Текст книги "Связанные туманом (СИ)"

Автор книги: Алена Ромашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Нас все-таки остановили. Когда я выгнулась в спине, подставляя грудь под укусы и поцелуи дроу, кто-то крикнул: «Это же символ рода Звездной ночи! Не может быть! У нее на груди!». Талсадара буквально стащили с меня, краем глаза я увидела, что его держит Хирон. Нам с моей сущностью не понравилось, что нашего мужчину забирают, я дернулась из чьих-то рук, что поставили меня на ноги и, насколько это было возможно, поправили мой корсаж, а потом закричала:

– Это мой мужчина!

Я выставила руку, растопырив пятерню, и с рыком выпустила когти из пальцев, призывая туман. Оба дроу смотрели на меня, оцепенев, а я оплетала серой дымкой Талсадара и повторяла:

– Мой!

Очередной звон тишины ударил по ушам, когда приступ моей ярости закончился. Туманные клубы, опутав дроу, исчезли, а я, опустив руку, вдруг почувствовала неимоверную слабость. Покачнулась, но упасть не успела. Меня подхватили темные лорды. Они оба подскочили ко мне, Талсадар схватил меня на руки, рыкнув при этом на Хирона. Тот не сопротивлялся и отошел со словами: «Да я только помог! Она же настоящая лаэри! Я наших темных высокородных стерв на дух не переношу». Это было последнее, что я услышала. Мир погас, а я улетела в спасительный обморок.

Открыла глаза в своей комнате, в которой была не одна. Рядом на кровати, вытянув ноги и облокотившись о спинку, сидел Талсадар, а в кресле напротив – Хирон.

– Очнулась? А мы тут оборону держим, – сказал блондин, потягиваясь словно со сна.

– Что происходит?

– Если бы я знал, милая. Ты нам скажи. Ты такого шороха навела… ммм… А с темным вы зажгли, так, что даже я умудрился возбудиться на светлую эльфийку, которая стояла рядом! И я стоял. Весь! Подумать только! Она, кстати, тоже слегка оттаяла, когда вы с Талсом друг друга за волосы таскали и шеи прокусывать начали.

Воспоминание накрыло, опалив щеки красным, а нутро холодом. Боги! Какой позор!

– Вот только не надо возвращаться к амплуа скромной овечки. Мы уже поняли, что это не так. И что ты сделала с моим почти другом, а? Это какая-то невероятная дичь.

– Вы о чем?

– Талсадар притянул меня, усадив на свои ноги, и показал запястье. Там на серой коже я увидела изображение пяти маленьких звёздочек.

– И что? У тебя много рисунков, – сказала я, вспоминая зрелище мускулистого торса дроу, покрытого затейливым узором татуировок. Ни за что бы не призналась, но сидеть в объятиях этого некогда пугающего меня мужчины сейчас было запредельно приятно. Особенно когда дроу начал легонько целовать меня за ухом.

– Не отвлекайтесь! – рыкнул Хирон на нас. – Ты сделала из этого монстра ручного щенка, вот что! Но это ладно. Чувства и все такое. И не надо так смотреть. Не надо скепсиса. У нас, темных, тоже они бывают. Чувства эти. У меня – голода и желания убивать. У Талсадара сейчас – писать стихи и собирать ромашки, похоже, – Хирон был взволнован, но скрывал это, как всегда, за потоком иронии и шутовства.

–Ты дошутишься! – рыкнул на него мой лорд.

– Не страшно, знаешь ли, – парировал тот.

– Так что это за звездочки? – влезла я в их перепалку.

– Я не могу произнести это вслух, меня то ли от смеха, то ли от страха трясти начинает, – скривился Хирон.

– Это знак светлого эльфийского рода, к которому, судя по знаку на твоей груди, ты принадлежишь. Озеро показало всем, что ты дочь аристократа, – пояснил Талсадар.

– А у тебя эти звезды, потому что...?

– Ты выпустила темно-эльфийскую магию, заявив свои права на меня, как это было во время нашего матриархата. Клеймо – свидетельство твоего расположения. Если пара желала, то могла после этого вступить в брак, если нет, то метка исчезала после разрыва отношений. На такое способны только лаэри. Сейчас в Даркмаре такого нет, женщинам запрещена любая инициатива.

– Ваши женщины вас клеймили? – неверяще спросила я.

– Да. Но меткой с символом темного рода, само собой. Такую мы у тебя не нашли.

– Искали?

– Я – искал.

– Везде?

– Есть еще места, в которых был невнимателен. Отвлекался. Нужно повторить, – с непробиваемым лицом ответил дроу. – Но вообще, у самих женщин она появлялась только после вступления в полную силу. С тобой же все непонятно.

– Объясните, что это значит, – жалобно попросила я.

– Мы тут размышляли, – протянул Хирон. – Ты действительно полукровка. Но по всему выходит, что мать у тебя темная, а отец – светлый лорд.

Я напряглась, а Талсадар прижал меня к себе, как будто защищая от панических мыслей. Он зашептал мне на ухо:

– Тебе нечего бояться. Теперь право первого не работает, но зато наши узы гораздо крепче: ты выбрала меня своей парой, и я буду защищать тебя даже ценой собственной жизни, Криссандра.

– А мой отец…?

– С тобой хочет поговорить эльф, который предположительно является твоим дедом. У тебя слезно просят аудиенции.

– Так, а что мы сидим?

Встреча с моим потенциальным родственником состоялась в кабинете самого короля. Мы расселись и ожидали. Его величество устало поник в своем кресле, однако при нашем появлении встрепенулся, выпрямил спину и принял вид мудрого правителя.

– Криссандра, позволь тебе представить Лираэля из рода Звездной ночи, – сказал он, указав рукой на второго присутствовавшего в помещении светлого.

– Дедушка! – не удержалась я, хотя пожилого человека этот взрослый мужчина с гладкой кожей, золотыми волосами и изумрудными глазами не напоминал и близко.

Никто не заметил моего выкрика, так как Лираэль подошел, склонился и попросил:

– Разреши мне глянуть на символ на твоей коже.

Идя сюда, я успела переодеться, так как бальное платье мы с Талсадаром порвали на ленты. Сейчас на мне была рубашка и штаны. Я расстегнула верхние пуговицы и показала пять звезд, которые появились в районе ключицы.

– Да, это знак нашего рода Звездной ночи. Мы не очень богаты, не занимаем важных постов, но мы один из самых древних родов, пользующийся всеобщим почтением и уважением, так как всегда стоим на стороне добра, – мягко и взволнованно произнес мужчина. Эльф явно нервничал, при этом с какой-то затаенной надеждой смотрел на меня.

– Мой сын Шарсиэль пропал более двадцати лет назад. Никто не знает, что с ним случилось, мы с женой оплакали нашего единственного наследника уже много раз. Но вот появилась ты. И единственная причина, почему у тебя может быть наша метка – это то, что ты его дочь и моя внучка.

Все напряженно молчали, Лариэль что-то обдумывал, пытаясь сформулировать. Вместо него в диалог вступил король. Его величество Карнаниэль подался вперёд и произнес:

– Твоя темная магия, которую выпустило озеро, и манера клеймить своих мужчин говорит о том, что мать твоя из темных. И у нас появилась теория… Мне кажется, Шарсиэль в Даркмаре. По крайней мере, был там в момент твоего зачатия. И единственная причина, по которой он там может находиться – это то, что его пленили и сделали рабом.

– То есть, – хриплым от волнения голосом сказала я, – сейчас оба моих родителя, возможно, в подземном королевстве темных? Двадцать лет назад меня оставили в корзинке на дороге…

– Темная решила скрыть следы своего греха… – произнес Хирон, словно сам себе не верил. – Такого не бывало и не может быть. Чтобы зачать, эльфийки применяют туман, а не наоборот, как у светлых, которые предохраняются травами чтобы не понести. Чтобы появилась Криссандра, женщина должна была ее захотеть. Но зачем?

Никто не мог ответить на этот вопрос.

– Темные лорды! Можно ли как-то найти моего сына в Даркмаре? Светлым туда хода нет, но теперь, зная, что он возможно, в подземелье, я не могу переносить боль, что сковала мое сердце.

– А встрече с внучкой вы не рады? – вдруг спросил Талсадар.

– Да, она наша кровь… Но она и темная же…

– Она даже мужиков клеймит вашим знаком. Вон, какого здоровяка вам в семью привела! – не оценил тоски Лариэля Хирон.

А мне вдруг так тошно стало. Все еще полукровка, все еще никому не нужна, хотя даже аристократка, вроде. А, может, и мать у меня не из простых. Кто знает?

– Я поеду в Северные горы и найду отца и мать, – громко сообщила я.

– Спасибо, девочка! Мы будем очень благодарны тебе.

– Это не для вас. Я хочу увидеть своих родителей.

– Что ж, мы так и так собирались увезти Криссандру с собой, да, лорд Талсадар? – поиграл бровями Хирон.

– Завтра мы заберем росток древа, и вы посадите нас на корабль до Сабирии, как договаривались, – хмуро напомнил Талсадар.

– Поклянитесь, что будете искать моего сына!

– Клянусь, – импульсивно выкрикнула я и почувствовала, как тело прошибло острыми иглами.

– Криссандра! Зачем? – рыкнул Талсадар. – Ты поклялась магически. Теперь ты обязана выполнить клятву.

Лариэль довольно улыбнулся, а я равнодушно пожала плечами:

– Но я и не собиралась отказываться от своих слов.

– Но впредь будь осторожна с клятвами. У темных основа жизни – избегать подобных уз, и если уж клясться магически, то в действительно в важных случаях. Нарушение клятвы – это месть тумана и нарушение его рисунка.

– Что может быть важнее, чем найти своих родителей? – подняла я глаза на дроу.

– Твоя жизнь. Для меня теперь – только твоя жизнь, – ответил Талсадар.

***

Талсадар молча взирал на светлых и поражался. Каждое существо в этом мире знало, что самые злобные и аморальные твари – это дроу, которые навечно наказаны богиней, отправившей их в пещеры под землю. Однако всему миру было невдомек, что сами темные эльфы всячески поддерживали этот выгодный им образ, который позволял чужим не соваться в их королевство. И все же встретить достойного противника – большая удача, однако среди людей и светлых таковых не наблюдалось. Темные сотнями порабощали людей и воровали светлых эльфов, но никто никогда не приходил за своими. Безнаказанность не радовала, а безмерно удивляла темную расу, к тому же это обесценивало для дроу их добычу. Не было чувства победы, а потому темные усложняли себе правила игры, повышая ставки. И вот, они уже пленили не просто обычных людей, а детей аристократов, а затем и этого стало мало, и они начали воровать светлых лордов. Однако и за этими бедолагами никто не приходил, что было непонятно, и, исходя из логики темных, являлось потерей лица.

Конечно, молва во многом права, и у дроу были весьма извращенные представления о семейственности и дружбе. Для любого темного магическая клятва была важнее крови. Нередко наблюдались примеры того, как отца предавали в пользу жены, а брата – в пользу партнера, с которым был заключен договор, закрепленный туманом. Каждый в Даркмаре знал – туман не прощает, а с сородичами всегда можно разобраться позже.

Брачный союз в темном королевстве был одним из самых сильных по своей магической наполненности обрядом: он был способен укрепить магический узор в несколько раз, особенно если формировалась пара из представителей древних родов. Каждый брак – это союз на сотни лет без возможности предать. И речь даже не о верности – супруги сами были вольны решать, что в их случае считается предательством. Дроу давали обещания во время ритуала, которые обязаны были соблюдать супруги. Талсадар вспомнил, как присутствовал на свадьбе, на которой невеста потребовала от жениха поклясться, что он не будет есть кроликов, так как очень любила этих животных. Жених же был примитивен и очень ревнив: он потребовал, чтобы у нее не было ни одного мужчины, кроме него. А потом вспомнил, что творится в королевстве, потому, уточняя, добавил: «И женщин тоже!».

Ранее Талсадар вступать в брак не собирался. В современном Даркмаре мужчины редко связывали себя столь прочными узами. Однако в данный момент он не сомневался, что смотрит на свою будущую жену, даже несмотря на все трудности с получением на это разрешения у Ваерана. Дроу справедливо полагал что росток древа будет достаточным доказательством его лояльности, и король не будет чинить слишком много препятствий на пути его союза с Криссандрой. Хотя чистота ее крови все же может стать предметом дискуссий. Дроу не знал, как отнесется сама девушка к вечной тьме под землей, но не сомневался, что сумеет ее убедить – озеро истины показало, что они пара, а, значит, их магический узор совпал.

Талсадар не был склонен к колебаниям, сомнениям и рефлексии. Увидев Криссандру, он сразу же решил сделать ее своей любовницей, хотя бы на год по праву первого. Узнав ее ближе, мужчина начал продумывать способы получить девушку в свое безраздельное владение, а получив от нее символ рода, лорд очень спокойно принял тот факт, что Криссандра станет его женой. Это не вызвало никакого отторжения, наоборот, отозвалось довольством в душе – закрепить их связь навечно показалось насущной необходимостью. Возможно, древние инстинкты дроу, признающие, что именно женщина выбирает партнера на жизнь, еще имели некоторую силу, а, может, это те самые чувства, из-за которых мужчины захватывают королевства, – в любом случае Талсадар понял, принял и успокоился. Но ненадолго.

В данный момент темного мучило желание убивать. Он не реализовал его с Дарсиэлем, и теперь это чувство удвоилось и было направлено на всех окружающих его лицемеров. Очевидно, что светлые, особенно этот древний эльф, назвавшийся ее дедом, манипулируют чувствами Криссандры, принуждая сделать за них всю работу. У Лариэля даже мысли не возникло обратиться к темному королю или прийти к ним в Даркмар лично. Он удивился бы, узнав, что его могли впустить. Возможно, после визита слегка подправили память магией, но просьбу выслушали бы. И даже могли признать его право вызвать на поединок того, кто пленил его сына.

Дроу сдерживался, так как знал, что Криссандра не оценит его ярость и убийство деда. В ней он чувствовал отчаянное желание обрести семью. Что ж, он обыщет в Даркмаре каждый угол, но найдет ту дрянь, которая бросила дочь, и раба, который… Его вину темный пока не мог сформулировать. Она заключалась пока разве что в том, что он светлый…

Глава 11.

На следующий день произошла торжественная передача ростка темным эльфам. Я присутствовала на этой церемонии – очень торжественной и официальной, на которой кроме жреца присутствовало несколько десятков представителей высшей знати.

Нас провели к дереву, которое росло в дворцовом саду на достаточном удалении от его оживленной части. Высокое, пышное и зеленое, оно ничем не отличалось от своих обычных собратьев, разве что необычной формой листьев, которые были похожи на восьмерки. Жрец – эльф с легкой безуминкой в глазах, одетый в белый балахон с зеленой вышивкой, прочел какой-то текст, стоя возле ствола, а затем ему в руки упала веточка, которую тот положил в заранее приготовленную прозрачную колбу. Я разглядела, что на ветке уже отрасли корешки – это был готовый саженец. Чудеса.

Закрыв сосуд, жрец протянул его обоим дроу. Вперед выступил Хирон и взял колбу в руки, но случилось непредвиденное: по ней пробежал серый туман, и несколько листиков на ветке скрутились, продемонстрировав признаки увядания. Это заставило всех присутствующих картинно заохать и заахать, а жреца выхватить дар из рук темного. Как только колба вернулась в руки светлого, листья вновь раскрылись, а саженец явно повеселел. Толпа шумно выдохнула с облегчением. Настала очередь Талсадара, но и в его руках колба помутнела: охи, ахи, вздохи облегчения – все повторилось.

– Увы! Передать вам росток не получится, – громогласно объявил жрец, а король, который тоже стоял среди зрителей, подтвердил данное утверждение: он тяжело вздохнул и развел руками. Мол, ну не смогли мы, не смогли.

– Погодите, с нами есть еще третий член команды. И я бы сказал, универсальный, – ухмыльнулся не кто иной как Хирон. – Криссандра, попробуй ты принять этот дар из рук светлейших.

И жрец, и король не ожидали такого поворота, они явно предполагали, что росток не покинет территорию Гринлойда, и, возможно, потому так легко пошли на сделку. Из того, что я успела понять, это было весьма недальновидно – всему миру грозит гибель, а эти веточку жалеют.

Я выступила вперед и с готовностью протянула руки. Как только колба попала ко мне, она засветилась тысячами розовых искр, что в очередной раз вызвало хор «охов» и «ахов», но в этот раз с отчётливым вкраплением зубного скрежета нескольких эльфов, включая жреца. Может, он просто жадный от рождения?

– Какой приятный сюрприз, не правда ли, лорды? – ехидствовал Хирон. Было видно, что он доволен и удовлетворен. Некоторое злорадство и торжество победы я наблюдала и на лице Талсадара.

На этом церемония подошла к концу. Саженец доверили мне. Я рассматривала содержимое колбы и видела, как веточка шевелит листиками и корешками, и, кажется, пустила пару новых побегов.

– В почву его надо посадить не позднее недели, начиная с сегодняшнего дня, – промолвил жрец. Он с сожалением и тоской смотрел на утерянную часть древа. Возникало ощущение, что он расстается с ребенком, которого увозят на чужбину. Я сжалилась над эльфом и сказала:

– Я позабочусь, чтобы у будущего древа были солнце и уход. Его будут беречь.

На мои слова жрец вздохнул и кивнул в знак смирения.

Отплывали мы на следующий день на рассвете. До морского побережья добирались на лошадях, но на судно их брать не стали, оставив у светлых. Уж кому-кому, но животным тут вреда не причиняли, так что за свою Карамельку я была спокойна, полагая, что ей грозит только счастливая и сытая жизнь – благо, она не мясоедка. И все же на всякий случай я заручилась обещанием Лариэля, что наших лошадей будут беречь и выделят лучшие места в конюшне.

Яхта «Стремительная» принадлежала королевском роду, это было небольшое судно, обещавшее комфортное путешествие. Всего сутки – и мы должны были попасть на территорию Сабирии, а оттуда к моей бывшей деревне, где как рассказал Хирон, есть вход в подземелье, о котором люди даже не подозревают.

Это он, конечно, недооценил род людской – очень даже мы подозревали, просто отчаянно трусили, поэтому не лезли никуда. А так, баба Зуся давно просветила, откуда может "нечисть всякая" лезть.

Прощание вышло коротким Лариэль пожал мне руку и напомнил об обещании. Никакой теплоты я от него так и не почувствовала. Талсадар все это время старался находиться рядом, говорил он мало, а выглядел агрессивно, отпугивая всех, кто ко мне подходил. Когда мы поднялись на палубу «Стремительной», дроу заметно расслабился, избавившись от раздражающего внимания светлых. Из команды на корабле присутствовали капитан по имени Фарсиэль, который просил обращаться к нему исключительно «кэп», и пятеро матросов. Эти мужчины всем нам пришлись по вкусу: веселые, сыплющие морской похабной лексикой эльфы. Мне кажется, что вот эта шестёрка точно заделала паре-тройке человеческих девушек детей. Не было в них снобизма их знатных сородичей, зато любвеобильность и неожиданная живость характеров равняли их с человеческим родом.

Каюта меня вполне устроила. На самое видное место я поставила колбу, замотав ее в свою запасную одежду, чтобы не разбилась, если начнется качка. Судно быстро вышло из порта и направилось к Сабирии. Погода была хорошая, попутный ветер и навыки эльфийской команды позволили быстро лечь на курс. Устав сидеть в каюте, я вышла на палубу и, опираясь руками на борт, наслаждалась свежестью ветерка, подставляя ему лицо и щурясь от яркого солнца.

– В Даркмаре нет солнца. И освещение в столице сделали только потому, что у нас есть не видящие в темноте рабы, – раздался голос Талсадара, который подошел ко мне со спины, обнял за талию и прижался лицом к волосам.

– Что ж, это не помешает найти мне своих родителей, – ответила я.

– А выйти замуж за дроу и прожить с ним всю жизнь тебе это помешает? – прошептал мне на ухо темный.

Я вздрогнула, но не знаю, от чего больше – его слов или ощущения горячего дыхания.

– Ни один дроу мне этого не предлагал. Помню угрозы, помню обещание отвезти в подземелье чтобы пользоваться мною год, а потом отдать на потеху другим, – ответила я, чувствуя, что начинаю злиться, произнося это вслух. Что-то внутри меня было категорически не согласно, чтобы мною управляли – если раньше я вполне мирно сосуществовала со своим подчиненным и незавидным статусом, то сейчас нашла в себе гордость, самолюбие и желание посылать всех командиров во тьму.

– А теперь один дроу, Талсадар из рода Гаэр’Дааль, мечтает сделать своей законной супругой одну эльфийку, что признала его своим мужчиной, – спокойно, словно и не почувствовав моего бурления, ответил темный, еще теснее прижавшись ко мне. Одна его рука крепко обнимала за талию, а вторая заправила локон за ухо и опустилась к шее, поглаживая ее пальцами.

– Почему? Потому что я каким-то образом поставила вам клеймо?

– Потому что я хочу иметь на тебя постоянное право, моя мстящая, – низкий голос завораживал, я расслабилась и откинулась на грудь мужчине. – Поверь, дроу – отличные мужья. Список того, в чем мы хороши, до безобразия короток, – хохотнул Талсадар, – всего три пункта. Мы умеем любить своих женщин, воевать и плести интриги.

– Хирон говорил, у тебя есть невеста.

– Милая, у меня была любовница, – дроу сделал особое ударение на слове «была», – а теперь у меня есть невеста – ты.

– Но я же полукровка. Это не смутит вашу… знать?

Талсадар расхохотался и сквозь смех произнес:

– Мне глубоко плевать на проблемы знати. Единственный, кто стоит на пути нашего брака, это король, потому что обряд магический, и он должен одобрить его, так как сам является проводником тумана. И все. А тебя, Криссандра, все это вообще волновать не должно. От тебя мне нужно только согласие. И еще, чтобы называла меня на ты и по имени. Привыкай, имя сложное – нужно тренироваться, чтобы подо мной стонать правильно.

Однако, какое все-таки самомнение у этого зарвавшегося лорда! Да и что там сложного? Талсадар Гаэр’Дааль – полгода тренировки и пойдет! Вон, Хирон вообще до “Талса” сократил. Вот мое имя полное проорать в порыве страсти действительно сложно – так и с настроя сбиться недолго. А если и название рода добавить недавно приобретенного... Всего этого я говорить не стала, потому что, как бы я ни сопротивлялась, на самом деле его слова будили во мне томление и желание согласиться. Было ощущение, что я разогналась и лечу все быстрее, не думая останавливаться – жизнь у меня менялась каждую секунду, и прыжок от дочери светлого лорда до невесты темного захватывал дух.

– Ты согласна? – прервал мое молчание дроу, повторив вопрос.

– Я подумаю, – протянула я не без кокетства.

– Может, мне помочь тебе думать?

– Что имеешь ввиду? – перешла я на формальный тон, раз уж Талсадар так этого хотел.

Дроу замолчал, а я ожидала ответа, слушая, как глухо и часто бьется его сердце у меня за спиной.

– Да, пожалуй, вот это и имею… ввиду, – выдохнул он, подхватил меня на руки и понес в мою каюту, которая оказалась ближе, чем его. Свидетелями этой сцены стали несколько матросов, но для нашей с дроу истории публичность – это, похоже, норма.

Сердце прыгнуло в горло, нервная дрожь пронзила тело, когда мужчина одним ударом ноги открыл дверь в каюту и таким же образом захлопнул ее за своей спиной. Поставив на пол, он притянул меня к себе, сжал мою голову в ладонях и впился поцелуем. Мы уже несколько раз начинали этот процесс, но нас постоянно прерывали – то посторонние, то сам темный со своими личными установками. Похоже, в этот раз дроу спешил перепрыгнуть на следующую ступень как можно скорее: в нетерпении его руки стали стаскивать с меня рубашку и штаны, в которые я оделась для удобства вместо платья. Кажется, он опять что-то порвал…

С рыком Талсадар прикоснулся губами к моей шее, зажал своими ручищами мои ягодицы и приподнял меня, тем самым открывая себе доступ к груди. Жадный рот нашел мой сосок и втянул его, запустив фейерверки внизу живота. Я застонала, а темный подошел к кровати, которая выглядела весьма скромно для размеров лорда, положил меня на нее, отстранился и замер на несколько секунд, любуясь картиной моего распростертого полуобнаженного тела. Затем мужчина вновь пришел в движение, обрушившись на меня с атакой поцелуев, лаской языка и рук на коже, которые не пропускали ни один сантиметр.

Через секунду Талсадар уничтожил мое нижнее белье – чудесные розовые панталоны до колен были разорваны на два лоскутка ручищами темного, который не потрудился их просто снять. Избавившись от преграды, он нежно гладил ладонями мою кожу на внутренней стороне бедер, что-то горячечно шепча на ухо, опаляя рваным дыханием и сумасшедшим блеском своих кровавых глаз. Дроу был на грани, я слышала отрывистые фразы, больше похожие на вздохи: «Моя малышка! Такая нежная! Такая хрупкая. Такая светлая, но такая темная!». Эти слова-признания еще больше будоражили, заставляли прижиматься теснее и открываться навстречу бесстыдным прикосновениям.

Еще через некоторое время дроу вдруг поднялся, оторвавшись от меня и опалив мое тело холодом, а душу чувством потери. Но это была всего лишь небольшая пауза: Талсадар снимал с себя одежду. Раздеваясь, он не переставал следить за моей реакцией, доводя своим напряженным взором до головокружительного возбуждения. “Мой!” – кричал внутренний голос, “Скорее!” – не выдержала и прорычала вслух, наблюдая, как не спеша лишается покрова одежды огромное, покрытое вязью рисунков, серое мускулистое тело. Моя кожа покалывала от ожидания прикосновений – казалось, я сейчас потеряю сознание от переизбытка эмоций. Мрачный, могучий и темный везде, Талсадар не отрывал тягучего заполненного туманом взгляда от моего лица – он выглядел словно древний бог, пришедший из-за грани во всей своей первозданной мощи. Без одежды дроу уже не мог скрыть силу своего желания: когда мужчина оказался полностью обнажен, я с любопытством, предвкушением и немного страхом оторвала взгляд от его лица и направила на более интересную картину – внушительный и очень твердо желающий продолжения орган. Из миллиона самых разных чувств, я могла выделить легкое волнение перед неизвестностью, но гораздо больше эта неизвестность возбуждала: я торопилась ощутить то самое непознанное, что с таким восторгом описывали в моем эльфийском романе. Сейчас меня не остановил бы никто, даже сама тьма. Попробуй кто-то забрать этого мужчину – убила бы.

Когда обнаженное, обжигающе горячее и твердое словно скала тело Талсадара наконец-то придавило меня к кровати, я ахнула от фонтана эмоций и провела руками по плечам и спине мужчины, а он наклонился и подарил мне короткий и острый поцелуй. Затем еще один. Под моими ладонями перекатывались мышцы дроу, наши языки сплелись в сладком танце, и в какой-то момент я ощутила пальцы мужчины между своих влажных складочек. Застонав прямо ему в рот, я пережила простреливший тело импульс секундного наслаждения, а затем еще. Это было выше моих сил, а Талсадар тем временем оторвался от моих губ, выдохнул: «Иди сюда!», приподнял мои бедра и вошел одним слитным движением. “Это то, чего я хотел с первой секунды, как тебя увидел, Кррриссссс”, – прорычал, перейдя на шипение, мне в ухо дроу и начал двигаться. Мне показалось, что в этот момент слились не только наши тела, но и туманные нити, зазмеившиеся перед моими глазами.

Толчки Талсадара во мне становились сильнее, мои стоны и его шепот все горячее. Я не слышала, что говорил мне Талсадар между глубокими и жесткими поцелуями, но точно что-то страстное и присваивающее. Через какое-то время ощутила почти болезненно натянутую тетиву вязкого, жгучего, судорожного желания-ожидания внизу живота, воткнула ногти в кожу мужчины, прижав его к себе и требуя что-то, что он точно мне был должен. Со словами: “Да, моя девочка, сейчас!”, он чуть приподнялся опустил свою руку, втиснув ее между наших соединенных тел, его палец нашел между моих ног нужную точку, после поглаживания которой я увидела звездное небо прямо в каюте, а еще через серию ускорившихся толчков в мое лоно, я наконец-то взорвалась освобождающим и сбрасывающим напряжение полетом тысячи стрел наслаждения, которое вырвало из меня громкий крик, а из мужчины сдавленный рык – судя по напрягшемуся на несколько мгновений, а затем расслабившемуся на мне дроу, – его полет тоже прошел успешно.

Мужчина восстанавливал дыхание, а я пребывала в неге, не чувствуя тяжелого тела Талсадара, вдавившего меня в поверхность кровати. Придя немного в себя, я осознала, что пугающей всех деревенских девчонок боли от так называемой первой брачной ночи в моем случае не случилось – что ж, я же не человек, а темно-светлая или светло-темная эльфийка, так что удивляться не буду.

Было ленно, сонно – хотелось нежиться в объятиях Талсадара. Мужчина лег на спину, а я положила голову ему на плечо и расслабилась. Темный тоже лежал тихо. Особо развалиться корабельная койка не давала, поэтому я распростерлась вдоль его тела на боку, плотно прижатая к дроу, и водила пальцами по его груди.

– Почему ваша кожа такая? – тихо спросила я, а мужчина поднял мою руку, и мы посмотрели на такие разные ладони: огромная серая лапа с черными ногтями, готовыми в любую секунду превратиться в когти, и моя – маленькая и провокационно белая на фоне его.

– Так на нас воздействует подземелье. Твоя не потемнела, так как тебя сразу после рождения вытащили на солнце, – ответил мужчина.

– А потом она потемнеет, если я пробуду долго там?

– Пришлые, я имею в виду рабов, не становятся темными, наоборот, они еще больше бледнеют без солнца. Кожа дроу изначально другая. Что будет с тобой, моя леди, я не знаю.

– Как ты меня назвал?

– Леди. Ты моя невеста и потомок сильного светлого рода, так что ты леди. В будущем лаэри. Впрочем, если тебя родила наша аристократка, то ты уже – она.

– Я не верю в то, что смогу увидеть своих родителей.

– Если они в подземелье, мы найдем их, я тебе обещаю.

Я кивнула, не став отвечать, убаюканная мерным качанием на волнах. Чувствовала себя счастливой и, главное, полноценной. Очень хотелось стать хотя бы в Даркмаре своей, раз не получилось у людей и светлых. А замуж за дроу я пойду. Он, действительно, сейчас очень помог мне принять решение. И хочу, чтобы еще немного помог, но чуть позже. Я хихикнула этой мысли и закрыла глаза, уплывая в сладкую дрему.

Проснулась я от того, что нас качало. Очень сильно. Талсадар уже поднялся, и, чудом сохраняя равновесие, натягивал на себя одежду:

– Я посмотрю, что творится снаружи, ты подожди меня здесь. Поняла, Криссандра?

– Да, конечно, – ответила я, все еще полусонная и не до конца вернувшаяся в реальность.

Талсадар оделся и почти ушел, но внезапно развернулся, сел на койку, наклонился ко мне и сладко поцеловал.

– Я скоро, моя лаэри, – сказал мужчина и все же вышел. За ту секунду, что дверь была открыта, я успела увидеть жуткую картину: огромные волны обрушивались на нашу палубу, грозясь перевернуть и потопить судно.