Текст книги "Будем жить! (СИ)"

Автор книги: Алексей Сердюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 64 страниц)

38-е число шестого месяца, саванна, окрестности кратера, глубокая ночь.

– Командир, что дальше делать будем? – Коля снова меланхолично жуёт травинку, на этот раз сухую (и абсолютно нейтральную, без спецэффектов). Час назад, если не врут часы, мы добрались до нашей цели. Без потерь не обошлось – один из ополченцев сломал в темноте ногу, в нору чью-то провалился. К чести мужика, уже довольно пожилого – не издав даже стона! Если бы он не бежал в первой трети группы – его, возможно, и не заметили бы на земле, темень стоит пусть не кромешная, но где-то около того. А так – наспех наложили лубок, вырубили из ближайшего куста палку-костыль, оттащили к паре валунов, дававших хоть какое-то укрытие… и оставили там, одного. Может, если пересилит боль, сам похромает к оставленным с одними водителями машинам, нет – будет ждать помощи, которая обязательно придёт. Если выживем. А если нет – ещё один человек просто исчезнет в саванне Нового Мира, не он первый и не он последний. Жестоко? Все мы знали, на что шли, рассчитывать на помощь в такой ситуации можем только мы с Веслом – мы нужны до самого последнего этапа, точнее, я… но все понимают, что Колю я не брошу ни при каких обстоятельствах. А остальные – расходный материал! Это война, обычные нормы морали на ней неприменимы даже к своим! Этому ещё повезло:

– Нет тфа тшеловеки! – экспрессивным шёпотом доложил Браун после того, как мы собрались в компактную группу в прямой видимости (будь сейчас день!) от кратера. Ещё двое просто пропали, без криков и следов. Что с ними произошло? Провалились в незамеченную остальными яму, попались какой-либо свирепой твари, ухитрившейся их аздрать так, что это осталось незамеченным остальными бойцами, наступили на какую-то ядовитую гадину с ядом мгновенного действия и умерли раньше, чем успели подать сигнал? Не знаю, я не змаетил их пропажи, и коты не заметили! Но ушли они молча, не выдав своей гибели (и нашего подразделения – врагу!) ни единым стоном – уже за одно это достойны всяческого уважения. Земля им пухом (живыми увидеть – не рассчитываю), и, боюсь, не последние они сегодня…

– Светят, с…ки; колючки накидали, и на вышках не спят… ур-роды. – Весло рассматривает единственный въезд в нужный нам кратер, и попутно комментирует увиденное. Шёпотом, естественно, едва слышно – хотя вражеских ушей здесь нет, котами проверено. Сидим мы сейчас впятером на узком скальном карнизе, на левой, по часовой стрелке, кромке кольца. Полчаса сюда лезли, убедиться своими глазами. Убедились… Периметр косоглазые, надо отдать должное, отгрохали великолепный. Хрен прорвёшься! Единственное место на всём периметре образовавшегося, после удара метеорита, кольцевого скального хребта, высотой кое-где до полустони метров, где возможен въезд внутрь кольца техникой – заблокировано наглухо. Тройная линия «колючки» на кольях, между рядами кольев валяются «спирали Бруно» (и большой вопрос, что будет эффективнее – хотя нам и одной позиции хватит); со слов Горста, там и мины имеются, хоть и очень мало – зачем? На минах живность подрывается регулярно, зря расходуя недешёвое имущество, особенно с некнтактными датчиками подрыва, а смысла ставить мины при настолько подготовленной полосе препятствий не очень много, разве что ради перестраховки? Короче, «колючку» постоянно освещают три прожектора, с довольно широким световым лучом, с трёх вышек, установленных за последним рядом кольев. На вышках ещё и пулемёты, «единые», если с позавчерашнего дня ничего не поменялось. Пулемётные гнёзда блиндированы – не знаю, чем именно, может, и просто сталь миллиметров пять-восемь, а может и броня какая, нам и обычной стали за глаза! Есть мнение, что задняя сторона гнёзд не имеет защиты – Браун показывал вчера фотографии захваченной в процессе одной из перестрелок вышки, которую косорезы не успели даже тольком достроить, там защита была только фронтальная, и если косые клепают вышки по стандарту… – но проверить это можно только изнутри. Что ещё… между вышками отрыта траншея, по всем правилам, ломаная линия с бруствером, стрелковые ячейки, ходы сообщения… и около двух рот охраны, может чуть меньше! На подготовленных позициях – сковыривать надо или артобстрелом, или бомбёжкой. С авиацией глухо, подогнать батарею по открытой местности под обстрелом гаубиц – тоже не смешно! Вывод – умный прямо не пойдёт, умный дырочку найдёт…

– Валим отсюда – без шансов. Китайцы, смотрю, орднунг не хуже фрицев организовывать научились. – Дейс вздохнул чуть разочарованно, но согласно буркнул «я-я-аа…» и первый пополз обратно, ловко пополз, надо признать. Интересно, будь он здесь, когда война-не-война только начиналась – сумели бы китаёзы так зажать глотку немчуре? Хотя – врядли, такие активные выдвигаются на первые роли только тогда, когда «жареный петух в задницу клюнет», а до того – гнобятся всем начальством дружно, за неуживчивость и назойливость, да и за наглость наличия собственного мнения тоже. Традиция-с!

Отползли, вернулись к основной группе, сверились по карте – и ходу, основной вариант реализовывать («центральный вход» никем всерьёз не рассматривался, всё же). Мы похожее проделывали, когда за бандитами гнались… втроём. Посмотрим, проще будет или сложнее – с одной стороны, опыт имеется, да и не ждут нас здесь совершенно; с другой – и в карауле не один вонючий нарк, укуренный напрочь, а полноценный пост… должен быть. Благо, топать недалеко – кратер маловат; потому тут и такие невеликие силы. Что, в принципе, некритично – при малейшем сигнале тревоги в течении пары часов максимум подойдут подраделения из двух других кратеров, а уж пару часов две сотни рыл в подготовленных укреплениях всяко продержатся! Да и откуда немцам достаточные силы набрать?

– Куда есть идти? – Горст нервничает, хотя старается сдерживаться. Ещё бы – один из вариантов мы уже прошли мимо, второй – вот прямо сейчас проходим, и я туда никого вести явно не собираюсь… Много металла и людьми сильно несёт! Похоже, там засады, ну или просто крупные силы в качестве караула. Если даже сумеем застать врасплох – быстро уничтожить не сможем, тревогу поднять успеют. И всё – дай боги унести ноги, о выполненни основной задачи не будет и разговора! Пока есть варианты – я туда не полезу, ещё не вечер… хм, ещё не утро.

Последний шанс! И, похоже, единственный возможный. Людей совсем мало; правда, местность очень неудобная… но будем начинать, пожалуй. Медленно, ощупывая перед собой каждый камешек, вхожу в узкую каменную щель – впереди только коты. Лезем, сдерживая дыхание и с трудом удерживаясь на неожиданно скользких каменных валунах. Куда лезем? Туда, куда и собирались – в кольцевой кратер, к самоходкам! Помимо «парадного въезда» в кратер есть и несколько «чёрных входов», так сказать! Никаким транспортом там не проехать, включая лошадиный – а вот пешкодралом вполне, только бы ноги не переломать. Косогрызы тоже не дураки, и на всех возможных перелазах установили караульные посты – но не везде одинаковые, нету у них столкьо народу в котловине, да и вообще это скорее перестраховка, ночью здесь не ходят пешком, и не воюют! Кроме меня… нас теперь уже.

Да, кокосрезы перетраховщики, но даже перестраховались они качественно. В трёх местах, где переход в кратер достаточно удобен для неожиданной атаки более-менее крпного отряда, стоят посты человек по пятнадцать, может и больше. Снять тихо невозможно, только могучие рембы справились бы, и то не факт! А мы в реальной жизни – три-пять трупов организовать не очень сложно, но полтора десятка – совсем другой сложности задача, их тупо большеее количество бодрствует! Тем более, зверушек никто не отменял, а уж хищников здесь не боятся только полные имбецилы – спать на посту вредно для существования. А эта, четвёртая, лазейка – тут много народу не пройдёт, неудобно, только гуськом один за другим. Остановить такую «гусеницу» хватит одного солдата с пистолетом, как только обнаружит гостей – так и «ша, уже никто и никуда не идёт!». Вот и оставили пост (всё-таки оставили, сволочи пугливые!), из… не знаю, сколько именно. но человека три-четыре, точнее из кошачьих образов понять не сумел. Теперь необходимо подобраться как можно ближе к посту – небольшой площадке на самом гребне перевала, метров двадцать по вертикали, или полторы сотни по извилистому отнорку, в котором могут быть и ловушки… чёрт, накаркал! Арес, не лезь! Назад, кошатина! Арта, ты тоже не трогай, опасно, я сам посмотрю…

Хх-ухх, а теперь в сторонку, чтоб не загремела, вот так, вниз остриями... Хорошо, что у них мало мин, тем более МОН-ок… Собственно, и гранату для нас пожалели – ну, или задолбались из-за местной живности их заново ставить. Воздух здесь, в каменной трубе, должен быть свежим – а воняет так, будто варана местного… э-э-ээ, а не в самом ли деле?! Не удивлюсь, если так и было – поставили где-то повыше растяжку, а скальный обитатель её – того, разминировал! И совсем недавно, как бы не днём сегодняшним, максимум вчерашним – потому и нет гранат-мин, никто не рвётся сюда лезть, в зубы прочим хищнозврам! У них нет ни котов для проверки местности, ни знаний о зверье – могут и не в курсе быть, что так где есть один варан, другим делать нечего… даже эту байду – полосу стальную, с шипами в пять-семь сантиметров, гибкую, с метр длины и двадцать-тридцать сантимов ширины – они сюда, судя по расположению, тупо столкнули по камням, не глядя! Убрать не трудно – трудно не нашуметь в процессе, но ничего, справился…

Ещё три шипованных железки (интересное китайское ноу-хау), одна граната, почему-то не рванувшая (не рванула она до меня – видимо, угробившая варана растяжка, в тушу которого я вляпался почти у самого блок-поста, была сложной, из двух-трёх взрывалок, но что-то не сработало), с куском проволоки вместо чеки, ну и вонючая дохлая тварь, средних размеров – позади. Впереди, в паре десятков метров и на метр-полтора выше моего места пребывания – открытая площадка, на которой торчат три головы; две пялятся в мою сторону, третья едва видна. И чего с ними теперь делать?! Одного снимаю наверняка, для «вальтера» дистанция плёвая; второго – почти наверняка, мало ли, как он успеет отреагировать; а вот третий… Я его практически не вижу, только верх шлема торчит над камешками косо-криво сложенного бруствера, так и стрелять в шлем под таким углом – а если рикошетом уйдёт? Это если я таки попаду – хорошо ещё, звёзды светят достаточно ярко! И не спят ведь, уроды – слышу, вайдотят, хоть и тихо, но в голос, нихрена не боятся. Или – как раз боятся? Может быть; они же здесь на так давно, вот и пытаются пугануть местное зверьё человеческой речью, на Земле именно так учат всякие выживальщики-сурвайверы… Впечатлились видом варана? Не понимают, уроды косые, что таким образом скорее приманивают зверьё – непуганые тут ещё хищники, а человечинку потребляют за милую душу… Ну, возможно… что же мне с вами делать?

Голоса часовых становились всё громче. Они там что – драться собираются? Хорошо бы, но не верится что-то – такой везухи не бывает… однако, бывает! Нет, драться они не стали – зато дружно, вдвоём, но с высунувшимся рядышком третьим, стали на кромку ячейки, расстегнули штаны, и, бравируя друг перед другом, принялись поливать камешки! Содатня – она везде солдатня, дай только повод смельчаков-героев из себя корчить; нашу охоту на панцирника, с подачи ушлого дедка, вспомнить… Некогда подсчитывать вероятности, это настоящая удача, пистолет уже на цели – огонь! Котам команда – добить всех, кто там за бруствером! Первые двое (вначале я бил того, высунувшегося – он мог бы успеть нырнуть обратно, в отличие от «героев») свешиваются на бруствере, третий с едва слышным хрипом сваливается на нашу сторону, коты уже там, в ячейке! Шум движений, какая-то возня, стрельбы нет; рывок к посту, по пути контроль в головы двух ближайших, толчком подбрасываю себя вверх – да идите вы!

За бруствером – ещё двое, дрыхли или просто валялись, и третий – ниже, на тропке в кратер! У тех, что лежали, мощными ударами практически размозжены шеи, вместе с позвонками. Они даже, возможно, ещё живы – но с разорванным спинным столбом ничего сделать не смогут, плюс болевой шок… по пуле в башку каждому. Третий, ниже, видимо, собирался заняться тем же, чем двое дебилов прямо с позиции – успел дёрнуться, гад; ему бы стрелять сразу, хоть в воздух – а он попытался на мушку поймать то, что толком и не видел. Рука перекушена, на одних сухожииях, горло вырвано любимым приёмом Ареса – готов уже, едва дрожит. И воняют все – блин, как на забое, дерьмом и аммиаком из расслабившихся кишечников и мочевых пузырей, даже крови запах хабивает. Что они, интересно, жрали, чтобы так вонять?! Да ещё я в чью-то кровищу вмазался, левая по локоть липкая, м-ммерзость… Ладно, сейчас другие заботы. Коты проскакивают в сторону лагеря несколько десятков метров – пусто, никого. Хо-ро-шо! Возвращаюсь назад, чуть выше дохлой твари, фонариком – три коротких, два длинных, два коротких. Через минуту – смутно видимое движение, приближается, совсем близко… ловлю протянутую руку и тихо шепчу:

– Охранение уничтожено, шесть «двухсотых». На полста метров чисто, дальше не знаю.

Перехваченный поворачивается – блин, Горст лично! Какого хрена командир прёт первым? За мной же сапёр лез, как там его?! Впрочем – личное дело командира, тем более, за ним уже топают гуськом остальные, вот и Весло присоединился, и рожу кривит – от варана несёт отнюдь не духами… Лезем опять на площадку – удобное для обороны место, хотя, конечно, слишком близко от непростреливаемой зоны. Но атака по шатающимся валунам вверх едва ли реальна, быстро не добраться, а им и надо было – шум поднять… удача, чистая удача!

Немцы, накапливающиеся ниже по тропе уже со стороны китайского лагеря, начинают движение. Ведём вдвоём – Дейс и я, в затылок тихо сопит Весло; идти легко, просторнее и удобнее дорога – солдатики где убрали лишнее, где укрепили шатающееся, молодцы такие… Подождите ещё немного – щас, слезем к вам и поблагодарим! Спускаемся практически за десяток минут – а с той стороны карабкались часа два, может и дольше. Второго поста нет – что ж вы так, это уже халатность, иначе не назвать! Или у косорезов народу на такую кучу постов не хватает? Не верю – «мало китайцев», это как «летающие крокодилы» звучит! Расслабились? Возможно, давно тут сидят, и место надёжное…

– Хелмут – их группе ауф дер рехтен; Пауль – их сеид ин дер артиллерие; герр Фаран – просить вас присоединить к мой… подразделений. – это уже нам с Коляном. Ну да, теперь мы, пожалуй, скорее помешать можем, мы своё, считай, сделали... Языка не знаем, координировать действия с основной частью отряда не способны, полностью поставленную задачу нам не сообщили – а герр Дейс, кажется, планирует что-то более… масштабное, чем просто подрыв восьми машин! Как я с самого начала подозревал – не всё немец нам рассказывает, далеко не всё, как-то непонятно группы распределились! Но… почему бы и не поучаствовать – Горст и его компания из семи… нет, восьми человек – похоже, группа захвата (или ликвидации) штаба этого лагеря, а там обязательно будет что-нибудь… интересное. Немцы расползаются (кто на полусогнутых, кто бегом, в зависимости от направления) по спокойно спящему лагерю, как хорьки – и уже одни на руках волочат какой-то джип с пулемётом на турели, другие – исчезают в проходах между палаток, часть занимают позиции напротив «спальной» части лагеря, ещё кто-то вообще занят чем-то непонятным…

Лагерь китайцы оборудовали достаточно стандартно. По одну сторону – если смотреть от въездных ворот – собрана большая часть техники. Артиллерийские установки, штуки три ТЗМ-ок (судя по внешним абрисам и рассказу Дейса), пара броников пушечно-пулемётного типа, вроде наших БТР-80, десяток джипов для патрулей, наливняк как минимум один вижу, что-то ещё… за остальными машинами не разглядеть. Артсамоходки на позициях и стоят довольно свободно; остальная техника изрядно скучена, видимо, для экономии внутреннего пространства. Вторая сторона «жилая»; ряды палаток, штук сорок-пятьдесят в общем, расставленные тремя разнокалиберными группами – «спальные», технические, административные, плюс несколько сооружений вроде ангаров-складов, возможно, с боеприпасами и прочим армейским снаряжением…

Мы, выждав примерно полчаса, отделяемся от остальных, успешно выстраивающих нечто вроде огневого рубежа из вооружённых пулемётами на турелях джипов (пулемёты, кстати – амерские М-2! Орден очень вложился в «китайские претензии»!), и быстрым шагом приближаемся к отдельно стоящему щитовому домику – их тут таких три штуки, плюс открытый навес из какого-то пластикового материала. У входа на ограниченный домиками «дворик» – противосолнечный «грибок», под ним снулое тело, привалившееся спиной к опоре. Не спит – но и не бодрствует, полудрёма. Помню, сам таким был несколько месяцев после перехода, пока не акклиматизировался окончательно. Кто-то из нашей группы подскакивает со спины – короткий рывок, взмах рукой, сипение из перехваченного ножом горла, шелест тела по столбику. Готов. Выбираемся из тени ближайшей палатки; я с Веслом, повинуясь жестовой команде, устраиваемся между парочки довольно крупных камешков – их, скорее всего, посчитали слишком тяжёлыми чтобы убирать – и берём на прицел одну из стен самого крупного домика, обозначенного основной целью. Я меняю оружие – здесь удобнее будет работать из «швейцарца», расстояние ококло полусотни метров, для пистолета многовато; Остальные рассредотачиваются вокруг, слышу шум, уже в домике – и вдруг выстрел, второй, окно осыпается кусками стекла, а в проёме появляется и неуклюже переваливается через «подоконник» тело, с кромким вскриком падающее прямо под стенку халабуды! Наш? Не похоже, одет совершенно нелепо, вроде как в пижаму, одна нога как колода и толще другой вдвое… неужели?!

В лагере начинается шум – чёрт, рановато, не смогли наши ополченцы ночную атаку толком реализовать – свалившийся под окно косорез верещит во весь голос; прицеливаюсь – на, мразь! На двух подшибленных ходулях ты уж точно никуда не денешься! И в плечико ещё – на! Это уже не я, это Коля – правильно, а то что-то больно резвый косой попался, пистолетиком размахивает, зачем-то… В лагере разгорается пальба, косые просыпаются, но пока что ошалели с перепугу… ну куда ты, сволочь, лезешь?! Из ближайшей палатки выскакивают полуодетые тела, палят куда попало, явно наобум, но ведь и попасть могут сдуру… На и тебе, брось стрелялку, и вообще – тебе оно на том свете пригодится?! Следующие трое… готовы. Дикий вой ужаса из-за соседних палаток, я бы сказал – нечеловеческий вой… всё, оборвался, тихо. От Арты приходит волна злобного удовлетворения – а, так это моя прелесть пушистая кого-то пришибла! Верю, и не так завоешь… Арес убивает, как хорёк в курятнике – рвёт всех подряд, кому ломая черепа ударами лап, кому теми же лапами выхлёстывая глотки, не сортируя и не брезгуя никем. Сам едва сдерживаюсь, чтобы не вцепиться в чью-нибудь глотку – откат кошачьих впечатлений! Из очередной (уже очищеной от двуногих) палатки выскакивают сразу двое косоглазых, пытаются стрелять во все стороны сразу – хорошо, что в полный рост, быстро угомонились. Так, котята мои – а ну, ко мне, живо! Не хватало, чтобы вас шальным выстрелом подшибли! Во-от, умницы, посидите тут, покараульте…

– Весло, за мной! Вон наш клиент – пошли запакуем, и больше не отсвечиваем. Слышишь, кого-то волокут бравые фрицы? Вот и мы своего прихватим – и в норку, сейчас, если я правильно понял, начнётся самое веселье…

Мы не успели ни спеленать потерявшего сознание косореза, ни смыться куда-нибудь поглубже. Горст, оставивший своих подчинённых охранять пару-тройку пленных, выволоченных из щитового домика, и зачищать оставшиеся пару строений, оценил складывающуюся картину сходу – и зайцем порскнул к ближайшему джипу с пулемётом. Пулемётчик, ещё не дослушав команду, бормотнул короткой очередью, как бы обозначил себя, затих на пару секунд – и выстроенная из пяти джипов линия взрывается бешеным грохотом! Понятно, попытались предупредить своих, кто успел – тот залёг, кто не обратил внимание или не смог… Нам о таком не сообщали, к слову! Откажись мы следовать за Дейсом… не знаю, стали бы погибшими от «френд фойер», или всё же нам бы дали понять? Не знаю… и хрен с ним, у нас есть чем заняться. Перетягиваю подстреленную нижнюю конечность китайца индпакетом, Коля повторяет то же самое с верхней, предварительно накинув на лапки урода пластиковую стяжку – у нас богатый опыт правильного связывания. Никуда он не денется – а пообщаемся мы чуть позже, будет, надеюсь, время…

Палаточного лагеря больше нет. Относительно целыми остались только щитовые домики и две больших тентованных палатки-склада, скорее даже не палатки, а мягкие навесы с такими же матерчатыми стенами. В общем-то, и стояли они на отшибе, да и отгоняли от них косых, там заслон организовали с самого начала… А вот жилая часть лагеря – практически стёрта с поверхности земли! Разумеется, отработавшие по палаткам пулемёты уничтожили далеко не всех врагов – заметная группа солдат, кое-как сообразивших получающийся расклад, рванула на прорыв – через ворота и далее, в ночную саванну. Оттуда и сейчас долетают вопли пожираемых собравшимися на запах крови хищниками! Б-ббах! Очередная мина – даже не интересно, кто там подорвался, зверь или двуногий… Немцы суетятся, кого-то волокут к Дейсу; Брауна что-то не видать, кстати. Куда делся наш толстяк? Он командовал группой, занимавшейся именно палаточным лагерем, отстреливал самых бодрых и плохо спящих, которым вздумалось в туалет посреди ночи прогуляться или просто звёздами полюбоваться невовремя… Через часик уже рассвет начнётся, надо же, как быстро ночь пролетела. И сна – ни в одном глазу! Подхожу к импровизированному штабу – Дейс на капоте джипа, что-то орёт в рацию, установленную там же…

– Горст, что делать с техникой планируешь? Рвём – или забираем с собой? да и вообще – дальнейшие планы?

– Одъин минута, Фаран… Нихт всрывайт, испольс… применяйт. – и, проорав в рацию ещё с десяток фраз, опустил микрофон на холодный металл капота – Исфиняйт, рапота. Я сфязать с Нойехафен – высылайт резерв, другой группа… Они не поверить, думать – мы попадайт плен! Не верить, нефосмошно ночь атаковайт укреплений! Думме швайне! Ты есть хотеть уходийт?

Я осторожно поинтересовался:

– Э-э-ээм… а какие планы вообще, Горст? Что ты теперь собираешься делать?

Лицо немца перекосила гримаса бешеной ярости напополам с яростным же торжеством:

– Я есть – как вы говорийт… от вся дух! Нихт, душа вся, я-а! Дать антворт… отфетка, я-яа!

Я хотел переспросить, что он имеет в виду – однако понял и сам. Взвыл, и тут же глухо зарокотал движок одного из Boxer-ов, тут же затарахтел соседний… да вы оборзели совсем?! Если у немцев выгорит эта идея!.. Ха-ха-ха, да косоглазые действительно не просто кровью умоются – они окажутся в том же положении, в котором раньше были фрицы! Ещё одна машина осветилась габаритниками, а первая уже водила стволом, пробуя состояние механизмов. Голос, донёсшийся из наушника валяющейся на капоте гарнитуры, явно порадовал оскалившегося после пары фраз Дейса; я понял, что ему не до нас, и скромно свалил обратно – ожидать результата. Немцев стало заметно меньше – у «наших» домиков, где мы с Веслом организовали для себя что-то вроде бивака (пару складных стульев выволокли из ближайшей постройки и холодильник выпотрошили, на предмет питьевых жидкостей), начали собирать погибших. Я предложил помощь, но та девка, к котрой я обратился, махнула рукой – мол, не надо, сами справимся – и упылила назад, в разгромленный лагерь. Ну, была бы честь предложена… Тел оказалось всего семь, двое вообще из кусков – результат работы .50-го калибра, скорее всего. Китаёз никто даже не собирался сортировать, как я понимаю… и одобряю. Делать больше нечего – дикие звери прекрасно справятся с «похоронами»! Трое в саванне остались, семеро здесь… нет, вон ещё двоих несут, девятеро. А нас и было всего тридцать девять человек, со мной и Веслом считая – теперь только двадцать семь, да и те… Рядом с нами импровизированный лазарет – пятеро лежачих, а за перевязкой, такое впечатление, вообще каждый обращался! Кого ни увижу – обязательно беинтом щеголяетна какой-нибудь части тела, разве что вот эта молодка да Горст… нет, и спецгруппа его, которая домики чистила – те тоже мало пострадали, явно лучших Дейс отобрал…

– Светает, Следопыт. – Коля тянет через соломину воду из пластиковой литрухи, покрытой конденсатом, а потому голос чуть осипший. Я киваю:

– Ага, быстро как… Косореза узнал?

Весло мрачно ухмыляется:

– Само собой. Наш ублюдыш, тот самый… Что дальше делать будем?

Я задумываюсь, после решаю привлечь и друга:

– Знаешь, Коля, вот сижу и думаю – как эту гниду в поля вечной охоты спровадить так, чтобы оно прочувствовало… ну, ты понял? Были бы здесь поблизости какие гады ползучие в товарном количестве – им бы скормил; но где их искать… и блох тоже, кстати – не будем же мы здесь несколько суток болтаться…

Весло безразлично пожал плечами:

– Придумаешь, командир… Я о другом – Дениса домой бы надо… Только – не довезём, даже в холодильной камере врядли, и где её взять, ту камеру? На чём везти? Да и… зачем? Родным легче не станет, если мы им тело притащим, а уж если… нормально не доставим – и вовсе…

– Согласен. Только я думал – не нужно везти тело, лучше… а знаешь – может, попрошу Горста поспособствовать, в счёт сегодняшнего! Не домой пускай везут – сюда. Дерева здесь достаточно, бензина тоже хватает; Денису бы понравилось, да и… я и сам бы лучше так, среди кучи вражеских трупов – чем от старости и болезней… наверное…

Весло отставил бутылку:

– Я – за. Вот там и этого на тот свет отправим – как эти, как их… викинги, что-ли? Или древнеримлянины? Неважно, короче…

Почти рассвело – тут короткий рассвет, как и сумерки. Тонкие длинные стволы гаубиц уже развернулись в боевое положение, но то одна, то другая машина начинали вращать боевыми модулями – наведение на новую цель достаточно муторная задача, особенно с таким целеуказанием. Нет, сейчас мы с Колей просто сидели и смотрели на муравьиное копошение наших немецких соратников – языковой барьер и полное незнание матчасти всё равно делали нас статистами. А у фрицев готовился праздник жизни – они это заслужили! Совершенно неожиданно для нашего слуха крайняя гаубица рявкнула – первый, пристрелочный снаряд ушёл к цели. Я представлял, куда именно она стрелялет, но не очень представлял, как это выглядит «с той стороны»… и слава всем богам мира! Второй выстрел – я ещё отметил, что немцы явно пользуются услугами корректировщика – а потом, внезапно, взревели все восемь AGM-ок, в несколько секунд (у этой дуры бешеная скорострельность!) выпустив то ли по пять, то ли по шесть снарядов! Короткая остановка – и новая серия, уже на десяток снарядов! Грохот такой, что не слышно даже собственного вопля, куда уж тут чужой голос расслышать! Только вижу – перекошенное рыло косореза, валяющегося прямо под нашими ногами, его раззявленную пасть и льющиеся из глаз слёзы! Слёзы?! А-аа, кажись, понял выродок, куда именно чемоданчики-то улетели… Очередная серия – да сколько можно? Они что – снаряды прямо в этих коробках шатмпуют?! Или там бесконечный боезапас?!

Каждая машина выпустила полный боекомплект – по тридцать снарядов на ствол. Двести сорок «чемоданов» в 155 мм обрушились на головы блаженно спящих в своём лагере оккупантов – и дивизия в пять с лишним тысяч рыл перестала быть, вообще! Стапятидесятимиллиметровый снаряд – это очень, очень много! Радиус метров пятнадцать-двадцать – зона сплошного поражения, в ней человеки вне подготовленных защитных сооружений не выживают! Двести сорок снарядов, по спящему лагерю – пускай даже попали пара сотен, а не вся серия – это даже не бой. Это бойня… Немцы лихорадочно перезаряжали боевые модули. ТЗМ-ов было всего три штуки – и на подачу снарядов встали все, включая раненых! Не в AGM-ы – именно в транспортно-заряжающие машины, наверное, так было быстрее… Мы с Веслом, переглянувшись, втиснулись в середину цепочки – наша помощь оказалась неожиданно существенной. Слишком у фрицев много было раненых, две пары здоровых рук заметно ускорили работы! Двадцать минут – перезаряжены шесть модулей, какой-то голос из наушников стоящей рядом с огневой позицией рации что-то хрипло требует, перемежая членораздельную речь невнятными воплями восторга… Мы лихорадочно пихаем снаряды и пороховые брикеты – а шесть боеготовых машин открывают огонь! Грохот, счастливые рожи соседей, что-то орут мне и друг другу, нихрена не слышно… Две последние (перезаряженные) машины снова отрабатывают по старым координатам, полным боекомплектом…

В первом расстрелянном лагере, самом крупном, перед обстрелом находилось около пяти тысяч солдат, полноценная дивизия. После обстрела осколочно-фугасными (кассетников почти не было – так, на паре машин и по десятку снарядов от силы) боеприпасами на ногах осталось сотни три, в основном рядовой состав – офицерскую группу палаток накрыло сразу, первым же залпом. Последовавший через полчаса повторный обстрел прикончил ещё около полутора сотен – тех, кто пытался как-то организоваться на месте лагеря, то ли раненых собирали, то ли припасы там искали… до своих добрались только пятеро – те, кто сразу после первого обстрела запрыгнули в джип и драпанули на территорию Китайского Анклава. Ещё пару десятков взяли в плен через сутки немцы – эти тащились пёхом, отсреливаясь от зверья и теряя бойцов одного за другим, не от хищников, так от голода и, самое главное, жажды… эти дебилы потопали со штатными флягами, по одной на нос! Остальные остались в саванне навсегда… Косорезам во втором лагере, успевшим сыграть побудку и даже попытаться получить текущие распоряжения командования – ага, из нашего лагеря, откуда ещё? – досталось не меньше. Да, отработали по ним всего шесть самоходок – но и было в третьем кратере вояк тысячи полторы, не более. Кратер этот окружали более высокие и крутые скалы, а потому взрывы фугасов оказались ещё более разрушительными – выползло оттуда всего два-три десятка ободранных и побитых китаёз, да и тех почти всех сожрали собравшиеся чуть не со всех окресностей хищнозавры – такая роскошная столовая была для них улыбкой судьбы! Там, наоборот, удалось взять в плен – всего семь человек, если по головам считать – тех, кто рискнул отсидеться в самом глухом отнорке кратера, что-то вроде пещерки… Из семерых выживших четверо поехали кукухой, трое суток наблюдая пиршество зверья! По сути, этих вообще можно в потери вписывать… Говорили потом, гиены настолько обожрались, что даже не пытались на лапы встать, когда мимо них в десятке метров проходили немецкие бойцы! Кратеры получили имена собственные – Чаши костей… Малая Чаша и Большая Чаша, ага… А наш кратер – носит теперь имя корректировщика, обеспечившего такую невероятную эффективность!