Текст книги "Канон Равновесия (СИ)"
Автор книги: Александра Плотникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
«Я слышал, вы намерены надолго оставить тайро у себя, Ваше Величество?» – поинтересовался он мгновенным промельком мысли, поймав мой взгляд.
Я моргнул, давая понять, что это в самом деле так. Пока звучал неторопливый ответ на заданный вслух вопрос, даэйр бросил еще ожну мысль:
«Вы серьезно намерены сделать его своим тарнетри?»
«Да».
«А справитесь?»
Я ответил без заминки.
«Должен».
Это было решение, взвешенно принятое с холодной головой. Я обязан был принять Рея, как часть самого себя в первую очередь ради него же самого, а уж потом ради Илленн, Кота или мира, который это чешуйчатое чудо неизбежно утянет за собой, если сорвется или погибнет. Теплота и нежность рождаются из понимания, уважения и принятия. Первого и второго у меня имелось в избытке, третье придет со временем. Ну а с моментами… личного свойства разьеремся потом.
Я договорил, амиран поклонился и исчез, растворился с четкостью ъорошо обученного убийцы. Рей как раз шел обратно.
Что означает это «справитесь»? Чего еще я не знаю? Некроманты, с которыми я разговаривал, только пожимали плечами – им не былии известны случаи поднятия еше живого существа, посоветовать мне никто ничего не смог. Лишь в один голос об опасности предупреждали, и только. А это мне и без них известно. Если он выскользнет у меня из рук, если, не дай Стихии, озлобится, обидится или еще что, нашей слегка мертвой планете наступит конец бесповоротный и полный.
Я знал, с кем связываюсь, прося Кота прислать ко мне сына. Права на ошибку в приручении у меня нет.
Он остановился в трех шагах, чтобы не так явно нависать надо мной, настороженно замер. Непроявленный хвост совершенно отчетлво подергивался из стороны в сторону. По крайней мере, я легко мог себе представить, как хлещет его кончик с коротким шипом на конце.
…Нет, он не был похож на ту некромантскую сволочь, с которой началась моя жизнь химеры[2]. Запах Смерти был чист и морозно холоден, без привкуса садизма и извращений. Тревожная нотка безумия… Что ж, я надеялся, что она утихнет.
– Рейнан эль Шиар-ад'Дин Адалат Даррей, к вашим услугам, Эль-Тару. Прислан Владыкой Света по договоренности в качестве Опоры Столпа Смерти, доколе во мне будет нужда. Воины мои помогут вам обеспечить успешное разрешение разногласий, – сейчас, в окружении динтарцев, стал заметен сильный хэйвийский акцент. Два родственных языка не слишком фатально, но все же, отличались друг от друга.
– Это честь для меня, – я поклонился ответно. Это и в самом деле честь, мой даэйр. Ты умен, порядочен, предан идеалам и принципам, но при этом не испорчен слепой верой в них. Ты не станешь колебаться между Змеем и мной, выбирая более авторитетную сторону, как это делают большинство Темных. Тебе просто плевать на авторитет Тореайдра тон Манвина. Ты не стаанешь склоняться к придворным интригам – ты не умеешь интриговать. У тебя чуждый, свежий взгляд на вещи и события. А еще ты – Смертоносец. Проводник и пожиратель душ, гроза мертвых, ужас живых.
Ты – сокровище, мой даэйр. И я не выпущу тебя из рук.
А там и вопрос с Илленн решится сам собой.
Обмениваясь любезностями, мы двинулись к дому коменданта. Дворянские сынки, проходя мимо, шарахались прочь, простые вояки и наемники спокойно занимались своими делами – им пугаться было некогда. Комендант, весьма скромный провинциальный служака, старался не попадаться на глаза, разумно рассудив, что вмешиваться и теребить нас лишними пустяковыми вопросами сейчас лучше не стоит. Кухарка встретила нас горячим чаем и вкусной выпечкой. Получасом позже, когда Рей освободился, наконец, от положенной по статусу брони и слегка успокоился, мы обосновались в небольшой гостиной, служившей хозяину дома одновременно приемной и кабинетом. Рей грел руки о кружку с горячим чаем и на булочки косился с отвращением. Мерзнет, что ли? Хреново, если так. Значит, сейчас верх берет другой голод, и его опасно даже просто лишний раз о чем-то спрашивать, а тем более, подкалывать или еще что-то в том же духе. У голодной нежити чувство юмора резко пропадает и вновь появляется только после сытного обеда кем-то из живых. Хорошо, что Кот в свое время предупредил меня о склонности сына время от времени питаться душами.
Аккуратнее, Волк, не стань главным блюдом. То, что сам Рей считает это недопустимым, каждый раз мается до последнего, а потом страдает угрызениями совести, тебя не спасет. Отобедает Смертоносец твоим духом, и полетит чистое ядрышко души прямиком на перерождение без всякой памяти о прошлой жизни…
– Рассказывай толком, что у тебя тут произошло, – глуховато проговорил Рей, глотнув еще парящий чай, с которого я только три минуты назад снял временное стазис-поле. Иначе он давно успел бы остыть совсем.
– Бунт, вероятно, проплаченный Орденом, и нападение рингарского флота одновременно. Агентам Фицгерна не удалось до конца проследить всю цепочку тех, кто поставлял бунтовщикам оружие и деньги. След теряется, свидетели и исполнители убраны. Работающие в Тайной канцелярии некроманты не смогли добиться ответа даже от духов погибших – их память хорошо зачищена. Правда, нам удалось склонить к содействию одного из заговорщиков, но склад, на котором была назначена встреча, взорвался, скажем так, слегка не так, как было задумано, не ко времени и не к месту. Кто именно стоит за бунтом, выяснить так и не удалось, информатор погиб. А безлдоказательных обвинений Мобиусу я предъявить не могу.
Рей слушал, не перебивая, лишь время от времени постукивал когтями по фарфору чашки.
– Это не Орден, – выдал он. – Или не только Орден.
– Почему ты так решил?
– Слишком явно на них вина падает. Клейма на проданном оружии стоят?
– Ты на Тореайдра намекаешь? Проверяли. Чисто. Обычно у него даже неклейменое оружие фонит. Но я разговаривал а Малефором, и он ощутимо задергался.
– Значит, знает, кто зачинщик, или вообще в доле. Почему дворянская мелюзга все еще болтается здесь? – спросил он, все-таки рискнув взять булочку. – Отдай их мне…
От слегка мечтательного тона его голоса по спине пробежал холодок. Нет, надо срочно достать ему еду. С ним голодным ничего толкового не сделаешь и, чего доброго, беды не оберешься.
А вдруг его самоконтроль не так хорош, как он пытается показать.
– Самый действенный способ заставить предателей прижать хвосты – напугать. Да так, чтоб они и думать забыли интриги плести. Ну вот я и устроил ночной рейд по спальням самых упрямых и несогласных. Представь себе, посреди лунной ночи распахивается окно, в него с воем и порывами ветра влетает свежеоткопанная нежить для верности еще и с душком – и замогильным голосом вопрошает: «Как ты посмел меня предать?!» Или еще что-нибудь в этом роде. Кто нервами послабее, те прямо на месте и скончались, кто покрепче – только обосрались. Ну и без женского визга тоже не обошлось… Морок я хороший навесил. К сынкам усопших потом явился в живом виде и хорошенько напомнил, кому они обязаны наследством. Не нравился им прежний государь – получат тирана-захватчика, да такого, обосрутся еще не раз.
Рей усмехнулся в усы, явно представив себе эту картину.
– Ну вот, ты их поубивал, а мне теперь души собирай. А я Жнецов лишний раз вызывать не люблю.
Час от часу не легче – Хранитель Смерти, который не любит свою работу. Неудивительно, если рано или поздно у него пошатнется рассудок. Однако после того, как сбежало неизвестно куда это некромантское отродье Юфус, Колонны почему-то не выбрали взамен никого другого, и теперь даэйр вынужден тянуть лямку за двоих. Эх, не выйдет из этого ничего хорошего…
– Я думаю обойтись как можно меньшими потерями с обеих сторон. Ни к чему лишние смерти, когда с миром и так что-то не то.
Он кивнул и поежился, прижал отблескивающие черной с серебром чешуей крылья к бокам и плечам. Что видят его глаза? Серую сумеречную хмарь Предгранья? Или здесь полно мертвецов? Я решил об этом не спрашивать. От греха подальше.
– А с теми, кто от испуга не помер, ты что сделал? У людей короткая память, они быстро очузиваются.
– У Фица на них достаточно компрометирующих сведений. За некоторые преступления по нашим законам полагается смертная казнь путем съедения приговоренного, – пояснил я.
– Например? – Рей прищурился.
– Например, изнасилование малолетних.
Рука с булочкой замерла на полпути, челюсти даэйра плотно сжались – аж желваки заиграли. Я зацепил что-то потаенное, давнее, больное… Вот и повод накормить хорошенько голодную нежить.
– Когда выступаем? – спросил он, отставив недопитый чай. И отложив сдобу. А глаза-то потемнели…
– Через пару дней, когда люди немного привыкнут.
Он снова молча кивнул, не то ленясь, не то боясь произносить слова лишний раз. Мне стало страшно. Он перебарывал себя, загонял встрепенувшееся чудовище внутрь, лицо превратилось в каменную маску. Из его глаз на меня смотрели два разных существа.
И одно из них мой внутренний зверь отчетливо требовал убить.
То, которому сам Рей сейчас проигрывал бой.
Медлить было нельзя. И этой же ночью я отправился на охоту.
***
Кандидат на роль главного блюда у меня на примете имелся. Силан ди Карни, нынешний герцог Вильский давно был замечен в нездоровом интересе к мальчикам и девочкам, прямых доказательств его вины Фицевы менталисты накопали достаточно, но взять за яйца не успели – примкнул к мятежу. Так и так пойдет на плаху. Сестра его, наследница титула, круглая дура, но ее убирать пока не за что. Если будет тихой, то может быть, и останется при своем наследстве.
А ди Карни сегодня станет обедом.
Давно я не охотился на разумных. Очень давно. Но старый азарт проснулся, стоило только вспомнить аурный слепок цели и настроиться на нее. Один шаг в портал – и я на окраине лагеря.
Тихо обойти часовых, с подветренной стороны, чтобы их ненароком не потревожил даже запах – вдруг попадется кто с острым нюхом? Люди не видят и не слышат меня под мороком, разве что вдруг начинают испытывать необъяснимый страх перед темнотой. Сладкий страх. Он сводит меня с ума вместе с ускоряющимся стуком их сеердец. Пружинит земля под лапами, подталкивая сорваться в кровавую пляску. К этому акту пьесы можно перейти потом. Сперва – дело.
И я беззвучной тенью скользил среди людей, отказывая себе в удовольствии устроить резню. Ждать, ждать, пока герцог слезет со служанки (раз нельзя найти очередную жертву, и эта удовлетворит), пойдет до кустов, пристроится и сосредоточится на телесных надобностях… И оглушить коротким ментальным ударом, а потом взвалить обмякшую тушу на плечо и отправиться обратно к Рею.
Смертоносец не спал. Тихо возникнув под дверью отведенного ему флигеля, я расслышал мерные шаги – три в одну сторону, три в другую. Придерживая человека одной лапой, я постучал когтем по двери и лишь после этого рискнул войти.
Света он не зажег. Никакого. Только слабые отблески лунного сияния полосами ложились на пол. И загнанная крылатая тень металась среди них, больше напоминая гротескную горгулью.
– Что тебе? – Рей обернулся, вперив в меня холодный потусторонний взгляд двух провалов глазниц, горящих голубоватым топазовым огнем. Его голос прошелестел сухо и мертво. – Что еще за?.. – увидев тушу герцога у меня на плече, он отшагнул назад и коротко дернл левым крылом. От удивления блеск в глазах слегка притух.
– Твой ужин, – я не дал ему опомниться, сбросил ношу на пол и на всякий случай отошел подальше, не убирая пока боевого облика. В случае чего, так я смогу уйти раньше, чем его накроет.
Наверное, смогу.
Но он не спешил кинуться ни на жертву, ни на меня… Наборот, у него брови поползли вверх.
– Но…
– Еще скажи, что ты не голоден, – оборвал я. – Он все равно будет обвинен в государственной измене и много в чем еще. Какая разница, как его казнить? Ешь.
Рей вздохнул, неуверенно шагнул в сторону тела, замер.
– Я могу выйти, если ты стесняешься, – не удержался от ехидного замечания я и тут же проклял все на свете, заодно и себя за дурь – а ну как прыгнет?!
Нет, на меня всего лишь косо посмотрели. Пронесло.
Наблюдать за тем, как Смертоносец высасывает душу не хотелось. Я вышел в короткий темный коридорчик и прислонился к соседней стене. Не дай Стихии кому-то приспичит именно сейчас его побеспокоить!
Признаюсь, мне была непривычна забота о ком-то. Не следить за благополучием войска, стаи, страны – заботиться, оберегать, присматривать и помнить о нуждах одного-единственного существа, считавшего меня, к тому же, врагом. Но я с удовольствием думал о нем, лишь бы забыть на время о дрязгах с Мобиусом, Змее с его вечными традициями, знати, пытающейся меня подсидеть то так, то эдак – ведь не только люди проверяли на прочность мою власть, но и «свои», Темные. Соблазн спустить на них Рея с каждым часом становился все сильнее…
По мозгам внезапно хлестнуло волной тоски, самобичевания, омерзения и отвращения к самому себе. В одно мгновение я чуть не сошел с ума от страха и рывком влетел за дверь.
Увиденное заставило меня прикусить язык. Чтобы мат случайно не вырвался.
Скорчившись на коленях над уже мертвым телом, Рей впился когтями в половицы. Загибался в немом крике, сходил с ума от собственной сути, не в состоянии ни принять ее, ни отказаться. Неужели его так корежит каждый раз, когда он вынужден уступить голоду? Наплевав на опасность, я в два шага оказался подле, сгреб в охапку, оттащил в сторону и, усадив его рядом на низкой койке, стал нашептывать в ухо какую-то успокоительную чушь. Что говорил – толком не помню. Мне важно было достучаться до его разума, пожиравшего сейчас самое себя, до выпавшего из реальности сознания. Ну ты и подарочек, Рейнан Даррей!
Мы просидели так почти до утра, до той поры, пока предутренняя серость не разбавила чернильный мрак ночи. Мертвое тело я сразу же выкинул, раскрыв под ним портал в те же самые кусты. Пусть там думают, что бедолагу инфаркт хватил от избытка чувств на почве похоти. А нам его туша здесь и сейчас – лишняя помеха. Оказалось, очень удобно завернуть даэйра в его же собственные крылья – так, полулежа у меня на руках, он куда меньше дергался, вдруг вспоминая, что рядом ненавистный я, а не члены семьи. Накал Стихии схлынул, можно было не опасаться мгновенно стать немного мертвее, чем обычно, и я отрешенно наблюдал, как он то и дело начинает метаться в каком-то бредовом полусне, как дрожат глаза под веками и подергиваются уши. Красивое, почти точеное, но при этом не женоподобное лицо, нарочно состаренное отпущенной небритостью, гармоничное сложение летающего хищника – мощное и одновременно достаточно тонкое и легкое. Жилистые крепкие руки, привычные к оружию. Ты боишься своей красоты, мой даэйр? Зачем?
Он в очередной раз распахнул светящиеся золотые глаза и уставился на меня, не зная, то ли впасть в панику, то ли расслабиться. Я ясно ощутил его страх перед объятиями.
Собрат по несчастью, значит?.. Ничего, будем бояться вместе.
– Спи, – успокоил я его, положив одну ладонь на голову. – Живая подушка всяко приятнее обычной.
И обнял поперек крыльев покрепче.
Рей вздрогнул, но к панике примешалось уже нечто иное, заставившее меня прислушаться к себе в поисках отклика, слабой волны тепла…
Я прижал его к себе, чувствуя, как глубоко внутри начинает поднимать голову древний инстинкт, постепенно становящийся желанием спрятать новоприобретенную живую драгоценность от всего мира и от любого врага, навечно присвоить, прорастая в чужую душу узами привязанности, гораздо более глубокой, чем брак. Запечатление.
Не сейчас. Сейчас он испугается такого, не поймет, не примет. Надо подождать. Убедить и его, и себя в том, что этот союз не только необходим, но и желателен.
Я осторожно гладил дремлющего даэйра по голове и по крыльям, больше как зверя, нежели с претензией на близость, и представлял, как обрадуется такому повороту событий моя рыжая. Чем мучиться ревностью, проще полюбить и приручить обоих.
Но под утро пришлось аккуратно уйти, чтобы, не дай Стихии, не оказаться один на один с разозленным Смертоносцем, откровенно не желавшим, чтобы кто-то видел его слабость.
***
Этот поход люди запомнили надолго. Несмотря на то, что зимние дороги еще не встали, войско двигалось со смертоносной для противника скоростью – перелетами, появляясь всегда там и тогда, когда его не ждали. Пьянящее ощущение звенящих под пальцами вероятностей, которые я направлял, взбадривало до состояния четко работающего механизма, не нуждавшегося ни в сне, ни в отдыхе. Яркая цветная паутина событий беспрестанно мерцала перед внутренним взором, и стоило мне коснуться ее своей волей, как рябь изменений волной катилась от точки касания. Действовать нужно было осторожно, четко зная, чего следует добиться, чтобы перемены не вызвали неконтролируемую цепную реакцию. Но я наслаждался этим звоном, этой податливостью реальности, упиваясь не властью, нет! Неповторимым ощущением полета сквозь время к цели, которая с каждой минутой становилась все достижимее. Противодействующей воли Мобиуса я не чувствовал, хотя инстинкты продолжали бить тревогу, искать, где и когда он вмешается, постоянно просчитывать все видимые мне варианты…
Кровь бурлила от такого накала эмоций.
Даэйры возникали из ниоткуда, как демоны, пугая народ чешуйчатыми доспехами, когтистыми лапами и громадными крыльями из-под плащей. Над гнездами непокорных вельмож снимали броню и поднимались на крыло, дымясь разгоряченными телами на ударившем морозе. На все попытки сбить, неважно, магией ли, арбалетными болтами, стрелами из лука – отвечали беззвучными багровыми лучами из незаметного на расстоянии лучевого оружия, оформленного золотом и нефритом. Оплавленный камень разлетался кусками, дерево полыхало. Страшные в своей боевой ярости, они волевыми ударами вгоняли людей в ступор, по-хозяйски приземлялись внутри стен и распахивали нам ворота. А дальше – пленники, выкупы, вассальная присяга…
Многим мне хотелось просто-напросто перегрызть глотки, но кто тогда на пустых землях останется?
В городах частенько приходилось драться с ополчением прямо на улицах, и вот тут раненые бывали и с нашей стороны. Особенно доставалась крыльям, если кто-то не соображал вовремя их спрятать, перепонки легко пробивали стрелой навылет. И несмотря на все наши старания, погибших порой бывало много – но такова цена за спокойствие и порядок, которую бунтовщики пожелали заплатить сами.
Чем ближе мы, усталые, полуголодные и злые, подходили к Тореадриму, тем сильнее становилось напряжение. Кланы делали вид, что нас не замечают, поскольку заняты рингарцами, тактично исчезали с нашей дороги, и мы шли, не встречая их сопротивления… Пока в предместьях столицы не натолкнулись на армию, поднятую «под копье» моей фавориткой. В прямом смысле поднятую. Из могил.
Она честно пыталась защитить город от завоевателя теми способами, какими могла. И она была очень хорошей некроманткой. Поднятые трупы – это так, мелочь, развлечение. Не надеясь на помощь «перетрусивших» Кланмастеров, она призвала тени и вселила их в обычные доспехи и оружие. Вот тут усталые даэйры сбавили напор, а мои вояки опешили и струхнули. В самом деле, вы пробовали драться с пустыми железяками, которые вообще не сдерживает предел телесных возможностей? Нет? Ну попробуйте, а я на вас посмотрю.
Зиерра могла бы гордиться собой… Если бы не Хранитель Смерти, которому плевать было на ее магические ухищрения. Я тогда впервые увидел его, что называется, в деле.
Спешившись, он вышел за переднюю линию готовых к атаке мечников, тяжелый меховой налатник делал высокую фигуру еще более массивной; в руках его поблескивал темной древней сталью Маар Кириайн, хранительская глефа. Это страшное оружие походило больше на двухклинковый шинковочный нож на длинном древке черного дерева – одно лезвие длинное, серповидное, второе рядом – короткое прямое. На металле мертвенным голубовато-зеленым сиянием проступали нечитаемые письмена. За даэйром тянулся еле видимый глазу серый дымный шлейф, но эта легкая дымка казалась светлым летним туманом по сравнению с той мутью, что тащилась за лязгающей ордой одушевленных железяк.
Странное это было зрелище, странное и страшное: ясный зимний день, слепящий белый снег, брошенные жителями дома, обсыпанные инеем, как сахарной пудрой – и эта вот мерзость, которая перла на нас, обдавая холодом куда более жутким, чем природный.
Рей медленно и уверенно отошел на сотню шагов от своих. Остановился. С треском и шелестом распахнул крылья. Поднял над головой глефу. И начал раскручивать ее, со свистом взрезая стылый воздух. Послышалось жуткое низкое пение на одной ноте. Даже не пение – вой, беспрерывный и режущий уши. Серая дымка поползла к его ногам, начала собираться в плотный ком, наползать на тело, перебираться на оружие. У меня по спине поползли мурашки, хоть я и не видел лица Хранителя.
Оружие вращалось. Быстрее, еще быстрее. Клинки слились в один сверкающий гудящий круг зачарованного древнего металла. Дымка окончательно сползлась в одну точку. Зашевелилась. Зашипела. Начала вытягиваться в серую воронку.
Ее дергающийся хобот уперся прямо Рею в руки. С неимоверным напряжением даэйр опустил оружие перед собой. Он уже не держал его, лишь направляя бешеное вращение кончиками пальцев. Вой почти не прерывался, как будто Рею вовсе не требовалось дышать. Воронка хищно изгибалась и тянула зев к бряцающему железу. Крылья Хранителя напряглись и задрожали, истекая все тем же туманом.
Вот муть некромантского заклинания соприкоснулась с силой Смертоносца, попыталась ее сожрать. Слышный только магам рев чуть не взорвал мне голову, Рей отшатнулся под напором полчища теней, но удержал воронку. Она дрогнула, вытянулась еще сильнее и начала пожирать теневые щупальца одно за другим, перекинулась на сгустки покрупнее.
Первый пустой доспех обрушился с лязгом, не дойдя до Хранителя трех шагов. Второй. Третий. Пятый. Скоро они стали осыпаться дюжинами. Воронка сделалась тугой и маслянисто блестящей. Гул разбуженной Силы стал невыносим.
Рухнул последний доспех. Рей метнулся куда-то в сторону и назад. Взмахнул рукой, будто за шнур дернул. Воронка почти тотчас всосалась сама в себя, глефа уперлась в снег. Не отвлекаясь ни на что, Рейнан начал чертить на снегу и в воздухе опечатывающие знаки, закрывая прорыв на Грань. Когда последняя дымчатая плеть исчезла, Смертоносец, залившись кашлем, осел на землю. Горлом хлынула кровь.
Вот же алденов хвост! Ругнувшись, я пнул под ребра своего ашигха, подскакал, кое-как втянул тяжеленную тушку на круп. Кто ж его, болезного, еще дотащит, кроме меня?
– Заклятье у нее оказалось с подарочком… – прохрипел крылатый, пока мы пробирались сквозь строй к его амиранам. Онемевшее от впечатлений войско так и не двигалось с места – ручаюсь, кому-то после боя придется менять штаны. – Там «нож» был в плетение засунут…
– А ты и не углядел, – проворчал я себе под нос, начиная понимать, что проблем у Рея куда больше, чем видно на первый взгляд и он не так всемогущ, как о нем ходит молва.
Он вцепился в меня крепче, чтобы не упасть с пошедшего аллюром ашигха, и я, сдержав вздох, незаметно придержал его телекинетическим щупом. Он мне нужен здесь, сейчас, невредимым и полным сил.
Решение родилось быстро. Резко развернув всхрапнувшее животное, я дал ему мысленный приказ, на ходу открывая портал и сворачивая пространство за ним в локус с собственным потоком времени. Умеючи – это не более, чем простая мысленная команда. Ашигх проскочил сквозь искажающее пространство беловатое марево, и мы оказались отрезаны от всего остального мира, который замер декорацией. Мы остались в абсолютной ментальной тишине и недоступности один на один – я и глашатай Смерти.
[1] Общее название земель, принадлежащих непостредственно Темным.
[2] Отсылка к роману «Оборотная сторона Света. Бешеный Волк»
