Текст книги "Связанные туманом (СИ)"

Автор книги: Алена Ромашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8.

Я сделала несколько шагов по поляне, пытаясь прийти в себя. По ощущениям до рассвета оставалось часа четыре. А ведь именно его Лианора подразумевала под утром, не так ли? Я принюхалась, учуяв первую росу – мои эльфийские инстинкты в кои-то веки очень помогали, и я поняла, что пора действовать – идти искать загадочное лекарство от непонятной болезни. Однако, услышав тихий стон, вздрогнула и обернулась в сторону дубов, на которых темнели фигуры пленников, освещенные полной луной. Подошла и прислушалась сначала к Талсадару, затем к Хирону. Обмотанных с ног до головы, различить их можно было только по светлому локону, торчащему между витками лозы на дереве, которое росло слева. Звук послышался именно с этой стороны. Я приблизилась и похлопала ладонью по кокону из ветвей, надеясь вызвать отклик дроу.

– Полукровка! Это ты? – послышался сдавленный голос Хирона.

– Да, лорд, это я. Так рада, что вы живы!

– Почему?

– Что – почему?

– Почему ты рада? Не должна же, – дроу сбился на кашель. – Тьма! Я такого унижения не знал со времен младенчества. Только когда из материнского лона лез, наверное, мне было так же неловко и неудобно, как сейчас. Чтобы меня, какие-то танцующие бабы, да скрутили…

– Лорд Хирон, берегите силы!

– Беги отсюда, идиотка!

– Я попытаюсь вас освободить! – как можно более уверенно сказала я и достала нож. Приставила лезвие к одной из лоз, но Хирон, хоть и лишенный возможности следить за моими действиями, что-то почувствовал и возопил:

– Только не смей резать! Талс попытался, эти ветки не рвутся, только сильнее сжимают. Попробуешь разрезать, и из моего горла кишки полезут.

Я отдернула руку, убирая нож от лозы. А затем задумалась и все же предложила:

– Если вы боитесь, может, на лорде Талсадаре попробовать? Я же смогла зажечь костер? Глядишь, и с ножом сработает!

– А ты все же хочешь кого-то из нас прибить, да? Понимаю-понимаю, – совсем уж задушено, но все же хохотнул дроу. – А где эти стервы?

– Они ушли до утра, ждут пока я провалю задание.

– Какое задание? Ты о чем?

– Я должна найти цветок, который вылечит Лианору.

– От чего? От чего вылечит? От старческого слабоумия?

– Она не сказала, – пожала плечами я.

– Вот же долбанутая сука, – выругался Хирон. – Беги, нас не спасешь, а себя погубишь. А, знаешь, режь эти ветки. Я лучше сейчас сдохну, чем позволю этой твари насладиться моими мучениями. И Талсадара тоже давай прикончим. Режь!

Теперь я уже совсем не была уверена, что хочу собственными руками передушить темных лордов, поэтому вместо того, чтобы послушать Хирона, наоборот, отпрянула, словно одно мое присутствие может заставить лозы действовать.

– Я, пожалуй, все же попробую найти ей нужное лекарство.

– Яду ей найди, идиотка. Слышал, мухоморы в большом количестве – прекрасное средство от жизни. Я бы ей в глотку их запихал… – мужчина бесился, но выглядело это весьма жалко. Даже как-то прям совсем печально, я бы сказала.

– Ладно, пошла я. Ждите! Если не найду, приду вас душить, да и самой недолго останется, – вздохнула, еще не веря до конца в такой бесславный финал нашей честной компании.

– Криссандра!

– Что? – я обернулась к дубу, посмотрев на то место, где по моим предположениям были глаза Хирона.

– Ты, конечно, идиотка, но спасибо. За попытку.

– Погодите благодарить, ваше темнейшество. Сначала Лианору лебедой ядовитой накормим.

Ответом мне был тихий хмык, а я пошла искать то, незнамо что.

Шла, смотрела себе под ноги и размышляла. Чем может болеть нимфа? Может, у нее спина ноет? Я когда из Вершков уезжала, так там у половины такая проблема была. Однако, чтобы это вылечить, пять ингредиентов нужно, не меньше – мазь специальную придется делать. А мне сказали найти всего лишь одно растение – цветок. Продолжила размышлять. Лианора не танцевала – может, травма какая? Или королевы в принципе не пляшут? Мысли хаотично носились в голове, пока я медленно углублялась в лес.

Вон, плакучая вьюнка виднеется. Отличное желчегонное средство. То, что желчи в королеве много, так это невооруженным глазом видно. А это у нас что? Зелекопытка! Эх, а листиков сколько подходящих! Во мне на секунду проснулся азарт травницы, но я успокоила себя тем, что уже не в деревне своей, и мне не нужны мешки трав, чтобы лечить всех от всего. Зелекопытка хорошо помогает от прыщей, а потому расходилась очень быстро. Но у королевы таких проблем на лице я не заметила. Нет, так гадать можно полжизни. Лес богат на самые разнообразные травы, но для приготовления лекарства, будь то мазь, будь настойка, редко когда хватает только одной, обычно список ингредиентов гораздо длиннее.

Глядя на буйство самых разнообразных лекарственных растений вокруг, я отчаялась и села на пенек, чтобы спокойно прийти к какому-то решению. Рассвет приближался. Похоже, пора было брать нож и бежать спасать дроу с риском их удушения. Задание я провалила. Было очень грустно и лишь чуточку страшно. «А в деревне моей я бы сейчас …», – со вздохом подумала я, и в этот же момент в голову закралась идея, которая заставила замереть. Мысль потопталась на задворках сознания, а затем, оформившись, заполнила всю черепную коробку. А что в деревне? Сегодня же не просто ночь, а ночь после праздника урожая! А что у нас в это время происходит? Правильно! Цветет цветок забвения, в народе его часто называют “забыльник”.

Всего один день в году люди могут увидеть его цветы, в остальное время – трава травой. Сок из стебля этого растения добавляют в разные успокоительные настойки, но в малых количествах. Если употребить много, можно потерять память – частично или полностью. Для этих целей его тоже используют, но только при строгом контроле опытных травников. Чаще всего к лекарям обращаются люди, пережившие что-то плохое, с просьбой убрать из воспоминаний все печальное, трагическое, вызывающее тягостные чувства. Только обученные знахари могут регулировать удаление конкретного куска памяти, я такими навыками не владела – знала лишь то, что человека заставляют усиленно думать о том, что он желает забыть, и пить в это время настой из сушеных стеблей. Настоящая магия! Однако, на этом удивительные свойства забыльника не заканчиваются: есть еще одно, которое он проявляет, если сорвать цветущим. Ровно раз в году есть возможность собрать лепестки его цветов, которые оказывают противоположное его стеблю воздействие: эта часть забыльника вытягивает из самых дальних уголков памяти человека все, что он забыл.

Не может быть совпадением, что королева сказала про цветок. Но чего же Лианора хочет? Забыть или вспомнить? Второе я ей устроить могла и интуитивно понимала, что права в своих предположениях, по крайней мере, в этом была хоть какая-то логика.

До рассвета оставалось всего ничего. С первыми проблесками солнца лепестки забыльника осыплются, теряя свои свойства, и до следующего года доступны будут только стебли. Я рванула искать сиреневые с розовой сердцевиной цветочки. Забыльник любит расти подальше от света, в корнях деревьях, в тени старых пней. Цветочки совсем маленькие, их сложно заметить и люди чаще всего их не находят, а вот эльфийское зрение давало больше шансов набрести на добычу. Словно сумасшедшая, разговаривая вслух с каждой травинкой, я искала заветный цветочек, повторяя: «Сиреневый с розовым! Сиреневый с розовым! Где же ты?». Руки тряслись, когда я раздвигала веточки, счищала опавшие листья, разрывала землю и мох у корней деревьев, ползая на четвереньках. В какой-то момент я так разволновалась, что начала рыдать, роняя слезы на влажную траву и без того сырую от выпавшей росы – рассвет был совсем близко. Похоже, судьба или древние боги все же благоволили мне: я увидела три заветных цветочка за минуту до того, как их лепестки слетели, убив шанс на получение лекарства от забывчивости. Схватив соцветия, я подскочила и понеслась обратно на поляну. В лесу становилось светло, рассветные лучи озаряли верхушки деревьев, первые птицы робко подавали голос. Рассвет бежал за мной, а я несла добычу Лианоре.

На поляну я влетела вовремя: солнце еще не выкатило свой шар из-за горизонта до конца, однако поляна уже была неплохо освещена и при свете смотрелась несколько по-другому, не так волшебно, как несколько часов назад. Я увидела Лианору и несколько нимф, феи отсутствовали – возможно, спали или просто королеве не нужны были ее светлячки. Сама поляна перестала быть местом, где проходило некое загадочное таинство, сейчас это было просто пространство, покрытое травой и свободное от деревьев. И только два необычных объекта бросались в глаза на ее краю: огромные коконы на деревьях, которые смотрелись пугающе, заставляя в ужасе сглатывать слюну, представляя боль находящихся внутри эльфов. Сейчас я могла разглядеть некоторое детали: самих лордов я не видела, но сквозь лозы проглядывали фрагменты одежды и светло-серые пятна кожи на лице и руках эльфов. Куда делся здоровый графитовый оттенок Талсадара и эбонитовый Хирона? Торопясь спасти придушенных, я повернулась к Леоноре и сказала:

– Я нашла, что вы просили.

– Да, и что это? Надеюсь, не лебеду притащила мне. Тут где-то рос ее ядовитый вид.

– Нет, это не яд, и я хочу сразу попробовать это на вас.

– Ну давай! Но смотри – меня убить не так просто, а разозлить очень легко.

– Мне не нужна ваша смерть, – сказала я и вздохнула с облегчением: Лианора согласилась на мою авантюру.

Я потерла ладонь о ладонь, растирая лепестки забыльника, но не показывая, что у меня в руках, а затем подошла к женщине и прикоснулась к ее лицу. Все лечение заключалось именно в этом – дать вдохнуть ей свежий аромат растения. После этого сделала несколько шагов назад и уставилась на мою пациентку в ожидании. Сначала глаза королевы остекленели, и она замерла. Ступор продолжался довольно долго, нимфы начали тревожно перешептываться, коситься на меня, а я готовилась стать удобрением – кажется, на волшебных существах забыльник работает по-другому. Однако, спустя минут десять, женщина моргнула, а через секунду моргнула еще раз, и на очередном движении ресниц из ее глаз полились слезы. Все, теперь мне точно конец! Не на этот эффект я рассчитывала. Лианора всхлипнула, и поток слез как водопад хлынул из ее очей. Через две минуты она начала подвывать, рыдая и раскачиваясь на своем троне, а я втянула голову в плечи. Тьма меня разбери! Что я натворила? Лекарка доморощенная! Я представляла, что убивать меня будут медленно, с особой жестокостью. Посмотрела на нимф, они с отчаянием смотрели на свою королеву, заламывая руки, но подходить боялись. Продолжалось это полчаса. Я от усталости села прямо на землю, согнув ноги в коленях и положив на них голову. На какую-то минуту я даже задремала, мне кажется.

– Ты… как ты это сделала? – вдруг подала голос уже успокоившаяся Лианора, а я, словно ужаленная, подскочила на ноги.

– Что сделала?

– Заставила меня вспомнить.

– Так цветок специальный есть, цвел вот только этой ночью. Вы вдохнули и вот… – слабо оправдалась я.

– Я вспомнила… все вспомнила. Свой первый крик после рождения, материнские руки, качавшие меня в колыбели. Мать моя была очень властной женщиной, но первые годы очень любила меня, называла “Норочкой”. Я и забыла, какой мягкой и доброй она была поначалу – мама была королевой несколько тысяч лет, а потом умерла от старости, передав власть мне. Я помню, как мы гуляли с ней, как она гладила меня по голове и говорила, что я самая лучшая нимфа на свете. Я вспомнила своих детей, которых рожала на протяжении тысячелетия, но почти забыла за столько лет. Я прямо сейчас вижу, как держала их маленькие тельца на руках… А еще я вспомнила, как была влюблена, как теряла любовь.

Лианора говорила, а я начала надеяться. Лицо женщины было одухотворенным и умиротворенным. Так, может, не все так плохо?

– Я не плакала тысячу лет, Криссандра. И, знаешь, я благодарна тебя. Это было прекрасно. Лучше, чем себе можно представить. Только существо, живущее на этом свете так долго, как я, будет настолько ценить возможность чувствовать. Я ведь только оберегаю, наказываю, слежу, поощряю, забывая себя. Я сейчас я вновь обрела свой мир.

– Так я угодила? Можно отпускать лордов? – робко спросила я. Лианора посмотрела на меня долгим немигающим взглядом, силясь сообразить, о ком я вообще говорю. Вспомнив все давнее, она, похоже, забыла о насущном.

– Угодила ли ты? Ну справедливости ради, я ждала, что ты вылечишь мне спину. Я надеялась, что ты заметила, как я тяжело вставала с трона, – по мере того, как королева заканчивала свою фразу, я все больше холодела. Не угадала!

– Но ты сделала даже лучше, ты заставила меня плакать! Да, я разрешаю тебе освобождать своих мужчин.

– Мне самой это сделать? А как?

– Ты не знаешь, как их освобождать? О чем ты? – Лианора пребывала в искреннем недоумении.

– Я просто боюсь сделать им хуже. Лозы же подчиняются вам, ваше величество. Может, вы их отзовете?

– Хм… Нет, ты сама. Рискни! А если эти бездушные твари умрут, то ничего страшного. Только тебе я жизнь дарю от всего сердца, – спокойно ответила королева и явно приготовилась ждать. Что ж, ничего не оставалось, как подчиниться. Достала нож и пошла к Хирону. Просто потому, что он немного дольше находился в плену.

Мужчина не подавал признаков жизни – это и радовало, и пугало. Пугало тем, что я могла уже опоздать, а радовало – что он не будет смотреть мне в глаза, пока я убиваю его. Выдохнула и трясущимися пальцами схватилась за нож, начав перерезать лозу. Вложила все свои силы, тихонько разговаривая с деревом, ветками и самой собой, уговаривая всех сразу быть милыми и не душить несчастного лорда, так как он не так плох, если подумать, а если не думать – то и вовсе хорош. Когда ветка поддалась, я начала было разматывать темного, но этого не потребовалось: все путы спали с него сами, и он со всего размаху шлепнулся на землю лицом вниз, не показывая признаков жизни. Я подошла к Талсадару и повторила свои прежние действия точь-в точь, включая разговоры – мало ли что сыграло решающую роль. В его случае все повторилось, только при падении этого лорда мне показалось, что случилось маленькое землетрясение – рухнуло слишком могучее тело. И вот, под моими ногами лежали двое бессознательных эльфов.

– Ну что, так и будешь смотреть? Кого из двоих ты ублажаешь?

Я уверенно показала на Талсадара.

– Приводи в чувство! Мы подождем с сестрами. Хотим стать свидетелями чуда воссоединения двух счастливых любовников.

Я встала на колени между двумя телами и глянула на непозволительно бледных мужчин.

– А к вещам своим сбегать можно? – спросила я. – Мне эликсир нужно в сумке взять.

– Да пожалуйста, – снизошла королева, а я со всех ног понеслась в наш лагерь. Там было все по-прежнему: вещи лежали так, как мы их оставили. Я не стала копаться в сумке, схватила ее всю и побежала обратно.

Отдышавшись, опять упала на колени у тел двух темных и начала переворачивать их на спину. С Хироном получилось относительно быстро, а вот тело Талсадара я переворачивала из последних сил – на чистом упрямстве. Нимфы наблюдали, не пытаясь помочь. Видно было, что заскучали, но не вмешивались и молчали.

Вытерев пот со лба, начала рыться в своей торбе. В первую очередь вытащила укрепляющий отвар. Замешкалась, с кого бы начать. Дело в том, что первый – не обязательно счастливчик. Он просто может помереть от моего лечения быстрее второго. Плюнула и решила лечить обоих одинаково. Разжав им челюсти, влила каждому в рот по паре глотков моего отвара. Глотать из них никто не стал, но, кажется, что-то все же попало внутрь. Подождала минут пять и, не обнаружив никаких признаков жизни, продолжила лечение. Вторым средством стала мазь, которую я давала деревенским для втирания в грудь, когда они были ослаблены после продолжительной болезни. Расстегнув рубашки на груди у обоих, я намазала мазь на обе руки и приступила к сеансу одновременного лечения. Впервые пробую такую методику, но медлить было нельзя. Водить ладонями по коже лордов было приятно, я даже увлеклась. После моего массажа от обоих дроу понесся приятный фиалковый аромат, но результат был нулевой – они оставались бледными и бессознательными. Мельком глянула на нимф: те с удовольствием следили за представлением, мне кажется, даже делали ставки, словно мужики вершковские на петушиных боях.

Самые гуманные методы я использовала. Настало время последнего средства, которое я применяла в очень редких случаях, но за которое деревенские мне были особо благодарны. Не все, а те, кто любил выпить и те, кто не любил выпивших. Средство было моего личного изобретения, широко известно в узких деревенских кругах: порой за ним приезжали из окрестных селений. Я назвала его «трезвин». Когда пьяный, не вяжущий лыка мужик приходил домой и натыкался на жену в полной боевой готовности со скалкой наперевес, у него была возможность опустошить мой пузырек и за пару секунд выветрить хмель из головы, что позволяло избежать домашнего насилия. Брали это средство и женщины, чтобы без помощи домашней утвари ставить своих мужей на ноги, но в этом случае, бывало, что со скалкой, а то и с вилами, уже сами мужья бегали за ними – многим мужикам не нравилось против воли выходить из пьяной неги таким вот жестким способом, к тому же было у него одно побочное действие, из-за которого при всей востребованности мой тонизирующий эликсир недолюбливали: после него брага не лезла в глотку еще несколько месяцев. Отрезало напрочь. Пару раз особо нервные клиенты и меня по Вершкам гоняли – благо, лекарство заряжает бодростью на целый день.

Я достала бутыль, но, чтобы уж наверняка – вытащила еще и нюхательные соли. Сначала я поднесла к носам дроу вышибающие слезу своим диким ароматом пузырьки. Когда мне почудилось выражение омерзения на их землистых лицах, я влила им трезвин. Все, оставалось только ждать. Через пару секунд процесс пошел, лорды зашевелились. Талсадар приподнялся на одной руке и затряс головой, потом открыл глаза Хирон. Медленно, но верно, мужчины приходили в себя, но окружающую атмосферу всеобщего напряженного внимания оценили только минут через пять. Хирон, увидевший королеву, со словами: «Убью, тварь!» рванул было к ней, но я бросилась ему на спину и, ухватив за шею, зашипела в ухо, теряя вежливость и пиетет:

– С ума сошел! Я чуть не сдохла вас вытягивать, а ты сейчас всё испортишь. Сиди, сказала!

Укротительница озлобленных темных эльфов из меня в тот момент получилась знатная: Хирон услышал, успокоился и задумался, а я осторожно слезла с его плеч.

В этот момент на сцену вышел Талсадар. Он посмотрел на нимф, потом на меня и Хирона. Оценил обстановку и, вроде как, правильно, так как звереть не стал. Он посмотрел на королеву ничего не выражающим взглядом и спросил:

– Мы свободны?

– Темный! – зашипела Лианора. – Тебя спасла твоя любовница, что ж ты не обнимаешь ее?

Я не знаю, что хотела увидеть королева. Есть у меня ощущение, что нимфа имеет тайный порок и любит листать особые книжки с картинками. Взрослыми. Иначе зачем так активно провоцировала нас с Талсадаром на объятия? Мне были не важны ее мотивы, я очень устала, находилась на грани обморока или истерики – сама не понимала, чего конкретно. Пока темный соображал, я решила взять все в свои руки: бросилась ему на шею, но уже не для того, чтобы злобно шипеть, как блондину до этого: Талсадару я с разбегу впилась в губы поцелуем.

Надо отдать должное лорду, он не стал спорить. То ли мой эликсир подействовал очень тонизирующе, то ли дроу правильно оценил ситуацию, то ли еще что, но мужчина мгновенно перехватил инициативу: перекатился и подмял меня под себя. Зафиксировав мои кисти над головой одной рукой, Талсадар пустил в ход вторую: забрался под одежду, дотронулся до обнаженной кожи живота, с рваным выдохом добрался до груди, сжал каждую в руке, поиграл с сосками. Я услышала его нетерпеливый рык, а затем, словно у него уже не было сил сдерживаться, мужчина развел коленом мои ноги и потёрся выдающимся доказательством своего твердого намерения о мою промежность, целуя в шею и бормоча что-то вроде: “Ну – надо, так надо!”. Меня почему-то посетила точно такая же мысль – кто я такая, чтобы спорить с королевой? Когда Талсадар отпустил мои руки, я схватила его за голову и направила её к своей груди – целуй, темный, там тебя ждут. Талсадар, недовольно порыкивая от лишних слоев ткани на мне, расстегнул мою куртку, но на рубашку его терпения не хватило – дернул, отрывая пуговицы и подставляя мою кожу прохладному утреннему ветерку. Когда губы темного, уделив внимание обоим полушариям, начали прокладывать поцелуями дорожку до моего пупка, продолжая спускаться все ниже, и заставляя меня выгибаться со стонами в жажде большего, проняло всех: я услышала сдавленные вздохи со стороны женских зрителей и присвист Хирона.

Чем бы все это кончилось, одни боги знают, если бы не беловолосый лорд. Он все это время сидел на траве в непозволительной близости от нас, только нас с Талсадаром это почему-то не беспокоило. Осознав, что сейчас все закончится стартом права первого, темный придвинулся еще ближе, наклонился к нам и шепотом спросил:

– Втроем не хотите? Нимфы тогда нас до эльфов на руках донесут. Они такого в жизни не видели – тетки уже красные все. Разожжем эти трухлявые ходячие деревяшки?

Эти слова не сразу, но все же дошли до мозга. Я дернулась, а Талсадар прохрипел:

– Стой! Мне кажется, нам не поверили. Давай, углубим!

Он потянулся рукой к пуговицам на поясе штанов, расстегнул их и начал стягивать. Хорошо, хоть не мои, а свои – нимфы, уже не скрываясь, вскрикивали, плотоядно глядя на открывающееся на их глазах зрелище очень готового ниже пояса мужчины.

– Что ты делаешь? – опять не заботясь о вежливости, начала шептать я.

– Тссс… Хирон прав, этим нужно действо. Не поверят. Стони!

– Хватит! – призвала к разуму я, так как пришла в себя и уже не хотела играть на показ в нашей сомнительной сцене.

– Эй, вы там что затеяли? – подала голос королева, и мы в ту же секунду отстранились друг от друга, только сейчас осознав, что лежим уже втроем в одном клубке. Бррр… Совсем я бесстыдная стала. Но что есть, то есть. Напускная деревенская скромность под действием обстоятельств и чего-то ещё, что я сама в себе ещё не понимаю, сползала словно отмершая кожа.

– Вижу, что вы втроем неплохо спелись! Я обещала и отпускаю вас. Вы можете идти к Карнаниэлю. Не забудьте передать привет от меня этому… – Лианора сделала паузу и мечтательно улыбнулась, словно вспомнив что-то трогательное – забыльник все еще работал. Через пару секунд, отогнав дрему, королева продолжила:

– Однако есть одно условие, которое позволит вам оставаться в безопасности на протяжении всего пути, а его нарушение карается смертью: в этот раз мои лозочки порвут вас на куски в мгновение ока.

Мы молчали, а женщина сделал паузу, словно ожидая, когда мы ее переспросим, уточним, что за условие. Но ни я, ни темные лорды не раскрыли рта. Тогда королева сдалась и предупредила:

– Нельзя разжигать костер. Вообще никакого огня – даже факел запрещен. Мой лес на вашем пути к королю не должен увидеть ни одного лепестка пламени. Вам понятно?

– Да, – за всех ответила я. А королева встала и напоследок обратилась ко мне:

– А все же зря ты оставила их в живых. Нахлебаешься еще горя с этими тварями.

После этих слов поляну накрыл плотный белый туман, а когда он развеялся, мы увидели, что остались втроем. Нимфы исчезли.

Все выдохнули и посмотрели друг на друга. Я и Талсадар сидели в расхристанной одежде, даже не пытаясь что-то поправить, Хирон выглядел приличнее, но был всё ещё необычайно бледен. Молчание затянулось, первым, кто подал голос был Талсадар:

– Вернемся в лагерь, – сказал и встал на ноги, после чего наклонился, поднял меня на руки и пошел по направлению к месту, где мы оставили вещи. Я не сопротивлялась такому способу передвижения: несет и хорошо – после ночного забега и переживаний я просто очень хотела молчать и ничего не делать. Хирон взял мою сумку и направился вслед.

На месте нашего привала мы угрюмо посмотрели на потухший костер, который натворил дел, разозлив лесную банду нимф. Хирон разворошил оставшиеся угли и поленья ногой, а потом развалился на своем лежаке, к которому он ночью так и не прикоснулся. Сладко зевнув, он сказал

– А полукровочка нас спасла, темный. Я ей говорил бежать, а она ни в какую.

– Когда это вы успели пообщаться? – сверкнув глазами, с прищуром поинтересовался Талсадар.

Мне было лень пересказывать всю историю. Я легла на свое одеяло и расслабилась, наслаждаясь утренней свежестью и возможностью жить. Хирон рассказал то, что он знал, а потом лорды начали меня пытать, какое лекарство в итоге я дала нимфе. Я была краткой:

– Забыльник. Она все вспомнила.

– Какая оригинальная логика у людей, все же. Назвать растение по улучшению памяти «забыльником», – искренне недоумевал блондин. Талсадар молча сидел и смотрел на меня.

– Мы должны тебе, – сказал он, а Хирон почти торжественно подтвердил это:

– Да, по законам Даркмара каждый, кто без корысти поможет другому, получает право на одно желание. Стоит ли говорить, что таких прецедентов очень мало у нас? – хохотнул мужчина. – Так вот, теперь мы должны тебе по такому желанию, полукровка. Подумай, прежде чем просить. Хотя, мне кажется, я знаю, что у тебя на уме. Не стесняйся, говори.

Я посмотрела на обоих. Хирон был расслаблен и уверен в себе, а второй напряжен – Талсадар тягуче всматривался мне в глаза и ожидал моего ответа, словно опасаясь чего-то.

– Я пока не буду просить, – ошарашила я блондина и, кажется, успокоила Талсадара. Он боролся сам с собой, но не выдержал и обратился ко мне:

– Право первого – это еще и официальная защита от чужих посягательств. Прежде чем отказаться от него, убедись, что это безопасно, и тебя не принуждает ни к чему другой похотливый самец.

Хм, а это хорошая мысль. А так, глядишь, через несколько недель право само слетит с меня, и я сохраню свои желания. Умно!

Довольная собой, я закрыла глаза, приготовившись спать. Мужчины не возражали, но Талсадар все же сказал:

– Отдых – пара часов. Лучше – потратить световую часть дня на поход, а ночью поспать. Этот лес полон сюрпризов, как я погляжу.

Отдохнув и собравшись, мы оседлали коней и продолжили свой путь. Перекусили своими припасами всухомятку – запрет на костер усложнял процесс приготовления пищи. Точнее, ее вовсе невозможно было готовить. Первые сутки мы ели то, что у нас с собой было – хлеб, вяленое мясо, сыр. Крупу выбросили, так как жевать ее сухой никто не собирался, а варить было не на чем. На вторые сутки вопрос с пропитанием встал более остро, а еще через день я начала по-настоящему голодать.

– Смотрите, вон куст с ягодами, я их знаю, можно есть. Я остановила коня и побежала к красным аппетитным кругляшам, которые так и просились в рот. Мужчины скептически относились к подобным перекусам. Что им те ягоды! Впрочем, от голода они страдать не собирались. Лордам уже надоело терпеть орехово-ягодную диету: Хирон, психанув, убил птицу, метко метнув нее нож, и они с Талсадаром съели ее у меня на глазах сырой. Даже не потроша толком. Меня чуть не стошнило, а мужчины урчали, слизывая кровь с пальцев.

– Как вы можете ее вот так?

– Какая разница – сырая или нет? Жареная, действительно, аппетитнее, но сейчас с голодухи и с кровью запредельно вкусно. Может, попробуешь? – издевался Хирон, наблюдая за моими рвотными позывами.

Талсадар ушел к небольшой речушке, возле которой в этот момент мы переводили дух. Он отсутствовал минут пять, а потом вернулся, неся в руках рыбу. Она была еще живая и хлестала ему по рукам хвостом. Дроу вытащил нож, ловко срезал несколько тонких пластин ее мяса и протянул мне.

– Ешь! – приказал мужчина.

Я взяла тарелку, посолила рыбу, подцепила пальцами один кусок и попробовала. Потом взяла второй, а потом, все сразу и начала жевать, млея от удовольствия.

– Почему вы сразу мне не дали такое? – спросила я с полным ртом. Я опять вернулась к вежливой форме обращения с лордами. Хирон напомнил, что мне нужно привыкать, так как скоро мы будем у светлых.

– Я ждал, пока ты достаточно проголодаешься, чтобы съесть это. В первый день ты бы выплюнула.

Много он знает! Не выплюнула бы – в первый день я бы и в рот такое не взяла!

Наевшись сырой рыбы и закусив ягодами, почувствовала себя намного лучше. Мы ехали шагом, и я решила задать один давно беспокоивший меня вопрос:

– Уважаемые лорды, а вам не кажется, что я могу вызвать у светлых эльфов неприятные эмоции?

– Объясни, – недоуменно потребовал Талсадар.

– Ну как же. Приедут двое темных, привезут с собой рабыню. И рабыня хоть и не их расы, но выглядит все же как настоящая светлая эльфийка. Мне кажется, это их оскорбит.

Ответом мне была тишина. Но она была такая громкая и многозначительная, что я поняла, насколько мужчины прониклись. Лорды привыкли к наличию рабов, поэтому не подумали, как это выглядит со стороны.

– Дело говоришь, – нахмурился Хирон. – С рабыней мы погорячились. Темный, что думаешь?

– Везти любовницу или невесту в такой поход странно. Остается служанка, – также согласился с моими доводами Талсдар.

– Что ж, добровольная служанка – это получше. Да, полукровка? У тебя повышение, – подвел итог блондин.

– Благодарствую, лорды, – нарочито деревенским говором ответила я, чем вызвала очередной приступ веселья у Хирона.

К вечеру мы надеялись прибыть во дворец, который эльфы называли Лунным холмом, а заселенную вокруг него территорию – Танарисом, что с древнеэльфийского переводилось как “Лунный город”. Название происходило от королевской династии, которая относилась к роду Серебряной луны. Как мне объяснили дроу, светлые не обносили свои города крепостными стенами или иными ограждениями, поэтому не всегда можно зафиксировать момент прибытия в них. Оказалось, мы уже находились на территории столицы Гринлойда, но пока самой ее окраины, поэтому не замечали признаков привычной в людских городах картины. Приближение основной части города можно было ожидать после появления сельских построек, которые постепенно перейдут в районы, обжитые горожанами с более внушительными, чем сельские дома размерами жилищ и более богатым внешним оформлением. Высшая аристократия жила ближе всего к королю – в богатых особняках в окрестностях дворца.

Мы ехали, всматриваясь в окружающий пейзаж, который едва заметно, но уже отличался от обычного лесного. Начала замечать признаки хозяйственной деятельности: на глаза попались участки с ровными рядами кустов малины, засеянные какими-то травами лужайки, беседки, сплетенных из веток. И все же непривычно было воспринимать городом то, что утопало в зелени деревьев и кустарников и было раскрашено пестротой цветов. Самих эльфов не было видно, пока они внезапно не появились перед нами в виде военного патруля.