Текст книги "Канон Равновесия (СИ)"
Автор книги: Александра Плотникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Я вздохнул. Пересказывать все выкладки Кота не было желания, но, видимо, придется. Если отмахнусь сейчас – окончательно потеряю Бастаена.
Пришлось неторопливо излагать. Бастаен слушал внимательно, не перебивал, но по глазам я видел, что мои слова ему не нравятся чем дальше, тем больше. Услышав про Рейнана, он вообще со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
– Еще только бешеной нежити нам тут не хватало!
– не задевай его. Эта нежить – единственный, кто может нас удержать на плаву. Он мне нужен.
Сын по-солдатски матюгнулся, но тут же прикусил язык и уставился на меня.
– Демоны знают, что такое! Ты хоть представляешь как это выглядит? Малолетка без опыта правления на роль жены Императора, её мутный батя, тиранящий округу с Ловцом Душ наперевес и творящий все, что ему в голову всралось. Добавь к этому невменяемого нежака, у которого пух с жопы курицы по щелчку пальца встанет. И сверху ты! Радостно во все это болото катишься!
– У меня запечатление сработало на эту малолетку, – сухо сказал я. – И должно сработать на ее брата.
Бастаен потерял дар речи и долго потрясенно молчал. Я и сам, в общем-то, долго приходил в себя, когда до меня дошло, что на самом деле стоит за привязанностью к мелкой рыжей бестии. Я ведь выжег в себе этот механизм контроля химер. А он сработал, спустя столько времени. Снова.
Химер принято создавать безгранично преданными своим хозяевам и так, чтобы эту преданность не могло нарушить ничто. Для этого и встраивают им в мозг механизм запечатления – тот, кого химера увидит в первые минуты после пробкждения и выхода из капсулы инкубатора, становится ее богом.
Я терпел своего хозяина до самого края. А потом понял, что жить я хочу больше, чем подохнуть, с бесконечным обожанием глядя в его холеную некромантскую рожу. И я сломал себе мозг, но запечатление выдрал с корнем.
Теперь придется ломать мозг обратно. И привязываться к нежаку.
– Хоть покажи ее.
Я сосредоточился, вспоминая, кинул образ. Бастаен прикрыл глаза, хмыкнул, изучая свою будущую «мачеху».
– Хотя бы симпатичная. Но дурная… ты хоть понимаешь, что тебе ее еще и воспитывать, а при дворе от этой кошечки будут одни проблемы? Ее схарчат и не подавятся. И тебя подставят.
– Я сделаю так, что ее побоятся тронуть.
– Как знаешь, – поднял руки сын и сменил тему. – Все сделано, как ты велел. Флаги в столице приспущены, объявлен траур, повстанцы радуются, Зиерра в печали. Темная часть Кланов потихоньку движется в сторону земель Ордена. Даже памятный обелиск поставили на месте твоей «гибели». В том, что Эль-Тару мертв, свято уверены все, а кто не уверен, тех Айвариан заткнули.
Я кивнул. Отлично. Все складывается как нельзя более удачно. И рингарские военные корабли у берегов Ниерра мне только на руку. Но действовать придется очень быстро. Иначе легко можно будет остаться без страны.
– Скоро должен прибыть Клан Даррей. Они пойдут из Долины Вечности и обеспечат нужную легенду.
– Армия призраков во главе с мертвецом?
– Вроде того.
Сын тем временем спохватился, о чем-то вспомнил и выдвинул ногой из-под кресла длинный лакированный ларец темного дерева. Судя по форме и размеру храниться в нем могло только оружие. Точнее не так. Только одно оружие.
– Мы нашли его, когда разбирали завал на месте взрыва, – присев на одно колено, Бастаен откинул крышку и аккратно взял на руки двуручный меч. – Он не пострадал, только закоптился немного.
Передо мной, поблескивая сталью, лежала копия Ловца Душ – смертельно опасного клинка Владыки Кхайнериара. Это страшное оружие, наделенное собственной волей и голодом. Никто не смел прикасаться к нему, никто не имел права взяться за рукоять. Рискнувшие, в лучшем случае, оставались без руки. Мое оружие, когда-то подаренное Змеем, было всего лишь хорошо зачаровано, но и этого хватало, чтобы некоторые боялись до дурного запаха в штанах. Теперь-то понятно, почему Владыка позволил снять копию со своего живого сокровища.
Я осторожно принял приятную тяжесть меча на ладони. Он тут же загудел, отзываясь. Металл клинка был не черным, как у оригинала, а скорее, зеленоватым, украшенная кованым оскаленным черепом гарда выглядела чуть менее вычурно. В глазницах клыкастого черепа не таилось топазовое пламя, но выглядел он все равно внушительно.
Тореайдр тон Манвин вот уже многие века по праву считался лучшим кузнецом-оружейником Динтара. Нечасто теперь звенел его молот, но те произведения кузнечного искусства, что из-под этого молота рождались, ценились более, чем на вес золота и нередко оплачивались кровью. И вот этот меч. Змей ведь наверняка видел оригинал, принадлежащий Владыке Света, раз сумел повторить хотя бы так. И наверняка просил его об этом сам Кхайнериар. Ннеужели, еще до того, как я вступил в силу? Насколько давно строил планы отец моей нареченной?
Хотелось бы мне знать все, что он задумал, тогда я хотя бы смогу четче ориентироваться в ситуации. Ненавижу неведение.
Меч этот – дар в большей степени от Кота, чем от Змея. Намек.
Ловец Душ, карающее оружие Хранителя Равновесия, который несет ответственность не только за свой мир, но и за свою сторону Колеса со всеми ее обитателями.
«Я отдам тебе их обоих, если ты сумеешь их защитить».
От чего или от кого, Учитель?
Все еще любуясь клинком, уже чувствуя, как он просится слиться с моей рукой, чтобы в танце с тенью проверить, хорош ли хозяин, я отдал Бастаену нужные указания, и мы расстались. Для начала мне следовало увидеться со своим злейшим врагом – Великим магистром Ордена Святого Сиареса Мобиусом Малефором, Хранителем Колонны Времени.
[1] Отсылка к роману «Оборотная сторона Света» из этого же цикла.
[2] Тарнетри – буквально супруг. Используется только между мужчинами и отображает все грани дружеских и любовных отношений. Такие союзы обычно заключаются пожизненно, что не мешает брать и жен в стаю/семью.
[3] Риану – партнер, обеспечивающи ифензу ментальную стабильность, объект ментальной привязки, редко супруг
[4] Аль-хэйне – буквально – «высокородные», «высокой крови», правящая элита ифенху, во времена юности Волка полностью вымершая. Отличаются могуществом Темного дара, зеленовато-серым либо голубоватым цветом кожи и гораздо более высоким, чем у прочих ифенху, уровнем телепатии. Так же имеют крылья.
6. Завоеватель
Земли святой Инквизиции, государство Амальтара, лежали юго-западнее официальных владений Кланов. Та часть материка гигантским клином врезалась в океан, и ее омывали стремительные течения, делавшие воды бурными и опасными для судов. Но пронырливые рингарские пираты, опасаясь заплывать в ледяные воды Ифенху-Тариет[1], решили начать именно оттуда. А еще одна затяжная война размахом во весь Ниерр мне была не нужна. Подозрения в том, кто именно платит рингарцам, падало на Великого магистра, но прямых доказательств не было. А получить их… Мобиус будет брыкаться и юлить, как живой угорь на раскаленной сковородке. Их торговые гильдии давно уже ведут дела с Империей, гл лыиуиально все еще действует всего-навсего вооруженное перемирие.
Если бы спесивое рыцарство знало, что их правитель когда-то был моим наставником в политике, юриспруденции, основах законодательного права, учил нескольким языкам, а также высшей математике, физике обычной и магической, теории многомерности, теории вероятностей и Времени… Они бы удавились от злобы и постановили прилюно четвертовать Магистра. Но пусть пока сидят в блаженном неведении, пока не пришел момент взять их за горло. Великий Магистр Ордена Мобиус Малефор сопротивлялся и продолжает сопротивляться объединению, мотивируя это тем, что население пока не готово к таким переменам, но я надеялся рано или поздно его дожать финансовой, политической выгодой ли – но дожать.
А он мне пакостит вторым фронтом, скотина.
Посему ночью неподалеку от Цитадели сработала портальная Арка.
Близилась осень, с неба сыпала противная мелкая морось – не то дождь со снегом, не то снег с дождем, не то вообще мелкий град. Жесткая крупа колюче ударила мне в лицо вместе с порывом ветра, Я натянул капюшон плаща поглубже и огляделся, одновременно принюхиваясь.
Почти голый перелесок с виду казался пустым. Но из-за ближайших кустов тянуло дымом костра и слышались треск и ругань – сквозь эти самые кусты уже ломилась охрана Арки.
– Стой, кто идет?! – двое небритых и продрогших орденских вояк вывалились из зарослей мне навстречу, обдав запахом давно немытых тел. М-да, прямиком из царства высокой науки окунуться в дикость пятисотлетней давности, кто бы мог подумать. Но я в жизни не позволю этим идиотам познакомиться скажем, с огнестрельным оружием. Дай таким в руки винтовку, дробовик или и того проще – мушкет и потом беды не оберешься. Это тоже препятствовало слиянию. Для начала следовало убедить руководство Ордена в необходимости имперского образования, а уж потом…
Мне не нужен раскручивающийся маховик новых войн и гонки вооружений. Мне не нужен сейчас прирост населения. Меньше народу – меньше смертей, меньше новых умертвий, меньше некротики по планете. Больше запас времени до катастрофы.
– Ваша смерть, – ответил я, нарочно подбавив в голос побольше звериного рычания. – Если вы, собачьи отродья, хоть кому-то проболтаетесь о том, что меня видели – разыщу, где угодно и укорочу на голову. Ясно?
Стоило подбавить немного клубов светящейся фиолетовой Тьмы – и эти двое готовы были от страха согласиться на все, что угодно. Разболтают, конечно, в первом же попавшемся трактире за кружкой пива, да еще и подробностей присочинят. Ну да мне этого и надо. Пусть ползут слухи о демоне с того света, из мира мертвых, со дна морского – откуда угодно, лишь бы пострашнее.
Едва я вышел из-под деревьев, как ветер набросился с прежней силой, швыряясь все новыми горстями мокрой гадости. Хранитель я, в конце концов, или кто?
– Юдар, а ну живо утихомирь свою мелюзгу!
Послышался тихий вздох, и яростные порывы вокруг меня поутихли, а потом и вовсе свились прозрачными кольцами тела воздушного Змея. Юдар положил мне на плечо невесомую усатую морду и просительно посмотрел слабо мерцающими перламутром глазами.
– Поиграй со мной, – попросил Дух тоненьким детским голосом.
– Некогда сейчас играть, потом, – пообещал я. – Ты почему позволяешь мелким элементалям так себя вести?
Юдар опять тихо вздохнул и потерся ветряной мордой об мою шею. Нрав у него был шальной, он обожал играть с теми, кто его видел, но дело свое все-таки понимал.
– Я больше не буду, – виновато протянул он все тем же детским голоском и добавил хриплым пропитым басом: – Сотню каракатиц мне в глотку!
Я со смехом почесал его там, где на полуосязаемой гривастой голове предположительно торчало ухо.
– Верю, шкодник, верю. А теперь давай займемся делом, – Дух радостно вскинулся и дунул куда-то в сторону, вернулся, лизнул меня ветряным языком и замер в ожидании просьбы. – Давай полетаем. Отнесешь меня, куда я скажу? А после я с тобой обязательно поиграю, сколько захочешь.
– Запросто! – на сей раз мне ответил голос тайро Рамарэна, хэйвийского Хранителя Воды. – Прокладывай курс!
– Горе с тобой… тише, чего ты орешь-то так? Нам нужно добраться до большого замка на острове посреди реки, понял?
Юдар курлыкнул, фыркнул и свернулся в кольца, давая понять, что готов. Я выпустил крылья, аккуратным взмахом стряхнул с них мокрый мешающий плащ и… Мне бы хотелось сказать «красивым прыжком поднялся в небо», но увы, это не так. Скорее уж кое-как взлетел, тяжело хлопая крыльями и помогая себе левитацией. Дух тотчас подхватил меня на свою широкую спину, обвился петлей вокруг пояса – и мы помчались к Цитадели Ордена. При этом я старательно изображал красивый полет. Чтобы те, кто случайно мог бы его заметить, сполна оценили морок-пугалку, под которым я прятался. Не люблю летать. Но уважить Духа обязан.
Внизу пронеслась деревенька с пастбищем, потянуло холодом от воды – мы пролетали над широким речным рукавом. В пасмурной темноте не видно было ни зги, даже мои звериные глаза различали всего лишь зыбкие черные силуэты. Но вот впереди замерцали факельные огни на дозорных башнях крепости, стали долетать редкие окрики часовых, в нос ударили запахи близкого человеческого жилья.
Я приземлился на вершине одной из открытых башен с нарочито гулким хлопаньем крыльев. Трое часовых вместо того, чтобы усердно бдеть в ночи, высматривая неприятеля, играли в кости, рассевшись вокруг старой бочки. Заслышав меня, они повскакивали с чурбаков, которыми протирали штаны и сбились в кучу. Костяшки и монетки со стуком раскатились по камням.
– Развлекаемся? – поинтересовался я, откидывая с головы капюшон. – И не боимся, что командование узнает?
Один нервно икнул и попятился, второй попытался дотянуться до колотушки, чтобы ударить в гонг, а третий, запинаясь, пробормотал:
– Т-тревога… В-враг в крепости…
– Поздно, парень, – я махнул на него рукой, и он невольно шарахнулся прочь. – Командование определенно узнает о неуставном поведении в служебное время. Особенно, если вы распустите языки, шельмецы!
И я сделал шаг, прикрыв глаза и одновременно представив себя в личном кабинете магистра…
…Чтобы, моргнув, оказаться уже там. Между прочим, взломав защиту локуса, в который было упрятано помещение. Темень там царила вовсе кромешная. И пришлось подсвечивать себе, как это ни странно звучит, фиолетовым шариком Тьмы. Я добрался до кресла, бросил на спинку промокший холодный плащ и плюхнулся на хозяйское место. Разумеется, наглость. Но не на жестком же стуле его дожидаться, верно? Я погасил светоч и прикрыл глаза, чуть плеснув Силой – только, чтобы магистр почуял мое присутствие. Плетение-страж и так уже наверняка орало ему о вторжении. Старый маг, вестимо, спал, потому как не вылетел сразу же мне навстречу с посохом наперевес и гневным криком: «Изыди, нечисть!» Пока глаза продерет, пока сообразит, пока халат натянет…
Воздух пропах воском, старым пергаментом и бумажной пылью. На массивном письменном столе безраздельно властвовал идеальный порядок. Стены и мебель пропитались следами бесчисленных чар, которые век за веком творил здесь Хранитель Времени. Их наслоения настолько загустели и слежались, что иногда становилось трудно дышать.
«Ну давай, старый интриган, вставай что ли. У меня и так дел по горло, еще тебя дожидаться до утра!»
Послышались быстрые шаги, слева скрипнул потайной механизм. Слабый свечной отблеск мазнул по векам. Я лениво открыл глаза и уставился на хозяина кабинета наглее наглого.
– И чего тебя все время тянет пользоваться свечами, Мобиус? – с улыбкой вопросил я. – Неужели так не любишь кристаллы? А они надежнее, долговечнее и, прямо скажем, сберегают деньги.
С полминуты старик неверяще разглядывал меня, опешив от такой бесцеремонности. То ли спросонья не признал, то ли защита у локуса была по его меркам особо хитрая. То ли думал, что покушение удалось. Потом хмыкнул, со стуком поставил подсвечник на каминную полку и плотнее запахнул халат. Кажется, он излучал возмущение даже лысиной на макушке.
– Ваэрден, – зашипел он, давясь словами. – Ты знаешь, что ты невероятная сволочь?!
– Знаю, – я улыбнулся еще раз, демонстрируя все восемь клыков, и поудобнее разложил крылья по подлокотникам.
– Ты зачем моих вояк пугаешь? Ты представляешь, что сейчас творится по всей крепости?!
Ох, старый лис, не о том ты думаешь. И до стражников на башне тебе нет никакого дела. Каждое твое слово – всего лишь ширма, за которой ты прячешь истинные мысли. Впрочем, как и я. Мне до твоих людишек дела еще меньше.
– А мне-то что с того? В следующий раз будут думать, прежде, чем на посту в кости резаться.
Я внутренне усмехнулся. Как странно – раньше Старца-Время приходилось опасаться, а теперь он меня забавлял. Высокий, сухощавый и властный, Малефор двигался не по-старчески легко, время никак не меняло его выцветшее лицо. У младших ифенху он вызывал порой настоящий ужас, у тех, кто постарше и посмелее – ненависть. Змей придерживался договора о ненападении. А я, как глава Хранителей, мог распорядиться его судьбой. И хотел бы, да другого кандидата на пост Времени нет.
Не то Великий Ур ему благоволит, не то просто не обращает внимания на происходящее.
Мобиус вздохнул и смерил меня укоризненным взглядом водянисто-серых глаз, сцепив пальцы на животе. Мол, ты, может быть, встанешь с хозяйского кресла? Я молча покачал головой и чуть шевельнул пальцами, плеснув силой в сторону погашенного камина. Заранее заготовленные сухие дрова с треском вспыхнули.
– Зачем пришел посреди ночи? – вздохнул магистр. Понял, что от меня избавиться не удастся. – Ни стыда у тебя, ни совести. Не жалеешь ты старого человека… Хоть бы кресло уступил!
– Ты еще меня переживешь, старый человек, – фыркнул я. – Есликонечно, будешь вести себя прилично.
Разговор обещал быть трудным. Мобиус намного старше меня, хитер и изворотлив, как лис. Прижать к стенке его можно, но заставить подчиниться – никогда. Он продолжал стоять возле письменного стола с укоризненной маской доброго дедушки на лице, а сам так и сверлил меня глазами. Что он знает? Что сумел просчитать, а что – увидеть, в сплетении вероятностей?
– Ты чем дальше, тем невыносимее, Волк. Что значит «прилично»? Я и так закрываю глаза на то, что ты отгреб себе полконтинента. А если я сейчас возьму посох да кликну стражу, чтобы она тебя в подземелье проводила?
– Ну рискни, – оскалился я, невольно прижимая уши. Посох Хранителя Времени, увенчанный кристаллом из черного лунника, делает ифенху слабыми и беспомощными, загоняет Темный дар глубоко внутрь, превращая нас в неподвижные куски мяса. – Учудишь такое – и я отсеку тебя от Колонн, даже сидя в тюремной камере. На это рук-ног не надо. Что будет потом – ты знаешь.
А потом будет гнев Кота и орбитальный залп по Цитадели с Акрея. У этой луны, надежно укрывшейся в пространственной свертке, открыты стационарные порталы к обеим планетам. А Матриарх дружна со Светлейшим. И мне бы тоже не мешало завоевать ее дружбу во избежание залпа не по Цитадели…
Маг отчетливо вздрогнул, но не поверил. Я лениво поднялся с кресла, спрятал крылья и начал прогуливаться туда-сюда, намеренно раздражая старика. Он настороженно следил за мной, словно опасался, что я на него прыгну. Занять освободившееся кресло не спешил. Давай же, бросай пустословие, Мобиус, ты знаешь, что демонстрация силы бесполезна и для тебя, и для меня.
– Хранитель Смерти Рейнан Даррей скоро будет здесь по моей просьбе. Я думаю, ему не понравится мое внезапное отсутствие.
Волосы у него на загривке отчетливо встали дыбом. Боишься, старый пень? Правильно, бойся.
– А всего две дюжины дней назад ты был необученным юнцом, который плевать хотел на дела Хранительства, – Мобиус хихикнул. – Забавно свиваются петли времени, ничего не скажешь… Хороша невеста?
Тьма изначальная, и этот туда же! Что им всем неймется-то?
– Лучше, чем можешь представить, – холодно отрезал я. – А теперь к делу, у меня мало времени.
Я замер возле пылающего камина и протянул к огню руки. Из языков пламени тут же высунулась любопытная мордочка Фирхэ, а потом и весь Дух скакнул на ладонь, что-то увлеченно щебеча. Невольно вспомнилась его хэйвийская Хранительница. Интересно, кто сейчас заменяет ее, пока мелкая?
– Ты стал до жути похож на Кота, Ваэрден. Тебе осталось только замурлыкать и начать изъясняться загадками. Я бы на твоем – и на своем месте тоже, – не связывался с интригами Владыки Света.
– О чем ты? – я изволил чуть развернуть к нему одно ухо, выражая любопытство. Большего ему видеть не положено.
– Никогда не знаешь, что у кошек на уме, – притворно вздохнул магистр. – Они, вроде бы, мурлычут тебе и позволяют чесать себя за ухом. Но в следующий миг могут располосовать до крови ласкающую руку.
– Я не верю бездоказательным намекам. И что-то я не замечал у Кхайнэриара склонности подставлять уши.
– Так уж и бездоказательным? – Мобиус смотрел на меня, словно учитель, досадующий на нерадивость бестолкового ученика. – А ты подумай, с чего ему понадобилось обручать тебя с малолетним детенышем, да еще в подарок обещать тебе не совсем живого даэйра? Ты не забывай – я присутствую везде.
Везде он присутствует, как же. Скорее уж лазутчиков нанял, и те поставляют ему сведения. Но некоторая правдивость в его словах есть – Мобиус Малефор, старейший из ныне живущих магов Динтара, ухитрялся жить одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Выбирал ли он самые «толстые» нити вероятностей или же существовал во всех сразу, или просто перемещался туда-сюда, никто не знал. И, наверное, к лучшему – рассудок целее. Но для меня это его свойство было практической проблемой – как переиграть того, кто, возможно, заранее знает обо всех твоих решениях? Чем или кем сдержать его непомерные аппетиты? И почему он сейчас так рьяно пытается внушить мне недоверие к Учителю, с которым на это самое обучение заключен магический контракт, нерасторжимый никакими вмешательствами со стороны, но исключительно с обоюдного согласия?
Э, нет, дедушка, я приму этот смертоносный крылатый подарочек, раз ты так его боишься. Вон и пот по вискам побежал.
– Почему бы ему не заключить обычный союзный договор, подумай? – продолжал старик. – Свет и Тьма до этого никогда не сходились вместе, они должны пребывать на разных сторонах Оси. А девочка – Наследница Равновесия. Ее долг втройне превыше всего остального, и покинуть Хэйву она не сможет.
Да кто тебе такую ересь сказал, дед?! Свет, Тьма – какая разница, где находиться, если к источнику есть прямой доступ? Я тщательно изобразил, что скрываю волнение под самоуверенной ухмылкой. Пусть считает, что удар достиг цели. Привычка к интригам в любом случае заставит его видеть вместо настоящих чувств маску, и гадать, что же скрыто внутри. Покажи я хоть какие-то чувства – и он наверняка решит, что я что-то задумал. А мне этого не нужно. Получить бы доступ к его личной библиотеке. Кто знает, какие материалы он там прячет, какую правду скрывают старые книги и кристаллы. Я хочу знать, чем был наш мир до того, как катаклизмы и войны вогнали его обратно в бронзовый век!
– Любопытно, с чего это тебе вздумалось меня предупреждать? – поинтересовался я, поглаживая Духа.
– Неужели ты думаешь, что я могу пренебречь своим долгом Хранителя?! – казалось, Мобиус искренне оскорбился. – Мое дело – предупредить тебя о том, что в планах Владыки Света что-то нечисто. Прислушиваться или нет – тебе решать.
Он выглядел так, будто я обидел его в лучших чувствах. В искренность не верилось.
– У меня нет причин не доверять Кхайнериару-эрхе. К тому же, кто в здравом уме отказывается от хорошенькой невесты? – лучше будет, если магистр сочтет меня по уши увлеченным только любовной стороной союза. Хотя, в это он может и не поверить.
– Как хочешь, – пожал плечами Малефор. – Я хотел, как лучше, все-таки, поддерживать Опору Равновесия – моя обязанность, – он уселся в кресло, сцепив руки в замок перед собой. – Скажи все-таки, зачем явился посреди ночи?
Я мысленно выдохнул. Ну, наконец-то!
– Договориться о более… мирном сосуществовании, скажем так, – ответил я. – Ты прекращаешь охоту на Кланы, как мои, так и более древние. А я обязуюсь дать вам некоторое послабление на своих землях.
– Вот как? – усмехнулся магистр. – А не многого ли ты просишь?
– Твоим рыцарям давно пора усвоить, что мы не дичь, и времена охоты давным-давно кончились! – возмущенно фыркнул я. Между прочим, искренне.
– Твоим птенцам тоже не мешало бы усвоить это же, – съехидничал Малефор. – Они приходят и нагло разоряют наши земли. И добро бы, шла война, а то ведь просто играются!
– Давай начистоту и без человеколюбия, Мобиус, – я снял непоседливого Фирхэ с плеча и попытался было засунуть его обратно в камин, но тот наотрез отказался слезать с рук. – Мои орлы обеспечивают тебе выбраковку, естественный отбор – кажется, по-научному это так называется. Молодым хищникам нужно охотиться и оттачивать навыки. Твои молодчики сами это выбрали, пенять не на кого.
– Я мог бы сказать тебе почти то же самое. – улыбнулся старый маг. – Только с точностью до наоборот. Лишние волчьи стаи тоже истребляют, чтобы они не резали скот.
Я на корню задавил желание перегрызть ему глотку, едва оно вздумало шевельнуться внутри. Не дело портить свою и так не слишком радужную репутацию, да и старик живет не первую тысячу лет. Но вот мелкую политическую пакость я ему устрою непременно. Чтобы не расслаблялся.
– Рингарцы у твоего порога, Мобиус, – я начинал терять терпение, и Фирхэ у меня на руках беспокойно заерзал, зашипел, затрещал. – Ифенху-Тариет раздирают бунты, и я сильно сомневаюсь, что дворяне тебе не приплатили за то, чтобы ты не давал нам покоя, раздирая войска на два фронта. И не твои ли крысы взорвали злосчастный пороховой склад вместе со мной? И даже не отпирайся! Что если я заплачу пиратам больше?
Похоже, я задел его за живое – глаза забегали. Чтобы скрыть замешательство, он начал деловито рыться в бумагах, как будто на свете не было занятия важнее. Мы с Фирхэ молча ждали ответа. Я почесывал прыткого Духа когтем по горячей шейке, тот жмурился и только сильнее начинал потрескивать от удовольствия.
– Отпираться? И не подумаю. Раз уж разговор… начистоту. – последнее слово магистр буквально выплюнул. – Не твоих ли молодцев стараниями половина крепостей теперь требует ремонта? А денег на него… сам знаешь.
– Постулаты Ордена, видимо, уже ничего не значат, – фыркнул я. – И святая Инквизиция теперь живет мирскими интересами. Так вот, если рингарские пираты перекроют торговые пути, все твои договоры, о которых я, представь себе, знаю, полетят алден под хвост! К тому же, они могут отправиться туда же и в случае удачного бунта – северные дворяне, знаешь ли, прижимисты и делиться не любят. И останешься ты ни с чем.
Прислушался или нет? Я стоял спиной к камину, глядя на него в упор. Пламя обдавало приятным жаром, раздраженная физиономия Хранителя Времени доставляла истинное удовольствие. Он долго созерцал мою персону, постукивая сухими длинными пальцами по столешнице, и думал. Очень жаль, но расслышать его мысли я никак не мог из-за крепкого ментального щита. Можно было, конечно, пробить, но зачем мне скандал?
Поэтому я просто ждал его ответа. Гроза Ордена Святого Сиареса в ночном халате и тапочках на босу ногу изволил обдумывать момент государственной важности с таким лицом, что я на месте какого-нибудь незадачливого адъютанта не рискнул бы сунуться сюда даже с вопросом все ли в порядке.
– Твои условия? – наконец, изрек магистр Малефор, пристально взглянув мне в глаза. И не боится же.
– Первое. – я воздел коготь, выпущенный на всю длину. Заточен он был до почти кинжальной остроты. – Ты перестаешь вести военные действия против Кланов. Второе – разбираешься с рингарцами пока я утихомирю дворян. И в случае успеха, если ты поумеришь спесь, я заключу с тобой торговые договоры официально. И дам в долг достаточно денег на ремонт крепостей и поддержание хоть какого-то уровня жизни у населения. А то у тебя в деревнях кое-где еще дома по-черному топят, позорище. Займись уже крестьянами наконец.
О-о, как он зашипел в ответ! Ровно кот, которому по весне оборвали любовную серенаду ведром воды из окна. Досталось и «наглой ифенховской зеленой морде» – мне, то есть. И «не менее наглому белому кошаку», которому не мешало бы оборвать усы за то, что лезет, куда не надо. И даже – совсем негромко! – некоторым алден высшего ранга трижды по матушке. Но, так или иначе, ему пришлось согласиться – за отсутствием выбора и под угрозой отсечения от Колонны Времени.
Расстались мы, если так можно выразиться, союзниками. Правда, я забыл у него свой плащ. Но возвращаться было бы глупо, не так ли?
***
Форт Пирр, отдаленная окраина страны.
Пару месяцев спустя
Над башнями приграничного форта, запиравшего вход в узкое горное ущелье, плескались на зимнем ветру невиданные доселе знамена: на одном из них, насыщенно-черном, красовалась серебряная крылатая фигура, на втором, сияюще-серебристом, вздыбился в полупрыжке черный даэйр. Из ущелья вот уже который день подтягивались клановые даэйры Рейнана. По одному, по двое, иногда дюжиной-двумя они въезжали в распахнутые ворота в двуногом виде верхом на мощных широкогрудых дахаррах. Они с ухмылками на рожах разглядывали крепость и пугали своим видом людей. Собравшееся в форте дворянское войско предпочитало жаться по углам от шумных и веселых крылатых и их скакунов.
Я нарочно не мешал Светлым вести себя так, как они того пожелают – пусть получше припугнут смертных. Может, это отобьет у них охоту меня предавать. Обидно, что власть над ними приходилось держать на страхе, а не на уважении, но иного выхода не было. Раз уж решил изображать завоевателя – придется идти до конца.
Тайро Даррей прибыл последним – ему нужно было закрыть переходные врата в долине за ущельем. Место это мы выбирали не случайно: про Долину Садов Вечности, сколько я себя помню, ходили самые причудливые и жуткие слухи. Каких только демонов не порождала человеческая фантазия! Один другого страшней. Послушаешь да представишь подобные рожи на ночь – и бессонница обеспечена. Нет, странные, наполовину прозрачные бесплотные существа там и впрямь иногда появлялись, но вреда никому не причиняли. Это место, овеянное народной молвой, великолепно подходило для появления «потусторонней» армии столь же «потустороннего» завоевателя.
Рея я встречал лично перед воротами форта. Мрачный, закованный в черненую сталь всадник на угольно-черном жеребце по кличке Мрак стремительно приближался. А я изо всех сил старался убедить себя, что не стоит на него рычать – он ведь не виноват, что излучает Смерть. Несчастье… кхм. Мое.
За резкими движениями он с трудом прятал нервозность, плотно сжатые губы и деревянная спина выдавали напряжение. Взгляд – постоянно рыщущий, буравящий все и всех вокруг.
Смертоносец на грани нервного срыва, загнавший себя в пыточные тиски выдержки.
Прекрасно.
Он спешился и первым делом сам повел Мрака к стойлам, не доверяя это дело конюхам. Чудовище, по природному недоразумению считавшеесяя лошадью, запросто могло убить любого, кто по какой-то причине ему не понравится, и подчинялось только и единственно хозяину. Я ждал, улыбаясь ему в спину уголком рта. Ничего, разберемся с бунтом, и твой Клан уйдет обратно вместе с твоим амираном Искараанером Цирконом и верными генералами. Клан уйдет, а ты останешься. Надолго останешься.
Стоило подумать о старом белом даэйре, как он тут же возник рядом – беловолосый и светлоглазый мужчина лет сорока пяти с изжелта белыми крыльями. Вслух он задал невинный вопрос о размещении войск, но волновало его совершенно другое.
