Текст книги "Пуля-Квант"

Автор книги: Алексей Бобл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Часть четвертая
МОРЕ ОГНЯ
[Лабус]

Глава 19
БЕГ ПО КРУГУ

Лабус, не молчи! – с досадой произнес Курортник. – Слышь? Как пацану сказать? Леха сидел на трухлявом пне, я – рядом на поваленном дереве. Кору скрывал светло-серый лишайник, причудливые узоры напоминали застывший иней.

Если бы я знал, как ему сказать… Если бы толком знал, что творится с парнем. Но ничего путного в голову не лезло. Возраст у него такой, что сначала делаешь, потом думаешь – максимализм прет из всех щелей. А вдобавок… Почему он стал похож на Давыдова? Леха с Пригоршней видели вблизи бывшего командира спецов и говорили, что его лицо покрывала паутина разрезов. Вот то же самое и с Кириллом. Причем раньше, когда мы только ушли от сарая, у которого столкнулись с Давыдовым, ничего такого не было, разрезы появились позже, проступая на коже постепенно, как изображение на фотобумаге. Химик успел сказать о каком-то симбионте, да только я в этих био-физико-нано-гамма-вещах не очень. Я ведь поначалу чуть не ляпнул Кириллу про порезы, Курортник остановил. Позже сказал – не стоит. А теперь что? Как ему скажешь: мол, Кирюша, стал ты мутантом, который слышит чужие мысли, видит аномалии… Чего доброго, разозлится и прибьет на хрен. Поди разбери, какие у него там возможности и силы открылись. А ведь был парень как парень, симпатичный, неглупый, в меру наивный и неопытный – как раз по возрасту. Человек, в общем, был. А стал…

– Что-то страшновато мне, Леха, – признался я.

– Да отпусти ты свои усы! – Курортник встал и отвернулся.

Я опустил руку.

На каждой стоянке мы оставляли сталкеров и Кирилла отдыхать, сами по-быстрому осматривали окрестности и потом встречались, как сейчас. Обсуждали, строили догадки, что случилось с Кириллом. Я еще в первый раз предложил спросить парня напрямую. Но Леха не хотел – опасался. А сейчас так запросто не спросишь. И чем ближе мы подбирались к Янтарю, тем больше нервничал Курортник.

Он обернулся. В пальцах сигарета, сейчас разомнет ее и сунет обратно в пачку.

– Бросай курить, – сказал я и поднялся.

Леха спрятал сигарету. Поправил оружие, произнес:

– Нам минут сорок осталось до Янтаря топать. И знаешь… – Пожевал губами. – Знаешь, мне перед пацаном стыдно. Я ж использую его как отмычку. В Зоне хрень какая-то творится…

Я заключил:

– И ты испугался.

– Да. В Зоне давно не был, арест, следствие… Расслабился я, Лабус. Контракт через месяц закончится…

– Не стоит. Зря себя винишь. Леха кивнул.

– Связь качни.

Он щелкнул переключателем и начал бубнить в микрофон позывные.

Я тоже включил портативную станцию, услышал шелест эфира и слова Курортника. Отошел в сторону. Позывные удавалось разобрать с трудом, плохо дело – аккумуляторы на холоде быстро разряжаются. Я поправил наушник. Хорошо, что по дороге не вляпались в ионизированное облако, а то бы все отрубилось в момент.

Неожиданно ответил Карп, заместитель Отмеля. Мы с Лехой переглянулись. Связь работала паршиво. Карп передал, что пеленгует Нас. На волну вышел Отмель. По голосу не разобрать, некоторые фразы съедали помехи, но мне показалось, что Юра удивлен и злится. Он велел не засорять эфир, выйти к лагерю в секторе «В», со стороны четырнадцатой лаборатории. Сказал, что встретит нас у подземного хода, и дал отбой.

– Ты чего-нибудь понял? – спросил Курортник. Я хотел дернуть ус, но передумал.

– Не все. Помехи. Злой какой-то он или мне показалось?

– Не показалось. Говорить не стал. Почему-то к четырнадцатой приказал выходить. Зачем? Почему не через равнину? – Леха шмыгнул носом, потер его. – Не помнишь, возле люка саперы минировали?

Я нахмурился, припоминая.

– Там между лесом и ограждением противопехотки прыгающие, в паре мест – направленного действия с дистанционным подрывом. Море огня – пуф-ф, – я растопырил пальцы, изображая взрывы, – ближе к лесу, где головешки пней. А у люка Карп ставил две растяжки со старыми ПОМЗами, на длинном колышке…

– Ага, знаю, что за мина.

– Там кусты акации здоровенные, их не вырубили, они люк прикрывают, вот Карп и ставил на всякий случай, а я помогал. Схема минирования у начальника смены… А так – кажись, все.

– Да… Значит, растяжки… Думаешь, на подходе к люку за полгода ничего не изменилось?

– А чего менять-то? Растяжки только подрывом снять можно, взрыватели не извлекаемые. Мины ставили на мутантов, ближе к ограждению, у кустов… – Я пожал плечами. – Значит, для острастки. Если и подорвался кто, то новые там же поставили.

– Ну ладно. Давай вперед, возвращаемся. Юрка же не будет нас на мины заводить, – подвел итог Курортник.

Я кивнул неуверенно. Конечно, не будет, зачем ему?..

* * *

А погодка славная, на небе солнышко и тянет легкий ветерок…

Резкий толчок в шею, удар по ногам – я воткнулся локтем в землю, дернулся и застыл в неудобной позе.

– Лабус, ты чё! О бабах размечтался?! Леха навис сбоку, протягивая руку.

Я глянул на него, Курортник мотнул головой, и только тогда я заметил ржавые волосы, периной накрывшие низкую поросль над землей.

– Блин… – пробормотал я и с завистью подумал: у Лехи срок контракта истекает, а мне еще топтать эти места до посинения. Можно разорвать договор раньше,

но тогда не то что выплаты премиальных лишишься – еще должен останешься.

Я ухватился за протянутую руку и кряхтя поднялся.

Только Леха новый контракт подпишет, вот в чем дело…

– Старый становлюсь, – сказал я, потерев ушибленную шею.

А может, ну ее, эту Зону, вернусь домой да…

Так, Лабус, стоп! Сейчас снова задумаешься, Курортник не заметит дрянь какую-нибудь за твоими широкими плечами – и домой ты уже точно не вернешься.

– Лабус, давай за мной, – словно прочитав мои мысли, приказал Курортник. – Лучше я поведу.

– Да тут идти-то… – попытался возразить я, но без напора.

Леха обошел заросли с аномалией, и я поплелся следом.

Тихо подобрались к ельнику, где оставили сталкеров, и услышали голос Никиты. Он громко ругался. Дальше прятаться не было смысла.

– В чем дело, Никита? Орешь на всю округу, будто у тебя мопед сперли.

Мы вышли на пятачок между деревьями. Пригоршня притих, голову опустил, понурый стал.

– Как Лесник? – обратился Курортник к Химику. С лица командира сползла улыбка. Что-то было не

так, я пока не мог понять что.

– Я нормально, – сказал Лесник. Он с трудом поднялся, одной рукой оперся на плечо Химика, другая повисла на перевязи. – Ходули держат.

– Где пацан? – спросил Леха напряженно.

– Ушел, – ответил Химик.

– Как – ушел? Куда? – не понял я.

– Да тут… – невнятно произнес Никита и начал что-то сбивчиво говорить. Химик перебил его, коротко описал случившееся.

Мы с Курортником уставились друг на друга. События будто бежали по кругу. Опять искать Кирилла? Где?

– К Янтарю малец пошел, – подал голос Лесник. – И нам поторопиться стоит. Чую, выброс будет, кости ломит.

– Так! Слушай меня, – приказал Курортник. – Поднялись и двигаем к лагерю. Лабус, дай детектор.

Я отстегнул планшет, Курортник стал прилаживать его на предплечье.

– ПДА всем включить. В лагере нас ждут, охранение в курсе, не пристрелят на подходе. Лесник…

Леха перестал возиться с ремешками сканера, и я шагнул к нему:

– Давай застегну.

– …Лесник, – Леха вытянул руку, – если св лишься, оставлю тебе ствол и поведу группу к лагер;

Никита вскинул голову, Химик напрягся. Я на ошупь тыкал ремешок в петлю из пластика и никак не мог попасть.

– Я не брошу деда! – запротестовал Никита.

я…

– Пойдешь, – перебил скрипучим голосом Лесник. – Пойдешь, куда он прикажет.

Ремешок наконец-то проскочил в петлю, я резко з тянул крепление. Леха сморщился, но промолчал. До стал «файв-севен» из потайной кобуры, проверил магазин и протянул Леснику.

Тот молча взял пистолет, сунул в широкий карма плаща и спросил:

– Ну так чего ждем?

– За мной. Лабус замьжающий.

Тут идти-то… но Лесник не выдержит темп – каждый это понимал. Я видел, как ссутулился и поник Пригоршня. Нутром я чуял: не прав Леха, нельзя так взять и бросить деда. Потянул носом – морозный воздух начал густеть. Лесник вряд ли ошибается, будет выброс, нужно спешить. Сейчас не до поисков пацана. Если у него способности, как у мутанта какого, то он раньше нас определит смертельную опасность и постарается укрыться на Янтаре. И Леха погнал группу. Понятно, что Пригоршня с Химиком готовы волочить брата-сталкера, но Курортнику боевого опыта не занимать, он не станет рисковать жизнью нескольких людей из-за одного, как бы к сталкерам ни относился. Командир сделал выбор, а Лесник поддержал.

Лесник сбился с шага, захрипел. Пригоршня подскочил к нему, ухватил за локоть, но бродяга зло отмахнулся, буркнул: «Я сам, шагай». Пригоршня оглянулся, ища поддержки, я промолчал. Лесник сильней сгорбился, но темпа не снизил, только хрипы стали громче, дыхание тяжелей.

Курортник впереди выкрикнул:

– Не останавливаемся!

Я заметил, как Пригоршня замедлил шаг, повернул голову вправо. Опа! Рюкзак Лесника, вещи разбросаны, упаковка патронов… В двух шагах – заросли с ржавыми волосами. Странно. Патроны Кирилл бросил, а ружье? И не переговоришь на ходу с командиром, а надо бы. Что пацан в вещах искал? Еду? Да вроде бы перекусывали недавно. У Лесника с собой не было контейнера для артефактов. Я вытянул шею, глянул в спину Химику – у того под рюкзаком обрезиненный бокс привязан. Хм, контейнер с артефактами на месте, тогда что же Кирилл взял? Или не взял…

Я быстро оглянулся. Разбросанных вещей отсюда уже не видно, постарался припомнить картинку: портянки на земле, примус, кружки, коробок спичек с яркой рекламной наклейкой, пачка патронов, пакет целлофановый, пластиковая зеленая коробка сухпайка, тряпки белые – наверно, смена белья – и рукавицы. Всё. Что Кирилл искал?

Еще раз оглянулся, потом посмотрел на Пригоршню. Тоже все оборачивается на ходу, рюкзак с тяжелым ГСК тащит так, будто пенопласт внутри – силен парень.

Тихо в лесу. Только сиплое дыхание и хрип Лесника слышатся. Пригоршня опять замедлил шаг: Лесник чуть не упал, схватился здоровой рукой за сучок на сосне. Прислонился к дереву, прижался щекой к коре и надрывно прокашлялся.

– Курортник! – Пригоршня замер возле охотника. Все остановились.

– Вперед, Никита.

Лесник с закрытыми глазами несколько раз махнул рукой, мол, идите. Химик нахмурился, мы встретились взглядами.

Пригоршня сплюнул, зло бросил:

– Хрен вам! – Поймал руку Лесника и потащил его за собой.

Раненый едва успевал переставлять ноги.

– Лабус, помоги! Химик, в хвост! – скомандовал Курортник.

Я догнал парочку, ухватил Лесника за пояс – теперь не упадет. Пулемет пришлось сдвинуть за спину, а то тыкал стволом в бок охотнику. Быстро оружие применить не удастся в случае чего, но до лагеря недалеко, главное – темп держать.

Так и шли. Курортник взял направление строго на север, к равнине нам незачем. Отмель приказал сразу топать к роще, где четырнадцатая лаборатория развернута.

А воздух тяжелел, дышать становилось трудней. Химик за спиной несколько раз прокашлялся, я же пыхтел, как паровоз.

Когда Лесник окончательно выбился из сил, мы вновь остановились. Охотник не упал лишь потому, что я крепко держал его за широкий кожаный пояс. Никита быстро скинул рюкзак с ГСК, присел, забрасывая руку раненого себе на плечо. Лесник застонал, я подсадил его парню на спину, тот сделал несколько неуверенных шагов, а я забежал вперед. Никита, поджав губы, тихо мычал в такт шагам. Ох и тяжело же ему – Лесник мужик крупный, грузный. Я почему-то вспомнил, как однажды в молодости во время срочной службы пришлось так же тащить на себе товарища через лес. Нас тогда пятеро было, один ноги сбил до мяса на переходе. И мы по очереди, на закорках, как сейчас Пригоршня, несли пятнадцать километров до лагеря этого олуха, который портянки не умел мотать. Умаялись, но к вечеру дошли. Я тогда понял, за что женщинам-санинструкторам во время войны с фашистами давали Золотую Звезду Героя. Вытащить несколько десятков бойцов с поля боя – адова работа!

Я переглянулся с Химиком, который приладил рюкзак Пригоршни на груди и стал похож на вьетнамского крестьянина – они, вьетнамцы, так же таскают в корзинах за спиной и на груди кучу барахла. Круглую плетеную шляпу ему на голову нацепить – и на рисовое поле… Сталкер морщился – тяжеловат груз.

– Пригоршня, давай Лесника мне!

Никита только громче замычал и плотней сжал губы.

– Давай! – повторил я, скинув рюкзак на землю. Парень остановился. Пока пересаживали раненого,

я увидел, что Леха возится с детектором. Только поля аномалий нам не хватает сейчас.

Пошли дальше. Никита, подобрав мой рюкзак, держался рядом, пытался подстроиться под шаг, как-то подсобить рукой, но я отогнал его. Только мешает.

Минут через пять плечи занемели, пот стал заливать глаза, я выдохся, пальцы сами разжимались, я еле удерживал Лесника, чтобы не сполз со спины. Когда сил совсем не осталось, прохрипел:

– Меняй.

Никита подставил спину, кое-как пересадили охотника. Я подобрал свой рюкзак, обогнал их.

Так и плелись, часто меняясь. Я потерял счет времени, но казалось, что до лагеря еще очень далеко, топать и топать. В уши будто ваты набили, еще одна смена – и я не выдержу…

– Да стой ты, Лабус!

Видимо, я не сразу услышал голос Химика.

– Стой! – повторил он, загораживая дорогу.

Пальцы разжались, я опустился на колени – Никита успел подхватить Лесника, Химик помог ему, а я упал на живот. Пулемет выступом ствольной коробки больно вдавился в ребра, я перекатился на спину, раскинул руки.

Небо розовеет – солнце заходит. Я закрыл глаза. Холод, идущий от земли, вытягивал тепло, по мне это нравилось. Освежало. Я стянул перчатки и ладонями коснулся травы, растопырив пальцы. Вот гак и лежать долго-долго, а потом в баньку да с веничком… Сердце билось часто-часто. Я открыл глаза. Рядом присел Химик и протянул флягу:

– Глотни.

Я сделал несколько глотков, вода стекла по подбородку на шею, за воротник. Я стянул шлем и вылил остатки воды на голову. Фыркнул. Вернув флягу Химику, вопросительно посмотрел на него.

– Дошли, – пояснил сталкер.

В небе пророкотал вертолет. За деревьями было не разглядеть, но машина прошла где-то близко, похоже, зависла над Янтарем – десант высадила? Через пару минут шум двигателя стал затухать. Я поднялся на ноги, огляделся.

Растущие кругом сосны отбрасывали длинные тени. Неподалеку Леха сидел на корточках и курил. Лесник лежал на земле лицом вниз, Пригоршня склонился над ним. Дошли. Вот и рыжие кусты акации… А ход в туннель – между двумя молодыми елочками. Леха, наверно, Отмеля ждет, тот должен на поверхность нам навстречу выйти.

На Янтаре щелкнул одиночный выстрел, и тут же пискнул мой ПДА– Я прикинул, где стреляли – выходило, что на равнине в секторе «А». Достал ПДА, раскрыл сообщение и озадаченно прочел его.

Дела…

– Что? – Химик, упаковывавший флягу в рюкзак, поднял на меня взгляд.

Потерев шею, я зачитал:

– «Семецкий убит военным сталкером возле Янтаря. Смерть наступила в четырнадцать часов пятьдесят одну минуту вследствие огнестрельного ранения». – Я глянул на часы. То есть сейчас. Мотнув головой, я стер сообщение.

Потянувшись, взмахнул руками, сделал несколько наклонов и подпрыгнул. Как там Лесник? Теперь им занимались оба сталкера. Переложили на плащ лицом вниз, Химик принялся снимать со спины раненого артефакты.

Пригоршня отошел от них, уселся под сосной и закрыл глаза.

– Пора ему укол сделать, – сказал я Химику. – Где рюкзак мой?.. Пригоршня!

Никита рукой толкнул ко мне рюкзак. Глаз даже не открыл, лицо бледное. Надо бы и ему вколоть стимулятор.

Я отстегнул от рюкзака аптечку, откинул крышку и спросил у Химика:

– Как он?

– Бредит, слабость… не пойму. Коли стимуляторы, я закончил.

Химик сложил куски раздувшихся артефактов в заранее приготовленный пакет, обернул его фольгой, отошел к кустам и начал ковырять носком ботинка ямку. Хоронить кровь камня будет. Я бы выкинул эти штуки, хотя что я понимаю в круговороте веществ и энергии в природе, точнее в Зоне, тут свои неписаные законы. Раз он зарывает артефакты, значит, так надо.

Вколов Леснику стимулятор, я подкрался к Пригоршне. Дыхание у него было ровное, такое впечатление, что уснул. Я склонился к его уху и сказал:

– Уколов боишься?

Парень дернулся, вытаращил глаза. Я поводил шприцем перед его лицом.

– Это чего? Наркотик?

– Наркотик, наркотик… Снимай куртку, я бы и так уколол, да у тебя она слишком толстая.

Никита неохотно начал раздеваться.

– Лабус…

– Чего?

– Правда наркотик? – с серьезным видом повторил он.

Я вонзил иглу ему в руку.

– Стимулятор.

Никита посмотрел на Лесника и вдруг ухмыльнулся:

– Дотащили же, а! Блин, такого борова дотащили! И даже время еще осталось…

– Да.

Я посмотрел на Леху. Командир не произнес ни слова с момента остановки. Интересно, за сколько минут мы дошли до Янтаря?

Между елок откинулась крышка люка, сверху замаскированная под кочку, поросшую мхом. Сначала показался ствол, за ним голова. Отмель высунулся едва-едва, только чтобы оглядеть окрестности. Выставив оружие, заслонился крышкой, как щитом.

Леха поднялся и сказал:

– Нас пятеро. Все здесь. Арден с тобой?

Юра выбрался на поверхность, люк закрывать не стал.

– В туннеле ждет. Как он по колодцу, по скобам влезет?..

Я услышал звук скребущих по бетону когтей и пошел к люку.

– А что это за две аномалии с вами? – Отмель кивнул на Химика и Пригоршню. – А на земле… Лесник, да?

– Лесник, А с этими… – Курортник обернулся, – с этими потом…

Они обнялись, Отмель пару раз хлопнул Курортника по спине, отстранился, смерил взглядом. Шикнул на Ар-дена. Пес хорошо выдрессирован, лишь скребется, голоса не подает.

– Здоров, Лабус! – Отмель протянул мне руку.

Я сжал его ладонь. Он еще раз смерил нас с Лехой взглядом, будто оценивал. Улыбка исчезла, лицо стало серьезным.

– А теперь быстро и начистоту. За вами уже группа прибыла. – Мы с Лехой кивнули, вертолет оба слышали. – Вы что, из «Гуантанамо» сбежали?

Глава 20
ШТУРМ

Я всего ожидал, но такого вопроса… – При чем тут «Гуантанамо»? – оторопело спросил Курортник.

– Какое еще «Гуантанамо»? – одновременно сказал я и добавил после паузы, кивнув на Лесника: – Раненый у нас, спешим.

Отмель кивнул, неуверенно произнес:

– Что происходит? – Он напряженно и растерянно смотрел то на меня, то на Леху.

– Что! – передразнил Курортник, начиная злиться. – Это мы хотим спросить, что происходит?! И где Кирилл?

Пригоршня шагнул вперед, собираясь что-то сказать, но Курортник жестом остановил его.

– Тихо, Леша, тихо. – Отмель слегка отступил к люку, приподняв ствол.

– Юра! Мы шесть суток в Зоне, двое в поиске!.. – Курортник, не обращая внимания на оружие, шагнул следом со сжатыми кулаками.

– Подожди, подожди, – перебил Отмель, опуская ствол. – Как шесть суток? Какой еще Кирилл?

– Так! Лабус, может, ты ему объяснишь?

– Стоп! – сказал вконец растерявшийся Отмель, глубоко вдохнул и выдохнул. – Что ты несешь? Это вообще ерунда… Что вообще происходит сегодня?

Я хотел открыть рот, но Отмель не дал:

– Карп Семецкого пристрелил на подходе к лагерю. Снял из СВД – призрак Зоны, блин! Его ж никто не видел никогда, а он пер как зомби, требование остановиться не выполнил.

– О как, – вырвалось у меня.

– Да, потом в секторе «Б» твари в клетках взбесились. Псевдоплоть башкой решетку вышибла и сдохла сразу, шею сломав. Слепые псы зубы крошат о прутья. Гон, что ли, будет?..

– Аппаратура не засекла приближение выброса? – быстро уточнил Курортник.

– Какой выброс? Тьфу, давай сначала! Говори ты, Леха.

Подошел Химик, и Юра недоверчиво покосился на

него.

– Мы были в патруле у Периметра, в южном секторе, подобрали ученого. – Курортник говорил, Отмель внимательно слушал, и брови его медленно ползли вверх. – Молодого совсем. И он ни хрена не помнил. Начали выходить из Зоны… Пригоршню вот, —

Леха указал на Никиту, – приняли. Потом ученого прошляпили, попали в какую-то охрененную аномалию, которая черт-те куда нас забросила. Встретили Лесника, на заимке у него отыскался наш ученый вот с этим, – Леха указал на Химика, – и Давыдов…

– Давыдов?!

– Про него потом. Мы пошли к Янтарю, так как ближе ничего не было. Связи нет. А Кирилл свинтил у самого Янтаря…

– Да что же это за Кирилл такой, объясни?

– Войтковский, – вставил я. Отмель нахмурился, бормоча фамилию.

– Войтковский! Так он с Григоровичем на установке сейчас. У нас пуск скоро, ждем подтверждение из ОК.

– А у тебя есть связь со штабом? – удивился Леха.

– Ну ясно. Карп вас запеленговал, шифрограмма ушла час назад. За вами группу выслали, мне вас задержать приказано, применить оружие, если вдруг окажете сопротивление.

Мы с Лехой переглянулись.

– Вы зачем из «Гуантанамо» сбежали? Я специально узнавал у комбата – следствие закрыли за неимением против вас улик. Приказано было подержать еще пару суток под замком для профилактики, и все. Мы с Карпом коньяк припасли для встречи. А вы… – Юра развел руками.

– Постой, постой… – тихо сказал Леха.

А у меня в голове будто пазл начал складываться – кусочки мозаики срастались в пусть и фантастическую, но понятную, объясняющую все картину…

– Какое сегодня число? – спросил Леха.

Я переглянулся с Пригоршней и кивнул сам себе. Да, вот оно! Точно… Отмель открыл рот, но не успел ответить. В лагере взвыла сирена – оповещение о близком выбросе. Юра отвернулся, присев, запросил по радио данные.

– Расчетное время до выброса тридцать минут, – сказал он, резко выпрямляясь. – Быстро в туннель!

Химик с Пригоршней стали подымать Лесника. Я запустил обратный таймер на часах.

– Что с группой захвата? – бросил Курортник.

– Черт! – Отмель замер над люком. – Леша, я не знаю, что происходит и как все сложится, но…

Слова утонули в грохоте взрывов. Земля дрогнула, с вышек застрекотали пулеметы. Вновь взвыла сирена. Сквозь какофонию долетела команда Отмеля:

– В люк!!!

Он «солдатиком» спрыгнул в зев колодца.

Пригоршня замешкался, не зная, хватать ему рюкзак с ГСК или помогать Химику тащить Лесника к люку. Я присел, озираясь, пытаясь определить, откуда атакуют лагерь и что может угрожать нам.

Монолитовцы, это они – они шли к Янтарю!

Никита схватил за лямку рюкзак, подставил охотнику плечо.

– Лабус, прикрываешь! – крикнул Леха.

Я кивнул. Курортник скрылся за крышкой люка, Пригоршня с.Химиком начали спускать Лесника в колодец. Я напряженно вгляделся в лес. К звуку пулеметных очередей добавилось буханье ЗУ-23, скорострельной спаренной пушки, установленной в капонире рядом с четырнадцатой лабораторией. Плохо дело. Атаковали лагерь явно со.стороны сектора «В», ударили в самое уязвимое место у озера. Лес близко. Высунувшийся из люка Химик крикнул:

– Лабус, давай!

Я уже собрался выпрямиться, но среди деревьев мелькнула полупрозрачная фигура. В морозном воздухе ее очертания переливались радужными разводами, как пузырь жидкого геля в человеческий рост. Я вскинул пулемет, дал длинную очередь, целя в голову кровососа, и попал. Показалось, будто взорвался воздух, красные ошметки брызнули на кору деревьев. Тело мутанта налилось красками – пули, пробив череп, повредили мозг, и мне повезло, что первым они вырубили часть, ведающую мимикрией. Армейский лектор, посещавший когда-то нашу часть на Периметре, рассказывал, что в голове кровососа расположен узел нервной системы, позволяющий монстру быстро регенерировать поврежденные ткани и переходить в режим «стеле».

Я водил стволом пулемета из стороны в сторону, выискивая новые цели. Из колодца донесся гулкий голос Курортника: «Лабус!» – но я не обратил внимания, разглядев еще три призрачные фигуры. Первый кровосос упал на землю, а эти заходили с разных сторон – брали в клещи. Не успею добежать и спрыгнуть, догонят. Одна цель на одиннадцать часов, две на три часа…

– Лабус! – Голос Курортника прозвучал чисто, уже с поверхности – видимо, высунулся из люка.

Я крикнул, не оборачиваясь:

– На одиннадцать часов, прикрой! – и открыл огонь по кровососам. Они перебегали от дерева к дереву, ныряли под ветки, перепрыгивали кусты.

За спиной застрекотала штурмовая винтовка. Леха, как и я, не жалел патронов. Кровососы двигаются быстро, лучший способ их остановить – бить длинными очередями. Одного я зацепил, монстр замигал и проявился, пуля угодила ему в башку, но не убила. Я перенес огонь на второго, когда Леха сзади крикнул:

– Граната!

Боек в пулемете сухо щелкнул. Я откатился за дерево, поднял оружие, на грудь ссыпались разделившиеся звенья ленты. Я сбросил короб, воткнул магазин в приемник, перезарядил пулемет.

Бухнул взрыв, земля дрогнула, свистнули осколки. Выглянув из-за дерева, я выставил ствол пулемета.

На одиннадцать часов пусто. А на три?

Ветерок разорвал сизые клочья дыма. Оба мутанта потеряли невидимость. Один совсем как человек сидел под деревом, раскинув ноги, и взмахивал рукой, будто подгонял другого. Если бы не синюшная башка с распавшимися звездой щупальцами, я бы и вправду решил, что это человек. Второй бежал ко мне, пригнувшись, помогая себе длинными руками, как африканская горилла.

Леха первым открыл огонь, трассера вспороли воздух. Я вдавил спусковой крючок.

Мутант распрямился, встав на задние лапы. Брызгами крови взорвалось его колено, за ним бедро. Пули прошили широкую грудь, оставляя красные разрывы на теле. Кровосос поскользнулся, инерция закрутила его, но он оперся на руки. Пули врезались в локтевые сгибы, монстр просел, подставляя под выстрелы голову, дернулся – в стороны разлетелась серая каша вперемежку с кусками затылочной кости. Кровосос рухнул под дерево в трех шагах от меня. Снова сухо щелкнул боек. Черт, я же магазин зарядил! Повезло, могло и не хватить патронов…

Я громко выдохнул. Оглянулся.

– Лабус, в люк! – скомандовал Леха. Я вскочил и в три прыжка оказался у колодца. Леха уже был в туннеле. Развернув пулемет стволом вниз, присел, ухватил рукоять гермозатвора, крикнул: «Спускаюсь!» – и прыгнул, потянув за собой крышку.

Люк бесшумно лег на уплотнители, я повернул руку. Щелкнул замок.

Я пригнулся и побежал за Курортником, на хо вставляя новый магазин. Сквозь толщу бетона почт ничего не было слышно. Мерцал тусклый свет в редких лампах на стенах. Туннель выводил в траншею у кап нира, откуда работала ЗУ-23. Он слегка изгибался вправо и был в длину метров двести по моим прикидкам. Я лишь однажды пользовался туннелем, когда Карпом ставил те самые растяжки…

Почти над головой бухнул взрыв. Стены дрогнули, воздухе заколыхалась цементная взвесь. Я присел на о но колено, задрав голову, уставился в потолок. Хот подняться, но вверху опять рвануло.

Так, на растяжках кто-то подорвался…

– Лабус? – Курортник замер в проходе.

– Уже бегу.

– Скорей. Растяжки сработали, сейчас будет те море огня…

Я поднажал. Если Карп подорвет мины, то, чего доброго, ход обрушится.

Непрерывное мерцание ламп действовало на нервы. Видимо, от взрывов там что-то замкнуло.

Ближе к выходу стала слышна стрельба. Кто-то копошился возле двери, но я не мог его толком разглядеть, Курортник мешал. Туннель узкий, двое с трудом разминутся.

Леха выключил фонарь и присел. Под стеной, согнув колени, сидели Химик и Пригоршня, Лесник ничком лежал на полу.

– Где Отмель?

– Ушел. – Химик кивнул на дверь. – Сказал вас ждать.

– Черт! И как теперь…

Дверь распахнулась. Я успел привыкнуть к сумраку и зажмурился от дневного света.

– Все живы? – Юра пригнувшись держался за створку.

Грохот стрельбы ворвался в туннель. С пронзительным свистом на лагерь начали падать мины, и я втянул голову в плечи. Близкий взрыв тряхнул землю. Отмель нырнул в дверной проем, в траншею за его спиной посыпались комья глины и песок. Опустив голову и высунув язык, в туннель влетел Арден. Он чуть не сшиб Леху, развернулся и прижался к ноге хозяина. Отмель схватил пса за холку, скомандовал: «Лежать!» – Арден тут же выполнил команду.

Что же это выходит, монолитовцы минометы для штурма лагеря подтащили? Ничего себе они развернулись…

– Отмель, на какой частоте сейчас работаете? – крикнул Леха.

Юра назвал цифры.

Я настроил радио. В ухо ворвались взволнованные голоса. По докладам я понял, что был прав – основной удар атакующих пришелся на сектор «В», с равнины не полезли. В других секторах по большей части наседали мутанты, псевдогиганты, кровососы и слепые псы с тушканами. Командиры групп доложили о потерях: в секторе «А» два тяжелораненых, один в завале после попадания мины в крышу убежища. Убитых пока нет. Пока…

Люди из группы Карпа в секторе «С» завалили десяток зомби, которые, выстроившись цепью, с оружием наперевес шли в психическую атаку. Доклад дослушать не удалось, радиосвязь исчезла, на ПДА упало короткое сообщение: атакующие подорвали «сборку» с какой-то хитрой электронной начинкой, эфир забило помехами. Кто же это делает? Действуют грамотно, разрушают цепочки управления, выводят из строя средства связи. Даже безмозглых зомби привели… Кто же их гонит сюда?

Ответ напрашивался сам собой: Осознание.

– Лесника здесь оставьте, – сказал Отмель. – Пригоршня, и ты тоже с этим… – он задержал взгляд на Химике.

– Химик я, – буркнул тот.

– С Химиком остаешься. Гранат много? Вместо ответа Пригоршня спросил:

– Ас этим что делать? – Он указал на рюкзак с ГСК под стеной.

Мы с Курортником посмотрели на Отмеля, который недоуменно нахмурился:

– Что это?

– Посылка для Григоровича, – ответил Курортник.

– Блин, так чего ж вы молчали?!

Где-то у ограждения жахнуло, с треском повалилось дерево. Я по губам разобрал, что Отмель матерится. Наконец он с трудом перекричал шум боя:

– Надо найти Григоровича! Он узел этот ждет уже неделю! – Одновременно Отмель отстукивал сообщение на ПДА. – Пригоршня, сделай связку из гранат и, если что, подрывай, к матери, туннель.

– Понял. А Лесник?

– Вытащите в траншею, дальше по обстановке. Вы, – Отмель повернулся ко мне и Лехе, – найдите Григоровича. Карп не может…

Все вокруг содрогнулось от близкого разрыва.

– Карп не может покинуть КП, но с вашей группой разобрались. Вас включили в общую сеть, з суматохе не пристрелят. А вы двое, – Юра переключился на Химика и Пригоршню, – лучше вам тут пересидеть. За своих не ручаюсь…

Сталкеры кивнули. Тут «зушка» в капонире затихла – стволы меняют, перегрелись.

– Где искать Григоровича? – спросил Леха. – Почему по радио не свяжешься?

– Прямое попадание в узел связи, полевой телефон молчит, наверняка провод оборвало. Григорович на установке был, проверь убежища в четырнадцатой. Как найдешь, передай приказ на запуск… Передай, пусть разбирает свою самоделку, а эту бандуру, – Отмель ткнул носком ботинка в рюкзак, – монтирует – быстро!

– Как найти установку?

– Не перепутаешь. Там такая громада из хромированных труб, с двухэтажный дом… Спросят, чей приказ, скажешь – мой. Ответственность на мне. Ну все…

Новый минометный залп заставил всех присесть, мины со свистом падали и рвались на поверхности, но в этот раз не так близко. Похоже, батарея монолитовцев обрабатывала сектор «Э».