Текст книги "Связанные туманом (СИ)"

Автор книги: Алена Ромашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Вы знаете обстоятельства моего прихода к власти. Именно я – тот, кто дал вам власть, избавив от унизительного существования на вторых ролях по отношению к женщинам. Я дал вам право решать свои судьбы самим, но расплата была неизбежна, и сейчас туманный рисунок ослаб. Однако я нашел решение этой проблемы. У нас есть древо жизни, а также большие запасы маг-камня, из которого мы в ближайшем будущем сформируем мощные артефакты, накапливающие нашу магию, которые прочно запрут тьму. Древо пока растет, позже оно даст нам плоды, способные не только накапливать, но и создавать магические потоки. Я делаю для вас все, мои подданные. Я иду на огромные жертвы ради вас. Вот эта девушка, Криссандра, наполовину эльфийка, способна помогать нашему древу и давать ему силы, для которых нужна именно светлоэльфийская энергия. Я пытался использовать для этого наших рабов среди светлых эльфов, но рабская печать, а, может, рабское сознание мешает им питать этот хрупкий росток.

Так вот оно что! Король очень хотел избавиться от меня, но у него не получилось. Я видела, как Хирон и Талсадар переглянулись, услышав это. Король говорил, а я смотрела на своего лорда. Инстинктивно мужчина продвигался вперед, словно готовился прыгнуть в любой момент, чтобы вытащить меня из лап монарха. Тот тем временем переходил к сути:

– По всему выходит, что без ее помощи нам не обрести баланс. Для того, чтобы не потерять такой ценный сейчас для нашего народа ресурс, как эта полукровка, я не вижу иного способа, как соединить с ней себя нерушимыми узами брака.

В эту секунду произошло сразу несколько событий. Ваеран стремительно подошел ко мне, взял мою руку и надел на нее браслет. Я дернула кисть на себя, но было поздно. Я увидела, как одна туманная нить протянулась от короля к этому металлическому ободу. Талсадар, не успев предотвратить все это, выскочил к трону и громким голосом провозгласил:

– Я вызываю на поединок Ваерана Ир’Раэль за нарушение соглашения. Крисандра была обещана мне в качестве жены!

По залу прошел гул голосов, реплики были самого разного рода: возмущение как поступком короля, так и наглостью моего лорда, опасения, что это приведёт к катастрофе, выкрики, что давно пора убрать слабого короля и поставить сильного, такого как Талсадар. Последнее, по-моему, прозвучало из уст Хирона.

Несмотря на возгласы, все действовали по неписанному, а впрочем, может, и писанному – я не читала просто – закону: дроу подняли руки и очерченный туманом круг вновь на моих глазах стал центром драки по-темноэльфийски. Похоже, Ваеран не ожидал такого поворота, но неплохо держал удар, как в прямом, так и переносном смысле. Мужчины ринулись друг на друга, я же боялась поднять глаза: в страхе, что моего темного ранят или убьют, я смотрела на браслет, который надел на меня Ваеран, и пыталась содрать его с руки. Когда я все же решилась глянуть на ринг, вскрикнула, но вовсе не от того, что оба дроу были в крови, вырывая куски мяса друг у друга. Другая беда пугала даже больше: туманное облако, ранее окружавшее тело его величества, теряло свою плотность, как будто рассеиваясь, а лучи, которые пронизывали тело монарха, мигали, то исчезая совсем, то вновь появляясь. Я попыталась что-то сказать, но в зале всем было не до меня. Мужчины орали, подбадривали, давали советы дерущимся. Это было настоящее безумие: налитые кровью глаза, запах крови, дикий оскал десятков дроу.

Нити тем временем почти полностью растворились в воздухе, вместо них над нашими головами под потолком начала закручиваться темная воронка, становившаяся все мощнее и превращавшаяся в настоящий смерч. У нас такой как-то похозяйничал в соседней деревне – вершковские издалека наблюдали, пока смерч дома сносил и имущество людей с собой прихватывал. Когда все закончилось, с неба на наши головы стали сыпаться самые неожиданные вещи: к нам в Вершки даже конь прилетел. Кстати, именно этот факт, заставил нашего Оззи Римуса начать разводить лошадей. Конь свалился к нему на крышу сарая, проломил крышу и упал в сено. Чудом выжил. Оззи посчитал это знаком свыше.

Глядя на ринг, сложно было предсказать чью-то победу, а глядя на потолок, становилось понятно: скоро умрут все. Я пробилась к Хирону, и стала орать на ухо:

– Я вижу нити, точнее, уже не вижу.

Мужчина посмотрел на меня как на полоумную. А я попробовала объяснить:

– Я вижу туманный рисунок. Но сейчас он исчез, а над нами воронка. Черная.

– Ты – что? Видишь паутину тумана? Но… – лицо Хирона исказилось в какой-то непонятной мне гримасе. Сглотнув и дернув воротник своей неизменно белой рубашки, он хрипло произнес:

– Мне даже страшно предположить, что род Мор’Шиирас… ты… Но да, это логично… Почему я сразу не подумал об этом…

Вот теперь я по-настоящему испугалась. За все время я впервые видела блондина настолько растерянным. Даже в плену у нимф он сохранял неизменный юмор и присутствие духа, а тут…

– Хирон, что происходит? – спросила я и посмотрела наверх. Смерч захватил пространство всего зала, но почему-то никто его не видел. Он проносился сквозь дроу, не причиняя никому вреда.

– Думаю, что поединок короля и Талсадара забил последний гвоздь в гроб нашего баланса. Они же связаны прочной магической связью… – сказал Хирон. – И нам вот-вот придет конец. Но не сразу: если барьер рухнет, то на нас пойдут полчища немыслимых тварей. Похоже, нам сейчас не папа твой нужен, а мама.

Не понимала, о чем бормотал дроу – мне показалось, он не в себе, поэтому я перевела взор на ринг. Король упал, держась за грудь, Талсадар занес над ним когтистую руку, все ахнули и замерли в ожидании. Казалось, до кончины монарха оставались считанные секунды. В этот раз я не стала бросаться к темному и спокойно ждала, пока он освободит меня от навязанного брака. Король сделал мне столько зла, что моя кровожадная сущность потирала руки. Однако, время умирать Ваерану, похоже, пока не пришло.

Талсадара остановило то, что привело в шок и всех остальных. Если туманную сеть я видела одна, то сейчас реальность обрушилась на всех. Воронка, которая все это время вертелась под потолком, вдруг исчезла, взорвавшись тысячами темных искр. Секунда – и пространство вокруг поплыло. Было ощущение, что все мы находимся под водой и смотрим с открытыми глазами сквозь ее толщу. Общий испуганный вскрик был мне абсолютно понятен: перед нашими глазами постепенно прорастала новая реальность. Словно за стеклом, но очень рядом возникли очертания темного туманного пространства. Клубы черного зловещего дыма были кругом. Наступила абсолютная тишина – все замерли, боясь пошевелиться. Король так и лежал на полу и тоже пораженно смотрел в глаза открывающейся тьмы. Три удара сердца и внезапно из тумана начали появляться твари. Они были повсюду – крылатые, шипастые, с когтями и клыками, с безобразными наростами, огромные и совсем небольшие. Зал заполнился пронзительными звуками, взрывающими голову. Дроу как один начали зажимать уши, приседая в попытке уклониться от монстров. Однако пока чудовища достать нас не могли. Они был кругом, но, бросаясь на эльфов, упирались в какую-то прозрачную, невидимую глазу преграду – отскакивали от нее, корчились в ярости и вновь приступали к атаке.

– Это прорыв! – закричал кто-то и кинулся к королю.

– Еще нет, но скоро будет, – взревел другой голос.

– Вставай, величество. Делай что-нибудь, нас сейчас накроет! – кто-то тряс Ваерана за плечо.

Однако монарх, похоже, не был способен хоть как-то помочь: окровавленный после битвы, но вполне в сознании, он не шевелился и, глядя на происходящий ужас, шептал: «Она все-таки победила! Все бесполезно!».

– Король не поможет! Нам нужна Селестра! – крикнул в толпу Хирон.

Реакция дроу была очень слаженной: все бросились пинать короля и спрашивать, где он ее держит.

– Черная скала, – прошептал Ваеран и закрыл глаза. Однако прикинуться мертвым ему не дали, кто-то схватил его за шкирку и потащил к выходу. Дроу бежали к своим гронам, чтобы нестись к тюрьме королевы. Темные были поразительно организованы: не было давки или всеобщей паники. Я представила подобную ситуацию в Вершках – там бы начался хаос. Хотя, если бы дело в свои руки взяла баба Зуся, то деревенские могли бы и эльфам дать фору.

Талсадар подскочил ко мне и взял за руку, на которой был надет браслет, оставляя на нем кровавые отпечатки. Я вскрикнула, так как он сделал мне больно, попытавшись сломать брачный обод Ваерана. Осознав тщетность подобных усилий, он разжал пальцы, прижал меня к себе и вдохнул запах моих волос, успокаиваясь.

– Ты ранен! – воскликнула я, вся перепачканная в его крови. – Нужна моя сумка, там есть эликсир…

– Поверь, полукровка, еще чуть-чуть и никому твоя сумка уже не поможет. Мы должны прибыть к Селестре в числе первых! – перебил меня Хирон.

– Зачем? – ответил темный. Он был зол, мрачен и решителен. – Впрочем, ты прав, мне нужно туда, где Ваеран – проследить, чтобы он не пережил этот день.

– Если не поторопимся, то никто не переживет, бегом!

Мы направились к гронам, оседлав с Талсадаром одного на двоих, и понеслись вперед. Хирон сказал, что знает короткий путь, поэтому с основной толпой мы разминулись. С толку сбивала эта «аквариумная реальность», которая пока не материализовалась, но маячила перед глазами. Казалось, мы вот-вот врежемся на нашем пути в очередное разевающее пасть чудовище, поэтому я постоянно щурила или даже закрывала глаза – благо, животным управлял мой лорд. Проносясь по городу, мы наблюдали реакцию его жителей на открывшийся мир тьмы, которая варьировалась от растерянности до панического ужаса. Самое пугающее заключалось в том, что спрятаться от всего происходящего было невозможно – реальность с чудовищами сопровождала повсюду, не давая забыть о наступающем конце.

Приближение к пункту назначения я определила по гулу голосов – тех же, что и в тронном зале. Остановившись перед небольшим входом в грот, мы спешились. Световых кристаллов тут не было, поэтому мои глаза перешли на ночное зрение.

– Я сейчас найду фонарь, подождите, – сказал Хирон и глянул на меня, в ту же секунду замерев взглядом на моем лице.

– Она видит в темноте, – вмешался Талсадар, – поэтому ее глаза светятся.

– Хм, не учел, – сказал Хирон.

Мы втроем зашли в грот и ощутили, что дышать там было практически невозможно: в воздухе разливалось невыносимое зловоние. Я зажимала нос, стараясь не вдыхать, и шла вслед за мужчинами.

– А вот и камера королевы, – показал пальцем Хирон.

Возле решетчатой двери, перекрывавшей небольшую выемку в скале, стояло несколько темных, они не предпринимали никаких действий, растерянно топчась на месте. Мы втроем тоже стали поодаль. Всех вдруг обуяла робость и почти осязаемое чувство стыда: на каменному полу в этой крошечной камере лежало тело женщины, одетое в грязные лохмотья. Она не шевелилась, повернувшись к решетке спиной. Кто-то из дроу легонько постучал по железному пруту и позвал:

– Лаэри Селестра!

Никакой реакции не последовало. В этот момент к клетке приблизились еще двое дроу, которые под руки тащили Ваерана. Один из них сказал:

– Давай, ваше величество! Восстанавливай баланс! Как сломал, так и возвращай!

Ваеран, увидев пленницу, словно проснулся. Мужчина повернулся ко всем, кто собрался в этом зловонном гроте, и крикнул:

– Она всем нам отомстит!

– Но кто-то все же останется в живых, а иначе – всем пропадать, – философски заметил один из лордов.

Пока темные препирались, я смотрела на женщину. Мне показалось, что ее тело дрогнуло, но я не была уверена, так как в этот момент на меня мчалось потустороннее чудище, мешая рассмотреть точно. Когда, стукнувшись о невидимую преграду, оно убралось с моего обзора, я поняла, что это не было ошибкой, и Селестра действительно начала шевелиться: она приподнялась на локти, потом резко повернула голову в сторону визитеров. Все увидели ее алые с невероятной силой сверкающие глаза. Те, кто стояли близко, отпрянули, столкнувшись с пожирающей аурой власти и давящей силой этой женщины. Селестра равнодушно смотрела на темных, а потом, неожиданно для всех присутствующих, с немыслимой для ее физического состояния скоростью, вскочила на ноги, схватилась за решетку и, прижавшись лицом к прутьям, закричала:

– Криссандра, Криссандра, девочка моя!

Глава 15.

Когда Селестра выкрикнула мое имя, в первую очередь на меня посмотрели те, кто его знал, в том числе и сам король. Ваеран, стоявший недалеко от камеры и взирающий на королеву, первый повернул ко мне голову. Его взгляд был удивленным, яростным, ненавидящим, и испуганным одновременно. Он поднял руку и, указывая на меня дрожащим пальцем, спросил осипшим голосом:

– Ты – дочь Селестры? Ты? Как такое возможно?

Ваеран вновь оглянулся на пленницу, а женщина, увидев выражение лица короля, усмехнулась – хотя ее дикий рваный оскал на изможденном лице с трудом можно было назвать усмешкой.

– Значит, я женился на твоей дочери? – вопрошал его величество, а Селестра полыхнула ненавистью, но ничего на это не ответила. Словно дикий зверь, она наблюдала за окружавшими клетку дроу, тщетно ожидая возможности напасть.

Постепенно до всех присутствующих темных начало доходить, что бывшая королева называет дочерью именно меня, и в гроте начал усиливаться шум голосов. Шокированные новостями, на некоторое время лорды даже забыли про чудищ, которые то и дело мелькали рядом с ними, однако вопрос выживания все же был на первом месте относительно семейных драм, поэтому выкрики эльфов перешли в требовательные.

– Выпустите королеву, пусть наведет порядок и уберет этот кошмар! – раздался чей-то призыв.

Я так и стояла на удалении от клетки, в ступоре разглядывая женщину в лохмотьях, которая назвала меня своей дочерью. На выкрик дроу Селестра отреагировала вопросом, в котором сквозили одновременно безразличие и отвращение ко всем присутствующим. При этом королева посмотрела не на выкрикнувшего требование темного, а на мою застывшую между двумя лордами фигуру, вызвав у меня приступ дрожи по всему телу. Я не понимала. Мне было страшно. Кто сверлил меня взглядом: мать, королева или раненый хищник?

– Вы хотите, чтобы я вас спасла? А зачем мне это? – хриплым голосом задала вопрос бывшая королева.

Эти слова она произнесла, не повышая голос, однако эффект они имели громоподобный – оглушенные, дроу замерли и замолкли, пытаясь ответить на этот вопрос.

– Вы вновь станете королевой, – раздался чей-то робкий бас.

Лицо Селестры заледенело, она замолчала на несколько минут, и никто не посмел ее торопить. Вой монстров и десятки темных эльфов, ожидающих решения замученной хрупкой женщины – я видела все это словно со стороны, как будто и не была участницей этой кошмарной драмы. Это моя мать? Я дочь королевы? Темная королева и светлый раб зачали меня? Не самая лучшая семейная история у меня. Разум не справлялся с этими новостями, однако реальность не давала возможности отвлечься – мир катился в бездну, а его выживание лежало на плечах одного еле живого существа. Как такое возможно?

– А знаете, я ведь уже и не смогу вам помочь, я почти высохла – вам и туману нужны молодая кровь, юное тело и разум. Вам… Вам всегда что-то нужно… От меня... А я мечтала всего лишь о смерти, такой желанной и такой недостижимой… Я зачала свою девочку в этой грязной дыре, чтобы она спасла меня. Криссандра… ты все-таки пришла! Но ты мне больше не нужна! До полного прорыва остались считанные минуты, рваная ткань пространства отсечет от меня все туманные нити, и я наконец-то освобожусь. Я умру, и моя мечта исполнится, – сказала Селестра, а затем, глянув на растерянных эльфов, которым абсолютно нечего было возразить, расхохоталась.

Звук ее надтреснутого голоса таил в себе чистое безумие, а в сопровождении с рычанием и криками монстров, пробивающихся сквозь истончающийся заслон, создавал жуткую картину даже для многое повидавших на своему веку темных. Я посмотрела на Талсадара, который крепко прижал меня к себе, и спросила:

– Она – моя мать?

Ответил мне не он, а Хирон, который все это время о чем-то напряженно размышлял:

– Ты видишь паутину тумана, на это способны только женщины рода Мор’Шиирас. И сейчас мне становится понятна причина твоего рождения: королеве надо было передать власть, чтобы не гнить заживо в этой камере веками. Она специально родила тебя… Какая, однако, сильная женщина, и ведь подумать только: ты же в итоге пришла к ней.

– Криссандра! – раздался крик Селестры. – Иди сюда, нам есть о чем поговорить.

Я двинулась вперед, Талсадар и Хирон пошли следом, но королева, увидев это, вновь заговорила:

– Не помню, чтобы просила подойти ко мне целую армию дроу. Мне нужна только дочь!

– Ваше величество, если сейчас начнется прорыв… – начал умолять кто-то из лордов.

– Разве я виновата в ваших бедах? Вы так боитесь меня, что даже не выпустили из этой тюрьмы, прежде чем умолять о милости, – скользнула алым взглядом по мужчинам Селестра. – Потрудитесь не ныть и дайте поговорить наедине с Криссандрой!

Если до этого Селестра была, скорее, равнодушна, то теперь она все больше загоралась яростью и ненавистью. Дроу расступились, Талсадар и Хирон остались стоять ко мне ближе всех, но и они держались на удалении. Я подошла вплотную к камере, а Селестра протянула ко мне свою ладонь с черными скрюченными когтями, покрытую язвами и ранами, и погладила меня по голове! Мне казалось, я видела слезы, стоявшие в ее кровавых очах. Поддавшись порыву, я погладила ее вторую руку, которой она цеплялась за решетку, и сказала:

– Мама! Мне было плохо без тебя, я всю жизнь хотела тебя найти! Я так рада тебя увидеть!

Произнося это, я чувствовала, как голос дрожит. Селестра выдернула руку и с внезапно заострившимся от злости лицом наклонилась ко мне, обдав смрадным зловонием своей гниющей кожи.

– Кто воспитывал тебя? Что за щенячьи глаза? Я рожала не слабую ноющую девку, а наследницу рода Мор’Шиирас. Пора взрослеть и становиться сильной. Слушай меня внимательно. Ты должна отомстить за меня. Я отдам тебе власть, и ты сможешь спасти этих ничтожеств и управлять ими, но для этого ты должна убить Ваерана. Своими руками. Я хочу, чтобы его уничтожила Мор’Шиирас, – сказала королева так, чтобы ее услышали абсолютно все.

Король вскрикнул, а в рядах дроу раздались возгласы облегчения. Я слышала фразы: «И всего лишь?», «Я уж думал, она за свою жизнь наших детей на завтрак сожрет!», «А эта малявка сможет править?», «Да давай уже, мы подержим короля, чтоб тебе удобнее глотку ему резать было!». Я же стояла ни жива ни мертва, осознавая, что мать хочет, чтобы я убила живое существо.

– Что стоишь? Время уходит! – зычным голосом, проникающим даже под кожу, возопила Селестра, а громкий рев чудовищ, которые все более неистово бились о заслон, стал очередным напоминанием о скором конце. Одновременно с этим я услышала сдавленный крик позади. Обернулась и увидела, как король, услышав требование Селестры, попытался выскочить из грота, но его "верные вассалы" пинками вернули на место. Двое лордов схватили его величество и понесли ко мне, а в шаге от клетки они поставили монарха передо мной на колени.

– Быстрее, ваше высочество. Скоро нам всем хана, – сказал темный лорд, не переставая пинать короля ногами, чтобы тот не пытался подняться с колен.

Он назвал меня высочеством. Я – принцесса? Я – должна убить? Боги! Сейчас мне невыносимо захотелось в Вершки, где самой большой моей проблемой были чужие чирьи и продажа тыкв.

– Чем я должна его?.. – с содроганием выдавила из себя вопрос, задавая его сразу всем, но смотрела при этом на Талсадара. Темный поднял руку и выпустил когти, ободряюще кивнув головой. Он, кстати, выглядел вполне удовлетворенным тем, как развиваются события, так как убийство Ваерана сегодня стояло у него в списке дел на первом месте. Похоже, тревожила его только моя неуверенность.

Все опять отошли, оставив в этот раз нас втроём: меня, Селестру и коленопреклоненного короля. Я посмотрела на руку и представила, как выдвигаются когти. К сожалению, у меня получилось, и руки превратились в два смертоносных оружия. Осталось этим воспользоваться. Все внутри меня было против убийства. Куда девалась такая нужная сейчас кровожадность? Только недавно я пырнула своими когтями руку незнакомого дроу, а сейчас не могу вспороть горло человека, который заточил в камеру мою мать, пытал меня, хотел надругаться, насильно сделал женой.

Под одобрительный гул голосов я сделала шаг по направлению к королю. Сглотнула вязкую слюну и занесла руку. В это время его величество поднял голову и процедил сквозь зубы:

– Такая же больная дрянь, как и мать, только ты слабая и никчемная. Селестра даже не смогла найти тебе нормального отца, и теперь ты всегда будешь для всех жалкой полукровкой!

Я смотрела на него и ждала, когда же он скажет хоть что-нибудь обидное, чтобы я смогла его убить без колебаний. Пока меня ничего не задевало, темные вокруг торопили, я слышала повсюду только один призыв: «Быстрее, режь!». Казалось, я никогда не решусь, но боги и Ваеран наконец-то сжалились надо мной, заставив короля меня разозлить. Монарх, буквально выплевывая слова, сказал:

– Я даже рад, что барьер откроется, и все живое исчезнет, включая твою грязную деревню. И ты не сможешь править, светлоэльфийская подделка!

И нет, меня не обидело оскорбление, меня разъярила угроза моим родным Вершкам. До меня только сейчас дошло, что в случае чего сгинут абсолютно все. Я замахнулась правой рукой и почти с наслаждением нацелилась на шею монарха. Однако не успела: в тот самый момент, когда мои когти неслись к горлу короля, невидимый барьер прорвался, и одно из летающих чудищ высунулось наружу, раскрыло пасть и откусило голову Ваерану. Его обезглавленное тело рухнуло на землю, мои когти проткнули воздух, а я замерла, но не от испуга, а непонимания, что делать дальше. К счастью, прорыв был одиночным – тотального падения заслона пока не случилось. Мы видели, как в ткани пространства в одном месте светилось, переливаясь всеми цветами радуги, небольшое окно.

Паника с темными так и не случилась – они оставались собранными, злыми и отчаянными. Дроу вытащили когти, мечи, ножи, арбалеты и довольно быстро прикончили монстра. Трое, включая Талсадара, стояли возле прорыва, готовясь ликвидировать новых гостей. Я развернулась к матери, вопрошая, что же теперь делать, раз я не успела выполнить ее условие. Она же смотрела на труп Ваерана, на ее лице была написана смесь радости и разочарования. Селестра хотела что-то сказать, когда очередной прорыв случился прямо у нее в камере. Из небольшого отверстия вылетело нечто, по размеру и форме напоминающее летающего грона, только с огромной зубастой пастью.

Талсадар подскочил к камере, подергал дверь, а затем вытащил когти и начал со скрежетом выламывать замок. Ни я, ни королева ничего не говорили, с ужасом наблюдая за монстром, который сидел, рассматривая Селестру, но пока не нападал. Если бы дверь можно было сломать когтями, то королева, думаю, давно смогла бы выбраться, поэтому не удивительно, что Талсадару замок не поддался. Были еще отчаянные попытки вытащить Селестру: к решетке подлетело несколько дроу, они попытались использовать туман, но эта магия перестала подчиняться абсолютно всем присутствующим, поэтому дверь оставалась закрытой. Ко мне приблизился Хирон, который сказал:

– Крисс, ты не была связана с туманом Даркмара, но он в тебе есть. Попробуй ты открыть камеру!

– Нет! Не надо! – неожиданно спокойно сказала королева. – Не получится: Криссандра не сможет, а я и не хочу. Ключ был у моей служанки. Да... Но двадцать лет назад я отправила ее отнести корзинку с младенцем наверх, где она умерла, сгорев на солнце. Она оставила ключ мне, – сказала королева, чем вызвала у всех, кто мог слушать ее, недоуменный возглас. Я косилась на монстра в камере, тряслась от звуков боя за спиной и одновременно с этим мое сердце обливалось кровью, предчувствуя, что королева вот-вот расскажет что-то ужасное. Селестра вытащила маленький блестящий предмет и посмотрела на него с горькой усмешкой.

– Это ключ от двери, но он не открывает вот это, – королева потрясла ногой, на которой звенела цепь. – Когда ушла Ширва, ко мне больше никто не пришел ни разу. Даже когда туман начал слабеть, а узор истончаться, даже когда у вас перестали рождаться дети, никто… никто не пришел и не проверил, не случилось ли что-то с вашим единственным донором магии. Я сижу в этой клетке семьдесят лет, и последние двадцать вместо воды я слизывала влагу с поверхности этих камней, а вместо куска мяса, я использовала последние крохи моей магии, чтобы ловить крыс, а потом выпивать их кровь и обгладывать зловонные кости. Я могла открыть дверь. Все эти двадцать лет я могла, но сделать хотя бы шаг наружу у меня не было возможности, – в конце своей речи Селестра еле выговаривала слова. Было страшно смотреть на то, как эта сильная женщина плачет без слез. Ее глаза горели, темная кожа покрылась белыми пятнами, когти на руках впивались в ладони.

– Но если вы не передадите силу управления туманом, то все будет кончено… для нас, – тихо сказал Хирон, а королева усмехнулась, но не ответила. Она с содроганием посмотрела на монстра в своей клетке и произнесла:

– Думаешь, я боюсь за вас? Мне страшно за себя. Никто не знает, но это очень страшно и больно, – шепотом, почти жалуясь, призналась Селестра. – Пока через меня проходит хотя бы одна туманная нить я не умру до конца. Мне нужен или полный прорыв, или передать бремя власти Криссандре. Ужас в том, что потусторонние твари способны лишь покалечить мое тело, сделать мне больно, но не убить. Я не хочу больше страдать, не могу больше. Не могу… Я так хотела умереть… Все эти годы… Но, кажется, сейчас желание отомстить всем – все же сильнее моих страхов. Теперь я очень хочу забрать всех с собой! Даже ценой очередных мучений!

Селестру трясло от страха и ненависти, а я в ужасе слушала мать. Разве может на долю живого существа выпадать столько страданий? Неудивительно, что она хочет мести.

Тем временем позади продолжали раздаваться грохот, стоны и шум битвы. Тварей, покидающих ту сторону, становилось все больше – это заставляло снова и снова пытаться убедить Селестру помочь.

– Мама! Ты родила меня. И я все же пришла. Судьба что-то хочет сказать, – напомнила я.

– Я… – голос женщины дрогнул, но не от слабости или эмоций – монстр сделал шаг к ней и издал свистящий звук, словно предупреждая. Королева вздрогнула и закашлялась. Из ее горла вылетел какой-то липкий черный сгусток, который женщина вытерла рукавом. Я вцепилась в прутья ее клетки и с отчаянием и слезами трясла их, тщетно пытаясь вырвать из земли. Повернувшись ко мне, Селестра все же ответила:

– Двадцать лет назад мне казалось это правильным: умереть самой, но оставить им королеву, а сейчас я не понимаю, зачем нужна жизнь вот всем этим, – она махнула рукой в сторону дроу, которые в этот момент дружно столпились вокруг прорыва и пытались не дать вырваться монстру, по размерам сравнимому с двухэтажным домом.

– Мама, ваше величество, мир огромен, я видела только часть его, но знаю, о чем говорю. Мне посчастливилось выйти за пределы моей деревушки и увидеть больше, чем я могла себе представить. Там наверху много замечательных существ, как и много отвратительных, но это и есть жизнь, данная нам богами, – возможность рожать детей, крушить врагов, любить и ненавидеть… Мама, спаси этот мир, пожалуйста. Я ведь пришла…

Я называла Селестру мамой, хотя не чувствовала к ней ничего, кроме пронзительной жалости. Когда-то давно, двадцать лет назад она просто захотела умереть. Поэтому я появилась на свет.

– Ты заставила… отца? Чтобы он сделал меня? – совсем не к месту вдруг спросила я. Королева посмотрела на меня непонимающе, а потом растянула губы в почти счастливой улыбке.

– Ширва показала ему небо и солнце, за это он лег со мной. Он не знает про тебя. Он был хорош.

Едва договорив эту фразу, Селестра вскрикнула от боли, так как монстр решил, что ее время закончилось: он подлетел к женщине и впился зубами в ее ногу.

– Больно! – простонала королева. – Опять больно!

– Ваше величество, инициируйте дочь, и вы сможете умереть уже сейчас, до прорыва, – искушал Хирон.

Я не слушала, что несет этот манипулятор. Я хотела спасти несчастную.

– Мама, дай нам ключ, мы поможем! – орала я, но Селестра, дергаясь, вопя и пытаясь отбиться от монстра, уже не могла соображать. По крайней мере, мне так казалось. Когда тварь, вырвав кусок ноги, на этот раз вцепилась женщине в левой плечо, она вдруг затихла и повернулась ко мне.

– Повторяй, – просипела Селестра, протягивая ко мне руку и захлебываясь кровью, которая хлынула из ее рта – монстр вгрызся ей в живот. Я кивнула, а королева тихо продолжила:

– Вплету я жизнь…в густой туман… суровый дар… на веки дан… – я повторила, дотянувшись своей ладонью до ее. Рядом оказался Талсадар, который отвлекся от баталий с монстрами и хотел меня остановить, но Хирон не дал этого сделать.

Наши пальцы с королевой сплелись, я почувствовала ледяной поток, хлынувший в мое тело и пригвоздивший к земле. Бессильно упала на живот и лежала, не в силах разорвать наши с Селестрой руки.

– Спасибо, – еле слышно произнесла Селестра, выплевывая свое последнее слово вместе с очередным фонтаном крови, но ей больше не было больно. Сердце... мой матери наконец-то остановилось: она смотрела на меня почти потухшими, но такими счастливыми глазами – королева умерла, а монстр рвал ее уже ничего не чувствующее тело на части.

***

Клочья тумана. Я шла вперед, пытаясь рассмотреть, что находится в той стороне, куда меня упорно тянет какая-то сила. Мне не было страшно, однако я понимала, что не успеваю. Сердце начало колотиться как сумасшедшее, когда я услышала женский голос, который предупреждал, торопил, призывал. Я ускорила шаг, потом перешла на бег и в конце концов понеслась так, что легкие готовы были выпрыгнуть из горла. Не видела дороги, по которой двигаются мои ноги, не смотрела вперед. Мне просто нужно было успеть. Туман исчез внезапно, и я очень вовремя затормозила, так как еще шаг и упала бы в пропасть. Осторожно подошла к краю и заглянула вниз: там летали уже знакомые серые клубы, закрывая дно и стелясь повсюду,

– Это тяжелая ноша, но ты можешь с ней справиться, – раздался голос за спиной, а я, вздрогнув и еле удержавшись на краю, повернулась на звук. Я увидела женщину – не человека, не эльфийку, просто женщину. Почему-то я сразу поняла, что это сама богиня. Ее лицо не просматривалось, постоянно меняя свои очертания, длинное платье двигалось, словно вылепленное из облаков.