Текст книги "Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика (СИ)"

Автор книги: Алёна Цветкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Я сейчас её позову, – махнула рукой в сторону кладовочки, ставшей спальней Авдотьи, и медленно, стараясь не делать лишних движений, добрела до двери.

Распахнула её, и с удивлением застыла на пороге.

– Ничего не понимаю! Что здесь случилось?!

Я вытаращилась на совершенно разоренную комнату. Всё было перевернуто вверх дном: вещи Авдотьи валялись на полу, постель оказалась сброшена на пол. И окно, которое было заколочено снаружи, оказалось распахнуто настежь.

Стоило открыть дверь, как ледяной осенний ветер ворвался в комнату и едва не свалил меня с ног, потушив всё ещё горевшую свечу на табуретке возле кровати.

Господин Омул в один миг оказался рядом. Заглянул через моё плечо внутрь и выругался громко и совершенно неприлично.

– Значит, всё таки это она, кормилица моей дочери и мать Олива. Это она помогла моей жене сбежать. Если я найду её, то найду и жену, и дочь.

Он снова выругался, соорудив такую конструкцию, которую я не слышала даже из уст наших прежних гостей, обитателей городского дна. И вдруг расхохотался:

– Нет, дорогая, в этот раз ты от меня не уйдёшь!

Он вбежал в комнату, достал из кармана мел и, распихивая по сторонам вещи, лежавшие на полу, торопливо принялся что то чертить на старых досках, шепча себе под нос какое то заклинание.

Я привалилась к стене. Сизый дымок поднимался от потухшей свечи. Теперь комнату кухарки освещала только луна, заглядывающая в разбитое окно. Маг ползал на полу, ничего не замечая вокруг. А у меня в голове, цепляясь друг за дружку, выстраивались факты… Или, скорее, догадки.

Олив – сын господина Омула, но при этом не господин, а просто Олив… И в нём три четверти человеческой крови и одна четверть другой… Он ведь так и не сказал мне, какой именно.

Авдотья – полукровка, появившаяся на пути Трохима после якобы смерти её мужа… А ведь все поверили в её историю, не усомнившись ни в одной детали. И даже не заметили некоторые несовпадения, которые прямо сейчас стали вдруг очевидны.

Во первых, деньги. Трактир – недешёвое удовольствие, и сумма, полученная Авдотьей в наследство, должна быть очень приличной. При этом, по её же рассказам, большую часть наследства забрали родственники, оставив ей только то, что муж передал на хранение доверенному лицу. А значит, муж Авдотьи должен был быть очень богатым человеком… Но моя кухарка меньше всего похожа на жену богатого человека. То, как она одевается, как и, самое главное, что говорит, выдаёт в ней простую женщину, малограмотную и необразованную.

Во вторых, я только сейчас поняла, почему у неё так легко получилась хевва. Дело вовсе не в драконьей крови, а в том, что она уже умела её готовить. Она знала все тонкости приготовления этого специфического блюда. И про день Голода она знала. Я вдруг чётко вспомнила намеки, которые не заметила раньше.

Именно поэтому она так настойчиво пыталась выгнать караван… Теперь то я понимаю, что он был из Гойи, и человеки в нём были магами. Мне, помнится, ещё тогда показалось странным её ворчание. Нет, Авдотья всегда ворчит, но в тот день она была особенно ворчлива. И когда услышала имя госпожи Омул, изменилась в лице… Я же видела, хотя она и отвернулась, чтобы никто ничего не заметил. Просто не придала значения.

Ещё в тот день она совсем не выходила из кухни, избегая встречи с магами.

В третьих, её комната… Даже тогда, когда в гостевых комнатах были нары со старыми, вонючими шкурами, а мы с Трохимом и детьми спали в ужасной грязи, накрываясь такими же шкурами, в комнате Авдотьи было идеально чисто и стояла кровать со всеми постельными принадлежностями, и чистым постельным бельём. При том, что уже очень много лет Трохим не платил ей ни одной монеты.

Значит, всё это время кто то другой снабжал её деньгами. Например, жена господина Омула…

Интересно, где она может быть сейчас? Вряд ли далеко. Авдотья не осталась бы в городе, где её статус едва ли выше плинтуса, если бы что то или кто то не удерживал её здесь.

Я повторила про себя вопрос, смутно чувствуя: ответ где то рядом…

Глава 20

– Нашёл, – фыркнул господин Омул и довольно рассмеялся. – Олеся, простите, но я должен вас покинуть. Пока Авдотья не ушла слишком далеко от города, я должен её догнать.

– Да, конечно, – кивнула я и тут же выпалила, полагаясь исключительно на интуицию, – Но, скорее всего, вам надо не из города, а в город.

– Почему? – нахмурился маг.

– Если бы Авдотья собиралась уйти, то давно сделала бы это. Но мне кажется, она нарочно раскидала вещи, чтобы изобразить бегство. А когда вы помчитесь прочь, она тихонько вернётся в Ламан. Думаю, что там, в Ламане, ваша жена и дочь.

– Откуда вы знаете?! – склонил он голову, глядя на меня с подозрением. – Это она вам сказала?

Я покачала головой:

– Нет, Авдотья была очень скрытной. Я ни о чём не догадывалась. Только когда вы начали чертить, – кивнула я на сложную пентаграмму, – поняла, что знаю о своей кухарке слишком мало…

Набрала воздух в грудь и кинулась в омут с головой:

– Но я знаю, где Авдотья пропадает чаще всего… Ну, если не здесь, в трактире…

– И где же?

– В храме. И её доверенное лицо – местный батюшка. У него большая семья, и затеряться двум женщинам среди его многочисленных детей и внуков довольно просто.

Господин Омул на миг задумался, а потом с сомнением добавил:

– В вашей гипотезе есть слабое звено: вы должны были где то нацеплять магию моей дочери. Но магия и храм несовместимы – это полные противоположности.

– Вот именно, – кивнула я. – Именно поэтому храм – лучшее место, где могут спрятаться сбежавшие маги.

– Хм, – свел брови на переносице господин Омул. – Возможно, вы правы… Пожалуй, я останусь и навещу храм в Ламане. Вы же не против немного прогуляться со мной?

– Не против, – ответила я. – Но сегодня нет никакого смысла идти в Ламан. Ворота в город заперты. А по другому за стены не попасть: ни ей, ни нам с вами. Поэтому придётся подождать… До утра. И нам, и Авдотье.

В этот раз господин Омул думал чуточку дольше.

– Хорошо… Пожалуй, я рискну поверить вам. Тем более меня очень смущает то, как Авдотья сбежала. Она как будто нарочно наследила так сильно, чтобы я даже без магии понял, куда она бежит. И это всего лишь обманный манёвр… Надеется, что, узнав направление, я помчусь следом, тогда как она тайком вернётся обратно. Знает, что после такого заклинания мне придётся восстанавливать резерв несколько часов. И в следующий раз я смогу обратиться к поиску только завтра к вечеру. И буду слишком далеко, чтобы поймать их.

– Конечно, я права… У меня, господин Омул, семь детей. И поверьте, если бы мне пришлось бежать, я забрала бы всех. И если Авдотья оставила Олива, значит, у неё должны были быть для этого очень веские основания. И вряд ли ваша жена, способная заставить мать бросить ребёнка, вот так просто отпустила бы настолько зависимого от неё человека на все четыре стороны, – произнесла я и по изменившемуся лицу мага поняла, что залезла туда, куда не следует.

Мне лучше заткнуться и говорить о чём нибудь другом. Поэтому я перевела разговор на то, что первым пришло в голову:

– Знаете, я раньше мечтала о ребёнке. Думала: встану на ноги, рожу для себя… И когда встретила Макса, – короткий укол страха заставил замереть сердце, но я смогла сделать вдох и продолжить говорить, – я впервые в жизни полюбила. И думала, что у нас получится настоящая семья.

Усмехнулась:

– Но, видимо, мне суждено всегда встречаться с мразями. Хотя я не могу не признать: по сравнению с Максом даже Трохим не так уж и плох… Он хотя бы не убил меня. И у нас дети… Семь детей. И, поверьте, ради каждого из них я пойду куда угодно. Даже в пасть к дракону.

И господин Омул тут же ухватился за эту возможность и усмехнулся:

– В пасть к дракону?.. Очень забавное выражение. У вас за дверью, – он кивнул в сторону гостевого зала, – их целых три.

– К счастью, – через силу улыбнулась я, – они не угрожают моим детям.

– Ну, это как посмотреть, – фыркнул господин Омул. – Например, сейчас Патрик убеждает отца, что вы – лучшая партия для него. Он говорит, что брак Лины с Оливом укрепит связи между драконами и человеческими магами. А брак между вами и ним – с остальным человечеством. Мол, люди поймут, что драконы хотят закончить вражду и жить мирно.

– Ничего, – отмахнулась я. – Завтра мы найдём вашу дочь, и она избавит меня от своей магии. И тогда…

– Или не избавит… Дело в том, Олеся, что женщины могут накапливать огромное количество магии, но управляют ею только мужчины. Однако в одиночку мы способны только использовать свою жизненную силу. Вы видели, как я вымотался после заклинания поиска? А ведь это магия самого низшего уровня. А если бы моя женщина была рядом, то я воспользовался бы куда более сложным заклинанием… И мне даже не пришлось бы бегать за Авдотьей. Я смог бы открыть портал прямо к ней.

Он вздохнул и заговорил так тихо, что мне пришлось прислушаться:

– Из за этого у нас с Абигейл и случилась та ссора… – Он прислонился к стене и закрыл глаза.

Видимо, теперь пришёл мой черёд внимательно выслушать то, что занозой сидело в сердце господина Омула. Он помог мне избавиться от прошлого страха, а я могла помочь ему вытащить его занозу.

– Когда то давно, когда человечество было ещё одним целым, а маги спокойно жили среди людей, женщины тоже могли управлять своей магией, а мужчины накапливали её точно так же, как женщины. Но однажды человеческий король очень сильно повздорил с придворным магом… История не сохранила причины их ссоры, но зато последствия мы разгребаем до сих пор. Обиженный король не просто избавился от придворного мага, он запретил магию и повелел изгнать с человеческих земель всех магов. Поначалу наши предки пытались убедить короля, что его решение ошибочно. Тогда он казнил каждого второго мага… Не разбирая, мужчина это, женщина или ребёнок…

Голос господина Омула сорвался. Я ахнула, прикрыв рот ладонью:

– Какой кошмар! Это бесчеловечно!

– Так и есть, – качнул головой господин Омул. – Тогда оставшиеся в живых бежали из человеческой страны… Но, как вы понимаете, нас было очень много. И остальные расы, испугавшись столь грозной силы, закрыли свои границы для человеческих магов. И нашим предкам не осталось ничего, кроме как уйти туда, где никто не жил: в ледяные земли, где такой холод, что каждый вздох может стать смертельным, и в горячие пески, где такая сушь, что можно умереть от жажды с первого вздоха…

Я на миг представила и ужаснулась:

– Но зачем они пошли туда? Это же верная смерть!

– Смерть для них была везде, – невесело усмехнулся господин Омул. – В человеческих землях их отлавливали и убивали, как животных. Границы нечеловеческих стран закрыли от людей магическими куполами, которые невозможно было обойти… Поэтому маги и решили разделиться и попытать счастья там, где никто другой не мог жить. И основали две страны: Южная и Северная Гойя. Их и назвали так, чтобы никогда не забыть, что все мы из Гойи – изгои…

Он вздохнул:

– Южная Гойя просуществовала два столетия… Маги так и не смогли приспособиться жить там, где нет ни капли влаги и даже камень рассыпается в пыль от перепадов дневной и ночной температуры… Верблюды, которых сейчас используют как самых лучших тягловых животных, выведены именно в Южной Гойе. Нам на севере повезло больше. Мы выжили, хотя заплатили за выживание запредельную цену. Смертность первые несколько десятков лет была столь высока, что нам пришлось закрыть глаза на некоторые человеческие законы, чтобы выжить. Брат женился на сестре, а матери рожали детей от своих же сыновей… И это привело к тому, о чём я вам уже говорил: женщины потеряли способность управлять магией, а мужчины – накапливать её. Поэтому первое, что мы делаем сейчас при рождении детей, находим им пару и связываем брачными узами…

Господин Омул перевёл дыхание и начал рассказывать дальше:

– Вот и меня мой отец женил на Морго в тот самый день, когда мы родились. Я никогда не роптал… Это было привычно и, значит, нормально. Мы с Морго росли вместе, вместе учились. И когда повзрослели, у нас родился сын Морак… А потом я совершенно случайно увидел на городской площади Абигейл, – маг улыбнулся, не открывая глаз. Его лицо так изменилось, что я ни на один миг не усомнилась: господин Омул до сих пор влюблён в ту неведомую женщину, как мальчишка.

Он рассмеялся, тихо и абсолютно счастливо:

– Я пытался её забыть, – продолжал господин Омул, всё так же не открывая глаз. – Любовь считалась у нас пережитком прошлого. Мы так привыкли думать только о выживании, что совсем разучились любить и радоваться жизни. Но даже магия не в силах была избавить меня от наваждения. Я сам, будто против своей воли, тайком бродил за ней следом, чтобы увидеть ещё хотя бы раз, как она улыбается. Или смеётся. Или хмурится… Мне в ней нравилось всё. Я никому, ни за что и никогда не признался бы в своих чувствах. Если бы однажды Абигейл сама не подошла ко мне. Она заметила, что я таскаюсь за ней, как собачонка, и решила спросить, что мне нужно. Я же заикался и не мог вымолвить ни слова.

Он снова рассмеялся мягко, с оттенком светлой грусти:

– А она вместо того, чтобы рассердиться, расхохоталась и позвала меня на свидание… Так мы начали встречаться. Через несколько недель я привёл её домой и представил отцу. Сказал, что хочу развестись с Морго и жениться на Абигейл. Отец и слушать не хотел. – Господин Омул вздохнул. – И по своему он был прав. Морго была привязана ко мне, и не только в человеческом смысле, но и в магическом. Эту связь очень сложно было разорвать. Тогда мой отец предложил мне выход…

Он сделал паузу, словно подбирая слова. Я не торопила, чувствовала, что сейчас он скажет нечто важное.

– Мы ведь говорили о том, что наши законы позволяют больше, чем человеческие. Например, мужчина может иметь несколько жён, если способен потратить столько магии, сколько способны накопить все эти женщины. И наоборот, женщина может иметь нескольких мужей, если один не в состоянии израсходовать то, что она накопит.

– И ваш отец предложил жениться на Абигейл, не разводясь с первой женой? – осторожно спросила я.

Господин Омул тяжело вздохнул, кивнул:

– Я обманул её. Сказал, что развелся. Абигейл мне поверила. Переехала в мой дом. Забеременела. Родилась Олья. А потом Морго родила Месси, она младше Ольи всего на две недели…

– Ваша первая жена?! – ахнула я. – Но зачем вы сделали ей ребёнка?!

– Потому что она моя жена, – невесело хмыкнул господин Омул. – Тогда мне казалось, что это достаточно весомое обстоятельство. Но Абигейл, узнав, что я снова стал отцом, забрала Олью и сбежала вместе со своей служанкой – матерью Олива.

Он снова тяжело вздохнул:

– И все эти годы я искал Абигейл, но не находил. Правда, – он усмехнулся, – я даже подумать не мог, что она отправится к людям. Да ещё и в Ламан, который даже среди человеческих городов славится нетерпимым отношением и к полукровкам, и к магам… А теперь, когда жизнь совершенно случайно столкнула нас, она опять сбежала… Вот такие дела.

– А Месси? – спросила я.

– Олив недавно отвёз её в человеческую столицу, чтобы выдать замуж за принца. Ей не повезло, у неё почти нет магии. Такие дети в Гойе становятся обслугой, в какой бы семье ни родились. Поэтому я предпочёл устроить её судьбу другим способом… Заодно укрепить связи с человечеством, – хмыкнул маг.

Мы немного посидели молча. Не знаю, о чём думал господин Омул, но я пыталась уложить в голове то, что узнала за последние полчаса. Не то чтобы я не верила тому, что рассказал маг, но невольно искала повод усомниться в его правоте. Потому что иначе очень многое в моей жизни меняло смысл.

Я – никакая не попаданка. Олеся, которую я все эти месяцы временами жалела, довольно часто ругала, а иногда и вовсе ненавидела за слабость и покорность судьбе, – это не другая женщина. Это я и есть. Это я была безвольной и слабой. Это я терпела побои и унижения. Это всегда была я.

Да, всему виной последствия травмы из прошлой жизни. Но ведь, жалея, ругая и ненавидя ту Олесю, я всегда думала, что на её месте поступила бы по другому. Уж я то никогда и ни за что не стала бы молчать и поставила зарвавшуюся мачеху на место. Никогда и ни за что не вышла бы замуж за Трохима. Никогда и ни за что не стала бы рожать столько детей, не имея возможности одеть и накормить их. Никогда и ни за что не позволила гостям мужчинам вести себя так со мной. Никогда и ни за что не плыла бы по течению, а боролась бы за себя и за свои права…

Много много «никогда и ни за что», которые я ставила в вину той Олесе. А теперь оказалось, что всё это была я.

И вспомнилось вдруг, что там, в другом мире, Далай лама сказал: «Прежде чем осуждать кого то, возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слёзы, почувствуй его боль…» И только теперь я поняла, о чём он говорил и как был прав.

Господин Омул внезапно перебил мои мысли:

– Олеся, мне кажется, мы с вами немного потеряли счёт времени. А между тем драконы, – он кивнул на дверь, – уже совсем распалились. Если вы не остановите их, то огненная магия их душ может выйти из под контроля. И тогда от вашего трактира останется только пепел. Вам, конечно, заплатят за неудобства, но…

Я не дослушала, что там «но». Как только представила, что из за этих чёртовых драконов может начаться пожар, в котором могут пострадать мои дети, тут же вскочила и, забыв обо всех своих проблемах, рванула в гостевой зал.

Стоило открыть дверь, как я сразу поняла: проблема и вправду серьёзная. Все три дракона стояли и орали друг на друга, не выбирая слов и выражений. Удивительно, почему их не было слышно на кухне, не иначе господин Омул приглушил голоса магией.

Мне надо было срочно погасить конфликт. И я ринулась в центр драконьего треугольника, как глупый мотылёк в пламя свечи.

– Тише, дамы и господа! – попыталась я привлечь к себе внимание. – Прошу вас, тише!

Но они меня не слышали. И словно в подтверждение неприятных прогнозов мага, воздух над ними слегка светился ярко оранжевым, словно где то рядом горел костёр, и я видела его отблеск.

Надо было срочно отвлечь драконов от скандала, но я не представляла как. Оглянулась по сторонам… Ничего. Только обломки разрушенной чужой магией барной стойки. Я даже пожалела на миг, что уже разрушила её: возможно, грохот привёл бы драконов в чувство.

Попробовала ударить по столу, но только ушибла руку. А драконы по прежнему спорили – кому жениться на человечке (то есть на мне), а кому выходить замуж за мага (то есть за Олива). И явно не собирались останавливаться.

Я обернулась, чтобы попросить господина Омула устроить какой нибудь магический тарарам, но его и след простыл. Наверное, он всё же рванул за Авдотьей, не в силах усидеть на месте. И оставил меня одну.

Я растерянно оглянулась. Обломки разрушенной барной стойки валялись по всему залу. И в голову вдруг влезла странная, непрошеная мысль о том, что теперь придётся полночи мести гостевой зал. А Олива, который бы помог мне, рядом нет… Его караван давным давно ест хевву в Гойе.

И тут меня озарило! Хевва! Ну конечно! Есть ли более лучший способ привлечь к себе внимание, чем эта рыбная гадость?

Я рванула на кухню, пинком открыла дверь в кладовку и кинулась к сундуку, в который мы убрали чересчур ароматную приправу. Мешок, который подарила госпожа Омул, так и лежал там, целый и невредимый. За всё время мы ни разу не доставали его и не готовили по рецепту, которым нас «одарили» маги в день Голода. Кстати, теперь, после рассказа господина Омула, мне стала понятна природа этого праздника. И почему Олив оказался совсем без сил… Наверное, он применял магию, чтобы сделать несъедобное гнилое мясо хотя бы безопасным для людей.

Схватив мешок с приправой, на бегу развязала завязки и, невольно задержав дыхание, щедро высыпала резко пахнущий рыбный порошок прямо на драконов. На каждого. Остатки ещё и вытрясла хорошенько прямо между ними.

Глава 21

Драконы замолчали одновременно, прямо на полуслове. На миг замерли, вытаращив глаза и перестав дышать. Пламя над их головами тут же погасло, а вся троица, не разбирая дороги, рванула из трактира во двор, на свежий воздух.

– Что это за дрянь?! – первым перевёл дыхание Патрик.

Дракон отец замысловато выругался, отряхивая остатки хеввы с одежды и волос. На дворе, на холоде, пронзительный запах рыбы звучал гораздо тише. Ветер, словно жалея несчастных драконов, несколькими порывами сдул порошок в сторону.

– Это хевва, – буркнул дракон отец. – Приправа из Гойи… Они там постоянно едят эту гадость.

– Хевва?! – гнусаво спросила Лина. Из всех драконов она пострадала больше всех: я сыпала приправу рядом с ней, рассудив, что остальные могут и прибить ненароком, а Лина всё же девочка. Теперь драконица покрывался пятнами с рваными краями, их было видно даже при неярком лунном свете. – Я ни разу о такой не слышала.

– Это из традиционной гойской кухни, – пояснил дракон отец. – Обычно хевву готовят только по очень большим и очень традиционным праздникам. И не вывозят за пределы Гойи.

– Не могу не признать, – подал голос Патрик, – что это правильное решение. Никогда не видел ничего более вонючего.

Я мысленно хмыкнула: «Это вы ещё не нюхали традиционное варево в День Голода!»

– И ты хотел меня отправить в Гойю, отец?! – возмущённо зашипела Лина, делая шаг в сторону отца. – Чтобы я нюхала вот это?!

– И сейчас хочу! – рявкнул дракон отец. – Ты же понимаешь, как это важно для наших стран!

– Лина, не упрямься, – подхватил Патрик. – Ты выйдешь замуж за Олива, я женюсь на Олесе…

– Я женюсь на Олесе! – перебил его дракон отец. – Ваша мать покинула нас уже очень давно, и мои советники давно настаивают, чтобы я женился снова!

– Ты не можешь, отец! – рявкнул Патрик. Глаза его, в которых пряталось пламя, полыхнули снова.

Вот же пакость… Скандал разгорался по новой. И неизвестно, чем бы всё закончилось, двор у меня не очень большой, а рядом конюшня, забитая сухим сеном. Но в этот самый миг я вдруг поняла, что случилось, и закричала так громко, как только могла:

– Да замолчите вы! Разве не видите, Лине плохо! У неё аллергия на хевву!

Дракону и правда с каждым мгновением становилось всё хуже. Кожа изменила цвет, Лина отекала прямо на глазах: лицо вспухло, словно подушка, руки и ноги превратились в толстые, негнущиеся брёвна. Вместо крика изо рта вырывалось только шипение, дышать она тоже едва могла.

И меня услышали. Взгляды драконов скрестились на Лине. Дракон отец тут же кинулся к дочери и подхватил её на руки. Патрик торопливо принялся проводить какие то загадочные пассы над потерявшей сознание и обмякшей сестрой.

– Не бойся, – из за спины ко мне подошёл господин Омул и прошептал, – с Линой всё будет хорошо. Драконья магия сожжёт заразу.

– Вы… – я развернулась, уткнувшись в грудь старого бесстыжего мага, – всё время были рядом?!

– Ну конечно, – хмыкнул он и рассмеялся. – Вы придумали очень интересный способ утихомирить драконов. Признаться, не ожидал от вас такой смекалки.

– Почему вы не помогли мне?! – зашипела я не хуже дракона.

– Вы и сами отлично справились, – пожал плечами маг.

– А если бы я не справилась?!

– Тогда бы я вам помог, – улыбнулся господин Омул, заставляя меня выпустить воздух, который я набрала, чтобы обвинить его в чёрствости.

Вот же… маг.

Между тем Лине с каждой минутой становилось лучше. Отёки спадали так же быстро, как появились. Но Патрик и дракон отец всё ещё сосредоточенно колдовали над сестрой дочерью, и я решила, что сейчас самое время объяснить им ситуацию. По крайней мере, они не станут меня перебивать.

– Патрик, – обратилась я драконам, – и вы… простите, не знаю, как вас зовут… Мы с господином Омулом выяснили, что я не его дочь. На вас действует магия, вызванная неким ритуалом, проведённым неизвестным магом. Это она заставляет вас желать сделать меня вашей женой. Но как только магия закончится, всё вернётся на свои места, и вы поймёте, что я вам совершенно не пара.

– Что ты такое говоришь? – на миг отвлёкся от сестры Патрик. – Ты идеально подходишь мне в качестве супруги. И это не магия… Уж поверь, я дракон и способен отличить магию от истинных чувств.

– Согласен с сыном, – кивнул дракон отец. – Чувства драконов невозможно обмануть какой то человеческой или даже нечеловеческой магией. Но ты нам очень поможешь, если выберешь, с кем из нас ты хотела бы создать семью.

Вот же проклятые драконы! Я мысленно выругалась, обернулась, чтобы попросить помощи у господина Омула… Он же должен знать, как убедить этих упрямцев… Но того опять и след простыл. Вот же негодяй! А ведь он определённо крутился где то рядом, чтобы в случае чего помочь…

Если господин Омул не полный идиот, он должен понимать, что трактирщица с семью детьми – совершенно неподходящая кандидатура для брака с Повелителем драконов или его сыном наследником. Да они сами же меня уничтожат, когда придут в себя!

Надо было что то делать. И я решила рискнуть:

– Хорошо, – кивнула я. – Я сделаю свой выбор. Но мне нужно время, чтобы подумать. Я не могу вот так, с бухты барахты, решить свою судьбу и судьбу своих детей. Ты, Патрик, вне всякого сомнения, молод и красив… Но у тебя есть один недостаток: тебе всё равно нужны будут дети драконы, чтобы воспитать наследника, который будет править страной после тебя.

Патрик слушал мои похвальбы с лёгкой и очень довольной улыбкой, не забывая при этом делать пассы над Линой. Но тут нахмурился:

– Тебе не стоит об этом беспокоиться, – заявил он. – Я найду драконицу, которая готова будет родить мне драконёнка.

– Я в этом не сомневаюсь, – кивнула. – Но я человек. Не знаю, как заведено у вас, у драконов, но у нас, у человеков, это называется изменой и предательством. Брак мы заключаем для того, чтобы заявить всем об обоюдной любви и верности. И никак иначе. Иначе обманутый супруг будет чувствовать себя несчастным.

– Вот именно поэтому ты должна выйти замуж за меня, – согласился с моими доводами дракон отец. – Мне уже не нужны наследники.

Я перевела на него взгляд и ответила:

– Да, вы правы. Вы лишены этого недостатка, но у вас есть свой… Простите, конечно, но вы слишком взрослый для меня. Мне ещё нет тридцати, а вам уже далеко за пятьдесят… Да я вам в дочери гожусь!

– Пятьдесят?! – хохотнул Патрик. – Нет, Олеся, бери выше. Нашему отцу уже под двести… Это Лине под пятьдесят… А мне чуточку больше. Мы, драконы, живём гораздо дольше человеков.

– Вот именно поэтому, – я еле сдержала удивлённый возглас, – мне и нужно время, чтобы во всём разобраться и посчитать. Раз уж я выхожу замуж по расчёту, следует выбрать более выгодное предложение.

Драконы внимательно смотрели на меня. Наконец то мне удалось заставить их думать головой, а не рычать друг на друга, повинуясь воле чужой магии.

– Хорошо, – первым прервал молчание дракон отец. – Я согласен. Я дам тебе время подумать, потому что уверен: лучшей партии, чем я, Повелитель драконов, тебе не найти.

– А вот я уверен в том, что ты выберешь именно меня, – кивнул Патрик. – Поэтому я согласен дать тебе время, чтобы подумать… Но не долго. А то я не люблю покидать свои покои во дворце.

– Тебе не обязательно покидать свои покои, – попыталась уговорить дракона избавить меня от своего присутствия. Но меня перебил дракон отец:

– И снова я согласен с сыном. Я тоже не могу отсутствовать на месте слишком долго. Государственные дела, знаете ли, нельзя оставлять надолго. Поэтому прошу тебя не затягивать с решением. А пока, надеюсь, у вас найдётся две комнаты для меня и для Патрика?

– Три! – Лина, про которую мы все немного забыли, пришла в себя. Всё ещё лёжа на руках отца, она с любопытством слушала наш диалог. – Я ни за что не покину этот постоялый двор. Я должна своими глазами увидеть, как вы бьётесь друг с другом за женщину…

Она фыркнула, пытаясь сдержать смех, но не смогла и расхохоталась. А у меня засосало под ложечкой… Кажется, я вляпалась во что то нехорошее.

Но ничего… Завтра утром мы с господином Омулом отправимся в Ламан. Найдём его дочь, и я потребую, чтобы она избавила меня от побочного эффекта своей магии. А то слишком уж эта магия усложнила мне жизнь.

Угодить четырём высокопоставленным лицам оказалось непросто. Вернее, трём. С Линой, которая уже провела в моём трактире ночь, никаких проблем не возникло. Если не считать, что драконы выясняли отношения по поводу её будущего почти до самой полуночи.

К счастью, в полночь магический огонь их душ естественным образом затухал, и драконы становились малоподвижными и вялыми. Об этом мне рассказал господин Омул, когда шумная троица внезапно распалась и дружно устремилась наверх, оставив после себя гору грязной посуды и мою ноющую головную боль.

Мне ещё повезло, что Авдотья как раз сегодня днём приготовила большой котёл жаркого, хватит на два дня. Не придётся завтра срочно вставать к печи, чтобы накормить таких хлопотных гостей.

– Давайте я вам помогу, – предложил господин Омул, оглядывая стол, заставленный пустыми кувшинами и тарелками. Он развёл руками: – Не магией, конечно, вы же помните, что я совсем пуст, но…

– Неудобно как то, – вяло улыбнулась я, чувствуя огромную усталость после сегодняшнего вечера. Мысли текли медленно, в голове гудело от пустоты. – Вы же всё таки повелитель Гойи… Вам, наверное, не по статусу мыть посуду…

Господин Омул тихо рассмеялся, встал и начал собирать посуду, попутно рассказывая:

– У нас в Гойе несколько другие порядки. Из за того, что нам пришлось несколько веков выживать в очень жёстких условиях, пока мы не научились создавать среди смертельного холода островки безопасности, наши традиции изменились до неузнаваемости. У нас нет такого жёсткого разделения на сословия, как у других людей. То, что я управляю страной, совсем не означает, что во дворце полно слуг. Никакого дворца у меня нет… Вернее, не так… Дворец есть, но в нём живёт всё население моего города.

– Ваши дома расположены под землёй? – подхватила я остатки посуды, и мы вместе потащили всё на кухню. – Мне кажется, там должно быть теплее, чем на поверхности…

Вода в большом котле ещё не остыла. Я налила её в большую лохань и плеснула туда немного щёлока, чтобы быстрее отмыть жир.

– Нет, – мотнул головой господин Омул, осторожно складывая грязную посуду в лохань. Делал он это так ловко, что я мгновенно поверила: его слова не хвастовство, а чистая правда. Повелитель магов не такой, как все остальные повелители. – Хотя когда то наши предки думали так же, как вы. Им даже удалось пробить вечные льды и добраться до мёрзлой земли, выкопать пещеру…

– А что было потом? – я уловила заминку в его рассказе. Господин Омул, взявший на себя обязанность вытирать мытую посуду, на миг ушёл в себя и не заметил миску, которую я ему протянула.