Текст книги "Конан и Властелин Огня"
Автор книги: Алексей Матвеев
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
Глава II Король воров
Смеркалось. Дневной зной нехотя уступал место вечерней прохладе, нагоняемой легким бризом с великого моря Вилайет. Уставший за день город готовился к долгожданному отдыху. Ночь – безмолвная покровительница воров провожала красное солнце за очерченную редкими облаками линию горизонта. Небесный свет неумолимо мерк и тьма, празднуя победу, окутывала улицы засыпающего Султанапура.
Лето близилось к концу, уступая место подруге осени – унылой поре дождей и увядания. Облегчения утомленному солнцем городу природа южных степей даровать не спешила, и лишь восход окрашивало в яркие тона, как город снова таял под палящими лучами.
Аккуратно переступая с места на место, чтобы ненароком во что-нибудь не вляпаться и стараясь не шуметь, по узкой улочке одного из беднейших городских кварталов брёл человек. Незнакомец кутался в длинный парчовый плащ грубого пошива, какие имели обыкновение носить моряки с торговых шхун, заходящих в гавань после морских рейдов по Вилайет. Трудно было сказать, укрывался ли он от накатившейся ночной прохлады или же от взгляда случайных прохожих, изредка попадавшихся на поредевших улицах засыпающего города.
Человек свернул за угол и остановился, прижавшись к стене одного из домов, чтобы перевести дух и убедиться в том, что за ним не увязалось хвоста. Он на мгновенье застыл на месте и напряженно вслушался в темноту, улавливая тонким, словно у лесного зверя, слухом малейшие шорохи, которые доносил до ушей, разгуливающий по ночным улицам солоноватый морской ветерок. Не услышав ничего подозрительного, человек удовлетворенно хмыкнул и словно призрак растворился в ночи. Он юркнул в проём меж двух заброшенных домов, сквозь обветшалые кровли которых просачивался призрачный свет серебреного диска, четко обозначившегося в смолянисто-чёрном небе.
Проём меж домов оказался настолько узким, что незнакомцу едва удалось протиснуться в него и продвигаться дальше пришлось боком. Проход явно не предназначался для людей дюжего телосложения, коим оказался незнакомец, чей могучий рост и широкие плечи не позволяли даже толком развернуться в нём. Поминая недобрым словом имена всех известных ему богов, человек, наконец, вздохнул с облегчением, поскольку проход немного расширился и позволил ему расправить плечи. Теперь он мог идти свободно в полный рост. Он проделал ещё несколько шагов, прежде чем упереться в тупик. Беглый осмотр подтвердил его худшие подозрения. Тупик. Почесав затылок, видимо вспоминая кое-какие детали прошлого, он присел на корточки и некоторое время пристально рассматривал землю под ногами. Так и есть – скрытый от непосвященного глаза люк! Со сноровкой кладоискателя, он разбросал по сторонам слежавшуюся грязь. Похоже, этим лазом гильдия воров не пользовалась уже довольно давно. Его упорство, наконец, было вознаграждено, сквозь слой земли проступили фрагменты проржавевшей крышки люка.
Незнакомец с силой дёрнул за кольцо. Буграми вздулись стальные канаты мышц на сильных руках. Крышка жалобно заскрипела, но подалась. Напрягшись, человек приподнял её и отодвинул в сторону. Он осмотрелся и отметил для себя, что крышка крепится на шарнирах, которые, как и всё вокруг, покрылись слоем ржавчины, толи от вечной сырости, то ли от длительного забвения. Из открытого им лаза в нос ударило зловонным смрадом, источаемым мутным потоком нечистот. Канализация. Снова придется лезть в это столь неприглядное место. Поморщившись, он спрыгнул вниз и, ухватившись за кольцо с обратной стороны, подвинул крышку на прежнее место, испытывая сильные сомнения по поводу того, что кто-нибудь когда-нибудь отважится последовать его примеру. Султанапурские воры, пользуясь покровительством Короля, давно изнежились, превратившись в слюнтяев и чистоплюев.
Идти пришлось довольно долго. Петлявшие во мраке коридоры мало чем рознились меж собой, казалось в этой густой словно кисель тьме и ночная тварь не чувствовала бы себя столь уверенно, сколь ведомый натренированными инстинктами человек. Многим горожанам, разомлевшим на лоне беззаботной цивилизованной жизни, оставалось лишь позавидовать чутью незнакомца, который безошибочно ориентировался в запутанном лабиринте канализационных ходов и ни разу не сбился с пути. И вот вдалеке, словно награда за терпение и упорство, забрезжили лучи света, пробивавшиеся сквозь неплотно прикрытую крышку люка, контур которого едва проступал в потолке неподалеку от заваленного обломками конца туннеля. Только увидев свет, человек перешел на бег и уже через пару мгновений оказался над выходом из тоннеля. Пришлось поднапрячь могучие мускулы, чтобы сдвинуть проржавевшую крышку с места, но сделал он это охотно, поскольку не желал более задерживаться в зловонном тоннеле. Он ловко подтянулся на руках и вылез в тесную комнатушку с изъеденными временем и сыростью замшелыми стенами и сплошь покрытым паутиной трещин приземистым потолком.
После продолжительного пребывания во мраке канализационных тоннелей, свет колкой болью резал по глазам, слепя незнакомца. Сильно щурясь, незваный гость осмотрелся по сторонам, вовремя заметив трёх дюжих свирепого вида мужиков. Двое невысоких, но крепко сложенных стояли по бокам с кривыми туранскими саблями наизготовку, третий держался чуть позади, его вооружение составляли кривой кинжал и короткий гирканский лук, тетива которого была туго натянута, а вложенная в неё стрела с широким наконечником угрожающе смотрела пришельцу в грудь. Великан ничуть не смутился столь радушной встрече, он расправил могучие плечи, невольно заставив троицу попятиться назад, опустил скрывавший лицо капюшон и тряхнув густыми чёрными как смоль спутанными волосами, уставился на стражей подземелья, нагловато улыбаясь.
– Конан!? Потроха детей Сета! Что ты делал в этой выгребной яме? Посмотри на себя, да ты пьян, коль запамятовал, где у нас вход. – не слишком дружелюбно промямлил стоявший в центре комнатки низенький толстячок, тот что был с луком в руках, но осекся, встретившись с ледяным взглядом киммерийца, глаза которого полыхнули голубоватым демоническим огнем.
Оставшиеся двое негромко выругались и опустили мечи. Морщась от неприятного запаха, щедро источаемого гостем, стражи разбрелись по сторонам, заинтересовавшись, вдруг, нехитрыми рисунками, сотканными из трещин и паутины на стенах и потолке. Лица их сморщились от отвращения, а кончики их носов, странное дело, слегка подёргивались…
– Заткни пасть, Перри! Я по делу. Где Король? – пропустив брань толстяка мимо ушей, скорее заявил, чем спросил Конан.
– Король? А где ж ему ещё быть!? На троне, конечно…
– Не валяй дурака! – пригрозил варвар, выпрямившись во весь рост.
– Король у себя. Может тебя лично к нему проводить? – иронизировал Перри.
– Веди. – рявкнул Конан.
– Только вот…от тебя не слишком вкусно пахнут. Боюсь, Король не оценит. Знаешь, лучше бы мне самому доложить о твоём прибытии. – слащаво улыбаясь, добавил Перри.
– Не заблудись по дороге! Иначе мне придётся самому докладываться Королю, а ты искупаешь, вот там. – Конан ткнул пальцем в сторону незапертого люка и, посмотрев на скривившуюся рожу коротышки, смеясь, добавил. – Посмотрим, как ты после этого запахнешь.
Перри сморщился от досады, будь его воля, он давно бы избавился от великана варвара, который, по его мнению, пользовался незаслуженным доверием Короля и с превеликим удовольствием вышвырнул из гильдии. Не найдя контраргументов, коротышка поспешил избавить варвара от своего присутствия и знаком пригласил громил следовать за собой.
Конан скомкал плащ и швырнул в люк. От плаща несло нечистотами, к тому же его могли приметить во время последнего дела, а рисковать понапрасну варвар не хотел. В последнее время удача сопутствовала ему и в кошельке не переводилась звонкая монета, так что новую накидку позволить себе он мог. Конан обернулся, вспомнив о люке. По негласным законам гильдии, опытный вор не оставлял за собой следов. Варвар рванул крышку и наглухо захлопнул канализационный люк. Отныне тайный лаз был скрыт от посторонних глаз и неизвестно воспользуются ли им когда-нибудь снова. Конан покинул комнату с мыслями о предстоящем разговоре с Королём. На счёт Перри он не беспокоился, вряд ли этому мерзавцу под силу разрушить его прочные отношения с главой гильдии воров. Конан не жаловал Перри – мелочного тщедушного человечка, с маленькой лысой головкой и отвисшими как у бульдога складками щек, который каким-то образом ухитрился втереться в доверие к Королю. Перри в свою очередь отвечал Конану взаимностью, завидуя недюжинной силе, проворности, а главное удаче молодого варвара, тем незаменимым в их ремесле качествам, которые выделяли северянина среди прочих членов гильдии. Надо отдать должное главе султанапурских воров, как человеку пусть и жадному, но далеко неглупому, который к сплетням относился с подозрением и мнение о человеке имел обыкновение составлять по его поступкам. С первых дней знакомства молодой варвар своей сообразительностью, деловой хваткой и характером прирождённого авантюриста завоевал расположение Короля и с тех пор пребывал на хорошем счету. Время шло, Конан успешно проворачивал одно дело за другим, а Перри оставалось лишь скрежетать зубами, пристально следить за ним и ждать ошибки. Варвар мало обращал внимания на завистника и не боялся предательского удара в спину, поскольку, не доверяя никому, всецело полагался только на самого себя и всегда был наготове, а надеяться на щедрость богов и милость королей было не в его правилах.
Конан вышел из комнатушки с люком в неширокий скупо освещенный коридор, глаза уже привыкли и свет нескольких настенных факелов уже не казался таким ярким и слепящим. Варвар превосходно ориентировался в каменном лабиринте, как в старом заброшенном храме, в котором приютилась гильдия, так и в катакомбах под ним. Хвала богам здесь он провел уже более двух лун, с тех пор как покинул, а точнее бежал из Аграпура из-за банальной ссоры с вышестоящим офицером, которого ему пришлось убить в честном поединке из-за лукавой куртизанки. А что ему оставалось? В чужой стране, ни денег, ни положения, да и на людях с его-то приметной внешностью открыто появляться стало небезопасно, ведь встреча с бывшими сослуживцами не сулила ему теперь ничего хорошего. Илдиз ошибок не прощал. Вот и решил Конан тряхнуть стариной, вновь попытать счастья на поприще вора, да и выбора-то у него особого не было. Но это уже случилось позже, а по началу, бежав из столицы, он прибыл в Султанапур – портовый город второй по величине в Туране после Аграпура, но пробыл в нем недолго. Пребывая в Султанапуре, он навестил своего старого друга чародея Кушада и вскоре волей судьбы, а больше спасаясь от преследователей, вынужден был покинуть Туран и направиться в Замору, где после невероятных приключений в горах, в местечке под названием Йезуд, наконец, добрался до Шадизара. Но и в столице Заморы пробыл он опять-таки недолго, городские власти ещё не забыли ему былых подвигов и приключений. Спустя некоторое время, не найдя себе в городе мошенников и проходимцев ни пристанища, ни рода занятия, он вернулся в злополучный Туран. Пересекая границу, он сильно рисковал быть схваченным соратниками оскорбленного им верховного жреца Тугрила, возносящего мольбы об отмщении богу Эрлику, чьего сына, занимавшего почетную должность старшего капитана гвардии короля Илдиза, он и отправил в вечные скитания по Серым равнинам. Однако варвару вновь повезло. Здесь в Султанапуре, не имея особого выбора, он осел в логове воров, взявшись за старое ремесло.
О старых каменных руинах, некогда служивших храмом одному из забытых ныне жестоких богов древности, по городу среди суеверных жителей ходили тёмные слухи. Люди поговаривали, что в нём живут призраки, не нашедшие успокоения души людей, чья кровь была пролита на жертвенных алтарях во время проведения оккультных ритуалов, процветавших здесь в старую эпоху. Это место было проклято, жители Султанапура боялись приближаться к нему, даже отважные городские стражники, каковыми, без сомнения, они себя чтили, обходили эти места стороной и всякий раз, уронив взор на руины, хватались за амулеты, шепча ограждающие от зла молитвы. Да не приведи Солнцеликий, чтобы хоть краем глаза узреть эти мрачные развалины! Только члены гильдии, сумасшедшие и безрассудные, могли найти здесь пристанище.
Конану совсем не по душе было это жутковатое место, он инстинктивно чувствовал затаённое в нём зло, незримое присутствие тёмных сил, и каждый раз спускаясь в катакомбы, слышал чьи-то приглушенные голоса, тихий заунывный ропот. Мурашки от всего этого бегали по коже, но варвар умел побороть в себе суеверный страх, да и немало на своём жизненном пути ему доводилось сталкиваться со всякого рода волшбой и колдовством, которые неотступно следовали за ним по пятам. Он старался не думать об этом, а странные голоса списывал на сквозняки, веявшие от подземной реки, к которой он сейчас направлялся. В конце концов, для него это было самым безопасным в городе местом.
Король, наверное, уже заждался, подумал Конан и решил прибавить шагу, чтобы не заставлять себя ждать, да и перспектива надолго застрять в катакомбах не очень-то радовала его. Он спустился на нижний уровень катакомб по старой каменной лестнице, отсюда до реки было уже недалеко. Конан свернул в боковой туннель и вдруг резко остановился, не узнавая привычной его глазам картины. Волосы зашевелились на голове, варвар выхватил меч и осторожно попятился назад. Он тряхнул головой, но наваждение не пропало. Пронеслось несколько мгновений, показавшихся вечностью, прежде чем он позволил себе расслабиться и опустить меч, не видя непосредственной угрозы. Он ещё несколько раз тряхнул головой, но картина перед глазами осталась прежней. Реки не было, и варвар осознавал это вполне отчётливо. Но куда она подевалась?!
– Кром! – выдавил варвар, ошарашено озираясь. – Колдовство!
Конан оказался на пороге просторного зала, воистину необъятного и настолько великого, что здесь терялся смысл самого понятия величины. Всё вокруг, куда бы ни устремился взор молодого варвара, было залито ярчайшим белым светом, потоки которого ревущим водопадом ниспадали откуда-то сверху, образуя в центре зала широкий световой круг. Свет казался таким плотным, что к нему можно было прикоснуться рукой и ощутить всю его немыслимую мощь. Ощущение полного покоя и умиротворения не покидало сознание варвара, усыпляя его страхи перед неведомым. По форме своей зал походил на полую пирамиду, из недосягаемой взору вершины которой, струился ослепительный свет. Зал поражал своей целостностью и единством, казалось, некогда руками гигантских камнерезов его выточили из цельного куска чёрного мрамора. Грани пирамиды, вероятно, сходились где-то очень высоко над головой варвара, но яркий свет не позволял разглядеть этого.
Контрастирующую чёрным и белым картину, дополняли, парящие в воздухе хрустальные сферы, с заключенными внутри измождёнными фигурками, лица которых были отмечены печатью глубокой скорби. Сферы медленно падали, подобно снежинкам в ясный безветренный день и, коснувшись пола, таяли, обращаясь холодным туманом, лениво стелящимся под ногами. Давно не чувствуя страха и свыкшись с мыслью о невозможности что-либо изменить, варвар, завороженный необыкновенным зрелищем, с интересом наблюдал за всем происходящим.
Туман колыхнулся под ногами и тонкими змеящимися языками пополз вверх, которые переплетаясь, начали обретать форму человеческого тела. Конан вновь выхватил из ножен меч и встал в боевую стойку, приготовившись к схватке. Но нападения не последовало, сгустки тумана обратились седобородым старцем с мертвенно бледным лицом и печальными впалыми глазами. Старик заговорил с ним, не произнося ни слова, но Конан мог поклясться, что отчетливо слышит его.
– Не пугайся, юноша. – зазвучал в мозгу варвара печальный старческий голос. – Страшись другого, ибо дороги судьбы привели тебя в обитель древнего зла, упокоившегося здесь в начале времён.
– Кто ты такой? Что это за место? – опустив меч, варвар разразился вопросами, но старец остановил его жестом и продолжил.
– Выслушай меня и не торопись с вопросами. Я поведаю тебе предание, столь ветхое, что возникло ещё в начале начал, в те дни, когда само время было молодым.
– Ладно. – согласился Конан. – Я выслушаю тебя, старик. Говори.
– Я служитель Света, жрец Ормазда – великого бога созидания. – начал старец с позволения Конана, который присел на пол и подал знак, что готов слушать. – В стародавние времена в эпоху, когда мир погрузился во тьму, лик его был омрачен кровавыми культами. Жрецы некоторых из них, особо жестоких, поклонялись великому Злу, богам мрака, хаоса и разрушения: Ариману, Даготу и Моргулу. Жрецами этих богов были чародеи, которые стремились только к одному: к богатству и безграничной власти над людьми. Чтобы получить желаемое, в честь своих богов они устраивали кровавые жертвоприношения, жестоко убивая на алтарях смерти тысячи людей. Я и все те, кого ты сейчас видишь – жертвы Моргула. Здесь, – старец указал на поток света, – покоится его злая воля. Моргул повержен, но не мёртв, он не отпускает нас, и только с его смертью мы сможем обрести покой.
А теперь слушай внимательно, ибо здесь начинается важнейшая часть моего повествования. Однажды Моргул понял, что больше не желает выносить Свет, и что Свет ему противен. Тогда он вознамерился разрушить и обратить в хаос всё, что создано было его братьями. И пала на мир тьма. Когда другие боги, добрые и злые, светлые и тёмные узнали об этом, то собрались они на совет и заключили союз, чтобы выступить против него. Дагот и Ариман, обманутые призрачными надеждами, пошли за Моргулом. Была Великая битва. Первым пал Ариман. Ариман был обращен в камень, а его сердце, в коем упокоилась вся его сила, в драгоценный кристалл. Та же участь постигла и Дагота, вся сила и могущество которого были в роге. Моргул был повержен последним из восставших против своих братьев богов, и наказание ему было самым страшным. Единую сущность разделили на три составляющие, а одну из составляющих ещё на три, лишив воли, души и тела, разбитого на три части. Все составляющие были развеяны по миру порознь друг без друга. Воля его покоится здесь, душа в хрустале, тело составляют три бессмертных существа. Таковым было наказание ему за то, что он возжелал мрака и погибели всему сущему. Хрустальный шар спрятан в пещерах глубоко под землей, охранять его наказано демонам. Где-то и по сей день несут своё проклятие три существа, воля к воссоединению которых похоронена в этом храме, но она слабеет и есть тому причина. Я чувствую, что злые силы отыскали хрустальный шар и намерены пробудить Древнейшего. Как только это произойдет, начнётся война, исход которой не ведом даже богам. Ты должен остановить эти силы прежде, чем все существо вновь станет единым целым. Срази зло! Разбей хрусталь! Освободи нас!
– Это не моя битва. Пусть боги сами разбираются! Да и вообще, по мне так лучше не совать нос в их дела. – проворчал Конан, выслушав рассказ старца. – Обычно ни чем хорошим для меня это не кончается.
– Ты ошибаешься. – возразил старец. – Ты выполнишь волю богов и вступишь в битву, начатую ещё в начале времён. В этом твоё предназначение.
– Да, да. Как я мог забыть я об этом? – ухмыльнулся варвар, собираясь уходить. – Если боги тогда не справились, то мне уж точно делать нечего.
– Остановись! Ты ничего не понял! – старец заглянул варвару в глаза. – Знай же, ты отмечен печатью необычной судьбы. Ты должен выступить против зла и спасти мир.
– Спасал уже и не раз. – махнул рукой Конан, зевая. – Только толку в том было немного.
– В спасении мира всегда есть толк. – не сдавался старец.
– Ладно. Говори, что делать. – поддался на уговоры варвар, не принимая миссии всерьёз.
– Мне это не ведомо. Демоны Савани хранят эту тайну. Но позволю себе дать один совет: следуй дорогой судьбы и зову сердца, когда придёт время, они помогут тебе сделать правильный выбор.
– Так я и знал. – развёл Конан руками. – Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…
– Не ропщи! Придёт время, и ты сам обо всём узнаешь. А теперь поклянись, что в трудную минуту не отступишься и исполнишь предначертанное.
– Клянусь бородой Крома, постараюсь сделать всё…
– Нет! – прервал его старец. – Надо делать или не делать! Стараться нельзя!
– Сделаю всё, что в моих силах. – вяло пообещал варвар, не особо-то и веря в правдивость всей этой истории, попахивающей откровенным колдовством, но так или иначе, он дал слово. Возможно, он совершал ошибку, но пути назад уже не было.
– Постой. – окликнул его старец. – На дне Ледяной реки, лежит большой камень, отвали его. Пусть те скромные средства, что спрятаны под ним, помогут тебе в твоих приключениях. Прощай.
Попрощавшись, старец исчез, вновь обратившись туманной дымкой. Свет померк, а вместе с ним и все видения. На мгновение неясное чувство тревоги овладело варваром, но тут же пропало, отогнанное прочь усилием воли. Конан не был любителем долгих размышлений о тонких материях и смысле бытия, а посему выбросил из головы всё, что считал ненужным и покрепче сжал рукоять своего верного меча. Если он во что-то и верил, то только в силу крепкой руки сжимающей холодную сталь, смертоносное жало которой разило и демонов и колдунов. Он вдруг осознал, что стоит на берегу быстротечной несущей свои пенящиеся воды Ледяной реки.
– Кром! Опять я во что-то вляпался. – невесело заключил Конан и немного поёжившись в предвкушении не самые приятные ощущения, бросился в бурлящий поток.
Бороться с бурным течением реки задачей оказалось непростой, да и сама река, казалось, незваному гостю была не рада. Ледяная вода впивалась в кожу тысячами острых игл, обжигала тело, сковывала мышцы, течение болтало из стороны в сторону, не позволяя толком осмотреться. Конан изо всех сил боролся со свирепым потоком, рывками погружаясь к каменистому дну. К счастью, быстротечная река оказалась неглубокой, а света масляной лампы, коптящейся на стене при входе в пещеру, хватало, чтобы видеть в мутном потоке. Ещё немного побарахтавшись, варвар разглядел гладко отточенную глыбу. Камень, на удивление, имел правильную форму, будто совсем недавно вышел из-под резца камнетёса. Конан осмотрел валун со всех сторон и пришел к выводу, что одной человеческой силы едва ли достанет, чтобы сдвинуть тот с места. К своим усилиям он решил присовокупить силу течения реки, чтобы оно помогло ему одолеть непомерную тяжесть. Он упёрся ногами в ребристое дно, обхватил валун руками и попытался толкать в направлении потока, до боли напрягая задеревеневшие в ледяной воде мускулы. Глыба не поддалась. Тогда человеку пришлось собрать все свои силы, чтобы, стиснув зубы, приподнять её и отодвинуть в сторону. Этот невероятный рывок стоил ему почти всех сил. Со слов жреца, Конан рассчитывал увидеть свёрток с монетами или небольшой ларчик с драгоценностями, в лучшем случае, и совсем нетрудно представить, каковым было его изумление, когда глазам открылось темнеющее сквозь толщу воды жерло потайного колодца.
На смену охотничьему азарту, загоревшемуся в глазах, пришла острая боль в нагруженных лёгких, и Конану пришлось позабыть об открытии, и рывком устремился на поверхность. Он вынырнул, жадно хватая ртом воздух и с усердием загребая руками в попытке совладать с течением. Только сейчас он заметил, что река далеко отнесла его от того места, где он бросился воду в поисках большого камня, о котором упоминал старец.
Конану ещё предстояло нырнуть к найденному колодцу, чтобы на месте разобраться и понять, что к чему. По правде говоря, не очень-то ему хотелось вновь лезть в ледяную воду, но любопытство брало своё, не оставляя иного выбора. Варвар вышел на берег и в бессилии рухнул наземь, мышцы ныли, напоминая о только что перенесенном нечеловеческом напряжении. За последние дни он сильно устал и сейчас чувствовал себя разбитым и обессилевшим. Ночь без сна под открытым небом, которую по поручению Короля он провёл в саду одного богатого вельможи, чтобы набросать план особняка и выяснить расположение постов стражи и время смены караулов, да нынешнее купание в холодной воде, выжали из него последние соки. На этот раз гильдия намечала крупное дело, и ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы добыть ценные сведения для его осуществления. Глаза закрылись сами собой, и Конан не заметил, как задремал.
Ему снился огонь, жар которого ощущался как наяву. Конан не мог заручиться, происходили ли с ним в этот момент реальные события или он пребыл в стране грёз. Он не помнил, как заснул и засыпал ли вообще, не помнил и того, как и зачем оказался здесь, в этой душной пышущей жаром пещере, всем достоянием которой были вулканический камень и кипящая лава. Медлительные клокочущие потоки собирались в лавовые озёра, меж которыми расположились островки каменистой суши, одинокими конусами торчащие из океана огня. На самом большом из островов разыгралась трагедия, достойная жуткого кошмара. Разъярённые твари цвета раскалённого металла, точно драконы из древних легенд, кружили над островом и метали в обезумевших от страха людей сгустки огня чудовищной разрушительной силы, заставляющие гореть землю и плавиться камень. Громадный голем, лишь отчасти напоминающий человека слепленного из расплавленных пород, бродил средь лавового озера и зачерпывал руками лаву, чтобы потом обрушить на истерзанную землю, сея смерть и разрушение.
Внезапно из стороннего наблюдателя Конан превратился в непосредственного участника происходящей на острове драмы. Он оказался среди несчастных, мечущихся в ужасе людей. Поддавшись всеобщей панике, он побежал, не разбирая дороги. И как водиться, в суматохе споткнулся и распластался на земле. Краем глаза он успел заметить, как в полутораста шагах от него полыхнуло огнём, и снопы искр взмыли над землёй. Словно огненный дождь прошелся по земле, и одна из искр обожгла ему голень, причинив острую боль. Конан вскочил на ноги и, потирая ожег, в красках выбранил всех богов разом за то, что волей судьбы забросили его в это проклятое, насквозь пропитанное колдовством место.
Но что-то, вдруг, неуловимо изменилось. Бесследно пропал и остров, и драконы, и люди, и огненный голем. Варвар очнулся на берегу всё той же подземной реки, а здоровая серая крыса, которую он только что отбросил прочь, вскакивая на ноги, не оставляла попыток вновь поживиться человеческой плотью.
– Ах, ты грязное отродье Нергала! Сучий потрох! – в сердцах выругался варвар, и мощным ударом кулака впечатал нахальную тварь в речной песок.
Конан поднялся на ноги и потянулся, разгоняя кровь и разминая затекшие мышцы. После пробуждения он чувствовал себя куда лучше. Но бодр он был только телом, ибо дух варвара так и не обрёл покоя, скитаясь по извилистым тропам привратницы судьбы. Он вспомнил обрывки своего сна и ухмыльнулся, от всей души желая, чтобы пророчество жреца и пережитые в пещере страхи никогда не сбылись. Но были и другие вещи, над которыми стоило задуматься. Конан героем себя не считал, спасителем мира – тем более и битвам с демонами и колдунами предпочитал потасовки в трактирах, любил вино, женщин и звонкую монету. И первое, и второе и третье он добывал себе мечом, недёшево продавая своё мастерство. Единственное, что отличало его от прочих проходимцев и авантюристов, так это варварский кодекс чести, неписанный закон, который он не нарушал. Но куда бы он не шел, злой рок, в лице колдовства и древнего зла, всю жизнь преследовали его по пятам, то и дело, наступая на больные мозоли. Конан не раз поражался своей способности забираться в такие дебри и переплёты, какие любой другой здравомыслящий человек всегда обойдёт стороной. Вот и теперь его терзали мысли, что помимо своей воли он впутался в очередную опутанную колдовством авантюру. Временами в его буйную голову приходили мысли, что боги играют им как игрушкой, заставляя скитаться по белу свету и выполнять их волю. И много раз тому находилось достоверное подтверждение. Конану это совсем не нравилось, он хотел быть свободным человеком, как остальные, а не пешкой на шахматной доске, но поделать с этим ничего не мог. В судьбу он не верил и пророков гнал от себя прочь. Богов он не слушал, им не служил, тем более не ждал от них милости, не умолял о помощи в трудную минуту. Не просил пощады и у людей, даже стоя в цепях перед палачом и в жизни полагался исключительно на изворотливый ум, верную руку и холодную сталь.
Кром – суровый северный бог киммерийцев, в момент рождения наделял младенцев недюжинной силой и храбростью, а после судьба людей его уже не заботила. Кром не внимал ни просьбам, ни мольбам, и люди, живя под его покровительством, привыкали сами заботиться о себе. Кром был одним из немногих богов, который не вмешивался в дела смертных. Конан не рассчитывал на милость старика и редко взывал к нему, но если и взывал, то только об одном – дать сил выстоять до конца и умереть с честью, прихватив с собой как можно больше врагов. Самые разные люди, встречаемые варваром на дорогах судьбы, поражались его умению обращать на себя внимание колдунов, царей и жрецов, влезать в заговоры, интриги и тайные дела, сулившие тюрьмой, виселицей или жертвенным алтарём.
Но сон – всего лишь сон. Не прошло и минуты, как Конан напрочь выбросил из головы назойливые мысли. Конечно, как и любого человека, будущее интересовало его, но не настолько, чтобы всё время думать о нём. Пришла пора действовать.
`– Сколько ж я провалялся? – попытался вспомнить Конан, тряхнув головой. – Кром! Здесь никогда и ничто не меняется'.
Он подошел к масленой лампе, пламя которой лениво колыхалось на сквозняке, и, убедившись, что жиру в ней в достатке, неохотно побрёл к реке. Нужно было заканчивать с поисками обещанных жрецом сокровищ.