Текст книги "Пуля-Квант"

Автор книги: Алексей Бобл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16
ДРУГОЙ

Боль исчезла, страх и растерянность пропали, их сменили опустошенность, апатия… Отрешенность. Я будто отгородился от происходящего, осталась одна мысль: теперь все равно, наплевать на всех – на Зону, на военсталов, на Химика, Лесника, Пригоршню.

Дрожь стихла, по телу растеклось тепло. Я оттянул футболку – вода смыла с кожи кровь, обнажившиеся шрамы набухли. Больше они не кровили, лишь пульсировали.

Да, это не галлюцинации. Одно не могу понять: почему я так долго не замечал эти раны?

Теперь я как Вивисектор. Химик говорил, он в растерянности, не понимает, где находится и что ему делать. Так и я. Не знаю, что делать. Что внутри меня? Или кто? Одно понятно: это другой. Чужак.

А ведь Химик вспоминал в погребе старый ужастик с похожим названием. В Зоне есть много мутантов, полно всяких тварей, их истребляют, их исследуют… Но кто сказал, что люди изучили всех? Да что там изучили – откуда известно, что мы хотя бы видели все до одной формы жизни в Зоне? Сколько неведомых тварей хоронится по подвалам и дальним, скрытым полями аномалий, прячется в лесах? Сколько их живет на ЧАЭС? Какие мелкие гады могут обитать в руслах ручьев, в подлеске, в коре деревьев?..

В биологии есть такое понятие: паразит. Эти паразиты – полноправные обитатели нашей планеты, они ничем не хуже волков, летучих мышей, кузнечиков или мокриц. И так же, как волки или свиньи, они могут мутировать.

Внутри меня поселился какой-то паразит Зоны. Мутант-симбионт. Мозговой слизень, влияющий на сознание.

Я вздрогнул: мои ли это мысли? Может, слепок другого сознания сейчас поглощает мое? Паразит внедрился в мозг, как-то влияет на клетки, на нейронные связи, перестраивает их – я начинаю понимать аномалии, определяю их на расстоянии, вижу ауры. Я ментальным ударом раздавил сознание псевдоплоти, убил ее. И с людьми, возможно, тоже так могу? Но если он способен на такое, ему ничего не стоит изменить мою память. А память – это и есть я, моя личность.

Он способен изменить меня. Сделать вторым Вивисектором.

По спине пробежал холодок. Я сжал кулаки.

На берегу пруда появился Химик, огляделся, помахал мне, обернувшись, сказал что-то. Следом к воде вышли Никита и Курортник, Лесник висел у них на плечах, еле-еле переставляя ноги.

Химик захромал вдоль берега.

Непослушными пальцами я заправил футболку, с трудом застегнул молнию, наглухо запечатав высокий ворот, поднялся.

К пруду выскочил Лабус, застыл вполоборота, всматриваясь в сад. Убрал оружие за спину и побежал за остальными.

Химик, доковыляв до беседки, оглядел меня и спросил:

– Ты что, купался?

– Случайно получилось, умыться хотел, поскользнулся, – сказал я.

Он опустился на ступеньку, вытянул ноги. Закрыл глаза, точно так же, как я несколько минут назад. Лицо у него было усталым, под глазами мешки. Химик сглотнул, взялся за винтовку и начал ее разбирать.

– Лихо ты сад прошел. Дорожку нам приметную оставил… я уж думал – все, сгинул лаборант. – Он поднял голову, прищурился. – Дерево ты запалил?

Не ответив, я встал и быстро пошел навстречу Пригоршне с Курортником. Но не сделав и нескольких шагов, подумал: куда спешу, зачем? Помочь им… Для чего мне это? Я же решил на все наплевать…

Я остановился, растерянно обернулся. Химик копался в винтовке, искоса поглядывая на меня со странным выражением.

Чудные мысли в голове. Будто и не я, не мое сознание их породило, но кто-то другой, угнездившийся там. Нет, нельзя подчиняться ему. Пойду дальше с военста-лами, Химиком и Пригоршней, какими бы они ни были, плохими или хорошими, злыми или добрыми. Они помогли мне, я помогу им. Это будет… будет по-человечески.

Сжав зубы, я поспешил к военсталам. Курортник, не останавливаясь, сбросил с плеча рюкзак Лесника. Я поднял его, просунул руки в лямки и пошел следом.

– Пригоршня, давай за беседку, – сказал Курортник. – Химик, что с оружием?

– Патрон бракованный попался, пуля в канале ствола застряла. Теперь порядок. – Сталкер встал.

Лесника уложили на землю. Он был без сознания.

– Лабус, это по твоей части.

– И по моей, – вмешался Химик. – Сколько у нас времени?

– Пять минут. Пусть он в себя придет, иначе мы надолго здесь зависнем.

Курортник достал сигарету из пачки, помял пальцами и прикурил. Выпустив струю дыма, ладонью потер щеку, тряхнул головой.

– Пригоршня, прогуляйся, осмотрись. Но близко к развалинам не подходи.

Никита скинул рюкзак, перезарядил оружие и направился к аллее.

– Подожди. – Я, тоже освободившись от рюкзака, двинулся следом.

Курортник проводил меня взглядом, но промолчал. Присев на ступеньку под столбом, положил оружие рядом и уставился на мостки.

Пригоршня шагал вдоль высоких кленов, мягко ступая по сгнившим листьям. Я на ходу посмотрел на небо. Сощурился от яркого солнца. Наверное, раньше здесь было очень красиво. Похоже на пансионат какой-то небольшой… Здесь отдыхали люди, наслаждались природой…

– Лаборант, помоги, – позвал Химик.

Я обернулся. Лесника уложили животом на плащ. Лабус скальпелем распорол свитер охотника, откинул крышку медицинского бокса и подставил ладони под бутылек со спиртом, который держал Химик. Тщательно вымыв руки, протер их тампоном, взял пинцет и начал извлекать осколки из спины раненого.

– Мне полей. – Химик поставил бутылек на землю и сдвинул крышку контейнера с артефактами. В ячейках лежали клубок волчьей лозы, кровь камня, мамины бусы, выверт и лопухи зеленухи.

Я взял склянку.

– Давай скорей, – сталкер подставил ладони. – Все не выливай.

– Тампоны готовь, – бросил Лабус.

Химик вымыл руки, достал из медицинского бокса пузырек с перекисью, вскрыл пакеты с тампонами.

– Лаборант, рукавицы найди. – Он отвернулся, стал помогать Лабусу.

Спину Лесника залило алым, кровь сворачивалась, пузырилась.

– Да-а… – Лабус швырнул пинцет в пустое отделение медбокса, растопырил окровавленные пальцы. – Повезло мужику. Семь осколков: два в плечо и пять в спину, а в голову ни одного. Везучий. И ты, Кирилл, ему должен, по гроб жизни обязан.

Я кивнул.

– Нашел? – спросил у меня Химик. – Чего сидишь?

Я распечатал изорванный клапан дедова рюкзака, ослабил узел. Так, примус, портянки, коробка с патронами… ага, вот они, рукавицы. Взгляд уперся в цилиндр из прозрачного пластика, сплюснутый с одного конца. Внутри мягко светилась желеобразная масса.

А это откуда у Лесника?!

– Ну! – шикнул Химик.

Я не глядя протянул ему рукавицы. Потом тронул пальцами цилиндр.

Григорович называл эту штуку с желе «пуля-квант». Воспоминания нахлынули, как цунами. Я зажмурился. «Пуля», зарядник, лагерь на Янтаре, надувной модуль… Хаотичные образы переполнили сознание. Есть «пуля-квант», а есть зарядник, два этих элемента были необходимы Григоровичу, чтобы его установка заработала. Я дернулся, по спине побежал холодок, а память продолжала выдавать картинку за картинкой: Орлов и Отмель, скачет виляющий хвостом пес Арден. Отмель раздраженно выплевывает слово за словом: «…Установка Григоровича должна погасить всплески аномальной энергии. Потому что есть задача создать непробиваемый энергетический периметр вокруг станции. Нейтрализовав часть аномалий, установка проложит тем самым коридоры в Зоне, откроет проходы. Зону можно будет как бы расчленить на части, окруженные безопасными коридорами, и тогда попытаться…» Меня толкнули в плечо.

– Очнись, Кирилл! Привидение увидел? – Лабус еще раз двинул локтем. Ладони он держал на весу, рукава были засучены. – Полей спиртом.

Химик, натянув рукавицы, разделил кровь камня на несколько маленьких частей. Обернул листьями зелену-хи, обмотал стеблями волчьей лозы.

– Сколько еще? – Из беседки выглянул Курортник.

– Пара минут, – отозвался Химик. – Лаборант, давай скорей.

Я бросил «пулю-квант» в рюкзак, схватил бутылек со спиртом. Лабус, смыв кровь, взял рулон медицинского пластыря и отделил край липкой ленты.

– Готов.

– Готов, – подтвердил и Химик. – Начали.

Сталкер приложил один сверток к ране. Лесник дернулся и застонал. Химик надавил коленом ему на поясницу. Лабус прижал артефакт двумя полосками крест-накрест. Операция повторилась несколько раз, легкие царапины Костя обработал спиртом и заклеил. Достал из бокса одноразовый шприц.

– Постой, – сказал Химик, снимая рукавицы. – Что это у тебя?

– Обычный стимулятор.

Химик завел глаза к небу, пошевелил губами. Потом покачал головой:

– Давай обойдемся. Не нужно. Я не знаю реакции. Кровь камня пришлось делить на семь мелких частей, ее действие быстро прекратится. Тогда и вколешь свою аптеку.

Лабус пожал плечами и спрятал шприц. Взял пинцет и скальпель, быстро протер их и полил остатками спирта. Проворчал, что на ближайшей стоянке надо прокалить инструмент на огне, и захлопнул бокс.

Из разведки вернулся Никита. Они с Курортником засели в беседке и начали что-то тихо обсуждать.

Из сада донесся слабый вой псевдособак, потом знакомый рык псевдогиганта. Все подняли головы и некоторое время вслушивались. Курортник с Пригоршней выскочили из беседки. Командир сказал нам, чтоб заканчивали, и побежал к воде по мосткам.

Химик с Лабусом усадили деда. Тот приоткрыл глаза, что-то прошептал неразборчиво.

– Бинтуем. – Костя разорвал упаковку индивидуального пакета. – Кирилл, придержи его.

Я перебрался за спину Лесника, ухватил его за локти, развел руки в стороны.

Никита не получил указаний от Курортника и мялся на месте в двух шагах от нас.

Химик и Лабус ловко накладывали бинт, передавая друг другу рулон. Сначала наложили крестообразную повязку, затем Костя вскрыл еще один пакет. Они стали обматывать деду торс, спускаясь к пояснице.

– Бла… благодарю, – прохрипел Лесник.

– Тихо, батя, – сказал Химик. – Молчи. Главное, не отключайся, слышишь? Сейчас легче станет. Тебе бы отлежаться пару дней…

– Все. Пакуемся, – произнес Лабус.

Поддерживая Лесника, я наблюдал, как военстал собирает аптечку, а Химик складывает артефакты. На все про все ушло чуть больше минуты.

Снова донесся вой псевдособак, уже громче. Подбежал Курортник:

– Готовы?

– Да, – ответил Лабус.

– Двигаем. С севера обойдем церквушку. Черт, плохо все. В деревне собаки… Плохо. Чего им надо? Там такой обед валяется, мы же псевдогиганта для них завалили.

– Может, второй их не подпускает, – предположил Химик.

– Да в него столько свинца всадили! – Курортник сплюнул, оглянулся на пруд.

– Так и третий мог появиться. У Янтаря этих тварей хватает. По-моему, они любят возле воды пастись,– заметил Костя.

– Все, поднимаемся.

Химик порылся в рюкзаке Лесника, достал широкую байковую рубаху. Я помог напялить ее на охотника, затем мы накинули на него плащ.

– Химик, ты бывал здесь раньше с Лесником? – спросил Курортник.

–Да.

– Тогда ты первый, за тобой пацан. – Командир протянул мне патронташ и двустволку. – Рюкзак Лесника тоже твой. Справишься?

Я кивнул, взял оружие.

– Для всех: направление – запад. За усадьбой ложбина, в полукилометре церковь, за ней выгоревшее село. Обойдем церковь по опушке, пересечем проселок…

– Я знаю это место, – вставил Химик.

– …оттуда по прямой на север, в двух километрах Янтарь. – Курортник обвел всех взглядом. – Мы с Никитой тащим Лесника. Лабус замыкает. Проверить и подготовить оружие к бою. Через минуту выступаем.

* * *

Следуя за Химиком, я все никак не мог нормально пристроить на плече ружье. Перехвачу ремень – приклад по ноге саданет, перевешу стволами вниз – тоже цепляются. Пробовал класть на плечо – рука занята, постоянно напряжена и устает быстро.

– Ремень перекинь через голову, – посоветовал Курортник.

Я так и сделал – стало легче, но оружию за спиной мешал рюкзак, а ремень резал шею. Зато руки свободны. С ружьем я управлюсь не так ловко, как остальные, если стрелять придется. Я начал понимать, что не все так просто, как в книгах и кино показывают, что умение нужно не только для того, чтобы обращаться с оружием, но даже чтобы правильно его носить.

Химик иногда оглядывался, стараясь подобрать нужный темп и не отрываться от группы. Он прихрамывал – ноту себе не перебинтовывал, не лечил на стоянке, дедом занимался. Пригоршня и Курортник, поддерживая Лесника, сопели у меня за спиной. Каково это – тащить раненого человека? Мне с рюкзаком и ружьем тяжело, а им… Мужская работа – есть чему поучиться. Терпению хотя бы. Когда все закончится, когда выберусь из Зоны, буду поступать в институт. Пойду по стопам Григоровича, погружусь с головой в науку, в исследования Зоны. Вернусь – и тогда по-настоящему смогу отблагодарить Лабуса, Пригоршню, Химика… Пусть он со странностями, но он сталкер, настоящий мужик, спец по аномалиям, одиночка.

Курортник… Я мало что понял из его рассказа про Давыдова, но видел: горько ему, душа болит за погибших товарищей, казнит себя… Потому он такой злой.

А Леснику обязательно надо рассказать про его болезнь – может, успеет вылечиться.

Я сбился с шага, вдруг сообразив, какие человеческие мысли крутятся сейчас в моей голове. Незаметно для других потрогал грудь, живот… Стянутый суровой нитью извилистый разрез никуда не делся, и тот, кто проник в меня, этот странный обитатель Зоны, до сих пор во мне. Хотя сейчас я не ощущаю его влияния на свою психику, может, сумел перебороть, подавить это влияние? Или он просто затаился на время, осваиваясь в новом психическом пространстве…

Слева тянулись развалины усадьбы. Стены в копоти, проломленные или прогоревшие крыши. Видимо, здесь не раз бушевал пожар – сталкеры, что ли, баловались или что-то другое… Да чего я гадаю, какая мне разница.

Химик стал углубляться в лес. Вой собак слабел – наверное, стая заняла новую территорию, добила второго псевдогиганта и теперь пирует.

Солнце достигло зенита. Воздух бодрил, дышалось легко и свободно, щеки горели на морозце, на них выступил румянец.

Химик остановился и бросил через плечо:

– Надо посмотреть, что у дороги.

– Давай, – разрешил Курортник.

Я призывно посмотрел на командира, и он добавил:

– Лаборанта возьми.

– Ну, идем, лаборант. Рюкзак только оставь.

Я избавился от ноши, перехватил ружье за цевье, пригнулся и побежал за сталкером. Догнав, пристроился за спиной.

Мы шли минут пять. Когда между деревьями впереди показался просвет, Химик вдруг встал как вкопанный, потом развернулся ко мне:

– Надо поговорить.

Я кивнул. В принципе я увязался за ним с той же целью.

Сталкер молча ждал, пока я начну. А я не знал с чего.

– Долго в гляделки будем играть? – Он присел на корточки у куста.

Я тоже сел, поставил ружье между колен. Химик произнес:

– Я не сказал тебе спасибо. За яму и Вивисектора. Сдох бы я там, точно.

– Да… ладно.

– Но что-то не так, я вижу. Ты какой-то странный стал. – Химик прищурился. – В артефактах сечешь, а в яме тогда сидел – дурак дураком. И когда шли к усадьбе, я видел, как ты подмечаешь, что и где висит. Чувствуешь, да? И Леснику помог у ограды.

Когда он столько успел заметить, пока остальные ушами хлопали, даже Курортник? С винтовкой ведь возился, заело у него там патрон, потом Лесником был занят…

– И потом еще раз я не сказал спасибо – псевдогиганта не засек, тогда ты меня во второй раз спас, – неожиданно добавил Химик. – С формальностями разобрались, теперь давай начистоту…

Он привстал, поглядел в просвет между деревьями, вслушиваясь. Я вытянул шею – вроде тихо. Сталкер снова сел.

– Что с тобой сделал Вивисектор? Я ответил почти сразу:

– Не знаю.

Химик, похоже, уловил мое короткое замешательство. Но не стал давить, лишь спросил:

– Что помнишь?

– Рожу противную. Мерзкую. – Я сморщился. – Как лежу на твердом – ни слова сказать не могу, ни пошевелиться. – Я замолчал, по спине вновь побежал холодок, как тогда. Будто я снова увидел узкое серое лицо в разрезах, склонившееся надо мной.

– И это все?

– Вроде да. .

– Ладно. – Он выпрямился. – Идем дальше дорогу смотреть.

Обогнув кусты, мы вышли к ложбине и забрались в молодой ельник. На пологом холме стояли останки церквушки. Даже с большого расстояния видно было дыру в куполе. Креста на вершине нет, зато под куполом в проеме висит колокол.

Химик посмотрел в сторону опушки. Между деревьями светлела просека, где раньше был проселок, теперь поросший высокими кустами. Было тихо.

– Дуй за остальными, я здесь подожду. Скажи Курортнику, что чисто на дороге. Церковь не изменилась, все как было.

Я молча развернулся и побежал в лес.

На душе стало как-то лучше после разговора со сталкером. Хотя видно, что Химик не такой простой, как Лабус с Никитой… Я опять подумал: он ближе к Курортнику нравом, но только у военстала больше развито чувство ответственности за других, а Химик – себе на уме. Но при этом он не предатель и не трус, не дрянь человек, просто даже если сталкер помогает кому-то – то обдуманно и учитывая свою выгоду.

Откуда такие мысли? Это я их думаю или мозговой слизень в моей голове? Что это – обычные рассуждения или подобие телепатии, глубокое проникновение в характер другого человека? Да нет, какая телепатия, что за ерунда… Но ведь видел я человеческие ауры, видел!

Смешанные чувства и противоречивые мысли разрывали меня на части. Нужно спешить, нужно на Янтарь скорее. Курортник сказал, что связи с лагерем нет больше двух суток. Что же там произошло? До Янтаря теперь недалеко, там ключ ко всему: к моему прошлому, ко всем этим диким событиям. Скоро все выяснится.

Меня встретил Курортник, я передал то, что сказал Химик, и военстал кивнул:

– Веди. Лабус, Пригоршня, подъем.

Лесник выглядел лучше. На щеках проступил румянец, взгляд стал живой, хотя без поддержки дед идти все равно пока не мог.

Когда я вывел компанию к Химику, Курортник с Пригоршней усадили старика под елкой. Командир приказал оставаться на месте и отправился с Химиком на разведку вдоль опушки. Лабус занялся Лесником, прощупал пульс, оттянул веки – старик заворчал, и Костя отметил, что брюзжание – верный знак: дело к поправке.

Никита попросил у него бинокль и долго разглядывал церковь на холме.

Лабус рассказал пошлый анекдот про Семецкого и химеру. Мне он не показался особо смешным, но Пригоршня от смеха чуть не выронил бинокль, а Лесник укоризненно пробормотал:

– Ох… Ну нельзя ж так… Плохо раненого человека смешить. Заплатки отскочат, потом кровь не остановишь…

Вернулись Курортник и Химик, командир смерил всех суровым взглядом. Лабус пояснил, в чем причина веселья, – Курортник скупо улыбнулся.

– Так, шутки отставить. Химик, нога как?

– Хромаю. – Сталкер нагнулся, помассировал колено.

– Перебинтовывайся. Пятиминутный привал. Химик уселся на землю, стянул рюкзак. Лабус достал медбокс и кинул сталкеру бинт.

– Все слушайте. – Курортник сделал паузу. – Проселок чистый, нехоженый. Есть вероятность, что опять столкнемся с псевдогигантами. Лабус, что у тебя с патронами?

– Два короба и пять магазинов, цинк россыпью.

– Держи. – Курортник вынул из подсумка два прозрачных снаряженных магазина. – Если опять ввяжемся, вся нагрузка на тебя. Химик?

Сталкер ответил, занимаясь повязкой:

– Один полный. Еще есть три пустых и граната. Курортник скинул рюкзак, распаковав, выудил из отделения несколько пачек с патронами и бросил на землю.

– Пригоршня.

– Я.

– Снаряди Химику. И вот еще пара пачек на всякий случай.

Никита взял упаковки.

– А у тебя-то как с патронами? – спросил его Курортник.

– Цинк в рюкзаке, а магазины я еще в беседке все забил. Жаль, для подствольника нет ничего, а так порядок…

Химик отложил бинт, извлек из кармашков жилетки три пустых магазина и отдал Пригоршне.

– У тебя? – обратился ко мне Курортник. Занятый своими мыслями, я вопросительно уставился на него. За меня ответил Лесник:

– Десять с согласованной картечью, красная гильза, в патронташе и шесть с пулями – черная оболочка. И еще коробка на пятьдесят с пулями в рюкзаке.

– Хорошо, плюс гранаты. Никита, дай Химику пару наступательных, а мы с Лабусом скинемся «эфка-ми». – Курортник снова полез в подсумок.

– Лесник, ты как?

– Лучше. Константин анекдот рассказал, легшее стало.

Лабус важно покивал и сказал:

– Было как-то дело, псевдоплоть и контролер нашли двустволку. Контролер крутит в ручонках оружие – приклад осмотрел, курки стал щупать. Псевдоплоть своими глазенками выпученными в стволы заглянула и как замурлычет. Контролер дернулся, двустволка как выстрелит. Дымище… Псевдоплоти башку оторвало. Туша лежит на земле, клешни дергаются, тело судорога бьет. Контролер стоит, трет уши: «Ну, свинья, тебе смешно, а мне знаешь как уши заложило!»

– Отставить разговоры, – велел Курортник. – Идем следующим порядком: я веду, за мной Лабус. Химик и Пригоршня, помогаете Леснику. Ты, – Курортник указал на меня оружием, – замыкающий. Пересыпь из пачки с десяток патронов в карманы и свободные ячейки забей в патронташе.

– Ага, – кивнул я.

Лабус достал крупные белые таблетки и раздал всем по две штуки.

– От радиации, – пояснил он. – Водой запивать не рекомендую, меня, если запью, мутит сильно.

Я быстро проглотил таблетки, но горечь успела осесть на языке – пожевав губами, сплюнул. Химик в это время, окинув взглядом Никиту, сказал:

– Пригоршня, значит… Не слыхал раньше.

– А я о тебе слыхал.

– Надеюсь, плохое?

Пригоршня нейтрально хмыкнул, а Химик продолжал:

– У меня хоть кликуха понятная, я с артефактами химичу. А ты-то почему Пригоршня?

Никита выпрямился, потянулся.

– Расскажу, если доживем.

– Ну, надеюсь, доживем. – Закончив с перевязкой ноги, Химик тоже встал.

И тут с холма долетел раскатистый звон колокола.