Текст книги "Время Рыцарей (СИ)"

Автор книги: Алимова Светлана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

– Я тоже, – он попрощался и покинул их сад.

В своей комнате Сюзанна переоделась с помощью Энни и попросила ее задержаться. Отец наверняка позовет ее, чтобы расспросить, как прошла встреча с де Виньоном. Сюзанна увела Энни, но времени у нее было мало.

– Энни, не рассказывай отцу про парк Воронов.

– Но не могу же я ему соврать, госпожа!

– Просто не говори, что мы там были.

– А потом он узнает и меня уволят! – Энни явно нервничала. – Простите, госпожа, но ваш отец главный в доме, от него зависят наши судьбы. Мы не можем плохо исполнять свои обязанности. Вот если бы вы были к нам добрее…

– Добрее? Разве я обижала тебя?

– Нет, госпожа. Я не об этом.

Ее взгляд задержался на броши, которую Сюзанна убирала в шкатулку с украшениями.

– Ты хочешь ее? Если я отдам ее тебе, ты промолчишь?

– Я очень постараюсь, госпожа, – глаза Энни сверкнули, – если не спросит прямо, то я не упомяну парк. Только к Воронам я с вами не пойду ни за какие коврижки! Хоть этот Рыцарь и говорил вам, что они – безобидные люди, а я иное слышала. И Прекрасным Принцем стал кто-то другой. Не такой добренький. Как ему Воронов бить с такой добротой?

Сюзанна улыбнулась и отдала ей брошь.

– Лучше быть добрым Рыцарем, чем злым Принцем. Думаю, господин Янг решил так же.

Энни ушла, а отец так и не наказал Сюзанну. Напротив, окружил ее заботой и сочувствием, утешая после прогулки с де Виньоном. Сюзанне показалось, что он как-то излишне переживает из-за подобной ерунды. Агата бы посмеялась и придумала де Виньону глупое прозвище. Ничего, скоро они встретятся, и Сюзанна с удовольствием расскажет ей о своих приключениях.

Теперь ей было что рассказать.

Глава 14. Пастор, прятки и жульничество.

Льюис ужасно устал сидеть в своем добровольном заточении. Он хотел выйти в город, прогуляться по его улицам, навестить госпожу Солону и отправиться в библиотеку за новыми книгами по истории города. Как Элдрик ухитрился просидеть так пять лет? Это было ужасно. Даже угроза жизни пугала Льюиса все меньше с каждым днем. С переговорами дело не заладилось. Он отправил Воронов к воротам, следить за появлением Прекрасного Принца, но тот не спешил входить в город, очевидно, ожидая, когда Льюис сам выйдет. Все верно, без Великого Ворона ему было нечего здесь делать. Новый Принц явно не был глупцом: он не только сохранил свою личность в тайне, но и обеспечил себе безопасность, скрывшись за городскими стенами. Такого и охотой на Принца не возьмешь. Интересно, почему же Принц Ричард не сообразил, что можно ночевать за городом, где Вороны его не достанут? Или просто не захотел прятаться, считая это унизительным? Неважно. Теперь они были в патовой ситуации: Принц не войдет в город, пока Льюис не выйдет на бой, а Льюис ни за что не станет с ним сражаться. Трое Рыцарей – Нил Янг, Рудольф Бьернссон и кудрявый стражник Джек (его фамилию Рейвен не узнал) – периодически встречались и вели тихие беседы, но подслушать их не удавалось. Да и незачем было, но некоторые бойцы усердствовали. Причинять вред Рыцарям Льюис запретил: пока они не приближались к Воронам, то не представляли угрозы. Правда, один раз Нил Янг заявился в парк, но быстро покинул его, забрав оттуда какую-то горожанку. Льюиса это не интересовало. Пусть делает что хочет, лишь бы не лез к его подданным.

Исследование проклятья застопорилось: ему нужно было попасть в библиотеку за новыми книгами, но выходить было нельзя. Впрочем, Льюис все равно не смог бы сосредоточиться на чтении: постоянно прокручивал в голове одну и ту же мысль. Кто все-таки стал Прекрасным Принцем? Ведь не было же других кандидатов, кроме двоих! Кто-то из стражников? Из «Врагов Воронов»? Как с ним договариваться, если о нем ничего не известно? Если это очередной фанатик, то никак, но что если Принцем стал кто-то адекватный?

«Не с моим везением» – мрачно думал Льюис. – «Это, наверняка, кто-то вроде Нила Янга или Рудольфа Бьернссона».

Но сдаваться сразу он не хотел. Бездействие и без того выматывало его. Нужно было что-то придумать.

Вороны, запертые в убежище вместе с ним, тоже нервничали. Каждое его появление вызывало полную тишину: подданные ждали, что он им скажет. Но сказать Льюису было нечего. Как ни странно, всеобщую тревогу отлично снимал пастор Браун: он успокаивал людей и просил набраться терпения. Выслушивал их тревоги и подбадривал, не забывая исполнять обязанности священника. Большинство Воронов относились к нему спокойно, некоторые прониклись симпатией, забыв о былых прегрешениях. Льюис приказал Шарлотте подслушать его речи, но ничего крамольного та в них не нашла. Курт, везде сопровождавший пастора, тоже не спешил превращаться в фанатика с горящими глазами. Просто жил по совести, как Льюис ему и советовал. Пастор Браун всячески поддерживал это начинание.

С Льюисом они практически не пересекались. В отличие от Бломфилда, пастор не пытался устроиться получше и вернуть былое влияние. Хотя, однажды Льюис всерьез в этом засомневался. Уж больно интересный момент тот выбрал, чтобы попросить о беседе: Льюис весь извелся от страха и раздражения, чувствовал себя одиноко из-за ссоры с Сольвейном и постоянно пребывал не в духе. Но не стал отказывать, полагая причину обращения достаточно серьезной.

После коротких приветствий пастор Браун предложил ему исповедаться или просто поговорить с ним:

– Я вижу, что вам тяжело сейчас. У вас нет духовного наставника, и я мог бы им стать.

Льюис опешил, а затем рассмеялся ему в лицо.

– Мне не нужны советчики! А уж вас я в наставники не позову точно. Я помню, что произошло с людьми, слепо доверившимися вам: они совершили двойное убийство и были повешены. Не хотелось бы присоединиться к ним.

Пастор Браун смиренно склонил голову.

– Вы правы. Но необязательно быть безгрешным, чтобы помогать другим. На путь искупления могут встать все. Или вы примете помощь только от праведника?

Льюис устыдился. На праведника он и сам не тянул.

– Простите за резкость. Садитесь. Хотите чаю?

– Не откажусь.

Пока пастор пил чай, Льюис разглядывал его. Перед ним сидел пожилой сухощавый человек, с худым лицом и заметными морщинами. Раньше он был благообразно седым, но сейчас его волосы стали абсолютно черными, как у всех Воронов. Светлые глаза были ясны и спокойны. И не скажешь, что этот человек затеял священный поход против «зла» и чуть не развязал в городе кровавую бойню.

Впрочем, за свои грехи он уже заплатил.

Льюис нервно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– У вас все в порядке? Никто не пытается больше бить? Рейвен не трогает?

– Нет.

– Не издеваются ли иным образом?

– Нет, сын мой. Но я рад, что в твоем сердце есть место милосердию, – пастор Браун легко перешел на «ты» и Льюис не стал поправлять его.

Если подобные мелкие привилегии его сана помогут пастору Брауну пережить проклятье, пусть пользуется. Доверять ему Льюис не собирался.

Он помрачнел. Перед ним сидел человек, чью жизнь Льюис сломал, просто потому что не нашел другого способа его остановить. Он проклял пастора Брауна и сделал это сознательно. Имел ли он право после такого наказывать Сольвейна за ошибку с Агатой Милн? Хотя, сейчас Сольвейну впору было торжествовать: Льюис отбывал ровно такое же наказание, что и он сам. Они все были заперты в убежище и не могли его покинуть.

– Сейчас нам всем непросто, – продолжил пастор Браун, – но тебе – труднее всего. Ты стоишь на распутье, и от твоего решения зависят судьбы многих людей. Вороны исполнят любой приказ, но что ты им велишь? Скажи, ты собираешься убить Прекрасного Принца?

– Нет, – ответил Льюис, не раздумывая ни секунды, – я больше не хочу никого убивать.

Перед глазами мгновенно всплыло тело Принца Ричарда и его остекленевшие глаза. Каждый раз, когда Льюису казалось, что он сумел позабыть об этом, память подсовывала ему эту картину.

– Отрадно слышать. Совершенное зло не исправить, но оставив после себя больше добра, можно сделать этот мир лучше, а не хуже. Эта мысль помогает мне жить. Быть может, она поддержит и тебя?

Льюис вздрогнул. Он вспомнил, что примерно так же утешал себя сразу после убийства Принца Ричарда. У них с пастором оказалось слишком много общего, какими бы разными людьми они ни были.

– Она поддерживает меня много лет, – ответил он, – я не хочу стать таким, как Элдрик.

– Ты и не станешь. Я помню город при нем: кровь лилась рекой, Вороны творили, что хотели, и никто не чувствовал себя в безопасности. Сейчас все иначе. Я представлял тебя похожим на него, когда гордыня ослепила меня. Но теперь вижу, насколько ошибался.

– Но почему? Я ведь сделал все, чтобы люди и Вороны жили в мире, – не выдержал Льюис, – а вы в ответ создали «Врагов Воронов». Зачем вы объявили мне войну, когда горожанам ничего не угрожало?

Пастор Браун опустил голову.

– Люди стали тебе поклоняться. Воронье золото, на которое слетались толпы, юнцы, красящие волосы в черный цвет, люди, влюбляющиеся в Воронов – все это было противно моей сути. Неестественно. Мне казалось, ты совращаешь их, как дьявол. И нужно спасти их души, пока не поздно. Люди прислушивались ко мне, господин Бломфилд поддержал деньгами и привел Нила Янга, и я окончательно уверовал, что Господь доверил мне роль мессии. Успех опьянил меня. Я возгордился и внушил людям ложные идеи. Упокой бог души тех, кто погиб, прислушавшись к ним.

– А Нил Янг так и продолжает считать меня дьяволом, – криво усмехнулся Льюис.

– Я могу поговорить с ним. И с новым Прекрасным Принцем. Я всегда был неплохим оратором. Быть может, мне удастся достучаться до них?

Льюис поколебался. Идея была не такой уж плохой. Но тут воображение подкинуло ему образ воина в сияющих доспехах, одним ударом сносящего пастору Брауну голову.

– Не стоит. Если нынешний Принц похож на Ричарда, он просто убьет вас.

– Я готов пойти на риск. Смерть ради других позволит мне искупить мои грехи.

– Все хотите стать мучеником? – фыркнул Льюис. – А мне каково потом с этим жить? Нет уж, посылать вас на смерть я не стану. Хватит с вас страданий. Я и так сломал вам жизнь.

Пастор Браун внезапно улыбнулся.

– Люди не меняются мгновенно. Меня все еще тянет сотворить что-то значимое. Оставить свой след в городе. Мелких добрых дел не хватает. Я постараюсь с этим справиться. Но знай, если понадобится необходимая жертва, я готов ею стать. Это будет моим решением, а не твоим, и винить себя не придется.

Льюис раздраженно вздохнул и резко покачал головой.

– Вы нарочно это делаете? Мне и без того стыдно! Пастор, я сожалею, что проклял вас и Бломфилда. Все ваши нынешние беды – результат моих решений. Я выбрал меньшее зло там, где не смог найти иного выхода, и обрек вас на вечный голод и питание людьми. Вы лишились нормальной жизни из-за меня. Были уважаемым, свободным человеком, а стали изгоем, запертым в черном замке. Вас били, потому что я предпочитал не замечать этого! Если вы думаете, что я не раскаиваюсь, то сильно заблуждаетесь! Каждый раз, как я что-то пускаю на самотек, забывая, что я – Великий Ворон, все идет наперекосяк! И я не знаю, как это исправить!

– Может, выпьешь чаю, сын мой?

– Что?

– Ты давно сидишь над полной чашкой, – спокойно ответил пастор Браун, – а после долгих речей в горле пересыхает. Попей и выдохни.

Льюис изумленно посмотрел на него, но тот невозмутимо отпил из своей чашки и терпеливо подождал, когда Льюис последует его совету.

Минуту они просидели в тишине. Затем пастор Браун заговорил:

– Раскаянье – доброе чувство. Оно сделает тебя лучше и убережет от злых дел. Но ты берешь на себя слишком много, как и я в свое время. Проклятье Воронов должно было пасть на мои плечи, ты лишь исполнял Его волю.

– Волю проклятья?

– Волю Бога. Он послал мне его, чтобы образумить и спасти мою душу. И то, что его орудием стал именно ты – добрый, милосердный человек, очередное доказательство этого. Ты протянул мне руку помощи. Элдрик бы убил. Я много думал, почему именно ты стал Великим Вороном. Не исчадие ада, а совестливый человек, заботящийся обо всех подданных, даже таких, как я. И наконец понял.

– Поделитесь выводами?

– Ты был нужен этому городу и его людям. Только ты можешь остановить бесконечные смерти невинных. И изменить то, что никогда не подвергалось сомнению. Ты здесь, чтобы рассеять тьму над нашим городом и дать ему светлое будущее.

Льюис рассмеялся. Ему неожиданно полегчало. Фанатизм пастора Брауна был не истребим никакими обстоятельствами. Но разговаривать с ним оказалось довольно интересно.

– Пастор, вы снова увлеклись. Человеку, конечно, нужна цель в жизни, но вам явно стоит умерить свои амбиции. Теперь вы метите в пророки?

– Ни в коем случае. Я буду лишь скромно наблюдать за твоей судьбой, сын мой. И помогать, если ты того пожелаешь. Но я верю, что тебя ждет великое будущее.

Льюис вздохнул.

– Мне бы выжить и выйти из убежища, а вы тут про подвиги толкуете.

– Но ведь ты уже принял решение: не убивать Прекрасного Принца, а договариваться с ним.

– А если он будет против?

– Я бы предложил не поднимать меча, даже перед лицом гибели, но, думаю, ты этого не оценишь. Однако же умные люди могут увидеть скрытые ходы там, где прямые и честные уткнутся в стену. Если общение с Уильямом Бломфилдом меня чему-то и научило, так именно этому. Ты – бесспорно умный человек. Так используй разум, дарованный тебе богом, чтобы избежать беды.

Льюис помолчал.

– Мне кажется, или вы с Бломфилдом больше не разговариваете?

– Я не игнорирую его. Это он избегал меня, пока сваливал всю вину за создание «Врагов Воронов» на мои плечи. Я принял это. Сейчас, когда Вороны простили меня и стали прислушиваться, Уильям Бломфилд вновь попытался наладить со мной отношения, – пастор Браун сделал глоток чая и сухо продолжил: – Но я не вижу в этом смысла. Он не раскаивается ни в чем. А мне неприятно терпеть этого Иуду подле себя. Пастор Фишер был прав: у меня плохо с милосердием. Мне тяжело прощать тех, кто этого прощения не жаждет. Ты – другое дело. Тебя я давно простил.

Льюис улыбнулся.

– У каждого поступка имеются свои последствия. Этот человек – мое наказание за то, что я проклял вас обоих.

– Тогда желаю тебе терпения, сын мой. Он еще подкинет неприятных сюрпризов. Но если пожелаешь, я постараюсь наставить его на путь истинный.

– Я все еще не хочу, чтобы вы мучились. Не делайте того, что вам будет неприятно. Просто приглядывайте за ним, пастор. Если заметите, что Бломфилд опять что-то затевает, расскажите мне. Проблемы лучше решать пока они не разрослись размером с дом.

– Как скажешь. Мне пора идти, я обещал помочь нескольким людям в убежище.

– Спасибо за компанию. Приходите еще, выпьем чаю вместе.

– С удовольствием.

***

Шарлотта и Рейвен были недовольны его потеплевшим отношением к пастору, но Льюис не обращал на них внимания. У него с души словно сняли тяжелый камень, а совесть втянула клыки и прекратила его обгладывать. Беседы с пастором неплохо занимали, спасая от скуки. Шарлотта старалась присутствовать на каждой из них, сопровождая высказывания пастора колкими замечаниями, но тот был терпелив и не обижался на нее. Когда мог, к ним присоединялся Рейвен, и тогда они с Шарлоттой садились рядом и дружно сверлили пастора злыми взглядами, держась при этом за руки, как парочка голубков. Чтобы развеять неловкую обстановку Льюис приглашал на посиделки Агату и Сольвейна. Последний вроде бы оттаял и больше не дулся, а Агата охотно болтала обо всем на свете и отвлекала внимание от пастора, задавая множество вопросов и предлагая свою помощь в любом деле. Льюис расслабленно наблюдал за всем этим, продумывая новый план спасения от Прекрасного Принца.

Прощение пастора Брауна придало ему сил, а слова о скрытых ходах и стенах будто подтолкнули Льюиса. Честность была достоинством, но не тогда, когда ему собирались отрубить голову. Пора было вспомнить о хитрости. Чего хотел Прекрасный Принц? Поединка. Отлично. Он получит свой поединок. Если будет хорошим мальчиком и заслужит.

Когда план был полностью готов, Льюис вызвал к себе Рейвена и приказал:

– Лети к Нилу Янгу и передай, что я совершенно не хочу драться с Прекрасным Принцем и предлагаю ему заключить мир. Я готов обсудить любые условия.

Рейвен закатил глаза.

– Он скажет, что ему нужна твоя голова.

– Если так, то ты изложишь мои требования. Если он их не исполнит, то я никогда не вылезу из убежища, а он – не войдет в город. Меня этот вариант вполне устроит, а вот как он при этом отрубит мне голову, я бы поглядел. Я предлагаю сделку: мои подданные спокойно выходят в город, и ни Рыцари, ни Принц их не трогают. Сам Принц остается за городом, а Нил Янг, Рудольф Бьернссон и тот стражник, Джек, пытаются узнать меня среди других Воронов. Сейчас Время Рыцарей, так пусть потрудятся, раз уж Прекрасный Принц выбрал именно их. Узнают – я приму вызов на поединок и обеспечу место его проведения, чтобы никто из горожан случайно не пострадал. Если одолею Принца, то клянусь не преследовать Рыцарей, потерявших светлые силы. Если проиграю – то Принц должен поклясться, что не тронет Воронов. Но если его Рыцари ошибутся или нападут на невинного Ворона, сделка отменяется, и я больше никогда не покину убежище.

Рейвен онемел. Прежде чем он взорвался от возмущения, Льюис продолжил:

– Это – то, что ты скажешь Нилу Янгу. А теперь внимание, все это – вранье. Я не собираюсь исполнять ничего из вышесказанного. Если Нил Янг узнает меня, я солгу, что он ошибся. Доказательств у него не будет. Если соврать не удастся, я просто буду тянуть время, ища «подходящую площадку для битвы» и «обеспечивая безопасность горожан». Когда Прекрасный Принц войдет в город, мы хоть что-то да узнаем о нем и вставим ему палки в колеса: отвлечем, споим, обманем – у Бломфилда на этот счет было множество идей. Поиграем в прятки на моих условиях. Я ему такой лабиринт выстрою, что он вечно будет в нем блуждать, пытаясь найти меня!

Рейвен нервно дернул себя за косу.

– А если он откажется?

– Тогда я просто останусь в убежище. Я в любом случае ничего не потеряю. А он своей цели никогда не добьется.

– Но что если Нил узнает тебя и тут же нападет?

– Рыцари не могут убить Великого Ворона, – напомнил Льюис, – я просто сбегу и все. Главное, чтобы ты не проболтался и не выдал меня, таскаясь хвостом и охраняя. Одно слово «повелитель» из твоих уст испортит мне все. Хотя, я, кажется, придумал решение. Рейвен, волей Великого Ворона, я запрещаю тебе называть меня повелителем за пределами убежища, произносить мое имя вне замка и любым, даже случайным образом выдавать меня Принцу и Рыцарям. Прости за использование этой магии на тебе.

Рейвен отмахнулся.

– Ты – Великий Ворон и это твое право. Но я же не единственный, кто может тебя выдать. Бломфилд сделает это без колебаний, да и пастор Браун – тоже. Не нравится он мне. То, что он к тебе подлизывается, не значит, что он искренен.

Льюис задумался, затем кивнул.

– Ты прав. Собери всех Воронов в большом зале. Я наложу общий магический запрет, и никто из них не сумеет выдать меня, даже если очень захочет.

Глава 15. Рыцарь Нила.

Нил выслушал Рейвена и незамедлительно ответил:

– Это неприемлемо. Прекрасный Принц никогда не согласится на мир с Великим Вороном. Он пришел в наш город, чтобы одолеть зло, а не сотрудничать с ним.

– Я знал, что так и будет, но повелитель велел спросить. Тогда слушай условия Великого Ворона. За честный поединок придется заплатить.

Нил сжал зубы. Рейвен бесстрастно передавал волю хозяина, а Нил словно видел тень Великого Ворона у него за спиной. Чертов высокомерный ублюдок! Как же Нил его ненавидел! Опять смотрит на них, как на букашек, и играет в свои подлые игры! Сплел везде свои сети и ловит в них Рыцарей и Принца! Нил бы послал его куда подальше, но он все еще не знал, как вытащить эту подлую сволочь на бой и не мог отказаться от единственного, хоть и сомнительного шанса. Нужно было все обдумать, прежде чем решать.

– Я передам Прекрасному Принцу его слова. За ответом прилетай позже.

Рейвен кивнул, развернулся и ушел. Нил невольно подумал, что скучает по нему. Сейчас не время для их дружбы, но она будто бы потихоньку таяла. Долгое время они практически не виделись и не разговаривали. Рейвен снова его игнорировал. Нил пообещал исправить это позже.

Была и другая проблема, куда более важная. Принц Джек. Он не умел сражаться, не был смельчаком, лидером или могучим героем. Нил не мог разглядеть в нем ни-че-го, хоть и пытался каждую их встречу. Несомненно, в нем был скрыт огромный потенциал, но Нил не мог его обнаружить. Требовалось как можно скорее начать тренировки, чтобы подготовить его к битве с Великим Вороном, но они с Рудольфом никак не могли решить, где их проводить. За городом это было невозможно, никто из них бы не вспомнил, зачем они вообще вышли, в городе же их могли выследить Вороны. Любое, даже полностью огороженное место было бы у крылатых противников как на ладони, стоило им только взлететь.

Он временно отложил эту мысль и поспешил на встречу с Джеком и Рудольфом.

Там его ждала очередная проблема. За столом сидел его заместитель, выпрямившись так, словно штырь проглотил. На лице у него застыла дежурная улыбка, надеваемая для самых неприятных потерпевших.

Нил мысленно выругался.

– Гийом, что ты здесь делаешь? Руди, зачем ты его впустил?

– Как «зачем»? Это же ты его прислал, – удивился тот.

– Я солгал. Тебе стоит быть менее доверчивым, Рудольф, – прохладно ответил Гийом, перестав наконец улыбаться, – я пришел выяснить, с каких пор этот торговец стал одним из наших стражников. Ты впервые на моей памяти врал, Нил.

– Опять подслушивал мои разговоры? Прекращай, а то я рассержусь.

– Уже прекратил. И что, вот это жалкое недоразумение – наш новый Прекрасный Принц? Ребята со стульев попадают, когда узнают!

– Какой-то ты злой, «друг Нила», – хмыкнул Принц Джек, – всего пять минут болтаем, а уже за что-то на меня обиделся.

– За сам факт твоего существования, – Гийом скривился, – если бы я своими глазами не увидел твои доспехи, никто не убедил бы меня, что ты – Прекрасный Принц!

Нил нахмурился.

– Не вздумай никому о нем рассказывать. Принц Джек будет в опасности, если его личность раскроется.

Гийом сощурился. Его светло-карие глаза в дневном освещении казались совсем желтыми, как у рыси.

– Так он еще и постоять за себя не может? А в битве с Великим Вороном он так же за твоей спиной прятаться будет?

– Это тебя не касается. Будь добр, держи язык за зубами.

– Не буду. Прекрасных Принцев должны знать в лицо и по имени. Вороны сами должны их бояться! Только трусы скрываются! Уже завтра весь город будет знать своего «героя»!

– Нил, я настаиваю, чтобы ты, как мой защитник, решил эту проблему, – Принц Джек побледнел, – уговори своего друга меня не выдавать.

Гийом встал и непримиримо скрестил руки на груди.

Нил мрачно подумал, что Время Рыцарей началось как-то паршиво. Как будто Великий Ворон их сглазил, и «потрудиться» придется в тройном объеме.

– Гийом, я приказываю тебе молчать об этом. Ты – мой заместитель и должен подчиниться.

Тот рассмеялся.

– Начальник стражи затыкает мне рот в свободное от службы время? Неа, не выйдет. По нашим законам такого права у тебя нет.

– Да что у тебя за склонность к пакостничеству исподтишка? – сорвался Нил. – Сейчас-то ты мне за что мстишь?

Гийом окаменел. Затем прямо посмотрел в глаза Нилу.

– Я не мщу. Я восстанавливаю справедливость. Ты – самый смелый и достойный человек в нашем городе. Это ты должен был стать Прекрасным Принцем, а не этот вор! Не знаю, как он украл твое место, но пусть расхлебывает последствия сам! Весь город твердит, что ты оказался недостоин, Вороны смеются над тобой, и все из-за него! Я всем докажу, что дело не в тебе, а в этом трусе! Этот чертов город не умеет выбирать героев!

– И из-за такой ерунды ты готов погубить Прекрасного Принца и всех нас?! – рявкнул Нил. Нервы у него все-таки сдали. – Из-за пустой болтовни горожан? Плевать мне на них!

– А мне нет!

– Да что творится в твоей голове, Гийом?! Там мозгов совсем не осталось?

– А в твоей их никогда и не было! Слепой ты придурок!

– Ребят, спокойнее, – Рудольф встал между ними, не давая начаться драке, – и давайте на полтона пониже, а то кто-нибудь услышит.

Нил глубоко вздохнул, подавляя гнев. Спокойно. Гийома нужно было переубедить, а не бить. Этого друга он не потеряет из-за своей глупости. Но какого черта он настолько упертый?! Так и хотелось взять его за шиворот и как следует встряхнуть, чтобы перестал нести чушь!

Ноздри Гийома гневно трепетали. Он молча принялся выполнять дыхательные упражнения, в которых Нил узнал свои собственные. Верно, именно он Гийома им и научил. Как и многому другому, за годы совместной службы. Не мог Гийом устраивать подобные сцены просто так, из вредности. Должна была существовать нормальная причина.

– Послушай, ты же разумный и порядочный человек, – ровным тоном начал он, – и всегда понимаешь, что делаешь. Сейчас ты обрекаешь Принца Джека на смерть из-за ерунды.

– Это не ерунда. Нил, ты опять ничего не замечаешь, даже когда тебе говорят об этом прямо, – так же подчеркнуто спокойно ответил Гийом, – я мечтал быть твоим Рыцарем семь лет. Я стремился заслужить это место, стал лучше других, чтобы ты выбрал именно меня. Я хотел сражаться рядом с тобой и вместе одолеть зло. Город выбрал тебя Прекрасным Принцем давным-давно. А теперь все идет неправильно! Трус и слабак не может занять твое место, оно ему не принадлежит! Почему ты вообще согласился служить тому, кто украл твою судьбу? Он не спасет город, он и мизинца твоего не стоит!

– Гийом, у нас нет выбора! Все уже случилось, и Принц Джек – тот, кто будет сражаться с Великим Вороном. Ему нужно помочь, а не топить! Рыцарь должен быть верен своему господину, а не предавать его.

– Я верен, – усмехнулся Гийом, – хоть господин у меня – дурак.

– Это обычная проблема наемников, – хмыкнул Рудольф.

– Руди, ты на чьей стороне?

– В вашем споре? Ни на чьей, он меня не касается.

– Ребята, я, кажется, придумал, как решить конфликт, – вмешался Принц Джек, – Гийом, как ты смотришь на то, чтобы получить от меня крупную взятку?

Тот презрительно засмеялся.

– Засунь ее себе куда подальше. Я – стражник и абсолютно неподкупен.

– А если я сделаю тебя Рыцарем Нила?

– Что?

Принц Джек откинулся на спинку стула. Вытянул длинные ноги и постучал каблуком по полу. Он вновь выглядел собранным и уверенным в себе.

– Я полностью согласен, что роль Прекрасного Принца будто создана для Нила и совсем не подходит для меня. Произошла какая-то ошибка. Если ты найдешь способ передать титул Принца достойному, то я немедленно это сделаю. А в обмен ты меня не сдашь. Согласен?

Нил и Рудольф изумленно переглянулись. Гийом растерялся.

– Но это невозможно!

– А ты пробовал, чтобы так уверенно утверждать? А вдруг возможно?

Гийом застыл. Глаза у него лихорадочно заблестели.

– А если и правда… ошибка? И ее можно исправить? Но как же…

– А это уже твое дело – как этого добиться. Я лишь обещаю отдать Нилу то, что принадлежит ему по праву. Если ты будешь молчать обо мне. А в качестве аванса я сделаю тебя своим Рыцарем. Чтобы ты знал, что получишь, если справишься. Согласен?

Нилу показалось это совершенно безумным: вознаграждать того, кто хочет тебя подставить, но Принц Джек явно был уверен в результате.

Гийом сглотнул.

– Да! То есть… Нил, ты не против? Ты же сделаешь меня потом своим…

На его плечах возникли светлые доспехи, а за поясом – арбалет и короткий клинок. Магия Прекрасного Принца работала безукоризненно. Гийом тихо охнул и бросился к зеркалу. Просиял и расправил плечи, рассматривая себя со всех сторон. Затем обернулся и умоляюще уставился на Нила.

– Я… слушай, я найду способ! Нил, пожалуйста… я смогу быть хорошим Рыцарем!

Тот прикрыл глаза. Неужели ему еще можно было стать Прекрасным Принцем? И все сделать правильно? Но он же Рыцарь, он сам так решил. Или то было решением дяди Рутгера, которому он обещал приехать и занять его место?

Неважно. Сейчас речь шла не о нем, а о Гийоме. Нил и в самом деле сглупил, наступив на одни и те же грабли повторно. Гийом страстно мечтал служить достойному господину, и должность или статус были для него важны. Это было признанием его заслуг, наградой за труд. Он всегда был амбициозен и хотел встать на ступеньку выше остальных: стать заместителем Нила, а не просто капитаном стражи, быть Рыцарем, а не безымянным защитником города. Принц Джек разглядел его слабость моментально, а Нил постоянно закрывал на нее глаза.

– Это хорошая идея, – сказал он, – ты достоин стать Рыцарем, я и сам собирался тебя им сделать. И мы не на службе, так что это не взятка. Но служить придется на совесть, ясно?

– Я всегда так делаю, – Гийом посветлел лицом, – Нил, мы все исправим! Ты убьешь Великого Ворона сам! Хорошо, я принимаю твои условия, Принц Джек. Можешь быть спокоен: о тебе никто не узнает.

– Как-то быстро твоя неподкупность закончилась, – рассмеялся Рудольф.

– Глупости. Раз ошибку можно исправить, я этим займусь. Это мой долг.

– Ну, вот и хорошо, – безмятежно отозвался Принц Джек, – садитесь, ребята. Нил, у тебя есть новости?

– Да. И нам нужно их обсудить.

Гийома быстро ввели в курс дела, и он тут же предложил решение проблемы с тренировками:

– Нил, а как насчет того опечатанного склада на юго-западе? Владелец сбежал, контрабандистов мы оттуда выловили, а местные стараются к нему не приближаться, чтобы не загребли за компанию: там у каждого свои мутные делишки. Наше появление в этом месте не вызовет подозрений: стражники снова обыскивают склад, да и все. От нас все будут держаться подальше.

– Попробуем этот вариант, – согласился Нил, – честное слово, если бы не твоя смекалка, тебе давно прилетело бы за твои выходки, Гийом. Но ты слишком полезен, и я не хочу с тобой снова ссориться.

Тот рассмеялся.

– Да, я знаю. Я работал над этим много лет. Итак, второй вопрос – это сомнительное предложение Великого Ворона.

– Требование, – мрачно поправил его Нил.

– Точно, требование. Оно вполне в его духе: Великий Ворон создал себе репутацию «благородного» злодея, с которым можно договориться, и он дорожит ею. Так что поединок будет, а вот честный ли – неизвестно. Но мы проследим за этим.

– А он точно хочет драться? – спросил Принц Джек. – Ведь если вы его не угадаете, битвы не будет.

– Точно, – твердо ответил Нил, – он просто издевается над нами. Показывает свою власть и хочет, чтобы мы за ним побегали. Принца Ричарда и его Рыцарей он убил, а не договаривался.

– Причем, я не удивлюсь, если для них он тоже «подготовил безопасное место для поединка» – заметил Гийом, – скорее всего, с нами он применит ту же тактику. Попытается убить тихо, без лишних свидетелей и ущерба для репутации.