Текст книги "Путешествие вверх (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)

Он не сразу понял, что глубокая небесная синева, – тот самый мир юных айа, так поразивший его тогда, в первый раз. Он видел белые облака, моря, реки и горы, – там, где должна быть пустота…

Наконец, у Вэру закружилась голова и он решил, что есть вещи, всю красоту которых он просто не в силах осознать, – они не умещались в его восприятии. И когда он понял, что всю красоту этого мира может оценить лишь тот, кто его сотворил, его захлестнула безысходная тоска по недостижимому, вечно гнавшая его вверх.

Тем временем вокруг разгорелся оживленный разговор. Анмай перехватил несколько удивленных взглядов, усмехнулся, и сел в общий круг.

* * *

Ему пришлось долго рассказывать о своих приключениях. В особенности юных рутенцев увлекло путешествие через Туннель Дополнительности, необычайно поразившее их. Потом Вайэрси рассказал им о Йэннимуре и о Р`Лайх, – это поразило их ещё больше. А Укавэйру, взявшуюся рассказать о себе, никто толком не понял…

Анмай, несколько ошалевший от счастья, украдкой посматривал по сторонам. Развалины космопорта уже скрыла трава, и в них не осталось ничего зловещего. Напротив, они выглядели таинственно и привлекательно. К северу и к востоку громоздились белоснежные пирамиды Тайланы, все в лиловых гранях теней. К югу простерлось бесконечное, уже затянутое жарким маревом море, – солнце с безоблачного, бездонно сияющего неба палило вовсю. С запада же тянулись невзрачные, густо заросшие пустыри, над которыми одиноко парил черный собрат «Товии».

Там, совсем недалеко, проходила окружавшая город силовая стена, а за ней собирались невидимые отсюда войска Рутении. Впрочем, Ярослав сказал, что сразу после появления «Увайа» они отошли, – на всякий случай.

Вэру невольно перевел взгляд на сияющую пирамиду звездолета, потом на блестевшие над зданиями шпили правительственного дворца. Точно так же выглядела и столица Эрайа-II, – только там космопорт заброшен совсем по иным причинам…

– Я давно хотел спросить тебя, – вдруг сказал Ярослав. – Как чувствует себя человек без Родины?

– А? – Анмай повернулся к нему. Вопрос застал его врасплох, и он сказал первое, что пришло ему в голову. – У меня нет Родины, – я её просто ещё не нашел.

– Под кого лег, тот и греет? – зло спросил Ярослав.

Анмай недовольно мотнул головой.

– Нет. Моего родного мира больше нет, – он исчез в Бездне, в чудовищной черной дыре, много тысяч лет назад. Моей второй родины, – Девяти Миров Файау, – теперь нет тоже: её уничтожили Мроо. Жить без Родины… это тяжело, но нужно всё равно. И потом… Файа, – мой народ, – они остались. И золотые айа, их предки, и, – так уж получилось, – потомки, вот они, перед тобой, – он показал на Вайэрси. – Родина – это не только земля, это и люди, которые живут на ней. Пока их род продолжается, пока жива их культура, – жив и народ. И он может найти себе новую Родину, – или даже создать её. Я понятно объяснил тебе?

Ярослав упрямо мотнул головой.

– Нет. Понимаешь, я не отделяю себя от Рутенской Империи. Моя жизнь – это её жизнь. И я не хочу жить, если Империя исчезнет.

– Она не исчезнет, – вмешался Вайэрси, – но изменить свою жизнь вам придется. Узнать всё то, что знают хотя бы наши дети, – это для начала. И – чего скрывать? – многим из вас придется стать симайа, – совсем недавно мы не стали бы настаивать, но теперь мы принимаем в симайа всех, кто может ими стать.

– А если мы не захотим? – с нехорошей интонацией спросил Ярослав.

– А что вам ещё делать? Умирать насегда? – удивился Вайэрси. – Здесь это просто невозможно, мы позаботились об этом. И потом, разве уходить из жизни вам не страшно?

– Смерть – это только один миг, и после него я ничего не почувствую, – Ярослав пожал плечами. – Чего мне бояться?

– Смерти должно бояться, – ответил Вайэрси. Его тон изменился, и Анмай ощутил, как по коже поползли мурашки. – Небытие не страшно, – но оно не наступает. У любой чувствующей твари есть душа, – она есть даже у дождевого червяка. А душа, как ты знаешь, бессмертна. Вот только на ТОЙ стороне нет ничего, – кроме душ. Одна бесконечная, смертельно холодная пустота. Так что я бы не спешил там оказаться.

– Мало ли во что можно верить? – Ярослав пожал плечами.

– Я не верю – я это просто ЗНАЮ, – ответил Вайэрси. – Ворота Р`Лайх ведут во множество мест – да, и на ТУ сторону тоже. Если ты осмелишься заглянуть в них, ты поймешь, ПОЧЕМУ мы так ненавидим смерть. Мы не можем спасти тех, кто уже перешел грань, – наверное, это и к лучшему, если учесть, ЧТО пустота делает с душами, – но не дать её перейти в наших силах.

– А те симайа, которые погибли, сражаясь за наш мир, – они тоже там? – прямо спросил Ярослав.

Вайэрси посмотрел ему в глаза, – но рутенец не отвел взгляда.

– Нет. У файа нет души – и у симайа тоже. Наша Вторая Суть не может жить в обычной, незимененной физике, – а матричная система плохо подходит для симайа.

– Они знали, что их ожидает, – и всё равно шли?

– А разве ты бы не пошел? – спросил Вайэрси.

– За своих – я пошел бы. Но… кто мы для вас?

– Будущие симайа, хотя бы. Наши будущие братья.

– Неужели нет лучших… кандидатов? – спросил Ярослав. Кажется, теперь он был удивлен.

– Есть, – спокойно ответил Вайэрси. – Только их мало. Слишком мало. Такие народы, как твой, – единые, знающие, что такое Долг и Честь, – большая редкость. В среднем, для перехода в симайа пригодно от двух до шести процентов населения. На Рутении, – тридцать или сорок процентов. Может быть, даже шестьдесят, если ваши системы обучения будут изменены должным образом. Поверь мне, это очень много. Даже у нас, золотых айа, Трансформу проходит лишь восемьдесят процентов, – несмотря на генетику, на обучение, на всё. Кто-то не способен, кто-то отказывается, – да, бывает и такое, – кто-то пропадает в учебных Реальностях, – не все из них полностью подчиняются нам…

– Мы, рутенцы, никогда не станем одними из вас, – Ярослав приподнял верхнюю губу в недоброй усмешке.

– Физически – ещё как станете, – в ответ усмехнулся Вайэрси. – Я не говорю о вечной жизни – но, как ты видел, мы умеем летать – просто так, без ничего. И ещё, мы умеем сражаться. Видишь тот танк? – он показал на сбитый Мроо файский летающий танк, – полузасыпанный землей, покореженный и ранее почти незаметный. Если я захочу, – его просто не станет, – симайа легко, одним движением поднялся. Из его вскинутой, радужно замерцавшей руки вырвалось ослепительное пламя, ударило в танк…

– Не подходите к нему, – предупредил Вайэрси, не ослабляя накала жгущего луча.

Совет оказался нелишним, – даже на таком расстоянии жар обжигал, словно они смотрели в жерло мартеновской печи. Бесформенный остов танка плавился, растекался красновато-белыми, тут же твердеющими ручьями. Сияние всё разгоралось, пока Вайэрси не пришлось прикрыть их силовым щитом. Едва пламя погасло, Ярослав вышел вперед. От танка остался лишь плоский холм из застывшей наползающими друг на друга пластами темной стали. Рутенец ожесточенно кусал губы, и Анмай без труда догадался, о чем он думал. Любой настоящий мальчишка пойдет на что угодно, лишь бы научиться новым способам борьбы, – а для Ярослава, который избрал для себя путь Воина, всё было намного более серьезно.

– Я не уверен, что смогу пройти Трансформу и остаться собой, – наконец неуверенно сказал он.

– Да, это удается не всем, – безжалостно подтвердил Вайэрси. – Сознание во время Трансформы легко можно изменить, я сам не раз это делал. Мы все часто делаем это, – потому, что братья нам нужны, а достойных кандидатов не хватает. Часто, но реже, чем следует, – даже среди нас, симайа, много тех, кто забывает о Долге или толкует его так, как им хочется. Но в твоем случае – нет. Ты подходишь нам такой, какой есть. Как и твой народ. Да, Рутения изменится, – но она не исчезнет. Мы – Йэннимурский Союз Многообразий, – и наша сила именно в сохранении наших различий. Можно стать симайа, – но остаться рутенцем. Более того, твой долг перед Йэннимуром будет именно в том, чтобы остаться рутенцем, – чтобы напомнить многим из нас, что не все достойные принадлежат к Золотому Народу. Не всем это понравится – ну что ж. Злость иногда намного лучше лени, – Вайэрси усмехнулся. – Именно так всё здесь и работает, в этом и состоит польза от наших многообразий. Если бы ты знал, сколько по-настоящему великих вещей были сделаны просто чтобы утереть нос симайа, происходящим из другой расы, – и очень часто эта раса была нашей…

– Всё равно, – упрямо сказал Ярослав, – я не слишком-то верю тебе.

– Твое право, – усмехнулся Вайэрси. – Но у меня есть друг, который, я думаю, сможет тебя переубедить. Его зовут Сергей Куницын.

– Куницын? – встрепенулся Ярослав. – Он рутенец?

– Русский. Это другой народ, но очень на вас похожий. Так вот, он стал симайа больше девяти тысяч лет назад, когда я сам был моложе раз в пятнадцать. С тех пор случилось невероятно много, – но он остался таким же русским, каким был. Я не скажу, что это во всем мне нравится, но это так.

– Откуда он? – Анмай лениво прикрыл глаза.

– В той же галактике, где был расположен твой мир, Уарк, возле Ворот Соизмеримости Мэйат есть мир Ленгурья, – Файау заселила его почти в начале своей звёздной истории, не только файа, но и людьми, потомками тех, чьи матрицы уцелели на «Фамайа». Это был проект двухрасовой колонии, – не слишком-то удачный, надо заметить…

– И что же с ним стало? – спросил Ярослав.

– Люди воевали с файа… истребляли их, так будет точнее. Не в них, впрочем, дело. Сергей родился в том мире, – другим человеком, его звали Айскин Элари. Это длинная история… в общем, благодаря ему мы смогли найти Первичный Мир людей. Они возникли в нем всего тридцать тысяч лет назад… хотя теперь можно сказать – сорок…

– Но Мэйат нашли людей пятьдесят тысяч лет назад, – или больше, – сказал Анмай – и, насколько я понял, история их расы уже подходила к концу. Это ошибка, или…

– Или люди возникли независимо во множестве миров, – потому, что кто-то этого захотел. Это возможно, – для тех, кто может пересоздать мир… или создать его, Анмай. Мы думаем, что в теневой Вселенной нет сверхрас, но что мы о ней знаем? Мы посетили их Первичный Мир лишь однажды, а потом… мы не смогли найти к нему дороги. Беда тут даже не в том, что существует множество различных Вселенных, беда в том, что этих различий много. Кроме Вселенных с разной физикой есть Вселенные с разной историей, и их количество, – цифра, имеющая сто восемнадцать нулей. Многие из них так похожи, что различить их совершенно невозможно, – там может не быть всего одного человека, и вот этого человека мы так никогда и не нашли… Впрочем, и это неважно. Мы нашли множество планет с людьми… но так и не поняли, чего же именно хотел создавший их. Возможно, и это мы смогли бы понять, – но наша беда в том, что мы не созданы навечно. Количество вселенных неисчислимо, но время у нас общее… свое у каждого мира, но всё же общее, – и оно иссякает. В одних местах быстрее, в других медленнее… но оно не просто иссякает. Оно кончается.

– И что будет там, где оно… иссякло? – спросил Андрей, до этого молчавший.

– Ничто. Безвременье. Вселенная расширяется… всё быстрее… и сфера видимости всё быстрее сужается… хотя лишь через триллионы лет она сомкнется. Это большой срок… – Вайэрси помолчал, – но мы не в силах изгнать эту смерть. А по пути «Укавэйры», оставшись собой, смогут пройти немногие… Ни о каком экипаже Нэйрист, конечно, не может быть и речи. Они – единые разумные существа, чьи интересы и психика для нас едва ли представимы. Они могут отделять от себя иные существа низшего порядка, – но всё равно, и они остаются вне пределов нашего понимания…

Анмай задумался. Как может одна раса возникнуть сразу во множестве мест? А почему снежинки во всей Вселенной, – во всех Вселенных с одной физикой, – имеют одну форму? Это явления одной природы, но разница между ними… да, как между симайа с их физической миссионерией, и тем, кто создал мир, который они мечтали улучшить.

В этом надо было разобраться, но тут до него дошел второй слой речи симайа: казалось, тот завидовал ему, его плану бегства.

– Это не так, – тут нечему завидовать, – внезапно ответил Вайэрси, и Анмай вздрогнул: он не задал вопрос вслух. – Я не могу предсказать будущее, но этот путь приведет тебя либо к смерти, либо к вечному поиску, без результата и цели. Впрочем, предвидеть исход этого полета в точности не сможет никто. Нэйристы Файау уходили на сотню Листов в глубь Сверх-Вселенной, а уходившие дальше не возвращались. Ваш же путь на сотню порядков длиннее…

Анмай задумался. Эта новость не понравилась ему, и лишь собственное имя, повторенное несколько раз, вернуло его к реальности. Андрей (его глаза растерянно блуждали от избытка полученной информации) решил рассказать ему о приключениях, приведших его и Светлану сюда. Но прежде, чем он успел открыть рот, Вайэрси вдруг вскочил, и Анмай понял, что случилось нечто, непоправимо ужасное.

***..

Вдали, между огромными зданиями города, беззвучно и плавно взметнулось туманное, кустообразное облако. Из него, так же беззвучно и плавно, поднялась черная колонна из маслянистого, казавшегося жидким материала.

Анмай в один миг понял, что перед ним, – сейчас его сознание работало не в пример быстрее оцепеневшего тела. Последняя Форма, – не полная, конечно, ибо иначе ей не удалось бы затаиться здесь, – но гибрид, приспособленный к этой Реальности, к этой физике, насколько это возможно. Разумеется, Мроо пришли сюда не убивать, – это было бы глупо с любой точки зрения. Чудовищная черная башня, – высотой в несколько миль, как прикинул Анмай, – в три приема, сверху вниз, разорвалась на тысячи частей. Те разлетались во все стороны, продолжая разрываться. Он понял, что это, – посев, рассеяние, отчаянная попытка внедриться в Р`Лайх, чтобы разрушить её изнутри, отчаянная, – но не безнадежная.

Краем глаза он успел заметить, как вскинулся и напрягся Айэт… успел заметить, как вокруг них и «Товии» вспыхнул мерцающий, тусклый ореол Йалис-щита… в тот же миг всё его тело пронзила ослепляющая, белая боль, – её собратья нанесли по Мроо удар, и на месте кошмарного черного стебля вдруг вспыхнуло ослепительное солнце взрыва.

Анмай понимал, что у них, оказавшихся так близко к этой неистовой битве, нет никаких шансов выжить, – бешеный свет мгновенно скрыл весь небосвод и… всё исчезло. Их накрыл многослойный силовой щит «Товии», не пропускающий света, – эту, крайне полезную технологию она усвоила от симайа. Земля вздыбилась, все они во мраке полетели кто куда, – а сотрясение не прекращались. Силовой щит тускло заалел, и Анмай словно наяву увидел, как многомильный огненный шар, разрастаясь, поглощает, стирает с земли Тайлану, делая все их усилия, все жертвы по спасению столицы напрасными.

Мрак не рассеивался долго, – меньше минуты, но она показалась Вэру вечностью. Затем силовое поле посветлело, но осталось глухой прозрачной стеной, отделившей их от внешнего мира. Снаружи бушевал неистовый ураган, несущий куски бетона и тучи пыли. Но он всё же сдул большую её часть, – и они могли видеть.

***..

Местность неузнаваемо изменилась, – Анмай не был даже уверен, что они остались на том же берегу. Там, где стояла «Увайа», он не видел ничего, – лишь неистово клубящееся месиво дыма и пара. Прямо над ними, поднимаясь на необозримую высоту и раскинувшись далеко в стороны, вздымался чудовищный гриб страшного взрыва. Он скрыл солнце, и в отблеске полосы чистейшего синего неба с жуткой быстротой клубилась дымная, рвущаяся в поднебесье колонна. Тайлана же исчезла, просто исчезла. На её месте простерлось гористое поле, – серые хребты и развалы бетонного крошева, перемешанного с балками каркасов. Между ними местами блестела вода. Даже широкие каньоны каналов скрылись под чудовищными нагромождениями обломков. Правительственный дворец тоже исчез, на его месте громоздилась гора щебня, лишь чуть повыше остальных. Анмай обрадовался – это значило, что подземные хранилища уцелели, иначе бы там зияла воронка. Исполинские шпили гордо и бесполезно сияли над руинами, – субсталь могла выдержать любой взрыв, а разрушающие её потоки жесткого излучения ослабила атмосфера.

Всё вокруг дымилось. Неистовый ветер подхватывал и рвал дым, не давая ему подняться, и мир вокруг казался странно подвижным, текучим, нереальным, – всё происходило совершенно беззвучно. Само пепелище напоминало не развалины, а чудовищных размеров свалку.

Нигде, насколько хватал глаз, он не видел ни одного корабля «Укавэйры». Анмай сомневался, что хоть один из них уничтожен, – иначе они сами не смогли бы уцелеть. Скорей всего, сейчас они преследовали рассеявшихся вокруг Эрайа Мроо.

Странно, но за космопортом не было никаких разрушений, – силовая стена вокруг Тайланы исчезла, но в миг взрыва она, несомненно, остановила и отбросила назад ударную волну, довершив разрушение города… и избавив осаждавших даже от малейших неприятностей. Сейчас они наверняка ошалело глядят на невиданную катастрофу.

Анмай перевел дыхание. Пусть все, кто тянулись к файа погибли, исчезли из этого мироздания навечно, но все дорогие ему здесь и целы… или нет?

Он вдруг увидел нечто странное, – похожее на клубок черных волос диаметром метров в восемь, окруженный тусклым, мертвенным ореолом. Он не заметил, откуда оно появилось, – казалось, из воздуха.

Клубок с быстротой пули спикировал прямо на них, в ослепительной вспышке прорвав силовое поле. Главной его целью стала «Товия», – узкая волна жгучего лилового сияния ударила в одну из её орудийных башен, и Анмай закричал от боли в глазах, когда неуязвимая субсталь вспыхнула, распадаясь облаком ослепительной плазмы. Очертания корабля вдруг странно заструились, как в мираже, – казалось, что машина корчится от чудовищной боли, отчаянно стараясь сохранить форму. В тот же миг Мроо атаковал и другие, более легкие цели.

Первой погибла Укавэйра, – она пыталась добежать до своего корабля-многогранника. Лиловый диск прихлопнул её неуклюжую фигуру, – она исчезла в пламени взрыва, из него во все стороны брызнули дымящиеся лохмотья плоти. Второй удар накрыл её корабль, – из его люка тоже полыхнуло бурлящее пламя, затем многогранник взорвался. Его броня раскололась на отдельные разлетавшиеся плиты, начинка превратилась в плазму, молниями ударившую между ними во все стороны. Если бы не силовое поле, мгновенно поставленное Вайэрси, их всех бы расплющила ударная волна. Точно так же взорвалась летающая платформа Айэта: на её месте взметнулось пламя и заклубился дымный гриб. Четвертый удар накрыл перевернутый скиммер Андрея, оставив на его месте лишь дымящийся кратер. Всё это заняло немногим больше времени, чем потребовал бы один взмах ресниц.

Анмай решил, что теперь их очередь, но Мроо не обратил на них внимания, – очевидно, для него живые существа мало чем отличались от комков грунта. Его следующей целью стал Вайэрси, стремительно поднимавшийся вверх, – он прекрасно знал, что силы неравны, и старался лишь оказаться подальше от людей и файа. Но всё же, он не хотел сдаваться просто вот так.

Вайэрси мгновенно сбросил форму, обратившись в яростный сгусток живого звездного пламени, – такими Анмай симайа ещё не видел. Затем лезвие смертельно-белого света, вырвавшись из самой сердцевины этой живой звезды, ударило в Мроо, вспыхнув вокруг него лохматой короной. Симайа тоже не успел уйти от мгновенно нацелившегося луча: две молнии, яростно-белая и мутно-лиловая, скрестились в грозном небе. Сверкнула мгновенная вспышка, – и на месте Вайэрси вспыхнуло ослепительное солнце. На сей раз взрыв оглушил и разметал зрителей, лишенных защиты. Мохнатый шар покачнулся, на секунду остановленный в воздухе. Вдруг его поверхность замерцала, – точь-в-точь, как у «Товии». Вэру пронзила белая, ослепительная боль, и он понял, что в дело вновь пошел Йалис.

В этот миг сверкнула беззвучная, мгновенная вспышка, – она родилась вокруг Мроо, и сферической волной сомкнулась на нем. Его очертания странно размазались… а потом перед ними опустился непроницаемый занавес, – «Товия» поставила силовой щит. Он засиял мягким, серебристым светом, земля под ними содрогнулась, могучий глухой удар на миг затмил сознание Вэру… и всё кончилось. Там, где был Мроо, зиял многометровый, обтекающий лавой колодец в земле. Очень высоко над ним ещё рассеивалась многомильная плазменная колонна, – силовое поле не смогло удержать всю энергию взрыва, и направило её вверх и вниз. А между колодцем и столбом огня висело неподвижное золотистое солнце…

Стало очень тихо. Анмай машинально отметил, что не чувствует бешеного ветра, несущего обломки стен, – значит, внешнее поле «Товии» ещё действует…

Он не двигался, боясь пошевелиться, оглушенный внезапной тишиной. Неожиданно резко в ней отдался тихий вскрик. Его испуганно метнувшийся взгляд тут же наткнулся на Ярослава. Лицо подростка было сразу растерянным и ожесточенным, и Анмай быстро понял причину.

К его невероятной радости, Айэт и Хьютай не пострадали, – а вот Андрей и Светлана лежали бездыханными за спиной Айэта. Вероятно, их убил миг поединка физик. Андрей упал ничком, раскинув руки, Светлана успела перегнуться пополам, хватаясь за живот, – и умерла, застыв в нелепой, изломанной позе. Её глаза остались открытыми. Файа же отделались испугом, – их спасла упрочненная биохимия, рассчитанная как раз на подобные катаклизмы. Анмай не понимал, правда, почему тогда уцелел сам Ярослав – Андрей рассказывал ему, что дворяне Империи умеют много больше обычных людей, в том числе и переживать многие вещи, от которых те умерли бы, – но не Йалис же!

Ярослав бросился к брату, упал на колени, стараясь приподнять… так он и застыл. А бело-золотое солнце, оставшееся от Вайэрси, упорно не хотело гаснуть…

Вдруг оно сжалось, стянулось в золотой сияющий шар. Вновь обретя форму, симайа скользнул вниз, и встал возле подростка, коснувшись его плеча.

Ярослав вскочил и повернулся так быстро, что Анмай едва успел это заметить. Он не знал, что было бы, окажись он на месте Вайэрси, – наверное, ничего хорошего – но, встретившись взглядом с симайа, Ярослав застыл.

– Успокойся, – ровно сказал Вайэрси. – Здесь, в нашем мире, смерть, – это ещё не конец. Это я смогу исправить… если мне никто не будет мешать.

Ярослав кивнул, медленно, словно во сне. Казалось, он не вполне понимал, явь вокруг, или кошмар.

Вайэрси подошел к Андрею и перевернул его на спину. Вновь вспыхнул пепельно-белый свет, вновь Анмай ощутил, что Реальность вокруг него меняется…

Через несколько минут Андрей поднялся на ноги, ещё через несколько минут на ноги поднялась и Светлана. Они недоуменно оглядывались по сторонам – собственная смерть милосердно выпала из их памяти, как понял Анмай.

Ярослав замер с приоткрытым ртом, совершенно обалдевший, – наверно, он решил, что видел жуткий сон. Вайэрси положил ему руку на плечо, но он не двигался.

– Мир не всегда меняется к худшему, – очень ровно и тихо сказал симайа. – Сейчас я не могу тебе это объяснить. У меня ещё много работы.

Он отошел в сторону, поднял один из отливающих сталью обрывков, секунду смотрел на него и бросил.

– Слишком чужое. Я вряд ли справлюсь… – он смолк на секунду, словно прислушиваясь к чему-то. – И это уже не нужно. Она там, не здесь. Она сказала, что не надо.

Анмай искоса посмотрел вверх. «Товия» стояла, словно с ней ничего не случилось. Он и не заметил, когда она обрела прежний вид. В тучах над ними что-то плыло.

– А вот и наши, – сказал Вайэрси.

* * *

Всё небо вдруг ярко засветилось. Когда свет угас, стих и ураган, и «Товия», помедлив, сняла силовое поле. Гриб тоже исчез, как по волшебству, пыль и дым окончательно рассеялись, из них выглянула сияющая «Увайа». Айэт широко улыбнулся и обнял Ювану.

В чистых небесах сияли сотни и тысячи огней, – корабли симайа, правда, не корабли-миры, а поменьше, похожие на плоские многолучевые звезды из зеркального серебра, – на такой высоте Анмай не мог их толком рассмотреть. Сами симайа во множестве парили в воздухе, миллионами метеоров спускаясь вниз. У Вэру захватило дух от этого зрелища. Ярослав обнял вздрогнувшего брата, и тоже смотрел на небо с удивлением.

– Сначала мы хотели подождать, пока обитатели Эрайа не забудут всё причиненное им файа зло, – сказал Вайэрси. – Это было… наивно. Их техника очень бы развилась, а дети… их научили бы не только помнить, но и ненавидеть. Поэтому мы пришли в этот мир, всюду. И все, кто умер после появления Эрайа в Р`Лайх, будут жить вновь. Смертей тут больше не будет. Надеюсь, после этого люди примут нас, как своих старших братьев, – хотя бы потому, что мы – не файа.

– Вы сможете восстановить город? – с надеждой спросил Айэт.

– Такой же самый, но не тот же самый. Это превосходит силы любого из нас, и даже всех вместе. Мроо оказались опасней, чем мы думали, – они умеют проходить и сквозь материю, и сквозь силовые щиты, превращаясь в волны вероятности. Я думаю, что это произошло во время битвы. К счастью, они мало что знали об этой Реальности, и мы смогли целиком их уничтожить… но у них тоже есть квантовая связь, и в следующий раз они будут подготовлены гораздо лучше…

– А как ты уцелел? – спросил Анмай.

– Вот, – непонятно откуда Вайэрси достал зеркально блестящее устройство сложной топологической формы, чем-то похожее на бутыль Клейна. Оно казалось отлитым из застывшей вдруг ртути, – никаких отверстий или деталей.

– Что это? – удивленно спросил Айэт.

– Это брахмастра, – ответил Вайэрси. – Устройство наведения для спаренного с ней Эвергета, – в данном вот случае Эвергета моего корабля. Для симайа Йалис не так опасен, но, всё равно, пользоваться ей надо крайне осторожно. И координаты, – свои и цели, – надо знать очень хорошо. Но, если они всё же известны – то всё. Если у цели нет своего Эвергета, пережить Йалис-удар она не сможет. Расстояние до корабля тут особого значения не имеет. Но в миг смерти Мроо мы были вместе… одним… – Вайэрси замолчал, его глаза потускнели, – сейчас он смотрел внутрь себя, и то, что он видел там, ему не нравилось. – Знаете, они тоже хотят вечной жизни, – только иначе. Для мертвых. А что до жителей Тайланы… Р`Лайх успел запомнить их, но от многих не осталось даже пепла. Связи разорваны, и нам не за что… не за что зацепиться… – симайа ещё помолчал. – Мы попытаемся, – добавил он.

Анмай вдруг остро ощутил нереальность происходящего, – всё же, мир Р`Лайх был для него слишком чужим, искусственным, ненастоящим. Не имело никакого значения, отважно или подло он вел себя перед лицом смерти, – всё равно, это ничего не могло изменить. В этом мире всё было возможно, и потому ничто не имело цены, – ни отвага, ни добро, и ни зло. Не имело никакого значения, как ты живешь, чем занимаешься, – все равно, вечная жизнь оставалась твоим неотъемлемым правом. Золотой Народ неплохо к ней приспособился, – но тут был их мир. А остальные… Не покажется ли им, что эта Реальность, – и не Реальность вовсе, а бредовый сон, в котором возможно всё, и в котором ни к чему не надо стремиться? Он не знал. Его время давно прошло, и путь должен закончиться. Но не здесь.

Он решил, что уйдет с «Укавэйрой».

* * *

Едва Анмай подошел вплотную к стене «Товии», плита ворот главного ангара плавно ушла вверх, открывая сумрачную пустоту исполинского зала.

– Ты куда? – спросил его подбежавший Айэт.

– Домой… на Эрайа, – ответил Анмай. – А потом…

– В Бесконечность, да? – понял юноша.

– Да. Хотя «Укавэйра» отправляется лишь через несколько дней, – я успею попрощаться с… моим миром.

– А как же люди? – Айэт показал рукой назад. Андрей и Светлана удивленно смотрели на них.

– Я не хочу покидать их, – сказал Анмай, и вдруг усмехнулся, – но разве я не должен? Это их мир, их планета, а мое любопытство ведет меня дальше, – к пути, у которого не будет конца.

Айэт задумался.

– Я не знаю… Они, – он показал на порхающих повсюду симайа, – решили устроить большую экспедицию туда, на теневую сторону. Помнишь, я говорил тебе, что есть огромное множество Вселенных с одной физикой, но с разной историей? Смешно, но отсюда, с этой стороны, никак нельзя попасть в эти Вселенные, – хотя они, казалось бы, совсем рядом. А вот на той стороне ситуация обратная, – там никогда не знаешь, во Вселенную с какой историей попадешь. Соответственно, и наоборот, – если мы сможем построить Зеркало Сути на ТОЙ стороне, то нам откроются ВСЕ варианты истории нашей Вселенной. А это, как ты понимаешь, не только очень интересно, но и невероятно важно, – хотя бы для поиска ошибок, которых мы могли бы избежать. Кроме этого, где-то на той стороне, – родная Вселенная или даже Вселенные людей, а после встречи с рутенцами симайа считают, что там они смогут найти ценных союзников. Проект грандиозный, так что они приглашают и тебя, и меня. Там будут ещё очень многие, – наверное, все, кого ты знаешь… Так как?

– Нет, – ровно ответил Вэру. – Меня вряд ли… согласятся ждать.

Он заметил, что опомнившийся Ярослав подошел к ним. Лицо подростка было хмурым.

– Интересно, понимаешь ли ты, в каком мире ты обрек меня жить? – сказал он. – Боюсь, что нет. Знаешь ли ты, что для нас Р`Лайх – Мир Чужеродности, и в этом самая суть моей будущей судьбы, и что я был прав, а ты ошибался? Что в этом нет твоей вины? Понимаешь ли ты, что я обречен смотреть, как весь привычный мир тает у меня на глазах, чтобы уступить место новому, – может, и лучшему, но неизведанному и чуждому? Что этот новый мир хуже, чем даже невыносимый, – что он не наш?

Анмай вздохнул.

– А знаешь ли ты, что я этого не хотел, что я хотел тебе только добра, – несмотря на всё, что ты делал? Что я хочу видеть тебя моим братом, хотя сам не знаю, каким, – старшим или младшим. И, не знаю, почему, но мне грустно расставаться с тобой.

Анмай взобрался на кромку портала. Он задержался в проеме ворот, отряхивая сандалии, – не привык тащить домой грязь. Рядом с ним встала Хьютай. Он видел, что Ярослав хочет что-то сказать ему, но не решается.

– Знаешь, счастье неизбежно, – сказал Вэру, почему-то широко улыбаясь. – Но оно мало похоже на наши мечты о нем. Возможно, ты никогда не примешь правила этого места, но оно – самое счастливое во Вселенной. Поверь мне, я это знаю. Теперь я понимаю, на чем всё тут основано: это громадное удовольствие – помогать тем, кто ненавидит тебя, заставляя их понять, что они неправы. Симайа – такие же, как я. Когда-нибудь они сольют все расы в Союз Многообразий, и после этого будет построена гиперкультура, объединившая преимущества всех. И мироздание станет таким, каким оно должно быть. Тогда будет установлено Великое Равновесие, и оно пребудет до конца времен. Тогда нам откроется то, к чему мы стремимся, не в силах даже выразить. Наши жизни достигнут истинной полноты. Может, мы даже поймем, для чего существуем. Только я этого не увижу, Ярослав. Я пойду дальше. Прощай!