Текст книги "Путешествие вверх (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)

Тогда, за триллионную долю секунды, Эрайа превратилась в абсолютно мёртвый мир. Полгода спустя к ней пришёл последний уцелевший корабль файа. Они восстановили биосферы всех трёх миров, но остаточные эффекты квантового вырождения заставили их навсегда уйти в бездну Вселенной. Они основали новую цивилизацию, – Империю Маолайн, в центре их галактики, а потом попытались создать вторую, в Линзе. Там их звездолет потерпел катастрофу, а их потомки одичали и выродились. А потом Межрасовый Альянс уничтожил и Империю…

Лишь на одной из его заброшенных планет файа, – изгнанники и полудикари, давно забывшие свою родину, – вновь, случайно, открыли Йалис, – и вновь при помощи чёрной дыры, Бездны, вскоре поглотившей их мир…

Анмай усмехнулся, вспомнив, что всё это, – создание про-Эвергета, Возрождение, положившее начало величайшей, Третьей Культуре, – всё это дело его собственных рук. Сейчас он сам уже в это не верил…

С тех пор его народ уже не знал задержек на своем пути. Файа лишь возрастали от знания к знанию, от силы к силе. Через две тысячи лет они превзошли своих предшественников. Затем они заселили всю Вселенную, пересекая её из края в край на своих светоносных кораблях, и превращая звёзды в невообразимые города. А затем, пять тысяч лет назад, исчезли, – их путь пролег в иные, невообразимые миры, за пределы этой Вселенной. Но в покинутое ими будущее вторглось их прошлое…

А одинокая пара вернулась на свой Первичный Мир, – мир, обреченный сгореть всего через триста сорок дней. Вэру думал, что его соплеменники должны как-то спасти свою великую родину, – иначе они перестанут быть файа. Но «Укавэйра» не обнаружила никаких признаков спасательных работ. И им оставалось лишь с тоскливым и грустным любопытством смотреть на родную планету, – мир, изменивший историю Вселенной.

* * *

Двадцать тысяч лет Эрайа населяли лишь растения и звери. Леса поглотили поля и дороги, реки смыли мосты. Гигантские плотины дольше иных творений рук сопротивлялись времени, – но и их разламывали медлительные движения планетной коры. Уцелевшие доверху заносило илом. Бесчисленные машины изржавели в неузнаваемый прах. От их создателей не осталось даже праха. Исполинские города превратились в девственные джунгли. Жизнь торжествовала всюду, но квантовое вырождение оставило почти незаметные следы в структуре материи, и они наложили на неё свою печать. Потом странные конгломераты элементарных частиц всё же распались, рассеялись бесследно, – но гены сохранили их тень…

Когда файа привезли сюда людей, тем пришлось вести настоящую войну с агрессивной, переродившейся природой. Как водится, человек победил, – теперь жизнь Эрайа была лишь тенью прежней, ведь и файа тоже вели эту, сейчас уже забытую войну. Люди создали свою цивилизацию, и Эрайа стала их родиной. Они восстановили старые города файа, и построили свои. Их было больше миллиарда, и даже бесконечная война не слишком мешала им увеличивать население и развивать промышленность.

Общая численность населения, – миллиард людей и двести миллионов файа, – в точности соответствовала экологически оптимальной. Сейчас все файа жили на южном континенте. Они медленно, но неотвратимо проигрывали свою Игру, – люди заняли уже весь северный материк, а позиции файа на южном подвергались постоянным атакам, рейдам и воздушным налетам. В ответ файа совершали набеги на людей, разрушая их города. Их крейсера и линкоры бороздили экваториальный океан, небезуспешно громя конвои из Ламайа в Куайа и обратно. Многие острова у побережья Куайа файа превратили в военные базы, на других уже обосновались люди…

Экваториальные к ним не относились. Их окружали силовые щиты, хотя лишь одна из Небесных Башен действовала. У её основания жили файа, возвращавшиеся на Эрайа после смерти. Другие искусственные острова оказались совершенно пусты.

Куайа населяли примерно поровну файа и люди. Здесь файа ещё удерживали не только большую часть побережья, где стояли величайшие и древнейшие города айа, но и околополярные степи, – и довольно плотно заселяли их.

Анмай с тоской и восхищением смотрел на Тайлану, столицу Эрайа, – древнейший город его расы, восстановленный в точности. К приходу файа он стал огромным болотом, неотличимым от простиравшегося здесь пятьдесят тысяч лет назад. Сейчас обширная дельта Рэра вновь стала геометрически правильной сетью широких каналов, разделявших россыпь таких же геометрических островов, покрытых пышной зеленью. На них стояли многочисленные пирамидальные здания, очень похожие на корабли Первой Культуры, и столь же огромные, – две мили в высоту, только не серебристо-зеркальные, а чисто-белые, с пышными темно-зелеными поясами отклоненных наружу террас.

Анмай помнил, что именно по образцу чудом сохранившихся описаний Тайланы Армфер Тару, его приемный отец, построил Новый Город Товии, ныне обратившийся в ничто, и тоска сжимала его сердце. Он смотрел на арки колоссальных мостов, соединяющих острова и сами здания на огромной высоте, на плотины и шлюзы в русле Рэра, на изначальные сооружения айа, – бережно сохраненные, они оставались неизменными.

Сейчас никто уже не знал, что воплощает образ узкой пирамиды с наклоненными наружу стенами восьми уступов, хотя даже Файау строила так и свои здания, и межзвездные корабли. Но, глядя на самые первые пирамиды, Анмай ощутил, что за порогом памяти бьется нечто, бессильное обрести форму.

Он видел другие города файа – меньшие, но более красивые, без подавляющих размером громадин, маленькие селения, иногда состоявшие из одиноких, похожих на замки зданий. По сравнению с ними даже самые большие города людей казались убогими. Файа всегда, изначально были хорошими строителями. Но люди, в отличие от них, обращали основное внимание не на форму, а на содержание своих творений…

Зато файа строили навеки. Многие сооружения Первой Культуры, отлитые из субстали, отлично сохранились. На полюсах Эрайа возвышались шпили, – спирали узких игл. Они вздымались всё выше, так, что центральные вонзались прямо в стратосферу. Ажурные вечные мосты перекрывали морские проливы. Назначение многих причудливых конструкций уже нельзя было угадать, назначение других не вызывало никаких сомнений.

Ещё задолго до Катастрофы файа демонтировали на Эрайа все установки Эвергет, но возведенные для них колоссальные укрепленные здания сохранились и поныне, – плоские купола шириной в милю на массивных многоугольных основаниях. Построив Небесные Башни, файа снесли и космодромы, но телескопы «Товии» нашли несколько, построенных позднее, – один в Тайлане, один у южного полюса, другие в крупнейших городах. На них стояли конические астроматы. С их помощью здешние файа общались со своими собратьями на Уртаре. Небольшие корабли с термоядерными двигателями добирались до неё максимум за две недели. Изоляция Эрайа оказалась неполной. «Укавэйра» с легкостью установила это, но так и не смогла выяснить, откуда сюда пришли файа и люди.

– Мы можем проникнуть в их сети мгновенной связи, и в основные системы управления, но это нельзя сделать незаметно, – призналась она. – Чтобы получить нужную информацию, нам придется взломать их коды и перехватить управление. Это равнозначно объявлению войны. В этой системе их технический уровень отстает от нашего на тысячи лет, но в других их системах он значительно выше. Их столица, – одна из гигантских не-планет, но чья и где, – пока что неизвестно…

– А если мне… нам… спустится вниз и попробовать выяснить это? – спросил Анмай.

– Это секретная информация, её не так просто узнать, – но для нас это лишь вопрос времени. Впрочем, если вы хотите встретиться с файа и людьми…

– Хочу. Ведь они, – последние живые существа, которых мне суждено увидеть.

* * *

После этого разговора Анмай с особым интересом наблюдал за жителями Эрайа. О невидимой «Товии» они не знали, – лишь самый совершенный инфракрасный телескоп смог бы обнаружить её. Но ни астрономического, ни охранного наблюдения за космосом с поверхности Эрайа не велось. Зачем? Файа всецело полагались на защитный периметр, – а «Товия» уже проникла внутри него. К тому же, они были заняты совершенно другими вещами, находя удовольствие в войне с иной расой, длившейся уже два тысячелетия. Они никак не контролировали людей, – это сделало бы всю Игру бессмыслицей, – но убивали их без всякой жалости.

Вэру эта бессмысленная война возмущала. Здесь обнаружились черты противостояния на Уарке, – его собственной истории, – и это вызывало у него особенно жаркий стыд. В самом деле, не много радости видеть, как потомки с упоением повторяют худшие твои ошибки. Здесь не шли в ход дипломатические и иные хитрости, файа действовали в лоб, – устраивали набеги всякий раз, когда им этого хотелось, а также держали множество людей-рабов. Обнаружились и жертвоприношения пленников…

Файа относились к людям, как к ценной дичи, которую нужно беречь и разводить, но лишь затем, чтобы демонстрировать свою хитрость и удаль, убивая её. Правда, сейчас внизу царил относительный мир, – точнее, Анмай не обнаружил признаков больших войн. В последнее время файа было уже не до людей. Предстоящая гибель Первичного Мира и для них была достаточно трагична, да и отношения двух рас, живущих рядом два долгих тысячелетия, не сводились к одним военным конфликтам, – они оказались очень запутанными и сложными.

У здешних файа хватило ума не пытаться завершить Игру Эрайа победой, – своих сил им бы всё равно не хватило, а помощь извне лишила бы затею последних крупиц смысла. К тому же, файа внизу лишь формально составляли единство. Они жили множеством отдельных городов, селений, общин. Каждая из них была, по сути, независимой, в том числе и в своем отношении к людям. Кое-где файа содержали «своих» людей, и те искренне поддерживали их, – даже в войне с свободными собратьями. Но вот файа, помогавших людям в войне, не нашлось, – их презрение к ним было повсеместным и абсолютным. В иных общинах процветало самое натуральное рабство, в иных, – жертвоприношения, живо напомнившие Вэру историю его родины. Он знал, что должен всё это прекратить, но, в то же время… хотел сам поучаствовать в Игре, – хотя, конечно, не на стороне палачей.

При уникальном могуществе файа такие Игры были неизбежны. Они могли творить всё, что угодно, – потому, что никто не мог помешать им. Проблема была проста до крайности, – и потому почти неразрешима. Прекратить Игру силой было несложно, – но вступать в войну с собратьями «Укавэйра» не хотела: этому мешал древний и сильнейший запрет на междуусобную рознь у файа, и вполне реальная опасность бесславной гибели.

* * *

Всего пять дней «Товия» кружила над Эрайа. На шестой (335-й до дня «С» по его личному календарю), день Анмай решил сесть. «Укавэйра» не возражала, – ведь «Товия» прибыла сюда именно для этого.

Они выбрали для посадки район околополярных степей Куайа, – наиболее спокойный по данным предварительной разведки, у самой мирной границы между файа и людьми. К тому же, там был самый спокойный и лучший на всей Эрайа климат вечной весны.

* * *

Вновь запустив свои нейтринные двигатели, «Товия» с величественной медлительностью развернулась и стала медленно спускаться, гася орбитальную скорость. Внутри колосса, в многоугольной рубке, не отрываясь от экранов застыла пара.

Притемненное экранами солнце казалось серебряным шаром в бледной жемчужной короне. В его сиянии терялись даже орбитальные крепости, свет гасил звёзды, неподвижное небо казалось угольно-чёрным, пустым и плоским. Медленно, незаметно для глаз, в нём росла, надвигаясь, гигантская сфера Эрайа, сияя воздушной синевой, нестерпимо сверкая белыми спиралями и полосами облаков, – нестрашными на вид тайфунами и грозами. Ничего больше различить пока было нельзя.

«Товия» описывала гигантскую дугу, чтобы опуститься на ночной стороне по-прежнему незаметно-медлительно приближавшейся планеты. Она наплывала сияющей выпуклой стеной, становясь всё ярче, и занимала уже всё поле зрения, – огромная, перистая голубовато-белая на дневной стороне, синевато-чёрная, – на ночной. Анмай попытался разглядеть очертания берегов, или хотя бы огни городов в ночной тени, но тщетно. Яростный отблеск атмосферы скрывал всё.

Эрайа приближалась. «Товия» падала всё стремительнее, движение поверхности под ней уже было хорошо заметно, и становилось всё быстрее. Анмай видел чисто-белые, тончайшие резные облака, под которыми смутно угадывались очертания морей и континентов. Он попытался понять, над каким местом они пролетают, но не смог. Моря были, как и положено, синими, на рыжеватой суше виднелись темные пятна, которые могли быть лесами, а могли и озерами. Никаких городов, полей, дорог с такой высоты не различалось, но изображение было столь подробным и красочным, что у пары просто захватило дух. Хотелось смотреть и смотреть на это, не отрываясь.

Вэру показалось, что он видит огни городов, тускло просвечивающие сквозь розовеющие закатные облака, но он не был в этом уверен. Внезапно он понял, что это просто отблеск заходящего солнца на воде, – озерах или реках.

Закат наступил и для них, – уходя за край планеты, солнце расплылось широкой радужной полосой во влажной толще атмосферы. Этот закат был поразительно красив, – на фоне радужного сияния громоздились грозовые тучи. Окаймленные багрянцем, они отбрасывали в космос огромные лучистые тени. В них, едва заметно, трепетали вспышки молний.

Орбитальный закат оказался коротким, – всего через минуту на небе остались лишь вечные звёзды космоса и каменный цветок Алейры, неправдоподобно чёткий и реальный. Казалось, до него всего несколько миль.

Анмай всё же смог разглядеть далеко внизу слабые огни городов, – расплывчатые, неопределенного желто-синеватого цвета, словно пятна тлеющих облаков. Он попытался разглядеть их получше, но в этот миг его прижало к полу, так резко, что потемнело в глазах, – «Товия» гасила орбитальную скорость, чтобы войти в атмосферу, не оставляя огненного следа. Края планеты уходили за горизонт, её поверхность распластывалась, – они незаметно пересекли решающую границу, за которой расстояние до небесного тела становится просто высотой.

Им так и не удалось разглядеть очертания земли, – её скрыли тучи. Быстро замедляя ход, «Товия» спускалась к бескрайнему морю облаков, вздымавшихся, подобно гигантским снежным горам, в золотистом свете лепестков огромной, в полтора угловых градуса диаметром, луны. Облака скрывали землю не полностью, но в черных провалах между ними, куда заглядывали лишь яркие звёзды, ничего нельзя было разглядеть.

Лишь когда до поверхности Эрайа осталось всего пять миль, «Товия» плавно затормозила, потом чуть поднялась и зависла неподвижно. Так она могла парить почти вечно, – о настоящей посадке пока не было и речи.

– А ниже нельзя? – удивился Анмай.

«Товия» промолчала, но отделившийся от неё зонд показал бледное мерцающее пятно в жерле реактора под призраком корабля, очерченным зыбкими струями нагретого воздуха, – огни звёзд в них мерцали и расплывались. Для глаз это было почти незаметно, но всё же… всё же…

– Очень славно, – сказал Анмай. – Наша невидимость никуда не годится. Можно с этим что-то сделать?

– Нет. Остаточная ионизация в дюзе, – неустранимое следствие нейтринной эмиссии, а если мы решим снизить её мощность, то просто грохнемся. Чтобы остаться незаметными, нам надо парить в стратосфере, на высоте не меньше десяти миль. При снижении свечение усилится.

– С такой высоты немногое увидишь. Впрочем… неважно. Всё равно нам придется прокинуть корабль, чтобы встретиться с жителями Эрайа.

– Вы хотите сесть сейчас? – спросила машина.

– Да, сейчас.

– Вряд ли это будет разумно. Ваша безопасность…

– Зависит лишь от моей осторожности. Я запрограммирую весм на подрыв при угрозе потери связи. Тогда не будет вообще никакой опасности.

– Разумеется. Но там, внизу, – не дикари, а высокоразвитое общество, лишь имитирующее дикость. Файа сразу поймут, что в их матричной системе появился чужак. Они прочтут ваши мысли, память, – и нам конец.

– Можно изменить частоту… как-то сделать сигнал весма незаметным?

– Можно, но без полной гарантии. Скорее, это привлечет ещё большее внимание.

– Что ж. Тогда всё будет всерьез. Если меня убьют внизу, – я умру.

Он улыбнулся.

– Если не ошибаюсь, единственный вид связи, которую, даже теоретически, абсолютно невозможно перехватить, – сверхсветовые квантовые функции, две системы тождественно-идентичных микрообъектов. Почему бы не воспользоваться ей?

– Её пропускная способность ничтожна. Обычный разговор она ещё может обеспечить, передачу памяти, – нет. Кроме того, очень велика опасность искажений.

– Понятно. Что вы хотите предложить?

– Вы спуститесь вниз без весма, но с имитирующим его квантовым передатчиком. Мы всегда будем над вами, и, если будет нужно, – мы вмешаемся.

* * *

Буквально сгорая от нетерпения, Анмай стал собираться. Хьютай с интересом следила за ним.

– Я пойду с тобой, – неожиданно сказала она.

– Нет. Если с тобой что-то случится…

Она остановила его, подняв руку.

– Однажды ты так же ушел в разведку Линзы, и исчез на год. Весь этот год я считала тебя мёртвым. В моих волосах нет седины, но это не значит, что я не страдала. И, если ты вновь исчезнешь…

– Но я…

– Молчи! Всегда вместе. Ты сам это сказал. Всегда. Даже за порогом смерти. И за пределами Реальности, где мы однажды окажемся…

Анмай опустил голову и вдруг усмехнулся. Вообще-то, он был очень рад.

* * *

В последние минуты перед спуском, когда они уже стояли у маленького скиммера в огромном ангаре «Товии», Анмай ощутил вдруг неожиданно сильное волнение. Ведь прошло десять тысяч лет! Файа изменились, не могли не измениться. Примут ли они его за соплеменника, не говоря уже о иных тонкостях?..

Вэру подошёл к черной зеркальной стене ангара, напряженно всматриваясь в своё призрачное отражение. Он был создателем сверхрасы, изменяющей Вселенные, сам пересек миллиарды световых лет, видел величие и ужас мироздания, – но на него смотрел обычный файский парень, рослый, широкоглазый, с хмурым лицом, словно отлитым из тускло отблескивающего смуглого базальта, – любитель драк и девчонок в сером удобном комбинезоне с множеством накладных карманов, ещё времен «Астрофайры». Такие носили на Эрайа и сейчас, так что прибегать к маскараду не пришлось. На босых ногах, – сандалии с легкими ремешками. Вот, собственно, и всё. Ни звездного света в глазах, ни печати мудрости на лице.

Анмай усмехнулся и поднес к глазам браслет на левом запястье, – массивное драгоценное украшение, блестевшее резным серебром. В нём горели пристальные черные глазки, – глаза «Укавэйры». И ещё, это её уши, её осязание, её язык… Было трудно поверить, что этот браслет неразрывно связан с такой же квантовой сущностью в недрах «Товии», – и будет связан, даже если их разнести на разные края этой Вселенной. По сравнению с этой вещью, собранной даже не по атомам, а по квантам, неизмеримо более сложной, чем его тело, остальные части его снаряжения выглядели обычно.

Массивные сегменты силового пояса не очень бросались в глаза, – внизу ими не пользовались. Оружие, – старый дезинтегратор с «Увайа», мощный, но слишком громоздкий, пришлось оставить. Его, и старый мазер «Астрофайры», заменил маленький универсальный излучатель, уместившийся в набедренном кармане. Длинный нож на поясе, – Анмай не владел им, и взял лишь потому, что такие носили воины-файа, одевавшиеся, как он. По вместительным карманам он рассовал немало плиток концентрированной пищи, – и всё. Браслет «Укавэйры» должен был заменить все остальные приборы.

Он оглянулся на Хьютай. Она оделась так же, как всегда, – белая футболка, серые шорты (теперь, правда, перетянутые силовым поясом) и сандалии. На её левом запястье тоже блестел серебряный браслет квантовой связи, через плечо висела сумка, где, среди прочего, был и дезинтегратор «Укавэйры», – небольшой, но более эффективный и мощный, чем его собственный.

– Будешь меня защищать? – насмешливо спросил он. – «Товия» наверняка будет держать на прицеле даже мух вокруг. А в крайнем случае…

Он смолк. Экстран, – удары через не-пространство, – были действительно крайним средством. Для них не существовало упреждения. Поток частиц мог быть любой мощности, от нескольких квантов до тераватт, но разрушительные эффекты не-перехода ограничивали применение. Теоретически, Анмай мог взорвать что угодно, лишь попросив об этом «Товию», но практически это зависело от расстояния, – чем больше, тем лучше, – и от желания машины. Это было главное. Ввиду очевидного превосходства местных файа, первый её выстрел, скорее всего, станет и последним…

Он усмехнулся. Зачем тратить время в бессмысленных размышлениях?..

Садясь в скиммер, он подал руку Хьютай. Через минуту маленькая овальная машина взвилась вверх и выскользнула из полумрака ангара в бледный лунный свет.

Оглянувшись, Анмай увидел светлый глаз ворот на глубокой черноте ночного неба стратосферы. Он закрылся и исчез, оставив их в одиночестве. На миг перед ним мелькнул призрачный силуэт «Товии», очерченный дрожащими звёздами, потом скиммер камнем упал вниз. Пол ушел у пары из-под ног, вокруг засвистел рассекаемый воздух. Облака приближались на глазах, между ними темнела земля. Очень далеко из коричнево-алых туч вздымался узкий пучок серебряных игл, – южный полярный шпиль Эрайа…

Вблизи волнистая, призрачно-золотая в лунном свете пустыня утратила четкость очертаний, став туманной. У Вэру перехватило дух, когда машина врезалась в плотный бок воздушной горы. Она широким куполом продавилась под снижавшимся скиммером. На секунду тот погрузился в огромный кратер со струящимися, загибавшимися вверх стенами, затем клубящийся туман поглотил его, сгустившись сначала в серый сумрак, а потом в непроницаемую тьму. Они скользили вниз во мраке, не снижая скорости.

Через минуту мрак сменился прозрачной темнотой подоблачного простора, – но тут их резко вдавило в кресла: машина гасила огромную скорость падения. Вокруг беззвучно поднялся черный океан земли… резкий рывок, подбросивший их вверх… несколько замирающих содроганий… тишина. И в этой тишине они ощутили под собой неколебимую землю их предков.

* * *

Анмай и Хьютай смотрели, невольно взявшись за руки, почти не дыша…

Здесь царила почти абсолютная тьма, лишь где-то, очень далеко, между облаками пробивались лучи луны, ползущие по равнине призрачными пятнами света. На горизонте, на самом краю земли, мерцали туманные огни какого-то поселка, а на западе сверкали зарницы далекой грозы. Вокруг простерлась бесконечная степь, ветер гнал по ней широкие травяные волны…

Вэру нестерпимо захотелось вдохнуть воздух этого мира. Прозрачный колпак скиммера готов был подняться от легкого прикосновения к кнопке, но он медлил. Чего он боялся? Воздух? Он был пригоден для дыхания. Микроорганизмы? Ни один не найдет съедобным его полностью перестроенный организм. И всё же, у него перехватило дыхание, – от волнения. Он дрожал как мальчишка, забравшийся в чужой дом.

Наконец, опомнившись, он тронул кнопку. Защелкали клапаны, зашипел воздух, – давление снаружи было на треть больше стандартного, – потянуло холодом, заложило уши, стало трудно дышать. Через минуту всё прошло. Толстая прозрачная крышка поднялась.

Внезапно их окружил шум ветра и печальный шелест травы, – шум, похожий на шум моря. Анмай ощутил неожиданную тоску. Казалось бы, обычный воздух, – прохладный, свежий, с запахами сырости, травы и земли, но в нём было что-то ещё, от чего вдруг стеснилось в груди и защипало глаза, – что-то удивительно родное, совершенно неожиданное в этом чужом мире… в мире, где выросло двадцать тысяч поколений его предков. Этот запах звал его туда, в темноту…

Выпрыгнув из машины, Анмай невольно вскрикнул, коснувшись раскаленной обшивки скиммера – под ней скрывался радиатор энергоблока, и сейчас, после посадки…

Он подул на обожженные ладони, рассмеялся вместе с Хьютай, и церемонно протянул руку, помогая ей выбраться. Потом они осмотрелись. Сильный прохладный ветер бил в лицо, трепал волосы, со всех сторон, то усиливаясь, то затихая, их окружал шум травы. Хьютай скинула сандалии и растянулась на ней, рассеяно глядя вверх.

– Как хорошо, Анмай, – сказала она. – После всех этих отсеков… земля…

Анмай сел рядом с ней. Он тоже разулся, забросив сандалии в кабину. Едва его босые ноги коснулись покрытой мягкой травой влажной земли, от неё по всему его телу словно прошёл ток, до предела обострив все чувства. Он рывком вскочил, вытянувшись струной и напряженно всматриваясь в подоблачную темноту, – как и его предки тридцать тысяч лет назад, – потом вдруг тихо рассмеялся. Хьютай, невидимая в темноте, потянула его за штаны, заставив снова сесть.

Какое-то время они молчали, упиваясь незнакомым ощущением потерянности в этой живой ночи. Вэру вдруг показалось, что они вернулись на Девять Миров Файау… нет, вообще не покидали их, мечтая в темноте…

– Что дальше? – наконец, спросила Хьютай. – Мне хорошо здесь, но хочется… пойти куда-то… полететь…

Анмай улыбнулся.

– Давай полетим дальше, посмотрим на этот мир, – предложил он. – И вообще, будем делать всё, что хотим…

Хьютай вслед за ним пружинисто вскочила в кабину, но тут же метнулась назад, вспомнив о своих сандалиях. Лишь подобрав их, они поднялись.

* * *

Скиммер помчался над степью, направляясь к огням далекого поселка. Пара смотрела вниз, едва различая очертания пологих холмов и ложбин. Конечно, мультипланар машины легко мог превратить ночь в день, по крайней мере на экранах… но им понравилось лететь в ночи.

Внезапно внизу мелькнули развалины – многоэтажные здания без крыш, неровные, толстые стены, какие-то провалы в земле, – здесь когда-то была файская община… Скиммер пролетел мимо: пару манили огни иного, живого поселка. Здесь, насколько они знали, были земли людей, поэтому ожидать особенных сюрпризов не стоило.

Но поселок на деле оказался аэродромом. Они увидели огромное бетонное поле, вдоль него выстроился ряд стальных полукруглых ангаров. Всё это окружала сложная ограда из колючей проволоки, освещенная невысокими синими фонарями, – их они издали и приняли за огни улиц. Один из ангаров был открыт, рядом с ним стоял длинный и узкий, пятнисто-зеленый, явно военный вертолет. Возле него возилось три маленьких фигурки.

Анмай до предела увеличил изображение, внимательно рассматривая их. Мужчины, рослые, в одинаково замасленных комбинезонах, – явно техники. Отсюда он не мог различить их лиц, – лишь светлые, коротко остриженные волосы и загорелую, но всё же, не смуглую кожу. Люди! Анмай решил подвести машину поближе, но тут же остановил её, едва один из людей взглянул в его сторону.

К счастью, их не заметили. Ночь была темной – разорванные тучи скрывали луну, двигатель скиммера работал бесшумно, а разглядеть в мешанине облаков небольшую темную машину сможет лишь очень острый глаз…

Увлекшись наблюдениями, Анмай забыл, что там, где есть вертолеты, есть и приборы ночного видения. Он не услышал выстрела, но увидел мгновенную вспышку, и стремительно летящий к ним огненный шар. Прежде, чем он успел что-либо сделать, сверкнуло ослепительно-рыжее пламя, – по-прежнему беззвучное, но скиммер дико подпрыгнул и опрокинулся набок. Силовой щит выдержал, зато сам Вэру свалился на подругу, немедля наградившую его ударом локтя в бок. Выровняв машину, он с места дал полный ход, инстинктивно прижимаясь к самой земле.

– Что это было? – через минуту спросила Хьютай.

– Ракета с тепловым наведением, – ответил Вэру. – Не такие уж они тут и дикие. Если бы не силовое поле, мы бы и вздохнуть не успели… – он до предела увеличил скорость.

Скиммер помчался к грозовой туче, освещенной слепящими вспышками, и в золотистых зигзагах молний проскочил сквозь неё. Оставив позади ливень и бешеную круговерть воздуха, они вылетели в простор огромной открытой равнины, залитой призрачным лунным светом.

Положив руки на штурвал и чувствуя ладонь Хьютай на талии, Анмай проносился над исполинскими мягкими волнами серебристо-зеленых пустынных, холмистых просторов. Впереди, над ними, парили острые, плоские плоты облаков, словно скользящие над стеной непроглядной тени. Анмай взмыл вверх, оставив землю далеко внизу. Теперь вокруг были лишь яркие звёзды и волнистая, зеленовато-белая в лунном свете туманная пустыня под ними. По ней скользила смутная овальная тень скиммера, окруженная радужным ореолом.

Анмай направил его туда, где над облаками вздымались горы. Машина взмыла над льдистой горной цепью, скользнула в заполненную бездонной чернотой пропасть, и вновь взвилась вверх. Она вилась между вершинами, иногда на мгновение зависая и устремляясь дальше.

Облетев по гигантской дуге горную страну и всласть насладившись полетом, Анмай повернул назад. Разорванные иззубренными пиками облака остались позади.

Внизу открылось пустынное холмистое плоскогорье, голое, изрытое гигантскими воронками, усеянное странными постройками, частью целыми, частью – оплавленными, обрушенными и смятыми. Между них виднелась россыпь ржавой искореженной техники, – перевернутые танки, разломанные самолеты, сплющенные бронетранспортеры…

Анмай завис над центром самой большой воронки, окруженной ярко блестевшим стеклянистым валом. В её глубине, во мраке тени, едва заметно сиял синеватый свет. Скиммер скользнул вниз, на дно воронки, слабо отразившись в дымчатой, синевато-мертвенной массе. Пара с интересом склонилась над приборами. Вряд ли это были следы войны, – скорее, просто полигон, заброшенный сотни лет назад…

Но чем занимались здесь файа? Явно не испытанием атомных бомб, – радиация была слишком сильной. Судя по ней, здесь рвались магна-бомбы, – с равным количеством разноименных магнитных монополей в магнитой же ловушке. Такое применение драгоценных частиц было глупым расточительством. Ещё более глупым был сам факт ядерных испытаний на своей родной планете. Вэру стало жутковато, – он понял, что теперь порода его соплеменников не слишком-то разумна.

Какое-то время скиммер висел неподвижно, затем свечой взмыл вверх и помчался прочь, – за пределы плоскогорья. Даже почти неуязвимым для радиации файа не стоило здесь задерживаться.

***.

Задумавшись, Анмай летел над травянистой степью, спускаясь всё ниже и ниже, едва не задевая верхушки холмов, от которых уже протянулись длинные тени, – луна склонялась к западу. Машина скользила плавными зигзагами, на небольшой высоте, всё медленней, словно плывя в тени холмов. Она ненадолго замерла, когда на востоке посветлело небо и звезды начали бледнеть, затем рванулась вверх и зависла неподвижно. Анмай открыл колпак.