Текст книги "Связанные туманом (СИ)"

Автор книги: Алена Ромашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Что за…? – сдавленно пискнула я и моргнула. Глянув в зеркало снова, я не увидела ничего необычного. Ко мне опять вернулась травяная зелень очей, но та липкая тьма в глазах мне точно не померещилась. Что это было?

Хорошего настроения как ни бывало. Вот только тьмой из глаз стрелять мне не хватало. Меня тогда за всю деревню еще и воевать отправят, отработаю воинскую повинность за всех на десять лет вперед. Хватит с меня лекарской обязанности, прилетевшей за острые уши. Мазнув взглядом по своему лицу в зеркале еще раз и убедившись, что тьма не вернулась, я успокоилась, решив не думать, пока проблема не возникнет вновь, а затем побежала на наше место встречи с Гриней.

Друг уже был на месте, в руках он держал несколько листов писчей бумаги и карандаш. Я посмотрела на все это богатство, не веря своим глазам.

– Откуда это? – спросила я, указывая пальцем на эти чудеса расчудесные.

– Это тебе, – просто сказал парень. – С днем рождения, Крисса.

Я бросилась парню на шею, поцеловав его в щеку. Он неожиданно зарделся, едва ощутимо прикоснувшись ладонями к моей спине.

– Так все же, откуда у тебя? – повторила я вопрос.

– Купил.

– Это же так дорого! – воскликнула я, а сама прижимала к груди мою добычу на случай, если Гриня передумает и решит забрать. Но он не передумает. Друг всегда держал слово – был молчуном, говорил редко, но если говорил, то по существу.

– Я это… Для тебя мне ничего не жалко, – глухо произнес Гриня.

– А я, знаешь, что сегодня прочитала? Ой, тебе понравится. Там все очень пикантно! – это слово я прочитала в одной из книг, которые доставал Гриня. Благодаря ему, а также тому, что мой дядя тоже был более-менее образованным человеком, я отличалась от многих деревенских манерой речи, что вместе с ушами вменяли мне в вину. Мол, не «ихняя я».

Я плюхнулась на солому, а парень, по обыкновению, сел рядом. Достав порядком измятый листок брошюры, я ткнула в нее пальцем.

– Смотри! Объявление. Мадам Зизи приглашает на работу девушек. Жалованье выше среднего, питание и проживание за счет работодателя. Ровные белые зубы и длинные волосы обязательны, – прочитала я без запинки и захохотала, толкнув друга в бок. – Представляешь, волосы и зубы! А почему ничего не сказано про ноги и руки? Вон у Маруси всего один рог, а с зубами все хорошо. Жаль, что волос нет, а то у нее был бы шанс с мадам!

Я хохотала, не могла остановиться, а Гриня с улыбкой смотрел на меня. У него была чудная улыбка – белозубая, добрая. Когда парень смеялся, возле его глаз появлялись лучики морщинок, украшавших его грубоватое лицо.

Гринис был сыном местного кузнеца, в свои двадцать два он все еще не женился, хотя девушки в его сторону посматривали. Нет, он не был первым парнем на деревне и относился, скорее, к категории увальней, но безмерная доброта и мягкий нрав делали его потенциально хорошим мужем. Достаток его семьи также играл не последнюю роль в том, что все мало-мальски соображающие красавицы Вершков строили ему глазки. Высокий и плечистый, Гриня был рыжеволос, но на удивление на его лице не было ни одной веснушки, которые так любят осаждать нос и щеки носителей огненных вихрей. Я любила подшучивать над парнем, что не видит он своего счастья и что ему стоит почаще смотреть по сторонам, на что тот всегда спокойно отвечал, что свое счастье уже давно заметил.

– Где нашла эту брошюру? – спросил Гриня.

– Как всегда кто-то кинул в повозку. Наверное, мне работу предложили, – хихикнула я. – Не ведает мадам Зизи про мои истинные великие эльфийские таланты. Разве что могу лекарем в бордель подвизаться, – пошутила и отвлеклась на больную тему:

– Слушай, было бы неплохо где-нибудь достать книгу по травоведению и приготовлению лекарств. Желательно, эльфийскую. А то я так, по наитию делаю, а хотелось бы по науке. Уверена, что есть какие-нибудь специальные заклинания или еще что-то, чего я и не ведаю даже.

– Эльфийских книг не достать, – Гриня вздохнул, он давно знал про это мое желание и хотел помочь, даже спрашивал в городе, но все только пожимали плечами. Один раз роман принес, но он оказался написан человеком, просто любовник там у главной героини эльфом был.

– Спасибо тебе за все, благодаря тебе я чувствую себя обычной – хоть на какое-то время я кажусь себе человеком, – я положила голову на плечо другу, а он вдруг сказал:

– Ты не обычная… Ну в том смысле, что… – договорить он не успел. Двери сарая резко распахнулись, в проеме показались Ларка и дядя Лазарь. Тетя глянула на нас с Гриней и заголосила:

– А я говорила, что у них тут все непросто. Ах Гринька, ах паршивец, девочку мою красавицу портишь. Мань, сюда иди!

Я в ужасе уставилась на разворачивающийся передо мной спектакль. Помню, приезжали к нам бродячие артисты, показывали представление. Драматическое. Они сами так его назвали. Так вот там такие страсти были, не описать. И закончилось все больно грустно – девушка отравилась, а парень, увидев это, отравился в ответ. Мы на это всей деревней смотрели, рот разинув. Что-то примерно такое же трагическое я наблюдала и сейчас.

Дело в том, что Маня, которую звала сейчас моя тетя, – это Маниса, мать Грини. Именно у Мойсеров моя родня сегодня пробовала новую наливку и должна была вернуться далеко за полночь. Чего их нелегкая принесла, да еще всех вместе? Я, разинув рот, глазела на то, как в сарае появляются все новые действующие лица. Вместе с Манисой пришел отец Грини Роберт. Молчаливый суровый мужчина, привыкший больше работать руками, чем рассуждать, угрюмо смотрел на сына. В маленьком помещении уже и яблоку негде было упасть. Мы сидели с моим другом как воробышки, прижавшись плечами друг к другу и созерцая все происходящее.

– Факт близких отношений вашего сына и нашей Криссы засвидетельствован. Я думаю, вывод очевиден – будем играть свадьбу, – безапелляционно отчеканила тетя.

Чего? Какая свадьба? Что происходит? Я переводила взгляд с моей родни на родителей Грини, ожидая, когда они закричат «Сюрприиииз!» и подарят мне подарок на день рождения. А потом я посмотрела на своего друга. Он встал, повернулся ко мне и громким, не характерным для него уверенным тоном произнес:

– Криссандра Дрокс! Согласна ли ты стать моей женой?

Я подскочила на ноги, отряхивая солому, пряча красное лицо и пытаясь выкрутиться из ситуации. Вот попала так попала! И Гринька влетел. В это время Маниса не выдержала и запричитала:

– Сынок, да как же так? А детки? Ты зачем жизнь себе ломаешь?

Потом женщина повернулась к Ларке и зашипела:

– Да это все ваша ушастая моего сыночка с толку сбила. Небось, зелье эльфийское какое сварила, вот он и пришел на сеновал. Опоила!

– Да наша Крисса – доброе невинное дитя, она таких зелий не варит. И вот тебя, Манька, давеча от ломоты в спине как раз избавила. Да что-то не любовное это зелье было, коль ты на мою девочку такие наветы делаешь!

– Мне, мож, и не любовное, а Гриньку опоила. Как пить дать!

Этот спор длился бы до бесконечности, но в игру вступил отец Грини. Мужчина явно устал от шума, поэтому, зыркнув на всех сразу, стукнул по стене кулаком и рявкнул:

– Молчать, женщины!

От его стука сарай ощутимо затрясло, мне даже показалось, что не устоит. А кузнец продолжал:

– Сын мой ответственность на себя возьмет. Женится. Давайте от Криссы ответа дождемся.

Я стояла ни жива ни мертва. Какого ответа они хотят? И тут Ларка потащила меня за локоть и зашептала в ухо:

– Соглашайся, дура. Это тебе мой подарок на день рождения. Замужем будешь, нормальную жизнь проживешь!

Услышав слово «нормальную», я задумалась. А потом посмотрела на Гриню и задохнулась от эмоций, которые смогла разглядеть на его лице: надежду, нетерпение, желание, нежность. Меня ослепило осознанием. Я вдруг поняла то, чего не видела все эти годы. А потом зажмурилась и – словно в омут с головой. Набрала воздух в легкие и на выдохе ответила:

– Я согласна!

Глава 2

Северные горы. Тронный зал. Наши дни.

Ваеран Ир’Раэль, король Даркмара, восседал на своем троне, наблюдая за страстным танцем изгибающихся перед ним эльфиек. Все-таки хорошая идея была брать в рабыни не только человеческих женщин, но и самих дроу. Темные чудо как хороши в постели, а он привык приказывать, не спрашивая разрешения. С рабынями он мог делать все, что ему захочется, со свободными так получалось не всегда. Буквально утром он наслаждался зрелищем хорошенько выпоротой и истекающей кровью темной эльфийки. Опуская плеть на ее темную кожу, король представлял, как у его ног корчится не это слабое существо, а тело другой женщины, которую он так и не смог сломать и которая вызывала у него черную ярость, злость и отчаяние.

Магия, которую он тянул из Селестры, помогала сохранять его темное королевство, но не давала ему тех преимуществ, что были у его предшественницы. Женщины рода Мор’Шиирас управляли туманом легко, естественно. Бывшая королева вплетала его в свою жизнь, не задумываясь. Туманная магия была для нее словно дыхание, ее нитями женщина была способна обволакивать сознание всех, кто был ей интересен. Поэтому, в отличие от Ваерана, ей не обязательно было делать кого-то рабом, чтобы подчинить.

Селестра! Ваеран вспомнил, как двадцатилетним мальчишкой его привели к ней в этот тронный зал, представив как наследника рода. Он должен был принести клятву верности королеве как будущий глава дома Ир’Раэль, а вместо этого замер, не в силах двинуться или отвести взгляд от этой великолепной женщины. Темно-серая, как и у всех дроу кожа, у Селестры была словно пронизана тысячами серебряных искр, пепельные волосы струились по спине, в алых глазах горела сама жизнь. Молодой мужчина пропал, утонул в почти осязаемой силе этой женщины. Ему хотелось прикоснуться к ней, своему божеству, и зачерпнуть жизненной энергии, в которой Селестра буквально купалась.

Королева поманила его пальчиком с длинным алым ногтем и сказала:

– Силен ли ты, мальчик?

Женщине было уже около ста лет, что позволяло ей так к нему обращаться, однако на вид она была ничуть не старше его. Эльфы жили достаточно долго, чтобы первые пару сотен лет наслаждаться разгаром молодости, переходящей в почти не меняющую их внешность зрелость.

– Силен, моя королева. И готов стать сильнее для вас.

Женщина захохотала и с искренним весельем спросила:

– Я понравилась тебе, да? Что ж, я позволю вкусить тебе мое тело. Один раз.

Она хлопнула в ладоши, подошли рабы, которые подняли и посадили ее в небольшой паланкин. Ваеран последовал за ней в ее огромную спальню, где посередине стояла кровать, способная вместить на своей поверхности весь род Ир’Раэль. Парень подумал, что постельные забавы королевы вполне могли включать и такие изощренные игрища. Селестра скинула с себя легкое платье цвета крови, которое, скорее, оголяло, чем прикрывало ее совершенное тело. Она легла на кровать, рассыпав волосы по ее поверхности. Шелк на шелке – у Ваерана защемило в груди от этого совершенства. Он приблизился к Селестре и дотронулся пальцами до ее бедра. Женщина поймала его за руку, переместив ее на свою грудь. А дальше…

Ваеран до сих пор помнил эту ночь. Даже сейчас перед его глазами стояла картина, как его язык и губы выписывали узоры на бархатной коже этой женщины. Мужчина целовал каждый уголок ее тела, до одури посасывал и покусывал ее совершенные соски, вторгался в ее манящий рот и погружался в нежную влагу ее лона. Мечтая услышать свое имя из ее уст и увидеть ответную страсть, он бесконечно долго двигался внутри Селестры, глядя в ее подернутые туманной дымкой глаза. В какой-то момент темный не смог больше сдерживаться и со стоном, переходящим в рык, взорвался запредельным удовольствием, а затем, тяжело дыша, долго лежал, положив голову на грудь расслабленно распластавшейся под ним женщины.

Он до сих пор искал эльфийку, которая могла бы хоть нам миг вернуть его в то волшебство, но все было пусто и пресно. Чудо настоящей страсти случилось с ним только однажды – в объятиях Селестры. Тысячи раз после, когда Ваеран брал женщин, были просто приятными, временно удовлетворяющими его похоть мгновениями, которые не спасали от голода по одной единственной, кого он хотел видеть рядом с собой. Мужчина помнил, как после последних сладких прикосновений королева капризно скривила свой алый ротик и промолвила:

– Ты неплох, но все же не силен. Можешь править своим родом, я не помешаю. Но в постели моей тебе нечем меня удивить.

Эти слова перевернули всю его жизнь и привели на этот трон. Последующие после встречи с Селестрой десятилетия Ваеран жил с чувством ненависти и униженного достоинства, ища способ захватить власть в Даркмаре. Все эти годы в нем боролись два сильнейших желания: резать эту тварь на куски, глядя, как она мучается, или иметь ее множество раз, до тех пор, пока она не начнет орать его имя в экстазе или от боли – он все не мог определиться.

Заговор он готовил долго, внимательно подбирая себе единомышленников в среде недовольной матриархатом аристократии. Главной проблемой была туманная магия, которой обладала королева и которой она поддерживала стабильность Даркмара. Все темные эльфы обладали частичкой темных чар, но именно королева держала в своих руках нити тумана, пронизывающие сердце каждого дроу. Она была средоточием всего. Такую власть ее роду дали боги много тысячелетий назад, но Ваеран, ведомый жаждой мести, решил эту систему разрушить. Жаль, но совсем вычеркнуть Селестру из этого уравнения не удалось. Он нашел способ питаться ее магией, но для этого королеве нужно было жить. Всех конкурентов он уничтожил – убить ее отпрысков было несложно, а саму Селестру он поместил в самую дальнюю пещеру Черной скалы – гнилое даже по меркам дроу место. О том, что случится с Даркмаром и всем остальным миром, если королева все же иссохнет, потеряв магию, он не думал.

Принесли ли ему облегчение страдания этой женщины? Ваеран не был в этом уверен. В каком-то смысле бывшая королева все еще имела над ним власть, раз за разом одерживая победу. Когда ее тащили в каменную тюрьму, он предложил ей альтернативу – стать его наложницей. Это было бы для нее гораздо приятнее, чем жить в том тесном вонючем мешке, который он ей заготовил: в этом месте из недр земли выходил вулканический газ, затрудняющий дыхание и наполняющий легкие смрадом; каморка, где ее держали, позволяла сделать всего пару шагов, она была больше похожа на клетку, чем камеру. Но даже эти ужасы не заставили Селестру захотеть его как мужчину.

Сейчас кролю Дракмара было сто двадцать лет, из которых сто он желал одну и ту же женщину, но так и не смог ее получить. Семьдесят лет заключения не склонили Селестру к постели с ним, но сейчас он уже и не предлагал. То, во что постепенно превращалась женщина, уже не привлекало Ваерана, он просто ждал, когда она будет молить его о пощаде, мечтая сломать ее дух.

Однако прямо сейчас, равнодушно наблюдая, как одна из танцовщиц подползла к нему и трется о его ноги, он думал об этом. Его заботила недавно возникшая проблема, которая была связана с прогрессирующей нехваткой магического резерва. Ваеран знал, что виноват в этом он, так как все, что он сделал с королевой и ее защитной магией, было против воли богов, но пути назад не было. Он лучше погубит целый мир, чем вернет Селестру на трон. Тянуть магию из бывшей королевы у него получалось, но ее явно не хватало, а потому барьер с потусторонним миром начал истончаться. Если так пойдет и дальше, то в этот мир хлынут такие жуткие монстры, которых и представить страшно, и в таком количестве, что темным не справиться с ними.

Когда-то давно, дроу, прогневав богов, приняли в наказание на себя их волю защищать мир от темных существ, живущих по ту сторону магического барьера. Для этого боги вручили темным магию и отправили их в подземелье. И до сих пор дроу справлялись. Но сейчас угроза росла с каждым днем. Если монстры выползут на поверхность, то уничтожат сначала их, потом людей и светлых. Ваерану нужно было что-то предпринимать. И он знал, что. Им был нужен росток древа жизни, чьи плоды способны пополнять магический резерв любого вида магии. Дроу вырастили бы его в одной из пещер, где есть почва, и куда проникают солнечные лучи.

Древом обладали светлые эльфы, и Ваерану нужно было лишь попросить у них саженец. Однако с учетом многовековой вражды и натянутого нейтралитета последних лет, с ними будет сложно договориться. Единственным козырем дроу было то, что пострадают в случае прорыва потусторонних сил абсолютно все, включая жителей Гринлойда – королевства светлых эльфов. Ваеран предполагал, что король Карнаниэль откажется помогать и лишь посоветует вернуть род Мор’Шиирас на престол, что для Ваерана было неприемлемо, а потому напрашивался только один вариант – поставить светлых перед фактом: целому миру скоро конец, и Селестра не поможет.

Нужно было отправлять дипломатическую миссию в Гринлойд. Карнаниэль оповещен, что у темных проблемы, и ждет. Осталось найти тех, кто обладает силой убеждения и возглавит переговоры. Выбор Ваерана пал на Талсадара Гаэр’Дааль и Хирона Зэд’Аваcэль – наследников сильных домов, которых он присмотрел как своих возможных преемников. Детей своих у короля не было. Боги наказали его за дерзость, не давая начать полноценную королевскую династию. По крайней мере, Ваеран так себе объяснил тот факт, что ни одна из тысячи женщин, с которыми он делил постель, не понесла от него. Король смирился с тем, что должен найти принца в семьях аристократов. Талсадар и Хирон – такие разные, но по-своему перспективны. И каждый из них наследник одного из двух богатейших домов Даркмара. Ваеран решил, что эта миссия станет для них испытанием, по результатам которого он выберет из них своего официального преемника. Тот, кто лучше покажет себя, и будет когда-нибудь следующим королем.

Обоим наследникам было около сорока лет – юны, но уже не сопляки. Ваеран дождался, когда они явятся к нему, движением руки отослав танцовщиц прочь. Слуга доложил о приходе мужчин, и король пригласил обоих к трону. Несколько минут он задумчиво разглядывал визитеров. Хотел попробовать предугадать, кто станет победителем в этой гонке за статус. Может быть, Хирон? Внешне он выглядел вполне заурядно: относительно низкорослый для дроу, худощавый, с кожей эбонитового цвета и почти белыми волосами, собранными в высокий хвост. Белоснежная рубаха и серые штаны были покрыты пластинами черных кожаных доспехов и обмотаны ремнями, которые не столько защищали, сколько призваны устрашать. Главное оружие этого дроу – все же не физическая сила, а острый ум, болтливый язык, гибкая мораль и искусство манипулирования. Однако не стоило недооценивать и второго гостя – Талсадара. Этот дроу был полной противоположностью Хирона: высокий, широкий в плечах, с кожей наиболее светлого оттенка, который только можно найти у жителей подземелья Северных гор, в то время как его волосы наоборот, казались почти черными, в отличие от классических пепельных оттенков. Выбритые на половине головы, заплетенные в тугие косички и собранные в хвост, они открывали суровое, словно высеченное из камня, лицо, на котором эмоции выгуливались не чаще раза в год. Алые глаза и высокие скулы гармонично вписывалась в его почти демоническую внешность, и, если бы не неожиданно мягкие пухлые губы, его самого вполне можно было бы принять за порождение потустороннего мрака. Могло бы показаться, что делать ставку на этого могучего воина – пустая трата времени, однако не тут-то было. Талсадар не раз показал себя очень успешным переговорщиком в дрязгах между кланами. Есть подозрение, что ссоры он решал сильным ударом по голове, но факт остается фактом – его уважали, просили помощи и советов.

– Темные лорды! Я приветствую вас. Вы уже знаете, куда и зачем я хочу вас послать?

– Да, ваше величество! Нам передали ваше послание, – ответил Хирон, в то время как Талсадар просто кивнул.

– Тогда хотел бы сказать несколько напутственных слов. С собой слуг не берите, вы и так будете весьма приметны на пути на юг. Прошу вас не зверствовать по дороге, но в случае каких-то досадных недоразумений вырезать всех свидетелей и уничтожать трупы. К вам не должна прилепиться слава убийц из подземелья. Давайте остановимся на слегка пугающих и мрачных. Вашего внешнего вида вполне будет достаточно, чтобы привести в ужас любого человека, так что вряд ли к вам кто-либо сунется. Мне не хотелось бы ссориться сейчас ни с кем, даже с его величеством жалким корольком Луциусом Третьим, – дал указания Ваеран.

Несмотря на ироничный тон, он смотрел жестко, цепко: не просто советовал, а приказывал, да так, что нутро сворачивалось. Никто не знал, что первые двадцать лет своего правления дроу ежедневно отрабатывал этот взгляд в тиши своих покоев перед зеркалом.

– Мы поняли вас, ваше величество! – опять за двоих ответил Хирон

– Тогда, лорды, я вас не задерживаю.

Мужчины откланялись и поспешили прочь. После короткого обсуждения решили отправляться с утра. Первую часть пути они собирались пройти под землей. Дроу давно прорыли длинные туннели, которые достигали центральной части Сабирии. Там было достаточно большое количество человеческих поселений – в основном деревень и поселков, где темные воровали себе потихоньку рабов, не показываясь никому на глаза. Вылазили ночью, хватали свою добычу и уходили обратно. Не удивительно, что фольклор центральной части страны был особо богат сказками о черном чудище: так называемом пожирателе, ворующем по ночам молодых парней и девушек. Да, дроу были очень разборчивы, всех подряд не утаскивали – предпочитали забирать к себе молодежь.

Путь под землей по самому длинному туннелю занял несколько часов. Эльфы передвигались на гронах – больших юрких ящерицах, уступающих размером лошадям, но с гораздо лучшей грузоподъёмностью. Они не могли покидать подземелье, так как не переносили солнце, но в пещерах были незаменимы как транспорт.

На поверхность дроу вылезли, когда стемнело. Слухи о том, что они не могут видеть при дневном свете были преувеличены, но ночью им действительно было комфортнее. Днем они использовали магию тумана, которая окутывала их глазницы, позволяя спокойно смотреть на солнце. Лаз находился недалеко от деревни Вершки, где они планировали купить лошадей и продолжить свой путь уже в открытую верхом. Подойдя к Вершкам, эльфы увидели, что деревенские еще не спят. На небольшой площади собрался народ, в основном молодежь. Парни и девушки жгли костры, пели, танцевали; слышался нежный девичий смех и громкий мужской гогот. Подойдя поближе, темные встали в тени и принялись наблюдать.

– Гриня! Ты что это один? Куда остроухую дел? У вас свадьба послезавтра, – раздался звонкий крик какой-то особо бойкой светловолосой девицы, пританцовывающей возле костра.

Судя по всему, это были обычные гуляния, возможно, приуроченные к какому-то празднику.

– А тебе что до Крисски? – ответил не тот, к кому обращались, а высокая девица темной масти. – Зелье она готовит моей матери, спину переклинило у нее, вот и некогда ей тут с нами веселиться.

– А чем ей еще заниматься? Детей она Грине все равно не родит, а так все при деле, – не отставала блондинка.

– А ты, я смотрю, сама готова Грине рожать, вот и вытащила свой язык поганый!

– Слышь, чья бы корова мычала!

Девицы не на шутку разошлись и, налетев друг на друга с тумаками, завязались в клубок нещадной женской драки. Причина этой потасовки, тот самый Гриня, подбежал и начал их разнимать, а затем подтянулись и остальные. Девушек растащили, но в весьма плачевном состоянии. Им протянули по кружке, в которые плеснули какую-то жидкость.

– Нате-ка, попейте, охолонитесь. Совсем с ума посходили! – сказала еще одна участница этого представления.

Почему-то темным эльфам показалось, что наступил момент, когда можно показаться всей честной компании на глаза. Оба мужчины вышли из тени, вступив в свет костров.

– Люди! Где у вас лошадей продают? – спросил Хирон. Его голос прозвучал неожиданно громко. На темных обернулось несколько пар глаз. Секунда и раздался визг:

– Монстры! Пожиратели! Аааа! Бежим!

– Вы куда? – присвистнул вслед Хирон, разразившись хохотом. Поймал на бегу одну из девиц за талию, поднял ее на одной руке, а второй полез под юбку:

– Ммм… ты даже и не представляешь, какой я монстр!

Безудержный рев пойманной девушки оглушил – силой ее крика можно было армию останавливать. Битва за девичью честь в деревнях и селах Сабирии до сих пор оставалась у девушек главной на пути к семейному счастью, в то время как в человеческой столице нравы были гораздо свободнее. Талсадар молча подошел и забрал из рук Хирона еле живую от страха селянку. Поставил ее на ноги и подтолкнул, чтобы шибче бежала. Та, не заставив себя долго ждать, быстрее ветра понеслась прочь. Затем дроу повернулся к своему спутнику и бросил:

– Успокойся!

– Такие сочные девочки! Талсадар, давай возьмем по парочке себе на ночь. Аж слюни текут – от этих сладких малышек пахнет молоком коровьим и сеном, – у Хирона глаза в темноте светились, что было одним из признаков эмоционального или физического возбуждения.

– Нам нужен дом сельского старосты, с остальными связываться смысла нет, – игнорируя похотливые намерения своего спутника, спокойно ответил мужчина.

Талсадар был весьма постоянен в своих сексуальных связях и никогда не участвовал в оргиях, которыми так грешили темные аристократы. У него была одна постоянная любовница – Нариэль, у которой все еще жила надежда, что он на ней женится, хотя он сразу ее предупредил, что никаких матримониальных планов не имеет. Однако Нариэль так активно доказывала в постели, что она лучшая претендентка на брачный браслет, что Талсадар, впечатленный, продолжал с ней встречаться, подпитывая тем самым ее иллюзии.

– Да уж. Ты известный убийца веселья! – притворно несчастно вздохнул Хирон. – В кои-то веки выбрались, а ты… Ну пошли уже к старосте. Только спросить бы кого-нибудь, где он живет. Зря ты ту красотку отпустил.

Хирон продолжал ныть, на что Талсадар ничего не ответил, неопределенно пожав плечами. Мужчины двигались по улице, замечая, как задёргиваются занавески в окнах домов, мимо которых они проходили. Сейчас вся деревня затаилась, наблюдая за двумя массивными темными фигурами. Это для дроу Хирон был мелковат, а для среднестатистического человека он был весьма рослым. Что же говорить о Талсадаре, рост которого достигал двух метров, а ширина плеч и бугрящиеся мышцы добавляли образу массивности.

Искать старосту долго не пришлось. Похоже, в этой деревне он был самым ответственным – мужчина показался из дверей одного из домов, поклонился и представился. Самому Лазарю Дроксу нравилось думать, что он не только самый ответственный, но и храбрый. Однако в ту саму минуту, когда он глянул в кровавые глаза двух дроу, он явно пожалел о своей безрассудности, признав в себе некоторую склонность к суициду.

– Ты староста? – спросил у него Хирон.

– Да, я хотел узнать о цели вашего визита, уважаемые темные лорды.

Дрокс, конечно, сразу сообразил, что за гости пожаловали, проигнорировав вопли дочерей о черном пожирателе. Однако же прибытие дроу его очень впечатлило – мужчина явно предпочел бы пятерых монстров вместо этой парочки. С первыми разобраться легко – посадил на вилы и будь здоров, а вот каких сюрпризов ждать от этих темных лордов, было неясно.

– А в дом не пустишь? – продолжал пытать старосту Хирон.

– Ах да, проходите, конечно, добро пожаловать, – скрепя сердце позвал пришлых Лазарь, размышляя, чем он так прогневал богов.

В доме их встретила жена старосты, которая представилась Ларкой и предложила им поужинать. Мужчины не отказались, с интересом разглядывая простой крестьянский быт.

– Староста! Так где лошадей взять можно?

– Лорды, их можно взять у Оззи Римуса, но он сегодня не дома, гостит у сына в соседней деревне и будет завтра. Если вы останетесь и подождете его, то сможете купить парочку весьма достойных животных, – ответил Лазарь, а сам мысленно проклинал Оззи на чем свет стоит. Вот чего ему вздумалось именно сегодня уехать? Сейчас бы сплавили пару коняшек и отправили бы незваных гости восвояси.

– Ну что ж, мы можем и подождать, – согласился Талсадар. – Где у вас можно переночевать?

– Так это, на сеновале разве что, – задумчиво ответил староста, оглядывая здоровяков. – А то ж не поместитесь вы нигде.

– Сеновал, это где сено? – взвился Хирон. – Да ты понимаешь, смертный, с кем ты вообще разговариваешь?

Дрокс потемнел лицом, затем наоборот побледнел как мел:

– Лорды, да я вовсе… Просто кровати для вас достойной не найдется…

Хирон встал и схватил его за шкирку, легко приподняв над землей, Ларка заплакала, а из спальни выскочили их дочери – Нюся и Мара. Они рыдали и испуганно жались друг к другу. Дроу отбросил старосту в сторону и плотоядно посмотрел в сторону девушек.

– За оскорбления высоких лордов прошу компенсации. На сеновал пойдем с вашими девочками, и вы прощены, – бархатным голосом произнес Хирон, а потом обернулся к Талсадару:

– Ты кого будешь?

– Я – пас!

– Тогда я обеих.

Талсадар смотрел на эту сцену и не произносил ни слова против. К сожалению, по законам Даркмара Хирон был в своём праве. По традициям темных эльфов хозяева должны были сами уйти на сеновал, но им предложить лучшие места для сна. Он бы не обратил внимания, лег бы где угодно, но заставить своего напарника передумать он не мог. Но все же попробовал.

– Хирон, они не знают наших традиций.

– Плевать! Это элементарная вежливость.

– Темные лорды, простите нас, – плакала Ларка. – Возьмите меня вместо дочек, не трогайте невинных девочек.

– Ну уж нет, сегодня мне хочется невинности, а не зрелости, – дроу встал и пошел в сторону девушек. Лазарь бросился ему наперерез, встав перед ним на колени и обхватив его ноги, моля:

– Я найду вам лошадей прям сегодня, бесплатно, только прошу, пощадите!

Талсадар скучающе наблюдал за этой драмой, как вдруг с улицы в сенях, дверь которых оставалась открытой, появилась белокурая девушка. В руках она несла целую охапку травы, которая закрывала ей обзор. Не глядя, она стряхнула сапоги с ног, и, громко ругаясь, зашла в комнату, не переставая говорить:

– Ну набрала я этой травы по самое не хочу, все ногти себе изломала и пальцы исколола. Вроде то, что надо, пахнет как лечебная. Что-то у всех в деревне в один момент спины заболели. Я сейчас воды поставлю побольше и отвара целое ведро сделаю. Я всех искупаю в нем, чтобы на год вперед никто не жаловался, – с этими словами девушка ссыпала траву на скамейку возле печи и впервые взглянула на всех присутствующих.

Талсадар, не мигая, уставился на девушку, жадно всматриваясь в ее черты. То, что она полукровка, и отец у нее явно светлый эльф, было очевидно и удивляло лишь чуть. Что-то еще потянуло магнитом к этим плавным линиям и стройному стану. Мужчина попытался одернуть себя, вспомнив сочную Нариэль. Но образ любовницы никак не желал закрепиться, его развеивал нежный аромат этой богини, которая сейчас замерла, словно статуя, уставившись на темнокожих гостей своими неземными зелеными очами. В глазах ее постепенно зарождался страх, но он еще не победил непомерное любопытство, с которым она разглядывала их с Хироном. На секунду Талсадар попробовал представить, каким его видит эта прекрасная незнакомка – мужчина выпрямил спину и попытался расслабить лицо, зная, насколько пугающим может быть. В следующее мгновенье его пальцы зачесались от желания ее потрогать, проверить, настоящая ли. Жажда обладать, присвоить эту куколку и не показывать никому накрыла так сильно, что Талсадару пришлось сжать руки в кулаки, воткнув острые когти в грубую кожу ладоней. Сознание твердило: «Моя! Беру!», и он собирался сказать это вслух. Внешне дроу никак не проявил свое внимание – слабые признаки каких-то эмоций промелькнули на лице этого воина только в момент, когда староста, опередив эльфа, неожиданно воскликнул: