Текст книги "Пуля-Квант"

Автор книги: Алексей Бобл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Сейчас вертушку поднимем. Нужно накрыть этих гребаных минометчиков! – выкрикнул Отмель. – Все, я на связи, иду на КП. Обязательно доставьте эту штуку к установке. Обязательно!

Он побежал в траншею и исчез за поворотом.

– Двинули? – Леха сощурившись грустно посмотрел на сталкеров. Скинул рюкзак, достал из боковых карманов несколько магазинов и стал рассовывать по жилету. – Там патроны и гранаты. – Он подтолкнул рюкзак к Химику.

Сталкер, отложив в сторону блестящий тубус, который крутил в руках, пока мы разговаривали с Отмелем, поставил рюкзак между ног, принялся распаковывать.

Я сбросил поклажу, отцепил короб – последний. Вынул магазины и сказал:

– За Лесником присмотрите. Гулко забухала «зушка».

Ну вот. Пока пушка стреляет, сюда ни одна тварь не пролезет, это же зенитная установка, у нее рассеивание ого-го.

– Запритесь! – бросил Леха. – Лабус, помоги!

Он, присев, набросил лямки рюкзака с ГСК на плечи. Я поддержал рюкзак, Леха выпрямил ноги и пригнулся – верхушка рюкзака уперлась в низкий свод.

– Костя, за мной! – Он нырнул в траншею, и я побежал следом.

* * *

Сколько выстрелов делает минометный расчет за одну минуту? А два расчета? А батарея? До чертиков…

Мы успели пробежать всего ничего, когда лагерь накрыл очередной залп. Курортник упал на дно траншеи, я кинулся в узкую щель позиции стрелка, удачно подвернувшуюся на пути.

Пару минут земля дрожала, воздух сотрясался от ударных волн, казалось, на лагерь падал дождь из ошметков почвы, щепок, песка и еще черт-те чего. Если бы здесь не было укрытий от выбросов, то оборону смяли бы в считаные минуты.

Пыль оседала на дно траншеи. До меня наконец дошло, что дрожь исчезла'– обстрел прекратился. Я ничего не слышал. Вылез из ниши, цепляя пулеметом за бетонную стену, фыркая и кашляя. Леха стоял на четвереньках и мотал головой. Он повернулся и сел, беззвучно открывая рот. Сдвинул очки на шлем – рожа вся в песке, а вокруг глаз чистые розовые овалы.

– …шишь, Лабус! Ты слышишь меня?! – проорал он.

Я вздрогнул. Будто переключателем в голове щелкнули… Я сглотнул и тут же пожалел об этом. Боль впилась в виски, штырем вошла в затылок. Перед глазами поплыли круги, я упал на колени, и тогда меня вырвало.

– Лабус!

Курортник, схватив меня за шиворот, усадил под стенкой.

– Лабус!!!

– Не ори, – сморщился я. – Все, все, порядок. – Идти можешь?

– Смогу.

– Тогда за мной.

Над лагерем разнесся звук раскручиваемого ротором вертолетного винта. Видимо, атака захлебнулась. Как вообще ни одна из мин не угодила в вертолеты на площадке за озером… Чистое везение. Бог любит пехоту.

Пробежав по траншее, мы выскочили к здоровенному комплексу оборудования, размещенному внутри строительных лесов из хромированных труб. Я прикинул высоту – в пару этажей будет. Несколько уровней с мостками и короткими лесенками, часть агрегатов затянуты масксетью.

Леха оглянулся, я кивнул, и тогда он скомандовал: . – Наверх.

Мы выбрались из траншеи, бегом миновали трансформатор и дизельный агрегат. Сбоку догорал научный модуль. Очки надежно защищали глаза от густого дыма, в воздухе стоял едкий запах паленой синтетики и летали обугленные ошметки ткани.

Рокот вертолетного двигателя стал громче.

Наконец мы обогнули строительные леса. Ветер сносил дым пожарищ к лесу, скрывая нас от противника. Леха, на полном ходу проскочив открытое пространство, спрыгнул в воронку, а я остановился. Меня качнуло, я ухватился за хромированную стойку, присел и выглянул за угол. Вертушка, задрав хвост, неслась над водой, набирая высоту. Под пилонами – кассеты с неуправляемыми ракетами и пара ПТУР Ну сейчас будет!

Откуда-то из леса на другом берегу вынырнула дымная черта. Вихляя, ракета нарисовала запятую и догнала вертолет.

Хлопок, треск, облако огня – лопасти разлетелись, как сломанные спички. Еще несколько секунд вертолет летел по прямой, уже абсолютно беззвучно. Машина такого класса, даже если разрушить несущий винт, будет держаться в воздухе, главное – исправность заднего винта и двигателя.

Раздался хруст, из движка рванулось пламя, вертушка клюнула носом и упала в озеро, подняв фонтан брызг.

Кабина быстро исчезла под водой, взбурлившие волны загасили огонь. Задняя балка погружалась, работающий малый винт, как миксер, с жужжанием вспенил узкий участок вокруг, прежде чем машина полностью ушла под воду.

Все, приплыли – в прямом смысле. Теперь надежда лишь на то, что запас мин у монолитовцев не бесконечен…

– Лабус, за мной!

Мы кинулись к убежищу четырнадцатой лаборатории. Над лагерем повисла неестественная тишина. Ни одной живой души на поверхности. Пулеметы молчали. Только мы с Курортником неслись как сайгаки, перепрыгивая воронки, огибая пожарища и перебираясь через поваленные деревья.

Леха спрыгнул в очередной ход сообщения, проскочил узкую траншею – я за ним – и с разбегу ударил подошвой по массивной бронированной двери, вшитой в бетонные стены.

– Открывай! – Он забарабанил прикладом. – Открывайте, это Курортник! Григоровича мне!

Я побрел в дальний конец траншеи. Надувной модуль четырнадцатой лаборатории выгорел дотла, дымить было уже нечему, в воздухе под порывами ветра кружился пепел. Стеллажи с оборудованием в копоти, пластиковые корпуса оплавились, провода спеклись. Вонь такая, что хоть противогаз напяливай.

Поставив пулемет на бруствер, я глянул на сторожевую вышку. Если пулеметчик жив, то у нас есть шанс быстро доставить Григоровича к установке. А если мертв, то… Приказы выполняют, а не обсуждают. Не доставим Григоровича, будем лаборанта нашего мутировавшего искать, он должен знать, как включается ГСК. Персонал попрятался по норам, а мы люди военные, у нас другая философия, придется выковыривать этих ботаников из схронов…

Взгляд зацепился за квадроцикл, стоящий у цистерны с горючим, наполовину врытой в землю. Кто-то заправлялся, да начавшийся штурм помешал – шланг с воткнутым пистолетом торчал из бака машины. И как только бочка не рванула…

– Да открывай ты, я сказал!

Леха перестал барабанить – похоже, кто-то из-за двери ответил ему.

Я всматривался в лес. Может, монолитовцы решили не продолжать атаку? Хотя скорее просто перегруппировываются.

За спиной послышался шорох, скрип, потом – ругательства Лехи. Я оглянулся. Дверь открыли.

– Где Григорович?!

– Здесь нет, – долетел испуганный голос.

– Ну так где он?!

– Во втором убежище. Наверное…

Маггупа! Вот это мы попали с Лехой – второе убежище у командного, за рощей!

– Связь со вторым есть?

– Нет.

Краем глаза я уловил движение справа, дернулся, разворачивая пулемет. Три головы в шлемах плыли над бруствером соседней траншеи. Мужики из отряда От-меля. Фух… Я громко выдохнул.

Донесся голос:

– Лабус, ты? Свои, не кипешуй.

– Григорович где?

– Не знаем, – ответил тот же человек. – А у вас что?

– Тихо.

– А кто орал? – Вопросы наверняка задавал старший в отделении, но голоса я не узнал, а разглядеть лицо за широкими очками и черной маской не мог.

– Курортник орал.

– И Леха здесь! – воскликнул другой боец.

– Кто там? – Курортник неслышно подошел со спины.

– Крот. Со мной Матвей и Федор, – ответил старший.

– Радио работает?

Я отодвинулся, Курортник оперся о бруствер. Два во-енстала прошли вперед по соседней траншее и заняли позицию ближе к ограждению. Крот задержался, отвечая Лехе:

– Карп возится, пытается восстановить. Хреново. Мины по периметру лагеря – радиоуправляемые.

Как-то глупо выглядели наши перекрикивания в притихшем лагере. Будто мы одни остались…

Я решил предупредить военсталов про Химика с Пригоршней и начал:

– Там в подземном ходе у ограждения…

– Знаю, – перебил Крот. – Отмель приказал их вытащить.

Молодец командир смены охранения, обо всем успел подумать.

– Так, Костя, дальше бежим, – решил Курортник. – Времени совсем в обрез.

– Зачем бежать? Поехали, – я кивнул на квадроцикл.

Курортник присмотрелся к нему и неуверенно хмыкнул, пожал плечами:

– Ладно, давай так. – Он полез из траншеи.

– Я поведу, – сказал я, выбираясь следом.

Мы подбежали к машине. Леха вытащил пистолет со шлангом из бака, швырнул на землю. Я прыгнул в седло, заглянул в бак – под завязку. Закупорил его пробкой, болтавшейся на цепочке, выжал сцепление, включил зажигание и щелкнул стартером. Двигатель чихнул, я поддал газу, машина взревела на высоких оборотах. Оглянулся – Леха выкинул какой-то ящик из сетчатого багажника за сиденьем и уселся позади меня. Хлопнул по плечу:

– Поехали!

Я сбросил газ, стукнул ногой по переключателю скоростей, плавно отпустил сцепление – квадроцикл резво покатил вперед.

– Держись! – крикнул я.

Курортник обхватил меня за пояс. Разогнавшись, я перескочил траншею, одно колесо ударило по кочке, машина подпрыгнула, накренилась. Леха за спиной дернулся в другую сторону, действуя как противовес. Квадроцикл встал на четыре колеса, и я повел его вдоль траншеи. Тут деревьев меньше, быстрее доберемся до цели.

Мы пронеслись мимо военсталов Крота и выскочили из рощи. До командного осталось метров пятьсот. Лучи закатного солнца искрились на озерной глади, возле площадки приземления горели склады. За черным столбом дыма с трудом угадывались очертания «минарета» – башни радиолокационного комплекса. На вершине вращалась радарная стойка. Значит, пашет еще оборудование. Карп наверняка связь пытается прокачать.

Квадроцикл катил по ровному открытому участку, куда не упала ни одна мина. Впереди были две плоские возвышенности правильной формы. Первая – командный пункт, его накрывала широкая плита с четырьмя башенками-капонирами по углам. Как бы не пальнули сгоряча… Из центра плиты торчала труба перископа, выполняющая также функцию колодца для многоступенчатой антенны. Вторая возвышенность – убежище. Самое крупное в лагере, сейчас там несколько десятков человек должно быть.

Ну вот мы и на месте…

Не успел я додумать, как столб «минарета» рассекла пополам яркая вспышка. Облако плазмы поглотило одну треть башни, ударная волна с секундным запозданием пробила по ушам. Я не удержал руль, машина вильнула, меня бросило вперед, ручка газа саданула по ребрам. Скорость резко возросла, Леха вылетел из седла, я дернул газ, выкручивая руль, – квадроцикл встал на дыбы, как необъезженный жеребец. Из-под передних колес выстрелили комья грязи, один ударил мне в лицо, я взмахнул руками и грохнулся на спину.

Перехватило дыхание. Перед глазами проносились звездочки, взмывали в небо и таяли. Я лежал, выставив руки перед собой, сжимая несуществующий руль, и жадно ловил воздух ртом.

Затрещали выстрелы. Я подхватил пулемет с груди, перевернулся.

– Подъем, Лабус!

Мимо, сильно хромая на правую ногу, проковылял Курортник. Винтовка в левой руке, правой держится за бедро.

Выстрелы звучали все чаще.

В мапупу вас всех! Сам вызвался вести и чуть не угробил нас обоих…

В горле запершило. Кашляя, я поднялся на четвереньки.

– Быстрей, Лабус! Транспорт восстанови, – скомандовал на ходу Курортник.

Рядом выл двигателем перевернутый квадроцикл. Он опирался на руль и крылья задних колес, ручку газа заклинило, прижав к земле, колеса бешено вращались. Я быстро подполз, просунул кисть между топливным баком и рулевой вилкой; на ощупь отыскав тумблер, выключил зажигание.

Двигатель смолк, но колеса по инерции еще крутились. Я взялся за руль одной рукой, другой случайно коснулся движка, отдернул – горячий. Ухватил заляпанную грязью подножку и перевернул машину. Скрипнули амортизаторы – угробим боевого коня, точно угробим. Перебросив рычаг скоростей на нейтралку, я вдавил кнопку стартера. Квадроцикл мелко завибрировал, полившийся из трубы натужный рокот перекрыл звуки выстрелов. Глушитель от удара где-то треснул.

Взгромоздившись на сиденье, я окинул взглядом равнину.

Вот она, Лабус, настоящая мапупа! Такой ты не видывал еще в своей жизни и вряд ли когда-нибудь увидишь.

С холма на лагерь бежали мутанты. Волна, лавина темных тел. Их не остановишь пулеметами, тут нужны огнеметы, а лучше – установки залпового огня. Увидев эту картину, я непроизвольно выкрутил газ. Рев двигателя отрезвил. По шлему стукнули, я обернулся – сзади стояли трое: Леха, Григорович и…

– Лаборант! – невольно воскликнул я, подавшись к нему.

Пацан отшатнулся. Костюм как новенький, личико бледное, без паутины порезов, в глазах страх. Нет, это совсем другой Кирилл, не наш. Это Кирилл из прошлого, тьфу, настоящего – этого настоящего…

– Вези к установке! – крикнул Курортник и бросил в корзину за сидушкой рюкзак. Прихватил ремешками, дернул. – Не вывалится! Я так доковыляю! – Он помог ученым забраться на сиденье и дважды хлопнул меня по плечу.

Разворачиваясь, я еще раз окинул взглядом равнину. Буро-черная лавина почти достигла линии ограждения, когда в небо по периметру лагеря взметнулась стена огня.

Глава 21
ВЫБРОС

Справился Карп, подорвал мины. Огненное море залило окрестности. Рыжие языки лизали небо и лес, сливались в адской пляске.

Мелькание вспышек, треск выстрелов, дым, гарь и пепел – голова шла кругом. Я крепче сжал руль. Сосновая роща быстро приближалась. Григорович обхватил меня так, что сперло дыхание. Ревел двигатель сквозь пробитый глушитель. За дымом и деревьями смутно виднелись очертания установки, над ограждением маячила вышка, откуда вел огонь пулеметчик. Чт он стреляет, я определил не по звуку, а по желты вспышкам-звездочкам на срезе пламегасителя. Казалось, что площадка с козырьком парит в воздухе над густым слоем дыма, нарушая все законы физики.

Вспышка, воздух на мгновение уплотнился, от ударной волны зазвенело в ушах, вышку сожрало пламя. Над ухом вскрикнул Григорович – он тоже видел.

Я порулил к траншее, где должны были находитьс военсталы из отряда Отмеля. Из леса напротив веером вылетели трассера. Странное ощущение: выстрелов не слышишь, а пули – вот они. Проносятся, как светлячки, рядом. Впиваются в деревья, рикошетом срываются в сторону, вздымают комья земли, уносятся в небо.

По бедру будто крапивой приложили, я стиснул зубы – смотреть некогда. Глушак чихнул, двигатель неожиданно смолк, мы покатились по инерции. Я попытался запустить движок, лихорадочно вдавливая кнопку большим пальцем. До спасительной траншеи было метров десять, когда пулеметная очередь, подбивая дерн, чертя пунктир на земле, рванулась в нашу сторону. Со звоном разлетелись фары дзенькнул двигатель, из бензобака плеснуло струйкам топливо. Резкий запах бензина ударил в нос. Щеку обожг ло, и тут же что-то врезалось в шлем, меня выбросило из седла. Я взмахнул руками, как циркач перед выступлением, заорал и шмякнулся на землю.

Нет, Лабус, тебе определенно пора на пенсию. Эт не твоя война. Только приказ Отмеля выполнить, а там…

Я лихорадочно шарил рукой в поисках пулемета. Перед глазами плавали круги. Пальцы нащупали ремень, я подтянул к себе оружие и стал подниматься. Ноги плохо слушались. Может быть, действительно вокруг слишком много дыма, а может, это мне не удается сфокусировать взгляд…

– Кирилл! Серега! – прохрипел я.

– Тут!

Я обернулся на голос. Зрение все-таки вернулось. Здорово меня приложило.

– Лежать!

Задние колеса квадроцикла торчали из траншеи, один ремешок крепления лопнул, и рюкзак сполз на седло из сетки за сиденьем.

– Ползком за мной, в траншею. – И я пополз, быстро загребая локтями.

Очутившись в траншее, выпрямился. Следом по стенке съехали ученые. Я надавил на плечо Григоровичу, прижимая к стене, он замотал головой – глаза круглые, очумелые.

– И ты сиди! – приказал я Кириллу. – Спокойно, Серега! Запустить установку сможешь?

– А?

– Установку запустишь?! Григорович кивнул:

– Нужно в модуль как-то попасть, там компьютеры…

– Сгорела твоя матбаза!

– Тогда принудительный пуск. – Он собрался, наморщил лоб, выражение растерянности покинуло лицо. – Вмонтировать ГСК в схему – минута. Зарядить «пулю» и повернуть рубильник. Дизель запустить только, напряжение подать…

Рядом раздалась отборная брань, тут же беспорядоч ная стрельба заглушила крик. Я вскинул оружие. В со седней траншее сцепились Крот и монолитовец. Сквоз дыру в ограждении, стреляя на ходу, проскочили еще два сектанта. Я вдавил спусковой крючок, пули опрокинули одного. Второй нырнул за дерево, я развернулся – третий монолитовец душил Крота. Сектант замахнулся но жом, и я выстрелил. Пуля пробила висок, башка уби того дернулась и пропала за краем траншеи. Следо надрывно кашляя, исчез Крот.

Я спрятался за бруствер. Вовремя – над голово свистнули пули.

– Крот! Один за деревом на десять часов! Военстал прохрипел:

– Понял…

Пригнувшись, я побежал в дальний конец траншеи Если Крот отвлечет монолитовца, я выскочу сбоку и.. Близко бухнула граната, в соседней траншее раздало короткий истошный вопль. Со стороны ограждения до неслась частая стрельба.

– Крот? Нет ответа.

– Крот!!!

Я выглянул, подняв пулемет над головой, и дал длинную очередь наобум.

В такой ситуации невозможно определить количест во нападающих. Главное – сбить темп наступления. За ставить остановиться, отвлечь на себя.

Впереди мелькнули иссиня-черные комбинезоны Сколько их там уже – пять или шесть?.. Крупная фи гура спрыгнула в соседнюю траншею.

Привалившись спиной к стенке, я вынул гранату из подсумка. Всё, Крот убит, это он орал. Нет у меня больше помощника, монолитовцы смяли рубеж обороны перед четырнадцатой. Молчала «зушка» в капонире. В лагере хаос, связи нет, отдельные военсталы дерутся с сектантами по траншеям – теперь каждый сам за себя.

Я сорвал кольцо и бросил гранату по высокой навесной траектории. Сразу достал вторую – и повторил. Выщелкнув пустой магазин, зарядил последний короб с лентой на сотку. Оторвался от стенки и побежал к жавшимся друг к другу Григоровичу и Кириллу.

Бабахнули один за другим взрывы.

Сграбастав Григоровича за шиворот, я стал быстро объяснять:

– Я прикрою, патронов хватит на две… три минуты. Сколько точно нужно времени на запуск твоей шарманки?

Он, сглотнув, ответил:

– Две минуты. Но помощь ассистента нужна.

Я глянул на Кирилла. Нет, это точно другой. Тот Кирилл, которого я знал, справился бы. А этот…

– Делай работу, ни о чем не думай, главное, запусти свою шарманку. Сможешь?

– Но…

В наушнике зашипело, пару секунд звучал обрывок доклада из сектора «А». Связь есть! Следом раздался громкий голос Курортника:

– Лабус, я здесь.

Прямо над нами возник Леха, он трижды выстрелил и съехал в траншею, зацепив ногой Кирилла за плечо. Тот охнул, отпрянул. Леха присел рядом.

– Ну, Лабус, тебя только одного на задания посылать…

Глаза его блестели, на миг показалось, что в н притаилось безумие, но это просто белки контрастировали с черным от копоти лицом. Очки Курортник где-то потерял.

От капонира с ЗУ-23 долетела стрельба.

– Это Пригоршня, – скалясь, сказал Курорт ник. – И Химик.

Он сел, прижавшись спиной к бетонной стенке, выставил оружие, готовый в любой момент вскочить и вы стрелить.

– Откуда знаешь? – Я переложил магазины в свободные нагрудные карманы.

– Видел их. У тебя кровь на щеке и шлем нехил раскроило.

– А они нас видели? – Я ощупал шлем – он треснул от темени до затылка, в широкую щель пролезал па лец. Непонятно, как он до сих пор не развалился на дв половинки.

– Меня видели, – уточнил Курортник. Упер приклад винтовки в плечо, левой рукой из наплечного кармана вынул индивидуальный пакет, протянул мне: – На.

– Потом.

Леха спрятал пакет обратно.

– Григорович, тебе для полного счастья… чтоб у тановка работала, чего не хватает?

– Дизель-генератор запустить. – Ученый успе выковырять из багажника квадроцикла рюкзак с ГСК сидел с ним в обнимку.

– Я сделаю.

– «Пулю» я сам заряжу. – Он показал зажатый в кулак цилиндр из прозрачного пластика, и я вспомнил, что видел такой же у Лесника. Пригоршня Григоровичу один подарок тащил, Лесник – другой…

– Знакомая вещица, – хмьжнул Леха.

А он определенно завелся, глаза блестели азартом. Я подумал: нет в лагере хаоса, это я зря паниковал. Где-то у командного шла непрерывная стрельба, гремели взрывы гранат. Там обороной руководил Отмель. По радио доносились короткие доклады. В секторе «С» Карп со своей группой дрался с монолитовцами врукопашную. Кончались боеприпасы. Я глянул на часы – до выброса осталось десять с небольшим минут. Каких-то десять минут продержаться, запустить установку и укрыться в бункере, в какой-нибудь землянке, блиндаже…

– Взрыв будет сигналом к началу движения. – Курортник отстрелил рычаг предохранителя от корпуса «эфки». Подбросив на ладони гранату, привстал и. сильно размахнувшись, швырнул.

– Лабус, пятеро «черных» за деревьями у ограды. Я не успел кивнуть – грохнул взрыв.

Вскочив, мы начали стрелять.

Монолитовцы не дураки, умеют воевать. Со своей позиции я разглядел только двоих, они ждали нас и открыли ответный огонь – пришлось нырять за бруствер. Трое залегли где-то между деревьями, отвлеченные Химиком и Пригоршней.

Пригнувшись, я побежал вперед. Леха скомандовал за спиной:

– Давай, Сергей! Давай, шевелись!

Я снова высунулся, вскинул пулемет, выжимая спуск. Бой на короткой дистанции, мало места для маневра, множество естественных и рукотворных укрытий одновременно помогают и усложняют ситуацию. Тебя противник не может легко достать, но и ты не попадаешь. А рикошетом можно ранить своего. Самое опасное – сокращение дистанции до броска гранаты.

Я поливал длинными очередями, не давал сектантам высунуться. Если ты пулеметчик, то в бою в тебя будут стрелять вдвое чаще. Я своего добился – монолитовцы отвлеклись. Одного достал, когда тот хотел сменить позицию, но четверо других разделились на двойки и начали приближаться, прикрывая друг друга. Молча перебегали от дерева к дереву, сигнализируя жестами.

Я отвлекся, выискивая взглядом Курортника с Григоровичем. Ученый добрался до установки и медленно поднимался по лесенке на первый ярус. Леха, застряв на полдороги к дизель-генератору, укрывшись за деревом, стрелял одиночными.

В лицо ударил фонтан земли, над ухом вжикнула пуля. Я спрятался за бруствер, пробежал назад несколько шагов. В конце траншеи, накрыв голову руками, сидел Кирилл.

Погибнет пацан. Нужно перебраться в соседнюю траншею, там вход в убежище. Туда ему надо, чтоб не мешался под ногами.

Высунувшись, я дал короткую очередь. Слева, среди деревьев, мелькнул Пригоршня. Он тоже заметил меня и успел укрыться за дизель-генератором, прежде чем монолитовцы начали в него стрелять. Двое сектантов побежали к сталкеру. Обойдут и либо гранатами закидают, либо пристрелят. Влип парень.

Я нырнул за бруствер.

А где Химик? Пробежав еще немного вперед – нужно постоянно менять позицию, – я выглянул. Из-за угла трансформаторной аккуратно выдвинулась фигура в драном камуфляжном свитере. Лицо Химика было сосредоточенным и слегка отрешенным. Он взмахнул рукой, в лучах заходящего солнца блеснул вращающийся толстый цилиндр, похожий на тубус для чертежей.

– «Сборка»! – выкрикнул Химик и отступил назад.

Чем он зарядил адскую машинку, я не знал, но времени смастерить ее было предостаточно. Раз орет, предупреждая всех, значит, «сборка» имеет боевую начинку и сейчас рванет. Падая на живот, я крикнул Кириллу:

– Зажмурься!

Хлопок, треск разрядов. Озоном пахнуло так, что голова закружилась. Я вскочил, вскинул пулемет – и замер. Яркие молнии ринулись из центра вздувшегося, налитого зеленью пузыря между деревьями. Один монолитовец погружался в желеобразную массу, будто угодил ногами в зыбучий песок. Аномалия пожирала его. Лоскутами расползался комбинезон, исчезала кожа, проступали сухожилия и мышечные волокна, вскипала кровь. Двоих молнии пригвоздили к деревьям, они дергались, сучили ногами. Четвертый как зомби плелся в мою сторону, волоча автомат за ремень.

Скользнувшая ко мне ломаная яркая линия, вычертив зигзаг и пронзив толстую сосну, застыла. На конце сверкнул разряд, посыпались искры. Молния взлетела выше, распрямилась, как лапа гигантского паука, и, надломившись, вонзилась в голову сектанта, пробила тело насквозь. Разряд ударил в землю между ног, взметнул облачко пыли и исчез. Мертвец рухнул на бруствер. Из пробитого шлема плеснулось что-то пузырящееся. Выйдя из оцепенения, я пошел боком, вжимаясь в стенку траншеи. Труп монолитовца исчезал на глазах, растворялся, превращаясь в кипящую зеленую жижу.

Я проглотил ком, подкативший к горлу. Сектанты умерли молча, не издав ни звука. Чем начинил свою аномальную гранату Химик?

Рядом раздалось перханье, я развернулся, едва не выстрелил – Кирилл стоял на четвереньках, его рвало.

– Мапупа… – прошептал я. Если сталкеры научились делать такое оружие, то скоро мы будем не с мутантами бороться, а отлавливать всех бродяг без разбора…

Я огляделся, схватил Кирилла за шиворот и рывком поставил на ноги.

– Вставай! За мной давай!

Вскарабкался на бруствер. От тел монолитовцев, попавших под молнии, остались пузырящиеся лужи. Зеленая жижа с шипением таяла, стреляя искрами разрядов, издавая кислый запах перегноя.

Жуткая смерть. Страшное оружие. Зеленые молнии и желе в одном флаконе… Я вспомнил, что на поляне у заимки Лесника видел подобное, когда срослись холодец и электра. Может, Химик использовал в «сборке» продукт новой аномалии?

– Помогите, – произнес за спиной Кирилл.

– Руку!

Ухватив его запястье, я вытащил лаборанта на бруствер и крикнул в лицо:

– Соберись!

У ограды послышались треск ломающихся веток и рычание.

– В убежище, быстро!

Хотелось дать Кириллу хорошего пинка, но не было времени. Парень чуть не кинулся обратно в траншею, я поймал его за рукав:

– Не туда! В другую давай, вскрой там дверь…

Громкий рык заставил обернуться. Псевдогигант застыл между столбами ограждения. Он чем-то напоминал буйвола, стоял на четырех лапах, пялился на меня налитыми кровью глазами с куриное яйцо. Эта туша весом в несколько центнеров может очень резво передвигаться, и монстр, если преследует добычу, почти неутомим. Он махнул передней лапой, когти взрыхлили землю.

– Лабус!

Мутант повернулся на крик Химика. Они с Никитой волокли Лесника между дизель-генератором и трансформаторной. Курортник, сорвав кожух с генератора, возился с топливным насосом. Никто пока не замечал монстра за приземистыми строениями.

Псевдогигант наклонил голову, разглядывая сталкеров, плетущихся мимо трансформаторной. Выбирает, гад, кто ему вкусней…

– Гигант! – Я вытянул руку, показав сталкерам на монстра.

Они повернули головы, Пригоршня охнул. Бросив Лесника, оба схватились за оружие.

Леха упер ногу в плиту, на которой стоял движок размером с кабину «КамАЗа». Не обращай внимания на мои крики, двумя руками дернул кольцо пускового устройства, раскручивая шкив на маховике. Дизель чихнул, плита заходила ходуном. Рык псевдогиганта слился с рокотом набирающего обороты двигателя.

Монстр рванул к сталкерам.

Я не мог стрелять – мешали деревья, но Химик и Пригоршня открыли огонь. Я бросился к установке, чтобы выскочить на открытое пространство и расширить сектор стрельбы, крича на ходу:

– Наверх! Лезьте на установку!

Не успеют. Сейчас гигант собьет сталкеров с ног и растопчет. Тварь заревела, Химик и Пригоршня клали пулю за пулей в огромную тушу. Мутант зацепил боком дерево, поскользнулся и протаранил башкой кубы аккумуляторных батарей – брызнул электролит.

Я выскочил на открытое пространство в трех шагах от него. Псевдогигант поднимался. Перед глазами выросла покатая спина. В нос шибанул запах звериного пота. Я вскинул пулемет, выжимая спусковой крючок, – оружие не выстрелило. Патроны в ленте, предохранитель выключен… Снова вдавил спуск, но он стоял мертво. Я хотел скинуть короб, перезарядить оружие – нет, руки не слушаются. Да что происходит?!

Псевдогигант замер, нависнув над сталкерами. Пригоршня с Химиком стояли над Лесником, Леха – возле дизель-генератора, подняв оружие, щека прижата к прикладу, палец на спусковом крючке. Мерцал в пыли пунктир лазерного целеуказателя. На землю упал пустой магазин, Леха достал новый и вогнал в приемник. Я успел подумать, что он хочет всадить пулю мутанту в глаз. Картина казалась голограммой с густыми, насыщенными красками. Почему я и остальные не могут двигаться – только Леха?

А потом я увидел Кирилла за спинами сталкеров. Нашего Кирилла. Он сильно изменился – почерневшее от порезов лицо, будто на кожу нанесли татуировку, глаза закрыты. Это он держит нас под ментальным контролем. Вот почему я не могу выстрелить. Он пришел мстить! Гигант вот-вот обрушится на сталкеров…

Кирилл оскалился, вытянув перед собой руки. Псевдогигант вздрогнул и неуклюже развернулся на задних лапах.

Пригоршня повалился на Лесника. Химик вскинул штурмовую винтовку. Леха оглянулся на Кирилла и побежал к установке.

Псевдогигант повернулся к ограде. В пролом, вереща, высыпали тушканы. За ними лезли слепые псы. Мутанты мешали друг другу, рыжие бестии с ментальным нюхом как ополоумевшие кидались на тушканов, грызлись друг с другом. Свора металась, выискивая укрытие от выброса.

Гигант тяжело опустился на передние лапы. Рыкнул, покорно склонив голову, ожидая команды хозяина. И я понял: Кирилл, подчинив мутанта, накачивает его сознание злостью, псевдогигант нужен ему как оружие против тварей, что рвутся сквозь ограду.

Мутант стал ритмично бить по земле задними лапами, как это делают быки перед тем, как броситься на тореадора.

Кирилл взмахнул рукой. Мне показалось, что с его пальцев сорвались искрящие сполохи, промчались по тонким, как леска, нитям к шее псевдогиганта, замкнулись в кольцо. «Ошейник» ослепительно вспыхнул – мутант ринулся навстречу своре. Я не экстрасенс, нет у меня никаких способностей, но я видел это…

Курортник подбежал к установке. Выйдя из ступора, я кинулся следом. Леха, оттолкнувшись от лестничной ступеньки, подпрыгнул, повис на хромированной балке. Бросив ноги вверх, сделал подъем переворотом, протиснулся между перилами ограждения первого яруса.

– Сергей, долго еще?! – крикнул он, выпрямляясь. Облокотился на перила, задрал голову, пытаясь разглядеть Григоровича на втором уровне среди секций с оборудованием.

Щелкнул выстрел.

Леха присел, прижавшись к пластиковому кожуху аккумуляторных батарей, выхватил пистолет.

Я поднял пулемет. На предпоследнем ярусе установки я опознал ГСК; из-за секции, забранной решеткой в мелкую ячейку, вышел Григорович. Застыл между двумя широченными раструбами. Взгляд растерянный, рука прижата к животу. Ученый отнял ее, удивленно поглядел на ладонь, пошатнулся и, перевалившись через перила, упал вниз.

Тело стукнулось о землю передо мной, подняв облачко пыли.

– Лабус, забери его! – Леха уже бежал по пандусу. Я присел, глядя вверх. Нащупал голову Григоровича.

Пальцы скользнули на шею. Пульс есть. Жив.

Курортник, гулко бухая ботинками по металлической площадке, добежал до поворота, когда сверху высунулся монолитовец – офицер, судя по серебристому шеврону на плече. Забрался, гад, с другой стороны, сейчас начнет отстреливать нас, как зайцев. Леха выстрелил несколько раз, но больше для острастки – он старался не повредить установку. Офицер скрылся из виду, Курортник полез вверх, цепляясь за хромированные балки и выступы агрегатов.