Текст книги "Пуля-Квант"

Автор книги: Алексей Бобл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– …ртник», я «пион шестьдесят шесть», ответьте… «Курортник», я «пион шестьдесят шесть», перейди на запасную частоту… «Курортник»…

Я посмотрел на Леху, он развел руками – не слышит.

Быстро сменив частоту, я вышел в эфир. Пост запеленговал сигнал и переключил на начальника разведки. Я выдернул наушник, сорвал с крепления гарнитуру и протянул Курортнику.

Он еще с минуту слушал указания, кивал, потом пробормотал: «Отбой», – и вернул наушник.

– Что это было? – первым делом спросил я.

– Ну! – сказал растерянный Пригоршня. – Теплом окатило и как бы вверх подняло, вроде вес потерял.

– Не знаю… – Курортник морщась потрогал плечо. – Не знаю. Ищем лаборанта, пока не найдем. Лабус, включи ПДА– Пригоршня, твой левый фланг. Лабус – правый. Направление – север. Сейчас получим топопривязку, впереди марево висит непонятное. – Леха говорил и одновременно настраивал ПДА. – Действуем стандартной «тройкой». Никита, вопросы? Я влез:

– Пилоты странное что-то говорили, будто это,., ну, явление, марево – сверху как купол, а когда начали садиться, как стена стало.

– Да, начальник разведки все так же обрисовал. – Курортник покончил с ПДА и взялся за ящик с «эф-ками». – У них информация только от пилотов, и все. А нам шагай туда…

Я стянул рюкзак, расстегнул белый чехол, откинул клапан и стал засовывать сухпай.

– Дистанция? – спросил Никита.

– Прямая видимость, – ответил Леха.

– Связь в случае потери видимости, огневого контакта и прочих обстоятельств?

– Длинный свист – «впереди опасность», два коротких – «ко мне». В случае огневого контакта и потери связи приказываю отходить к Периметру, выйти к посту тридцать два и связаться с начальником разведки. Код связи: «Эдельвейс два ноля».

Никита кивнул, с серьезным видом вскрыл рюкзак и начал запихивать цинки с патронами в отделения.

На радость мне в одном из ящиков оказались три снаряженные ленты на сотку. Я тут же уложил ленты в короба, а их закрепил на рюкзаке. Потом мы заменили аккумуляторные батареи в радиостанциях и ПДА, включили, проверили работу. ПДА исправно принял сообщение, привязал по карте точку, в которой начиналась граница марева.

– Пригоршня, у тебя что с ПДА? – спросил я.

– Все, алее капут. Мороз, зараза, машинка не больше трех суток пашет.

– Держи. – Я протянул кубик батареи.

– Не подойдет же, – растерянно ответил Никита, – конструкция другая.

– А голова тебе на что, дылда? – Я ткнул ему пальцем в лоб. – Вот скотч, вот проволока…

– Пригоршня, только быстро! – Курортник рассовывал по жилету магазины из прозрачного пластика.

Пока сталкер возился с батарейкой, я собрал палатку, утрамбовал ее в чехол и подвязал к низу рюкзака. Поправил лямки. Проверил «файв-севен», нож, попрыгал – подсумок слегка резал бок, я сдвинул его за спину. Посмотрел в сторону рабочего городка – дымящие руины, покореженные мачты ЛЭП. Ночью бомбовый удар штурмовиков смел городок с лица земли и повалил деревья вдоль опушки.

– Все готовы?

Пригоршня попрыгал и кивнул. Курортник скомандовал:

– Направление – север, двигаемся уступом, я в центре, впереди двадцать, веду по следу. Вперед.

Я сделал шаг, и тут опять накатила теплая волна. Вестибулярный аппарат взбунтовался, к горлу подступ пила тошнота. Глаза видят обычный лес, обычный снег, обычное небо – и при этом тебя словно в воздух поднимает…

Курортник пошатнулся, схватившись за голову, свалился на землю. Пригоршня упал на одно колено, а я уселся на задницу и заморгал.

Глава 9
МАРЕВО

Да что ж такое?! Тело ватное, движения мягкие, плавные… Будто время замедлило бег и дышит… Дышит.

Почему я об этом подумал? Что не так со временем?..

Но тут невесомость исчезла, и я не успел додумать мысль до конца. Пригоршня прыгнул к Курортнику, я вскочил, качнувшись, – показалось, земля уходит из-под ног, а небо кренится, но потом все успокоилось, и я вскинул оружие. Осмотрелся – чисто, тихо, ветерок по кронам гуляет, качает ветки.

Пригоршня помог Курортнику сесть. Леха озирался, тряс головой и зачем-то ощупывал лицо.

– Лабус… – прохрипел он.

– Здесь.

– Связь есть?

Я включил станцию, запросил через пост отряд. Командир практически сразу ответил. Выслушав доклад о случившемся, он взял паузу, потом снова вышел в эфир, сказал одно слово: «Ищите», – и дал отбой.

– Слышал?

– Слышал. Значит, есть связь, работает станция.

– А у меня ПДА глючит.

Пригоршня держал «Грозу» на локтевых сгибах и разглядывал ПДА на ладони. Теперь сталкер не мог закрепить его на предплечье, потому что скотчем примотал к ПДА батарею и наладонник стал похож на радиоприемник. Мне вспомнилось, как мы еще пацанами прикручивали изолентой круглые батарейки, не пролезавшие в отделение магнитофона – потому что тех, которые туда помещались, никогда не было в магазинах. Во времена всеобщего дефицита такие ухищрения были распространены. Зато теперь каждый за себя, а тогда жили весело и дружно. И главное, не нужна была изощренная техника, полагались на опыт и знания. А сейчас – без спутников, ПДА этих, персональных компьютеров ни шагу. Вон даже Лехе в башку электронный модуль засунули, и ведь согласился он, пошел добровольцем… И я бы согласился – теперь другое время. Такая философия. Я шагнул к Пригоршне:

– Дай посмотрю. Он не возражал.

На маленьком экране его ПДА фон постоянно менялся – то синий, то зеленый, то белый. Ни букв, ни иконок. Я понажимал на кнопки, но видимых результатов это не принесло. Вообще-то странная у сталкеров сеть. Когда-то некто по кличке Че сумел выстроить самоделом целую систему сообщений, ее сейчас и пользуют сталкерские группировки да одиночки внутри Периметра. Правда, система слабенькая. Так, баловство, чтобы обеспечить элементарную коммуникацию – во слова-то какие знаю! На таких площадях без спутников и дополнительных вышек со стационарным оборудованием не обойтись. Хакеры-шмакеры, самородки двадцать первого века – вот и результат, глючит сетка, толку от нее…

– Не работает, – сказал Никита.

– Ага, – согласился я и отдал ему ПДА. – Курортник, ты как?

Леха уже стоял на ногах. Ощупывал себя, крутился на месте, будто на спину табличку привесили «пни меня» и он пытается ее сорвать.

– Что с тобой? – спросил я.

– Ерунда какая-то, Лабус. Словно облапали всего, да еще и в башку залезли. У меня БТС* даже запустилась и карта Зоны на пару секунд развернулась, как тогда в Припяти, помнишь?

Я кивнул.

– Потом кольнуло, БТС выключилась. Может, мираж, почудилось?.. Ведь не может она запуститься.

– Я помню, ты тогда на верхушке трубы сказал: отключилась вся система…

Снова отголоски из прошлого. Ведь очень хочу забыть ту историю – нет, не получается. Еще аукнется оно нам. Есть в Зоне, помимо безмозглых мутантов, те, у кого на Леху и на меня зуб…

Пригоршня с любопытством глядел на нас.

– Чего зыркаешь? – спросил я хмуро. Сталкер хмыкнул.

– Так вы в Припяти были? Когда? А как Радар прошли? – Он повернулся к Курортнику. – А что это за БТС?

– Тебе знать не положено, – отрезал Леха. – Забудь про Припять, вообще забудь все, что слышал. Что делать будем? Если эта волна повторится, мы так до вечера с места не сдвинемся. Я вон и сейчас покалывание такое легкое ощущаю по всему телу, и в затылке ломит. Ни у кого похожего нет?

Я помотал головой, Пригоршня пожал плечами.

– Значит, один я такой уникальный, – заключил Курортник.

БТС – боевая тактическая система, описана в романе А. Бобла «Воины Зоны».

– Леха, а что начальник разведки про группы говорил? И про единственного свидетеля?

Курортник посмотрел на Пригоршню, решая, рассказывать или не стоит, и все же сказал:

– Янтарь двое суток не отвечает. Сначала с ними связь прервалась. Погода, сам видел, какая была – хрен куда долетишь. Потом борт отправили, а он свалился, не долетев несколько километров… Четвертый отряд в полном составе туда пешком пошел… Информацию только сейчас спустили по всем каналам. А Кирилл наш – похоже, единственный, кто может объяснить происходящее. Он же с Янтаря, свидетель. Так что ищем, ищем до потери пульса. Вперед. – Леха развернулся и пошел в чашу.'

Пригоршня растер щеки снегом, фыркнул.

– Там же Отмель сменой командовал… – произнес я. – Юра…

Теперь я понял, почему Курортник готов идти до конца и Кирилла из-под земли достанет. Они с Юрой однокашники по училищу… Отмель, брат, как же так? И отряд у тебя был одним из лучших… Почему был? Есть! Мапупа вам всем, еще посмотрим, кто в Зоне хозяин!

Направившись за Лехой, я спросил:

– Так в ОК знают, что на Янтаре случилось?

– Ну да, думаешь, они доложат нам? Распечатку пришлют по факсу с полным раскладом?..

Да, действительно, вводную кинули, на чувствах сыграли – «ищите». Ищем! Ищем уже – вас бы всех сюда! Сидят за Периметром, чистенькие, в тепле, жрут нормальную пишу. А мы – тварей бей, лови рентгены да в происходящем разбирайся…

– А что со мной? – подал голос Пригоршня. Он по-прежнему стоял на месте.

– С тобой потом разберемся. Считай, что пока повезло, – не оглядываясь, бросил Курортник. – Ты с нами, тебя задержали у Периметра. – Он все же обернулся. – Шагом марш на левый фланг!

Никита перехватил «Грозу» в боевое положение и побежал между деревьями, нагоняя нас.

* * *

Идиотизм, натуральный идиотизм. Кто-то выкрал Кирилла. Кто? След явный оставлен. Да только каким образом и где так быстро лаборанта спрятали? А мы и не заметили и главное – не услышали. Волокла его какая-то двуногая тварь, по следам видно. Лес кругом. Обычный лес, не дремучий. Снега хватает, идти тяжело, но даже если предположить, что в похищении участвовали несколько человек, как же они так стремительно исчезли? Атаковать, понятно, не решились, ведь боевая вертушка в воздухе висела, да и мы рассредоточились. Пока Пригоршню завалили бы, пока меня… хотя со мной легче – я дымил шашкой, указывая место посадки и направление ветра. Потом еще с Курортником пришлось бы повозиться… Нет, атаковать им было не с руки.

А если кровососы? Обернулись невидимками, вот мы и прошляпили. Но очень уж странно, что они объединились… Так, может, контролер?.. Нет, отпадает. Ему нужно было шустро передвигаться, а он не умеет. Хотя… если сильный контролер, действуя с большого расстояния, подчинил кровососов… Нет, опять ерунда. Нас бы попытался подчинить, если и вправду сильный. К тому же, насколько я знаю, эти твари от своих обиталищ далеко не уходят. Рабочий городок разбомбили ночью, там точно ничего живого не осталось, даже строения в труху смолотили – так откуда же мог прийти этот контролер?..

Мы двигались медленно, Курортник внимательно осматривал окрестности. Я догадался о его мыслях: он тоже не понимает, что случилось, обдумывает ситуацию с разных сторон, прикидывает варианты и потому не торопится – не знает, с чем мы можем столкнуться за ближайшим кустом.

Я поглядел на Пригоршню. Вот кого надо хорошенько тряхануть. Кирилл знал про ГСК, пытался что-то о нем рассказать, когда тушканы подвалили. А потом завертелось. Ладно, сейчас сталкеру повезло – потом, все потом. Найдем лаборанта, тогда я Пригоршню прижму. Курортник, добрая душа, верит ему на слово, потому что знает давно. Ну и что, я видел, как люди предают, вмиг меняются, в скотину превращаются…

Курортник поднял руку, присел под деревом. Мы с Пригоршней обменялись знаками, Леха обернулся, кивком подозвал меня, а Пригоршне показал, чтобы оставался на месте.

Побежав к молодой сосенке, я тихо опустился в снег, положил ствол пулемета на крепкий сучок.

– Прямо пятьдесят, видишь? – прошептал Курортник и протянул мне бинокль.

В электронной оптике плясала странная картинка: рябило, будто снег идет, только как бы и не идет, скорее завис в воздухе. Ощущение, что фотограф взял позитив с пленки, кинул на диапроектор, а поверх накладывает разные кальки с зернистым фоном. Пейзаж статичен, рябь меняет положение.

– Марево… – прошептал я.

– Оно. – Курортник взял у меня бинокль. – И что делать будем?

Я не знал, что делать. Трудно говорить о том, чего никогда не видел, не щупал, не чувствовал. Не знаешь, чего ждать. В Зоне полно таких явлений, вот только почему именно нам выпадает честь с ними знакомиться?

Я пригляделся – можно и без бинокля различить слабые колебания воздуха вдалеке. На фоне черно-белого леса сразу и не заметишь, Леха глазастый. А с воздуха, должно быть, видно лучше. Спасибо вертолетчикам.

Поставив пулемет, я взялся за планшет. Сканер молчит. Перебирая разные диапазоны, устройство пискнуло, зафиксировав повышенный электромагнитный фон. Ох, не нравится мне это, чудит Зона. Впереди нет ни радиации, ни знакомых аномалий, судя по показателям. Только глазами видно, как еле-еле колеблется воздух, будто парит в жаркий день над асфальтом, а приборы ничего не фиксируют.

И след на снегу ведет прямиком в это марево…

– Зови Пригоршню. Подумать надо, – сказал я, оторвавшись от планшета.

Но Курортник, оказывается, уже махнул сталкеру рукой, и вскоре тот присел за соседним деревом, вопросительно посмотрел на нас.

– Видишь? – негромко спросил Курортник.

– Что? – Пригоршня покрутил головой.

– Прямо смотри.

Сталкер сощурился, привстал.

– Во бред!

– Варежку прикрой и сядь! – прошипел я.

Развернувшись, Пригоршня привалился рюкзаком к дереву и положил на колени «Грозу».

– Я такое впервые вижу.

– Мы тоже, – сказал Курортник.

– А следы-то туда ведут. В эту аномалию, или что там за хрень.

– Без тебя видим, – проворчал я. – Что с ПДА? Сталкер достал устройство, пожал плечами и покачал головой.

– Надо в нее гайку или болт швырнуть, – предложил он.

Мы с Курортником переглянулись. Леха скептически хмыкнул: сталкерские штучки. Эх, жаль, у нас собаки нет. Пес бы сразу дал знать, можно ли пройти, безопасно ли марево, он любую аномалию и мутанта учует. Животные всё на каком-то природном, клеточном уровне распознают. Словно Бог, когда создавал человека, дал ему мозги и способность развиваться за счет мысли, оставив только один инстинкт – размножения. А животных поместил на ступень ниже, но не лишил связи с природой и наделил многими инстинктами. Иначе как объяснить, что звери заранее чувствуют землетрясения и извержения вулканов и уходят из опасных мест…

– Пса бы сюда. – Курортник будто прочел мои мысли.

А ведь тот, кто в Зоне много времени проводит, что-то приобретает – по-другому передвигается, смотрит на происходящее, чувствует… Вон Леха нутром почуял марево, понял, когда остановиться, осмотреться. Скоро и я стану немного мутантом, домой приеду – родные шарахаться будут. Понимаю Курортника, почему новый контракт хочет подписать, когда истечет срок предыдущего. Он с Зоной сросся. Только ему легче – жены нет, детей нет… А Кирилл пропавший – ровесник моему старшему будет… Да, нужно в Иностранный легион было топать, купился я на сумму контракта с ОК… Черт, ну что за ерунда в голову лезет?

– Я проверю. – Пригоршня подкинул на ладони болт и гайку, они тихо звякнули. – Пойду и кину. А, Курортник?

Леха думал недолго.

– Давай, только с максимальной дистанции. Как бросишь – сразу за дерево и мордой в снег. Понял?

– Чего ж не понять. – Пригоршня перехватил оружие, поднялся. Пригибаясь, подошел к нам, протянул мне «Грозу»: – На временное хранение, – и направился к зарослям орешника.

Маршрут он выбрал странный – кровосос его знает почему так. Достигнув ближайшего куста, сталкер свернул на полпути. Швырнул вбок болт с привязанной к шляпке красной ленточкой. Леха хмыкнул, мы переглянулись и снова уставились на Пригоршню. Наверное, у сталкеров в порядке вещей шаманские ритуалы, а может, и вправду Никита, как и Леха, чует что-то, поэтому кидает болт туда, где, на его взгляд, притаилась опасность. Проверяет. Хотя скорей всего это он тренировался, приноравливался.

Сталкер подошел к болту и поднял его. Постоял, переминаясь с ноги на ногу и глядя вперед. Почесал затылок, широко размахнулся и запулил железку в марево, до которого было метров двадцать, а сам с фырканьем свалился за сосну. И я втянул голову, вжался в снег. Краем глаза заметил, как Леха поднял бинокль…

Удачный бросок – болт пролетел между деревьями, не зацепив веток, пересек границу марева и утонул в сугробе. Ничего не случилось. Ветерок по-прежнему гулял в кронах. Я приподнялся на локтях. Вон ворон прохлопал крыльями, здоровенный какой – падали нынче много в округе, отожрался, скотина летающая. И все, ничего больше. Болт валяется себе где-то в снегу за границей марева. Пригоршня поднял голову, обернулся, посмотрел вопросительно.

Курортник крикнул:

– Давай гайку! – Бинокль он не опускал. Никита размахнулся и швырнул гайку. Она зацепила

молоденькую елку, с веток посыпался снег, а гайка -не долетела до аномалии.– Пригоршня выругался, достал еще одну, метнул – на этот раз попал в марево. Я приметил, куда она упала. Ничего не произошло.

– Ну что, теперь попробуем сами, – сказал Леха. Я выпрямился – в левой руке «Гроза», «Миними» на ремне через плечо, готов к стрельбе. Бросил короткий взгляд на Курортника, он показал жестом: «Вперед». Перебежав к Пригоршне, я отдал ему «Грозу», присел и прижался к дереву, наведя пулемет на марево.

Леха взял правей, точно по цепочке следов предполагаемых похитителей, пролегшей между кустами орешника. Отойдя шагов на десять, остановился, поводил штурмовой винтовкой из стороны в сторону и дал знак оставаться на месте, а сам приблизился к мареву почти вплотную.

Кажется, командир вину чувствует за пропажу лаборанта. Вот в отряде над нами потешаться будут… Да ладно потешаться – ОК сожрет, особый отдел душу вывернет. Хорошо, если все закончится удачно. И на Янтаре все в порядке, и мужики из отряда Отмеля живы, и Юра найдет способ, как связаться со штабом. Он опытный командир. Все-таки совсем мы расслабились с Лехой, давно в Зону не ходили, долго нас мурыжили после событий на ЧАЭС…

– Лабус! – тихо позвал Курортник.

– Я.

– Если чего… – Он посмотрел на меня. – Это приказ. Берешь Пригоршню, и выходите за Периметр.

Я открыл рот…

– Это приказ, – без эмоций повторил Леха.

Я вздохнул, покосился на Никиту. Тот пожал плечами.

Командир медленно убрал винтовку за спину. Поправил шлем, сдвинул на глаза очки и сложил пальцы в замок так, что они хрустнули.

Наконец он расцепил руки, отклонился немного назад, как бейсболист перед броском, и прыгнул.

* * *

Ничего не произошло. Нырнув в марево, Леха покрутился на одном месте, посмотрел вверх, вниз. Казалось, что он стоит за стеклянной дверью и стекло не очень чистое – фигура слегка расплылась. Он усмехнулся и вышел из марева на нашу сторону. Повернулся, шагнул обратно, снова выскочил.

Привстав, я огляделся. Тихо кругом. Опять пролетел ворон, каркнул ехидно и уселся на сосну, сбив с ветки снег. Тьфу на тебя.

Я поднялся и пошел к Лехе, Пригоршня сопел за спиной. И тут мне приспичило отлить. Черт, нужно было еще на поляне, когда палатку собирал, ведь хотел – вертолетчики виноваты, точнее, круглолицый. Разозлился я на него и забыл про малую нужду. А в снегу повалялся – и вот тебе… Старый становлюсь.

– Лабус.

– Я.

– Ты чего такой? – спросил Курортник.

– По нужде отойду. Прикройте. Пригоршня фыркнул.

– Чего фырчишь? – нахмурился Леха. – Когда сам пойдешь, а кабан с лежки фыркнет… Смотри, кабы чего не откусил.

– Та не, – протянул Никита, – то я на ворону. Глупая птица.

– Не ворона это, – проворчал я, направляясь к кустам, – а ворон.

– Ну ворон.

– Пригоршня, наблюдай за лесом, пока он до ветру сходит.

Видимо, Никита хотел еще что-то сказать, но Курортник приказал; «И помолчи чуток», – после чего стал вызывать по радио отряд.

Оказавшись возле кустов, я поглядел по сторонам – еще со срочной ненавижу зимой ходить по нужде в полевых условиях. Дело не в стеснении – мне хоть взвод баб за спиной или лицом к лицу, – просто холодно, оружие неудобно болтается, да и форма… Хоть и стали шить лучше, как сейчас модно говорить, эргономику просчитывают, а все равно, пока штаны расстегнешь, термобелье подцепишь да дело сделаешь…

Курортник что-то бубнил скороговоркой командиру отряда. По обрывкам фраз было ясно, что докладывает про марево. Сеанс связи оказался коротким, я еще не закончил. Подал голос Пригоршня:

– Марево как марево. Может, это туман такой. Снега в Зоне вон сколько не было, а тут за несколько дней навалило и не тает.

Захрустел наст под ботинками.

– Нет, – откликнулся Курортник. – Это точно какая-то аномалия. Может, не совсем аномалия, но какая-то природная закавыка. Явление атмосферное, рефракция, но в том, что здесь без вмешательства Зоны не обошлось, я уверен.

Опять заскрипел снег* – похоже, оба куда-то побрели.

Я выдохнул. Ну наконец-то, с облегчением вас, Константин Николаевич, и больше так не затягивайте, а ходите в туалет вовремя. Застегнул пуговицы на ширинке,. Рука привычно легла на пистолетную рукоять, я повернулся и застыл.

Курортник с Пригоршней исчезли.

Накатила мягкая волна, тело поплыло куда-то, я упал спиной в снег…

Каркнул ворон, закачалась ветка. Да чтоб тебя!.. Я почти машинально вскинул пулемет и короткой очередью сбил птицу. Черная тушка взорвалась, разлетелись перья, с веток осыпалась белая пороша.