Текст книги "Дети Зоны: альтернативная история (СИ)"

Автор книги: Алексей Матвеичев

Соавторы: Татьяна Живова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Шесть дней назад…

С тихим шелестом ловкие пальцы сдирают с веточек сухие сморщенные листочки, растёт горка ароматной травяной шелухи на подстеленной тряпице. Будет чем лечить разнообразные раны у тех, кто придёт к ней за помощью! Погода в этом году была на редкость ровная, и травы возросли на диво – высокие, сильные… Пожалуй, надо будет ещё сходить вглубь владений Мамо, поискать там чего-нибудь редкого…

– Ксана…

Она подняла голову. Надо же – так увлеклась работой, что прозевала его приход!

– Стас!.. – девушка было разулыбалась, но улыбка быстро слетела с её губ, как только травница увидела лицо друга.

– Стас… – под ложечкой засосало в дурном предчувствии. – Что-то… случилось?

Гурман неопределённо отмахнулся – мол, ничего страшного, однако, в глазах его Ксанка увидела боль и растерянность.

– Ты случайно, не знаешь, где сейчас можно найти Болотного Доктора? – с плохо скрываемой надеждой спросил он. – Дома его нет…

Ксана подумала, припоминая все места, где на её памяти обычно мог шляться Болотник, и медленно покачала головой:

– Нет… Я его не видела уже давно… А что случилось?

Сталкер тихо зашипел сквозь стиснутые зубы и закрыл лицо кулаком.

– Стас! – повысила голос Ксана. – Что случилось, ты можешь нормально сказать?

– Случилось?.. – Гурман криво усмехнулся. – Да, пожалуй… Ксан… мне жить осталось… всего ничего. Скоро я стану… снорком. Так что, мне сейчас Болотник позарез нужен. Ладно… я…

– Что?! – неободранные веточки выпали у неё из рук. – Снорком?..

Мысли спутались в некое подобие артефакта под названием «усатый клубок», обрывки торчали в разные стороны и не понять, где и от какой мысли кончик.

– Это всё сыворотка… – обронил Гурман и снова неловко усмехнулся. – Ладно… Извини, что побеспокоил… Попробую его сам найти. Или… пойду к монолитовцам… Может быть…

– Стас! – Ксанка, наконец, очнулась от столбняка. – Я-то могу тебе хоть чем-нибудь помочь? Найти лекарство…

– Не знаю. Честно, Ксан – не знаю! Да ладно, не забивай себе голову… Я уж как-нибудь…сам справлюсь… – он махнул рукой и пошёл прочь.

– Стас, но ведь это же неправильно!!! – с отчаянием и гневом вскричала Ксанка, вскакивая. С колен посыпались пучки трав. – Я должна… Стас!!! Стой!!!

Гурман помотал головой, сделал, не оборачиваясь, отрицательный жест и быстрым шагом пошёл прочь.

Несколько минут девушка неподвижно сидела над своими травами, совершенно о них забыв. А потом сорвалась с места, вбежала в дом и вскоре выскочила оттуда, на ходу надевая свой рюкзачок.

Если кто и видел, как дочь Жабы вихрем пронеслась через всю Деревню и, не задерживаясь, помчалась прямиком в Зону, то остановить её всё равно никто не успел.

Да и вряд ли смог бы.

Потому что нет такой силы, что остановила бы того, кто спешит на помощь попавшему в беду другу.

Пару суток до этого…

– Проверка документов! Оружие на землю! Не двигаться!

Очередная облава военных грянула как гром среди ясного неба!

Хорошо вооружённые люди в одинаковом камуфляже рассыпались по деревне, сноровисто выискивая пытающихся избежать проверки людей. Пойманных разоружали и как скот сгоняли к посиделочной для проверки документов.

Ксана, которая в это время вела на веранде их дома увлекательную беседу о Большом Мире с каким-то татуированным братком из банды Длинного, увидела, как к месту сбора тычками приклада в спину гонят Гурмана.

– Прости, пожалуйста… – сказала она подобравшемуся при виде патруля собеседнику и поспешила к посиделочной.

Конечно, она вряд ли смогла бы отстоять друга от посягательств людей в форме. Да Ксана об этом и не думала – просто почему-то чувствовала, что ей НАДО быть в этот момент рядом с ним. Надо!

Почему – даже она сама не смогла бы сказать. Просто надо – и всё тут! Потому что друг!

Подобравшись к настороженно-ощетинившейся, окружённой солдатами кучке пленённых сталкеров, она тихонько взяла Гурмана за руку.

«Я здесь. Рядом. Не бойся».

– Ксанка! – раздался окрик отца, вышедшего на крыльцо их дома. – Домой иди!

Стас оглянулся на неё. Улыбнулся одними глазами. Чуть сжал её ладошку.

– Иди домой, Ксан. Не для тебя это… Не бойся, со мной всё будет в порядке! Обещаю!

– Ксана! – снова отец. Его военные не трогали. Он имел право быть здесь. Жить и вести свои дела.

Жалобно посмотрев на друга, умоляюще – на кого-то из военных (тот отвёл глаза и нетерпеливо качнул автоматом в сторону – мол, уходи!), девушка понурилась и побрела к дому.

Отец долго выговаривал ей, но она не слушала. Смотрела, как вояки выстроили схваченных в шеренгу, обыскали их и погнали к себе на блок-пост. Как скот…

Стас… Друг…

Третьего дня…

– Ста-а-а-ас!!! Стас, пожалуйста… Вернись!..

Только шелест ветвей, да далёкие вопли каких-то обитателей Зоны. Он или не слышит её, или не хочет откликаться.

– Пожалуйста… – голос срывается на жалобный всхлип.

Четвёртые сутки она блуждает по Зоне, четвёртые сутки безрезультатного поиска, а ведь где она за это время только ни побывала! Но Гурман как сквозь землю провалился!

Значит, она разминулась с ним? Или он всё же нашёл Болотника? Или… погиб?..

Нет! Нет!! Нет!!!..

– Ста-а-ас!!!..

Звать кого-то в Зоне – можно накликать беду и на себя. Мало ли лихих людей бродит вокруг! Мало ей было беды с теми мерзавцами?

«Стой! Куда ты?! Там контролёр!!!» – крикнули было ей вслед двое, кажется (некогда было определять) военных сталкеров, когда она, привычным чутьём отмечая аномалии и огибая их, пронеслась мимо них по дороге к бару «Аномалия» – месту сбора людей, хабара и новостей. «К чёрту контролёра, у меня друг в беде!!!» – яростно, со слезами, проорала она тогда в ответ и даже не остановилась. Это было вчера.

… Конечно, услышь Подчиняющий столь непочтительное высказывание в свой адрес, ей бы точно не поздоровилось, но, к счастью, он находился в стороне от её пути и был слишком занят своими новыми, только что пойманными «игрушками». В любое другое время Детёныш бы точно не позволила себе такого хамства – ибо Старших Детей Мамо она чтила и относилась к ним с должным пиететом – как Младшая. Но, ей-богу, сейчас было не до реверансов – да простит её Мамо!

…А если бы Подчиняющий не был в этот момент занят?… Хватило бы у неё смелости… нет, пожалуй, наглости! – обратиться к нему с вопросом, не видел ли он такого-то?… Или… если бы Гурман оказался в числе «игрушек» – выпросить его жизнь у Старшего?..

Ксана не знала.

Может и хватило бы.

Потому что Стас был её другом. Её братом среди человечьей Стаи!

Но эта стая – ЕГО стая! – предала Стаса! Сделала монстром! Ксана не совсем разбиралась в людских делах, но, наобщавшись в своё время с Болотником, что такое «сыворотка» и как она вводится, представляла. В плену Гурману явно что-то вкололи, и вот…

Успеет ли, сумеет ли она, Дитя Зоны, ему помочь? Хотя бы попытаться?..

Позавчера

Бесцветное небо. Серые заросли по краям дороги. Они, скорее всего, другого цвета – и небо, и деревья… Но ей всё кажется серым. Подёрнутым какой-то мутной пеленой, похожей на болотный туман.

Не нашла… Не догнала… Не уберегла…

Шаг. Шаг. Шаг… Сколько их она сделала за это время? Тысячу? Миллион?.. Даже если бы она и умела считать до таких невероятных чисел – всё равно бы давно уже сбилась.

Шаг… ещё шаг…

Невыносимо ноют стёртые ноги в тяжёлых солдатских ботинках. Грубая обувь для нежных девичьих ножек, но другой они и не знают – разве что самодельные тряпичные тапочки для дома… Пятые сутки отчаянного бега и поисков – с маленькими урывками на тревожный сон вполглаза. Еда – на ходу: какие-то травки, корешки, жучки… Некогда останавливаться. Длинные синие листья ведьминой осоки, их пронзительно-горький, словно наждаком продирающий мозги, вкус… Если бы не они – она бы не выдержала этого сумасшествия!..

Серая пелена застилает глаза. Туман? Дым? Слёзы?..

Не уберегла…

Шаг… шаг… Скоро Деревня, ну ещё, Ксанка, давай, ты сможешь! Ты дойдёшь!..

Две полурасплывчатые фигуры появляются из-за поворота дороги. Это может быть кто угодно – друзья, недруги… Зомби, в конце концов…

Нет, не зомби – она отмечает это краешком угасающего сознания. Люди. Остановились, что-то обсуждают…

– Сталкеры… – голос срывается на шёпот, и уже нет сил кричать. – Помогите… Пожалуйста…

Ноги подкашиваются, она бессильно оседает в дорожную пыль. Отчаянные слёзы вскипают на ресницах. Никогда она не просила помощи. Ни у кого. И вовек бы не попросила…

– Прошу вас…

Люди, окончив своё совещание, сворачивают с дороги в сторону. То ли не видят упавшую девушку, то ли не хотят видеть… И не крикнуть, не позвать. Всё, что она сейчас может – смотреть, как они уходят, и бессильно шелестеть, как срубленное деревце:

– Пожалуйста… Не уходи…те…

Серая пелена накрывает её, сжимает виски мягкой, но неумолимой лапой, прижимает к земле…

…И тогда появляется Она. Худая, коротко стриженая женщина с тёмными кругами вокруг неожиданно-блестящих, пронзительных глаз на тонком, когда-то красивом, но теперь измождённом и покрытом сеточкой морщин и шрамов, лице. Мало кто отваживается посмотреть Ей в глаза. А кто отваживается – навеки обретает Её печать. Как клеймо Избранного. Или изгоя – что, в общем-то, одно и то же в глазах людей.

Если, конечно, выдерживает Её взгляд.

…На губах лежащей в придорожной траве девушки появляется счастливая и умиротворённая улыбка.

– М-мамо…

Серая пелена сменяется чёрным мраком…

* * *

Ксана очнулась от ощущения немилосердного жжения на руке ниже локтя. Она открыла глаза – ну так и есть! Умудрилась свалиться без чувств в самую крапиву! Счастье, что ещё никто не тронул, пока она в отключке валялась!

Повезло!

– Спасибо, Мамо!.. – искренне прошептала Ксанка и поспешила выбраться из кусачего куста. На руке, попавшей в самый эпицентр, уже алели волдырики ожогов. Следовало бы немедленно обработать их, но сил и желания задерживаться здесь ещё на какое-то время не было.

Ничего! До Деревни уже недалеко!

Никто ей ничего не сказал по поводу её долгого отсутствия – даже отец. Все давно уже привыкли к такого рода её «взбрыкам». Только Панас по привычке качал головой и пытался воспитывать. Поначалу. Потом махнул рукой: понял, что бесполезно.

Уставшая и разбитая морально и физически, Ксана еле доплелась до дома. Ещё нашла в себе силы освежиться в импровизированной баньке, устроенной отцом в сарайчике, а потом плюхнулась на свою узкую койку и провалилась в сон без сновидений…

Вчера

Многодневная, почти бессонная и полуголодная беготня по кишащей опасностями Зоне естественно дали о себе знать. Ксана проснулась далеко заполдень, вялая и апатичная, даже глаза еле смогла разлепить. Ведьмина осока – а именно ею в основном и питалась Ксанка во время своего феерического забега по Зоне, – вещь, конечно, сильно взбадривающая. Но, к сожалению, – с неизбежным обратным эффектом в виде слабости, сонливости и головной боли.

Осложняло ситуацию ещё и то, что Деревня находилась вдалеке от энергетического центра Зоны. В обычное время Детёныш ещё как-то худо-бедно, но могла это переносить. Но сейчас…

Бродя по дому с совершенно отсутствующим видом и ежеминутно хватаясь за голову, Ксана чувствовала, что ещё немного – и снова ринется в Зону. На этот раз восполнять утраченные силы.

Она бы так и сделала, если бы не стёртые до кровавых мозолей ноги. Далеко ли с такими пройдёшь?

Лечиться, лечиться и ещё раз лечиться!

… Спустя какое-то время, «договорившись» с больным организмом и спрятав под свежими носками перебинтованные ступни, Ксана выбралась на веранду. Повседневные дела нынче, как и следовало ожидать, валились из рук, но заготовку лекарственного сырья нужно было завершить как можно скорее – пока травы не пересохли.

И вот, как несколько дней назад, она снова сидит на крыльце с ворохом пахучих трав на коленях. Снова под пальцами шелестят сухие листочки, и наполняются невесомым, но драгоценным содержимым тряпичные мешочки.

А на душе – гадко и сумрачно, как на болоте в пасмурный день перед Выбросом. Все мысли – о друге. Как он? Где он? Что с ним?..

– Привет, Ксана! – перед домом остановился один из одиночек.

– И тебе привет, Рассол! – грустно отозвалась девушка, мельком глянув на него.

– А я тебе кое-что… – но тут сталкер заметил её состояние, и брови его грозно сошлись над переносицей.

– Тебя кто-то обидел? Кто?!

В Деревне Новичков разговор с тем, кто посмел бы обидеть Ксанку, был недолгим. Кое-кто год назад уже испытал на себе это.

– Никто меня не обижал… Честное слово!

– А чего ты такая несчастная? Что случилось? Я могу тебе помочь?

…Спазм привычно сдавил горло. Видит Мамо, сегодня она пыталась держаться, но… Зачем ему понадобилось её расспрашивать, зачем?!..

– Нет, Рассол… ТЫ ничем мне не поможешь…

И вот уже горячие капельки бегут из-под крепко зажмуренных век, оставляя предательские мокрые дорожки.

– Ксан… – сталкер приблизился почти вплотную и заглянул ей в глаза. Она тут же отвернулась, пряча лицо в ладонях. – А всё-таки? Что случилось?

Девушка всхлипнула. Не удержалась.

– Гурман… – сил хватило выдавить только одно слово.

– А! – в голосе Рассола неожиданно появились весёлые нотки. – Так ведь нашёл он Болотника! Честное слово, нашёл! Я его встретил в Зоне, всё в порядке с ним!

Дыхание у Ксаны пресеклось от такого неожиданного заявления, она, позабыв о слезах, вскинула голову и прямо-таки впилась полным безумной надежды взглядом в глаза мужчины.

– Это… правда? Он… с ним…

– Правда. – твёрдо сказал сталкер, который, как и все в Деревне, был в курсе крепкой дружбы Гурмана и Ксанки. – Не плачь. Он скоро вернётся и сам тебе всё расскажет.

И тогда Ксана засмеялась! Облегчённо, радостно… Правда, слёзы от этого никуда не делись – но теперь Детёныш плакала от радости. А потом кинулась на шею вестнику этой радости и от души расцеловала его.

– Спасибо… спасибо тебе!!!..

Рассол смотрел на неё и улыбался. А потом запустил руку за пазуху и бережно извлёк из-под куртки…

– Вот. Возьми. Я же говорил, что я его для тебя добуду – Цветочек Аленький!

…Зная Ксанкину любовь к разным цветам и травам, сталкеры постоянно таскали ей из Зоны букетики. Что-то действительно пригождалось на лекарства. Остальное, поставленное в банки и собранные по брошенным домам вазы и глиняные крынки, украшало дом, «Паб Жабы», отцову лавку и посиделочную.

Рассол постоянно твердил ей про какой-то Цветочек Аленький, пока Ксанка не спросила его, что он имеет в виду. И тогда он рассказал ей эту сказку.

Про Чудовище, девушку и их любовь она, Дитя Зоны, как-то не особо впечатлилась (это-то для неё не было чем-то необычным или ужасным – она сама в детстве мечтала вырасти и стать подругой Острозуба), но сделала неожиданный для сталкера вывод:

– Аленький Цветочек – это такой артефакт, до которого очень трудно добраться? И, чтобы его добыть – надо преодолеть множество опасностей? Да?

Сталкер удивлённо замер… почесал затылок и медленно сказал, как-то по-новому глядя на Ксану:

– Пожалуй… пожалуй, ты права!..

И вот теперь он стоял перед Ксаной, и протягивал ей ярко-алый цветок!

Из тех, что можно было встретить только в Припяти на заросших, много лет назад одичавших клумбах!

Несмотря на то, что мысли Ксаны в данный момент были заняты совсем другим, она всё-таки несказанно удивилась.

– Ты… ты ходил в Припять??? – выдохнула она. – И остался жив?!

Сталкер хмыкнул – мол, ерунда какая, подумаешь – Припять! Выжигатель-то уж два года, как отключили!

И тогда его щеки снова коснулись тёплые губы – на этот раз нежно и мягко.

– Храни тебя Мамо… – прошептала Детёныш.

Вечером того же дня

Он появился в Деревне как-то незаметно. Ещё несколько минут назад его здесь не было – и вот он уже стоит среди группы вышедших проветриться на посиделочную вольных, о чём-то с ними разговаривает…

Ксана встрепенулась, увидев его.

– Ста-а-ас!!!

Стёртые ноги протестующе взвыли, когда она, вскочив с места, кинулась к другу. Но Ксана лишь сжала зубы и подавила невольный стон.

– Стас!!!

Гурман подхватил бросившуюся ему на шею девушку, а та уже неверяще ощупывала его, засыпая вопросами:

– Как ты? Нашёл Болотного Доктора? Он помог тебе? О, Стас…

– Всё в порядке, Ксан… – сталкер ласково погладил подружку по голове. – Я успел.

Детёныш, не сдержавшись, всхлипнула и в блаженном облегчении крепко прижалась к его груди. Обхватила руками, закрыла глаза. Жив. Спасён. Спасибо, Мамо…

…Охваченная бурной радостью, она и не заметила, что в глазах друга этой самой радости как-то мало. Беспокойство и печаль тлели в них, как торфяник под пышной болотной растительностью.

Но Ксана не видела этого. Она нежилась под ласковой рукой того, кого считала почти что братом, и радовалась за него…

Сегодня

Разбудили Ксану громкие крики и невнятная перебранка на повышенных тонах, доносящиеся с улицы. Досадуя на тех, кто затеялся выяснять отношения чуть ли не у самого их дома, девушка – как была, босая и растрёпанная, в «спальной» майке (перешитая бывшая отцовская) – прошлёпала к окну и чуть ли не ощупью вскарабкалась на подоконник.

– Что случилось? Чего орёте? – жмурясь и сонно потягиваясь, осведомилась она в распахнутую форточку у кучки полузнакомых сталкеров, остановившихся недалеко от их дома.

– Гурман взбесился! – ответили ей.

– Что-о-о-о?!..

Сна как не бывало. Ледяным остриём кольнуло ощущение пришедшей беды.

– Как это – взбесился?..

– Да вот так…

И они рассказали ей, как с самого утра у Гурмана, собравшегося было идти в Зону вместе с группой, вдруг ни с того ни с сего началась какая-то странная «ломка». Он внезапно побледнел, как мертвец, согнулся в три погибели, словно от сильной боли, и с глухим стоном рухнул на землю. Когда обеспокоенные приятели склонились над ним, чтобы узнать, в чём дело, Гурман вдруг бросился на них, рыча, кусаясь и царапаясь. Общими усилиями его скрутили, но он вырвался и принялся носиться по деревне, время от времени припадая к земле и что-то вынюхивая. Такое из рук вон странное поведение привлекло внимание чуть ли не всей деревни. Устроили загонную охоту; у кого-то даже отыскалась сеть. В эту-то сеть и замотали пойманного безумца. Однако, после приступа непонятного бешенства, Гурман вдруг обмяк. Его тело покрылось даже на вид липким потом, он никого не узнавал, не отзывался на своё имя, трясся, как в жестоком ознобе, и глухо, мучительно стонал. А потом забился, как припадочный, завыл….

– И что вы сделали с ним?.. – нетерпеливо перебила Ксана. Нервы уже натянулись, как канаты.

– А что? Да скинули в овраг у ручья! Мало ли…

– Идиоты… – с отчаянием простонала Детёныш. – Нет, чтобы помочь ему, а они…

– Интересное дело! – обиделся один из компании. – А вдруг это заразно?

– А меня не судьба была разбудить и позвать?! – рявкнула, выплёскивая напряжение и злость, Ксана и метнулась обратно в комнату.

Так… Штаны, носки, ботинки… чёртовы шнурки!!!.. Волосы прибрать, умыться… а, к чёрту!!! Аптечка… идиоты, какие же идиоты!!!.. Только бы успеть…

С грохотом захлопнув за собой дверь дома, Ксана ссыпалась по крыльцу.

– Куда вы его выбросили, показывайте!

…На том месте, куда скатилось тело Гурмана, никого не оказалось. Только обрывки сети и примятая и кое-где вырванная с корнями трава. Кажется, приступ продолжился.

Детёныш прицельно повела взглядом. Отчётливый след – примятая трава и поломанные стебли крапивы – вёл прочь от Деревни.

В Зону.

– Пойду по следу. – сухо сообщила она спутникам. – Может быть…

– Ксанка… Ты…

– Это не обсуждается.

И, больше не произнеся ни слова, решительно двинулась вдоль следа.

Она нашла его в зарослях орешника, куда он зачем-то забился.

– Стас!

Он дёрнулся на человеческий голос, поднял голову… И Ксана невольно охнула.

Это уже был не Стас.

…она подозревала, ЧТО с ним могло случиться, но всячески гнала от себя эту мысль. Ведь он нашёл Болотника, и всё должно было быть в порядке, разве нет? Так почему же…

Девушка в изнеможении и отчаянии прислонилась к дереву.

– Мамо… За что?..

Перед ней был снорк. Снорк с таким знакомым, но искажённым болью и произошедшей трансформацией лицом.

– Стас… – прошептала Ксана, протягивая руки и делая несколько шагов к нему. – Ведь ты же нашёл Болотника… Почему же…

Ответом было глухое рычание. Снорк тревожно нюхал воздух, втягивая её запах, и недобро скалился.

Детёныш приблизилась. Снорк, ощерившись, рванулся было её грызть, но вдруг вскинулся, взвыл и рухнул обратно, жалобно скуля и подёргиваясь.

– Бедный ты мой… – девушка бесстрашно обняла новоявленного монстра и прижала его голову к груди, успокаивающе поглаживая. – Не бойся. Я тебя не обижу… – ладонь вдруг ощутила что-то мокрое и липкое. Ксана недоумённо посмотрела на пальцы.

Кровь. Всё левое плечо снорка было в крови. Так вот, почему он так внезапно ослаб!

Брови Ксаны грозно сошлись над переносицей.

– Так они ещё и стреляли в тебя?!..

Снорк завозился и что-то проскулил.

– Ур-роды… – прошипела Ксана. – Не бойся меня. Я тебе помогу. А потом…

Она не договорила. «Потом» могло быть только одно: она должна увести нового Сына Зоны подальше от людей. Найти ему новый дом. Новых друзей. Новую жизнь.

– Я отведу тебя к моей Стае. Надеюсь, вожак не будет против нового… охотника… – Ксана перехватила почти осмысленный взгляд бывшего сталкера. – Стас, я… Ты, наверно, слышал байки про Дитя Зоны, или, как говорили сталкеры, Маугли? Про приёмыша снорочьей стаи? Так вот… Этот Маугли – я. Снорки – моя семья, мои братья… Стас, видит Мамо, я не желала тебе такой участи – стать одним из… нас. Но… раз уж так случилось…

Она вдруг всхлипнула. Снорк заскулил и ткнулся носом ей в ладонь. Ксана погладила его по голове и потянулась за аптечкой.

Спустя какое-то время раненый был перевязан, напоен восстанавливающим силы настоем, и Ксана засобиралась обратно.

– Мне надо кое-что взять из дома. – пояснила она. – Ты меня, пожалуйста, подожди здесь, хорошо? Я обязательно вернусь, и мы пойдём к Стае. Ты только не высовывайся, если кто-то из людей пройдёт мимо. Дождись меня.

Она пошла обратно по проложенному Гурманом-снорком следу. Почти сразу же позади раздался тоскливый скулёж, шорох шагов, и под ладонь подлезло что-то большое, тёплое и живое.

– Стас! – жалобно и сердито воскликнула Ксана. – Я же просила тебя! Пойми, ты не можешь идти со мной к людям – ты ведь уже не человек, ты – снорк! Это опасно! Тебя убьют, если увидят!

Снорк ластился к ней, как большая собака. Детёныш присела рядом с ним на корточки, обняла и поцеловала в висок с бьющейся голубой жилкой. Пригладила взъерошенные, слипшиеся волосы.

– Я тебя очень прошу… брат… Спрячься и жди меня. Не ходи за мной, пожалуйста! Если люди тебя убьют… – она не договорила и всхлипнула, прижавшись к нему.

– Останься. Я скоро.

…За спиной долго слышалось тихое обиженное поскуливание, когда Ксана со всех ног рванула обратно к деревне.

Дом встретил её привычной тишиной и пустотой. Кажется, отец снова куда-то отправился по делам или сидит в лавке.

Ну да ладно. Сталкеры передадут, если что.

Ксана торопливо схватила старый отцовский сталкерский сидор (с ним было удобнее ходить по дебрям Зоны, чем с её рюкзачком с кучей позвякивающих застёжек) и бросила туда кое-какой припас – привычную пару банок тушёнки (а то пока ещё Гурман научится охотиться!), полбуханки хлеба, налила воды во флягу, пристегнула к бедру самодельные ножны со своим личным «хозяйственно-кухонным», как выражался отец, ножом. Переложила из рюкзачка аптечку. Сорвала с крючка свою куртку…

Яростные крики, выстрелы, чьё-то злобное рычание, вой – всё это грянуло, как гром среди ясного неба!

Что-то толкнуло Ксану, и она со всем своим хабаром вылетела на крыльцо… И тут же в отчаянии схватилась за голову:

– Ста-а-ас!!! Заче-е-ем???..

Это чудо природы всё-таки увязалось за ней в Деревню! И теперь расплачивалось за свою неосмотрительность!

Не помня себя, Ксана бросилась к огрызающемуся снорку, которого вооружённые сталкеры уже почти прижали к стене одного из домов.

– Не стреляйте!!! Это же Гурман!!!

… Всё дальнейшее Ксана помнит смутно – как неясный, мгновенно мелькнувший и почти не оставивший в памяти следов, сон.

…Она врывается в сталкерское оцепление (кого-то, кажется, даже умудрившись отшвырнуть с дороги) и почти падает на снорка, заслоняя его своим телом от выстрелов…

…Чей-то страшный, очень знакомым голосом (вот только чьим – некогда было вспоминать…), крик:

– Не стрелять, идиоты!!! Ксанку убьёте!!!

…Визг пули, тут же вонзившейся в стену рядом с ухом…

– Мутантка!!!

…Ксана невольно сама визжит в ответ и, схватив упирающегося снорка за шкирку, за остатки разодранной куртки, с визгом страха и злобы прорывается обратно, сквозь оцепление. Она готова сама, как снорк, яростно рвать, кусать и грызть всякого, кто посмеет встать на их пути. Пусть только посмеют!!!

…Они сделали её друга, её брата кровожадным монстром! Они ничем не помогли ему, когда он загибался от боли, превращаясь в нелюдя! Они выбросили его – выбросили как падаль, да ещё и стреляли вслед… Они стреляли в него – за то, что он перестал быть человеком! Стреляли в неё – за то, что она никогда не была человеком! В них обоих – за то, что НЕ ТАКИЕ…

Люди… НЕ-Е-ЕНА-А-АВИ-И-ИЖУ-У-У-У!!!..

Всё так же держа ошеломлённого снорка за шиворот, она скатывается по склону оврага, повторяя его утренний путь, и тут же скрывается в зарослях.

– Ксана!!! Ксана, вернись!!!

… Отец?..

На миг Ксана задерживается, колеблясь. Что-то тянет её туда, назад. Ведь там – отец, дом… Ставшая уже привычной жизнь среди людей…

Недоумённо и обиженно взвывает снорк, пытаясь выдраться из её захвата.

Губы Ксаны сжимаются в тонкую недобрую полоску, глаза загораются злобным звериным блеском.

Люди стреляли в них…

Вернуться? Вернуться к людям?

Снорк внимательно и тревожно заглядывает ей в глаза: ну, что же ты?.. Решай же!..

Дитя Зоны медленно отпускает его воротник.

– Прости, тату… – шепчет она сквозь комок в горле. – Не могу я…

… Облака летят по небу, мелькая меж вершинами сосен. Сегодня над Зоной на редкость безмятежное небо…

Две фигуры – девушка с сидором за спиной и неотступно бегущий рядом с ней снорк – бесследно растаяли в сумраке радиоактивного леса…

«Стас… Стас… Бедный мой… Как же это? Почему так?.. За что?!..»