Текст книги "Дети Зоны: альтернативная история (СИ)"

Автор книги: Алексей Матвеичев

Соавторы: Татьяна Живова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Грищенко кивнул. Сведения, полученные от этой странноватой девушки были крайне ценными не только для их квада, но и для всей группировки. Да что там – все сталкеры будут счастливы узнать про местные опасности!

– Идёмте. – сделала знак Ксана и резко свернула в сторону Тёмной Долины.

Впрочем, саму Долину они обошли по краю, двигаясь под прикрытием холмов и перелесков. Ксана вела их довольно грамотно – не выводя на открытые места и вершины холмов, но и не прячась по низинам. Долговцы заметили, что она почти начисто игнорировала дороги и протоптанные людьми маршруты. Девушка двигалась чётко – как показали компасы – на северо-запад, ориентируясь по каким-то одной ей ведомым приметам. Время от времени она останавливалась, вслушиваясь и вглядываясь в местность вокруг. Иногда даже принюхивалась. Квад тоже замирал, а потом, повинуясь очередному знаку проводницы, продолжал движение.

Таким образом они обошли несколько одиночных аномалий и кабанью лёжку. Ксана каждый раз замирала и шёпотом предупреждала мужчин, что подстерегает впереди, и вела их обходным путём. А так как вся пятёрка двигалась довольно быстро и бесшумно, проблем по прохождению маршрута у них пока не наблюдалось.

Вук с Фризом всё посматривали на проводницу. Видимо, всё больше убеждались в правдивости ходящих про неё слухов. Но от расспросов и комментариев – помня приказ командира – воздерживались. Только скрупулёзно отмечали в ПДА опасные места.

Наконец, они миновали последний, особо густо заросший участок (окраину Забытого Леса, где им пришлось попотеть, чуть ли не ползком пробираясь сквозь подлесок), и вот среди деревьев замаячили просветы. Вскоре Ксана вывела их к опушке, от которой простиралась довольно открытая местность. На горизонте, чётко к западу, виднелись окрестности Свалки, а чуть дальше – знакомые всем в Зоне очертания мусорных гор.

– Всё, – сообщила девушка. – Дальше, думаю, вы и без меня дойдёте. Места людные, аномалий и порождений я там пока что не ощущаю.

– А ты разве с нами до блок-поста не пойдёшь? – удивился Полёт.

Ксана замялась. Отвела взгляд.

– Нельзя мне – с видимой неохотой сказала она. – Быть проводником нельзя. И отдавать предпочтение и помогать какой-то конкретной группировке или клану – тоже. Вам-то я помогаю, потому что… потому что так надо. Ну… объяснять долго, но надеюсь, Воронин уже понял это и, может быть, объяснит и вам… А тут места и правда слишком… людные. И если другие группировки узнают, что я стала проводником, да ещё и у «Долга»… Вы представляете, что тогда в Зоне начнётся?

В кваде подобрались люди, достаточно умные для того, чтобы, сопоставив кое-какие факты, сделать необходимые выводы.

– Ты совершенно права… Дитя Зоны… – медленно, с расстановкой проговорил командир четвёрки, пристально глядя девушке в глаза. – Репутация – вещь хрупкая. Особенно, когда она строится на… принципах. А эти принципы являются основой жизни.

Ксана вздрогнула, но храбро выдержала его взгляд и даже улыбнулась. Улыбка, правда, получилась довольно нервная.

– Полёт, да не пугай ты её! – вмешался Кошак и ободряюще подмигнул Ксане. – Принципы принципами, но где бы мы сейчас были, если б не она?

– Я и не пугаю, – ответил Грищенко, и вдруг… тоже улыбнулся. Шагнув вперёд, он снял перчатку и протянул девушке руку. – Спасибо тебе. Правда, ты очень нам помогла!

Ксана осторожно, но крепко, двумя руками, пожала широкую пятерню. Взглянула в лицо командиру долговцев.

– Вячеславу Павловичу от меня поклон передайте. – попросила она. – Я свяжусь с ним, когда… – она глянула на небо, – до хаты вернусь. Кое-что важное рассказать ему надо.

– А, чёрт! – воскликнул Полёт. – Он же приказал доложиться на подходах!

Не мешкая, долговец включил рацию.

– Центральный, я – Седьмой!

– Центральный слушает.

– Мы почти на месте. Находимся к востоку от Свалки, на опушке Забытого Леса. Минут через пять выдвигаемся. Без проводника – проводник идёт обратно.

– Понял тебя, Седьмой. Сейчас извещу посты. Как проводник?

– В порядке проводник. Поклон передаёт. Свяжется с вами через… пару-тройку часов, как домой вернётся. Какие-то важные вести расскажет.

– Добро. Всё, Седьмой, жду на базе. Конец связи.

После переговоров наступило молчание.

– Пора, – сказал Грищенко. Ксана согласно кивнула и чуть отступила от квада под сень деревьев, готовая бесследно раствориться в своей родной, но чуждой им стихии. Ещё пока что своя для них – но уже не с ними, отдельно. По другую сторону незримого фронта, пролёгшего между людьми и порождениями Зоны.

– Погоди, – остановил её Кошак и вопросительно глянул на командира. Тот кивнул.

Трое долговцев, по примеру Полёта, тоже пожали девушке руку, благодаря её за помощь и прощаясь. Последним подошёл Вук.

– Ты это… извини… за собаку… – неловко пробормотал он. – И спасибо…

Ксана тихо засмеялась.

– Тебе спасибо, что не тронул её… и щенков! – сказала она и вдруг, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами щеки парня (выйдя в знакомые места, долговцы временно сняли маски и шлемы). Тот изумлённо вскинул руку к лицу, а девушки уже и след простыл! Только вздохнул сомкнувшийся за её спиной подлесок, да эхом долетело:

– Чистой дороги! Заходите ещё!

Долговцы все как один уставились на ошарашенного стажёра. Фриз дотянулся до напарника и отвесил ему лёгкий подзатыльник, чтобы привести в чувство.

– Наш поспел… – проворчал Полёт и, разом посуровев, скомандовал:

– Маски и шлемы надеть! Порядок движения прежний! Не расслабляться! Вук, о девушках на базе мечтать будешь! Всё, вперёд!

И четвёрка бойцов в чёрном ходкой рысцой двинулась к северу Свалки, где располагался блок-пост «Долга».

Часть 5. Колли

Братьям Стругацким – с благодарностью

Пролог

г. Хармонт, 80-е гг. ХХ в.

Мамочка – большая оригиналка – умудрилась назвать меня, свою единственную дочь, Клеменси! В честь её давно почившей мамы. Точнее, бабушку звали Клементиной – она была из русских эмигрантов, но мне от этого примечательного факта в нашей семейной истории ни холодно, ни горячо. Клеменси Флэтчер – бр-р-р-р, аж зубы от оскомины сводит! Не люблю я своё имя.

Так что, лучше зовите меня просто Колли. Колли Флай.

Я ненавижу этот город!.. С каким наслаждением я выбралась бы из его «гостеприимных» объятий! И – подкатить самую большую пушку, нет – колонну танков! Окружить – и со всей дури, изо всех стволов… По этим домам, улицам, подворотням, окнам, глазам, взглядам, гнусным ухмылкам… По той пакости, что лежит ЗА Периметром… Зона… провались она в ад вместе с этим чёртовым городишкой!..

Да нельзя…

…Когда всё это началось, я ещё не могла осознавать, что на моей дальнейшей жизни и планах можно ставить большой и жирный крест. Точнее – большой и мраморный. С памятными датами и веночком. Я по-прежнему жила, ходила по знакомым улицам, училась в частной балетной школе мисс Браун, общалась со сверстниками… И упорно шла к заветной цели – стать знаменитой на весь мир балериной. Как Майя Плисецкая, Галина Уланова или Марго Фонтейн, про которых нам рассказывала мисс Браун и которых мы иногда видели по телевизору. Я делала успехи, и учителя пророчили мне блистательную карьеру. Кроме того, я любила танцевать, танцы были альфой и омегой моей жизни, я не мыслила себя ни в какой другой ипостаси кроме как на залитой светом сцене, в пуантах, пышной пачке или воздушной «шопеновке»… Помимо танцев я ещё дополнительно изучала этикет, ставила речь, читала книги – в общем всячески себя образовывала, ведь моя цель была – блестящая артистическая карьера и высшее общество!

А потом, когда я уже почти закончила школу, выяснилось, что ничего этого не будет – ни огней рампы, ни сцены, ни известности, ни признания публики… Хармонтцам запретили покидать пределы города. Навсегда.

Раньше-то всё было по-другому. Наоборот – жителям города, расположенного в опасной близости от аномальной Зоны, сулили всякие блага за переселение в другие места. Но потом там, куда они переселялись, стали происходить необъяснимые и даже трагичные истории с окружающими их людьми, и вот, наконец, власти, спохватившись, приняли меры: запретили эмиграцию.? И чуть ли не со следующего дня после опубликования этого запрета всем жителям города в обязательно-приказном порядке начали делать замеры КГЧ – коэффициента генетической чистоты – чтобы выяснить, кто из хармонтцев наиболее подвергся действию Зоны – а кто менее.??

Проще говоря, кому повезло остаться человеком, а кому – нет.

Отделили, так сказать, агнцев от козлищ.

Не буду вам рассказывать, в каком шоке я тогда была… Отклонение от нормы в генетическом коде… Двойка – не так уж и много, чтобы начать считаться мутантом, но… для того, чтобы перестать считаться человеком – уже достаточно.

Разом рухнуло всё, о чём я мечтала, что поддерживало меня в минуты неудач, слабости и смертельной усталости от каторжных экзерсисов. Всё. Мечты, надежды… Со злополучным клеймом в метрике нечего было и думать даже о том, чтобы покинуть город тайно.

Мать говорила, что можно прожить и без балета, что есть и другие занятия, что мне просто надо будет после школы найти нормальную работу – и всё утрясётся…

Кабы так…

Я закончила школу, и после этого начались мытарства. Молоденькую девушку без специального образования и малейшего опыта работы могли взять только в официантки, да на какие-нибудь несложные малооплачиваемые должности. Но о том ли я мечтала когда-то, честолюбиво грезя о блеске славы и тысячных гонорарах?

Кроме того, я любила танцевать…

Стоит ли говорить, что ни на одной работе я не задержалась больше чем на год. Мне, воспитанной на классической музыке и высоких идеалах служения искусству, неизбежно надоедали серость, однообразие и грубость вокруг меня. А так хотелось красоты, изящества, культурного обращения… творческой обстановки… Хотелось БОЛЬШЕГО.

Я пыталась как-то бороться со всем этим. Однажды даже сама решила давать уроки танцев, может быть, открыть свою школу. Но… это уже был не тот Хармонт. Кому были нужны мои танцы? Зона владела их умами. Зона, хабар, риск, деньги… И – безнадёжность. Оттого, что НЕЛЬЗЯ было отсюда уйти! Нельзя, понимаете?!

Мать нескончаемо пилила меня за постоянные метания с работы на работу, за витания, как она говорила, в облаках, за неприспособленность к жизни… Сама она, всю жизнь проработавшая секретаршей какого-то, средней руки, начальника, была довольна своей жизнью и о большем не помышляла… До тех пор, пока её начальник не погорел на какой-то афёре и не вылетел с работы. Вслед за ним уволили и мать. И тогда она запила. Но пилить меня, как вы наверно понимаете, не перестала. Стало даже хуже.

Так что, сами понимаете, когда дома такая… простите, 5-я точка – тут уже не до тонких материй! К тому же, я в очередной раз сама потеряла работу. Не смогла сдружиться с очередным «бабским коллективом», принять их правила. И они меня выжили.

Потом постепенно начали таять сбережения, а поступить работать было некуда – везде было одно и то же…

Однажды, проходя мимо какого-то рекламного стенда, я увидела объявление: «В ночной клуб требуются танцовщицы для шоу-программ». Раньше бы я, не задумываясь, прошла мимо, но…

В общем, я нанялась. И понеслось…

…Этот город растоптал мою Мечту. Что я получила? Грязный зашарканный пол трущобного кабака – вместо пахнущих стружками и мастикой сценических подмостков… Пошлые шлягеры – вместо чарующих шедевров мировой классики… Провокационные, почти не прикрывающие тело одеяния – вместо воздушных белоснежных «шопеновок» и пышных пачек… Похотливые раздевающие взгляды, грубые выкрики и пьяный гогот – вместо восхищённых, исполненных Мысли, глаз и восторженных рукоплесканий… Щипки, шлепки пониже спины и тисканья в тёмных закоулках клуба – вместо цветов и галантных поцелуев руки… А вскоре…

…Я знала, куда нанимаюсь работать, и не тешила себя иллюзиями. Но полагала (видимо, по молодости и наивности), что у меня хватит сил и воли не вляпаться в эту грязь, не стать очередной публичной девкой, остаться ВНЕ… ВЫШЕ всего этого… Только танцы – пусть даже и на шесте, пусть даже и стриптиз…

…Хозяин «Кручёных сисек» (название кабака, в который я… вляпалась, по-другому и не скажешь) умеет «убеждать» строптивых сотрудниц и напрочь отбивать у них всю охоту бунтовать! Нескольких попыток мне хватило. Больше не хочу.

…Я – шлюха. Проститутка. Публичная продажная девка. Яркий псевдоним «Колли Флай», придуманный мною для балетной сцены, стал именем трущобной «подстилки»… Как там, в старой русской эмигрантской песне пелось? «Ведь я – институтка, я – дочь камергера…»?.. Во, лучше не скажешь!

…Вы – те, кто всячески чернит меня, показывая пальцем на улицах города, почему же, как наступает ночь, вы спешите ко мне же, чтобы купить мои ласки и удовлетворить свою похоть? Зачем в глаза вы говорите мне комплименты, а за глаза – гадости? Разве это честно? Вы, безгрешные, добропорядочные люди, бросьте же в меня камень, если я настолько грешна и настолько оскорбляю вашу добродетель! Но знайте: зрелища кающейся Магдалины вы от меня никогда не дождётесь!

…Вот почему я не хожу в церковь – хоть и верую в Господа нашего. Я не верю попам – ведь они тоже люди, и тоже слабы – как все люди. Мне ли – шлюхе, через которую прошла большая часть мужчин Хармонта – этого не знать?!..

…Только танцы… Единственное утешение, в котором я могу забыться…

…Всё, что я могу – это танцевать так, чтобы хоть немного поднять эту безликую толпу над их обыденным состоянием, заставить задуматься, оглянуться вокруг и увидеть, что в мире есть и более возвышенные вещи, чем миска со жратвой, бутылка с пойлом и скотские совокупления…

Но им не нужны мои танцы. Им нужен стриптиз, им нужны голые задницы и груди. Только тогда они хоть как-то начинают обращать внимание на то, что на подиуме кто-то там чего-то прыгает…

…Я ненавижу этот город!

Я ненавижу мужчин!..

…Странные способности проявились во мне лет так в двадцать. Я почувствовала, что со мной что-то не так, начались какие-то странные приступы, после которых я долго не могла прийти в себя. Потом обнаружила, что в таком состоянии умею двигать предметы и… биться током! Это было незнакомо и страшно – потому что это было не от Бога. От Неё – от Зоны. А потом…

Однажды, не в силах выдерживать творящихся со мной метаморфоз, я бросилась туда, к Периметру. К счастью, удалось проскользнуть в Зону незамеченной. Стена тогда ещё только достраивалась, людей на затыкание дыр в Периметре у военных не хватало – так что, просочиться было довольно просто.

Удивительно, но там я сразу почувствовала какой-то прилив сил, эйфорию! Я уже не обращала внимания, что вокруг меня тучей носятся поднятые в воздух листья, ветки, какие-то мелкие предметы… Никогда я ещё не ощущала себя такой сильной!

А потом я встретила его… Одного из тех, кто лапал меня там, в клубе, и всё пытался затащить в уголок потемнее…

Его смерть была мгновенной и странно-тихой. Если не считать того, что я сама заорала с перепугу: как это – я убила человека! РУКАМИ! Просто дотронулась до него!!! Помнится, бежала оттуда со всех ног… Так испугалась…

Не помню, как я – умудрившись не вляпаться ни в одну аномалию – добежала до этого места – бара «Перекрёсток», эдакого перевалочного пункта и места отдыха для всех явно и тайно посещающих Зону. Помню, что с разбега врезалась в кого-то, опять заорала с перепугу (вдруг и этого тоже убью?!), отшатнулась, упала без сил, заплакала… Всё, думаю, конец мне пришёл, сейчас убьют…

…Уверенные и сильные руки подняли меня, обняли, успокоили… Человеком, в которого я врезалась, оказался Стилет, хозяин и бармен «Перекрёстка». Он увёл меня в уединённый закуток в баре, сунул в руки кружку с каким-то горячим, пахнущим ягодами и алкоголем питьём… Он ни о чём не расспрашивал меня, но именно ему я выложила всё – свои страхи, сомнения, вопросы…

Он выслушал меня – так внимательно, как никто ещё никогда меня не слушал. А потом…

А потом он объяснил мне, кто я, и что со мной происходит. Так я узнала, что стала… точнее – почти стала… но до «не почти» мне осталось совсем немного – монстром! Монстром, которого здесь, в Зоне, называют полтергейстом. Что теперь мне доступна энергия Зоны, что я могу с помощью неё защищаться, нападать… убивать…

Помнится, услышав это, я снова расплакалась: я – и вдруг монстр? Нет, нет, скажите, что это неправда, что это шутка!

Но это, к сожалению, было правдой. Отныне мне предстояло всячески таиться от окружающих – чтобы выжить. И ни в коем случае не допускать, чтобы мне заново измерили КГЧ. Потому что ТЕПЕРЬ он у меня уж наверняка далеко ускакал от той невинной двоечки, что была у меня когда-то, при первом замере! Насколько далеко – лучше не проверять.? Целее буду. Стилет предлагал мне остаться в Зоне, но я была слишком напугана случившимся со мной, слишком хотела поскорее вернуться домой, забраться под одеяло и забыть всё это, как кошмарный сон… Кроме того, я не хотела покидать свою мать…

Стилет не настаивал. Но сказал, что я всегда могу рассчитывать на его гостеприимство – если ещё раз появлюсь в Зоне. Он говорил со мной, утешал, рассказывал про жизнь в Зоне, и постепенно я успокоилась и даже стала подумывать, что в моей нынешней ситуации, возможно, есть масса преимуществ… А потом я вдруг отчётливо поняла: у меня теперь есть сила! Зона – как бы я её ни проклинала – дала мне её!

С тех пор, изредка бывая в Зоне, я непременно навещала моего нового друга и наставника.

К моему несчастью в этом году достроили стену вокруг Зоны, и мне не стало туда ходу. Пыталась, правда, прорыть в одном месте подкоп – но, оказывается, стена ещё и вглубь уходит на сколько-то метров. Проверять, на сколько, я не стала – завыла сигнализация, и мне пришлось спасаться бегством от патруля. Чудом улизнула! С тех пор я больше не хожу в Зону. Лишь изредка, когда совсем уже не остаётся сил и желания жить дальше, я тайком подбираюсь почти к самой стене и некоторое время провожу там. Жалкие крохи энергии, что перепадают мне от щедрот Зоны, конечно, не сравнить с тем, что я получала, когда ещё могла проникать туда, но это хоть что-то… К счастью, есть ещё и Выбросы, которые тоже питают меня. Правда, мне приходится при этом притворяться, что я лишаюсь чувств – как все люди, кто не успел скрыться в убежищах… Страшно подумать, что будет, если кто-то вдруг обнаружит, что я притворяюсь!

А потом – после одного, особо мощного и разрушительного Выброса, я вдруг научилась брать энергию от людей. Полтергейст в Зоне, я стала… энергетическим вампиром – в городе… Не надо крутить пальцем у виска и возводить очи к потолку. Я тоже думала, что вампиры любых видов – это сочинения фантастов и суеверных старушек.

Когда-то думала…

…Что я только ни перепробовала, чтобы выбраться отсюда!.. Один раз даже получилось (не спрашивайте, каким образом, я не люблю это вспоминать!). Но…

В общем, не могу я уйти! Зона, будь она проклята! Она даёт мне силы, но она же их из меня и пьёт, понимаете? Если я отойду от неё дальше, чем дальняя от неё окраина города – всё, можно смело рыть себе уютную могилку! Да крестик мраморный не забыть. Ага, тот самый!

Не даёт она мне уйти. Не пускает…

Вы спрашиваете, что такое по-моему Зона? Проклятье. Но я уже не могу без неё.

Хармонтская Зона отчуждения, 8 октября, 1989 г.

– Правее заходи! Осторожнее! Окружай! Инъектор, инъектор готовьте!..

Четверо крепких, хорошо экипированных и вооружённых мужчин всё теснее сжимали кольцо вокруг загнанной ими добычи. Добыча отчаянно петляла между деревьями, пригорками, впадинами и опасными местами, стараясь уйти, запутать преследователей, заставить их вляпаться в аномалию. Но преследователи – бывалые и опытные люди в Зоне, хорошо оснащённые чуткими детекторами – не отставали.

Существо, которое они гнали, сейчас походило на человека, но человеком в известной степени уже не было достаточно давно.

Колли Флай, бывшая танцовщица хармонтского ночного клуба «Кручёные сиськи» – заведения с репутацией под стать названию – была мутантом. Точнее – практически монстром. Более того – монстром, долгое время ухитрявшимся жить не где-нибудь, а в «белой», человеческой части Хармонта, водить за нос власти, полицию, учёных… Даже опытные военсталы и боевики группировки «Грех» – остроглазые и безжалостные охотники на мутантов – не смогли заподозрить обмана! Некоторое время назад Колли исчезла из города – ходили слухи, что её похитили и увели в Зону наёмники, предпочитавшие жить там, нежели в городе. Инспектор городской полиции выбил у властей разрешение на посещение Зоны и наведался на их базу, чтобы достоверно в этом убедиться. Действительно, беглянка была там, но… напрочь отказывалась возвращаться. Тогда ещё никто в городе не знал, кто она, и отказ этот прозвучал для сотрудника полиции более чем странно. Однако, разобраться в этом инспектор не успел: у базы наёмников началась перестрелка, и он видел, как одна пуля попала в Колли…

Однако, в Хармонте нашёлся человек, который не поверил в гибель танцовщицы. Гога Краузер, владелец «Сисек», был единственным в городе человеком, знавшим о ней всё. Разумеется, он вовсю пользовался этим знанием, нещадно эксплуатируя свою подчинённую. А той ничего не оставалось делать, как выполнять все его приказы. Потому что в случае неповиновения или ухода на другую работу её ждало бы разоблачение перед всем городом, а вслед за ним – гибель. Мутантов в Хармонте последние несколько лет ОЧЕНЬ не любили!

Само собой, когда птичка обхитрила его и упорхнула из клетки (лишив его тем самым тех солидных барышей, что он на ней наваривал), Гога крайне обозлился и, зная, что в Зоне такого мутанта, как Колли, убить достаточно проблематично, послал соглядатаев выяснить, что там на самом деле произошло с этой хитрой мерзавкой. Услышав сообщение, что пропажа более чем жива и здорова, Краузер удовлетворённо потёр руки и принялся осуществлять план мести.

И вот теперь нанятые им охотники (пришлось открыть им тайну Колли – чтоб знали, с кем им придётся иметь дело), вооружённые, помимо огнестрельного, оружием, стреляющим ампулами с парализатором (недавнее изобретение НИИ ЗАМ для ловли монстров живьём) и сетями, неумолимыми тенями неслись по Зоне, преследуя выслеженную ими беглянку.

Гога немало вложился в эту операцию. Никогда ещё за всю историю Хармонта (да и, пожалуй, мира!) водворение беглой сотрудницы обратно на рабочее место не было таким дорогим, но Краузеру было плевать на траты: Колли его одурачила, оставила без доходов, и поэтому он жаждал мести!

Задание охотникам было конкретное и не допускающее других вариантов: изловить паршивку живьём и притащить обратно в Хармонт. Ему, Гоге Краузеру, в «Кручёные сиськи».

Об этом сама Колли узнала на бегу, из отрывистых выкриков погони. И, поскольку возвращаться в Хармонт, в фактическое рабство к Гоге у неё не было никакого желания, она изо всех сил старалась избежать поимки и грозящей ей после этого ужасной участи.

Дело осложнялось тем, что люди застали её врасплох, когда она ещё не успела перетечь из одной сущности в другую – стать тем, кем она и была в Зоне – мутантом-энергокинетиком. На это требовалось хотя бы несколько минут покоя и сосредоточения, чтобы направить энергию Зоны в нужное русло. А их-то у неё как раз и не было!

…Что-то свистнуло над левым плечом. Звук был не такой, как у пули – должно быть стреляли парализующим дротиком. Колли привычно дёрнулась вбок, чтобы сбить стреляющему цель, но вдруг споткнулась, не удержалась на ногах и с пронзительным визгом кубарем полетела вниз по склону небольшой горушки, по которой пролегал её путь.

Преследователи издали радостный крик… который тут же превратился в тревожный, негодующий, предостерегающий.

Чуть в стороне от их пути, у подножья горушки – и это было видно на детекторах – сидела довольно упитанная аномалия. И вот, упавшая, потерявшая контроль над своим телом Колли влетела прямо в неё!

Вспышка, треск – и… пусто. Словно и не было никакой мутантки, отчаянно пытавшейся спастись от людей. Только сладковатый запах озона напоминал о только что случившемся.

Охотники в растерянности замерли на гребне горушки. Колли снова провела их всех и в очередной раз оставила ненавистный ей город с носом!

Из покинутого дачного посёлка неподалёку донёсся заунывный вой полтергейста, перешедший в жуткий «гиенский» хохот.

Казалось, это сама Зона смеялась над людьми.