Текст книги "Канон Равновесия (СИ)"
Автор книги: Александра Плотникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
В малом тронном зале дышалось гораздо легче, чем в парадном – народу здесь толпилось меньше, окна были шире, разжигаемые для пущей эффектности факелы отсутствовали напрочь. Я про себя хихикнула: здесь вместо каменюки стояло обычное кресло. Еще бы, Волку с лихвой хватило одного куска скалы.
Я, как полагалось, склонилась перед государем, получила в ответ милостивый кивок и заняла свое место – справа от Разэнтьера. Зиерры на «законном» месте не было, не то не избежать бы мне шипения. Людей по большей части тоже – только самые высоко залетевшие. С такими самодовольными рожами, что казалось, будто они вот-вот лопнут от собственной важности.
«Приготовьтесь скучать, сударыня», – мысленно шепнул мне Вmоладар. «Это только поначалу вызывает интерес».
«Надо же хотя бы поначалу изобразить рвение к государственным делам», – ответила я. При этом на лице ничего кроме живейшего любопытства и интереса к происходящему написано не было.
Увы, через полчаса я поняла, что Разэнтьер оказался прав – откровенно дремал даже сам Эль-Тару. С открытыми глазами, и умудряясь сохранять на лице маску строгой суровости. Скучные отчеты о происшествиях за ночь во дворце и городе навевали тоску. Хотя сам начальник дворцовой и городской охраны, которого тоже с души воротило от каждодневной рутины, пробудил во мне настоящее, а не показное любопытство.
Он был из Воладариан – черно-красный мундир, нашивка на рукаве в виде свернувшегося золотого феникса, обязательная шпага в отделанных красной кожей ножнах на левом боку, хорошая бойцовская выправка, заработанная явно не на плацу. Но, во-первых, в отличие от большинства виденных мной Служащих Трону он был бескрыл, по крайней мере, внешне. А во-вторых, он уродился белым, что, кажется, редко свойственно ифенху.
Белейшая кожа, платиновые, схваченные в низкий хвост на затылке, волосы, ярко горящие рубиновые глаза на довольно жестком лице, выдававшем прожженного циника и забияку. По-своему он был даже красив, но от него хотелось держаться подальше.
– Таким образом три пьяных дебоша, учиненных ночью в приречных кварталах столицы, и одно разбойное нападение, устроенное бандой Кривого Гвоздя… Алден побери, для кого я тут птицей сиф каркаю?!
Присутствующие зашушукались, а Волк заметно оживился, сбросив с себя скучающее оцепенение.
– Майрен, – ласково ухмыльнулся он. – Во-первых, порядок есть порядок, и негоже его нарушать. Поэтому все мы тут и собрались. Во-вторых, твои орлы разобрались? Устранили? Молодцы, вырази им благодарность от меня, и давай дальше. Избавь меня от ненужных подробностей.
Майрен фыркнул, всем своим видом давая понять, куда он хотел бы послать столь бесполезное времяпровождение вместе с двором, а заодно и с императором. Но отчет все-таки закончил, стараясь излишне не витийствовать и выражаться покороче. Дождавшись царственного взмаха лапой со слегка выпущенными от нетерпения когтями, белоголовый почти бегом ринулся из зала, на ходу что-то бурча себе под нос. Я его понимала – дела в любом случае важнее стояния здесь. Но почему воздух вокруг него так искрился, будто он жаждал от всей души заехать Эль-Тару по морде?..
Следом чередой прошли главы гильдий – кто с прошением, кто с докладом. Это были как ифенху, так и люди, последние иногда весьма почтенного возраста, лет за двести. Эль-Тару в разговоре с ними ограничивался короткими замечаниями, изредка – двумя-тремя фразами. Главы Кланов являлись пред государевы очи с недельными отчетами, во время которых Ваэрден перестал откровенно грезить и навострил уши. Я при этом честно старалась вслушиваться в отчеты, потому что беглую гортанную речь динтарцев, разбавленную еще и разными диалектами, понять было сложно.
К моему изумлению некоторые из них оказались еще и Хранителями. И как я накануне не почуяла? Наверное, от усталости. Моему знакомцу Фицгерну явно благоволил Юдар, Рахабьеру Найкамару – Дух воды Ульнар. Как тихонько пояснил мне в голову Разэнтьер, Кланмастер был главой всего флота Ифенху-Тариет. Правда, при нелюбви к воде, только формальным главой, но зеркальное совпадение с нашими Рамарэнами меня позабавило. Интересно, он случаем не скрывает под высоким воротником жабры?..
Дум-ар-Тар Тевар, олицетворявший собой высшее армейское командование, походил на дядьку Димхольда, и не зря – его Стихией, как оказалось, была Земля. В самом Разэнтьере под конец я уловила предрасположенность к Огню… Надо же, можно сказать, напарник.
Меня отвлек его негромкий полушепот. На сей раз словесный:
– Ваша Светлость, вам слово.
Я встрепенулась и подошла к Волку, еще раз поклонившись. Он благосклонно взирал на меня и мысленно подбадривал.
«Ну давай же, ты прекрасно справишься».
Справлюсь, куда я денусь.
– Мой государь, – начала я. – По условиям договора, подписанного вами и моим отцом в год тысяча тридцать шестой от Начала Царствия в месяц спокойной воды, четыре из шести кхаэльских Кланов готовы отправить к вам на службу по пять сотен воинов в знак союза между нашими народами. Они будут подчиняться приказам вашего командования и участвовать в боевых заданиях точно так же, как ваши собственные воины при условии, что им позволят сохранить их собственные родовые гербы. Согласно договору, срок их службы вам равен полувеку, но может быть продлен по их желанию.
Выдохнула незаметно. И умолкла, ожидая его ответа.
– Две тысячи бойцов, – кивнул Эль-Тару. – Что ж, согласно договору, Кланы Служащих Войне, Броненосцев и Хранящих Покой отошлют на Хэйву равное число воинов сроком на полвека на тех же условиях. Для обсуждения деталей я жду вас у себя в полдень, ваша Светлость Илленн-эрхан.
– Как пожелаете, Эль-Тару, – отозвалась я, еще раз поклонилась и, медленно отступив на три шага, вернулась на свое место в строю придворных. От предстоящего разговора помимо упомянутых Волком «деталей» можно было ожидать чего угодно.
До полудня меня галантно развлекал все тот же Фицгерн, не иначе, по высочайшему приказу. Мы гуляли по дворцу – напоминающему маленькую крепость в крепости четырехугольному зданию с башенками по углам и просторным внутренним двором, – по самой цитадели, куда более огромной и внушительной, чем само Волчье логово. Я своими глазами увидела знаменитый симбиоз ифенху и людей: смертных в замке было куда больше, чем Темных, и многие из них носили Клановую форму подобающих цветов. Зло взяло на своих – почему люди заставляют нас прятаться в укрепленных городах и замках вместо того, чтобы понять? Почему мы боимся их? Да, мы, хотя могли бы…
Я отбросила незваные мысли. Мне следует научиться у Темных жизни среди людей и научить этому сородичей, а не лелеять старые обиды.
Интересно, что скрывается в Тореадриме за старинным фасадом? Дома мало того, что работали все вемпарийские Арки, так еще и благодаря любезному допуску Яноса-эрхе в библиотеку Мунейро-ви-Иллес многие старые технологии были подняты из небытия. Под Ареи-Калэн, например, скрывается древний Храм Душ а при нем лаборатории, где по рассказам учителя Тиреля можно запросто вырастить или собрать любое живое существо или машину. На Динтаре с виду не ушли дальше мечей, конно-воловьей тяги и доспехов. Но кто знает, что Ваэрден решил утаить от людей ради их же спокойствия?..
Я спросила об этом Фицгерна.
– Мы освоили луну, – ответил он. – Чем мы хуже алден? Нашли когда-то птичий портал, а он оказался рабочим. Наши Умники из Клана Вопрошающих туда, разумеется, первыми полезли. Там оказались целые катакомбы внутри! Теперь Умники оттуда почти не вылезают, науку двигают.
– А почему люди ничего об этом не знают? Вы не приносите им открытия?
– Зачем? – пожал плечами Айвар. – Кто хочет – в академии поступает, учится, мы же не запрещаем. Медицину и магическую, и обычную, поддерживаем в обязательном порядке, всякие там словесные науки. Механику, оптику, алхимию… да много чего! Но дай им в руки что-то посерьезнее меча, щита и кирасы – княжна, вы представляете, во что они способны ввергнуть Динтар при их постоянном стремлении воевать? Мы хоть в драках молодняк учим, а они делают это неизвестно зачем. Так что, Мелкаэн и его Вопрошающие держат всю науку только под своим крылом. Надо будет – им решать, что дать людям в пользование.
Я не нашлась, что ответить на такое. На Хэйве все выгляднло примерно так же. Жажда знаний укладывалась большей частью, в магическое русло, а это отменяло необходимость что-то слишком сильно менять в повседневном быте. Тайные же знания оставались тайными, не предназначенными для обычной жизни и обычных дел. Но было в этом что-то… неправильное. Ведь если не давать знаний, они так и останутся… неудобными дикарями.
При виде здешних лошадей я искренне удивилась. Хрупкие очень, тонконогие, но красивые. Я бы не рискнула на таких ездить – неровен час, загонишь ненароком, и что потом? Нет, выносливые грельвы или дахарры Рея привычнее.
В полдень за мной явился лично Разэнтьер. Чем дальше, тем сильнее казалось, что меня взялись опекать не больше не меньше – ближайшие соратники Волка, не доверяя этого никому другому. Делать им больше нечего, что ли? Но не лезть же в чужой дом со своим уставом… Мне оставалось только следовать за провожатым, про себя гадая, что же может сулить разговор с Эль-Тару.
Личный кабинет Владыки располагался в его покоях на третьем этаже, куда не было ходу ни назойливым придворным, ни обычным гвардейцам, ни даже Кланмастерам без особого на то дозволения. Ваэрден отвел огромный лабиринт залов, будуаров и комнат для себя и своей Эль-Тари. Там же скрывалась его личная библиотека, собрание книг в которой по словам Разэнтьера превосходило древностью саму столицу раза в три.
Личную обитель Волка охраняли только крылатые Воладариан высшего ранга. Проходя мимо караулов, я всей кожей чувствовала их силу, от которой хотелось ежиться. Такие умрут на месте, но врага к Эль-Тару не допустят.
Мне здесь понравилось. Аромат старинного темного дерева смешивался с едва уловимым металлическим запахом кованых светильников по стенам, тонким пыльным налетом бархата драпировок и старинной мебели. Орудуй здесь хоть рота горничных – запах пыли и книг из таких мест не выветривается никогда и только придает еще большее очарование старым жилищам. Толстые ковры полностью глушили шаги, тишина была почти осязаемой. Казалось, еще чуть – и она сгустится во что-то зримое.
– Мы пришли, – тихо сказал Разэнтьер, остановившись перед высокой двустворчатой дверью с вырезанным на ней личным гербом Ваэрдена – не то стилизованным крылатым человеком, не то… нетопырем? Причудливые изгибы рисунка сливались перед глазами во что-то непонятное.
Замершие возле дверей гвардейцы еще больше подобрались при виде нас. Они почтительно толкнули створки дверей, распахивая их, и Разэнтьер поманил меня за собой.
– Идемте, госпожа моя, Эль-Тару уже ждет вас.
Оговорку я заметила, но промолчала. Я не его госпожа и уж точно не скоро ею стану, но то, что для него мое царствование – дело решенное, дорогого стоило. Я молча кивнула и прошла за ним в небольшую, но уютно обставленную приемную. В глаза бросилось диковинное, причудливо изогнутое дерево, росшее в кадке у окна. Узкие синеватые листья были изузорены серебристыми прожилками и трепетали даже в спокойном воздухе приемной, источая сладковатый приятный запах. Оно здесь росло, чтобы просители не так маялись ожиданием, что ли?..
Я прислушалась. От двери справа веяло сосредоточенностью и работой, там клубились густые мысли. От дальней слева веяло покоем и уединением. И запретом приближаться.
– Прошу вас, – Разэнтьер с поклоном отворил передо мной резную створку, подтолкнул вперед и оставил наедине с Волком.
Я даже оглядеться не успела – всколыхнулся от прыжка пахнущий бумагами и воском воздух, крепкие руки сгребли меня в охапку, и Ваэрден радостно рявкнул в самое ухо:
– Ну наконец-то! К алденовой праматери условности, я безумно рад тебя видеть!
Меня оторвали от пола и закружили, вынуждая с визгом вцепиться в плечи. Он улыбался во всю пасть, полную острых звериных зубов и довольно, по-волчьи рычал.
– Поставь меня на место! – смеясь, потребовала я.
– Зачем? – проурчал он.
– А разговаривать мы так и будем?
– А чем плохо? Ты маленькая, вот посажу тебя себе на плечо…
– Поставь! – я вывернулась из объятий и соскользнула на пол, успев наградить его дружеским поцелуем. – Ты же позвал меня для дела.
– Ну и что? – Волк искренне вскинул бровь. – Могу я, в конце концов, встретить старого друга, как хочу?
А глаза медовые, хитрющие. Совсем не дружеское проглядывает в них иногда, но тут же прячется за привычной маской. Он вздохнул и отступил, давая мне оглядеться. М-да…
Кабинет больше походил на старый библиотечный архив – везде громоздились завалы книг и бумаг. Фолианты горками высились на полу, на кушетке в углу, на массивном письменном столе у высокого стрельчатого окна. Со столешницы чуть ли не валились свитки писем и отдельные листы отчетов. На кресле, стоявшем возле стеллажа с книгами – на полках зияли изрядные бреши, а тома, коим надлежало в них стоять, прочно прописались на полу, – цветным покрывалом расстелилась полная карта Динтара со всеми материками. Я бы ничуть не удивилась, обнаружив горку книг даже в Волчьем кресле, но сидеть на знаниях, как видно, было не слишком удобно…
Заметив мой оценивающий взгляд, Ваэрден смутился и поспешно кинулся сворачивать карту – освободить мне кресло, надо думать.
– Понимаешь, неохота каждый раз лазать по полкам в поисках нужного, – пробормотал он, зашвырнув толстый рулон в угол. – А так все под рукой.
– Понимаю, – кивнула я и хрустнула суставами, приподнимаясь на цыпочки в позу «звериных лап». Тело приняло команду к полуобороту, я стала существенно выше ростом. Присмотревшись к корешкам, я принялась на пальцах кружить между книжными завалами и расставлять труды по полкам, ориентируясь по названиям. – Но ходить здесь уже вовсе негде.
– А может, совсем наверх не надо? – обреченно спросил Ваэрден, глядя на мои метания туда-сюда.
– А тебе лень телекинезом дотянуться? – съехидничала я и, приглядевшись к названиям книг на самой верхней полке, отправила еще одну гулену в полет на место.
– Не лень, – возразил он. – Но когда я в работе, я не думаю о том, как бы мне запрыгнуть наверх или дойти до библиотеки!
– А как порыться в неразобранной бумажной куче, значит, думаешь?
– А куча – это мой священный рабочий беспорядок! – возмутился Волк, отобрал у меня «Высшую трехмерную математику», хлопнул ею об стол, а меня загнал в собственное кресло. Я плюхнулась в его мягкую глубину и вжалась в спинку – не дай Вещий раздавит своей зеленой тушей. – Ты не помнишь, куда я засунул брачный и союзный договоры?
– Нет, – ответила я, сделав круглые глаза. Он буквально затапливал меня чарами, обаяние подавляло волю и умоляло, упрашивало сдаться. Ага. Так я и поддалась. – Откуда мне знать, куда ты важные бумаги запихиваешь.
– Жаль, – ифенху навис надо мной, склонился ниже, так что меня накрыло волной его запаха – мятного, с легкой примесью горечи. – Видишь, к чему приводит разграбление моего беспорядка?
– Вижу, – кивнула я, сопротивляясь давлению его теплой обволакивающей воли. – К наглости некоторых волков. Мы еще не супруги.
– Это временно, – промурлыкал он, отстраняясь. Я тут же выпорхнула из кресла и почти прыжком очутилась на середине комнаты.
– Временное настолько, насколько я захочу, – улыбнулась я, скрестив руки на груди. – Есть еще некая особа по имени Зиерра.
Я прошлась по кабинету, как бы невзначай остановившись так, чтобы между нами оказалась неразобранная груда книг.
– Задержавшаяся возле трона фаворитка, – скривился Ваэрден, делая шаг в обход. – Устранить ее несложно, если тебе она мешает.
– Скажи это ей, – я на шаг отодвинулась. – И вообще, займись договорами!
Волевой удар. Решившись на такое, я еще на шаг отскочила в сторону. Его разум был тверже и острее стальных лезвий, что выходят из-под молота дядьки Дима, так что от отдачи зазвенело в ушах, но сдаться?! Даже если самой очень этого хочется?! Да хвостом меня по голове, как говорят даэйры!
– И этот котенок рос у меня на руках, – хмыкнул Волк и двинулся на меня таким же «звериным шагом». Игра становилась опасной, но от этого только быстрее бежала по жилам кровь и жар приливал к щекам.
– Котенок вырос, – ответила я, чуть выпуская когти. Мы кружили по кабинету, шурша одеждой, неотрывно глядя друг другу в глаза и не переходя грани игры, за которой когти могут впиться в плоть а клыки в горло.
Я ударила еще раз, но импульс лишь скользнул по щиту с воображаемым скрежетом металла о металл. Не стоило даже пытаться, Ваэрден опытнее и сильнее меня на тысячелетия.
– Рыси слабее волков, – ухмыльнулся он и выметнул руку мне навстречу, будто метя ударить когтями.
Я успела вскинуть ладонь, перехватить – и ощутила шершавую, загрубевшую кожу натруженной оружием руки. Словно разряд пробежал от пальцев до плеча и по позвоночнику, меня передернуло, и колени подогнулись. Он поймал, упасть не дал, но зажал в тиски рук так, что невозможно оказалось даже пискнуть. Я изо всех сил ощетинила разум этаким ежом со стальными иглами. Злилась на себя за то, что от ласкового касания его пальцев до моей щеки и уха все желание сопротивляться пропадает. От бессилия запищала – рык уже не получался, – но писк был заглушен поцелуем. А потом этот гад укусил меня за ухо.
– В следующий раз я не сдамся так просто! – в отместку я дотянулась и дернула его за изогнутый рог. Эффекта не возымело – что сделается покрытой зеленоватой кожей кости. – Иди ищи договоры!
Ваэрден со смехом разжал руки. Я обиженно мявкнула и забилась в то самое кресло, на котором валялась карта, исподлобья глядя, как он роется в бумагах. И ведь знает, где что лежит! Эль-Тару протянул мне с десяток скрепленных шнурком листов, исписанных четким мелким почерком. Я узнала руку наставника Тиреля – значит, это он составлял бумаги, причем задолго до моего посольства.
Брачный договор… Формальность, предназначенная большей частью, для смертных. Половину документа составляли взаимовитийствования и титулы – отца, Ваэрдена и мои. Вторую половину…
Оная половина заставила меня непонимающе воззриться на Волка. Он сидел боком на столешнице, сцепив пальцы на колене, и внимательно следил за выражением моего лица.
– Что не так? – спокойно поинтересовался ифенху.
– Вот это, – я помахала листом.
– Ну и что тебя смущает? – Волк чуть подался вперед и вдумчиво прочел вслух: – «Я, Кхайнериар Кетар эль Шиар-ад’Дин, милостью Колеса Судьбы Владыка Света, Опора Столпа Равновесия, Эль-Тару хэйвийский… и так далее… отдаю в жены Ваэрдену Трилори, милостью Колеса Судьбы Владыке Тьмы, Опоре Столпа… и так далее, это не интересно… свою дочь, владетельную княжну Илленн эль Шиар-ад’Дин, милостью Колеса Опору Столпа Пламени и наследницу Равновесия Хэйвы и моей волей – Кхаэль-Тариет, Владычицу Света…» Ну и что тебе не нравится?
– Все! – рявкнула я.
– Совсем все? – поник Волк, поджав уши и глядя на меня несчастными глазами побитой собаки. – И… за меня ты не хочешь?
– За тебя хочу, – успокоила я его. – А вот все остальное мне не нравится! Почему я узнаю о своих титулах последней?!
– А ты разве не знала?
– Откуда? – я взвилась на ноги так, что ифенху чуть не подпрыгнул на своем насесте. – Меня выбрал Фирхэ, ты знаешь! И никогда речи не шло ни о каком Равновесии! И о наследстве тоже! Потому что править должен Рей! И вообще, как это возможно, если я буду здесь?!
– Тихо, – он скользнул мне за спину и положил руки на плечи. – До всего этого еще далеко, не скандаль. Что странного в том, что наследницей назначена кровная дочь, а не одаренный Искрой даэйр? К тому же, место Рейнана за троном, а не на нем, он там себя лучше чувствует, и лучше способен помочь. Ты с таким риану не пропадешь. Или как это у вас… Амиран, страж?
Я упрямо дернула левым ухом. Да хоть десяток амиранов, не мое это дело и все тут! А уж быть главой Круга Девяти…
– Если я – наследница Равновесия, то… ты знаешь закон.
– И до этого еще далеко, – успокаивающе прошептал Волк. – Ты всерьез думаешь, что Отец Отцов взойдет на погребальный костер? Скорее я поверю в то, что он превратится в божество.
– И это значит, что мы будем видеться раз в полвека, потому что я буду вынуждена остаться на Хэйве, чтобы нести свой долг.
Обойдя письменное чудовище с бумажными завалами, я встала у окна. Светившее с утра солнце затянулось плотной пеленой туч, и все представало перед глазами в жемчужном полусвете. С этой стороны стены замка сливались с утесом, на котором он стоял, а сам дворец служил одновременно и частью внешних укреплений. Здесь кончался Тореадрим и начинались владения диких духов.
Взгляд мой проваливался прямо в зеленую пропасть леса внизу – темные ели перемежались с незнакомыми мне лиственными гигантами. Если глаза меня не обманывали, у некоторых одна ветка могла сравниться толщиной с целым стволом иного старого дерева. Лес простирался до самого горизонта, растворяясь в серой туманной дымке. Где-то там далеко, накатывало на берег холодное северное море. Там у устья реки стоит оживленный порт Скельгарим, куда приходят суда со всех концов Динтара, там ключом бьет торговля и можно встретить кого угодно. Но отсюда не разглядеть – лишь безмолвный простор, над которым кружат стаи мелких ветряных духов.
Стало тоскливо. В памяти всплывали разные мелочи, над которыми я никогда не давала себе труда подумать, считая их само собой разумеющимися. Например, мою способность видеть и слышать всех стихийных духов сразу – тогда как Хранитель-стихийник способен разглядеть и подчинить только духов своей Стихии и никак иначе. Или разномастные видения, сопровождавшие меня всю жизнь – это тоже свойство Хранителя Равновесия. Или Рейнара Даэррэха.
Возможно ли простому огненному магу воплотить в жизнь целую реальность, руководствуясь голым желанием?
Увмжу ли я его еще когда-нибудь? Или он развеется, как утренний туман на ярком солнце, когда новые заботы лягут на плечи?
Как я Волку скажу, что давно уже не девственница?..
Кто никогда не был связан с духами мира – не поймет. Чья душа никогда не летела вместе с потоком Силы Колонн от земли до небес и выше, в вечную черноту междумирья – тому не ощутить, не осознать всей полноты жизни. Когда душа становится песчинкой в потоке первородных сил, а разум объемлет все пространство от края до края – ты превращаешься в Огонь тысяч и тысяч звезд что горят на Колесе, согревая сотни больших и малых, молодых и старых, плотных и призрачных миров. Ты становишься тягучим жидким огнем вулканов, что бурлит под каменной кожей твоего родного мира. Ты вспыхиваешь кострами в очагах, что согревают живущих долгими холодными вечерами. Ты пламенеешь – а рядом с тобой еще семеро таких же как ты, познавших всю глубину одной из первородных основ бытия. И девятый, тот, кто ведает все и владеет всем, но и груз несет вдесятеро более тяжкий.
Кто такие Хранители? На Динтаре об этом забыли, на Хэйве мало кто помнил. Говорили, мол, «девять магов, поддерживающих мир и служащих Великим Колоннам». Это воистину так, но это и не вся правда.
Восемь спиц у Колеса Судьбы. Огонь, Вода, Земля, Воздух – основы явного существования. Жизнь. Смерть, Дух и Время олицетворяют бытие неявное. Восемь помощников у того, кто способен, пользуясь мощью белых или черных исполинов, проникнуть в любой одушевленный мир галактики, поговорить с ним, узнать о его обитателях, вмешаться в их жизнь; кто способен, видя одновременно несколько вариантов прошлого и будущего, изменить ход событий. В худшую или лучшую сторону – остается целиком на совести Хранителя. А для собственного мира он ни больше и не меньше, чем залог существования, точно так же, как мир – для него. Нет ничего крепче и полнее этой связи. И если отец решится передать ее мне, то дни его жизни начнут быстро клониться к закату…
А мне останется кружить в вечном танце с Волком на разных полюсах Оси, не отдаляясь и не приближаясь, потому что Свет и Тьма едины и противоположны, и нам должно поддерживать равновесие вращения Колеса.
– Не хочу… – выдохнула я, судорожно сжимаясь и чувствуя, что вот-вот сменю облик на звериный, и будет это выглядеть весьма неэстетично. Только сейчас обнаружила, что Ваэрден стоит позади меня, крепко обхватив за талию и не давая сорваться в оборот или еще какую дурость. – Не хочу, чтобы он уходил!
– Ш-ш-ш. У тебя есть я, – он наклонился к самому уху и опять куснул, всего лишь чуть прихватил клыками. – А денется отец куда-то или нет, это еще неизвестно. До этого еще дожить надо. И разделить нас я не позволю никаким обстоятельствам. Поняла, ma sierri?
Я невольно мурлыкнула, греясь его теплом. Сдавившая сердце серая муть постепенно отступала. Нужно было, в конце концов, прочесть второй договор и поставить подписи везде, где требовалось. Если уж родилась наследницей, все равно от этого не получится никуда сбежать.
– Разумеется, ma sierru, – кивнула я, в который раз за эти пару часов вывернулась из кольца могучих рук и потянулась к кисти для письма, лежавшей на подставке рядом с маленьким шаргофанитовым кристаллом, служившим по вечерам лампой. – Где и что я должна подписать?..
Примерно то же время.
Хэйва, Мунейро-ви-Иллес
Кхайнэ молча ждал хозяина птичьей цитадели. За высоким, от пола до потолка, окном злобно бесилась метель, но ее горестный вой почти не долетал сквозь створки. Пусть лучше гнев выплеснет буря, чем он задушит птицу своими руками.
В покое с высоченными сводами царил полумрак, скрадывая очертания обстановки. Кристаллические светильники по стенам горели тускловато – видимо, кончался заряд, а пламя в камине тем более не разгоняло зимний сумрак.
Клац, клац, клац – черные когти по истертому камню. Шелест светлой одежды. Пальцы судорожно сжались на толстом конверте из плотной коричневатой бумаги, смяли его.
Гнев все же прорывался дрожью. Кхаэль как заведенный ходил туда-сюда по комнате и тяжело дышал. С каждым лишним мгновением ожидания его все больше трясло от ярости.
– Чего ты носишься, как дверью придавленный? – тихо спросил Янос. Как и когда он вошел – Кот не слышал. – Что-то случилось?
– И ты еще спрашиваешь!
Вемпари вздохнул и сделал несколько шагов навстречу с видом смертника, безмятежно ждущего казни. Но абсолютное спокойствие Вождя на сей раз не охладило кхаэльский гнев.
– Тварь пернатая! – сдавленно выплюнул Кот, швырнув конверт на чайный столик. Содержимое наполовину вылетело из него. Кот вновь заметался. Слышался бешеный трехтактовый стук сердца.
Вемпари мельком взглянул на бумаги и остался стоять, где стоял, сложив крылья и опустив руки. На лице, превратившемся в застывшую серую маску, не отражалось ничего. Только в красновато-карих глазах проглядывала усталость.
– Узнал сейчас… – тихо, одними губами произнес ирлерр, глядя куда-то вовнутрь себя. – Да. Это был лишь вопрос времени…
– Ты бы предпочел, чтобы я вообще ничего не знал, – Кхайнэ резко остановился. Развернулся, скребанув когтями по полу. Свободно сплетенная белая коса хлестнула по спине и перелетела через плечо, разметавшись.
– Наверное… бессмысленно мне что-то пытаться объяснить. Однако… если ты хочешь – я скажу. Если нет… что ж… делай что хочешь.
– Этому… извращению может существовать объяснение?! – кхаэль усилием воли держал себя на месте, чтобы не дай Вещий не размазать хрупкого крылатого по стене кровавым пятном. В глотке нехорошо клокотало рычание, глаза побагровели.
– Всему существует объяснение, – Янос вздохнул, разом как-то осунувшись и постарев. – Вопрос лишь в том, нужно ли оно тебе.
Кхайнэ колотило. Бешенство изливалось из него ядовитым жгучим Светом, уши прижались к голове. Крик, вой, рев – это все было накануне. Когда Рей только передал ему злополучные бумаги. Когда он своими глазами увидел подпись Джанрейва, утверждающую проект «Химера», когда прошелся глазами по отчетам многочисленных операций, проведенных когда-то в акрейской лаборатории. В тот вечер Рейнан еле сумел удержать его от убийств, споив несколькими кувшинами вина. Сейчас…
– Я замечательно подхожу на роль подопытной крыски, правда? Меня можно было вот так запросто сунуть под алденский скальпель, заплатить за работу немалые деньги, запихать в тело какую-то дрянь… А после нагло лгать!
Крылатый продолжал смотреть вникуда, лишь слабо вздрагивая через слово. Каждое первое припечатывало Силой не хуже увесистых оплеух, каждое второе ножом резало по сердцу. С крыльев соскользнуло несколько перьев, бесшумно опустились на пол мертвыми бабочками.
– Кхайнэ, я… – но слова застряли в горле, рассыпавшись бессмысленным бормотанием.
– Что ты? Ну что ты? Преподал мне прекрасный урок доверия и «всеобщего блага», спасибо. Я его усвою. Или скажешь, будто не знал, что у Харш не сработал наркоз?
Голос Владыки внезапно сел и с басовитого рыка скатился в зловещее сипение. Гнев спадал, уступая место страшной ледяной пустоте. Он оглянулся, ища за что бы уцепиться, но так и остался стоять посреди комнаты, истекая тускнеющим Светом. Наркоз тогда действительно сработал не полностью. Он лежал под слепящими лампами, неспособный двинуть и пальцем, но видел и ощущал абсолютно все. А крылатые рептилии с человеческими лицами полосовали и переделывали его тело… По живому. Хотя, честно старались облегчить страдания хотя бы наркотиком. Но боль работающего мутагена не мог перебить даже он. Потом была агония. Лающий приказ откатить мутации. Замершая возле шеи в последний момент игла инъектора. И пустота беспамятства.
– Неужели ты с высоты своей нынешней мудрости не осознаешь, что так было нужно… – прошелестел Янос уже почти беззвучно.
– Для чего нужно? Из-за этой дряни внутри я больше не могу нормально работать, не могу подняться наверх, на Колесо. Она меня давит, разрывает изнутри. Или вы что, специально ждете, когда я взорвусь, как бомба?
Кот снова начал метаться туда-сюда. Хотелось рвать на части, выплескивая внезапную обиду и боль… Но даже сейчас он не мог себе такого позволить, оставаясь… кем? Хранителем? Эль-Тару? Или другом этому вот… Кхайнэ и слова-то подходящего найти не мог.
– Есть и другие пути оказаться единым с Колесом… – туманно бросил Янос, поднимая взгляд на кхаэля. Взгляд этот, впрочем, оставался по-птичьи стеклянным.
– Объясни мне, идиоту кошачьему, для чего ты ввязался в это сам. И для чего заложил в меня накопитель? Я, хоть убей, не вижу в вероятностях ничего, кроме взрыва, ставящего под угрозу всю Хэйву!
Кхаэль отвернулся и отошел к окну, махнув рукой. На душе стало мерзко. Как будто нырнул по уши в канализацию.
– Мог хотя бы свои руки не пачкать… друг.
