Текст книги "Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика (СИ)"

Автор книги: Алёна Цветкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

Я зарычала от бессилия и рванула прочь, хотела сбежать подальше от двух безумных драконов и полукровки. Распахнула дверь, выскочила на крыльцо и чуть не ткнулась носом в ещё одного посетителя.

Мужчина. Немолодой, невысокий, коренастый, с человеческими ушами.

– Стоять! – рявкнул он.

И я почувствовала, как всё моё тело застыло, повинуясь приказу. Ноги словно приклеились к полу. Я дёргалась, словно пойманная в липкую ловушку муха, но ничего не могла поделать.

Он уставился на меня. Мне почудилось, будто его глаза вспыхнули тем же мертвенным потусторонним светом, что испускала луна. Хотя, возможно, это был просто отблеск…

– Кто ты такая? – спросил он.

– Господин Омул! – ахнула за моей спиной Лина. – Но как вы нас нашли?! И как вы добрались сюда так быстро?

В этот момент из за спины отца Олива вышел ещё один мужчина – взрослый, раза в два крупнее первого. По сияющим, как у Патрика, ушам я поняла: дракон. Вероятно, отец этих неуравновешенных отпрысков.

Он шагнул мимо меня и замер так близко, что я слышала его дыхание.

– Ты же не думала, дочь, – хмуро произнёс он, – что я потерял свои способности и не почую, куда сбежала та, в чьих жилах течёт моя кровь?

– Отец?! – Лина побледнела и невольно отступила назад, прячась за Патрика.

– Отец, – склонил голову Патрик, – я пытался уговорить её… Убедить подчиниться твоей воле…

– Я знаю, сын, – хмыкнул дракон. Он хотел что то добавить, но его перебил господин Омул, войдя следом и захлопнув дверь так, что она ударила меня по кончику носа.

– Кто эта женщина? – Речь явно шла обо мне.

– Меня зовут Олеся, – начала я, но меня тут же перебили проклятые драконы.

– Мы думаем, – торжественно заявила Лина, – что она ваша потерянная дочь! Патрик готов жениться на ней, чтобы укрепить связи между нашими странами без моего участия… Верно, брат?

Патрик кивнул:

– Отец, ты же не будешь против? Эта женщина подходит мне… И у неё семь детей… Нам не придётся плодить полукровок… Я могу просто смешать с ними кровь.

– Я не ваша дочь, – мотнула я головой, глядя на господина Омула. – И не собираюсь замуж!

Господин Омул внимательно выслушал всех, на миг ушёл в себя, затем окинул меня взглядом с ног до головы и, нахмурив лоб, произнёс:

– Очень странно… Эта женщина определённо мне никто. Чужачка. Но магия, которую я чувствую вокруг неё… Магия действительно принадлежит моей дочери. И я не понимаю, как такое может быть…

Мне стало зябко. В отличие от него, я сразу поняла, в чём дело. Скорее всего, Олеся и правда потерянная дочь господина Омула. Но теперь она – это я. А я ему никто. Чужачка.

– Я же говорила! – воскликнула я, заметив, что моя радость получилась слишком преувеличенной и оттого неестественной. – Я не из Гойи. Я родилась и выросла в Ламане! Вот Авдотью спросите!

Я повернула голову и тут же поняла: Авдотья испарилась. Словно её тут и вовсе не было.

– Авдотью? – переспросил господин Омул.

– Это кухарка, – с готовностью пояснила Лина и добавила презрительно: – Полудракон.

– Очень интересно, – хмыкнул дракон отец. – Сбежавшая дочь, которая не дочь, но которая с первой встречи настолько покорила моего сына, что он готов жениться, хотя ещё утром устроил скандал из за того, что я предложил ему присмотреться к девицам на следующем балу?

– Я не собираюсь за него замуж! – выкрикнула изо всех сил.

Приказ господина Омула всё ещё действовал: я по прежнему стояла на пороге, уткнувшись в закрытую дверь носом и трепыхаясь, как пойманная в мышеловку мышь.

– А теперь оказывается, что кухаркой у неё работает целая драконья полукровка… Омул, я бы тоже поставил на то, что эта девочка из Гойи…

Он развернулся и легко коснулся моей ладони, так быстро, что я не успела отдёрнуть руку. Хмыкнул, обжигая кожу холодным, словно лёд, тонким кольцом на мизинце.

– И знаешь, что самое интересное? – спросил он и тут же ответил сам: – Я бы тоже не прочь взять эту девчонку в жёны.

– Отец! – ахнула Лина.

А Патрик зарычал:

– Я первый её нашёл!

– Что за дурдом, – прошептала я и снова закричала: – Я не хочу замуж! Ни за кого!

– Ты прав, друг, – за моей спиной послышались шаги. – Всё это очень и очень странно…

Господин Омул обошёл меня и заглянул в лицо.

– Ничего не понимаю…

А потом вдруг резко схватил меня за руку, сжал так сильно, что я не смогла вырваться, как ни старалась.

– Эта женщина притягивает мужчин, как магнит, – заметил он. – Олив тоже писал о ней как о возможной невесте. И я чувствую то же притяжение, что и все. Это очень странно. Никогда такого не видел.

– Думаешь, эта девка… – начал дракон отец, но господин Омул перебил его:

– Она не девка, друг. У неё семь детей. Твой сын говорил об этом. Но магия вокруг неё другая. Как будто бы не её… Как будто она украла и надела пальто госпожи. Тебе кажется, что ты видишь элегантную леди, но под пальто у неё старое платье служанки.

Тут я испугалась по настоящему. Если пошла речь о воровстве, значит, дела мои совсем плохи. Я снова попыталась оправдаться:

– Я…

– Молчать! – рыкнул господин Омул, и я тут же заткнулась, не в силах произнести ни слова.

Страх узкой лентой сдавил горло, перекрывая кислород. Я захрипела, чувствуя, как страх смерти поднимается из глубин подсознания, лишая разума.

И вдруг что то случилось… Как будто кто то щёлкнул выключателем. Паника накрыла меня с головой: за руку меня держал не отец Олива, человеческий маг из Гойи, а «он». Я дёрнулась изо всех сил и беззвучно закричала, срывая горло, потому что «он» поймал меня. И сейчас случится то страшное, от чего я бежала, выбиваясь из сил.

Я орала изо всех сил, пыталась сбежать, но приклеенные к полу ноги не позволяли сделать шаг. Билась всем телом, пытаясь вырваться из плена «его» рук, но «он» держал крепко и что то говорил тихим, успокаивающим голосом.

Я не понимала ни слова. Мой разум будто выключился, оставив меня наедине с всепоглощающим животным страхом.

Поток ледяной воды, обрушившийся на меня с небес, оказался полной неожиданностью. Он выбил меня из того состояния, в которое я провалилась после приказа господина Омула. Мой разум включился, паника исчезла, а я пришла в себя в объятиях такого же мокрого, как я, Патрика. Я хватала ртом воздух и никак не могла надышаться. Меня колотило, колени дрожали, а сердце билось в груди, как сумасшедшее.

– И что это было?! – хмуро спросил дракон отец, стоя рядом с нами с пустым ведром, из которого капала вода. Вот, значит, кто нас облил.

Я хотела ответить, что сама не знаю, но дар речи всё ещё не вернулся. Всё, что я смогла, – помотать головой, как наша Звездочка.

– И такое не в первый раз, отец, – тут же сдал меня Патрик. Одновременно он слегка напрягся, и я почувствовала, как нас обоих обдуло резким порывом тёплого воздуха, мгновенно высушившего одежду. – Когда я схватил её за руку во дворе, она вела себя точно так же. Я ничего не понимаю…

– Она как будто смертельно испугалась, – Лина подошла ко мне и заглянула в глаза. – Как интересно! Смотрите, какие у неё огромные зрачки.

– А мне интересно, – уставился на меня сердитый господин Омул, – как у неё получилось сбить мою магию? Я ведь приказал ей стоять на месте и молчать.

– Может быть, потому что она твоя дочь? – дёрнул бровью дракон отец. Он тоже смотрел на меня с любопытством пылкого энтомолога, увидевшего неизвестное насекомое.

– Она мне не дочь, – мотнул головой господин Омул. – Я совершенно точно не имею никакого отношения к этой женщине. А вот магия, которая окутывает её и вызвала эту странную реакцию, определённо пробуждает во мне родственные чувства. Осталось разобраться, у кого эта трактирщица её украла. И самое главное, как она это сделала. Я ни разу не слышал о том, что такое возможно.

– Пусти, – прошептала я, выбираясь из рук Патрика. Он не стал удерживать, отпустил сразу. Но когда я качнулась и едва не упала, тут же схватил за плечо, не давая рухнуть на пол.

Я взглянула на господина Омула. То, что я собиралась сделать, мне не нравилось. Но я не видела другого выхода. Нужно было во что бы то ни стало избавиться от этих странных приступов паники. Если маг говорит, что во всём виновата магия, возможно, он сможет помочь… Правда, для этого придётся рассказать ему правду.

– Господин Омул, – тихо проговорила я, – мы можем поговорить? Я расскажу вам всё, что мне известно…

Может, если бы у меня было время подумать, я нашла бы другой выход. Но сейчас, когда с одной стороны драконы и маг недвусмысленно обвиняли меня в воровстве магии, а с другой – у меня с завидной регулярностью случались странные припадки, я должна была оправдать себя и избавиться от непонятной магии. Пусть её как то заблокируют…

И в этом мне мог помочь только господин Омул, как заинтересованное лицо. Денег на других магов у меня не было.

– Я готов выслушать вас прямо сейчас, – ответил он.

Я кивнула. Меня опять повело так сильно, что Патрику пришлось поддержать. Я взглянула на него с благодарностью. Всё же он не такой плохой…

– Хорошо, давайте пройдём к бару…

– Прошу, – господин Омул подставил локоть. Когда я схватилась за него, он повёл меня за обломки барной стойки туда, где был вход на кухню.

Я попыталась собраться с мыслями: продумать, с чего начать разговор и как подвести к главному, к тому, что я ни в чём не виновата. Я такая же жертва обстоятельств, как и все остальные.

– Если то, что вы хотите мне рассказать, должно остаться только между нами, предлагаю пройти дальше, на кухню. У драконов очень хороший слух…

Я растерянно взглянула на него. Мой мозг всё ещё работал со скрипом.

– Нет, Авдотья будет очень недовольна. Она не любит, когда на кухню заходят посторонние…

– Авдотья? – нахмурился господин Омул. – Это драконья полукровка, которая работает у вас кухаркой?

Я кивнула и добавила:

– На самом деле это скорее мы с детьми работаем на неё… Она одолжила денег моему покойному мужу, чтобы тот купил трактир. И я всё ещё должна ей огромную сумму. Если бы она могла оформить трактир на себя, то я была бы кухаркой, а она хозяйкой.

Не знаю, зачем я рассказала всё это господину Омулу. Я собиралась поведать лишь о том, кто я и как здесь оказалась. Но мысли путались…

– У Авдотьи очень сильна драконья кровь, – добавила я. – Лина сказала, что никогда не видела, чтобы у полукровок были настолько драконьи повадки…

– Хм… Очень интересно… После того, как вы расскажете, как и у кого украли магию, я хотел бы, чтобы вы познакомили меня с вашей кухаркой.

– Я ничего не крала, – вздохнула я.

Мы как раз вошли на кухню и закрыли за собой дверь, чтобы драконы не смогли подслушать разговор.

На кухне было тепло и очень уютно. Лунный свет серебрил дорожку на деревянном полу. Печь дышала жаром, отдавая скопленное за день тепло. Мягко сияли натёртые медные котлы и чайники. На полке вдоль печи чернели тяжёлые пятна чугунных горшков, аккуратно расставленных вдоль стены.

– Что вы имеете в виду? – не понял господин Омул.

– Я попаданка, – призналась я, ныряя в омут с головой. – Совсем недавно я жила в другом мире…

Прямо там, стоя у закрытой двери кухни в полумраке осеннего вечера, я рассказывала господину Омулу, как всё случилось. Что я просто проснулась однажды не в своём мире. Что там я была образованной и довольно обеспеченной женщиной, руководила финансовой организацией, жила припеваючи и совершенно не собиралась ничего менять.

А потом внезапно оказалась здесь, в теле другой Олеси, которая, по всей видимости, и была его потерянной дочерью. Поэтому теперь я кажусь ему служанкой, укравшей пальто своей госпожи.

Господин Омул слушал внимательно, не перебивая. Иногда, когда я делала паузу, задавал вопросы – уточнял, правильно ли понял, не имела ли я в виду что то другое. Я только мотала головой и продолжала рассказ.

– Вот так всё и было, – вздохнула я и добавила: – Теперь вы понимаете: я ничего не крала. Я сама такая же жертва, как и ваша дочь… Кто то переместил мою душу из того мира и того тела сюда. И это точно не я сама…

Маг неопределённо качнул головой. Я молча смотрела на него, ожидая вердикта. Но вместо того, чтобы решить мою судьбу, он неожиданно спросил:

– А что с вами случилось там, в вашем мире?

Я нахмурилась:

– Не поняла, о чём вы говорите… Ничего. Я просто жила там. А потом стала жить тут…

Маг взглянул на меня. В его глазах не было никаких эмоций, которые помогли бы понять его настроение.

– Вы говорите, что вашу душу кто то отправил сюда. Но чтобы это стало возможным, вы должны были закончить свою жизнь там…

Я снова мотнула головой:

– Умереть?! Нет, я не умерла… Я просто проснулась здесь. И всё.

Он не стал спорить и вместо этого предложил:

– А вы хорошо помните свой последний день в том, другом, вашем мире?

Я кивнула… И только потом поняла, что нет. Не помню. Я помнила, как жила, работала, но любое моё воспоминание не было последним. Всегда помнила следующее утро, следующий день, вечер…

– Я… Я не знаю, – растерянно произнесла, копаясь в памяти, в которой, оказывается, не было дна.

– Давайте я помогу вам вспомнить, – улыбнулся господин Омул одними губами. Глаза его при этом продолжали смотреть на меня с каким то притворным участием.

Он слегка сжал мою руку, и в тот же миг во мне снова щёлкнул переключатель. Я мгновенно провалилась в ощущение бесконечного, всеобъемлющего страха.

Я закричала, как дикий зверь, попавший в ловушку, и дёрнулась, пытаясь вырвать ладонь из «его» рук…

– Тише… Тише, Олеся, – до меня, как сквозь толстый слой ваты, донёсся голос господина Омула. – Вы уже не там, вы здесь, в безопасности… Слышите?! Вам уже ничего не угрожает…

Я уцепилась за этот призрачный голос, как за спасательный круг, брошенный в бушующее море бесконечного ужаса. Стало легче: страх не ушёл, но стал менее липким и тяжёлым. Как будто я сумела на короткий миг вынырнуть из воды и сделать живительный глоток воздуха…

– А теперь, Олеся, попробуйте вспомнить, где и когда с вами случилось то, что так сильно напугало вас, – тихий, мягкий, наполненный магией голос убаюкивал страх, заставлял его отступать, выпуская меня из удушающих объятий. И позволяя вспомнить.

Я снова закричала от ужаса. Но этот крик был другим. Страх тоже был другим: он не лишал меня воли, неохотно, прилипая к коже, как липучка, отступал, показывая то, что прятал за своей пеленой.

И я вспомнила всё…

Слёзы вскипели на глазах. Я вцепилась в одежды господина Омула, чтобы не упасть, и кричала – кричала, избавляясь от кошмара, случившегося со мной в прошлом. В тот самый миг, когда я умерла там, в другом мире…

Я возвращалась домой после новогодней корпоративной вечеринки, посвящённой открытию первого филиала нашего банка в другой стране. Было темно и очень поздно. Но я ничего не замечала, я была абсолютно счастлива.

На это имелось две причины.

Во первых, я получила повышение. Именно меня назначили руководителем иностранного представительства и велели готовиться к длительной командировке и новой должности с совершенно сказочным окладом. Через два года, вернувшись домой, я смогу купить не только крохотный домик на южном берегу нашей родины, но и небольшую виллу там, где лето не заканчивается круглый год.

И наконец то смогу родить ребёнка. Командировочных хватит, чтобы спокойно сидеть в декрете, растить ребёнка и ни в чём себе не отказывать.

Во вторых, наши отношения с Максом перешли на новый уровень. Макс – такой же руководитель регионального отделения банка, как и я, мой конкурент за место руководителя в иностранном представительстве. Мы с ним неожиданно для всех и, пожалуй, самих себя, сошлись как раз в тот момент, когда бились друг с другом за столь желанное кресло на вершине успеха.

Перед началом корпоративной вечеринки он предложил мне съехаться и пожить вместе. Попробовать, как это вообще у нас получится.

«Олеся, мы с тобой уже не юные, – говорил он. – И прежде чем бросаться в омут семейной жизни с головой, стоит попробовать пожить вместе, чтобы понять, а надо ли это нам обоим».

Да, пожалуй, это звучало несколько цинично, но мне нравилось. Я сама думала так же. Даже будучи влюблённой в него, как девчонка, я не могла не пользоваться разумом и не просчитывать последствия своих решений. Я никогда не умела бросаться в омут с головой.

И это меня погубило.

Макс исчез сразу, как только объявили о моей победе. Он сухо поздравил меня и сказал, что ему нужно побыть одному. Я его понимала, на его месте поступила бы так же. Поэтому, попрощавшись, я осталась и продолжила принимать поздравления.

Вечеринка закончилась далеко за полночь. Я шла по парку абсолютно счастливая и довольная своей жизнью. И когда из кустов неожиданно вышел Макс и перегородил мне дорогу, я даже не испугалась. Улыбнулась ему и сказала:

– А я думала, ты уже дома…

Он смотрел на меня мёртвыми глазами. Потом вытащил откуда то нож – длинный, острый, с крупной рукоятью из серой, потрескавшейся от времени кости. В тусклом свете луны я успела рассмотреть его досконально, вплоть до крохотной царапины на лезвии, украшенном странными символами.

Я рванула прочь. Бежала, чувствуя, как сбивается дыхание, а ужас хватает за горло. Слышала, как за спиной громко топает и шумно дышит тот, кто хотел меня убить.

Петляла между деревьями, надеясь оторваться. Ломала каблуки на каком то перекопанном участке, наверное, это была клумба, в которую только что посадили цветы. Я их видела: полудохлые, ещё не прижившиеся кустики.

Я почти добежала до той части парка, где днём ходили люди. Почти…

Макс догнал меня, схватил, прижал к дереву, свернув руку за спину так, что я не могла шевельнуться. Приставил нож к горлу и сказал, чтобы я перестала орать, иначе он меня убьёт.

И я, как дура, ему поверила. Поверила, что после безумной погони он меня отпустит, если я сделаю всё, как он хочет. Просто изнасилует и отпустит…

Но он, конечно же, и не собирался меня отпускать.

Самое поганое, сейчас я откуда то знала: убийство сошло ему с рук. На следующее утро, когда ему сообщили, что мой труп нашли растерзанным в кустах парка, он так рыдал, что никто даже не подумал, будто за всем этим кошмаром стоит именно он.

У него было алиби. Все видели, как он ушёл ещё в начале вечеринки. Нашелся таксист, который отвёз его домой. И бдительная соседка, которая подтвердила, что он вошёл в свою квартиру… и пропустила, как он снова из неё вышел.

А через пару дней в том же парке нашли ещё один труп. В городе заговорили о маньяке.

Макс преспокойно собрал вещи и уехал в далёкую страну, получив мою должность с совершенно сказочным окладом…

И только потом я оказалась здесь.

Глава 19

– Теперь вы понимаете? – сочувствие в глазах господина Омула стало настоящим.

Он почти обнимал меня за плечи… Если бы не крохотное, с ладонь, расстояние между нами, я сочла бы его поддержку объятиями. И вырвалась бы. Потому что…

Меня колотило. Платье, мокрое насквозь от пота, липло к спине. Зубы выбивали дробь, словно я замёрзла – хотя я и замёрзла. Пронзительный холод поднимался изнутри, и даже жаркая кухонная печь не смогла бы растопить лёд, спрятанный за семью замками в моей душе. Даже слёзы, что ручьём лились из глаз, были обжигающе стылыми.

– Зачем он так со мной? – прошептала я. Голос хрипел: я сорвала горло, когда кричала.

– Мне трудно ответить на ваш вопрос, – качнул головой господин Омул. – Мне неизвестно, что именно с вами произошло. Но полагаю, вы пострадали от рук мужчины, которого любили?

От простого кивка меня повело так, что, если бы господин Омул не удержал меня, я бы упала. К «приятному» коктейлю ощущений добавились головокружение и тошнота. Ком поднялся из желудка и встал посреди пищевода, заставляя постоянно сглатывать обильно побежавшую слюну.

– Это многое объясняет, – заметил господин Омул.

Я мотнула головой, на миг повиснув тряпкой в его руках.

– Ничего, – прошептала. – Это не объясняет ничего… Я всё равно не знаю, как оказалась здесь, в этом мире… Как стала попаданкой.

– Вы всегда были здесь, Олеся. Вы не попаданка.

Я нахмурилась. Мысли со скрипом проворачивались в голове, но пазл из фактов и слов господина Омула никак не складывался.

– Не понимаю, – выдохнула я. – А кто я тогда?

– Я вам объясню. Но для начала давайте присядем, – господин Омул кивнул на широкую скамейку у входа, где стояли большие деревянные ведра с водой.

Раньше их приносил Трохим: у нас, женщин и детей, просто не хватало сил поднять их. Поэтому мы носили воду маленькими вёдрами и сливали в большое либо просили сходить за водой Мишаню.

Господин Омул осторожно подвёл меня к печи и прислонил к ней спиной. Я тут же сползла вниз, не в силах удержаться на ногах. Платье сразу стало тёплым, но кожа спины по прежнему сжималась от внутреннего холода.

Маг спустил полные ведра на пол, поставив их чуть в стороне, чтобы не мешали. Сделал он это так легко, играючи, что я вяло удивилась: по сравнению с Трохимом и Мишаней господин Омул выглядел мелким и слабым, но по силе был ничуть не слабее.

– Давайте присядем, – повторил своё предложение господин Омул. Вздернув меня вверх одним рывком, он усадил на скамью, а сам сел рядом, слегка придерживая моё безвольное тело. – А теперь послушайте меня, Олеся. Постарайтесь понять, что я говорю…

И он начал свой рассказ.

Из всех рас, населяющих этот мир, только люди имеют душу. У оборотней вместо души – их зверь. У драконов – магический дракон. У эльфов – магический дуб. У гномов – магическое пламя их горнов. Смерть любого живого существа, кроме человека, заканчивает его существование окончательно. Зато живут они очень долго, во много раз дольше любого человека. Но только человеческая душа способна перерождаться, а иногда не один раз.

Я слушала господина Омула, закрыв глаза, и думала, что подобные знания есть и в том мире, где я жила раньше. Это же реинкарнация, в которую верят индусы… и не только они.

А он меж тем продолжал:

– Человеческие души – очень тонкая и лёгкая субстанция, способная переноситься космическими ветрами на большие расстояния. Поэтому довольно часто случается так, что после жизни в одном мире человеческая душа перерождается в другом. Именно это и произошло с вами. После смерти вы оказались здесь и родились в теле этой Олеси.

Я мотнула головой. Во время подробной лекции о природе человеческой души я немного пришла в себя и смогла удержать тело в вертикальном положении без помощи мага.

– Но тогда почему я стала собой? Если вы правы, я продолжила бы жить как раньше и ничего не помнила…

– Это довольно просто объяснить, – осторожно улыбнулся господин Омул. – Пережитое вами нанесло человеческой душе непоправимый ущерб. Полагаю, переродившись, ваша душа так и не смогла стать прежней. Травма мешала ей раскрыться в полной мере… И это непременно отразилось на жизни новой Олеси. Из того, что я смог уловить о природе вашей травмы, полагаю, у неё были трудности с мужчинами, – добавил он ещё более осторожно, словно боялся меня ранить.

Но после того, что я пережила в миг своей смерти, ранить меня словами было невозможно.

Я на миг задумалась и кивнула:

– Да, она… то есть теперь выходит, я… всегда боялась мужчин. Стоило им ко мне прикоснуться, как я замирала и не могла пошевелиться… Но я думала, это потому, что Трохим, её покойный муж, избивал её.

– Я думаю, всё это звенья одной цепи, – не стал спорить господин Омул. – Возможно, в момент смерти вы считали себя виноватой в том, что случилось, даже если вины на вас и не было. Так часто бывает. И ваша душа перенесла это чувство в новую жизнь. Поэтому вы замирали без движения, чтобы снова не спровоцировать то, что произошло. Понимаете?

– Да, – чуть подумав, согласилась я. – Вы правы… Моей последней мыслью было, что не надо было доверять ему. Не надо было любить. Не надо было бороться. Надо было отдать ему то, что он хотел, то, ради чего он пошёл на преступление. Пусть я осталась бы без новой должности, но зато жила бы…

– Вот об этом я и говорю. И в новой жизни вы вели себя точно так же.

Я качнула головой, соглашаясь. Всё так и есть. Олеся была тихой, незаметной, податливой, покорной – и всё равно несчастной. Потому что это неправда. Если бы я отступила и Макс получил должность, ничего бы не изменилось. Он не изменился бы. И когда нибудь совершил бы то же самое… Может быть, даже со мной. Ведь я его любила. Я думала о том, что, если победит он, я поеду с ним. В любом качестве: хоть заместителем, хоть женой. Главное, чтобы мы были вместе.

– Но это не объясняет, почему я вернулась… И почему вокруг меня магия вашей дочери…

Господин Омул чуть заметно качнул головой, то ли согласился, то ли просто дал знать, что услышал мои слова. Но заговорил он совсем о другом:

– Полагаю, Олеся каким то образом узнала природу своих проблем. Такое нередко случается… Человеческие души часто несут в себе отзвуки прошлой жизни, которые мешают им жить полной жизнью, простите за тавтологию. Вы могли видеть подобное и в том мире, где жили раньше. Например, некоторые люди не могут создать семью: в их душе стоит блок. И даже встретив самого подходящего человека, они непроизвольно создают ситуацию, после которой брачный союз становится невозможным. И они снова и снова остаются одни…

Я на миг задумалась и кивнула:

– У нас это называют венцом безбрачия. И вы правы, я видела такое много раз.

– У нас он называется точно так же, – слегка улыбнулся господин Омул. – Венец безбрачия встречается довольно часто, и мы даже разработали магический способ избавления от него. Это довольно сложный ритуал, дорогой в исполнении, но очень востребованный.

– Вы полагаете, на мне венец безбрачия?

– Нет, что вы… Ваша проблема не имеет никакого отношения к венцу безбрачия. У вашей проблемы пока даже нет названия. Я, честно говоря, ещё никогда не встречал ничего подобного. Понимаете, – объяснил он, – магия человеческих душ – совершенно новая область магических наук. Ею начали заниматься чуть меньше полувека назад, и мы знаем пока очень мало. Ритуал избавления от венца безбрачия – единственное наше достижение в этой области.

– Но как тогда… – Я не договорила, но было понятно, что я спрашиваю о себе.

– Вот и мне это очень интересно, – кивнул господин Омул. – Но у меня на этот счёт есть некоторые соображения…

Я ничего не ответила. Меня слегка отпустило: дрожь в теле стихла, сведённые судорогой мышцы расслабились, дыхание успокоилось. Я просто смотрела на мага, не отводя глаз.

И он начал объяснять:

– Как я говорил, человеческие души – очень тонкая субстанция, и любое воздействие магией, даже самое слабое, может привести к непредсказуемым результатам. Именно поэтому в Гойе запрещено проводить эксперименты без одобрения Совета магов и меня лично.

– И вас? – перебила я несколько невежливо, но меня очень удивили его слова. – А вы кто?

Господин Омул улыбнулся и качнул головой, представляясь:

– Верховный маг Гойи… Фактически этот титул означает, что я глава государства – вроде человеческого короля или Правителя драконов.

– Вы?! – удивление было таким огромным, что я вытаращилась на мага, как на диковинку. – Но вы совсем не похожи на короля!

Выпалила я и тут же смутилась. Постаралась объясниться, пока господин Омул, довольный произведённым эффектом, смеялся, запрокинув голову.

– Ну, у нас короли, да и главы любых стран, выглядят и ведут себя совершенно не так. Да и здесь я видела человеческих аристократов. Они похожи на наших: одеваются роскошно, увешаны драгоценностями, как ёлки… И если выходят в люди, то непременно с толпой приближённых и слуг, – попыталась оправдаться я.

– А вы хотели бы, чтобы я заявился в ваш трактир во всём великолепии официального выхода? – господин Омул смотрел на меня с широкой улыбкой, слегка приподняв одну бровь.

Я на миг представила королевскую свиту и замотала головой. Нет, мне не хотелось бы…

– Ну вот… Тем более проблема, которую я собирался решить, весьма деликатного толка. Ну, знаете ли, сбежавшая невеста младшего принца – это не то, что хотелось бы продемонстрировать широкой общественности.

Он был прав. Такое любому правителю не делает чести… Я кивнула, соглашаясь с доводами мага, и не смогла не спросить:

– Но тогда выходит, что Лина тоже не из простых драконов?

– Ну разумеется, – кивнул господин Омул. – Лина – дочь Повелителя драконов.

Я просто потеряла дар речи.

– Лина – принцесса?! Но тогда выходит, Патрик – принц?! – прошептала я ошеломлённо.

– Угу, – развеселился господин Омул. – Теперь вы понимаете шок его отца, когда он заявил, что женится на вас?

Я кивнула, чувствуя, как слегка закружилась голова. Ну, я ж не дура… Понимаю, где принц, а где трактирщица с семью детьми.

– Кошмар… – прошептала. – Мне конец…

– Ну что вы, – покачал головой маг. – Повелитель ничего вам не сделает. Во первых, он слышал, как вы упорно отказывались от такой чести. Во вторых, он сам почувствовал то же самое. А в третьих, я ему не позволю… Вы, Олеся, простите за откровенность, очень ценный экземпляр.

И прежде чем я успела возмутиться, он продолжил:

– И это возвращает нас к вашей проблеме. Полагаю, что некий маг, тщательно скрывающий свои способности, попытался излечить травму вашей души и провёл некий эксперимент, который и привёл к таким результатам. Ваша душа вернулась в то время, когда травма ещё не случилась.

Господин Омул улыбнулся:

– Не знаю, каков был план неведомого мага, но, полагаю, он рассчитывал на что то совершенно другое. И уж тем более не предполагал, что появятся столь явные побочные эффекты: каждый мужчина, с которым вы могли бы создать семью, чувствует непреодолимое желание на вас жениться. Вы ведь упоминали о том, что мужчины вокруг вас будто бы сошли с ума и завалили вас предложениями руки и сердца…

Я на миг задумалась. Всё, что говорил господин Омул, было похоже на правду. Если бы не одно «но»…

– Но такая услуга должна стоить уйму денег! У Олеси их просто не было! – воскликнула я и тут же всё поняла. Застонала, сжав ладонями виски: – Она знала, где лежит заначка Трохима. И спустила все деньги на магию!

– Трохим – это?.. – маг смотрел на меня с любопытством.

– Это её… ну, то есть теперь мой покойный муж… Он всю жизнь копил деньги, чтобы рассчитаться с Авдотьей, полудраконицей, которая дала ему денег для покупки трактира. Мы с детьми обыскали всё, что можно, но так и не смогли найти деньги…

– Скорее всего, вы правы, – кивнул маг. – И я надеюсь, завтра вы отведёте меня к тому магу, который сотворил это с вами. А пока я хотел бы, чтобы вы познакомили меня с Авдотьей…

– С Авдотьей?! – переспросила я, не сразу сообразив, о чём идёт речь и при чём тут Авдотья. – Ах да, вы просили… Скорее всего, она у себя…

Я встала. Меня всё ещё слегка пошатывало, голова кружилась. Стоило сделать резкое движение, как меня вело в сторону, отчего мышцы непроизвольно напрягались, чтобы удержать равновесие. Но в общем то я чувствовала себя вполне сносно.