Текст книги "Запомни - все обман! [СИ]"

Автор книги: Алексей Бергман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Воронцов успел заскочить в крайний подъезд за мгновение до того, как джип вернулся на прежнюю, более удобную наблюдательную позицию.

В принципе, Захар не слишком взволновался бы, если б бандюганы заметили его в о з в р а щ е н и е домой – не его проблемы, что подъехавший племянник пацанов отвлек. Воронцов мог сказать, что ходил в круглосуточный супермаркет денег на телефонный счет положить…

Но напрашиваться на вопросы не хотелось. Успел незаметно проскочить в третий подъезд и, слава богу. Головняка и без того хватает.

Стараясь не смотреть на разоренную лабораторию, не сосредотачиваться, Захар быстро прошел между кучек электронного лома, вернулся в холостяцкую квартиру и занялся ненужной дополнительной проверкой углов, шкафов, всевозможных ящиков: занимая руки и голову бестолковой работой, исследовал углы и щели на наличие завалившихся предметов, «говорящих» бумажек, случайных газетных листов с пометками – подчищал концы. Опять ПРОЩАЛСЯ.

Ночью Воронцов проснулся от смутного ощущения чужого присутствия в спальне. За мгновение до пробуждения память зафиксировала странные звуки: по квартире как будто шквал пронесся – на кухне забряцали друг о друга полоски жалюзи на окне, тихонько зазвенели колечки на карнизе для штор в гостиной, тяжелая портьера в спальне выгнулась парусом под порывом ветра…

Воронцов открыл глаза.

Перед кроватью плавал призрак.

Мягкое голубоватое свечение нарисовало дивное, фантастически прекрасное лицо юной девушки с пушистыми, развивающимися от легкого сквозняка волосами. Такой же ирреальный ветерок трепал почти прозрачное, собранное на тонкой талии платье на бретельках. Девушка протянула к Захару призрачные руки, ее губы зашевелились беззвучно…

Воронцов отрыгнул от прекрасной химеры так резко, что треснулся головой о стену – не помешали ни подушки, ни подголовник кровати! Подтянул ноги к животу, очумело и все еще немного сонно уставился на жуткую г о с т ь ю.

Увлечение религией прошло у Воронцова давно. Первые годы, пытаясь разобраться – или обрести поддержку мечущейся, истерзанной душе? – он исследовал религиозные учения, как будто надеясь на некий отклик из глубин стертого сознания, как будто пробуя на вкус, примерял к себе различные течения, искал Бога извне, внутри себя. Надеялся молитвенным экстазом пробить ту стену, что разгородила его прежнего и нынешнего…

Увлекся буддизмом. Во время одной из медитаций чуть реально не съехал с катушек. На раскрепощенное, очищенное и готовое к восприятию сознание нахлынуло такое безгранично множественное количество «Я», что Воронцов едва успел сбежать из плена чужих, бредовых воспоминаний! За неимоверно растянувшееся в пространстве и времени мгновение, он ощутил себя одновременно: воителем, степенным старцем, седоком на спинах странных животных, пилотом межзвездных кораблей, сотни раз умер, родился заново и прожил сотни жизней!

Едва Воронцов испуганно отринул чуждые ведения, рассудок словно бы заново сузился, померк… В памяти Захара Воронцова остался только жуткий страх перед необъятностью насланной информации и обрывочные воспоминания видений: туманные морские дали под фиолетовым небом с несколькими тусклыми светилами, ярчайшая россыпь неизвестных звезд на фоне глубокой черноты космоса, ощущение полета… Женское лицо. С каждой минутой теряющее четкость.

Тогда Воронцов подумал, что столкнулся с доказательством реинкарнации. Во время медитации, он тронул некий пласт генетической памяти, добрался до первородных глубин, увидел свои прежние воплощения.

Еще подумал, что теория о внеземном происхождении человечества получила на его примере нешуточное подтверждение. Ощущение полета сквозь межзвездное пространство, видения чужих миров, чужого неба, не имеет ничего общего с памятью личности, привязанной к одной планете…

Захар перелопатил массу литературы в этой области, нашел похожие случаи, прочел научные комментарии… Решил не углубляться. Воронцов боялся свихнуться в любой момент на ровном месте, что будет, заиграйся он с неведомым? Он превратится в еще одного ненормального, утверждающего, что побывал в космосе, на другой планете, беседовал с зелеными человечками?

Четко структурированный мозг «искусственного» человека разрывался между абсолютной трезвостью суждений и вывертами подсознания, постоянно напоминающего о н е п р а в и л ь н о с т и существующей реальности. Воронцов много лет потратил на изгнание ощущения чуждости окружающих его вещей, порядков и устоев. Он поборол в себе отторжение внешнего мироустройства, закапываться вглубь себя – прямая дорога в сумасшествие, а не в осознание.

Во всяком случае для человека без корней, без ясной цели, да и без желаний. Ощущение спрятанного внутри могущества ставило препоны душе и разуму – не навреди. Не следуй напролом. Воронцов устал смирять рвущиеся наружу таланты, он искал – ПОКОЯ.

…Рука Захара невольно сотворила крестное знамя, губы прошептали – изыди! Память услужливо подсказала слова православной молитвы.

Призрак не растаял. Нематериальная гостья как будто вздохнула, опустила руки и поплыла к окну. А Воронцов почувствовал уже не раз испытанное н а с л а н н о е спокойствие: на подоконнике, за раздувающейся шторой сидел кот. Глаза зверька приобрели странное свойство – полыхали отраженным зеленоватым светом, горели, словно фантастические угольки. Призрак подплыл к коту, и Воронцову показалось, что гостья и Приятель ведут некий диалог на недоступном ему уровне. Кот легонько шевелит ушами, призрак пытается его в чем–то убедить, Приятель не соглашается, упорствует…

– Вы скажете мне, что здесь происходит? – хрипло проговорил Воронцов.

Успокоительные эманации кота усилились, Захар догадался, что зверек пытается дать ему понять: «Не беспокойся, опасности нет, к тебе пришел друг…»

– Какой, к черту, друг?! – вспылил Воронцов. – Что вы здесь задумали?!

Призрачная девушка, как будто моля о чем–то Захара вновь протянула руки…

От фантастически прекрасной гостьи исходили волны любви и добра. Горящие зеленоватыми светлячками глаза кота точно просили друга–человека довериться другу–призраку… У Захара уже не оставалось сомнений: кот и призрачная девушка действуют заодно, они зачем–то пришли к Захару поочередности, Приятель, вероятно, не смог исполнить некую миссию – девушка явилась помочь.

Или навредить?

Нет, прекрасное лицо исполнено безыскусной природной добротой, злом не искажена ни одна черта, ничто не намекает на коварство…

– Приятель, перестань меня зомбировать! – прикрикнул Воронцов. – Я сам могу разобраться, где тут добро, а где злоба!

Призрак всплеснул прозрачными руками, от кота перестали поступать успокоительные импульсы…

Захар сполз к краю кровати, сел, свесив ноги до пола. Прямо посмотрел в иллюзорное лицо с едва угадываемыми огромными глазами…

Призрачная девушка смотрела на Захара с ласковой улыбкой. Губы неслышно шевелились, гостья пыталась достучаться до «искусственного» сознания человека, пыталась найти читаемую его восприятием волну… Кажется просила ей открыться…

Не получалось! Захар видел только беспрестанное шевеление губ, привычная недоверчивость сковывала разум, душа – не открывалась. Привычки не было. И повода.

Понявший безуспешность попыток призрак отступил. Плечи девушки обвисли, голова огорченно помоталась из стороны в сторону; искреннее сожаление девушки всколыхнуло что–то внутри Захара, не понимая, что он делает, Воронцов протянул ей руку…

Пальцы призрака и человека встретились. Рука Захара потеряла материальность, как будто вытянулась в невероятно длинную тонкую нить, казалось – мизинцем Воронцов смог бы дотронуться до Луны, легко огладить ладонью красноватый шарик Марса. Еще мгновение и за рукой потянется все тело… Захар Воронцов превратится в тончайшую сверкающую иглу и унесется в глубины космоса…

Неведомый вихрь был готов подхватить, теряющего вес и материальность человека! Мгновение и человек исчезнет из этой комнаты, из Солнечной системы, из галактики, увлеченный прохладным вихрем пронесется по Вселенной… Куда–то, зачем–то, к кому–то…

За малую долю мгновения до полного подчинения желанию призрака – унести, Захар отдернул руку. Комната, только что подернутая зыбкой пеленой, обрела нормальное место в пространстве и времени с болезненным ударом по нервам, по всей сущности Захара Воронцова.

Призрак, покачиваясь, колебался перед глазами человека. Захар был готов увидеть на иллюзорном лице обиду, разочарование и даже гнев…

Ничего подобного не различил. Девушка печально изогнула губы, покачала головой, исчезла.

Комната стала прежней и темной, шторы понуро обвисли, ветерок ушел вслед, флиртовать с прекрасной незнакомкой. У Воронцова осталось ощущение тяжелейшей потери. Он чувствовал себя человеком, отказавшимся от чего–то необъятно дивного, он видел себя глупцом, отринувшим ПОДАРОК, которого даже осмыслить не в состоянии.

Его позвали за собой, он струсил. Ему предложили открыть самое себя – он предпочел остаться слепым червем.

– Приятель…, – негромко позвал Захар. Почувствовал легкое прикосновение к ноге теплой шкуры, опустил вниз руку, дотронулся до меховой спины. – Ты ей скажешь…, что сейчас не время заниматься всяческими глупостями?

Неуверенный, чуть насмешливый голос человека не обманул кота. Захар пытался внушить себе, что поступил правильно, что у него есть важные обязательства перед людьми, которым он пообещал защиту…

Но горечь прорывалась! Кот запрыгнул на кровать и положил лапу на бедро человека, как будто сказал: «Я понимаю, ты не мог предать. Не мог уйти. Ты поступил правильно».

Воронцов прижал к себе кота, шепнул в чуткое ухо:

– Она еще придет? Она не откажется еще раз п о п р о б о в а т ь? Я обещаю, что не стану з а к р ы в а т ь с я…

Приятель поднял морду и лизнул Захара в щеку. Горечь безвозвратной потери исчезла, пушистый транквилизатор тихонько урчал, как самый обыкновенный кот.

* * *

Черный джип привез Воронцова к полуразрушенным железобетонным остовам какого–то завода. Огромную, заброшенную территорию окружал все еще прочный забор, бесхозные ворота скрепляла проржавевшая цепь, в бурьяне гуляла настороженная и дикая собачья стая.

Под дырявой полукруглой крышей внушительного пустотелого ангара, стояли несколько машин; в микроавтобусе с тонированными стеклами и раскрытой настежь дверью, расселись несколько бойцов – придирчиво вертели в руках короткоствольные автоматы, щелкали затворами, прицеливались в стены. За парнями наблюдал хмурый Аслан. Одетый во все черное широкоплечий бригадир отдавал бойцам короткие приказы, те, не отвечая, продолжали проверять оружие.

Обстановка была слегка взвинченной, но вполне рабочей.

Воронцов выпрыгнул из джипа, неподалеку, покусывая зубочистку и щурясь, стоял Марат. Захар молчаливым кивком поприветствовал общество, Маратка хмыкнул и демонстративно – в любимой манере – выплюнул зубочистку.

Через десяток минут Воронцов прилично удивился, узнав, что в сопровождающие ему назначили хозяйского племянника. Марат так явно подчеркивал неприязнь к подмастерью, что становилось непонятно, о чем думал Алиев, объединяя двух соперников в одну команду?! Конкуренты за девичье сердце сжигали друг друга взглядами, в машине так сгустится атмосфера – малейшая искра, все полыхнет и полетит к чертям!

Стараясь излишне не дразнить Маратку ответным оценивающим взглядом, Захар «проверял» свое вооружение – ноутбук с усиленным процессором, попутно думал: «Хорошо бы отвертеться от общества «дипломированного инженера». Получивший отставку кавалер, не лучшая компания счастливцу, в любой момент жди пакости. Но вот кому б его спихнуть?..»

Магомет Хасанович на подготовке не присутствовал, Аслан руководил только бойцами, жаловаться – некому. Хозяйский племянник чувствовал и вел себя как полноправный босс.

Марат провел ладонью по довольно длинным, стильно постриженным волосам, встрепенулся, глянув на часы, и, распахивая дверцу неприметного старенького Фольксвагена, буркнул Воронцову:

– Садись, чепушила. Поехали.

У машины оказался неожиданно хороший, отрегулированный движок. Бодро уминая асфальт приличными шинами, Фольксваген ехал по городу, в салоне царило напряженное молчание. Каждый думал о своем и вероятно догадывался о мыслях попутчика.

Спасать, вытаскивать из–под снайперского обстрела Марата Воронцову, мягко выражаясь, совершенно не хотелось. Маратку бы он сдал властям с чувством глубокого удовлетворения и выполненного долга – туда паршивцу и дорога: на зону, на зону, тайгу валить без перерыва лет восемь…

Но если рассудить здраво и непредвзято… Получить в свидетели непричастности к облому – племянника босса, знатная удача. Судя по всему, Алиев решил держать ретивого родственника подальше от эпицентра, не светить его гладкую мордашку в непосредственной близости от банка, доверил дитятко Захару. Воронцов уже доказал, как ловко избегает стычек с охраной, как предусмотрительно относится к любого рода неожиданностям.

Так что… Между личной неприязнью и доводами рассудка, выбор не стоит, все есть предельно просто: как ни крути, придется вытащить Марата. Авось – зачтется.

– Марат, пока не прибыли…, я бы хотел объехать квартал, – довольно мирно произнес Захар и положил на колени разложенный ноутбук. – Хочу поглядеть, откуда лучше «берет».

На самом деле Воронцов хотел попасть во двор за рестораном, убедиться, что девятка стоит на месте за мусорными бачками, а рядом не устроил временную базу полицейский координационный штаб, не стоит готовый к штурму автобус спецназа. Двор длинного, загнутого с обеих сторон дома для подобных целей мало подходил – возле банка есть парочка дворов гораздо удобнее, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Проехаться не трудно?

Марат ничего не ответил, даже не кивнул. Как будто показал: твои просьбы, чепушила, здесь не котируются. Сиди, помалкивай, делай что прикажут.

Но, не доезжая до поворота к банку, машина затормозила, Марат, держа ладони на руле и глядя перед собой сквозь черные очки, проговорил:

– Слушай сюда, чепушила, – проскрежетал, с видимым усилием разжимая, сведенные ненавистью челюсти. Захар напрягся «ого, однако, как тут все запущено!». – Твоя девка и ее папаша у нас. Если ты хоть шаг без приказания сделаешь, хоть на сантиметр в сторону дернешься… Их закопают живьем. Вначале п о б а л у ю т с я с девкой, а потом зароют. Понял?

Каждое слово Марата превращалось для Захара в тугую, осязаемую петлю. Петли обвивали горло, стягивались, на какой–то момент Воронцову показалось, что в салоне кончился кислород: в глазах потемнело, сознание уплывало в расцвеченную красными мушками темноту…

От удара локтем в переносицу Алиева спас только некий выкрик из темноты – не смей!!! погубишь девушку!!

Подчинявший каждое действие логике Воронцов в первое мгновение не понял, не оценил в полной мере чудовищного плана племянника и дяди. Логика протестовала: невозможно! невозможно за два десятка минут до начала операции выводить из строя главное звено! Недюжинная часть задачи лежит на плечах человека, которого только что под дых ударили! так саданули, что померкло зрение и задрожали руки!

Что происходит?! Алиевы – сбрендившие садисты–самоубийцы? Они решили положиться на работу человека, возненавидевшего их до помутнения рассудка?!

ЗАЧЕМ?!?!?! Неужели не подумали о том, что если в нужный момент у Воронцова не хватит сосредоточенности, он расклеится, завалит операцию?!

ЧУДОВИЩА

Ответ пришел внезапно. Воронцов, мало включающий в логические цепочки эмоциональный фактор – прозрел: похитив Диану, его загнали в угол. Свалили с ног оружием, которое он считал почти разряженным – примитивно и надежно треснули прикладом по голове. Если совсем недавно у Захара появлялись шальные мысли «а не сдать ли племяша ментам, пусть на свежем воздухе кайлом помашет», то теперь он думал только о том, что, вылезая из–под обстрела, будет прикрывать Маратку грудью. От спасения тухлого гаденыша зависит жизнь любимой девушки.

Нельзя влюбляться!!! Беглецу нельзя влюбляться и привязываться накрепко!!

… – А теперь смотри сюда, – продолжил, приказал Марат. Повернулся к Воронцову лицом, снял темные очки и вперил в удачливого соперника холодный змеиный взгляд. – Как думаешь? – спросил. – Мне будет е е жаль хоть на секунду?

Захар, как загипнотизированный смотрел в пронизывающе ледяные глаза Марата: не врет, ему не будет жаль. Если Воронцов ослушается – Диана и Гамлет обречены.

– Я, чепушила, брезгую секонд–хендом, – добил гаденыш, нацепил очки и уверенно повел машину к банку.

Руки Воронцова прекратили подрагивать, едва Фольксваген встал на светофоре перед поворотом в тупиковый переулок. Кот, которого Захар еще с утра направил к банку для наблюдения, приветствовал человека. Мгновенно уловил разнобой мыслей, тревогу–ярость погасил привычным телепатическим приемом: «Не дрейфь, дружище! – как будто бы проговорил. – Прорвемся! Не впервой!»

Прилив уверенности, дружеское участие выправили не слаженность рассудка, Захар расправил, сведенные напряжением плечи. Пора за дело. Адресовал коту вопрос: «Снайперы на крышах – есть?»

Перед мысленным взором Воронцова поочередно и тут же нарисовались – вероятно по памяти кота, – обе крыши высотных домов. На теплом битуме, широко расставив ноги, лежали мужики в камуфляже. Через оптические прицелы любовались на окрестности. Через наушники гарнитуры ждали приказа на отстрел бандитов.

Паршиво. Разработка банды, контр–операция идет всерьез: если задействованы как минимум два снайпера – щадить не будут. Расстреляют каждого, кто дернется на отрыв.

Делая вид, что, работая за ноутбуком ловит сигнал «фумигатора», Воронцов отправил зверю просьбу: «Приятель, как можно быстрее сбегай во двор позади ресторана проверь – стоит ли моя девятка на месте, нет ли поблизости подозрительных мужиков в бронежилетах?»

Как оказалось, Приятель «загорал» на крыше поблизости от одного из снайперов. «Изображение» пятнистого, в разномастных битумных заплатах, покрытия верхушки дома резко исказилось, замелькали кирпичи бордюра, мелькнула железная дверь лифтовой…

Воронцов отключил «прием» кота. Сосредоточился на первоочередном выборе места дислокации Фольксвагена.

– Марат…, поставь машину ближе к ресторану… Оттуда напрямую из окон банка идет прием. «Фумигатор», видимо, воткнули в розетку где–то неподалеку.

Вредный гаденыш изобразил раздумье, пару секунд действовал на нервы Воронцова. Но машину все же переставил, куда указывал соперник–подельник: рекламный банер, радостно сообщающий о повышении процентных ставок в банке «Содружество», прикрыл Фольксваген от одной из крыш.

Воронцов поглядел на часы в углу монитора: до обеденного перерыва в банке оставалось пятнадцать минут. Перебросил взгляд в окно на двери денежного хранилища: по дорожке к крыльцу, гуляющей походкой, шел невозможный денди – в белоснежном костюме и широкополой шляпе, в ботиках из змеиной кожи, с тростью при серебряном набалдашнике. Сова. Если бы не отличная фотографическая память на лица, Захар ни за что не опознал бы в этом щеголе вторую ключевую фигуру бандитского налета!

Фривольно поигрывая тростью, Сова поднимался на крыльцо. Татуировки прятались под отлично пошитым костюмом, седоватый тощий хвостик скрывался под белоснежной шляпой, Сова выглядел богатеньким рантье, явившемся за ежемесячным тугим пособием.

Марат подобрался. Застыл, напряженно зажимая руки между бедер, вытянул шею.

Распри мгновенно забылись:

– Внимание, – сказал чуть хрипло. – Как только на крыльце покажется и снова зайдет в банк Карим…, заглючишь всю аппаратуру.

Карим, высокий лысоватый брюнет неопределенного возраста зашел в банк незадолго до Совы. Именно его появление и «забывчивое» возвращение служили Захару сигналом приступать к работе.

Воронцов положил пальцы на клавиатуру…

В голове заскакали кадры кошачьей «трансляции»: Приятель передавал изображение двора, где преспокойно дремала девятка за кагатами. Передача на секунду смазалась, установилась на показе заднего крыльца ресторана, в притык к которому стояли две машины такого казенного вида, что у Захара не осталось и тени сомнения: на таких неухоженных автомобилях могут разъезжать только оперативники из местных полицейских сил. В одной из машин – шестерки–жигулях, покуривая, сидел водитель. Вторая пустовала.

Досадно. Но поправимо. Навряд ли, задействованные в операции полицейские вернуться к автомобилям в разгар мероприятия, а у простого водителя есть пистолет… С одним безоружным шофером – управимся легко.

Общение с котом не мешало Воронцову увидеть, как на крыльце показался «задумчивый» Карим, и к парковке перед банком тут же вывернул знакомый микроавтобус, полный ребятишек Аслана.

Озираясь по сторонам, Карим обшарил карманы, хлопнул себя по лбу – сигнал " в банке чисто!» – и с видом забывчивого посетителя, обойдя охранника «Содружества», готового закрывать на перерыв двери, вернулся в холл.

– Давай!! – азартно заорал Воронцову Марат. – Работай!!

За секунду до выкрика, Захар успел заметить, как за прозрачной дверью банка взметнулась, утяжеленная кастетом рука Карима, как опустилась на затылок, замешкавшегося сикьюрити. Воронцов нажал на пару клавиш, активизировал «фумигатор»…

Через несколько минут изобретение Воронцова самоликвидируется, и работа серверов постепенно вернется в норму. Филонить вовсе и изначально было категорически нельзя: люди Алиева, находящиеся в банке, должны увидеть, что в офисе поднялась суматоха – забегали обеспокоенные менеджеры, появились сетевые администраторы… Если все тут же и сразу п о й д е т н е т а к, Захар лишится алиби, а осерчавшие ребятки из бригады Аслана могут и стрельбу открыть.

Пусть какое–то время бандиты пребывают в уверенности, что все идет по плану: никто не ожидает нападения, растерянные клерки – легкая добыча…

Самоуверенных бандитов проще «брать». А в банке и так, наверняка, одни оперативники за стойками сидят.

Из притертого вплотную к крыльцу микроавтобуса посыпались бойцы Аслана. Пробегая под камерой наружного наблюдения, висевшей под крышей–козырьком, низко наклоняли головы, за дверью ловко принимались «раскручивать» своеобразные беретки: лицевые маски с прорезями для глаз и рта.

Марат азартно ерзал, сновал руками по приборному щитку…

К оставшемуся в микроавтобусе водиле банды, подошли д в о е. Попросили – прикурить.

Сосредоточенный водитель, вроде бы их послал подальше…

Через мгновение контр–операция полиции вошла в активную фазу: выдернутый умелой и крепкой рукой из автомобиля водила валялся на асфальте носом вниз, к микроавтобусу лихо подрулила Газель, из распахнутой на ходу дверцы попрыгали бронированные бойцы ОМОНа.

Марат заполошенно оглянулся, разинул рот: единственный выезд из переулка перегораживал огромный армейский грузовик. Захар увидел эту картину в зеркало заднего обзора.

– ЗАСАДА!!! – заорал Марат.

Марат еще вопил, когда Воронцов, схватив его за ворот крепкой джинсовой рубашки, вытащил наружу из Фольксвагена!

Брыкался. Вроде бы, рвался на выручку нарвавшейся братвы.

Воронцов это рвение пресек, жестко приложил Маратку мордой об землю – довольно мягкую, газонную, – и потащил к невысокому крылечку ресторана.

Банер загораживал Фольксваген от снайпера с крыши левого дома, стрелок не мог видеть, что твориться за преградой: как из машины выкатились двое. Снайпер с правой крыши представлял не шуточную опасность!

Если бы Воронцов был один, он мигом перепрыгнул бы десятиметровый отрезок от машины до крыльца и поминай как звали. Пока снайпер догадается, что к ресторану метнулся не простой прохожий, а член бандитской группировки, пока раздумывает стрелять по цели на поражение или просто попугать, дождаться точного приказа руководства контр–операцией…

Тяжелый, вертлявый Марат превратился в брыкающийся якорь. Он тащился по газону, как неподъемный мешок с картошкой и умудрялся еще и лягаться!

НЕ УСПЕЕМ!!! вспыхнуло в голове Захара. Самый тугодумный снайпер уже понял – уходит кто–то из бандитов!

Воронцов только бросил взгляд на верхушку дома, откуда должны полететь пули… И тут же получил «видение». С неяркими нечеловеческими красками, с другой фокусировкой – кошачье. Приятель вел «репортаж» с нужной крыши!

И как он умудрился?! Совсем недавно кот показывал изображение двора за рестораном, глядь – уже транслирует снайперскую лежку!

Как будто в окуляр подзорной, четко направленной трубы, Захар увидел согнутый мужской палец, плавно нажимающий на спусковой курок винтовки!

Метнулся в сторону, пинком ноги откатил Марата!

Пуля ударила в каменный бордюр клумбы, выбила искры и осколки камня!

Какое–то мгновение Марат ошарашено глядел на выемку в булыжнике рядом с его головой – несколько острых каменных осколков впились в его лоб и щеку! – Воронцов «увидел», как чуть переместившись, снайпер выбирает другую ц е л ь – его. Стрелок оставил оторопело валяющийся «мешок», выбрал достойного противника: резвую цель, почти ушедшую из–под обстрела…

Не успею, пришло понимание. Даже сверхскоростных реакций «искусственного» человека недостаточно, чтобы вскочить, хотя бы на карачки, и перепрыгнуть в «слепую зону» за крыльцом. Резким движением локтя, Захар отбросил тело в сторону…

Пуля впилась в землю!

Третья должна достать. Маратку надо было оставлять, а не волочь брыкающимся якорем. Погибнем оба. Валяется, как обморок, разглядывает след от пули, черт бы его побрал!!

Почему третья пуля ушла «в молоко», Воронцов понял не сразу. Смазанное изображение кошачьей трансляции, мешало адекватному восприятию происходящего: фигура снайпера внезапно и очень–очень быстро начала увеличиваться в размерах, откуда–то снизу вдруг протянулись когтистые полосатые лапы…

Воронцов совершенно и абсолютно ощутил себя рычащим, завывющим зверем, вцепившимся всеми когтями и зубами, вначале в оголенное запястье человека – он даже вопль неожиданности расслышал, вкус человечьей крови ощутил! – потом лапы забили по лицу снайпера, тот начал уворачиваться, не хуже Захара кататься по земле…, точнее по крыше…

Вперед! Пока снайпер занят «взбесившимся» котом, надо оттаскивать Маратку к крыльцу и уходить через ресторан. Иначе – опомнится стрелок или подоспеет группа захвата. По сути дела, все происходящее: прыжок из машины, катание по земле, Мараткина оторопь – заняли не более пятнадцати секунд. Но время неожиданностей быстро истекает.

Да и Марат как будто бы очнулся. Проникся наконец всей мерой пулевой отметины, допёр, что дело швах.

Захар рывком оторвал Маратку от газона, швырнул к крыльцу, где тот уже самостоятельно догадался встать на ноги. В голове Воронцова продолжалась трансляция жестокой схватка – крупный разъяренный кот рвал когтями и зубами человека, добирался до тела сквозь плотную одежду. Снайпер, наверняка бы умело разобравшийся с собакой – членов группы захвата обучают многому, в том числе и спасению от нападения сторожевых собак, – не знал, что делают со взбесившимися верткими котами: лупил по Кавалеру со всей дури одной рукой, второй тянулся к ножу, припрятанному в ножнах на поясе… Зверь уворачивался от сильных пальцев разъяренного мужика, отпрыгивал, вцеплялся снова…

«Все, Приятель, уходи!» – скомандовал Захар. Вскочил и, не разгибаясь до конца, схватил за рукав Марата, втащил и его в крошечный ресторанный тамбур. Пинком ноги распахнул вторую дверь: на достойном расстоянии – ударом не достать – стояли три суровых мужика с нацеленными на дверь пистолетами. Оружие оперативники держали умело, вид имели самый серьезный.

К тому, что в ресторанном зале их в с т р е т я т, Воронцов был совершенно готов. Глупо было бы надеяться, что так удобно расположенное заведение с огромными, выходящими на банк окнами, полицейские не используют в качестве наблюдательного пункта. Вопрос был только в том, как много их здесь засело?

О том, что ресторан закроют вовсе или преградят в него доступ о б ы ч н ы м посетителям, Захар тоже не переживал: закрытое в час «Ч» заведение может вызвать подозрение у банды, заворачивать восвояси каждого входящего – тоже не вариант. У налетчиков могут возникнуть схожие желания: присматривать за банком через окна ресторана. Почти со стопроцентной уверенностью, Воронцов предположил, что полицейские постараются занять в зале пару столиков возле окон, оденут в фартук официанта смазливую девчонку–лейтнанта или младшего оперативника…

Сидящую у подоконника компанию из трех мужчин и одной девушки, Воронцов засек еще из машины. Мужики мало ели, больше разговаривали, хорошенькая девушка безразлично покуривала, рассеяно на улицу таращилась.

…Мужики глядели на Воронцова жестко, стояли твердо, стволы держали крепко. Смазливая девица прятала под столом руку наверняка с зажатым пистолетом. Одна из официанток – без всякой пугливой растерянности на лице – начала заходить в тыл.

Резким ударом бедра Захар «забил» Маратку обратно в тамбур…

О невероятных событиях, произошедших дальше, в один голос, в унисон, не противореча даже в малом, твердили все свидетели, отписывалась в рапортах пятерка участников из оперсостава.

Огромный бугай в синей футболке, двинув задом по худосочному перепуганному щеголю, начал таким образом движение вниз: упал всем корпусом на ближний к выходу столик. Расставил руки, схватил со столика пепельницу и фарфоровый чайничек. Скользнул немного в сторону и…

Одновременными движениями о б е и х рук, неудобно, полубоком, метнул тяжелые предметы в оперативников. Предметы – пепельница и весьма тяжелый чайник – метко врезались в лбы капитана и старлея.

Бугай в футболке, прокатился по двум близко поставленным столикам, как верткий угорь. Движением ноги достал пах третьего оперативника майора, и мало того – прокатился и достал! – успел перехватить у пола безвольно опадающую руку капитана с пистолетом.

Мгновение! И пистолет в руке у бугая!

Девушка из «обедающей» компании, суматошно выдергивала из–под столика свое оружие. Бандит в синей футболке слишком быстро вышел из зоны «подстольного» обстрела. Оперативница неудачно въехала локтем между перекладин спинки стула, запуталась в скатерти. Только что не разрыдалась от досады злющими слезами!

Бугай перегнулся, перекрутился – ударил по краю стола пяткой: стол врезался в корпус закопошившейся милашки, стул завалился – девица приятной наружности со всего маху приложилась об пол вместе со стулом.

Пока красотка еще только летела навзничь, бугай, не поворачиваясь, взмахнул ручищей…

Ребро бандитской ладони очень четко нашло участок за ухом официантки оперативницы.

В том, что они видели дальше своими глазами, поклялись все свидетели. Не давая девушке рухнуть головой, а конкретно виском, об угол подоконника, бандит подставил руки, ловко поймал опадающее тело – легко переложил его на стул. И только тогда занялся, забившемся в угол тамбура щеголем.