Текст книги "Дети Зоны: альтернативная история (СИ)"

Автор книги: Алексей Матвеичев

Соавторы: Татьяна Живова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

2. Долговец и мутантка

Ксана содрогнулась, когда за её спиной лязгнул засов ворот КПП, и нервно обернулась. Ей было очень страшно находиться здесь, в главном логове безжалостных убийц её братьев и сестёр. Страшно – и в то же время интересно. Так вот, как они тут всё устроили…

Как ни странно, испытывая вполне обоснованный страх перед «красно-чёрными», Детёныш тем не менее не могла не признавать, что их принципы и идеи в какой-то степени были ей симпатичны. Долговцы – в отличие от членов многих других группировок – не охотились за артефактами, а мутантов убивали не за тем, чтобы поживиться частями их тел. Эти люди не были корыстными расхитителями и охотниками за трофеями. Они были воинами, но вели войну с Зоной открыто, движимые чистой, незамутнённой ненавистью ко всему, что несло опасность для людей, и столь же отчётливой целью защищать их. Эти-то открытость и целеустремлённость и подкупали прямодушного Детёныша, которая и сама ненавидела неискренность, несправедливость и отсутствие чёткости. И то, что долговцы столь же рьяно отстреливали в Зоне и всяких отморозков, Ксане даже нравилось. Это было справедливо. Если бы они ещё понимали, что Зона живёт по другим законам, нежели их человеческое сообщество, если бы хоть раз попытались пойти на контакт, понять, разобраться, принять…

Наверно, будь она мужчиной и сталкером, в один прекрасный день она бы точно вступила в ряды «Долга». Но Ксана была мутанткой, порождением Зоны – то есть, одной из тех, кого эти воины считали своим долгом убивать без жалости и скидки на дела, поступки, симпатии и антипатии. Только за то, что ты – мутант, аномальное порождение враждебной людям Зоны. Нелюдь, чудовище. А значит – враг.

К счастью, она сама смогла доказать людям Зоны, что не несёт никакой им угрозы, и даже нужна им. И с этим фактом приходилось считаться даже долговцам.

Да, они её пока что не трогали, но мало ли… Вдруг это только пока?.. Вон, вояк и научников она тоже раньше не особо боялась… Раньше. Неделю, буквально неделю назад всё перевернулось с ног на голову!..

«Нет, нет, не вспоминать… не сейчас!..»

…Зябко передёрнув плечами, Ксана повернулась к Киллеру и постаралась улыбнуться. Улыбка получилась довольно жалкая и натянутая, но долговец понял её состояние.

– Не бойся, – снова сказал он и даже слегка похлопал её по плечу. – Сама знаешь, наши за тобой не охотятся. Ты считаешься неопасной, – он криво усмехнулся.

– Хорошо, буду иметь это в виду, когда попаду в вашу засаду… – с непередаваемой смесью сарказма и смущения хмыкнула травница. – Или когда снова кому-нибудь из ваших меня пугать вздумается.

Кажется, она ему не поверила.

Киллер, не обращая внимания на удивлённые и любопытные взгляды и реплики попадавшихся тут и там соратников, провёл её по территории завода («Ох, а как же я потом обратно-то буду выбираться?..» – не на шутку встревожилась девушка) и завёл внутрь бывшего административного здания. Там он стукнул в обитую потёртым дерматином дверь одного из кабинетов.

– Войдите! – глухо послышалось оттуда.

Распахнув дверь, Киллер замер на пороге, коротко бросил ладонь к шлему и доложил:

– Товарищ генерал, по вашему приказанию объект 87-2 в расположение доставлен!

Посторонившись, он взял Ксану за плечи и почти втолкнул её (девушка была настолько скованна, что могло показаться, что она упирается) в кабинет.

– Здравствуйте… – робко проговорила она.

Навстречу ей из-за стола поднялся плотный, среднего роста шатен с умными усталыми глазами на морщинистом лице. Генерал и командир «Долга» Воронин не был стар – всего-то полтинник стукнул в том году – но его лицо было испещрено тонкой сетью морщин, какие бывают у очень старых людей.

– Здравствуйте – так же коротко сказал он в ответ. – Михал Евгеньич, можешь быть свободен.

Усатый долговец тут же развернулся на каблуках и вышел, закрыв дверь. Ксана невольно дёрнулась ему вслед, но усилием воли взяла себя в руки и повернулась к хозяину кабинета, командиру тех, кто истреблял её собратьев и – до недавнего времени – самой главной своей «страшилке».

Воронин тем временем вынес из угла потёртый, но ещё мягкий стул.

– Присаживайтесь.

Ксана настороженно окинула взглядом кабинет, его владельца, стул… Вздрогнула, заметив на стене трофеи – головы мутантов. Ещё раз оглянулась на дверь. Подумала. Помедлила. Стянула с плеч сидор. Потом очень осторожно, словно боясь, что он под ней развалится или взорвётся, присела на самый краешек стула. Смущённо подняла взгляд на Воронина и несмело улыбнулась. Весь её вид ясно говорил о крайнем нервном напряжении.

Морщинистое лицо человека напротив оставалось непроницаемым. Он только сощурился на секунду, внимательно рассматривая посетительницу. Наконец, когда молчание стало напряжённым, Воронин начал разговор сам.

– Насколько я могу судить, заочно мы с вами знакомы. Иначе бы вы не пришли ко мне. Но на всякий случай представлюсь. Меня зовут Вячеслав Павлович. Фамилию мою, равно как и должность, вы знаете. Так ведь? А как мне называть вас?

– Ксана… – девушка чуть повела плечом. – Просто Ксана, меня все так в Зоне зовут…

– Что же, хорошо… – лицо генерала чуть смягчилось. – Теперь главный вопрос: что именно такого важного вы мне хотели сообщить, что пришли прямиком сюда? Я наслышан о вас и поэтому, хм… очень удивлён.

Он снова окинул пришедшую взглядом – скованная фигура, нервный, затравленный взгляд. Во всём этом явственно читался неприкрытый страх.

– Да не бойся ты меня так, – отбросив официоз, почти добродушно проговорил Воронин, – Я не кровосос, людей не ем.

На лице девушки появилась странная полуулыбка.

– Ну… Будь вы кровососом… я бы вас не боялась. Во всяком случае – знала бы, как себя вести и чего ожидать.

Генерал с интересом взглянул на неё и тоже усмехнулся. Усмешка вышла слегка недобрая.

– Вот оно, значит, как… Смелая ты, девочка, как я погляжу, раз пришла туда, где тебе страшнее, чем в кровососьем логове…

Девушка содрогнулась, но – надо отдать ей должное – некоторое время храбро смотрела на него, хотя вид у неё был такой, словно ей хотелось немедленно вскочить и бежать отсюда как можно дальше.

А потом она вдруг как-то разом сникла под его взглядом и медленно, словно покоряясь в его лице предначертанной судьбе, опустила голову. Вымучила ещё одну странную болезненную полуулыбку.

– А мне больше… не к кому идти с… этим… – тихо ответила она. – Кроме как к вам… Так уж получается…

Воронин приподнял бровь. Надо же – «больше не к кому». Кроме как к… врагу? Да, получается, что так. Как ни крути – они принадлежат к враждующим сторонам.

– Да ты говори, говори, чего хотела, – подбодрил он, – Я слушаю. И… сядь по-человечески, что ли… Стул тоже не кусается. А то того и гляди слетишь на пол!

Ксана проигнорировала совет насчёт стула, но, кажется, и впрямь немного осмелела. Она чуть помолчала, собираясь с мыслями, и задала неожиданный для долговца вопрос:

– Вы помните историю с вольным сталкером Гурманом? О том, что с ним стало?

Воронин отрицательно мотнул головой.

– Напомни старику, сделай одолжение.

– Это было в прошлом году… – начала Ксана. – Летом. В Деревню новичков пришёл патруль с Кордона. Забрали нескольких сталкеров и увезли. И Гурмана забрали… моего друга… Ни один из увезённых потом не вернулся в Зону. А Гурман вернулся. И сказал мне, что был у научников, и они вкололи ему какую-то… м-м-м… сыворотку. И поэтому он скоро перестанет быть человеком. Он хотел найти Болотного Доктора, чтобы тот спас его, и потому ушёл из Деревни. Я хотела помочь ему, искала… Долго искала, чуть не пол-Зоны обошла… А потом он вернулся. Сказал мне, что нашёл Болотника, и теперь будет всё в порядке. Я поверила… А на следующий день он… заболел. Как будто взбесился. Чуть не перекусал всех в деревне, сталкеры его поймали в сеть и выбросили в овраг. Когда я побежала его искать – то не нашла сталкера Гурмана. Я нашла… снорка с его лицом. Он узнал меня… Но…

Ксана потупилась, кусая губы.

– Он увязался за мной в деревню, и там его… нас… чуть не убили. Потому что мы… не такие. Не люди. И я ушла из Деревни в Зону и увела Гурмана. Я думала, что смогу помочь ему снова стать человеком… но все мои старания были напрасны. Гурман так и остался снорком, и вскоре совсем потерял рассудок. А потом погиб. Люди убили. Они-то думали, что он – обычный снорк, но я-то знала правду… Он мне как брат был… А его сделали монстром… и убили… Вот такая история…

Генерал поморщился, как от зубной боли.

– Да, были такие рассказы. Помню. Со стороны НИИ ЧАЗ – если, конечно, это они – такие, гм, полевые испытания были… большой ошибкой. Но, так или иначе, Гурман этот мёртв, его не воротишь. Зачем ты вспомнила это дело, девочка? Ты хочешь мстить нашей героической – он горько усмехнулся – науке?

– Не мстить… Я хочу… чтобы их остановили! – глухо проговорила девушка и впервые посмотрела в глаза долговцу. – Потому что опыты над людьми… продолжаются.

Глаза Воронина нехорошо сузились, в позе почувствовалось напряжение, хотя ни один мускул не дрогнул. Тем не менее, рядом с девушкой внезапно будто бы напряглась огромная стальная пружина.

– Что именно ты об этом знаешь?

Ксана содрогнулась и облизнула мигом пересохшие губы.

– Меня… Я тоже там была… – выдавила она, – Неделю назад где-то… Увезли, сказали, что со мной хотят поговорить учёные люди про мои лекарства и травы… про то, как я ими лечу людей… А вместо этого…

Она вдруг вскочила и, не обращая внимания на долговца, нервно заметалась взад-вперёд по кабинету, судорожно стискивая руки.

– Я не знаю, то ли самое они мне ввели, что и Гурману… А вскоре, после того, как меня вернули обратно… Вы когда-нибудь оказывались под выбросом? Впрочем, что это я?.. Но это было очень похоже… я ведь знаю, как это бывает… Я умирала – там, в Деревне, и если бы не отец и не Марго, моя старшая подруга… Меня бы уже… не было… Хотя, кто знает, что должно было со мной случиться от этого средства – может, в итоге на свет появилось бы такое чудовище, перед которым Стронглав – новорожденный щенок слепыша… А они… они послали наблюдателя, чтобы проследить, что станется с… подопытной мутанткой… Но я слишком хотела жить и не хотела становиться чудовищем… не хотела убивать людей…

Ксана бессильно прислонилась пылающим лбом к углу обшарпанного стеллажа, стоявшего у входа. Медленно повернула голову к Воронину и уставилась ему в лицо потемневшими глазами, в которых светились боль и лютая тоска.

– То, что они проводят свои опыты на порождениях Зоны – уже ни для кого здесь не секрет. И я просто стала очередным… материалом… Но самое страшное – что там были и другие подопытные! И это были люди! Я даже узнала одного сталкера из тех, кого здесь считают пропавшими без вести. Что с ними там делали – я не знаю, меня держали отдельно от всех, хорошо сторожили и быстро увезли обратно в Зону. Но… если история с Гурманом будет повторяться раз за разом… – обветренные сухие пальцы в многочисленных шрамиках и царапинах судорожно стиснули край полки, а голос травницы превратился в низкий тревожный полушёпот, – Они, эти созданные монстры, не будут такими, как… как обычные снорки, кровососы и звери. И когда-нибудь они выйдут сюда, в Зону, как это уже не раз случалось, и будут убивать, убивать, убивать…

Ксана всхлипнула и резко отвернулась к стене, закрыв лицо.

– Вот почему я решилась прийти к вам, – расслышал долговец, а девушка вновь устремила на него взгляд, но теперь её глаза молили о помощи, – Остановите их! Прошу вас! Защитите людей!

На секунду повисло тягостное, почти кожей ощутимое молчание.

– Ох, девочка, девочка… Сядь для начала.

Тяжёлые руки опустились на плечи, настойчиво, хотя и не жёстко направляя её обратно к стулу.

– И успокойся. Давай по порядку. Кто эти «они»? Кто увез тебя и других, куда? Ты должна рассказать всё, если уж начала этот разговор. Сказанные тобой слова – это очень серьёзное… обвинение.

Ксана покорно дала усадить себя на стул. Её трясло, как в лихорадке, щёки пылали. Сгорбившись, она зябко спрятала в рукава куртки разом похолодевшие ладони.

– Знаете, до того самого дня из всех людей в Зоне я по-настоящему боялась только вас… В смысле – «Долг»… – проговорила она. – Теперь же… Тато говорит, что я слишком доверяю людям, через это и попадаю во всякие неприятности… Я ведь думала, что со мной и вправду хотят поговорить про травы… Обрадовалась, решила, что им нужны мои знания, что смогу помочь… – она махнула рукой с полной безнадёжностью, – «Они» – это научники. Я не могу назвать имён – я никого там не знаю… Я даже не знаю, куда меня отвозили – в машине мне завязали глаза… Забрали меня из Деревни, когда я ходила проведать отца, люди в камуфляже, но наверно им просто приказали?.. Я не знаю, кто они – здесь почти все одеты в камуфляж. Может военные, может – наёмники… или ещё кто-то… Я плохо в этом разбираюсь. И… я ничего не смыслю в том, как живут люди за Периметром. Я и здесь-то многого не понимаю в ваших обычаях… Тато однажды сказал мне, что люди не едят людей… а то, что я узнала – наверно, сродни людоедству. Люди делают из людей чудовищ… Из своих же… Разве это хорошо? Это нехорошо. Это неправильно!

Она перевела дух и продолжила уже более спокойно.

– Поймите, я не хочу, чтобы кого-то убивали для того, чтобы остановить эти опыты. Может быть, есть способ сделать это без крови и смертей?.. Вы, долговцы, называете себя защитниками людей в Зоне и вне её – от неё же. Потому я и пришла к вам, хотя ваша работа – убивать таких, как… кто не такой. Но… кроме долговцев мне больше некого позвать на помощь. Другие группировки заняты добычей хабара и грызнёй за сладкие куски… и пока эта беда не коснётся кого-то из них – так и будут слепы и глухи. А люди снова будут пропадать… а потом в Зоне будут появляться всё новые и новые рукотворные монстры… и как знать, может, они будут даже страшнее и свирепее тех, что сейчас рождает Зона… Если не остановить тех, кто… для кого жизнь – всего лишь материал.

– Ты страшные вещи говоришь, девочка… – медленно проговорил Воронин, – Вещи, которые грозят многое изменить, если окажутся такими, как ты их рисуешь… – он надолго задумался. – Вот что. Сейчас я буду тебя спрашивать, а ты отвечай мне. Очень хорошо вспоминай всё, что видела и слышала. От этого могут зависеть многие жизни. Значит, ты уверена, что тебя и других из Зоны увезли военные? Наши обычные военные?

Ксана задумалась. Она даже прикрыла глаза, силясь вспомнить детали.

– Из Деревни… Да, это был обычный патруль. Они время от времени приходят туда и устраивают облавы на сталкеров. Кому не повезло – выдворяют за Периметр или, как я слышала, лишают свободы. А вот от Кордона… Я помню, что патруль довёл меня до КПП, и там стояла машина. И там сидели другие люди в камуфляже…

Ксана наморщила лоб и вдруг широко раскрыла глаза. Осмысленно поглядела на долговца.

– Эмблемы! У них были другие эмблемы! Не как у наших военных! А камуфляж – такой же!

– Так, хорошо, – в руках генерала оказался давешний блокнот. Короткая запись. Потом он вырвал несколько листов, протягивая их посетительнице. – То есть, военные передали тебя этим другим людям в форме, так? Попробуй нарисовать то, что видела на их нашивках. Сможешь?

Девушка виновато отвела глаза.

– Я… слишком мало смогла увидеть. Меня посадили в машину и почти сразу же завязали глаза… Да и потом… мне не до того было, я думала о предстоящем разговоре с научниками…

– Но ты ведь заметила, что эмблемы были другие. Так на что они были похожи?

– Цвета у них были другие. И форма. Вот такая… вроде… – Ксана взяла карандаш и неуверенно начертила фигуру, напоминающую геральдический щит с закруглённым нижним краем. Поколебалась, потом кивнула. – Да, точно. А цвета на эмблемах – что-то чёрное… красное… – она осеклась, мельком глянула на клановую расцветку формы на генерале и поспешила уточнить:

– Но не так, как у вашей группировки.

– Хорошо. – Воронин деловито писал. – Листок можно мне? – он аккуратно протянул руку к рисунку.

– Да-да, конечно! – Ксана поспешно отдала рисунок.

– Спасибо. А теперь дальше… Куда тебя эти люди привезли? То, что ты дороги не видела, я понимаю. Может, они разговаривали с кем-то? Что именно говорили?

– Молчали они, – расстроено поведала девушка, явно огорчённая тем, что не может помочь ему. Она распустила завязки платка и скинула его на плечи. На свет явились пушистые, чуть вьющиеся надо лбом и у висков волосы цвета ореховой скорлупы, уложенные в узел на затылке. – Но… Я вот что помню. Машина стояла – если смотреть от Деревни на Кордон – то носом влево, – все свои пояснения Ксана сопровождала жестами – И, когда мы поехали, то не разворачивались, поехали в ту же сторону. И за всё время пути если и сворачивали, то тоже влево. Я… меня тату не раз катал на своей «копейке», и я знаю, что если машина поворачивает влево – то все, кто в ней сидят, наклоняются вправо. И наоборот. Так вот – мы наклонялись вправо. Но не очень сильно. А когда вышли – я почувствовала слабый запах… воды. Очень большой воды. А потом мы стали спускаться вниз, и появился запах сырой земли. Правда, ненадолго. Потом всё заглушил запах… – девушка покрутила ладонью, силясь подобрать сравнение. – Э-э-э-э… наверно, немного похоже на то, как пахнет в доме Болотного Доктора, когда он делает операцию. Я это знаю – было как-то дело, я жила у него и помогала ему… И другие запахи – людей, железа… и разных живых существ… Вот…

– Ага… Да ты прямо разведчица у нас. С нюхом, как у ищейки. – улыбнулся генерал, а Ксана зарделась в ответ на комплимент. – Значит, говоришь, на восток куда-то везли, к воде… Понятно.

Он на минуту задумался. Люди, которым передавали пленных военные – видимо, кто-то из «диких гусей». Камуфляж стандартный, армейский – что ж, очень правильное решение для тех, кто не хочет выделяться! Он невесело усмехнулся про себя. Господи, Крылов был гений в тактике, но при этом падок на театральные эффекты, как пацан! Только ему могло прийти в голову нарядить людей, воюющих в лесостепи, в такие расцветки. А всё для того, чтобы походить на какой-то рыцарский орден средневековья. Паладины Зоны, блин… паладятлы… Сколько людей только из-за этого полегло…

Всё. Надоело. Следующий же заказ будет на человеческий камуфляж, а не на эти… костюмы спайдерменов!

Воронин выдохнул. Кипятиться после будем, Слава – сказал себе генерал. Что у нас дальше… Скорее всего, это были наёмники – этого добра у нас много. Эмблема неизвестная, ну да и леший с ней. Не надо быть пророком, чтобы увидеть сходство между этим щитом и тем, что рисовали на своих шевронах всевозможные ЧОПы и им подобные на Большой земле. Теперь вопрос – куда они пленных везли? На востоке у нас Припять и, уже за границей Периметра – Днепр. Больше крупных водных объектов в Зоне нет. Стационарный объект на берегу Припяти?

– Оксана, – голос генерала был глуховат, – Оксана, а на что были похожи помещения, куда тебя привезли? Это были дома или палатки? В них были окна? Они были большие или нет?

– Как-как вы меня назвали? – девушка почему-то растерялась, а потом в волнении прикусила губу, – Оксана?.. – она вздохнула, – Меня так только мама звала… иногда… – тут она спохватилась и сбросила морок какого-то дорогого ей воспоминания, – Впрочем, что я… Помещения?.. Я думаю, что это была какая-то подземная лаборатория… не удивляйтесь, откуда я это знаю. Может быть, вы помните, как года два назад один вольный… Меченый его звали… побывал в нескольких секретных подземельях? Потом ещё туда стали лазить все, кому не лень… Я там тоже однажды побывала – пришлось укрываться от выброса… Так вот: то, где я была, очень напоминало те подземелья. Разве что там было светло, чисто и… людно. И аномалий не было… Я потом описала всё, что видела, Марго – после того, как они с татом меня откачали, – так она тоже пришла к выводу, что это была какая-то неизвестная лаборатория. Уж ей ли не знать…

Воронин снова задумался. – «Вот ведь денёк… Так и голова вскипит скоро. Подземелье на берегу Припяти. Действующее подземелье. Очередная засекреченная лаборатория, а то мало их тут. М-да, хороша находочка… Прямо чудеса в решете – дырок много, а выскочить некуда. Это надо крепко обмозговать. И, пожалуй, со штабом. И девчонка, видать, не врёт – не похоже. И то, что люди пропадали на берегу – сходится.»

Генерал тяжело встал. Прошёлся по комнате, рассеянно глядя сквозь стену. – «Вот тебе и утренние новости. Чайку бы…»

– А много людей ты видела внутри? Учёных, солдат, пленных?

Ксана поёжилась.

– Не очень – с великой неохотой сказала она. – Может, их там и было много, но…

Её снова начало трясти.

– Чоппера – того сталкера, про которого я уже говорила, я увидела мельком – его выводили из одного кабинета как раз когда меня привели туда. Он, кажется, тоже меня узнал, хотел что-то крикнуть… Но ему не дали, охранник его ударил, он упал… Его увели, а меня ввели в тот кабинет, где он только что был. Там мне зачем-то прокололи палец и взяли немного крови… Я пыталась узнать, что всё это значит, кто они, и зачем я здесь… Но все мои вопросы словно на стенку натыкались. Они разговаривали между собой так, словно меня… не было… Потом меня заперли в каком-то маленьком помещении с тусклым светом… Под потолком было крошечное окошечко с решёткой, сквозь которое я слышала голоса людей за стеной. Слов было не разобрать, но мне показалось, что они все были полны тревоги, гнева и страха… А потом я услышала там лязг железа и крики. Кто-то отчаянно кричал что-то неразборчивое, на кого-то ругался… Потом крики стихли, снова послышался лязг… замок на двери моей… камеры… лязгал точно так же, когда меня запирали…

Я не знала, что и думать, но уже поняла, что влипла в очередную неприятность. И что никто не будет говорить со мной про лечение людей травами и артефактами… Мне стало страшно… Я заплакала… долго плакала… Потом, наверно, уснула…

Проснулась от света в глаза. Меня подняли и повели в тот же кабинет, что и ранее. Там какой-то человек в белом халате и маске приказал другому сделать мне укол. И снова меня как будто не существовало для них, со мной не разговаривали и обращались, как с… предметом. Или как с неразумным порождением. Потом было больно… я закричала… и стала как будто проваливаться в темноту. Последнее, что помню – как человек в маске вызвал охранников и приказал вернуть меня обратно в Зону. А его помощник спросил, не боится ли он, что я расскажу кому-нибудь всё, что видела и слышала здесь? А тот ответил: «Не успеет. Трас… транс-фор-мация (Ксана выговорила трудное слово по слогам) начнётся раньше, чем она доберётся до обжитых мест. Но всё же отправьте сообщение наблюдателю – пусть отследит процесс».

Ксана скорчилась на стуле, пытаясь справиться с бьющей её дрожью. Дыхание её стало прерывистым, со всхлипами.

– Но они ошиблись… У меня хватило времени и сил добежать с Кордона, где меня буквально вытолкнули из машины, до Деревни новичков. К счастью, отец был дома, да ещё к нему из Монстрохаток недавно примчалась Марго, встревоженная моим долгим отсутствием… Они спасли меня… Я… не стала монстром… И не умерла… Хотя неизвестно – что было бы… хуже…

Последние слова Ксана выдавливала уже шёпотом, сквозь слёзы. В её глазах стыли ужас и немой вопрос: за что?

– Концлагерь просто… – Воронин присвистнул, его комментарий предназначался только ему самому. – Настоящий концлагерь.

Он перевёл взгляд на девушку. Та, похоже, дрожала уже всем телом, хотя и пыталась не показывать виду. Натерпелась, бедная. «А я ведь, грешным делом, думал, что перевелись на свете такие подлецы, что всех их деды в землю в 45-м положили. Видать, не всех…»

– Ты, девочка… – он осёкся на полуслове. Развернулся и полез в шкаф, вытащил белую коробку с корявой надписью, из которой, покопавшись, вытащил пузырёк с жёлтыми крупинами. Девушка на стуле всё пыталась незаметно унять дрожь.

– Так, – он вытряс крупины на ладонь, отсчитал три штуки. – Вот, бери и глотай. Бери, говорю. Куда? Съешь. Вот так прямо и съешь. Валерьянка это.

– Нет!!! – дико вскрикнула Ксана и отпрыгнула прочь едва ли не вместе со стулом. Предмет скудной меблировки генеральского кабинета грохнул, опрокидываясь, а сама девушка забилась в угол. – Нет, не надо, я не хочу, пожалуйста!!!..

Жёлтые пилюльки покатились по щелястому полу, две тут же провалились.

Воронин почесал в затылке. – «Вот вам и привет.»

– Оксан… Оксана! Ты посмотри на меня. Я тебе не эти твои фашисты. Вылазь, вылазь оттуда.

В дверь деликатно постучали.

– Товарищ генерал, разрешите?

Долговец узнал голос.

– Серёжа! Слышишь меня?

– Так точно, Вячеслав Палыч… – голос за дверью был несколько озадачен.

– Так, Серёжа… Сюда не входи. Дуй к Васюку, пусть травы заварит. Какой? Свободовской, твою мать! Какую я пью, когда ваша братия мне мозги жарит хуже выжигателя? Как заварит, тащи сюда во фляге. Выполнять!

За дверью сорвались с места и ветром унеслись куда-то тяжёлые башмаки.

Он снова обратился к спрятавшейся в углу.

– Оксан… Выходи. Не бойся. Это ж валерьянка была. Не хочешь – не буду давать. Выходи. Сейчас чай пить будем.

«Господи, шо ж я несу такое?..»

Перепуганная Детёныш всхлипывала в своём укрытии. Генерал шагнул ближе, чтобы посмотреть, что там с ней, и вдруг увидел в углу своего кабинета… снорка! Воронин поморгал и понял, почему у него возникло такое видение.

Девушка припала к полу в классической, хоть плакат для новобранцев с неё рисуй, позе снорка, изготовившегося к бою! Подогнутые, готовые в любой момент распрямиться и бросить тело в прыжок ноги, широко расставленные, с уверенным упором на пальцы, руки, пружинно раскачивающийся у самого пола вверх-вниз корпус.

Снорк – и только! Только противогаза на лбу не хватало!