Текст книги "Дети Зоны: альтернативная история (СИ)"

Автор книги: Алексей Матвеичев

Соавторы: Татьяна Живова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

4. Ответный ход Мамо

16-18 января 2015 г., хутор Монстрохатки

Дня через два в Монстрохатках стали замечать, что в окрестностях хутора как-то прибавилось пришлых обитателей Зоны. Уже невозможно было пройтись до ближнего леска или по холмам, чтобы не наткнуться там на стаю-другую псевдопсов или слепышей или не повстречать на дороге нескольких зомби. Временами по уже убранным огородам разгуливали кабаны или плоти в поисках корма, и Дамка вместе с подросшими щенками прилежно их гоняла.

Впрочем, на сам хутор порождения не забредали, а урон в виде нескольких сломанных жердей в заборе да пары-тройки потоптанных и перерытых грядок (с которых всё ценное было убрано ещё до первых заморозков) вполне можно было пережить и поправить.

– Гон будет, – сообщила Ксана, обеспокоенно вглядываясь из-под руки в сторону холмов на севере. – В районе заброшенной фермы от порождений вообще не протолкнуться. Скоро вся эта толпа придёт в движение. Остаётся только гадать, в какую сторону их понесёт… Ох, не нравится мне всё это…

На всякий случай она сбегала до Деревни и известила отца, чтобы тот предупредил сталкеров: не суйтесь пока в район Тёмной Долины – там сейчас опасно, гон собирается.

Обжитые людьми окрестности Долины притихли и затаились в предчувствии большой драки и спешно готовясь к ней.

Ещё через день Ксана и Марго стали ловить себя на том, что испытывают какое-то необъяснимое томление. То самое, когда хочется куда-то бежать – не оглядываясь и не замечая ям и камней под ногами и веток, бьющих по лицу. Особенно страдала изломша, на которую периоды активности Зоны действовали очень сильно.

– Ещё немного – и я пойду и кого-нибудь порву!.. – как-то пожаловалась она Детёнышу. В ответ Ксана только успокаивающе обняла её.

– Так всегда бывает перед выбросом, – объяснила она, – Я тоже когда-то испытывала такие ощущения. Тоже хотелось бежать куда-то, беситься, кричать, обрывать с кустов листья… Потом как-то привыкла… А другие порождения чувствуют это и перед гоном. Как ты, например. Странно только, что я совсем не чувствую, что будет выброс. Гон – да, будет. Но… в последний раз меня захватывало предчувствиями гона только в детстве, а потом перестало… Странно, что оно вернулось…

– А, может… Зона хочет, чтобы ты тоже пошла с гоном? – предположила изломша.

– Но зачем? – Ксана сделала большие глаза, – Меня же там затопчут в толпе! Или люди убьют при прорыве… И ещё: мне как-то никого не хочется убивать, а гон – это всегда кровь и смерть.

– Я не знаю, зачем. – Марго покачала головой. – Но, может, необходимо само твоё присутствие?

– Знать бы ещё, в какую сторону пойдёт гон… – тоскливо прошептала Ксана. Её, уже давно привычную, тоже потихоньку начало пробирать.

Ответ на вопрос пришёл на следующий день.

Неслышный удар сотряс пространство Зоны, и всё огромное скопище аномальных существ пришло в движение. Сперва медленно, а потом – набирая скорость как катящаяся с горы снежная лавина, толпа разнообразных мутантов двинулась… на юг!

– Ох, ёлки!.. – воскликнула Ксана, когда поняла, куда может направляться волна.

Кажется, Мамо решила сама заняться вопросом наглого вмешательства людей в её процесс сотворения порождений!

Всё новые и новые волны мутантов катились мимо Монстрохаток. Только что, прихватив щенков, убежала со стаей сородичей Дамка. Взбудораженные не хуже остальных, обитательницы хутора, наконец, не выдержали и бросились следом.

– Кажется, они идут в ту сторону… где должна находится та… лаборатория, где меня… мучили! – на бегу прокричала Ксана Марго. – Мне надо предупредить кое-кого!

Она притормозила у какого-то камня и выдернула из кармашка сидора выданную Ворониным рацию.

– Я… не могу ждать… – просипела изломша, нервно покачивая скрытой под плащом «боевой» рукой, – Она… зовёт меня…

– Иди, я догоню! – пообещала Ксана, лихорадочно припоминая, чему её учил Киллер. – Только прошу – будь осторожна, не лезь на рожон!

– Хорош-шо…

Изломша скрылась в толпе убегающих мутантов, а Ксана, наконец, сумела разобраться с рацией.

– «Долг», кто слышит меня?.. – звенящим от напряжения голосом проговорила она в чёрную коробочку. – Позовите Воронина…

– Воронин слушает, – после паузы, щелчка и шипения раздался знакомый спокойный голос. – Говорите.

Детёныш сперва растерялась, но спокойствие собеседника придало ей уверенности.

– Вячеслав Павлович…

– Оксана? – голос долговца чуть потеплел, но в то же время слегка напрягся. – Что-то случилось?

– Вячеслав Павлович, есть сейчас кто-то из ваших в… там, где я говорила?

– Да, – после некоторой паузы пришёл ответ.

– Ох!.. Скажите им, чтобы НЕМЕДЛЕННО уходили оттуда! Пожалуйста, это очень важно!

– Объясни?

– Гон! Идёт от Тёмной Долины!

– Направление? – голос Воронина стал жёстким.

– Холмы, Кишка и дальше к Периметру! Может быть накроет и то место, где… я была! Пусть ваши уходят оттуда!..

– Не части и успокойся! Я всё понял. Скажи лучше, в какую сторону им уходить? Ты лучше знаешь те места. К Кордону?

– От Кордона их отрежут! Пусть идут к реке, а потом, берегом – в Монстрохатки! Там сейчас пусто, никого нет!

– Ты там?

– Нет. – Ксана судорожно вздохнула. – Я… Мамо велела нам идти вместе с… остальными… Я… не могу ослушаться… Пусть ваши идут в Монстрохатки. Там есть погреб, пусть пока спрячутся в нём и сидят тихо, как мышки! Что бы ни происходило! А то пока они будут выбираться из наших аномалий, гон пойдёт обратно, и они не успеют добежать даже до фермы! Пусть уж лучше меня в Монстрохатках дождутся, а я их потом выведу! Хорошо?

– Добро, – после некоторого молчания пришёл ответ. – Сейчас отзову бойцов. Что там с аномалиями вдоль Припяти?

– Мало! У Монстрохаток аномалии только со стороны Кордона и Свалки, а с другой стороны нет. Но лучше пусть берегутся!

– Принято. Ты сама как? Вас гоном не задело?

– Краем… Не беспо… – какой-то пробегающий мимо снорк толкнул Ксану, она выронила рацию, и та тут же улетела под ноги, лапы и копыта бегущих мутантов.

– Ой-ёй… – всплеснула руками Детёныш. – Как плохо-то!..

Ей очень хотелось вернуться в Монстрохатки, чтобы дождаться воронинских разведчиков. А ещё лучше – пойти навстречу и перехватить их у Припяти. Ксана умела быть благодарной. Воронин выслушал её, послал своих бойцов искать ту проклятую лабораторию, но самое главное – утвердил среди своих её статус человека. Теперь Ксана могла не бояться вооружённых людей в красно-чёрных бронежилетах. А это дорогого стоило!

Вот потому она и решилась нарушить свой обычай не отдавать предпочтения ни одной группировке в Зоне. Сейчас «Долг» помогал ей защитить будущее людей – значит, она, Ксана, должна помочь «Долгу»!

Но видимо, Мамо на её счёт имела другие планы. Как ни стремилась Детёныш обратно – вернуться в Монстрохатки ей всё никак не удавалось. Мешали идущие на юг порождения, и она, пытаясь пробиться, нередко оказывалась втянута в их толпу и увлечена общим движением. И ещё этот зов, тянущий её туда, на юг, вслед за остальными… Он становился всё слышнее, а ощущения, с ним связанные – всё невыносимее.

Наконец, она сдалась.

– Мамо… Ты хочешь, чтобы я пошла туда и увидела всё своими глазами? Хорошо, как скажешь! Пожалуйста, прости меня, что не хотела тебя слушаться. Я иду!

И, развернувшись, Дитя Зоны побежала следом за последними, уже существенно поредевшими рядами мутантов.

* * *

– Группа семь! Грищенко, ответь центральному.

– Я седьмой. Слушаю вас, центральный.

– Седьмой, где находитесь?

– Восточный выход железки из тоннеля, после моста. Идём на юг-юго-восток, объекта пока не видели.

– Понятно. Седьмой, слушай мою команду – операцию отменяю. Уходите оттуда. На вас идёт гон. Повторяю – операцию отменяю.

– Ах ты ж ё… Принято, центральный, закругляемся. Откуда идут?

– С севера. Направление – Долина-Каньон-Периметр. Уходите к берегу, по нему – на север, потом – резко на запад. Ориентир – деревня Бердяевка. Там пережидайте до команды. Всё. Выполнять.

– Понял, центральный. Выходим. Сколько у нас времени?

– Не знаю, Петя, мало. Торопитесь. В Бердяевку заходите строго с востока, от реки. С других сторон не пройдёте – аномальные поля.

– Ещё краше… Есть заходить с востока.

– Доложишь, как дойдёте.

– Есть доложить… Палыч, а откуда весточка-то про гон?

– Из первых рук… Петя! Кончай трепаться и ноги в руки бери!. Не успеешь – в блин раскатают!.. Да! В Бердяевке живут самосёлы – их не трогать, это свои.

– Есть!

Пётр Грищенко, командир одной из разведочных четвёрок «Долга» спрятал рацию и повернулся к своим бойцам:

– Так, парни, у нас проблемы. С севера идёт гон. Воронин приказал сворачиваться и уходить. Маршрут такой: на восток к Припяти, потом – берегом на север, в хвост гона, затем – резко на запад. До особых распоряжений отсиживаемся в Бердяевке. Порядок движения: я веду, за мной – Фриз, за ним – Вук. Кошак – замыкающий!

– Есть! – отозвалась чётвёрка.

– Всё, выдвигаемся! Бегом-бегом!

* * *

Бегуном на длинные дистанции Детёныш была неважным. Так что, когда зов действительно привёл её к тому месту, где располагалась злополучная лаборатория, всё уже было кончено.

Да, она не ошиблась – гон прокатился и по этому району.

Обнесённая полуразрушенной бетонной оградой небольшая вырубка в лесу выглядела как поле боя. Тут и там валялись убитые мутанты, между ними бродили их живые собратья – в основном, снорки и разнообразные собаки – слепые и псевдо – и пировали.

Детёныш осторожно вышла на открытое место. Ей сразу бросились в глаза, что несколько секций ограды были разнесены в обломки и пыль как будто чудовищными ударами. Псевдогиганты поработали, поняла она. За оградой, среди каких-то кирпичных построек возвышалась солидная земляная, укреплённая бетонными же щитами насыпь с металлическими, но искорёженными в лохмотья, полусорванными воротами. На площадке между оградой и насыпью валялось несколько истерзанных трупов с оружием – видимо, охранники, которых гон застал врасплох. Земля и песок у входа (а точнее – въезда, поскольку от ворот тянулась на запад довольно широкая колея) в лабораторию были густо запятнаны уже остывшей и начавшей замерзать кровью.

Кроме трупов охранников, Ксана не увидела никаких других человеческих тел. Видимо, основные кровавые события происходили внутри.

Отметив довольно незначительное количество оставшихся здесь порождений – живых и мёртвых – Дитя Зоны поняла, что, уничтожив лабораторию и – возможно – её персонал, гон покатился дальше на юг.

К Периметру.

А это значит, что на юго-восточной границе Зоны сейчас происходит чудовищная кровавая бойня!

– О, Мамо… – потрясённо прошептала девушка.

Поколебавшись, она направилась было внутрь подземелья… но, не пройдя и половины пути, в ужасе бросилась обратно.

Живя среди снорочьей стаи и всю жизнь бродя по Зоне, она насмотрелась всякого и всегда думала, что привыкла к виду кровавых зрелищ. Но увиденное в подземельях лаборатории повергло её в такой шок, что, выскочив из разбитых ворот и упав на землю за каким-то бетонным обломком, Дитя Зоны долго не могла прийти в себя. Её трясло так, как, наверное, не трясло во время недавнего визита к Воронину.

– Мамо… – шептала она, – Зачем?..

Внезапно её как ударило: Марго!

…Когда Ксана пришла в себя после того страшного происшествия, она рассказала отцу и подруге всё, что с ней произошло. Изломша от её рассказа пришла в неописуемую ярость и заявила, что если когда-нибудь «эти отморозки» попадутся ей в руки – уж она припомнит им обиду, причинённую Детёнышу! Так, что мало не покажется никому!

– Марго, Марго, если и ты здесь была и… убивала… – простонала Ксана и закусила край ладони, чтобы не завыть в голос, как воет собака по потерянным щенкам. – Нет, только не ты!

Немного придя в себя, она решила на всякий случай поискать подругу здесь.

– Марго! – крикнула она. – Маргоша, где ты?

Только рычание дерущихся за куски трупов порождений, да бормотание зомби было ей ответом.

– Марго! Отзовись, пожалуйста!.. – Ксана всхлипнула. Ей очень не хотелось идти искать изломшу среди изрешеченных пулями трупов мутантов, но лучше лишний раз убедиться, что…

В голове вдруг зашумела кровь, виски словно сдавило обручем, и Детёныш ощутила странное присутствие в мозгу кого-то… чужого… Обернувшись, она непроизвольно вскрикнула.

В нескольких шагах от неё из-под сени нависшего над раскуроченными воротами щита выступила прямая и высокая человекоподобная фигура, закутанная в старый плащ с капюшоном. Вокруг увивалось несколько слепых псов и парочка снорков. Ксана увидела, как остальные мутанты все как один замерли и оторвались от своих кровавых трапез и перестали грызться за куски. Даже зомби прекратили своё вечное бормотание и затихли. Несколько десятков глаз выжидательно и преданно обратились к фигуре в воротах.

Контролёров Ксана не то чтобы боялась, но, осознавая их грозную и губительную силу, старалась поменьше попадаться им на пути. В конце концов, Зона большая, всегда есть где маленькому Детёнышу разойтись с кем-то из Старших Братьев, никак не мешая им, не тревожа их покой и… не попадаясь под горячую руку!

«Кажется, в Монстрохатках меня сегодня не дождутся…» – тоскливо звякнуло где-то в закоулках подсознания.

5. Злое место и старый знакомый

День был морозный, но в это время года в Зоне (в которой, как известно, почти всегда царила осень) такие заморозки – не редкость. Только что прекратила сеять мелкая льдистая крупа, по небу бежали серые кучи-облака, а ветер с реки был промозглый, порывистый. Холодно, свежо…

Контролёр поморщился: в морозном воздухе запах каменного крошева чувствовался особенно резко. Он медленно встал с поваленного обломка стены и снова огляделся. Что бы здесь ни было час назад – сейчас оно прекратило быть.

…Он был ещё далеко, когда первые волны бега обрушились на это странное место. А когда пришёл и он – всё уже кончилось. Бетонная ограда стоянки неразумных была повалена, на земле лежали растерзанные тела.

Контролёр отвлёкся на резкий звук – за его спиной уродливая свинья-плоть, пронзительно вереща, промчалась через побоище, загремела одиноко валявшимся шлемом и побежала догонять далеко уж ушедшее стадо. Всё. Бег валом прокатился через это место, смял его, как пустую скорлупу и ушёл дальше, вперёд, к Границе.

Для них Голос всё ещё звучит.

Контролёр ещё раз глубоко вдохнул пахнущий пылью воздух. Чем ты проще – тем неотступнее Голос для тебя. Видимо, именно так всё и устроено. Свиньи, собаки, волки, мелкая и крупная живность – их мысли очень маленькие и простые. Голос – гораздо сильнее и больше. Он – самая сильная мысль, самая яркая идея, которая когда-либо бывала в их головах. Поэтому они будут всецело захвачены им. Он станет их сутью, их волей.

Разумные же слышат Голос по-другому. Конечно, он зовёт, тревожит, но в нём больше просьбы, чем приказа, и неизменно присутствует ясное понимание, зачем нужно то, к чему он зовёт.

Сегодня бег пришёл в это место потому, что в нём поселилось зло.

Контролёр сделал несколько шагов по песку. Что-то было там, внизу, под землёй, под слоем бетона и железа – неразумные любят и то, и другое. Было – и закончилось, когда бег, смяв охрану, прорвался внутрь. Что-то холодное, осязаемо-гадкое растворилось и исчезло. Он почувствовал это и успокоился. Дело было сделано. Только звери и Младшие недоумевали. Как, куда? Гневная песня Голоса была такой упоительной, но они не захотели поверить, что она закончилась.

…Он как никто другой знал, что сейчас их разношёрстный поток мчится вперед, дальше к югу, сметая, проламывая и грозя залить кровавым потопом всё, что встретит на пути.

Они не скоро ещё успокоятся.

Еще несколько шагов. Какое-то движение впереди привлекло его внимание. Мимо целой россыпи тел – люди, собаки, кабанья туша с неестественно вывернутой головой – брела неверным шагом маленькая серая фигурка. Спотыкаясь, она перешагнула через одного из убитых, голова, или то, что выглядело головой, судорожно дернулось – фигура пыталась разглядеть лежащее тело. Снова несколько неверных шагов. Кто это?

Контролёр провёл рукой вдоль худого лица. Его глаза увидели фигуру раньше внутреннего чутья. Он был удивлён. Да кто же это? Зомби? Отбился от своих и потерял направление? Или выжил кто-то из тех, что прятались под землёй?

Он глубоко вдохнул. Сейчас мы всё узнаем… Невидимое и неосязаемое щупальце его мыслей вылетело вперёд и коснулось фигуры. Кто ты? Повернись…

А потом его глаза расширились, и щупальце рассеялось, будто его и не было. Он был дважды удивлён за один-единственный день.

– Здравствуй, Дитя Зоны. Здравствуй, Ксана.

«Кажется, в Монстрохатках меня сегодня не дождутся…» – тоскливо звякнуло где-то в закоулках подсознания.

А потом она услышала. Не разумом. Слухом:

– Здравствуй, Дитя Зоны. Здравствуй, Ксана.

Девушка вздрогнула и подняла на контролёра взгляд. Глаза её расширились, теперь она смотрела на Подчиняющего, не в силах оторваться.

– Здравствуй… Старший… – проговорила она. – Я… потревожила тебя? Прости, не хотела… Я сейчас уйду… если позволишь…

– Нет. Не потревожила… – голос контролёра был спокойным, даже мягким, только очень глубоким. – Ты меня не помнишь, и потому напугалась. Я уже говорил с тобой. Давно. Недалеко от твоего дома. Я тебя узнал. Не пугайся. Если хочешь идти – иди. Не удержу.

Ксана, не отрывая взгляда от его полускрытого капюшоном лица, медленно склонила голову набок.

– Так это был ты… – она коснулась лба и смущённо потупилась. – Моя дырявая память… Совершенно не запоминаю лица! А ту встречу я помню! Ты и в тот раз появился неожиданно для меня.?

На её лице появилась несмелая улыбка.

– Узнала, – бледные губы улыбнулись в ответ. – Я рад. Что ты здесь делаешь, Детёныш? Это дурное место.

– Я знаю… – прошептала Ксана, и улыбка погасла. – Я… уже была тут… там, внизу… – дрожь прошла по её телу. – А теперь Мамо позвала меня, чтобы показать, что здесь стало…

– Значит, тебя позвал Голос, – контролёр подошел ближе, оставляя на сыром песке широкие и глубокие вмятины следов. – Не бойся, всё уже прошло. Я не знаю, что было под нами. Но оно не должно было быть. И его больше нет. Ты можешь уходить отсюда. Или ты все ещё слышишь Голос?

– Тут делали… чудовищ… из людей… – Ксана зябко обхватила себя за плечи. – И… не только из них… Мамо велела мне прийти сюда… Мне и моей подруге. Но я потеряла её, наверно, она пошла дальше, со всеми… Я искала её здесь, боялась, что она лежит среди мёртвых… И что она и сама убивала, ведь она обещала отомстить людям, которые были тут… За меня… Старший, ты не видел здесь мою подругу? Её зовут Марго, она излом. И тоже, как и ты, в плаще ходит.

Видимо, день сегодня был такой. Контролёр усмехнулся сам себе. Новый сюрприз стоил прежних. Кажется, эта маленькая будущая женщина может найти общий язык даже с камнями. Где-то здесь, среди развалин, трупов и гари есть ещё один её знакомый. Надо же – излом, да ещё и женского рода! Редкая птица в этих краях! И эта девочка называет её своей подругой!

Кажется, ему на мгновение даже стало завидно. Всю свою жизнь в Зоне он страдал от одного – ему было не с кем разговаривать. Много ли радостного в мире, если ты в нём почти один? А он был один, с того самого момента как осознал себя.

Это только со стороны кажется, что все мутанты в Зоне одинаковые. Если это сходство и есть, то оно не больше, чем среди людей. Так-то, если поглядеть на людей Зоны не очень пристально – тоже может показаться, что они почти братья-близнецы – все с оружием, в почти одинаковой одежде, и уж конечно, с одной одинаковой страстью, целью жизни, называемой хабар или добыча. Все бегают, как оголтелые, по оврагам и буеракам, лезут туда, куда лезть не следует, и ищут, ищут, ищут. Похожи друг на друга? Похожи. Только если заглянуть поглубже в голову каждому из этих похожих, станет ясно, что это не совсем так. Один из них трус, другой пьяница, третий идеалист, четвертый – вообще не разберёшься, кто он и зачем пришёл. Один сам лезет в зелёный студень, а другой караулит такого первого с ножом у ближайшего угла – мол, давай, простофиля, давай, неси мне красивую ту штуку, а уж я найду, куда её пристроить, да и тебя следом! Есть безымянный доктор на болотищах, который и первому, и второму заштопает дырки за просто так – от любви к своему делу и людям. Так-то. В Зоне двух одинаковых камней не бывает, а вы тут про людей…

Нелюди в Зоне тоже разные. Просто глядеть надо пристальнее. Но из-за этой самой разности, чтоб ей, контролер и отчаялся было найти хоть одну родственную душу. Пусть подобных ему в Зоне было не один и не два – но у каждого из них своё в голове. И хранилось это своё под семью замками и десятью печатями. Так можно прийти к старому приятелю, которого не видел много лет, поговорить с ним один вечер, а потом – всё. Вроде, и увидеться были рады, а говорить больше не о чем. И еще долго не о чем будет. И уходишь, улыбнувшись и пожав руку, а на душе тоска зелёная.

Так и здесь. Есть, правда, и более прозаическая причина того, что контролеры подолгу рядом друг с другом быть не любят. Фонит от соседа сильно. Неприятно это, когда постоянно по голове будто дятел стучит…

Так он и бродил по Зоне один. С самого Второго Взрыва бродил, пока вот эту человечку не встретил, да ещё её отца приёмного, на других людей так же непохожего, как и дочь.

Видимо, так мир устроен. Он нашел себе собеседника только спустя шесть лет, а у других – что ни месяц – то новый друг. Впрочем, зависть – чувство мелкое.

Контролёр прервал поток воспоминаний. Кто же такая – эта её подруга-излом? Кажется, никого подобного он не видел в Зоне не то что сегодня, а с самого её, Зоны, начала. Всё время ему встречались изломы мужского рода, а вот чтоб женского…

– Нет, Ксана. Я пришел, когда всё уже кончилось. Я не видел никого похожего.

Как ни странно, но девушка облегчённо вздохнула:

– Если её нет здесь, и ты её не видел – значит, она могла пойти дальше… Ох, Маргоша, Маргоша…

Детёныш озабоченно прикусила губу и бросила взгляд туда, где за холмами лежали Монстрохатки.

– Что мне делать, Старший? – вдруг спросила она. – Я обещала подруге, что догоню её, но есть одно дело, что тянет меня назад, к дому… Очень важное дело… Люди… из группировки «Долг»… Они – враги Детей Зоны, но… Им тоже не нужно, чтобы такие вот места существовали, и в них творили зло. Я рассказала Воронину, их командиру про это место и про то, что здесь делали. Он всё понял, он сказал, что поможет мне… И послал своих людей найти это злое место. Чтобы уничтожить. Но Мамо опередила их, и теперь… теперь уже я должна помочь им… Потому что Воронин помог мне. Когда начался гон, они были где-то здесь, недалеко. Кажется, я не опоздала с сообщением и направила их к нам, в Монстрохатки. Но вот успели ли они туда дойти и укрыться? Мне нужно скорее вернуться и проверить. И если что – помочь им. Но… Марго, как же она?.. Что мне делать, Старший? Я же не могу раздвоиться!

Контролёр на мгновение задумался. Потом снова улыбнулся бесцветными губами.

– Если твоя знакомая пережила то, что происходило здесь – а я не видел её не только среди живых, но и среди убитых, то, думаю, что ты можешь не очень сильно за неё волноваться. Изломы могут за себя постоять. Если она умеет думать сама – то значит, Голос не увёл её далеко. Она вернется.

Мутант снова замолчал. Когда же он снова заговорил, голос его стал ощутимо тяжёлым.

– Ты сказала, Ксана, что тебя ждут дома люди из «Долга». Ты говорила с тем, кто командует ими. Ты теперь с «Долгом»?

Детёныш сокрушённо вцепилась в свои растрепавшиеся волосы, замотала головой.

– Ох, Старший… – почти простонала она. – Я и сама прекрасно знаю, что порождения не должны помогать людям. Тем более тем, кто смыслом жизни видит наше уничтожение. Но… Старший, что мне оставалось делать? К кому идти за помощью? Нет, я не с «Долгом». Но… эти хоть не наживаются на убийствах Детей Зоны и не торгуют артефактами – как остальные группировки. А их командир, к счастью, понял, что самым опасным чудовищем в Зоне может быть сам человек! Когда начинает творить зло… губить ни в чём не повинных… Старший, я…

Внезапно Ксана замолчала. Глаза её расширились, лицо приобрело странное выражение. Как будто она приняла нелёгкое для себя решение.

– Посмотри всё это сам, Старший… – медленно и тихо произнесла она, глядя в лицо контролёру. – Посмотри! Я не могу нормально рассказать тебе всё, но… ты можешь это увидеть. В моих воспоминаниях… Только пожалуйста… не считай, что я… стала врагом своих собратьев… – Детёныш судорожно вздохнула и быстро облизала разом пересохшие губы.

Она понимала, что рискует жизнью, открывая сознание контролёру. Но иначе сейчас она не могла поступить. Сложившаяся на данный момент ситуация была настолько непростая и необычная, что одним рассказом тут не обойдёшься.

Высокая фигура перед ней молчала. В ушах девушки застучало собственное сердце – удар, удар, удар. И вдруг, внезапно всё кончилось. Удары стихли, и перестало давить виски, а по позвоночнику приятным холодком пробежала весёлая стайка мурашек. Ей внезапно стало спокойно-спокойно.

– Я и не думал так, Дитя Зоны. Даже сородичи твоей подруги, плуты-изломы знают твою честность, – голос высокого существа снова был тихим и даже чуть-чуть, самую малость – весёлым. – Не бойся.

Она увидела, что губы контролёра не двигались. Голос звучал прямо в её ушах.

– Если сама хочешь, покажи мне то, что здесь было. Я хотел бы знать, что может так напугать такую храбрую девочку, как ты.

…Голова снова на мгновение закружилась, ей показалось, что она… летит? Вокруг был светлый белый туман, и он нёсся с ошеломляющей скоростью куда-то назад. Вот туман немного расступился. Что это? Она сверху смотрела на какую-то узкую комнату, а в ней… В ней на металлическом стуле сидела она сама. Она одновременно была в двух местах – там, и здесь, в этом молочном тумане. Ксана заинтересованно посмотрела на своё отражение. Точно, это она – вот её свитер, её волосы, лицо. Она даже смутно узнала эту комнату. Вот внизу к ней-второй подошел человек. Он что-то спрашивает, и записывает в блокнот. Человек неприятный, даже страшный, но она, Ксана, по эту сторону от комнаты, скорее понимает это, чем чувствует. Как будто ей сказали, что она должна того человека бояться, а ей не страшно, ни капельки.

Внизу события продолжаются – человек выходит, а вторую Ксану уводят двое других мужчин, в серо-синих костюмах. Туман открывает новую картину – вторую Ксану ведут по коридору. Видимо, этот коридор – очень нехорошее место. Из одной двери выводят человека со смутно знакомым лицом, он видит Ксану, пытается что-то крикнуть ей, рвётся из рук своих конвоиров. Но те сбивают его с ног и утаскивают куда-то. Вторая Ксана напугана, судорожно смотрит по сторонам. Первая Ксана хочет помочь второй, но картина куда-то плавно отступает, и ей опять становится спокойно. Это страшная сказка, понимает она. Совсем, как те, что баба Ната рассказывала. только почему-то Ксана знает, что будет дальше. Дальше будет страшно, но потом всё будет снова хорошо. Ту, вторую Ксану будут ещё пугать, и даже мучить – тыкать в руку стальной иголкой. С ней сделают что-то очень дурное, отчего она даже перестанет быть Ксаной, но потом её спасут друзья. Они хорошие, добрые, и такие беспокойные. Они будут гладить ту, вторую Ксану по голове, что-то шептать ей в уши и очень щекотно водить по спине и животу чем-то круглым, тёплым и жёлтым. Отступит липкий засасывающий ужас, и она, вторая Ксана, снова станет собой. А потом нечто невообразимо большое, гудящее, многоголосое нахлынет на эти комнаты, и их больше не будет. Она точно это знает.

Поняв, что всё будет хорошо, первая Ксана почувствовала, что очень хочет спать. Белый туман, мягкий и нестрашный, уютно обволок её с головы до ног, она расслабилась, потянулась и… проснулась.

Она снова стояла на песке среди бетонного крошева. Вокруг громоздились обломки и лежали те, кто недавно был жив, но Ксане больше не хотелось пугаться и плакать. Всё будет хорошо. Она знала это, как и то, что она – это она. Всё будет хорошо.

Девушка подняла глаза. Перед ней, нависая, стоял высоченный худой человек в серо-зелёном плаще. Странный человек, с бледной-бледной кожей и длинными спутанными волосами, заплетёнными в неряшливые косицы. Капюшон плаща был откинут, и волосы развевались вокруг осунувшегося вытянутого лица. Глаза человека были закрыты.

– Старший… – несмелым шёпотом позвала она. – Ты… всё увидел?..

Странный человек медленно открыл глаза. Они были такие же блёклые, как и кожа, исчерченные кроваво-красными прожилками, которые будто обрывались в зрачки, как в колодцы. В колодцах жила засасывающая пустота. Девушка вздрогнула. Человек – или не человек? – перевёл взгляд куда-то в сторону. Руки с длинными пальцами быстро накинули капюшон обратно.

– Да, Ксана, увидел.

Контролёр сделал шаг назад.

– Ты очень храбрая девочка. Смелая. Здесь действительно было дурное место. Было.

– Было… – согласилась с ним Детёныш. – Теперь нет. А что касается долговцев… После всего этого я набралась храбрости и сходила на их базу. Добилась встречи с Ворониным, поговорила с ним. Рассказала о том, что видела и пережила здесь. Попросила сделать так, чтобы больше ни с кем из людей – ведь долговцы называют себя их защитниками – больше не случилось того, что пришлось испытать мне и… тем другим, кого здесь мучили. Он всё понял и послал бойцов, чтобы они нашли это место. Чтобы потом уничтожить его. А мне дал рацию… устройство для разговоров на расстоянии… чтобы я могла – если что случится, позвать его или кого-то из его людей. И ещё он сказал, что отныне я не должна бояться людей в долговской форме. Для них я теперь – не порождение Зоны, а человек. Несмотря ни на что.

Ксана смущённо развела руками, мол – такие дела, Старший… И закончила:

– Вот почему я решила – несмотря на то, что мне нельзя отдавать предпочтение кому-то из людских группировок – помочь воронинским разведчикам. Они хорошее дело делали. Справедливое. Просто гон помешал им завершить его и сам всё сделал за них. Я решила дать им приют в своём доме. Чтобы они не погибли. Разве я поступила… плохо?

Контролёр продолжал смотреть в сторону, но девушка снова почувствовала умиротворение и тепло. Так обычно пригревает из-за окна неяркое весеннее солнце.

– Сегодня странный день… И, возможно, странные решения в такой день уместнее всех прочих.

Полуприкрытые капюшоном глаза по-котовски улыбчиво зажмурились.

– Значит… я не должна беспокоиться о Марго, не должна идти за ней, а должна вернуться домой, чтобы помочь тем людям? Так?

Ксана, как часто бывало в разговорах с отцом, просительно заглянула в лицо собеседнику и увидела, что тот… улыбается.