Текст книги "Девочка и Мастер (СИ)"

Автор книги: Алексей Бухтояров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Только этого не хватало! – высказал общее мнение Люциус.

– И что теперь будет? – пробормотала Нарцисса. – Это явно чья-то хулиганская выходка. Но скажут, скажут…

– Мы не можем отвечать за других, дорогая, – Люциус сложил газету. – Слухи пойдут в любом случае. Я в Министерство.

Так и получилось: из-за поднятой суматохи все были заняты, и подарки друзьям в Хорн-Касл передали позже. Удовольствие от праздника просто испарилось.

– Не переживай! – сказала Элси. – Нам все равно очень понравилось!

– У мистера Малфоя неприятности, – ответила ей Гермиона. – Могут опять начать обыскивать дома и поместья. И все – из-за чьей-то идиотской выходки.

– Можно спрятать их у нас, – сказал Дэйв.

– Они не хотят прятаться, – ответила Гермиона, – почему они должны это делать? Они же не преступники.

– Это да, – согласились остальные.

Дети полюбили своих новых знакомых. Им нравились игры и подарки, они с удовольствием помогали Снейпу при его исследованиях, приносили ему растения, корешки и плоды из Долины. Поэтому они переживали, что у отцов Майка и Дэйва могут быть неприятности. Хотели как-то помочь.

Люциус имел не самый приятный разговор с представителями аврората, но этим все и ограничилось. Кто именно наколдовал метку над стадионом, осталось неизвестным.

Впрочем, предстоящие сборы к школе скоро отвлекли ребят от неприятных событий. Тем более, что в этом году в список необходимого были включены парадные мантии. Нарцисса подошла к делу серьезно: Гермиона, Драко и Гарри замерли на табуретах, вокруг суетились помощницы мадам Малкин. Перед миссис Малфой раскладывали образцы тканей.

В ателье заглянул Рон Уизли.

– Привет! – поздоровался он. – Тоже за мантиями?

– Да, – кивнул Гарри, – такая морока.

– Двадцать галлеонов, – почесал в затылке Рон, – а я всего тридцать заработал. Ладно. Надо, значит надо. Интересно только – зачем?

– Будет бал, – ответил Драко, – так что начинай тренироваться, чтобы партнерше по танцам ноги не отдавить.

Рон вздохнул. Похоже, что танцы интересовали его меньше всего. И честно заработанных денег было жалко.

– А вам, молодой человек, я бы рекомендовала темно-синий шелк, – обратилась к новому клиенту хозяйка магазина.

Рон еще раз вздохнул и полез в карман за деньгами.

Хагрид был абсолютно счастлив. Вся его хижина была увешена колдографиями Норберта, морской драконши Мирабель и самой настоящей гидры.

– Ты себе даже не представляешь, какие там у лорда Фэйрфакса животинки! – рассказывал Хагрид. – И очень мирно между собой уживаются. А Норберт меня даже покатал. Вспомнил, представляешь!

Гермиона кивала, рассматривая потрясающие снимки.

– Драконы очень благодарные, – сказала она, – ты же читал про это. А ты для него вроде мамы.

Хагрид шмыгнул носом и вытер слезы счастья.

– И у меня еще снимки купили, – сказал он, – хорошие деньги заплатили. Ага. Можно будет другую камеру прикупить, для этой, как ее, сверхточной съемки, во.

– Дорогая, наверное? – спросила Гермиона, любуясь красоткой Мирабель. – Хагрид, можно у тебя вот эти снимки купить? Очень красивые.

– Так чего купить-то? – возмутился Хагрид. – Так бери! Еще не хватало, с тебя деньги брать. Да если бы не ты, я бы никогда не додумался животных снимать!

Гермиона спрятала в сумку выбранные колдографии и направилась в замок, а Хагрид откупорил бочонок с элем.

Северус Снейп ждал свою ученицу. Он прекрасно знал, что сперва она зайдет к Хагриду. Ничего, тем более что колдографии у лесника были очень удачные. Снейп сам приобрел несколько.

Наконец в дверь поскреблись, и в кабинете появилась Гермиона.

– Добрый день, сэр, – поздоровалась она.

– Добрый день, мисс Хорн, – кивнул Мастер Зелий. – Располагайтесь.

Гермиона села на стул для посетителей.

– Я хочу вас предупредить, мисс, – начал Снейп, – директор уже неоднократно выражал мне свое недовольство тем, что вы живете в моих комнатах. Я же не хочу лишать вас отдельной спальни. Вам нужно быть готовой к тому, что директор или кто-нибудь еще могут задать вам не самые приятные вопросы.

Гермиона поежилась. Кому какое дело до ее комнаты? Она же совсем не мешает Мастеру, ничего без спроса не берет, в его комнату не суется.

Снейп вздохнул.

– Идите, мисс Хорн, устраивайтесь. У меня начато то самое зелье Слизерина. Так что, когда устроитесь – приходите в лабораторию.

– Да, сэр! – подхватилась Гермиона.

За факультетскими столами все разговоры крутились вокруг грядущего турнира. Так получилось, что не в курсе были только магглорожденные. Конечно, все расстроились, что не будет соревнований по квиддичу. Но турнир… Иностранные гости… Это было так интересно. Самые эрудированные тут же стали пересказывать страшилки про турниры былых времен. Некоторые студенты громко возмущались, что им нельзя принимать участие из-за возрастных ограничений. Кто-то уже строил предположения, какие именно испытания предложат чемпионам.

Двери в Большой Зал резко распахнулись, и на пороге появился … одноногий и одноглазый человек с изуродованным лицом. Зал замер.

– Кто это? – спросила Гермиона.

– Аластор Моуди, – почти выплюнула Панси, – редкий мерзавец. Уволен из аврората за превышение полномочий. Говорят, большинство тех, кто сидит в Азкабане, он арестовывал лично.

– Даже таких, как Сириус Блэк? – переспросила Гермиона.

Панси энергично кивнула.

– Правильно понимаешь. Он применял пытки к арестованным. А под пытками можно сознаться в чем угодно.

– А что ему здесь надо? – удивился Драко. – О, нет! Только не говорите мне, что это…

– Аластор, дорогой! – распахнул объятия Дамблдор. – Прошу любить и жаловать нашего нового преподавателя ЗОТИ, дорогие мои!

Новый профессор обвел зал тяжелым взглядом. При этом его волшебный глаз свободно вращался во все стороны. Студенты поежились. Новый профессор симпатии не вызывал.

Он проковылял к столу преподавателей, уселся рядом с директорским креслом и демонстративно отхлебнул из собственной фляжки. Снейп и Флитвик брезгливо поморщились, но Моуди не обратил на них никакого внимания.

– Чему такой может научить? – неприязненно проговорил Блейз.

Гермиона промолчала. Она почувствовала, как нагрелся обруч на ее голове. Похоже, что неупокоенному новый преподаватель тоже не понравился. А может – он был знаком с ним раньше? Как бы это выяснить? Несмотря на все усилия, поговорить с духом пока не получалось. Надо будет спросить у Мастера про волшебный глаз отставного аврора. Гермиона мало что знала о магических протезах, но уж очень необычным был этот глаз. Вдруг он может видеть скрытое от обычных людей? Например – разглядит духа в камне? Тогда неприятности гарантированы, причем не только самой Гермионе, но и ее Мастеру тоже.

Ужин закончился, и переполненные впечатлениями студенты разошлись по своим общежитиям. Гермиона решила дождаться своего Мастера в его кабинете.

Тот появился и мрачно взглянул на свою ученицу.

– У вас какие-то вопросы, мисс Хорн? – спросил он.

– Да, сэр. Это по поводу нового профессора. Панси сказала, что он бывший аврор. И что его уволили за то, что он пытал арестованных.

– Это так, мисс Хорн. И я советую вам быть очень осторожной с этим человеком. Он опасен.

Гермиона кивнула.

– А этот его глаз, сэр? – спросила она.

– Говорят, что он может видеть сквозь чары, – заметил Снейп, – а почему вы спрашиваете? Ах да, ваш артефакт. Думаю, что вам не стоит надевать его на уроки Моуди. Нам с вами его внимание ни к чему.

– Да, сэр! – кивнула Гермиона.

– Еще вопросы, мисс?

– Нет, сэр. Доброй ночи, сэр.

– Доброй ночи, мисс Хорн.

Гермиона ушла к себе, а Снейп прошел в гостиную и налил себе эля. Ему было о чем подумать…

Первый же урок у нового профессора произвел на студентов неизгладимое впечатление.

Моуди действительно замечал все. Даже проводя перекличку, он одним глазом – здоровым – смотрел в классный журнал, а вторым буравил вызванного студента.

– Хорн! – вызвал он.

Гермиона встала.

– Что-то я такой фамилии не знаю, – сказал Моуди, – кто твои родители?

– Я сирота, сэр, – тихо ответила Гермиона.

– Сирота, значит? И наследница Слизерина?

Гермиона молчала.

– Что молчишь?

– Я не понимаю, какое это имеет отношение к уроку, сэр, – ответила Гермиона.

Моуди несколько секунд сверлил ее взглядом. Наконец мотнул головой, разрешая садиться. Слизеринцы настороженно затаились. Профессор продолжил перекличку. Он откровенно морщился на фамилиях большинства студентов змеиного факультета. Гарри Поттеру и Рону Уизли он ободряюще кивнул.

Затем профессор взмахнул волшебной палочкой, и на доске появилась тема урока.

– Непростительные заклинания! – загудел класс.

– Да, – рявкнул Моуди, – непростительные! Вы должны о них все знать. Не думаете же вы, что Упивающиеся Смертью пожалеют вас? Итак, кто знает, какие заклинания названы непростительными? Ты, – он ткнул пальцем в Рона Уизли.

Тот встал.

– «Империо», – ответил он, – отец говорил, что в прошлом многие доказывали, что были под «Империо», когда совершали преступления.

– Именно, – кивнул Моуди, – пять баллов Гриффиндору. Многие таким образом отмазывались от ответственности.

Тут он демонстративно посмотрел на Драко. Затем достал банку, в которой сидели три крупных паука. Рон поежился. Моуди достал одного паука и увеличил его с помощью заклинания. Затем наставил на него палочку и отчетливо проговорил:

– «Империо»!

Несчастное насекомое прыгало, крутилось волчком и даже, встал на две лапки, отбило чечетку. В классе послышались смешки.

– Смешно? – прокаркал Моуди. – А если я прикажу ему заползти кому-нибудь из вас в глотку? Или наложу это заклинание на вас и прикажу выпрыгнуть из окна? Или убить кого-нибудь?

Студенты замерли. Профессор снял заклинание с паука, уменьшил его и бросил в другую банку.

– Следующее заклинание. Ты? – он ткнул в Невилла.

Тот медленно встал. Было заметно, что ему тяжело отвечать. Он тяжело вздохнул и решился.

– «Круцио», – почти прошептал бледный Невилл.

– Тебе ли не знать, – кивнул Моуди, – пять баллов Гриффиндору. Смотрите сюда.

Через пару секунд другой паук корчился от боли. Некоторые студенты зажмурились. Невилл сидел, опустив глаза в пол. Наконец профессор снял заклинание.

– Третье непростительное, – сказал он, – кто ответит? Ты?

Он ткнул пальцем в Гермиону.

Она встала.

– Третье непростительное «Авада Кедавра», – ответила она, – убивающее заклятие. Спасения нет. Единственный, кто выжил – Гарри Поттер.

– Точно, – ответил Моуди. – Садись!

Третий паук видимо почуял, что его ждет и замер.

– «Авада Кедавра!» – взмахнул палочкой Моуди.

Зеленая вспышка, паук дернулся и замер, сложив лапки. Студенты испуганно вздохнули.

– У вас так не получится, – хмыкнул Моуди, – даже если вы все наставите на меня свои палочки и одновременно произнесете – «Авада Кедавра». У меня не будет даже насморка.

– А можно попробовать, сэр? – спросила Гермиона.

– Что? – не понял Моуди.

– Ну, вы сказали, что у вас даже насморка не будет, – ответила Гермиона. – Давайте попробуем?

И она достала свою волшебную палочку. Отставной аврор шарахнулся в сторону.

– Стоять! «Экспелиармус!»

– «Протего!» – отбила разоружающее Гермиона.

Студенты заинтересовано смотрели на слизеринку. Некоторые тоже достали волшебные палочки.

– За применение непростительного – Азкабан, – напомнил им преподаватель.

– А если даже насморка не будет? – уточнила Панси.

– Урок окончен! – рявкнул преподаватель. – Десять баллов со Слизерина!

– За что баллы-то? – спросил Гарри. – Вы же сами сказали!

– Все вон из класса!

Студенты потянулись на выход. Драко кивнул на дверь в пустой класс. Ребята дружно зашли туда, расселись по партам и запечатали дверь.

– Точно псих! – констатировал Блейз.

Все еще бледный Невилл покачал головой.

– Делать что будем? – деловито спросил Поттер.

– Пишем жалобу в Попечительский Совет, а дальше как всегда, – сказал Драко.

Студенты кивнули. У них был большой опыт общения с преподавателями ЗОТИ…

– Мисс Хорн, – с тяжелым вздохом спросил Снейп, – могу я узнать, с чего вы вдруг решили пробовать непростительные заклинания на профессорах?

Разговор происходил в кабинете директора в присутствии деканов всех факультетов и злющего профессора ЗОТИ.

– Профессор Моуди показал нам действие всех трех непростительных на пауках, сэр, – ответила Гермиона, – а потом сказал, что даже если мы все наставим на него палочки и скажем «Авада Кедавра», то у него даже насморка не будет.

Флитвик тихонько захихикал.

– Не смешно, Филиус, – заметил Дамблдор, – Аластор, я же тебя просил.

Моуди злобно сопел. МакГоннагал поправила очки.

– Совершенно возмутительный случай, – сказала она, – такого еще не было. Показывать детям непростительные, да еще на живых существах. Вы хоть понимаете, к чему это может привести? Если такие вещи делает преподаватель, значит это можно. Из простого любопытства дети опробуют такое заклинание на тех же пауках, мышах, крысах. А что потом? Фамилиары других студентов? Школьные недруги? Загляните как-нибудь в Больничное Крыло и расспросите Поппи. Если ребенок увидел какое-нибудь заклинание в действии, он, скорее всего, попробует его повторить. Рано или поздно.

– Совершенно согласен с коллегой, – сказал Снейп. – И кстати, Моуди, не обольщайтесь на свой счет. Одного профессора ЗОТИ мисс Хорн уже подстрелила. Причем на первом курсе.

– Северус, это не повод для шуток, – сказал Дамблдор, – должен заметить, что жестокость по отношению к преподавателям ЗОТИ со стороны слизеринцев и гриффиндорцев уже стала нехорошей традицией. Квирелл и Локхарт, конечно, были преступниками. Но Люпина зачем до нервного срыва доводить? Кто написал в домашнем эссе расценки на органы и кровь оборотня? Кажется, мистер Рональд Уизли?

МакГоннагал тяжело вздохнула.

– У мальчика непростая ситуация в семье, – сказала она, – они очень нуждаются. И Рональд старается заработать.

– Люпину повезло, – мечтательно глядя в потолок, заметил Снейп, – живым ушел. И в Азкабан не сел.

Моуди уставился на Дамблдора.

– Ты мне ничего не говорил, – пробормотал он.

Дамблдор виновато развел руками. Флитвик покрутил головой.

– Так что, коллега, вы здорово рискуете, – заметил он, – должность и так нехорошая. А тут еще такой соблазн. Разумеется, мы все проведем беседы с учащимися о недопустимости даже шуточного применения подобных заклинаний. Но кто знает. Как говорит один мой знакомый, вы, Моуди, выпустили джинна из бутылки.

– Мисс Хорн, вы поняли, что не может быть и речи ни о каких проверках? – устало спросил Дамблдор.

– Да, сэр.

– Еще десять баллов со Слизерина. И Северус…

Снейп кивнул.

– Выбирайте, мисс. Жаб потрошить будете? Или гной бубонтюбера выдавливать?

– Как скажете, сэр, – вздохнула Гермиона.

Баллы – это ерунда, она только на рунах пятнадцать получила. А возиться с ингредиентами ей не привыкать. Что с жабами, что с бубонтюберами.

Следующее совещание состоялось поблизости от совятни. Малфой зачитал всем ответ своего отца, который советовал держаться от Моуди как можно дальше, потому что с психа взятки гладки. Сам же Люциус собирался надавить на все рычаги, чтобы ненормального преподавателя как можно скорее убрали из Хогвартса.

– Все равно будем следить, – сказал Блейз, – вдруг еще как подставится. Такой псих может и на нас непростительные накладывать.

– С него станется, – кивнул Невилл.

– А он, похоже, врал, – заметил Блейз, – раз ему от нашей «Авады» ничего не будет, чего он так задергался?

– Так Хорн у нас наследница самого Слизерина, – хохотнул Нотт, – у такой может все получиться.

– Не о том думаем, – сказал Драко, – что с психом делать будем?

– Ну его, – сказал Рон, – и чего гадость всякую на урок таскает? Еще бы пикси увеличил и мучил.

– Если пикси еще и увеличить, то вопрос: кто кого мучить будет, – заметила Панси, – у Локхарта они палочку только так отобрали.

– Гигантские пикси, накладывающие «Круцио» на бывшего аврора, – хихикнул Блейз, – это что-то.

– Да ладно тебе, – фыркнули девочки.

– Отец говорит, что Моуди параноик, – вспомнил Рон, – он пьет только из своей фляжки, накладывает кучу следящих чар и вечно говорит о постоянной бдительности. Ему вечно что-то мерещится. Недавно к нему на задний двор бродячая собака забрела, так он заперся в доме и заколдовал мусорные баки так, чтобы они стреляли. Отца еще до завтрака на работу выдернули, и еще бригаду обливиаторов вызвали.

Слизеринцы переглянулись.

– Бродячая собака, говоришь, – протянула Панси…

Следующий урок ЗОТИ у четвертого курса Гриффиндора и Слизерина начался с эффектного появления профессора. Моуди промаршировал к преподавательскому столу, резко развернулся и обвел класс тяжелым взглядом.

– Значит так, – начал он, – мне сообщили, что вы устраиваете охоту на профессоров ЗОТИ. Так вот, зарубите на носу, со мной эти ваши штучки не пройдут.

На задних партах Рон, Дин, Шеймус, Винс и Грег под столами вливали свежепойманным крысам в глотку увеличивающее зелье. Остальные старательно прикрывали их, расправив мантии, растопырив локти и колени.

– Что тут у вас? – грозно спросил преподаватель.

Мальчишки выложили крыс в проход. Рон показал всем, как нужно прижать крысиные хвосты, чтобы животные побежали по прямой.

– Что здесь… – начал было Моуди и замер.

Прямо на него неслись крайне злобные крысы, которые при этом стремительно увеличивались в размерах.

– Фините Инкататем! – взмахнул палочкой Моуди.

Разумеется, ничего не произошло. На опоенных зельем грызунов «Финита» не действовала. Моуди попятился, а потом принялся прицельно отстреливать крыс. Самая последняя заметалась, ударила мощным хвостом по деревянной ноге профессора, сбила его с ног, вышибла дверь и выскочила в коридор. Моуди взвыл от боли.

– Ах вы, гаденыши! – прошипел он.

Студенты с интересом смотрели на крысиные трупы.

– Вы не любите животных, сэр? – невинно поинтересовалась Панси.

Откуда-то из коридора донесся вопль ужаса.

– Значит, животные?! – уже рычал Моуди.

Судя по всему он упал на копчик. Да и крыса его не слабо приложила. Ее хвост был потолще руки Гойла.

В класс стремительно вошел Дамблдор.

– Что тут у вас происходит? – спросил он. – Что это такое?

– Крыс натравили, – отчитался Моуди. – Но ничего, я разберусь.

– Интересно, что такое с крысами? – заинтересовался Дамблдор. – Они должны были уменьшиться. Разве что… ну конечно же, как я сразу не догадался. Зелье. Кто автор идеи?

На директора мрачно смотрели студенты двух факультетов.

Дамблдор вздохнул.

– Скажите откровенно, – спросил он, – чего вы добиваетесь?

– Нормального учителя, – ответило сразу несколько голосов.

– Как интересно, – покачал головой Дамблдор, – не кажется ли вам, что вы много на себя берете?

Студенты зло смотрели на него. Директор снова вздохнул.

– Пойдем, Аластор, – сказал он, – нам надо поговорить.

Моуди с трудом встал и похромал вслед за Дамблдором.

Северус Снейп с тоской смотрел на директора Хогвартса, рядом хмурилась МакГоннагал. Флитвик пил чай. Профессор Спраут была занята в своих теплицах. Моуди пришлось отправить в Больничное Крыло.

– С этим надо что-то делать, – сказал Дамблдор.

– Может, действительно кого-нибудь нормального нанять? – предложила МакГоннагал. – Как ни крути, а дети правы.

– Моуди будет мстить, – покачал головой Флитвик, – а эти дети чувствуют свою силу. Это может очень плохо закончится.

– Мы не можем идти на поводу у детей, – ответил Дамблдор.

– Придется, – ответил Снейп, – директор, вы действительно не понимаете? Меньше чем через месяц здесь будет полным полно иностранных студентов, гостей, прессы. И что они увидят? Сумасшедшего отставника, воюющего с подростками? Я уже вижу заголовки: «Дамблдор не контролирует школу», «Кому доверили наших детей?» и тому подобное.

– Северус прав, – кивнула МакГоннагал, – а если еще всплывет история с непростительными…

– Странно, что Аластор спасовал перед этими крысами, – заметил Дамблдор.

– Ничего странного, – ответил Флитвик, – он привык к тому, что у него есть авторитет, что в аврорате его ценят и уважают, даже побаиваются. А для этих детей он – выживший из ума старик с садистскими наклонностями. Он посадил в Азкабан родственников многих из них. Думаете, они не захотят отомстить? А если он попробует действовать теми методами, к которым привык, то для него это может очень плохо кончится. Моуди не умеет общаться с детьми, не понимает их. Готов ломать и крушить. Он и перед крысами растерялся потому, что не ожидал таких слаженных действий и круговой поруки от слизеринцев и гриффиндорцев.

МакГоннагал тяжело вздохнула.

– Никогда не думала, что они смогут так сдружится.

– Я бы скорее назвал это деловым сотрудничеством, – ответил Флитвик, – они ведь объединяются только против реальной опасности и нелюбимых преподавателей? Или нет?

– Да, – кивнула МакГоннагал, – я знаю, что мисс Хорн надоумила младшего Уизли, как заработать деньги. Была еще эта история с одеждой Гарри, с тем, что ему посоветовали, где искать информацию о семье.

– Вот видите, – поднял палец Флитвик, – дети умеют думать. Тот, кто дает тебе добрый совет, или может прикрыть твою спину от опасности, врагом быть не может. А тот, кто пытается настроить против подобного союзника, становится врагом.

– Все это очень интересно, – сказал Дамблдор, – но я бы хотел услышать тот самый добрый совет.

– Пожалуйста, – улыбнулся Флитвик, – у того аврора, который занимал должность после смерти Квиррела и отставки Люпина, кажется, все получалось. Мои студенты вспоминают его с благодарностью.

– Я поговорю с Аластором, – сказал Дамблдор, – надеюсь, что больше подобное не повторится.

– Я смотрел воспоминания своих студентов, – сказал Снейп, – Моуди уже заранее настроен против моего факультета. Вряд ли он сможет переломить себя.

Дамблдор вздохнул.

Выздоровевший Моуди притих. Он больше не заводил речь о непростительных, не устраивал шокирующих демонстраций. Мрачно читал лекцию, устраивал практическое занятие, давал домашнее задание, и все это – не выходя за рамки программы. Студенты фиксировали каждый его шаг и вздох. Приближался Хэллоуин…

Драко, Гермиону и Мастера Зелий мучила одна и та же проблема. А именно – как незаметно выбраться из замка, чтобы провести Самайн в Хорн-Касл. Обычная отговорка о приглашении в Малфой-мэнор могла и не сработать. Как-никак, прибывали иностранные гости, начиналась жеребьевка. Снейпа Дамблдор точно бы не отпустил. А один студенты отправиться не могли. Люциус, конечно, мог забрать сына, но как быть с Гермионой? Да и самому Снейпу хотелось снова оказаться в древнем замке, ощутить мощь магии, пообщаться с сыном. Единственным вариантом представлялся тайный побег после отбоя. Директор, конечно всегда знал, кого нет в замке, но оставался шанс, что он просто не обратит внимания на отсутствие декана и двух студентов, устав после напряженного дня. Снейп даже всерьез рассматривал возможность подлить дорогому начальнику какого-нибудь зелья со снотворным эффектом.

В Хогвартсе творилось Мерлин знает что. Обезумевший Филч носился по замку со шваброй наперевес, надраивая все мыслимые закоулки. Студенты панически боялись получить отработку: завхоз пощады не знал. Все предвкушали визит иностранцев. Добиться дисциплины на уроках становилось все сложнее. Даже Снейп пригрозил, что лично отравит каждого и таким образом проверит, как они усвоили материал по базовым противоядиям. Огромным спросом пользовались каталоги косметики и сборники косметических чар. Гермиона котлами варила средства от прыщей, зелья для отбеливания зубов и придания шелковистости и гладкости волосам. Снейп махнул рукой на это безобразие, здраво рассудив, что в прошлом году за счет средств школы готовили гораздо более дорогое лекарство для Люпина. Пусть уж лучше варит мисс Хорн в лаборатории, чем неумехи где попало. И ему, и мадам Помфри забот меньше. Этим сумасшествием заразился даже Дамблдор. Директор Хогвартса обзавелся несколькими новыми мантиями совершенно вырвиглазной расцветки. Даже привычная ко всему МакГоннагал стала робко заговаривать о проблемах со зрением и дальтонизме. И наконец Великий День настал…

Всю школу выстроили во дворе замка. Дул пронизывающий ветер, и студенты тут же принялись дружно стучать зубами от холода. Старосты сбились с ног накладывая согревающие чары на младших. Время шло, но никого не было.

– Они что, пешком идут? – ворчал Драко.

– Мы так на ужин опоздаем, – заметил Винс.

Рон Уизли тяжело вздохнул, покушать он любил.

– Приближается делегация Шармбаттона! – громко проговорил Дамблдор.

– Где? – спросил кто-то.

– Ой, смотрите! Там!

– Да где?!

– Вон, над лесом!

– Точно! Вон! Вон там!

– Что это может быть?

– Да это просто летающий дом! – крикнул Дин Томас.

Теперь уже все видели огромную карету, запряженную гигантскими конями. Экипаж эффектно зашел на посадку. Карета несколько раз подпрыгнула, кони всхрапнули и остановились.

– Красавцы! – оценил тягловую силу Хагрид.

Кони прядали ушами, косили налитыми кровью глазами и грозно фыркали.

Дверца кареты открылась. Оттуда выскочил худенький юноша в шелковой мантии. Ежась от холода, он выдвинул ступеньку. И из кареты появилась…

– Вот это женщина! – восторженно оценил Хагрид.

Остальные просто онемели и смотрели на гостью, задрав головы.

– С прибытием, мадам Максим! – радушно улыбнулся Дамблдор.

– До’огой Дамбльдорь, – улыбнулась великанша, протягивая руку.

Директор облобызал протянутую длань.

– А Ка’ка’ов уже здесь? – спросила директриса Шармбаттона.

– Нет, он тоже опаздывает, – тактично ответил Дамблдор.

Из кареты выбирались гости. Они моментально скукожились от холода и тут же занялись накладыванием на себя согревающих чар.

– Мои лошади пьют только арманьяк.

– Хагрид о них позаботится, – улыбнулся Дамблдор.

Студенты из разных школ с любопытством поглядывали друг на друга.

– Смотрите! Озеро! – крикнул первокурсник.

Посредине Черного озера закручивалась воронка. Она становилась все больше. Стали видны мачты. И вот уже величественный корабль подошел к берегу.

– «Летучий голландец»! – восторженно проговорил кто-то из магглорожденных.

С корабля были перекинуты сходни, и на берег сошли рослые гости, закутанные в теплые мантии из какого-то тусклого меха. За ними шел высокий мужчина в длинной шубе.

– Игорь! Наконец-то! – распахнул объятия Дамблдор.

– Да это же Крамм! – пробормотал Рон Уизли. – Вот это да!

Действительно, в строю дурмштрангцев нельзя было не заметить квиддичную знаменитость.

– Ну что ж, думаю, теперь мы можем пройти в замок насладиться угощением, – сказал Дамблдор.

И все с огромным облегчением направились в Большой Зал.

Дурмштранг устроился за столом Слизерина, а Шармбаттон – у Райвенкло. Студенты Хогвартса сворачивали шеи, пытаясь рассмотреть гостей, а особенно – Крамма. За столом преподавателей, помимо директоров других школ, расположились еще две неизвестные личности.

– Бартемиус Крауч и Людо Бэгмен, – сказала всегда и всех знающая Панси, – оба из нашего Министерства.

Наконец, когда подали десерт, встал Дамблдор.

– Сейчас начнет про сотрудничество, любовь, дружбу и прочее, – с тоской заметил Драко.

И он не ошибся.

Затем торжественно внесли ларец с кубком. Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, и над чашей загорелось яркое голубое пламя.

– Каждый, кто хочет принять участие в турнире, должен поместить в кубок пергамент со своим именем. Я прошу вас очень хорошо подумать, прежде чем вы сделаете это. Контракт с кубком разорвать невозможно.

Студенты смотрели на древнюю чашу горящими глазами.

– Кубок поместят в холле, – продолжал Дамблдор, – и я лично проведу возрастной рубеж. Никакие ваши уловки не помогут вам сжульничать. Помните об этом.

После того, как чашу установили на специальном постаменте, все отправились по своим гостиным. Шармбаттонцы вернулись в свою карету, а дурмштрангцы – на корабль.

Этим же вечером было решено отправиться в Хорн-Касл.

Драко переоделся в зимнюю мантию и прошел в кабинет своего декана. Его уже ждали Гермиона в своем охотничьем одеянии и Снейп. Мастер Зелий активировал карту мародеров и выругался сквозь зубы.

Тот выход, которым они с Гермионой обычно пользовались, оказался слишком близко от корабля Дурмштранга. Наверняка там было полно сигнальных и охранных чар. Рядом с другим удобным выходом маячил Филч со своей кошкой. Так что предстояло пройти через холл, а потом выбраться наружу через неприметную дверь рядом с парадным входом. Профессор на всякий случай наложил на всю компанию дезиллюминационные чары, и заговорщики отправились в путь. Снейп периодически сверялся с картой. Уже перед выходом в холл он еще раз взглянул на карту. Около кубка обнаружился Моуди. Это было странно: что профессор ЗОТИ делал рядом с артефактом? Хотя он мог и просто проверять защиту. Заговорщики осторожно выглянули из-за угла. Бывший аврор сосредоточенно размахивал волшебной палочкой рядом с кубком. Затем он что-то бросил в него, и снова принялся размахивать палочкой, что-то бормоча. Потом Моуди огляделся и похромал куда-то по коридору, к счастью – не по тому, в котором затаились слизеринцы.

– Чего это он? – удивленно спросил Драко.

– И в кубок что-то бросил, – заметила Гермиона, – как вы думаете, сэр, что это может быть?

– Понятия не имею, – ответил Снейп. – И давайте уже отсюда, пока еще кого-нибудь не принесло…

Размышлений на тему, что такое вытворял рядом с кубком чокнутый бывший аврор, хватило до самого антиаппарационного барьера.

– И чтобы никому! – строго сказал Снейп. – Без директора тут вряд ли обошлось.

– А что он все-таки делал, сэр? – спросила Гермиона.

– «Конфундус» накладывал, – ответил Снейп.

– Зачем? – страшно удивился Драко.

– Это какие-то махинации, – ответила ему Гермиона, – наверное он хочет, чтобы кубок выкинул чье-то конкретное имя.

– Это подло, – сказал Драко, – я знаю, что Уоррингтон хотел свое имя бросить. И еще кое-кто из старших. А Моуди слизеринцев ненавидит. Он, наверное, грифам подсуживает.

– Спокойно, – сказал Снейп, – мы вернемся еще до подъема и я лично посмотрю, что там с кубком.

– Хорошо, сэр, – согласились студенты.

Люциус и Нарцисса их уже ждали, и вся компания переместилась в Хорн-Касл.

– Я бы тоже взглянул на этот кубок, – заметил Люциус, когда они вернулись обратно.

Нарцисса отправилась в Малфой-мэнор, а остальные – в Хогвартс. В холле никого не было. Снейп вручил Драко карту и приказал сразу же предупредить, если кто-нибудь появится поблизости.

– Здесь определенно следы Конфундуса, – сказал Малфой-старший, – и мне это не нравится. Махинации так или иначе вскроются, и будет скандал. А меня нынешний министр вполне устраивает.

– Мы можем сообщить в аврорат, – предложил Снейп, – хотя очень не хочется.

Гермиона напряженно смотрела на кубок. Она почувствовала, как нагрелся обруч у нее на голове. Не осознавая до конца своих действий, слизеринка шагнула вперед и взмахнула палочкой, проговорив заклинание на незнакомом языке. Огонь в кубке ярко полыхнул, и оттуда полетели кусочки пергамента.