Текст книги "Партизаны (СИ)"

Автор книги: Алексей Дягилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Прогалины в лесу, где мы заняли позицию, сходятся в одном месте под углами в сто двадцать градусов, это плюс минус. Левая, короткая просека направлена на юго-запад, правая, по которой отошли партизаны, соответственно на юго-восток. Вот по южному краю этих широких пролесков мы и окапываемся, оборудуя окопчики в снегу и за деревьями. Третья просека идёт строго на север, вот по ней и могут пожаловать гости. Так что один пулемёт Климов установил прямо в вершине угла. Он держит под обстрелом весь пролесок и прилегающую к нему местность, три человека слева от пулемёта, все остальные справа, второй эмгач на правом фланге, можно сказать отделение заняло позицию уступом вперёд. Ещё дальше я послал снайпера, если не сдюжим, будем вдоль просеки перекатами отходить на юго-восток, а потом на юг. Или сразу на юг, если немцы начнут арт-миномётный обстрел.

Позицию для миномёта заняли во втором эшелоне, отодвинув орудие как можно дальше на юг от угла схождения, так как наименьшая дальность навесной стрельбы – семьдесят метров. Выше уже ствол задирать нельзя, мина может вернуться обратно. Зато вдоль просеки можно стрелять как угодно далеко, цель видно, если приподняться во весь рост над бугорком. С тыла нас прикрывают Гриша с Шайтаном, они ещё метрах в пятидесяти от огневой. На санях только НЗ в тридцать мин, дюжина на позиции. В резерве один пулемётчик с ДП-27 и я. Миномёт почти на прямой наводке, Макар и сам справится. Пока есть возможность, утрамбовали перед собой бруствер из снега, подготовив площадку для пулемёта. После чего, вскрыв цинк, набиваю пустые магазины к самозарядке, а пулемётчик свои диски-тарелки, которых у него аж шесть штук в двух переносных сумках и один на пулемёте. Побуду у него вторым номером. Пока работали, между делом и познакомились.

– Как хоть зовут-то тебя, боец. – Набив очередной диск, спросил я.

– Красноармеец Круглов, Алексей. – Представился он.

– Лейтенант Доможиров, Николай. – Протягиваю ему руку. – Давно воюешь?

– Да почитай с самого начала войны.

– В отряд как попал?

– В октябре, под Вязьмой нас окружили. Дивизию разбили. В составе взвода прикрывал отход своего батальона. Потом пробивались на восток. Под Вереёй уже попали в засаду, там меня и глушануло, очнулся в плену, бежал, в ноябре уже прибился к отряду.

– Много людей от взвода осталось, когда отход батальона прикрывали?

– Дюжина, при одном пулемёте, с патронами только плохо было, не осталось почти.

– Ты с тех пор такой запасливый? – показываю ему на диски?

– Да нет. Это штатный боекомплект у нас в отряде, сумка у меня и у помощника, Андрюху ранило, вот я всё и забрал.

– Понятно. При мне будешь. На всякий непредвиденный случай, сам знаешь, немцы затейники ещё те. Готово. – Убираю я последний, заряженный диск в сумку.

– Это точно. Дали они нам сегодня прикурить…

– Слышишь⁉ – перебиваю я пулемётчика на полуслове, так как со стороны просеки послышался лязг железа и раздались голоса. В бинокль пока ничего не видно, темно, да и деревья мешают. Мы в центре боевого порядка, поэтому внимательно осматриваю всю перспективу слева направо и обратно, но пока ничего не вижу.

– К бою, Лёха. – Негромко командую я пулемётчику. – Наблюдай в своём секторе стрельбы, а главное слушай.

Меж тем гомонящая толпа приближалась, причём не скрываясь, они шли в основном по просеке и с боков от неё, создавалось такое впечатление, что это загонщики. Но это мы ещё поглядим, кто кого гнать будет, у пулемётчиков приказ чёткий – открывать огонь с дистанции сто метров, все остальные стреляют только по видимым целям.

Есть контакт. Длинная очередь трофейного эмгэшника вспорола пространство перед собой. Тяжёлые пули либо влипали в тела, либо уносились вдаль, не находя препятствия. Защёлкали выстрелы самозарядок ближних к пулемёту разведчиков. А вот и миномётчики подключились, после первой пристрелочной, серия из четырёх снарядов накрыла просеку, а потом ещё несколько одиночных мин разорвалось справа и слева от неё. Ответных выстрелов почти не слышно, поэтому скоро интенсивная стрельба прекращается, раздаются только короткие очереди из пулемётов и редкие одиночные выстрелы из винтовок.

– Будь здесь, я скоро. – Предупреждаю я Лёху, а сам бегу к миномёту. Не давала мне покоя одна, занозой засевшая в голову мысль.

– Макар, угломер какой? – Спрашиваю я, добежав до огневой.

– Тридцать ноль.

– Дистанция стрельбы?

– Сто пятьдесят метров.

– Ноль пять вправо. Остаток мин на позиции?

– Три штуки. – Откликнулся Федя. Вася убежал за новой партией.

– Готово. – Поправив наводку, говорит Аристарх.

– Три мины беглым, огонь. – Проверяю я свои догадки.

А вот тут уже, сразу после разрывов, заалярмили немцы. И если с просеки доносились мат и скулёж на русском языке, то в том месте, где разорвались мины, заверещали уже на немецком. А потом, после выстрела из винтовки, длинными очередями загрохотал наш трофей на правом нашем фланге, а в ответ ему застрочило уже несколько пулемётов и защёлкали немецкие карабины.

– Макар, разворачивай миномёт ещё на тридцать градусов вправо, выставляй прицел на двести метров, добивай все мины, которые принесёт Вася, и меняйте позицию. Жду вас на правом фланге. – Отдаю приказ, и бегу на позицию разведчиков.

– Кли-им!

– Я здесь. – Приподнимается Пашка из снежного окопчика.

– Перекатами отходим. Пять человек с пулемётом на правый фланг.

– А тут что? Полицаев же ещё много.

– Оставь одного со «светкой», пускай постреляет пяток минут, потом отходит. Я на правый. – Уже на бегу говорю я.

– Круглый, за мной! – Подхватив одну из сумок, командую я и, надев её через плечо, бегу дальше. Туда, где перестрелка разгорается всё сильнее, и уже начинают разрываться мины.

– Живой, Берген? – Пробежав сотню метров, плюхаюсь я на живот за толстый ствол дерева, в пяти метрах от снайпера.

– Живой, командира.

– Меняй позицию, прикрою, правее уходи. – Привстав на одно колено, выцеливаю я огоньки выстрелов в лесу, с той стороны от просеки.

– Понял. Меняю.

– Прибегут наши, уходи ещё правее, не дай обойти нас с фланга. – Прицеливаюсь и открываю огонь.

Я уже выпустил один магазин, когда справа загрохотал «дегтярь» Круглова. Перезаряжаюсь уже лёжа (пристрелялись суки), и жду, когда пулемётчик расстреляет диск, так как лупит он длинными.

– Лёха, меняй позицию, прикрою, – когда перестало «жужжать» в правом ухе, кричу я, снова приникая к прицелу.

Поменяв пустой магазин на полный, отползаю назад и дальше двигаюсь уже по-пластунски. Вдоль просеки ходить и бегать уже невозможно, пули свистят и впиваются в стволы деревьев в метре над землёй. Дегтярь Лёхи бьёт короткими злыми очередями, видимо вспомнил про нагрев ствола и все остальные прелести перегревов. А может и сам остыл, успокоился, после переполоха. Подползаю к нему и меняю сумки, забрав опустевший второй диск. Теперь у меня только один набитый магазин, зато у пулемётчика их четыре.

– Отстреляешь диск, снова меняй позицию, прикрою, – советую я, и отползаю на пяток метров правее. Теперь у меня жужжит в левом ухе. Э нет, теперь «жужжит в обоих ухах», как говорила одна добрая старушка – домомучительница, видать Пашкины башибузуки подтянулись. Такими темпами мы глядишь и до следующего пересечения просек доберёмся, а потом как по проспекту рванём на юг, только вот…

– Лёха, перезаряжайся и двигай за мной. – Почти не целясь, отстреляв десяток патронов в сторону противника, говорю я, вогнав новый магазин в приёмник.

– Берген, ты где!

– Здесь я, командира.

– Ползи за нами. – Пробираюсь я по снегу в более безопасное место.

– Вот что, мужики, сейчас дуйте метров на сто вдоль просеки, найдите место, где можно безопасно через неё проскочить, осмотритесь там, и дождитесь нас. За партизанами мы не пойдём.

– Это почему? – Спросил Лёха.

– А сложилось у меня такое впечатление, что нас в засаду загоняют. Загонщики с севера идут, а на юге нас уже на номерах охотники с пулемётами ждут.

– Загонщик тоже не простой, командира. Слева глупый шёл, а справа умный, если бы ветер в нашу сторону не дул, я бы его не учуял. На слух сначала стрелял, потом уже различать начал. Осторожный фашиста попался и лес хорошо знает.

– Надеюсь на вас, бойцы. – Напутствую я их, а сам дожидаюсь миномётчиков, пройдя ещё на десяток метров в наш тыл. Интенсивность стрельбы спала, боезапас он ведь и у противника не бесконечный, да и потери у них, надеюсь хоть у нас нет. Через минуту торможу Шайтана и ставлю своим следующую боевую задачу.

– Макар, сотню метров пройдёте вперёд, найдёте якута, проскочите через просеку, найдёте позицию возле неё, отсекёте от разведчиков хвост. На северо-восток будем уходить. Гриша, там есть где укрыться?

– Найдём место, вот только там две дороги пересекать придётся, просека ещё.

– Дороги в лесу?

– Да.

– Тогда проскочим, не переживай. Там нас точно не ждут. Вперёд.

Приняв немного вправо, бегу искать Клима, потом, согнувшись в три погибели, пробираюсь от дерева к дереву, дальше ползу. Спросив у пары разведчиков в цепи, где их командир, добираюсь до азартно стреляющего из своей самозарядки Пашки.

– Отходим, Паш. И чем скорее, тем лучше. Своё дело мы сделали.

– Понял. Куда бежать будем?

– Перекатами, сто метров вдоль просеки, потом на ту сторону и дальше в леса.

– За партизанами не пойдём?

– Нет Паша, отсекли нас скорее всего. Не простой нам противник попался. Егеря.

– Понял, давай тогда первым отделением командуй, я вторым.

– Первое отделение, за мной марш! – Привстаю я на одно колено за стволом дерева и, махнув рукой, зову за собой бойцов. Ближайшие ко мне потянулись в мою сторону, поэтому на полусогнутых отбегаю от просеки и, дождавшись четвёрку разведчиков, даю команду.

– Пятьдесят метров вперёд, и занять позицию фронтом на запад. – Бегу впереди, ориентируясь на просвет между деревьями и считая шаги. Отсчитав шестьдесят шагов, добежали до просеки, где и занимает огневую позицию пулемётчик, остальных я распределяю перпендикулярно ей. Стрельба со стороны немцев усиливается, наши тоже не спят, а вот и гранаты пошли в ход. Пока есть время, скидываю шапку, и распотрошив в неё пачку патронов, набиваю опустошённые магазины. Хватило как раз на два, больше уже не успеваю, так как впереди замаячили бегущие фигуры.

– Клим? – Окликаю я пробегающих мимо разведчиков, отойдя на левый фланг цепи.

– Я. – Останавливается он возле меня.

– Ещё метров пятьдесят, встретите наших и махнёте на ту сторону, там и будем хвост отсекать. Все у тебя?

– Все. Понял.

– Отделение к бою! – Командую я своим, установив растяжку слева от себя.

– Стрелять сразу, как обнаружите противника. Первому увидевшему и уничтожившему врага – сюрприз.

– А что за сюрприз, товарищ командир? – Интересуется, лежащий справа от меня разведчик.

– Как зовут, боец?

– Микола.

– Так какой же это сюрприз будет, Микола, ежели я тебе сейчас про него расскажу? – разряжаю я обстановку, чтобы успокоить бойцов и немного снять нервное напряжение.

Первым открыл огонь пулемётчик, а потом и все остальные, так как ему ответило несколько десятков стволов.

– Да когда же эти грёбаные фрицы кончатся, – матерюсь я, опустошая в маячащие впереди фигуры магазин за магазином, попадая скорее всего в деревья, но возможно и кое-кого зацепил.

– Гранатой, – тяну я паузу, доставая лимонку и отгибая усики. – Огонь!

– Отход. Тридцать шагов назад. Бегом марш. – После разрыва последней гранаты, командую я. И выждав пару секунд, рву следом за бойцами.

– К бою. Огонь по фронту.

– Передать по цепи. Отходим, справа по одному, – зарядив предпоследний магазин, даю я новую вводную. Потом почти не целясь открываю огонь и, выпустив десяток пуль в сторону противника, бегу назад.

– Все. Давайте на ту сторону. – Встречает нас Климов и отходит последним. А потом во фланг преследующим нас загонщикам стреляют два пулемёта, а сверху прилетают увесистые, трёхкилограммовые гостинцы.

– Патроны есть? – спрашиваю у пулемётчика, когда мы добежали до саней с остатками боекомплекта.

– Пустой.

– Гриша, помоги пулемётчикам набить ленты.

– Остальные, пополняем боекомплект, гранат побольше и отходим. Пять минут на всё.

В результате сани разгрузили почти полностью, осталась только дюжина мин и цинк с патронами. Набив пару магазинов, бегу на позиции. Сначала к миномёту.

– Макар, достреливай остаток на огневой, миномёт на вьюки и отходите к саням.

– Паша, держись три минуты и бегом за нами. Пулемётчика и снайпера я забираю.

– Берген, Лёха, за мной. – Зову я бойцов и бегу обратно.

– Гриша, знаешь это место? – положив винтовку и достав карту, показываю я проводнику дефиле между двумя болотами.

– Да.

– Нам надо туда. Если оторвёмся, проскочим дальше, если нет, примем бой. И ещё, впереди есть какая-нибудь поляна?

– Да, есть. – Немного подумав, ответил мне парень.

– Далеко отсюда?

– С полверсты будет.

– Обязательно пройди сквозь неё и дорогу выбирай, чтобы сани прошли.

– Понял.

– Красноармеец Федотов.

– Я. – Отзывается боец.

– В боевом дозоре. – Отдаю я боевой приказ, взяв под козырёк.

– Есть. – Замерев по стойке смирно, отвечает он.

– Прикроешь пацана и сам ушами не хлопай, про поляну не забывай, – негромко говорю ему я.

– Сделаем, командир.

– Тогда вперёд.

– Разведка готовы?

– Почти. – Отвечает кто-то из разведчиков. Нет, так дело не пойдёт.

– Первое отделение, становись. – Вытягиваю я левую руку вбок.

– Равняйсь. Смирно. – Потом выхожу перед строем и отдаю боевой приказ.

– Первое отделение следует в головной походной заставе за боевым дозором, идёте в готовности поддержать дозорных огнём из стрелкового оружия.

– Налево. Вперёд шагом марш.

А вот и мои подтянулись.

– Макар, Федя, идёте следом за разведчиками. Вася со мной.

– Есть. – отвечают бойцы и топают дальше.

– Вася, плиту положи на задок саней и помоги диски набить. Потом за вожжи сядешь.

– У меня все. – Подбежал Климов с бойцами.

– Догоняй колонну Паша, прикрою.

– Нам бы бэка пополнить.

– Некогда, да и нечем, своих раскулачите. Уходите бегом.

– К бою. – И когда мои бойцы занимают позиции, открываем огонь.

Лёха с Васей стреляют в сторону просеки, а я опустошаю один магазин правее указанного направления, после чего даю новую вводную.

– Вася за руль. Лёха в сани, приготовься к стрельбе. – Занимаю место слева от пулемётчика сразу за Васей и даю команду.

– Вперёд, рысью, марш. – А когда наша тачанка тронулась, набирая ход. – Огонь. – И нажимаю на курок своей самозарядки, заняв позицию для стрельбы с колена. Попасть не попаду, но хоть напугаю. Дальше пришлось сбросить скорость и прекратить стрельбу, так как тропинка начала вилять, так что пока есть возможность, набиваем магазины, пока каждый свои. Оторвались или не оторвались мы от противника, будет видно, только когда до поляны доедем, боезапас у фрицев тоже не бесконечный, хотя как сказать. Сани в деревне найдутся, да и лошади у полицаев наверняка есть.

Глава 12

Да где эта чёртова поляна? Мы уже на пятки миномётчикам наступаем, а её всё нет. Ну, наконец-то, тёмная полоса леса, а за ней просвет. Останавливаемся на опушке и ждём, пока Макар с дядей Фёдором дойдут до середины. Пока ждали, пробежавшись назад по своим следам, я установил пару растяжек. Сюрприз будет кому-то. Потом на рысях проскакиваем опасный участок и снова ждём, на этот раз, заняв позицию на опушке и отогнав Шайтана метров на полста дальше в лес. Теперь ждать пришлось ещё дольше, но минут через десять всё же рвануло.

– Ну вот, кто-то мою лимонку нашёл. – Сообщаю друзьям. – Подождём, пока вторую найдут, и причешем.

Не дождались. Над поляной повисли осветительные ракеты и причесали уже нас, как минимум три пулемёта открыли огонь по опушке. Хорошо, что мы заняли позицию левее тропы, поэтому, распределив цели, открываем огонь по вспышкам. Вызвав ещё большую бурю возмущений, отползаем назад и чешем во все лопатки до нашего транспорта, а потом уже на нём ещё дальше. И какого лешего эти егеря прицепились, мёдом что ли им здесь намазано. Нагнав своих, грузим миномёт на сани и, оставив пулемётчика в тыловом охранении, обгоняем колонну и следуем в ГПЗ. Новая светлая мысль постучалась в мою голову, поэтому спешу её реализовать. Шайтан идёт шагом, а я, соскочив на ходу, бегу догонять наш боевой дозор. Остановив проводника, достаю карту, и пока якут бдит за обстановкой, гружу его вопросами.

– Гриша, вот эта, первая лесная дорога, которая выходит из Шапкино, она проезжая? Техника по ней пройдёт?

– Это старая дорога на Кузьминку, по ней только местные жители на санях да на телегах ездят, почти не чистят, так что машины там не проедут, только трактора или танки.

– А вот эта, которая идёт параллельно ей?

– Эта новая, широкая, на ней даже две машины разъехаться смогут, вот за ней следят хорошо.

– Берген. – Зову я снайпера и объясняю задачу. – Дойдёте вот до этой – первой дороги, дождитесь нас и осмотритесь там хорошо.

– Понял, командир.

– Тогда вперёд. – До места нам ещё около километра, так что дождавшись свой расчёт, иду рядом с санями, а дойдя до дороги, останавливаемся на перекур. Пока подтягиваются все остальные, присаживаюсь рядом с якутом на обочь дороги и интересуюсь обстановкой.

– Ну как тут, Берген, тихо?

– Тихо, только вот слева идёт кто-то, а может и прячется, в прицел смотрел, не видать никого.

– Точно кто-то есть? Далеко отсюда?

– Да, есть. Метров триста-четыреста.

– Макар, – шепчу я, махнув рукой следопыту. – Пройдите с Бергеном вдоль дороги, посмотрите, кто там идёт. Если полицаи, обстреляйте и уходите, местных напугайте, а встретите ещё кого, действуй по обстановке. Только быстро, егеря на хвосте.

Занимаем круговую оборону и ждём. Выстрелов с той стороны не слышно, уже радует. А минут через пять слева на дороге показались фигуры бойцов. Впереди шёл Макар, а за ним наш сапёр и четыре партизана из его группы прикрытия. Удивляться и обниматься времени не было, поэтому быстро перебегаем дорогу и, сделав круг по лесу, забирая вправо, выходим на неё же, только в полукилометре правее. По пути оставляем сюрпризы, как взрывоопасные, так и обманки, просто натягивая проволоку между деревьев. Пускай боятся и не лезут, да и не торопятся сильно. Сейчас стараемся идти след в след, иногда след раздваивается, а потом опять сходится, ищем объездные пути для саней, в то время как основная группа идёт по кратчайшему расстоянию, ну и с одного следы путаем. Снова едем в замыкании, только изменённым составом. Добавились собранный миномёт и сапёр. Федя с Макаром идут перед санями, в случае чего, сразу займём огневую позицию и откроем огонь. Сапёр мастерит минные ловушки, помогаю ему или ставлю обманки, иногда с сюрпризом.

Выйдя на стёжку, прибавили темп и, пробежав полкилометра, снова свернули в лес, сменив направление. Теперь отходим на юг, к болотам. Через десять минут, перебежав через дорогу Кузьминка – Порядино, доходим до водной преграды, и удачно форсировав её по непрочному льду, занимаем круговую оборону на другой стороне обширного болота. Оборона не совсем круговая. С трёх сторон прямоугольник леса окружён водой, и только четыреста метров на юго-востоке, это шоссе Наро-Фоминск – Боровск. Вот вдоль этой трассы и сосредоточены почти все наши основные силы. Один МГ-34 на правом фланге, второй на левом, причём этот держит под контролем как нашу переправу с натоптанной дорожкой следов, так и всё остальное водное пространство. Все разведчики тоже занимают оборону вдоль трассы. Четверо партизан равномерно распределены по северной километровой стороне нашего полуострова, их задача предупредить винтовочными выстрелами и взрывами гранат о появлении противника. Круглов со своим ручником в резерве. Миномёт в центре боевого порядка, на небольшой полянке, ближе к шоссе, пока направлен на переправу, потом можно будет переставить как треногу, так и плиту, и стрелять в любую сторону. На поляне стоят и сани с остатком боекомплекта. На них мы в воду не полезли, а в наглую проехали по Кузьминской дороге полкилометра на восток, потом свернули в лес, доехали до Боровского шоссе, и с ветерком проскочили по нему до места. Шайтана выпрягли и отпустили пастись в лес на юго-востоке от трассы. Если отобьёмся, потом найдём, а если нет, то придётся, бросив тяжёлое вооружение, отходить по болотам к партизанскому острову, причём местами ползти, человека лёд с трудом, но держит, а вот лошадь уже никак. Сейчас Гриша как раз и торит тропу туда, получится – приведёт подмогу, нет – значит нет.

Дистанция открытия огня сто пятьдесят метров, поэтому нахожусь в центре оборонительной позиции, прямо напротив натоптанной нами тропы через болото, и высчитываю установки для стрельбы. На всё про всё у нас три мины, ими и будем крушить лёд. Идея такая. Заманить немецких псов-рыцарей или их шавок – полицаев на середину «Чудского пруда» у «Вороньего камня» и притопить их в болоте. Вот такое вот Ледовое побоище нам предстоит. Орудие выставлено по вехе, важно, чтобы мины разорвались за цепью наступающих, отрезав им путь назад. А вперёд мы им уже не дадим прорваться. Снайпер, плюс два пулемёта, ну и гранаты, как последний аргумент и непреложный факт. В «пожарной команде» при мне находятся: снайпер, пулемётчик и сапёр, который пока приставлен вторым номером к пулемёту, так что я как Фигаро должен буду успевать везде. Пока моё место на направлении вероятного появления противника. Сержант Климов руководит обороной шоссе. Мне пофиг, кто и когда его разжаловал. Мой отряд – мои правила. В действующую армию я пока не собираюсь, свой выбор я сделал, с целью определился, и теперь как носорог буду идти к ней, сметая на своём пути все препятствия. И хотя у носорога плохое зрение, его это мало волнует. Как говорил генерал Лебедь – «Когда я иду к цели, я похож на летящий лом.» Так и я, уже в полёте.

Вроде началось. На той стороне кто-то зашевелился. Смотрю в бинокль. На берегу разворачивается в боевой порядок какое-то подразделение и редкой цепью выходит на лёд.

– Лёха, огонь открываешь, только когда фрицы пройдут вон те камыши. – Ещё раз предупреждаю я пулемётчика. – Люстру подвесишь, и действуй. – Зарядив в трофейную ракетницу патрон с осветительной ракетой на парашюте, кладу я пистолет рядом с ним.

– Берген, дуй на левый фланг, по пути предупреди всех партизан, чтобы не стреляли, пока не застрочит наш дегтярь, и пусть самый крайний ближе к автоматчику переберётся, нечего ему там кукурузу охранять. Сам позицию займи на левом фланге, правый фланг наступающих твой. В общем, командуй там.

– Петруха, дуй на правый фланг и передай всем мой приказ. Огня не открывать, пока не заработает пулемёт. Не дай бог, кто нарушит, я его лично мехом внутрь выверну. Потом сюда вернёшься.

– Действуйте, я к миномёту. – Ещё раз глянув на крадущуюся цепь, бегу на огневую.

– К бою. – Командую я расчёту.

– По пехоте, осколочным, заряд нулевой, прицел шесть двадцать, угломер двадцать девять и пять, наводить в веху, один снаряд. Приготовиться. – Жду, пока не застрочит дегтярь. Долго же идут фрицы, хотя скорее всего – полицаи.

– Бах. – Выстрел. За ним второй, третий, потом вразнобой защёлкали винтовки. Что за хрень? Кто стрелял? Убью придурков. Проносятся в голове мысли. Хотя нет. У нас там столько придурков не наберётся, это полицаи взбадривают себя, стреляя по опушке страшного для них леса. Ну, нехай постреляют, патронов у них тоже не лишку, кстати, как и у нас. По одному носимому боекомплекту осталось. У пулемётчиков, правда, полуторный, зато к миномёту только дюжина мин, придётся экономить, а кому сейчас легко. Всем трудно, на то и война.

Наконец-то, после шипения взлетающей осветительной ракеты, застрочил наш дегтярь, причём из того места, откуда надо, поэтому и отдаю приказ заждавшемуся расчёту.

– Огонь. – И не дожидаясь разрыва, меняю установки стрельбы.

– Прицел пять шестьдесят пять, угломер тридцать ноль, один снаряд. Орудие.

– Огонь.

– Выстрел.

– Прицел шесть и ноль, правее ноль пять. Орудие.

– Огонь.

– Выстрел.

– Стой.

– Макар, переставляй пока миномёт в направлении на вторую веху, а я побегу результаты проверю. По льду стрелять всё равно уже не будем, девять мин всего осталось.

Срываюсь с места и по натоптанной «колее» бегу на свой КНП, так как на льду стали уже рваться гранаты. Падаю слева от пулемёта и, осмотрев поле боя, открываю огонь.

Лёха остынь, побереги патроны. – Останавливаю я Круглова, выпустив один магазин по лежащим в ста метрах от нас полицаям.

– Сейчас, только диск добью, немного осталось. – Короткими очередями увеличивая число покойников, отвечает мне он.

– Лучше пустой набей.

– Нечем уже. – Передёрнув затвор, нажимает на спуск он, выстреливая последние патроны. Ладно, буду иметь ввиду. Трошки винтовочных патронов в загашнике у меня есть, да и своих миномётчиков раскулачу, из карабинов они почти не стреляли.

– Петруха, – зову я сапёра, лежащего справа от пулемёта. – Начинаем охоту, твоя дичь справа от камыша, моя слева. Огонь.

– Есть, – отвечает он.

Припадаю к прицелу, и при свете догорающих осветительных ракет, запущенных уже немцами, всаживаю в каждое лежащее туловище по две пули. Мы на возвышенности, поэтому всё, что находится на льду, перед нами как на ладони. Взвод полицаев приказал долго жить, постепенно погружаясь в воду. Мины и гранаты сделали своё дело, лёд не выдержал и, дав трещины, раскололся сначала на большие льдины, а потом под тяжестью тел и заливающей их воды на более мелкие. Заболоченная пойма речки Боринка из белоснежной превращалась в чёрную, с каждой минутой увеличиваясь в размерах. Я не зря выбрал такую дистанцию для стрельбы. Специально поинтересовался у Гриши глубиной этого заболоченного пруда, которая оказалась приличной. Ну а болото это не пересыхало, даже в самые засушливые годы. Подземные ключи снабжали его водой, излишки которой и стекали по руслу реки, эту самую речку и образовав. Летом вода на дне была холоднющая, зато зимой болото никогда не промерзало не то, что до дна, а только в самые холодные зимы покрывалось тонкой коркой льда.

Возможно несколько человек и успело спастись, сразу побежав назад. Но скорее всего они умерли уставшими. Егеря установили два ручника на том берегу и не дали отойти предателям, посылая на наши пулемёты. Больше всех повезло правофланговым, их цепь почти добежала до берега, но там их встретил стрелок с ППД-40, подпустив на дистанцию кинжального огня, да и Берген не спал, отстреляв самых резвых ещё на дальней дистанции, а потом в ход пошли гранаты, которых у каждого из наших бойцов было аж до пяти штук. Так что лёд у берега разломало, а трупов стало гораздо больше. Несколько полицаев, правда, успели добежать до самого уреза воды и упасть на суше, только уже мёртвыми. Видимо автоматчик перезаряжал свой агрегат, меняя кругляш магазина, а может и гранаты кидал.

Внезапно застрочил наш трофейный машиненгевер на правом фланге, видимо началась основная потеха.

– Петруха, дуй налево, и всех, кто там есть, приведи сюда. Нет, – глянув на тёмную поверхность болота, передумал я. – Веди сразу всех, кого найдёшь, на правый фланг.

– Лёха, за мной. – Прихватив одну из сумок с дисками, бегу впереди, вдоль прибрежных зарослей ивняка.

– Боец! – Проскочив мимо одного партизана, торможу я возле лёжки второго. – Ко мне, боец!! – Повышаю я децибелы, кинув шишку в зазевавшегося партизанина.

– Уснул, Бирюк⁈ Пулей сюда. – Приходит мне на помощь Лёха.

– Я тут, эта. Караулю берег. Прибув до вас, вот. А чего эта нада? – Подбежав, докладывает партизан. Слов нет, одни маты, поэтому выдохнув, протягиваю Бирюку сумку, со словами.

– Держи. Будешь вторым номером при пулемёте.

– Круглов, займись им. За мной.

– Ты чего, Бирюк, совсем берега потерял? – Уже на бегу начинает воспитательные мероприятия Лёха. – Перед тобой командир Красной армии, а ты. Не зря тебя «видлюдком» прозвали.

– А на ним не написано, чи вин камандир. Маво камандира германци сгубили. То добрый был хлопец. А больше я никаго и не ведаю. – То ли оправдывается, то ли нарывается партизанин.

– Всё. Теперь при мне будешь. Займусь я тобой, вмиг образумишься, злыдень ты Кучугурский. Шевелись давай.

В пятидесяти метрах от шоссе занимаю наблюдательный пункт за деревом, Круглов устраивается рядом, установив пулемёт немного впереди и левее. Бирюк справа от него.

– Чего разлёгся, диски набивай. – Сразу начинает командовать Лёха.

– Чем? – тупит Бирюк.

– Патронами.

– А гди ж я их визьму.

– В своём сидоре. Шевелись быстрей. Не отвлекай меня. – Быстро натрамбовав перед собой бруствер из снега, водит он стволом из стороны в сторону, оценивая сектор стрельбы.

Как только мы заняли позицию, в воздухе засвистели мины. Стреляли с той стороны болота, и разрывы стали накрывать всю опушку, особенно часто там, откуда мы только что ушли. Надеюсь, что наши не попадут под обстрел, а догадаются идти подальше от берега. Потом два пятака перенесли свой огонь на пулемётчиков, а один продолжил месить опушку, смещая разрывы к левому флангу. Наш эмгешник вскоре замолк, или накрыли, или меняют позицию, лучше, конечно, второе, поэтому жду до последнего не открывая огня, хоть и заметил шевеление на дороге. Но до противника четыреста метров, так что пока рано, подождём, пока есть возможность, тем более в двухстах метрах от нас, там очередной сюрприз приготовлен, да и рассвет скоро, может фрицы на завтрак пойдут.