Текст книги "Путешествие вверх (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)

Звезды недоступны для живых, но Янаай не мог примириться с потерей. Он ушел на юг, где высятся снежные горы, – старшие братья облаков, столь высокие, что их вершины касаются Айсиу, – Матери Звёзд.

Путь был долог. Янаай шел день, и десять дней, и тысячу, но всё не видел гор, и путь его был труден. Он шёл сквозь леса, полные хищных зверей, пробирался через бескрайние болота, переплывал бурные реки, его тело покрылось шрамами в боях с хищными зверями и злыми айа, но он шёл. Мать Звёзд, незаходящая Айсиу вела его. Когда он увидел горы, прошло уже три года. Но бескрайние равнины у подножий гор столь широки, что прошел ещё месяц, прежде, чем рука Янаая коснулась горы, что прежде увидел глаз.

Он поднимался день за днем, карабкаясь по скалам, и кровь из раненых камнями ног отмечала его путь. Холод сковывал тело, даже воздух не давал жизни, но Янаай не отступал. На него напал зверь, Владыка Снегов. Убив его и надев его шкуру, уже не страшась мороза, убивающего даже воду, он поднимался всё выше, день за днем. Стало нечего есть, воздух разредился настолько, что в день Янаай мог поднятся лишь на сотню шагов. Лишь звезды становились всё ярче. Сменилась большая луна, и малая луна, а Янаай всё шел вверх. Наконец он достиг вершины Отца Гор, где Айсиу так близка, что её можно коснуться. И так велика была сила его любви, что он не сгорел в её огне. Он шел по полю звезд, на высоте ста тысяч шагов над землей, и искал душу подруги, и они встретились. И Наэри сказала ему:

– Янаай, любимый мой. Ты искал меня множество лет и пересек весь мир. Но живым нет места в мире духов. Ты не сможешь остаться здесь во плоти, иначе рухнет всё мироздание. И я не смогу пойти с тобой.

– Мы не можем остаться здесь, и не можем вернуться, – сказал Янаай. – Как же нам быть?

И Наэри ответила ему:

– Если нам нет места в этом мире, мы создадим новый, ибо велика сила нашей любви.

И они ушли, и никто больше не слышал о Янаае и Наэри.

* * *

Анмай растер лоб и потянулся. Эта легенда стала последней его находкой. Ничего о Вратах Файау он так и не узнал. Чтобы найти их и спасти Эрайа, надо было начать войну. Он встал и в его душе бились последние слова легенды – «И никто больше не слышал о них». Он знал, что это правда – страшная.

* * *

Когда пара вернулась в свои комнаты, Анмай чувствовал себя, словно во сне, – голова у него кружилась, и он лишь отчасти осознавал происходящее. «Укавэйра» сообщила им, что закончила анализ ситуации, – её нанеты, наконец, нашли чёрный ход в сети файа из архивов, – но Анмай решил выслушать её попозже. Он чувствовал, что должен отдохнуть, хотя бы немного.

В предвкушении доклада, они, все четверо, собрались в гостиной, квадратной, просторной, очень уютной комнате с завешанными зелено-серебристой, узорчатой тканью стенами и массой разбросанных по полу подушек. Дальняя от входа стена, – одно огромное окно, – была полностью распахнута, и в неё волнами вливался теплый, сырой после только что прошедшего дождя ветер. Там сияли стеклом и полированной сталью огромные башни Тайланы, – далекие, они казались целой горной страной, залитой сиянием заката, а откуда-то снизу доносился мощный, неразборчивый, на удивление уютный шум огромного города.

Вэру подошел к окну. Внизу по улице промчался автопоезд, – плоский желтый шестиколесный тягач с вереницей прицепов-клеток. В них сидели нагие рутенцы-пленники. Автопоезд направлялся в космопорт.

Анмай знал, что экспорт рабов, – до восьми миллионов в год, – был важной статьей бюджета Эрайа. Их переправляли на Уртару, откуда прибывавшие звездолеты, – уже в виде матриц, – развозили их по всей Сети, разумеется, не как рабочую силу, а как материал для жертвоприношений и экспериментов. Вэру не имел бы ничего против, – если бы файа сами воплощались в тела людей, как в прежних Играх, во времена Файау. Но здесь люди были настоящими, – испуганные, тщательно рассортированные по клеткам, – мужчины, юноши, девушки, подростки, дети… Он мог бы легко освободить их, – автопоезд не охранялся, – но толку? На них устроило бы охоту всё население города.

Анмай вздохнул и повернулся к остальным. Андрей и Светлана сидели рядом, прижавшись друг к другу, Хьютай чуть поотдаль, – в шортах и футболке, чтобы не смущать юную пару. Вэру не хотелось слушать доклад, – его голова и так уже распухла, – но и тянуть было бы просто глупо.

– Что вам удалось узнать об этом будущем? – наконец, спросил он.

– Много неожиданного, – ответила «Укавэйра». Она держала связь через нанетов, и её голос, казалось, звучал прямо из воздуха. – Я вижу, что вы устали, и ваша способность воспринимать информацию сейчас ограничена. Поэтому, я расскажу вам только главное.

Мы оказались во враждебном мироздании, где столкнулось, как минимум, пять противоборствующих сил. Первая, – это Сеть файа. Она не столь велика, как прежний Союз Файау, которым правили мы, она ещё только растет и формируется, но уже огромна. Её создал корабль-мир «Нахцор», с пятью миллионами живых файа на борту. В 3293 году от основания Файау они бежали в будущее из безмерной империи интеллектронных машин и вышли в реальное время через тысячу лет после Исхода Файау. «Нахцор» странствовал во Вселенной ещё целое столетие, они изучили сотни звезд, населили несколько планет…

– Столетие? Разве столь сложная конструкция, как звездолет, сможет работать так долго? – удивленно переспросил Андрей.

– Сотни лет автономного полета, до износа основных несущих конструкций, – корпус, Эвергет, и прочее, – это норма, – ответила «Укавэйра». – Например, у меня срок полета вообще неограниченный, совсем. Если надо новый Эвергет, – останавливаемся, разворачиваем производственный комплекс, и за годы, – ладно, пусть даже столетия, – строим, что необходимо, монтируем в корпус, если надо, комплекс – сворачиваем. Если есть что-то типа автоматов фон-Неймана, – он не нужен. Или бросаем, или взрываем, или дарим кому-нибудь. Если нужно, – миллионы лет можно так лететь, если не влипнуть во что-то очень серьезное, и потратить энергии выше предела самовосстановления. Как, кстати, я однажды и вляпалась.

– А эти файа? – спросила Хьютай.

– Они были очень упорны. Над одной из планет они нашли звездолет Первой Культуры файа, и их орбитальный город. Корабль был необратимо разрушен, но на нем сохранились координаты Эрайа, – и восьми тысяч её колоний. К тому времени треть их уже поглотила Стена Света, но имевших свои орбитальные порты и, соответственно, звездолеты, осталось ещё больше тысячи. Через год файа вернулись сюда, в наш Первичный Мир. Восстановить Верфи Эрайа они не смогли, но многие звездолеты восстановлению поддавались. Тогда экипаж «Нахцора» решил основать новую цивилизацию…

– Но разве вы не сообщили Файау об Эрайа? – удивился Анмай.

– Сообщили. Это был наш прощальный дар файа. Очевидно, сразу после нашего ухода Файау посетила её, и узнала всё, что стоило знать.

– Но…

– Лучше слушай! – Хьютай толкнула его.

Анмай замолчал, и «Укавэйра» продолжила:

– Файа Сети нашли Эрайа пустой и необитаемой… нетронутой. Файау, был, очевидно, не нужен дар, оказавшийся столь ценным для Сети. Она ушла уже слишком далеко, чтобы он представлял для неё какую-то ценность…

Однако, в момент Катастрофы флот анмайа насчитывал восемнадцать тысяч кораблей. Здесь их было три тысячи, – почти две трети из них уже восстановлены и ушли. С их помощью беглецы начали строительство Сети.

Но восстановление биосфер в мертвых мирах Объема Эрайа, – дело очень долгое, и файа Сети решили искать новые миры с органической жизнью. Миры Эрайа служат им лишь как источник механизмов и сырья, – сейчас они населяют две тысячи планет, но до сих пор не умеют строить свои звездолеты.

Первая Культура не умела строить не-планеты, но древние сверхрасы создали их тысячи. Большая их часть разрушена, полуразрушена, либо мертва и лишена энергии. Сети известны многие из них. Она смогла населить и подчинить три, в которых сохранились и действуют установки Сверх-Эвергет, – это единственные не-планеты сверхрас Энго и Тийат, и Девять Миров Файау. Теперь это три основных центра их цивилизации. Они пытались начать в них производство установок Эвергет, изменив физику так, чтобы это стало возможно. У них ничего не вышло… но они нашли другой выход. Теперь у них уже шесть тысяч триста кораблей, и Сеть растет очень быстро, – она заселяет по сотне планет в год. Её население тоже стремительно растет, – сейчас в ней живет четыреста миллиардов файа, и с каждым годом их становится на двенадцать миллиардов больше. В Файау был всего триллион…

Количество колоний Сети, и их население, удваиваются каждые двадцать лет. Единственное, что их сдерживает, – нехватка кораблей, но так не может продолжаться вечно. Им не нужно изобретать что-либо. Рано или поздно, но барьер Кунха падет, и последняя преграда перед экспансией исчезнет.

– И их никто не остановит? – удивленно спросил Андрей.

– До последних лет это некому было сделать, – ответила «Укавэйра». – Во время своего роста Сеть встретила пять разумных рас. Все их ждала незавидная роль живых игрушек завоевателей. А ведь они были много старше файа, и их знания не шли ни в какое сравнение с их знаниями! Но превосходство в силе решает всё.

– Почему файа делают это? – вновь спросил юноша.

– Не ради любви ко злу. Ради стабильности Сети. Игра нужна файа для сброса агрессии и низменных инстинктов, без неё Сеть уже давно распалась бы. Это понятно?

– Да.

«Укавэйра» продолжала рассказывать. Четвертая Культура файа оказалась более чем странной. Внутри себя она была счастливой и гармоничной, – полная свобода для каждого. Бессмертие, материальные и иные блага были доступны для всех файа, независимо от заслуг, – им не нужно было даже работать, если они не хотели. Все проявления их зла были искусно направлены вовне, – но список их был очень длинным. Каждая из пяти разумных рас, имевших несчастье встретиться с Сетью, потеряла в Игре миллиарды убитых и замученных. Рэтиа утверждала превосходство файа над всеми иными народами, и очень нравилась им из-за возможности приносить человеческие, – только человеческие! – жертвы. Как подсчитала «Укавэйра», их количество достигало двадцати миллионов в год. Поскольку в Сеть они вывозили всего миллионов пять, у файа где-то были питомники… колонии людей, поставляющие «материал» для жертвоприношений… или они просто многократно использовали одни и те же матрицы. Сути, это впрочем, не меняло.

Люди были также нужны и для экспериментов. В прошлом году Мечтатели Сети убили два с половиной миллиона человек, проявив поистине удивительную изобретательность. Помимо прочего, они создали биоформаторы, – гигантские машины, способные за считанные часы полностью перестраивать и структуру, и физиологию организмов, творить самые фантастические существа. Разум при этом, как правило, сохранялся…

Генные инженеры Сети экспериментировали неутомимо, выводя всё новые образцы человеческой породы, – карликов, десятикратно меньших обычного человеческого роста, из-за чего их разум не превышал разума крыс, – эти твари стали настоящим бичом сотен планет, – людей, чьи тела ниже пояса переходили в тела дельфинов, и много других удивительных и страшных существ. К этому примыкали «обычные» физиологические опыты, и изучение влияния Йалис. Здесь результаты были наиболее печальны. Все попытки вывести людей, приспособленных к иной физике, неизменно кончались мучительной смертью жертв, – что, собственно, и было целью «опытов».

– Я не понимаю одного, – сказала Хьютай. – В общих чертах развитие Сети повторяет развитие Файау, – там ведь тоже были Игры – но почему нет ничего по-настоящему нового? Неужели в Переход ушли все, способные к развитию?

– Законы развития сверхрас намного сложней, чем вы сможете представить, – ответила машина. – Но здесь иное: вероятно, причина в кастовой системе Сети, – она продолжила рассказ.

Касты не были наследственными, принадлежность к каждой определяли способности. Жители всюду составляли абсолютное большинство, почти никак не влияющее на развитие общества. Воинов было очень мало, миллионов сто. Нигде, кроме «игровых» планет, жить они не могли. Впрочем, почти все файа на этих планетах, – примерно два миллиарда, – были, мягко говоря, отстоем Сети. Пилоты составляли персонал флота, одновременно гражданского и военного, и их тоже оказалось немного: экипаж каждого звездолета редко превышал тысячу файа. Но именно Пилоты были силой расы, её единством, её ростом, ей самой. Ведущие, как оказалось, были властны лишь над Жителями и Воинами, и распоряжались только ими. Их влияние на развитие Сети оказалось ничтожно: они составляли едва тысячную часть от общего числа файа, и росту их числа мешали постоянные интриги. А Мечтатели…

Мечтатели были расой в расе, по сути, независимой от всех. Вступать в брак файа могли, не взирая на касты, но у Мечтателей процент межкастовых браков был самым маленьким. Ничтожная часть файа, обладавшая творческим мышлением, – не больше ста тысяч на всю их огромную империю, – по сути, безраздельно правила ей, позволяя ей развиваться и существовать, сохранять единство и культуру. Большинство Мечтателей занималось искусством, – оно считалось основным ремеслом их касты, к ним примыкали интеллектроники и физики, – именно они, контролируя все установки Эвергет и все звездолеты, были верховной правящей силой. Пилоты подчинялись только им. Впрочем, власть в Сети была не очень заметной. Официально всё решалось вполне демократически, с помощью разнообразнейших Советов, – а её правители действовали тайно, отнюдь не напрямую…

– А как же бессмертие? – удивился Анмай. – Разум в теле может жить не больше двухсот лет, а интеллектронных машин у них, судя по всему, нет…

– Есть, но они сами их боятся. Всё же, жить в виртуальном мире приятно, но не всегда безопасно. И звездолетов, способных нести общности, подобные нашей, у них нет. В ожидании их появления все матрицы свозят на не-планету Тийат. Там многие триллионы матриц уже тысячи лет ожидают воплощения. Они составляют большую часть их расы, и, как и вы когда-то, плывут в будущее…

– Куда же смотрела Файау? Почему она допустила такое разложение Сети? Или ей уже всё равно? – вновь спросил Андрей.

– Нет. После нашего… ухода Файау развивалась ещё пять тысяч лет, включая в себя всё новые разумные расы. Нам трудно сказать, чего они достигли, но цели их развития изменились. Они ушли в другую Вселенную, чтобы перестроить её и сделать своей. Исход их не был всеобщим. Многие не захотели оставить своё мироздание, и это тоже было предусмотрено. Файау разделилась на две неравные части – одна, большая, ушла, вторая изменилась, чтобы продолжить свое развитие в ином направлении…

– Расскажи, – попросил Анмай. Он заметил, что глаза юных рутов светились любопытством, – если они и не верили в услышанное, оно их впечатляло.

– Файау воссоздала нашу Первичную Расу – айа. Это наш долг перед ними… и моя идея, – Вэру показалось, что машина улыбнулась. – Матрицы после квантового вырождения не сохранились, но, по уцелевшим обрывкам генетической информации, с огромным трудом, айа были возрождены, – правда, только один, хотя и самый красивый народ, – золотые айа. Воссоздать исходное многообразие народов Эрайа, несмотря на все усилия, не удалось. Они были обучены, как айа, и воспитаны, как айа. Вначале это был лишь эксперимент… Но наступила интеллектронная эра, и живых файа нигде, кроме как в плывущих в безвременье кораблях, не осталось. А айа жили, не как мы, а как их предки. Они избежали своей интеллектронной эры, изменив тела, и перешли на ядерный метаболизм, став симайа, – машинами по сути, но айа по сознанию и внешности, хотя теперь могли за несколько секунд принять любую. Когда для Файау пришел срок уйти, симайа были избраны, чтобы вечно жить здесь, быть нашей памятью, мечтой, – для других рас. Но это уже не Файау. Это Йэннимур.

Уходя, Файау считала, что во время Главной Фазы Кунха не будет возникать новых сверхрас, но она забыла о тысячах своих кораблей, подобно нам устремившихся в будущее. Разница в развитии и стремлениях тех, кто остался в будущем, и тех, кто вернулся из прошлого, оказалась слишком велика, чтобы их удалось объединить, и, кроме Йэннимура, возникла параллельная общность файа, – Сеть. С тех пор прошло ещё пять тысяч лет. За это время симайа превратились в сверхрасу. Впрочем, Сеть мало что знает о Йэннимуре, – файа боятся и избегают его.

– Почему же симайа не остановят Сеть? – удивился Андрей. – Те же их позорят!

– Перед кем? Во Вселенной нет единой физики, тем более не может быть единой морали и её стражей. Любая сверхраса независима во всех отношениях. К тому же, Йэннимур, в отличие от Сети, был создан с определенной целью, – симайа не должны уходить, как Файау. Они должны жить и строить свое мироздание здесь, вечно. Это слишком большой труд, чтобы отвлекаться на глупости младших рас. Конечно, они помогают иным расам, хотя никогда не колонизируют планет. Но они тоже заселяют Вселенную… по-своему, строя не-планеты…

Анмай видел, как создают эти города, размером подобные звёздам… во сне. Но представить, что нечто подобное происходит наяву… Он понял, что симайа вызывают у него лишь восхищение. И, что бы он не услышал, – это чувство только окрепнет.

– …Они также восстанавливают и заселяют не-планеты, оставшиеся от древних сверхрас, и, конечно, легко строят сверхсветовые корабли, – единственные, по сути, машины, которые им необходимы. Они превзошли современную нам Файау, – одну из величайших культур этой Вселенной, – поэтому их влияние на развитие иных рас безмерно больше, чем у Сети…

Анмай начал понимать. Конечно, симайа умны и не вмешиваются в чужую жизнь прямо. Но вот многоразличные последствия их деятельности…

– У них есть свои машины Кунха, – предположил он.

– Что у них есть – мы не знаем, – возразила «Укавэйра». – Но это возможно. Симайа уже изменяют физику относительно небольших областей мироздания. Сеть считает, что их конечная цель, – вмешательство в ход Кунха и распространение их физики на другие области Вселенной, разрушение всей системы борьбы сверхрас.

– Но это невозможно!

– В бесконечном мире нет ничего невозможного. Мэйат тоже пытались сделать подобное. Мы их остановили. С тех пор нас называют Укайа.

– Вы остановите симайа?

– Нет, они же наше творение. К тому же, их теперь слишком много, – файа известно 156 не-планет, населенных симайа, а их наверняка намного больше. Сколько же в них живет симайа, – они не знают. Триллионы? Триллионы триллионов? О их общественном строе Сеть знает очень мало. Кастовую систему файа переняли у них, но у симайа это нечто, совершенно другое. Все они обладают творческими способностями, – в той или иной степени. Самое главное ясно: они не злы, – точнее, не злы осознанно. Они хотят владеть всем мирозданием, в котором обречены жить, – это совершенно естественно, – и добились уже очень многого. Их столица, – не-планета Р`Лайх, величайшая из всех, и первая из построенных в этой Вселенной. В ней возникли и жили тринадцать сверхрас, – и каждая добавляла свое. В ней расположен первый из Туннелей Соизмеримости, – через него Тэйариин ушли в иную Вселенную. Теперь же вся Вселенная Файау стоит за спинами Золотого Народа. И их Нэйристы, – машины, строящие Туннели, иногда бывают там. Я сама летала к Р`Лайх, – она поперечником в миллиарды миль, а её масса… вобрала массу миллиардов солнц. И другие не-планеты симайа, – их сотни, – размерами не уступят Линзе.

– Так значит, тот Р`Лайх, из «Йэннимурской эры»…

– Это пропагандистский фильм, снятый в Сети. Он имеет мало отношения к реальности.

Анмай разочарованно вздохнул.

– В каком состоянии находятся планы симайа?

– Неизвестно. Машинами Кунха нельзя овладеть силой: их защищает вся структура мироздания. Но Тэйариин по-прежнему контролируют их: это значит, что они могут передать права управления ими кому-то ещё, если сочтут это полезным для себя, и для своих планов. Тут всё зависит от того, сочтут ли они предложения Йэннимура обоснованными. Если да – симайа безраздельно и навечно завладеют нашей частью мироздания. Затем они попытаются разрушить саму систему Кунха. У нас нет информации о таких попытках, но это не значит, что у них нет шансов на успех. Иначе симайа никогда на это не пойдут. Они, – очень осторожный и предусмотрительный народ, и они не знают о нас… пока. Мы намерены сохранять их незнание как можно дольше.

– Они нам не враги и они обладают нужной нам технологией. И они связаны с Файау… с ушедшими файа. Если мы попытаемся им объяснить… они сами остановят Сеть.

– Если они не сделали это в течение трех тысяч лет, глупо думать, что мы сможем изменить их мнение. Возможно, они считают, что Сеть, в её нынешнем виде, полезна для их целей. Нам не нравится это, но то, что было красивой идеей, вышло даже из пределов нашего понимания, – не говоря уже о контроле.

– Ладно. Оставим это. Что с Линзой?

– Она разрушена Мроо.

– Разру… Что? А… Айэт? И откуда здесь взялись люди?

– Айэт… жив. А люди…

Анмай растерянно слушал. В его душе воцарилось смятение. О первых тысячелетиях Линзы, о бунте и гибели ару он уже знал. Разумеется, в реальности всё оказалось иначе, – ару действительно начали войну, но Айэт не уничтожил их… всех. Когда дух ару был усмирен, и разрушенное восстановлено, он обратился к людям, – расе, наиболее пострадавшей от войны. Одновременно он исследовал космос. Не заселял планеты, как Сеть, и не строил миры, как симайа, а просто изучал их, – ведь ни одна из четырнадцати его рас не могла живой перемещаться в не-пространстве. Измениться, как файа, они не пожелали. Они просто жили в своих сегментах, а после смерти их тел их сознания уходили в центральный сегмент Линзы, воистину, – или вновь? – ставший «загробным миром».

Анмай с усмешкой вспомнил, как Айэт проклинал всех и всяческих богов, в которых не верил вовсе. Мог ли он подумать?..

За пять тысяч лет, прошедших с Падения Ару до Вторжения, Айэт так и не создал свою межзвездную империю, – хотя для него это было нетрудно. Но его интеллектронные корабли странствовали до крайних пределов доступной им Вселенной, и не было в ней знающего её лучше, чем Айэт. Его отношения с Файау были более чем хорошими, и файа часто посещали Линзу, – но Айэт вежливо отказался принять участие в их Великом Исходе. Файа не настаивали. Его отношения с симайа тоже были хорошими… до времени.

Две тысячи лет назад, едва создав межзвездный флот, в Линзу пришли файа Сети. Её координаты они, очевидно, нашли на брошенных планетах Файау. В первый раз они пришли с миром и узнали очень многое, – в том числе, и историю местных файа. Через несколько лет они внезапно атаковали Линзу. Тысячи их звездолетов смогли заблокировать управляющую суть и проникнуть внутрь. Нападение длилось считанные часы, но файа успели захватить в плен множество людей, живших в Линзе. Захватить её целиком они не смогли: Айэт вызвал свои корабли, и захватчики бежали, оставив половину Линзы в развалинах. Он легко мог уничтожить слабую тогда Сеть, но, когда его корабли выжгли несколько населенных файа планет, им помешали симайа, о которых файа ничего тогда не знали. Это тоже была война… но без жертв.

Вэру их мотивы и поныне казались непонятными. Возможно, симайа хотели всего лишь остановить братоубийственную бойню, но вело ли их простое отвращение к войне или нечто иное? Неизвестно. Но этот конфликт померк на фоне настоящей войны – той самой, которой он так боялся. Тактика Мроо была очень проста – на смертельный удар ответа не будет. Им хватило лишь одной чудовищной боевой машины, матоида, более мощного, чем даже Сверх-Эвергет Линзы, чтобы разрушить и её, и Верфи Линзы, расположенные на планетах ближайших звёзд. Помощь симайа опоздала. Айэт не смог защитить свой народ… все свои народы. Лишь стомильный диск машинного отсека Линзы со Сверх-Эвергетом и её разумной сущностью, – Айэтом, – уцелел. Была ли это счастливая случайность? Вряд ли…

Всё остальное превратилось в туманность, в газопылевой диск вокруг красного карлика, её бывшей центральной звезды. Все расы Линзы, – люди, ару, Опустошители, файа, их матрицы, – всё погибло в секунды, когда под воздействием Йалис распалась её нейтридная основа. Осталась лишь память в душе Айэта…

Анмай оцепенел. У него не было дома, куда он мог бы вернуться, но Линза, где он столько пережил, пожалуй, могла бы его заменить. А теперь…

Он вспомнил ару, – они клялись отыскать его, и отомстить, даже за концом времен. Сейчас они, и их клятвы, стали прахом истории, космической пылью. Этому его деянию суждено остаться неотмщенным… при этой мысли Анмай ощутил неожиданную грусть, и улыбнулся.

– Вы ошибаетесь, Анмай, – вдруг сказала «Укавэйра», и Вэру вздрогнул. Он уже успел забыть, что для неё все его мысли вовсе не являлись тайной. – Пока неясно, как, но ару, – единственные из всех рас Линзы, – не только уцелели, но и стали, возможно, сверхрасой, освоив Йалис. По крайней мере…

Вэру ошалело слушал. По данным Сети, ару имели несколько тысяч Йалис-кораблей, которые файа называли, почему-то, «эсминцами», и несколько сотен крейсеров. Эвергет крейсера был в восемь раз мощнее, чем у «эсминца», сверх того, он нес мультилучевой лазер и две дюжины термоядерных торпед мощностью в пятьдесят гигантонн каждая. Такая торпеда могла разнести вдребезги астероид диаметром в сто миль или уничтожить на планете всё живое. Восемь торпед могли уничтожить даже корабль-мир Сети – конечно, если тот не успевал накрыть их с помощью Йалис, и при стрельбе с большой дистанции шансов на успех у ару не было. Но файа не хватало кораблей, чтобы прикрыть все свои планеты, и, если ару заставали их врасплох, им приходилось невесело.

Архивы Сети сохранили множество сочных картинок таких избиений, и Анмай, ошалев, смотрел на них. Пехота ару, в черных доспехах из карбина, вооруженная лазерными винтовками, сама по себе не была очень опасна. Но, кроме пехоты, ару имели и Охотников, – миниатюрные копии истребителей, которые огромными тучами буквально выметали планеты от ненужной им разумной жизни. Сверх того, эта дрянь одновременно служила и самонаводящимися ракетами, их магнитно-монопольный аннигилятор мог взрываться с мощью тонны обычной взрывчатки, а челнок ару мог доставить на поверхность взвод десантников, – или пятьсот Охотников.

Файа, конечно, не сдавались без боя: вот кто-то стреляет в ару из энергетической призмы, – вихрь силовых лезвий разбрасывает десантников, отсекает им ноги и головы… вот какой-то Мечтатель с разделителем в руке кромсает ару жгутом силового поля толщиной в одну молекулу… какой-то ловкач с мультилазером ссаживает с небес челнок ару… Охотники натыкаются на зеркальные «цветки» мини-гетов, крошащих их силовыми дисрапторами… но у ару были и атмосферные штурмовые машины, похожие на летающие фургоны, и тяжелая наземная бронетехника, – пехотные транспорты и электромагнитные гаубицы, стрелявшие не только бронебойными болванками, но и нейтронными снарядами, которые ару применяли без малейшего стеснения. Они уничтожали всё живое в радиусе мили, и силовые поля тут не спасали.

Да, файская пехота, защищенная силовыми полями и плащами из отражающей пленки, неуязвимая для ручных лазеров ару, косила их прицельным огнем из своих плазмометов-копий, легко пробивающих полиуглеродные доспехи, – но её жгли огнем тяжелых лазерных турелей, глушили взрывами нейтронных снарядов и Охотников. Штурмовой транспорт ару нес множество разнокалиберных лазерных орудий, – мощь выстрела крупнейших из них равнялась нескольким тоннам взрывчатки, – а также целую бригаду десанта с тяжелой техникой, включая и гаубицы с нейтронными снарядами. А каждый эсминец ару мог нести двадцать штурмовых транспортов…

– А как к ним относится Айэт? – спросил, наконец, Вэру.

Ответ «Укавэйры» его не удивил. После уничтожения Линзы Айэт исчез. Его корабли стали скрытой расой, странной цивилизацией межзвездных машин, лишенной какой бы то ни было органической жизни, постоянно кочующей и сражающейся.

Айэт сумел собрать своих уцелевших разведчиков, построить базы, – и то и дело нападал на базы ару. Симайа тоже пытались уничтожить их, – безрезультатно. Бездны Вселенной безмерны, и затеряться в них очень легко. Они искали очень тщательно, но тщетно, – никому не под силу обшарить триллионы звёзд в каждой из миллиардов галактик, не говоря уже о пустоте между ними. Сверх того, Мроо тоже не медлили с ударами, и именно поэтому симайа отказались от планетарных баз, предпочтя им хорошо защищенные не-планеты. Сеть файа же получила несколько сокрушительных ударов, и, если бы не поддержка симайа, – погибла бы в зародыше. Постепенно она выросла и набрала мощь. Нападения Айэта на неё становились всё реже, и лет двести назад прекратились совсем. Почему – файа не знали. Отступил ли Айэт перед безмерно возросшей мощью симайа? Или нашел свой путь, более достойный, чем война с собратьями? А может, он просто накапливал силы перед решающей битвой?..

Анмай подумал, что последняя догадка совершенно не подходит к Айэту, но проверить её он не мог, – где скрывается Айэт, файа, разумеется, не знали. Уже двести лет он не воевал с Сетью, но в последние годы появилась новая опасность. Матоиды Мроо дрейфовали возле медленно поглощающей материнскую галактику файа Стены Света, то погружаясь в неё, то вновь выныривая. Тринадцать самых старых и обжитых колоний были походя ими уничтожены. Погибли шесть миллиардов файа, – вместе с матрицами. Попытавшись дать Мроо бой, Сеть потерпела катастрофическое поражение, – из огромной армады в восемьсот боевых звездолетов, атаковавших одинокий матоид, три четверти были уничтожены в один миг, остальные бежали, не успев нанести никакого урона врагу.

Сеть пыталась просить о помощи симайа, но Йэннимур выдвинул длинный ряд политических условий, – прекращение Игр в их числе, – и файа вновь оказались предоставлены сами себе.

– Пусть Игры нужны Сети, – сказал Анмай, – но почему никто из файа не пытался помешать этому лично?

– Многие пытались, Вэру, – ответила «Укавэйра». – Анмай Нау и его община, – в том числе. Но не нужно забывать, что вопрос далеко не так прост. Здесь есть и люди, помогающие файа, – что вы прикажете делать с ними?

– Я бы сперва узнала, почему они им помогают, – сказала Хьютай. – Что файа могут предложить им? Бессмертие?

– Да, и это, в том числе.

– А гарантии? – спросил Анмай.

– Гарантии, – вопрос, конечно, интересный… В большинстве случаев это было просто обещание, за которым ничего не стояло. Снятие матрицы, если нет наносети, – процесс долгий и требующий громоздкого оборудования. Реально тут нужна замена тела на новое, с наносетью, какой-то имплант вместо весма, автономная матричная ячейка и блат в воскресительном центре. Добытой информацией это, обычно, не окупается.