Текст книги "Запомни - все обман! [СИ]"

Автор книги: Алексей Бергман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Игорь Аристархович энтузиазм немного сумасшедшего исследователя поддерживал не в полной мере. Стал напрягать момент: инопланетное существо ведет себя на базе, полной вооруженных мужиков, как беспечная курсистка на бале первокурсниц. Приглядывается, но без ненужной нервозности; общается по выбору, уходит от излишних притязаний на свободу так ловко и непринужденно, словно все ему привычно и абсолютно не страшно.

Ведет себя самонадеянно.

По мнению Коваля, Зевс выглядел подозрительно уверенным в своих силах. Создавалось впечатление, будто он может уйти с базы в любой момент по собственной прихоти и никто не в состоянии чинить ему препятствий.

А это – напрягало. Настораживало и пугало.

Коваль сигнализировал в военное министерство о начале эксперимента и попросил прислать дополнительные силы для охраны объекта. Получил подтверждение, разрешение на исследование и, дождавшись появления на территории полигона грузовика с прибывшим спецподразделением, позволил Кацману «зарядить» официантку Танечку.

И дальше все пошло… по писанному: «Хотели как лучше, получилось как всегда».

Из недалекого подземного бункера Ковали и Кацман наблюдали по следящему монитору, как Зевс выпил «витаминный» препарат…

И замер.

Не уснул, а именно – застыл. Как будто оглушенный. Сидел на стуле в офицерской столовой и глядел в одну точку.

Так парень просидел все полторы минуты, пока доставленный из бункера на подножке газика Кацман не влетел в столовую.

Осторожно обойдя существо кругом, Яков Самуилович присел перед ним на корточки, погладил по колену…

Пришелец смотрел на ученого так, словно впервые видел.

Самуилович ласково забормотал, заставил Зевса встать со стула – гость залопотал что–то на неизвестном языке, зажестикулировал, впрочем, совершенно не отбрыкиваясь от мягких рук хитреца профессора. Позволил приветливому дяденьке вывести себя из столовой, дошел под ручку с Кацманом до подготовленной к исследованию медицинской лаборатории… По пути все что–то горячо втолковывал, пытался нечто объяснить…

Перешагнув порог кабинета, пришелец застыл. Коротким секундным взглядом обвел кабинет. Мазнул зрачками по разложенному креслу с тянущимися к нему присосками–датчиками… Резким движением сбросил с плеча ласковую руку Кацмана. И озверел.

Пока из–за прикрытой двери не подоспели охранники, два лаборанта и Кацман повисли на пришельце аки пиявки. Вцепились тридцатью пальцами и одной челюстью в легкую курточку и штаны сиреневого медицинского костюма, выданного Зевсу по прибытию на базу; пришелец скинул «медицинских пиявок» с тела, словно невесомые пушинки.

Правда, вместе с обрывками одежды – пуговицы от куртки летели в разные стороны со скоростью автоматной очереди, прицельно попадая в склянки, по причине чего Зевс остался только в белых трусах–плавках и парусиновых тапочках на босу ногу.

И именно благодаря тому, что выданные тапочки сорок четвертого размера были на резиновым ходу, влетевшим в кабинет охранникам досталось не слишком больно. Первого верзилу Зевс отправил в нокаут четким попаданием резинового каблука в область уха, второго очень метко ткнул носком в живот, третий улетел в угол от пинка в бедро и треснулся затылком о стену уже самостоятельно.

Присутствующим в лаборатории (слегка побитым) лаборантам показалось, что они наблюдают невероятный балетный танец в исполнении народного артиста – ноги Зевса порхали с быстротой немыслимой для обычного танцора.

Разобравшись с первой троицей, Зевса вылетел в коридор, где и произошла грандиозная встреча пришельца с доброй половиной прибывшего спецподразделения, распределенного неподалеку от дверей в лабораторию.

Парни из спецназа – не лыком шиты и непальцем сделаны. Из лаборатории неслись истерические выкрики ученого Кацмана «не стрелять!!! не стрелять!!», парни попытались остановить пришельца живым щитом.

Зевс прошел через мускулистый щит, как острая спица сквозь теплый брусок сливочного масла. Парни остались стекать со стен коридора массивными жирными кляксами.

Майор Синеглазов и капитан спецподразделения Карпов встретили пришельца на крыльце. Стояли – крепко. Плечом к плечу.

Что произошло дальше, позволила разглядеть только замедленная съемка с камеры наблюдения.

Зевс выбросил вперед правую руку и как будто п о г л а д и л шею майора. Поглаженный тут же безвольно осел на ступеньки, скатился вниз. Карпов попытался отбить атакующий удар существа…, ушел в сторону и… в стороне наткнулся на, выброшенное вверх колено.

Пришелец перепрыгнул командиров. Помчался к пропускному пункту внутреннего периметра базы.

На пути ему попался огромный военный грузовик, на котором приехали спецназовцы, водитель только–только заводил машину в гараж, где для него освободили место…

Зевс запрыгнул на подножку. Оторопевший шофер не нажал на тормоз, а ехал, как ехал – медленно, к распахнутым воротам гаража…

Пришелец несколько секунд п о н а б л ю д а л за действиями водителя… Потом протянул в кабину руку и резко, словно котенка – за шкирку, выкинул шофера вон.

Запрыгнул на водительское место. Свидетели со стороны позже уверяли – существо п р и м е р и в а л о с ь к педалям и ручке газа, как будто впервые село за руль. Машина рычала и сопротивлялась странному водителю, стоящий в уголке двора Коваль кусал кулаки и молил движок – заглохнуть…

Зевс справился. Не используя заднего хода, заставил тяжелый грузовик развернуться – подоспевшие к тому времени охранники и спецназовцы порскнули в разные стороны из–под колес, как перепуганные куры в камуфляже, – и двинулся на всем ходу к воротам.

Отовсюду неслись матерные и вполне цензурные ругательства, растрепанный Кацман с подбитым глазом орал громче всех, так чтобы услышали сверхсрочники на вышках:

– Не стрелять, мать вашу!! Не стрелять!!!

Ему противоречил выкрик одного из командиров:

– Стреляйте по колесам!! Прицельно – по колесам!!

Автоматные очереди добавили в переполох грозные ноты. Грузовик таранил ворота.

Вырвавшись из внутреннего периметра, армейский транспорт, вихляя задом по дорожке, помчался к пропускному пункту внешнего периметра.

Там, расторопные вояки успели перекрыть выезд дополнительными ежами. Встав на одно колено, охранники лупили по колесам и капоту короткими очередями… Пули рикошетили от кузова, парочка из них прошила ветровое стекло…

С профессором Кацманом случился нервный припадок. Осипшим голосом ученый грозился всех отдать под трибунал!

Разогнавшийся на почти полукилометровом отрезке степи: от внутреннего до внешнего периметра, грузовик наехал на ежи – перевернулся, перекрыл дорогу.

Зевс выскочил через разбитое боковое окно, как чертик из коробки.

Задержался на дверце кабины на одно мгновение и рухнул на охранников, держащих автоматы на изготовку, так ловко, что разом смял двоих, а одного достал в полете мыском ноги.

Оставшийся в кабинке пропускного пункта лейтенант выстрелить тоже не успел. Вначале побоялся уложить беглеца наповал – по связи уже поступил приказ «шкуру беглецу не портить», а потом стрелять стало не из чего. Разъяренный парень в белах трусах вырвал автомат из рук, как эскимо у первоклашки и хлестким ударом о железный столб, погнул дуло к чертям собачьим.

Не напрягаясь, Зевс перепрыгнул шлагбаум и невероятно длинными, плавными скачками помчался по выгоревшей степи к недалекой, заросшей кустиками балке.

Грузовик погони застрял на перегороженном собратом выезде. По причине чего, солдаты, понукаемые командирами, отправились вдогонку пешим маршем.

Розыски длились до темноты – безрезультатно. Существо растворилось в крымских степях, как призрак ночи, не взирая на грамотно прочесывание местности и дополнительное оцепление.

… – Вот так оно и было, – уже не вполне трезво, подытожил рассказ Игорь Аристархович. – Аппаратура вдребезги, ворота всмятку, грузовик оттащили бронетранспортером к гаражам – починят.

– Хорошо хоть без жертв обошлось…, каким–то чудом, – пробасил согласно, впечатленный генерал.

– Никаких чудес, – развел руками Коваль. – Мне представляется, если бы существо хотело принести людям непоправимый вред, вы отправляли бы «двухсотых» пачками.

– А почему вы думаете, существо взбесилось? Вроде бы, по вашим словам он вел себя довольно мирно…

– Так вы ничего не поняли по моему рассказу?.. – удивился ученый. – Тарас Григорьевич, помилуй бог, Зевс память потерял! После приема препарата он з а б ы л наш язык и вновь заговорил на непонятном наречии!

– Кацман что–то перепутал в рецептуре? – прищурился военный.

– Возможно. Но скорее не перепутал, а заменил имевшимися под рукой аналогами. Препарат как–то подействовал на короткую память существа, оставив нетронутыми более глубокие слои.

– Пожалуй, – пожевав губами, согласился военный. – Как ведутся розыски Зевса?

– Эти вопросы не ко мне, – ухмыльнулся, отчитавшийся ученый, – я здесь не компетентен. Коллегу Кацмана, тоже, кстати, советую не теребить. Яков Самуилович переживает очередное «нобелевское» фиаско. Так как справедливо полагает, что после всего происшедшего, полученному, благодаря Зевсу препарату и всем событиям придадут гриф секретности. Он прав?

Загоруйко не ответил. Крутил в мыслях думу о том, на сколько новое вещество может быть полезным в военных целях. Если повезет – останутся погоны. Сейчас бригада каких–то умников, специалистов по «промыванию мозгов» работает в рыбацком поселке. Если удастся остановить утечку информации, чем черт не шутит, могут и вторую звезду на погоны повесить. Рты затыкают разными способами, порой легче наградить, чем под зад коленом…

Коваль попросил разрешения откланяться, встал из кресла, но, дойдя до двери, остановился:

– Кстати, Тарас Григорьевич. Одному из ваших спецназовцев во время погони за Зевсом почудился у дороги шум удаляющегося автомобиля с хорошим двигателем. Остальные ребята этого не услышали, но, может быть, у них неполадки со слухом или они располагались дальше? Проверьте, вдруг Зевса подобрал автомобиль?

* * *

Как должен поступить нормальный пацан, когда на него из кустов выпрыгивает полуголый мужик и начинает быковать, понятно каждому – дать в бубен.

И желательно с опережением.

Это нехитрое уличное правило Алексей Николаевич Сулема (в бытность свою больше известный в определенных кругах и оперативных сводках как «Лёха – Гуцул») усвоил еще в нежном детстве.

Позже закрепил на малолетке. Сам стал проповедовать уже в мордовских лагерях, где государство Союз Советских Социалистических Республик пыталось научить его качественному пошиву брезентовых рукавиц. Нынче это правило подручные авторитетного Алексея Николаевича соблюдали не так свято, смотря по обстоятельствам. Порой бывало нужным – потерпеть…

Но только не на пустынной дороге от мужика в трусах и тапках. И не в растрепанных нервах.

Водитель головной машины кортежа из двух приличных тачек – микроавтобуса марки Мерседес и вседорожника Субару – был очень зол. Вначале Вове выпал жребий вести микроавтобус, когда остальные пацаны, вспоминая вчерашнюю рыбалку у дяди Михея, вольготно попивают в кондиционированном салоне пиво под жирную рыбку из богатых запасов Михея Петровича. Потом он заблудился на развилках, пропустил нужный поворот и оказался у черта на куличках – километрах в десяти от трассы. В каких–то степях, на дороге, окруженной непролазными кустами…

Корявые пыльные дебри стискивали узкий рукав проселочного тракта, ни одного указателя за восемь километров. Из кустов, в довершении всего, практически под колеса, выпрыгивает полуголый верзила. Расставляет руки, лапает на капот…

Вова с удовольствием нажал на тормоз. С в е р ш и л о с ь! Необходимая разрядка сама на бампер прыгнула, подставляется под оплеухи.

Водитель следующего за Мерседесом джипа, где ехал Сулема, едва не врезался в задницу микроавтобуса, но благо скорость на отвратительной каменистой дороге была не шибкой, успел затормозить. Ругнулся:

– Это что за Маугли такая?!

Гуцул глянул сквозь тонированное окно на здоровенного бугая в белых трусах, вспомнил, знакомый по детству мультик и мысленно согласился с Павлом Сергеевичем – действительно похож на Маугли. Такой же рослый, безупречно сложенный. Немного диковатый.

Зная в каких нервах сейчас пребывает трезвый Вова, Гуцул, предвкушающее усмехнулся, устроился на сиденье, как в партере и начал ожидать с п е к т а к л я. Вован молотила знатный, покажет голому аборигену мастер–класс. Развлечет компанию маленько, проветрится, поучит наглого бизона.

Поигрывая мускулистыми плечами, Вован неторопливо спрыгнул на землю с водительского кресла, крякнул молодецки. Всесторонне растопырил пальцы:

– Ты чо, чудило–мученик, рамсы попутал?.. На кого хвост задираешь, чмо недоделанное?! А!!!

Маугли стоял спокойно. Руки свободно висели вдоль тела, грязная, располосованная потеками пота мускулистая грудь вздымалась высоко, но мерно, как после хорошего непродолжительного бега.

Продолжая поругиваться, Вова немного увел правую ногу назад, плечо пошло в замах…

Сулема понял, что сейчас последует хороший хук. И начал улыбаться.

Улыбка еще сидела на устах Гуцула, когда последовал полет Вована до канавы.

Причем, как в точности это получилось, Алексей Николаевич практически не разглядел. Неразличимо быстрое движение ноги полуголого нахала – раз! И Вова летит вверх тормашками в пышную поросль придорожного чертополоха… А Маугли невозмутимо запрыгивает на освобожденное Вовой водительское место микроавтобуса, двигает рукой, пытаясь нашарить рычаг передачи…

Не вышло – Мерседес с автоматической коробкой передач.

Словно не замечая, что пацаны в микроавтобусе за его спиной резко сделались недружелюбными, амбал беспечно упражнялся с педалями, хмурил брови… Один из пацанов попытался взять шею оборзевшего бизона в локтевой захват сзади. Но не успел даже качественно приблизится, сам получил точнейший удар локтя в переносицу и несколько затих.

Пацаны зароптали. Нетрезво загудели.

Маугли и ухом не повел. Свободно выпрыгнул из Мерседеса и невозмутимо взял курс к Субару.

Водитель Алексея Николаевича был профессионалом, а не вытянувшим жребий пацаном. Едва поблизости образовалось угроза несанкционированного проникновения в салон, мгновенно заблокировал снаружи двери и глядел на подходящего верзилу глазами загипнотизированного кролика.

Верзила подошел к машине. Подергал ручку водительской дверцы… Оглянулся.

Сзади подлетели пацаны. Все шестеро, плюс Вован с осторожными охами выползающий из чертополоха.

Не налетели. Взяли в оцепление. Настороженно примерились.

Маугли чуть–чуть набычился, оглядел шестерку и подползшего Вована…

Совершенно не подозревая, что совсем недавно интеллигентные лаборанты с военно–научной базы мысленно сравнивали бой парня в белых трусах с балетным танцем в исполнении Народного артиста, Алексей Петрович вдруг вспомнил краковяк. На мгновение ему показалось, будто пацаны создали круг вокруг солиста, собрались похлопать в ладоши, наблюдая, как тот выделывает кренделя с элементами брейк–данса… С напряженной заинтересованностью Сулема почти расплющил лицо о стекло дверцы…

В мгновение ока Маугли превратился в волчок–веретено – нижние подсечки, точечные удары по корпусу, пара зуботычин: на пару секунд шесть неплохих бойцов Гуцула создали компанию оторопевшему, забывшему охать Вовану.

Маугли стремительно оценил обстановку: семь мужиков барахтаются на присыпленных песком камнях и особенной угрозы не представляют. Поднял с обочины внушительный булыжник и целенаправленно двинулся к ветровому стеклу Мерседеса.

Давней страстью авторитетного человека и нынешнего промышленника Сулемы были – бои. По правилам и без оных, легальные и не очень: Гуцул уже с десяток лет выступал на них, как промоутер, выставлял своих бойцов на Украине и за ее пределами.

Такого одержимого, опытного бойца, как парень в белых трусах и тапках, Сулема не встречал. Наблюдая быстротечный бой, Алексей Николаевич попытался на глазок определить вид и школу, используемую Маугли, но не нашел даже приблизительных подобий: парень был индивидуален и невероятен. Пластика невиданных приемов – завораживала, скорость точечных ударов – поражала.

За мгновение до того, как булыжник собрался встретиться с лобовым стеклом автомобиля, Гуцул выпрыгнул из Мерседеса и, поднимая на уровне груди раскрытые ладони, заговорил:

– Тихо, парень, тихо… Не надо делать кипишь… Договоримся. – Маугли настороженно и молча глядел на Сулему, пятерня с зажатым камнем остановила ход… – Спокойно, – ласково проговорил магнат–промоутер. – Ты хочешь уехать, да? Тебе нужна машина?

Странный парень не отвечал. Смотрел немного исподлобья, и было видно – усиленно соображал.

– Ша, парни! – заметив, что кое–кто из окружения поднялся на ноги, собрался продолжить разборки. – Парень – свой. Ему нужна помощь. Давайте–ка в тачку, я сам тут разрулю.

Пацаны забурчали недовольно. Невероятный Маугли даже не обернулся на грозное бурчание шестерых не маленьких, разозленных мужчин. Сулема догадался – бойцу достаточно отражения противников в тонированных стеклах Мерседеса: коли что, коли кто дернется, не поворачиваясь, уложит наповал любого.

– Спокойно, паря, мы свои, – увещевал Сулема, в мыслях уже представивший тотализатор, где на неизвестного бойца ставят один к… даже представить трепетно такой расклад! – Садись в машину, мы тебя отвезем, куда скажешь… Ну–ка, Пал Сергеич, открой–ка мальчику дверцу… Со мной поедет. – И далее сквозь зубы пацанам: – Чего застыли?! Быстро по местам!

То, что прежде чем сесть в машину, Маугли равнодушно выбросил в траву булыжник, Гуцул посчитал отличным знаком. Во–первых, парень, как бы поставил точку в разборках; во–вторых – Сулема не ошибся: даже на чужой территории парень продолжает чувствовать свое превосходство. То есть, боец из Маугли – незаурядный. Чудо–юдо чудное! Задарма, можно сказать, доставшееся.

За мгновение до того, как шедший в кильватере Мерседес свернул за пышную поросль кустов с прямого участка, Сулема оглянулся и увидел, что на проселочную дорожку из зарослей выходят цепью автоматчики.

Ого, мелькнула мысль. А не за тобой ли, паря, волкодавы направляются?

Покосился на невозмутимого попутчика, прикинул вероятный драйв и прибыль, и плюнул. А черт с ними, с автоматчиками – кажется ни один из них головы в хвост «мерину» не повернул, а такие знатные бойцы не каждый день на дороге встречаются…

Поздним вечером следующего дня Сулеме позвонил Михей. На телефонном определителе высветилась какая–то цифирная абракадабра, старый приятель звонил с чужого номера.

– Здорово, Лёха, – хрипло поздоровался Михей Данилович. – Как доехал, как дела?

– Твоими молитвами, Данилович, – хмыкнул Алексей Николаевич и, мысленно, легонько укорил себя за невнимание к старому корешу. Закрутился Сулема с обустройством н о в о г о п р и о б р е т е н и я, забыл отзвониться другу, поблагодарить за знатную рыбалку, за гостеприимство, сообщить, что доехал нормально.

– Рад за тебя. А у нас тут, знаешь ли, Алеша, чудные дела творятся…

Настороженный, потаенный тон приятеля заставил Гуцула мгновенно насторожиться.

– По дворам ходят странные людишки…, вопросы задают, – вкрадчиво продолжал Михей Данилович. – Интересуются, кто был, что видел… Я вот и подумал – а все ли у тебя в порядке, Леша?.. Смотался в район, зашел на почту… Звоню вот. Б е с п о к о ю с ь.

Богатый опыт бывшего криминального, а нынче просто авторитетного человека ударил в голове Гуцула в нешуточный набат. Если дядя Михей не решился звонить со своего аппарата и даже от соседей, а в район поехал… Дела и в самом деле творятся – страннее некуда.

– А что случилось–то, дядя Михей? – деланно беспечным тоном, рассчитывая на искушенность в недомолвках, на чутье видавшего виды сидельца, спросил Гуцул.

– Да вот, говорят, какой–то психованный душегубец из психбольнички сбежал. Ищут.

Сулема стремительно прокрутил в голове информацию, свел воедино встречу на дороге, тревогу старого приятеля:

– Так ли уж и псих сбежал, Михей Данилович? – осторожно поинтересовался.

– А кто ж его знает. По дворам не легавые ходят…, не санитары из психушки, а люди п о с е р ь е з н е й…, вроде как – Контора. Или вояки. Но народ суровый однозначно.

– Что спрашивают?

– А спрашивают, не видел ли кто парня? На вид лет двадцать с небольшим, рост за метр девяносто. Темно–русый с короткой стрижкой, глаза серые, пронзительные. Я фотку видел… Не «фас и профиль», а с обычной камеры слежения, сверху брали…

– То есть…, – задумчиво пробормотал Сулема, – лажа получается? Душегубец из больнички по милицейским базам не проходит? Фотки только от наружки имеются…

– Вот–вот, Алеша. И я так подумал. Чего это у ментов н о р м а л ь н о й карточки на душегубца не нашлось? Финтят чего–то черти, Леша… Но ищут – всерьез, без дураков. На дорогах кордоны, каждую тачку шмонают, документы проверяют, не хуже погранцов… Я пока до райцентра доехал, запарился объяснять, что ко врачу отправился, зуб дергать…

– А про нас чего–нибудь спрашивали? – уже совсем невинно поинтересовался Гуцул.

– Так у кого ж им спрашивать? – не менее простодушно протянул Михей. – Хутор мой на отшибе…, бабка лишнего слова не вымолвит – были люди и нет их. Кому какое дело?.. А село… село тоже, Леша – у ч е н о е…

Хитрый п р о с т о в а т ы й дяденька Михей давным–давно держал близлежащее село крепкой финансовой хваткой: выкупил в смутные времена консервный заводик, рыбакам и садоводам на нужды щедро подкидывал… Справедливый третейский суд на з е м л я х правил. Помогал, коли беда какая.

– Да и далековата психбольница–то от нас, Алеша. Поиски вокруг военной базы сосредоточены. Понимаешь, о чем я? База в пятнадцати километрах, вам мимо нее не ехать было… Я просто так, по–стариковски, беспокоюсь…

– Спасибо, Михей Данилович, за беспокойство, но я тут ни при чем. Пропылил по степи до шоссейки, никого не встретил.

– Ну и ладно. Ты, Леша, парень взрослый – сам знаешь, что делаешь.

– На том стою.

Распрощавшись с другом, Гуцул надолго замер в кресле.

Молчаливого, сильно заинтересовавшегося его парня он привез вчера прямиком к себе домой. Подобрал ему одежду, накормил. Определил в комнате на втором этаже, охране приказал – глаз не спускать, приглядывать.

Сегодня утром не утерпел, отвез в спортзал.

Поставил в спарринги Гоги – Молотобойца. Маугли уделал Гоги за три секунды реального времени.

За обедом в ресторане, начал разговаривать. (А Сулема уже стал подозревать, что парень ему немой попался.) Говорил со странным, неопределяемым акцентом, слова подбирал медленно и не всегда правильно, о себе пока рассказывать – отказывался.

Сулема мрачно смотрел на семейный портрет, повешенный в кабинете над камином – жена, две дочери, внучка пятилетка… И задавал себе вопрос: «Кого привел домой?»

Убийцу? Сумасшедшего маньяка? Нелюдь со стальными нервами, пудовыми кулаками и звериной реакций?

Или… врут все легаши? Парень не засвечен в милицейских базах, иначе его фотоки «фас и профиль» были бы подшиты к делу…

Михей ведь тоже не вчера родился, если б опасность была реальной, позвонил бы и предупредил конкретно – шухер, Леша, какой–то бес поблизости шнырял, гляди–ка не нарвись…

Но дядя Михей учуял в людишках Контору, а Контора психами не занимается… Сбежавших чокнутых не ловит.

Может… переправить парня через литовскую границу в Польшу, купить в Варшаве паспорт и прости, прощай ридна мамка Украина, привет Евросоюз?

У панов можно выставить Маугли на проверочные бои, в октябре хорошие люди в Германию стекутся… Ставки будут – закачаешься!

Как быть?

Проявить осторожность, дать парню лаве и пусть отваливает подобру, поздорову?

Или… сдать ментам по–тихой?.. Когда–нибудь зачтется, если псих реальный…

Нет, только не ментам. Извечный антагонизм сидельца к злыдням – неискореним. Пусть сами ловят.

Сулема тяжело поднялся из удобного кожаного кресла, на секунду остановился возле большого портрета и, нахмурившись, пошел наверх. К комнате в торце длинного коридора.

Маугли сидел на краешке прибранной постели, в руках держал дистанционный пульт от телевизора, не обращая внимания на вошедшего хозяина, перескакивал с программы на программу. Остановился на новостном блоке. Повернул лицо к Сулеме.

Некоторое время Гуцул смотрел на невозмутимого гостя сверху вниз, потом спросил:

– Чего ты хочешь, парень? – Маугли не ответил, и Сулема уточнил вопрос: – Чего ты хочешь от жизни?

– Жить.

Простой ответ.

– А как?

– Я не хочу никому доставлять беспокойство.

– А ты можешь его доставить? Беспокойство…

Парень снова не ответил, позволил выбирать Гуцулу, что значит беспокойство для того.

– Ну что ж…, – надул щеки авторитетный человек, – я сделаю тебе предложение с оговорками. Если ты его примешь – я тебе помогу. Если нет – дверь открыта. Денег на дорогу дам. Сам знаешь – тебя ищут.

О том, на сколько тщательно Контора ищет Маугли, Сулема узнал только в декабре от того же Михея.

К тому времени, Алексей Николаевич уже успел поездить по Европе, привязаться к парню. Талантливый боец не мог не вызывать восхищения у страстного болельщика: на ринге, парень, получивший в новом паспорте имя Иван, заставлял трепетать каждый нерв Гуцула. Выброс адреналина подбрасывал руки Сулемы вверх, из горла вырывались дикие первобытные выкрики, шум стадиона оглушал, рвал перепонки…

Какой боец!

Его, его, его находка!!

Браво, Ваня, браво!!!

Окрыленный успехами подопечного Сулема допустил промашку и в конце ноября, поддавшись на уговоры голландского промоутера, выставил «Ураган Маугли» на официальные бои. Фотографии Ивана появились в прессе.

Через три дня после опубликования первой нечеткой фотки, к дяде Михею заявились г о с т и – «люди в сером». Михей Данилович выждал время и позвонил приятелю с чужого аппарата:

– Алешенька, – с вкрадчивой, многоговорящей ласковостью приступил к беседе старый кореш, – ко мне тут давеча людишки приходили… И н т е р е с о в а л и с ь. Давно ли ко мне друг Гуцул в гости наведывался, спрашивали. Ты там нигде не н а с л е д и л, Алеша?

– Да вроде как вокруг спокойно, – совсем не обманул Гуцул.

– Смотри. Людишки серьезные, не легашам чета… Интересовались н у ж н ы м днем, спрашивали не наезжал ли ты рыбалить… Я пока дурачка валяю, но ежели всерьез взялись – узнают. Не от меня, конечно, от соседских кумушек… Работает – Контора.

– Уверен?

– Не первый день живу.

Сулема поблагодарил приятеля, попрощался. В сердцах чуть не разбил мобильный телефон о стену!

Три месяца Гуцул надеялся, что беглеца перестанут разыскивать, положат розыскное дело в долгий ящик, все само собой остынет. Быльем зарастет, другими делами накроется.

Не вышло. Просчитался. Ваню Маугли продолжают разыскивать со всем усердием.

А ведь прежде чем начать р а б о т а т ь с новым бойцом, Сулема, через верного человека прогнал отпечатки пальцев Маугли по милицейской базе, убедился: никаких следов психованного душегубца в базах нет. Нигде Ванюша не проходил, не засвечивался, чист, аки ангел.

Да и самому Маугли Гуцул поверил. Прежде чем придти к согласию, вывозить из страны в Европу «кота в мешке», поставил условие – о прошлом, паря, как на духу, как перед попом на исповеди все до донышка.

– Я ничего о себе не помню, – твердо глядя в глаза Сулемы, проговорил боец. – Ни имени не помню, ни места рождения. Отправной точкой воспоминаний служит место: обширный зал, где обедали люди в военной форме. Далее меня провели в какой–то медицинский кабинет со сложной аппаратурой. Оттуда я у ш е л и встретился с вами.

Сулема детально вспомнил фантастическую встречу на пустынной дороге, подумал о том, что такой боец, как Маугли мог уложить его ребяток «наглухо» и даже не вспотеть… А у ребяток только пара носов на бок свернулись и одно ребро треснуло – да и то, это Валера неловко на булыжник приземлился…

И получается, что… не похож парнишка на сумасшедшего убийцу. Вот хоть режьте, хоть пытайте – не похож! Ненормальный псих такие навыки в узде не удержал бы. Чисто на автомате уложил бы всех ребят в канаву штабелем и был таков.

А Маугли бил не насмерть. Аккуратно бил и бережно.

Сулема покрутил в голове некие ассоциации, вызванные рассказом, нахмурился, сказал:

– Есть у меня дружок один…, так вот его кум Миша как–то на работу к москалям подался – в Воронеж, где сестра замужем проживает. Приехал в город, значит, позвонил с вокзала и… пропал. Нашли бедолагу спустя два года, тоже на вокзале, но под Смоленском. Ни черта мужик не помнил. Ни имени, ни Родины, ни мамки с папкой. Дежурная по вокзалу отвела Мишаню в вокзальную мусарню, там пальцы откатали – только так и узнали, кто таков, откуда взялся. Кума у кореша еще при Горбачеве закрыли, пальчики Мишани у москалей остались в базе.

Маугли напряженно слушал рассказ Сулемы, казалось, даже не дышал, кулаки пудовые стискивал.

– Кореш тогда в Смоленск смотался, забрал Мишаню из больнички, домой привез. Рассказывал, что тот башкой крутил, как будто жену и дочку, дом родной впервые видел… Сам худой да изможденный, словно за краюху хлеба на каких–то каменоломнях два года вкалывал… Мы тогда, дело прошлое, решили – опоили какие–то черти Мишу на вокзале да в рабство увезли… С тобой, как мне кажется, дело по–другому было.

– Как было? – хрипло подстегнул рассказ боец.

– Да вот кажется мне, паря, что с тобой…, как бы это сказать… вояки поработали. Беспамятные бедолаги и раньше на вокзалах появлялись, но были – в чем только душа держится. А ты… Ты, парень, другое дело. Тебя, по всему видно, – готовили.

– К чему?

– А бес их солдафонов знает. Возле места, где мы тебя подобрали какой–то военный объект стоит, слухи о нем и раньше нехорошие ходили. Я, парень, думаю, тебе как–то мозги промыли, всяких специальных знаний в пустую башку напихали. Рефлексы ускорили, тренировали, готовили из тебя, как в американском фантастическом кино – боевую машину в человеческом обличии. – Маугли понуро глядел в пол, кажется, привыкал к мысли, что он искусственно созданная военная машина. – Ты Интернетом пользоваться умеешь? – с ноткой жалости в голосе, спросил Сулема. Парень покрутил головой. – Научим. Сам погуляешь по сети, найдешь рассказы о подобных найденышах, к себе примеришь. Годится?

Пользоваться компьютером «искусственный человек» научился так стремительно, что Сулема только укрепился в мысли – перед ним сверхсущество созданное в секретной военной лаборатории. Не только физические, но умственные возможности Маугли намного превышали обычный человеческий уровень.

Уже в варшавской гостинице, спустя неделю с лишним, «Иван Погребняк» и Сулема, за рюмкой сливовицы вернулись к прежнему разговору.

– Я долго думал и анализировал, Алексей Николаевич, – проговорил Иван, – все, что я почерпнул из Интернета о схожих со мной случаях – не попадает под мою копирку.