Текст книги "Связанные туманом (СИ)"

Автор книги: Алена Ромашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Её, её берите. Она тоже невинная!

***

Деревня Вершки. За некоторое время до этого.

Вот уже два дня я приходила в себя после того, как вдруг стала невестой. Мачеха объяснила, что давно замечала интерес Гриниса ко мне, но понимала, что его родители не согласятся на наш брак. Поэтому женщина использовала наши встречи в сарае чтобы предъявить Мойсерам мою поруганную девичью честь. Сама Ларка была несказанно довольна, как все сложилось. Гриня тоже светился как новая монета. А вот я была в растерянности. Вроде, замуж выхожу, но сомнения скребут, ковыряют – если я, правда, родить не смогу или рожу уродов, то я парню жизнь испорчу. А если и родятся крепкие детки, какая судьба их ждет? Тоже все остроухими дразнить будут? Да и не понятно, как я отношусь к Грине. Хороший он, я люблю его… как друга, но никогда не думала о нем как о мужчине. А о ком думала? Ни о ком, пожалуй.

Как будто опять за меня все решили, и снова я не свою жизнь живу. Только я привыкла к мысли, что стану лекарем по принуждению, а мне вот и брак уже присовокупили. Как-то все это… Но выхода не было. Как пойти против их воли, тем более что меня официально объявили на всю деревню «опороченной»? Да уж опорочена, смех один. Однако парни за Гриней бегают, все спрашивают, как там у меня внизу под юбкой? Все ли как у всех? Жених-то мой отмалчивается, но смотрит на всех зверем. Пару раз подрался за последние два дня. Нет, не чувствую я себя счастливой невестой.

Свадьбу решили не задерживать – провести, пока тепло, и можно красиво сыграть ее на свежем воздухе. В этом месяце это уже будет пятое по счету бракосочетание. Я же вместо подготовки погрузилась в работу – никогда еще я не была так увлечена зельеварением, как в эти дни. Это помогало не думать о будущем. Я ходила в лес и как настоящая эльфийка разговаривала с деревьями, надеясь встретить дриаду – говорят, светлые могут с ними общаться. Древесные нимфы меня не посетили, зато одной осинке я всю жизнь свою рассказала. Она, конечно, мне ничем не помогла, но я хотя бы выговорилась. Раньше у меня Гриня был в советчиках, а теперь и он стал лицом заинтересованным – поделиться вообще не с кем теперь было.

Сегодня у нас на деревенской центральной площади планировались гуляния – молодежь провожала лето. Меня тоже звали, но я не пошла. Не хотелось мне слушать их шутки, порой жестокие, порой не очень, но все до одной смущающие и выводящие из состояния равновесия. В лесу я пробыла до темна. Воспользовалась возможностью найти травку, которая вылазила только ночью. Эта мерзавка долго не давалась мне в руки, и я не хотела уходить, пока не добьюсь своего. В таком вот травническом азарте я провела несколько часов, когда поняла, что уже пора домой. Народ, наверное, еще гуляет, но только самые упертые. Мои сестрицы уж точно дома. Однако, проходя по центральной улице Вершков, я не уставала удивляться окружающей тишине. Не бывало такого, чтобы в это время на праздник проводов лета все по домам уже сидели. На сердце стало неспокойно, я ускорилась, спеша увидеть своих. Подойдя к родному дому, убедилась, что и в сенях, и в самом доме горит свет, который меня почему-то успокоил. Я зашла, жалуясь на обилие работы. А когда прошла через сени в комнату, то стала свидетельницей непонятной мне сцены, в которой главными героями являлись огромные темнокожие эльфы.

Потеряв дар речи, я уставилась на этих гигантов. Казалось, что их тела заполнили все пространство, сделав моих домочадцев совсем крошечными, почти невидимыми. Один из темных стоял рядом с моими сестрами, его красные хищные глаза светились – я видела в них всполохи тумана, при взгляде на который в памяти заворочались неприятные воспоминания. Мужчина был одет в черную походную одежду, в которой ярким пятном выделялась белоснежная рубашка, гармонирующая со светлым цветом волос, собранных в высокий хвост и шёлковым водопадом струящихся на его спину. В его костюме было множество кожаных элементов, затейливо закрывающих почти все тело мужчины словно броня, а острые эльфийские уши, значительно превышающие мои по размеру, были украшены десятками металлических колечек и подвесок. Этот темный смотрел на меня, ухмыляясь. Я испугалась его взгляда и посмотрела на второго гостя. Этот эльф был огромен. Затянутый в темно-серую со стальным оттенком одежду, он казался монолитом, так как кожа его почти полностью сливалась с цветом ткани. Весь он был как скала, и черты лица этому соответствовали – словно высеченные из камня с неизменно красными глазами. Опустив взгляд на его руки и увидев пальцы, которые венчали черные длинные когти, походившие на настоящие клинки, я с трудом сглотнула слюну. Мужчина смотрел на меня так, словно хотел сожрать. Собиралась спросить, что происходит, но не успела вытолкнуть из глотки ни слова, когда мой дядя вдруг указал на меня пальцем и сказал очень странную фразу, мгновенно оживившую всех присутствующих. Он словно запустил какой-то невидимый механизм: все пришли в движение, начав говорить и действовать.

Тетя, зажмурившись и не глядя на меня, вдруг начала кивать как болванчик:

– Да, ее берите, да.

Сестры, со всхлипами убежали в свою комнату, потому что беловолосый, который, оказывается, держал их за руки, наконец-то отпустил, заинтересовавшись моей персоной. Дядя встал с колен и, глядя с вызовом, обратился ко мне:

– Может, именно для этого я тебя тогда и нашел на дороге. Я прошу отплатить мне добром и пойти с этими лордами сейчас.

– Что происходит? – я не могла вникнуть в суть.

– Твой… отчим только что отдал тебя нам на потеху вместо своих родных дочерей, – сказал беловолосый и подошел ко мне. – Ты вкусно пахнешь! Сегодня я хотел человечку и давно не пробовал еще светлых эльфиек, так что ты – два в одном. Я согласен!

Дядя облегченно вздохнул, а тетя всхлипнула, и, бросив на меня сожалеющий взгляд, покинула комнату.

– Дядя!? – я наконец-то начала проникаться новым витком своей судьбы. – Но как же Гриня?

– Никаких Гринь. Теперь есть я, Хирон, и он, Талсадар, – сказал дроу, который пониже. – А ты у нас…?

– Крисса она. Криссандра, – ответил за меня Лазарь.

Хирон неожиданно вздрогнул и сказал:

– Кто-то красиво пошутил, назвав тебя древним эльфийским именем темных. Мстящая? Я впечатлен. Совпадение, скорее всего, но на секунду я почти передумал тебя брать, – не унимался этот мужчина. Второй молчал. По нему непонятно было, о чем он думает. Его жуткие красные глаза смотрели на меня.

– Тебе больше нравится Талсадар? Ну я могу разрешить ему быть первым, – добавил Хирон, а великан вдруг ожил:

– Пошли, – сказал он, а потом встал и возвышаясь надо мной скалой, взял меня за руку.

– Таак, мой друг в игре, – оживился Хирон, – Вот! Это уже интересно! Где у вас место нашей ночевки?

Староста показал им на наш сарай, где хранилась солома и который долгое время был убежищем для меня с Гриней.

– Только вы это, поаккуратнее с ней, – вдруг попросил дядя, а меня перекосило. Я вдруг почувствовала обжигающую ненависть – что-то черное начало вползать в мою душу, вытесняя страх.

Не сопротивляясь, я пошла, ведомая Талсадаром. Мы зашли в сарай, а дядя внес туда несколько светильников, предупредив чтобы мы были аккуратны и не устроили пожар. Это вызвало череду скабрезных шуток Хирона, который обещал, что пожар будет, так как девочка, то есть я, очень горяча. Когда дверь закрылась, я осталась одна с этими двумя существами.

Хирон ринулся ко мне, но Талсадар вдруг рыкнул:

– Нет!

– Что? Я в своем праве! Хочешь, можешь быть первым!

Пока темные рычали друг на друга, я тряслась, прижавшись к стене сарая. Чувствовала себя то ли игрушкой, которую не поделила детвора и которой грозило быть разорванной в драке, то ли куском мяса, за который грызлась парочка дворовых псов. Для меня любой итог был кошмарным. Стерла с щек непрошенные слезы и приготовилась бороться за себя до конца. Так просто я не дамся.

– Я заявляю право первого! – вдруг произнес Талсадар, вызвав удивленный возглас Хирона.

– А почему именно ты? Его может заявить первый, кто нашел рабыню! И тут мы в равных условиях.

– Хочешь оспорить?

Талсадар снял с себя куртку, оставшись в одной рубашке с подкатанными рукавами. Я увидела узоры каких-то символов, сплетающих на его руках затейливую вязь татуировок. Он поманил пальцем Хирона, призывая, видимо, помериться силой. Судя по всему, стоять нашему сараю оставалось недолго – эти два великана в драке от него и щепки не оставят. Меня эта ситуация хоть и пугала, но устраивала – мужчины отвлеклись от меня. Глядишь, разнесут сарай, может, еще и поубивают друг друга. Но моим мечтам не удалось сбыться. Хирон, глянув на обманчиво расслабленное, но источающее угрозу и намерение рвать противника на части тело своего спутника отступил. Дроу не стал геройствовать и махнул рукой.

– Ладно, зацепила тебя эта полукровка, ну мрак с ней. Но помни – право первого гарантирует право второго.

– Я помню.

– Я так понял, сегодня ты это право с нее не стребуешь? Заберём на обратном пути?

– Посмотрим, – Талсадар явно не планировал ничего объяснять напарнику.

– Коней не получили, застряли в убогом сарае убогой деревни с убогими людишками, и даже девок не удалось попробовать. Остается спать, – раздраженно прорычал Хирон, после чего демонстративно развалился прямо на соломе, зевнув и подложив руки под голову.

Я стояла в углу ни жива ни мертва, ожидая, что будет дальше. Талсадар подошел ко мне, взял на руки и словно пушинку понес на солому. Я услышала, как кто-то скулит, не сразу осознав, что эти звуки издаю я.

– Пожалуйста, не надо, – я давилась слезами. Чувство страха, омерзения и безнадеги глушили, парализуя тело и волю.

Талсадар не реагировал на мои стенания, он спокойно положил меня на солому и завалился рядом, поместив меня аккурат между собой и Хироном.

– Не тронем, – сказал он.

– Я бы не гарантировал, – хохотнул блондин.

Я с ужасом дернулась, сдвигаясь от Хирона и тем самым приближаясь к Талсадару, который не дал мне больше маневрировать – обнял своей рукой за талию и прижал к себе.

– Он не тронет, если не хочет сдохнуть, – прогудел он мне на ухо.

Это были не самые успокаивающие слова. Я не знала, чего хочет Хирон. А еще – мне очень отчетливо представилось, что в этом сарае именно я сегодня сдохну первая. Я уставилась на руку Талсадара, которая покоилась на моем животе, и почти чувствовала, как его когти вспарывают мне кожу. Мужчина понял причину моей паники. Он поднес пальцы к моему лицу, и прямо у меня на глазах втянул когти под ногтевые пластины.

– Это оружие. Сейчас не нужно. Спи.

Глава 3.

Легко сказать – спи. Этот, который Талсадар, приказал спать, лег на бок, прижал меня спиной к своей груди и уснул. По крайне мере, он молчал, размеренно дыша. Я же лежала, ощущая, как ходит грудь от дыхания этого великана, и смотрела на второго темного, размышляя. Что я тут делаю? Что происходит с моей жизнью? Такое ощущение, что двадцать лет стали рубежом, после которого все пошло кувырком. Почему дядя и тетя так легко меня предали? Ответ на этот вопрос был очень прост – на второй чаше весов были их родные дочери. Горечь затопила от осознания: за все эти годы я так и не стала им родной по-настоящему.

Самый сложный вопрос – что дальше? Послезавтра у меня свадьба с Гриней, я покину свой дом и перееду в чужой и чуждый. Буду ли я счастлива? Смогу ли я смотреть в глаза своим родным после сегодняшней ночи? А они мне? Я еле слышно вздохнула, однако Талсадар, похоже, спал очень чутко, так как рука мужчины напряглась, а сам темный, уткнувшись мне в волосы, шумно втянул носом воздух. Меня опять парализовало от страха. Казалось, напрягись он чуть, и сломает меня как веточку. Серая рука прошлась по моей груди и опустилась на живот. Пальцы пробежались по ткани одежды, сминая ее в кулак, а над ухом прошелестел рваный вздох. Я наблюдала за огромной ладонью, которая настойчиво попыталась найти хоть какие-то прорехи в моей одежде. Зажав подол между ногами и не давая его задрать, я мысленно поблагодарила свой сарафан. Оденься я сегодня в штаны и рубаху, как я обычно делала перед походами в лес, великану было бы проще. Вот права была баба Зуся, которая настаивала на традиционной одежде длиною в пол: она честь девичью лучше всего защищает. Рубаху, вон, задрал, штаны спустил – и готово. А в сарафане не каждый разберётся. Там столько метров ткани, самого закрутит, а то и вообще желание всякое пропадёт, пока поймешь, как и что.

Впрочем, мужчина не настаивал. Еще раз понюхав мою голову, он уместил руку у меня под грудью, один раз, словно случайно, задев ее навершия, и вернулся к своему сну.

Отчего у них такая кожа? Почему серая? У Хирона вон совсем темная. С платиновыми волосами, бровями и ресницами смотрится жутковато, но ему далеко до своего напарника – обнимающий меня дроу пугал до истерики. Я слышала всякое про темных эльфов и ни разу ничего хорошего. Баба Зуся рассказывала, что самые опасные и жестокие среди них – это лорды, так как владеют магией. Сегодня дроу оправдали свое звание злобных и похотливых чудовищ. Хотя не тронули же в итоге… пока. Вот как это понимать? И что это за право первого? Я поерзала, пытаясь улечься поудобнее.

– Будешь шевелиться – приму за приглашение, – рука опять проснувшегося дроу показала мне своим касанием, куда он решил пригласиться. Мужчина засунул пальцы между моих ног, легонько сжав рукой промежность. Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы разжать мои ноги, так как коленями я насмерть защищала юбку сарафана от посягательств. Покрывшись испариной и оцепенев, я тихо сглотнула вязкую слюну и сосредоточилась на том, чтобы больше не сделать ни одного движения. Дроу убрал руку выше, чем вызвал мой вздох облегчения, но напряжение все же осталось. К счастью, через какое-то время сон меня все-таки сморил, позволив хотя бы сознанию убежать от объятий этого монстра.

Проснулась я от громких голосов. Прислушалась, не открывая глаз:

– Я прекрасно выспался. Темный, похоже, ты тоже. И это рядом с такой красоткой, – сказал Хирон, который, кажется, вообще не умел молчать. – Жаль, что мы потратили ночь на сон, при этом никуда не продвинулись. Теперь придется скакать при свете дня, а это не так комфортно. И даже не повеселились. Может, успеешь разложить эльфийку по-быстрому? Я хоть полюбуюсь.

На этих словах я открыла глаза и сразу наткнулась на кровавый взгляд нависшего надо мной темного. Уже рассвело и солнце пробивалось отовсюду: сквозь несколько оконцев и многочисленные щели в досках сарая. Увидев при полном освещении серое лицо с красными глазами, я, вскрикнув от ужаса и отвращения, зажмурила глаза. Боги! При свете это еще страшнее, чем в темноте. Я даже не поняла сразу, кто из двух дроу меня испугал, но Хирон помог – он захохотал и сквозь смех сказал:

– Ты произвел неизгладимое впечатление на эту полукровку.

Значит, испугалась я Талсадара. Единственным желанием сейчас было уйти из этого сарая и больше никогда не видеть этих двух лордов. Боясь открыть глаза и все еще лежа на спине, я пропищала:

– Я выполнила условие – провела с вами ночь. К дяде нет претензий?

– Ух ты, мстящая голос подала и что-то требует! Ты, милая, вляпалась, но я тебе ничего объяснять не намерен. Пусть Талсадар это сделает, – зевая и потягиваясь протянул Хирон.

– Объясню. Потом, – вступил в диалог темный, а я все же заставила себя сесть и открыть глаза.

– Неужели мы так страшны? Ты не смотри, что мы темные, души у нас… еще темнее, – веселился Хирон, забавляясь моим напряжением. – Мы на обратном пути заедем, навестим тебя, – не унимался он.

Я даже про страх свой забыла, спеша откреститься от их возможного визита.

– Нет-нет, не надо. Я замуж выхожу завтра!

Я встала на ноги вслед за дроу, которые принялись поправлять на себе одежду и готовились к выходу. Адекватно воспринимать этих гигантов с положения сидя было невозможно: я чувствовала себя такой маленькой и незначительной, что начинала кружиться голова, а к горлу подступал ком. После моего объявления о предстоящем замужестве Талсадар на мгновение задержал на мне взгляд, а Хирон хохотнул и отвернулся, что-то мурлыча себе под нос.

Первым из сарая вышел блондин, затем я, следом великан. Я была счастлива, что все закончилось, пока не подняла голову и не увидела, что происходит на улице. За забором стояло полдеревни, они все глазели на меня и темных. Я слышала перешептывания – на слух я никогда не жаловалась, наоборот, эльфийская кровь наградила меня отменными органами чувств. В шепотках я различила следующие фразы: «Нашла остроухая остроухих», «А если она понесет, Грине нужно будет воспитывать детей темных?», «А они ничего такие. И не прибили, даже синяков не видно», «Как оно, интересно, с такими черненькими и крепкими?». Дроу тоже слышали все эти реплики – Хирон ухмылялся, а Талсадар взял меня за локоть и повел в дом. Дядя с тетей завтракали, а сестер видно не было. Думаю, их куда-нибудь отправили, чтобы случайно опять не спровоцировать дроу.

Дядя поклонился и пригласил мужчин за стол, я тоже села. Все молча взялись за ложки. Еда в горло не лезла, в ушах все еще стояли слова моих односельчан. Как мне жить теперь со всем этим? Вот жизнь, поганка, устроила! Но, оказывается, это был еще не конец моих злоключений. Мы почти закончили завтрак, когда в дом ворвался Гриня. Его глаза горели почти также как у дроу, парень явно был немного не в себе. Он забежал и крикнул, глядя на темных лордов:

– Крисса – моя невеста, как вы смели ее обесчестить?

– Ого, храбрый малыш! А что ж ты сам не успел? – глумился Хирон. – Мне опять интересно, продолжай!

– Крисса, зачем ты пошла с ними? А как же наша любовь? – обратился жених ко мне.

Я подавилась. Кашляя, я не могла вымолвить ни слова. Да и что бы я сказала? Может, дядя объяснит? Но Лазарь молчал, как и Ларка. Видать, стыдно было признавать свою вину... От подступающей внутри злости и обиды я даже не стала никому говорить, что до сих пор не тронута.

– Малец, ты это, не нарывайся… А, впрочем, нет. Продолжай бесить злобных лордов. Нам как раз нужен был повод тебя убить, – начал подниматься с места Хирон, и я увидела, как на его пальцах выдвигаются когти. – Талс, ты это сделаешь или мне ему кишки выпустить?

Не раздумывая, я подскочила с места и прокричала, глядя в лицо жениху:

– Нет никакой у нас с тобой любви, а с лордами мне было очень хорошо!

Хирон впервые не нашёлся, что сказать: он плюхнулся обратно на скамью, а его белесые брови поползли вверх, делая выражение лица почти комичным. Талсадар все это время хмуро молчал, но видно было, что внимательно слушает и наблюдает. Казалось, мои слова заставили его расслабиться, избавив от какой-то дилеммы. Гриня же словно сдулся – он внезапно замолк и с непомерной обидой глянул на меня. Сейчас передо мной стоял расстроенный парень, который явно не вывозил эту сложную ситуацию. Я помогла ему:

– Гриня, давай свадьбу отменим. Нечего нам с тобой вместе делать, особенно в данных обстоятельствах. И родители твои порадуются.

Он ничего не сказал, только посмотрел с такой тоской, что самой выть захотелось. Потом кивнул и вышел из дома. Я наклонила голову, ссутулилась и села на место, уткнувшись в свою кашу, уже не слыша и не видя никого.

– Зачем, ты, милая, так? – вдруг подала голос Ларка.

Я посмотрела на нее исподлобья, перевела взгляд на дядю, потом оглядела комнату. Двадцать лет тут живу, а сейчас как чужое все. Сама себе я вдруг показалась лишней, ровно такой же, как и эти двое страшных чужестранцев. Словно во сне, не веря в то, что я это делаю, я обратилась к темным, глядя почему-то на Талсадара:

– Уважаемые лорды, а вы куда путь держите? Если он идет через столицу нашу, Вильню, не могу ли я присоединиться к вам на этом отрезке пути?

Хирон хотел что-то сказать, но напарник остановил его жестом руки, сверкнул глазами и бросил:

– Собирайся! Пять минут у тебя. Верхом ездишь?

– Да, умею.

– Хорошо.

Я вскочила и пошла собирать вещи. Голову пьянило от собственной безрассудности, я как во сне начала собирать свой скарб, скидывая в походную сумку все подряд. Вещей оказалось неожиданно много, особенно всяких лечебных примочек. Когда я поймала себя на том, что запихиваю в сумку мазь от геморроя и настой от угрей, поняла, что слишком нервничаю. Закрыла глаза, сделала пару вдохов и выдохов, а потом продолжила сборы уже более осмысленно.

Когда я вышла в общую комнату, дроу спокойно сидели, ожидая. Никто из них меня не торопил, поэтому я позволила себе обратиться к дяде и тете:

– Благодарю, что не бросили меня в той корзинке на дороге, подарив мне жизнь – сытую и в любви. Я ухожу в город, устроюсь там на работу в лекарскую лавку или еще куда. Напишу, когда обоснуюсь там.

– Дочка, там тебя в бордель заберут, я слышал такое, – вдруг включился дядя, назвав зачем-то меня дочерью. Это ж как его проняло!

– Не заберут. А если и заберут, я теперь опытная – разбогатею, – ненавидела себя за злые слова, но и остановиться не могла.

Лазарь притих, опустив голову, признавая поражение и смиряясь со своей несостоятельностью, но страдал он недолго. Когда дроу встали, Хирон кинул:

– Ну, веди нас к твоему торговцу лошадьми! А то мы у вас на неделю поселимся.

Дядя, подскочив как ужаленный, вылетел на улицу, а мы направились за ним. Странная это была процессия – жители деревни знатно развлеклись за наш счет. Впереди быстро и суетливо перебирал ногам невысокий даже по меркам людей дядя, за ним спокойным размашистым шагом шли дроу, чьи фигуры на улице нашей деревеньки в солнечном свете смотрелись особо гротескно. Вершки считаются богатой деревней, но для этих высоких во всех смыслах лордов антураж все равно был нелеп. Вроде, и одеты не из ряда вон, а видна то ли аристократическая стать, то ли военная выправка, слегка приправленная хищными по-звериному текучими движениями. Правда, Хирон был поживее и гибче монументального и неспешного Талсадара.

Я семенила следом, еле поспевая. Сумку я несла на плече и уже чувствовала, как натирает мне лямка. В ней звякали стеклянные колбы и родные сердцу безделушки. С собой я также взяла несколько смен одежды и все монеты, которые копила на книги. Надеялась, что их хватит на первое время чтобы снять жилье. Также я забрала черную пеленку и записку с моим именем, найденные вместе со мной в корзинке.

Оззи Римуса я знала хорошо. Он учил меня верховой езде, и я часто прибегала, чтобы покататься на моей любимой Карамельке – спокойной молодой кобыле серой масти. Когда мы подошли к его дому, он уже ждал нас – толпа донесла торговцу, каких гостей и зачем ему следует ждать. Мужчина заранее подготовился и вывел коней: одного гнедого и одного вороного, показывая товар гостям. Дроу он боялся, но страх перед ними был значительно меньше опасения продешевить.

– Темные лорды, я приготовил лучших лошадей – молодые, выносливые, как раз для вас.

Хирон равнодушно кивнул, а Талсадар цепко оглядел животных и сказал:

– Еще одну!

– Простите?

– Нам нужно три. Дай еще одну лошадь – кобылу или коня, не важно.

– Но…

– С нами уезжает Криссандра, – громко и отчетливо произнес дроу. Мне показалось, что он нарочно сказал это так, чтобы полдеревни впечатлились. Особенно те, кто впервые услышали мое полное имя. И они отреагировали соответствующе: раздались охи, ахи. Кто-то даже крикнул мне:

– Эй, а как же моя мазь от боли в суставах? Куда ты?

К этому голосу присоединялись еще и еще. Одна женщина даже пообещала помочь мне с моими «чернявыми эльфенышами»: если я останусь и долечу ее подагру, она понянчит моих гипотетических детей от темных лордов. Я стояла, глядя в землю, никому не отвечая. Мне просто хотелось поскорее уехать. Талсадар еще раз громко озвучил приказ:

– Давай еще одну, торговец!

Я только сейчас поняла, что дроу будут покупать для меня лошадь. Моих денег не хватит даже на седло. Как расценивать их щедрость? Мне не хотелось быть им настолько обязанной. Как вернуть им долг? В столице лошадь можно продать и вернуть лордам деньги – пришла мне в голову спасительная мысль. Я успокоилась, приняв это важное для себя решение.

– Но у меня нет сейчас свободных, темный лорд! – ответил Римус.

– Найди! – этот приказ был озвучен таким тоном, что ослушаться торговец не посмел. Он беспомощно глянул на меня, а я вдруг решилась:

– Карамельку мне бы!

– Но это очень хорошая и дорогая лошадь, я… – начал отнекиваться Оззи.

Талсадар внезапно подошел к нему, причем так быстро, что я успела заметить лишь смазанное движение. Дроу взял мужчину за грудки одной рукой и приподнял над землей. Приблизив покрасневшее лицо торговца к своему, темный проговорил:

– Я. Сказал. Мы. Берём… Карамельку, – споткнулся он о прозвище моей кобылки. – Или ты думаешь, человек, что нам нужна плохая и дешевая лошадь?

Волна ужаса пробежала по округе. До сих пор этот дроу был вполне нейтрален, зубы в основном показывал его спутник. Но вот сейчас волосы дыбом встали у всех – мне кажется, даже собаки почувствовали напряженность ситуации, разом исчезнув с улицы. В данный момент чужеродность темных эльфов ощущалась в полной мере: стало понятно, что пока они снисходят до того, чтобы следовать человеческим правилам, но близится час, когда потекут реки крови и появятся горы трупов.

Талсадар ничуть не повысил голос, он произнес свой приказ очень тихо, вспыхнув кровавыми искрами глаз. Я заметила, что на свету зрачки дроу стали чуть менее красными, наполнившись туманной дымкой. Однако сейчас яркость глаз Талсадара вернулась троекратно, обжигая трясущегося торговца и намекая на то, что, если Римус не продаст нужную лошадь, плакать ему кровавыми слезами.

Оззи кивнул, затем бегом нырнул в конюшню и вывел оттуда мою красавицу. Дроу повернулся ко мне и, отследив мой удовлетворенный кивок, кинул в руки торговца кошель. Римус проверил его содержимое и пришел в такой восторг, что забыл о всех былых страхах, проникшись непомерной любовью и уважением к гостям.

Все три лошади были уже оседланы. Талсадар подошел ко мне, забрал мою сумку и на глазах у всех поднял меня и усадил в седло Карамельки. Я только охнуть успела.

К верховой езде я подготовилась – нарядилась в мужские штаны и рубаху, накинув сверху куртку с капюшоном. Когда-то одолжила все это у Грини, но теперь уж не судьба вернуть. Мою сумку дроу прикрепил к седлу, затем, удостоверившись, что Хирон уже на коне, тоже взлетел на своего вороного. Пришпорив коней, мужчины пустили их галопом, а Карамелька, не дожидаясь моей команды, последовала за ними в таком же темпе, вынося меня за пределы деревни. Проезжая мимо последнего дома Вершков, я все же замедлила кобылу, мысленно прощаясь с прошлой жизнью. Сама не поняла, как я вдруг оказалась на дороге, ведущей в неизвестность. Карамелька остановилась – видно, тоже не хотелось покидать обжитое место, где сыто и тепло. Гарцуя на месте, она давала мне время решиться на что-либо.

– Твое место не здесь, – заставил меня вздрогнуть голос Талсадара, который внезапно очутился рядом.

– Знать бы, где оно, – сказала я больше себе, чем этому мрачному темному лорду.

–Тебе не нужно об этом думать, за тебя уже все решили. Так что забудь свою убогую деревеньку, – сказал Хирон, который тоже вернулся, ожидая, когда мы продолжим путь.

Этот темный постоянно намекал на что-то, во что я даже не хотела вдумываться. Но в одном он был прав, с Вершками нужно прощаться. Я кинула на деревню последний взгляд, а Талсадар подвел итог моим сомнениям:

– Ты едешь со мной.

– Да, до Вильни.

Мы вернулись на дорогу и продолжили путь, но в этот раз лошади шли шагом. Дроу накинули на головы капюшоны, на руки надели перчатки и в таком обличье были похожи просто на крупных мужчин, а не жутких жителей подземелья.

Спокойный ход лошадей располагал к беседе, поэтому я обратилась к своим спутникам:

– Я благодарна вам за помощь, за лошадь и за… сарай, – сказала я.

– Ты слишком мало знаешь о темных эльфах, мстящая, – ответил Хирон. – Мы ничего не делаем для других. Следуем только шкурным интересам, так что не обольщайся, полукровка. Если Талсадар решил тебе помочь, это значит, ты ему зачем-то нужна.

Я скосила взгляд на предмет нашего обсуждения, но дроу ехал молча, глядя исключительно вперед.

– И что же вам, темный лорд, от меня нужно? – обратилась я напрямую к своему благодетелю. Тот повернулся, медленно окинул меня взором своих красных с туманной поволокой глаз, виднеющихся в глубине капюшона. Боги, все же он ужасен. Дернулась в желании стряхнуть этот жуткий взгляд, словно паутина прилипший к моей коже. Он заметил мою реакцию: об этом сказал легкий всплеск в глубине его кровавых глазниц. Судя по всему, глаза у дроу показывают эмоции, даже если их пытаются скрыть. Буду иметь ввиду.

Ответа на свой вопрос я так и не услышала. Скорее всего, мужчина посчитал ниже своего достоинства удовлетворять мое любопытство. Я не стала настаивать, так как не особо переживала из-за этого. Если бы он хотел меня как женщину, то в сарае не позволил бы спокойно спать. А что еще он может хотеть от обычной деревенской девки? Я для него даже не экзотика – вон у самого уши острые, подлиннее моих будут.

Следующие несколько часов мы просто скакали. Сначала я нарочно молчала, а потом желание говорить ушло естественным путем. Деревню я покидала и раньше: было дело, совершала длительные поездки – путь на ярмарку занимал двое суток, но ни разу я не ездила верхом подолгу. Карамельку мне Римус давал на часок, не более, потому сейчас я чувствовала усталость. Спасало то, что двигались мы по ровной дороге, Карамелька видела перед собой коней дроу и уверенно следовала за ними.

Когда время перевалило далеко за полдень, мы приблизились к деревеньке под названием «Сосенки». Я была там пару раз – одна из вершковских девушек нашла себе в ней жениха, и дядю с семьей пригласили на свадьбу. Сосенки была в разы меньшей моей родной деревни и состояла всего лишь из нескольких домов. Дроу остановились, решая, стоит ли сворачивать к людям, чтобы купить горячий обед или все же перекусить всухомятку, не теряя времени. Я решилась высказать свое мнение:

– Уважаемые лорды, думаю, вам не нужно там появляться. Только напугаете народ.

Оба темных повернулись ко мне одновременно: Хирон надменно, Талсадар хмуро.

– Разве мы спрашивали твоего совета, полукровка? Привыкай молчать, когда к тебе не обращаются, – сказал как отрезал блондин.

Я вздрогнула и замолчала. Очень захотелось гордо послать их подальше и двигаться в город самостоятельно. Только вот без лошади я далеко не уеду – до Вильни четверо суток пути на телеге, а пешком в несколько раза дольше. Однако, если пойти через лес, можно сократить путь вполовину. И если звери меня пощадят, глядишь, и дойду. Взвесив все за и против, и придя к выводу, что я погорячилась, попросив дроу меня сопровождать, я обратилась к своим спутникам: