Текст книги "Некромант по вызову. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 62 страниц)

Глава 2

Тяжело в учении… но и в гробу легче не станет.

Девиз «темного» отделения АВМ.

Разбудили нас отвратительно рано – рассвет едваедва позолотил верхушки жилых башен, как в комнатах адептов прозвучала звонкая, высокая до ломоты в зубах трель колокольчика.

Выразительно скривившись, я открыл глаза и мрачно уставился на каменный потолок. Всегда ненавидел сигнал к побудке, несмотря на то, что для юных мэтров он звучал на целых полчаса позже – Академия с пониманием относилась к ночному образу жизни моих коллег, поэтому не слишком издевалась над будущими повелителями смерти. А вот то, что «светлым» доставалось еще больше, я понятия не имел. До этого конкретного момента. Что, разумеется, не способствовало улучшению настроения и не вызвало у меня ни малейшего энтузиазма.

– Вставай, Гирааш! – до отвращения бодрым голосом пропел Нич, с размаху плюхнув мне на живот какуюто книжку. – Собирай учебники и тащи свои бренные останки в столовую! Юные адепты должны хорошо питаться, чтобы не выглядеть так, как выглядишь сейчас ты!

Раздраженно отбросив одеяло и уронив его вместе с книгой на пол, я неохотно встал и, кинув быстрый взгляд в зеркало, поморщился: не так уж я страшен по утрам. Чего он напраслину возводит? Конечно, мослы еще торчали, вышибая жалостливую слезу у неподготовленных зрителей, но мяса на них стало заметно больше, чем два года назад – я не пренебрегал физическими упражнениями и в последнее время начал потихоньку восстанавливать форму. Да и питался не в пример лучше, чем когда находился в неприхотливой трансформе. Другое дело, что все питательные вещества ушли в рост, поэтому я как был тощей глистой, так и остался. А то, что мою кожу теперь от горла до пяток украшала сложная татуировка, похожая на проявление болезненной фантазии безумного художника, было просто жизненной необходимостью.

Да, я прекрасно понимаю, что выглядело это жутко: чудовищное переплетение ломаных линий, дикие узоры, которые словно рисовали дрожащей с перепою рукой, рассеянные по телу кляксы, подозрительно напоминающие потеки крови, которых не было, пожалуй, только на лице… но, вопервых, они были видны далеко не всегда, а вовторых, в точности повторяли рисунок «темных» каналов моего тела. К тому же, Нич сам предложил использовать для татуировки вытяжку из семян астериса, обладающую своим собственным (правда, очень слабым) магическим фоном. И он, разумеется, прекрасно знал, что впитавшийся в кожу состав будет не виден при дневном свете, но зато в отсутствии освещения начнет полыхать желтоватыми огнями, напоминающими свечение гнилушек. Так что нечего теперь морщиться при виде этого душераздирающего зрелища – он сам накалывал на меня эту гадость и при этом приговаривал, что, мол, другого способа спрятать Печать просто не существует.

– Свет, – буркнул я, мельком оглядев свое жутковатое отражение, кажущееся изза отсутствия пигмента на лице безголовым. Если ктото встретит этот кошмар на темной улочке, то навсегда останется писающимся в штаны и вздрагивающим от каждого шороха ваулой. <sup>[9]9
  9 Ваула – заика


[Закрыть]</sup>Впрочем, свои плюсы тут тоже имелись – если что случится, я всегда смогу использовать эффект неожиданности. Тото враги удивятся…

Реагирую на команду, под потолком послушно зажглось несколько магических светильников, и безголовая жуть из зеркала тут же исчезла, превратившись в обычного рыжеволосого подростка.

Нич, нашедшийся в изголовье моей кровати, гадко хихикнул, а потом шустро перебрался на комод и уже оттуда наставительно заметил:

– Ничего. Главное – не раздеваться в общественных местах и не общаться с женщинами в темных помещениях.

Я непроизвольно представил, какой поднимется визг при виде моего худого тела, которое в самый неподходящий момент начнет испускать неприятное свечение, и скривился. Да уж… теперь сто раз подумаешь, прежде чем пригласить какуюнибудь красотку в гости. При свете дня мне показывать ей абсолютно нечего – на эти кости позарится лишь заядлая некрофилка, да и то при удаче, а в темноте…

Я мрачно покосился на довольного таракана.

– Все бы тебе шутить…

– Не все, – важно надулся тот. – Я, между прочим, тебе форму почистил!

– Вот спасибо, – язвительно откликнулся я, пытаясь зачесать непослушные волосы назад. – Кто бы мог подумать, что за мной будет ухаживать САМ «светлый» магистр!

– Болван, – сухо констатировал Нич, мигом растеряв веселый настрой. – Нагадивший на тебя грифон был не простой иллюзией – наш дражайший ректор снабдил его не только заклинанием поиска, но и умением ставить магические метки. Видимуюто ее часть ты вчера благополучно стряхнул, а вот самую важную как раз и не заметил…

– Заметил, – проворчал я, натягивая форму. – Что я, глупее тебя? Просто решил заняться этим с утра.

Нич фыркнул.

– Да тебя поутру не поднять! Такого засони я еще в жизни не встречал! Чтобы не услышать знаменитый академический колокольчик…

– У нас в башне всегда был колокол! Тяжелый, низкий и такой, что аж кости вибрировали, когда он звонит! Не чета этому недоразумению!

– Посмотрим, как ты завтра запоешь, – буркнул явно задетый за живое Нич. – Кстати, ты уже опаздываешь. А если бы я не почистил мантию, тебя бы отыскали в два счета!

– Почему это я опаздываю? – непонимающе обернулся я, натянув брюки до середины бедер.

– Потому, что для «светлых» адептов занятия начинаются раньше, чем для некромантов!

– Да я же только встал! Звонок прозвенел совсем недавно!

– А это был уже второй, – гаденько хихикнул Нич, на всякий случай перепрыгнув обратно на постель. – Первый, побудочный, ты благополучно продрых. Так что до начала занятия у тебя осталось примерно… пять минут.

– Чтоо?!

– Точнее, уже четыре.

– И ты молчал?!

Нич проворно переметнулся на свою постель, чтобы оказаться от меня как можно дальше, и уже оттуда резонно заметил:

– Ты мне про свой тайник тоже не сказал. Должен я был вернуть должок?

Глухо ругнувшись сквозь зубы, я резво натянул брюки до конца, торопливо их застегнул, накинул на себя рубашку, коекак влез в узкий жилет, подхватил со спинки стула мантию и, цапнув со стола уже собранную сумку с книгами и тетрадками (хоть на это у него ума хватило!), вылетел за дверь.

– Постарайся не убить преподавателя! – вместо напутствия крикнул мне в спину таракан, глумливо ухмыляясь. – И не забудь: обед ровно в полдень в общей столовой!

– Тебя убью вместо преподавателя, – процедил я уже из коридора, который, как и следовало ожидать, был абсолютно пуст. – А потом воскрешу и переселю в тело жирной гусеницы, которую буду сперва жарить на медленном огне, а затем охлаждать в морозильной комнате до посинения. Говорят, резкие перепады температур закаляют тело, а ты у нас такой старенький…

Одно хорошо – телепортационная арка попрежнему никуда не делась и в мгновение ока перенесла меня в учебный корпус, позволив не тратить время на пешую прогулку по улице, как пришлось сделать остальным адептам. Привлечь к себе внимание я не опасался: мастер Лиурой наверняка уже сообщил о моих талантах в ректорат. В том числе и о том, что я не понаслышке знаком с рунным алфавитом и частенько использую его в своем замке. А также о доставшейся мне в наследство коллекции редких книг, где наверняка могут сыскаться весьма и весьма полезные для молодого мага заклинания.

Другой вопрос, что у «светлых» на факультетах очень ревностно относились к соблюдению правил. У них вообще на правилах был какойто бзик, это точно. Нич в свое время такого понарассказывал, что я в какойто момент твердо уверился: все «светлые» – ненормальные. И у меня не было ни малейшего желания испытывать их методы воспитания на себе. Поэтому на урок я несся со всех ног, теряя приличествующее мэтру достоинство. Но при этом не отказав себе в удовольствии посмаковать подробности своей страшной мести «фамилиару», посмевшему поставить меня в такое неловкое положение.

Впрочем, за пять минут до учебной комнаты я должен успеть добежать, а вот за пропущенный завтрак Нич мне еще ответит!

* * *

В класс я зашел подчеркнуто спокойным шагом, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Надменный, ничуть не запыхавшийся и даже не красный, как вареный рак. И закрыл за собой дверь ровно в тот момент, как в коридоре в третий раз прозвенел колокольчик, возвещая о начале занятия.

– Добро пожаловать, – хмыкнул при виде меня поднявшийся изза стола преподаватель – высокий, худощавый, неприятный даже с виду тип в длинной черной мантии без какихлибо знаков отличия. – Вы очень вовремя, адепт – еще одна секунда, и мне пришлось бы начинать урок с наказания.

Я коротко кивнул и наскоро огляделся.

Комната оказалась довольно большой – в боевой трансформе мне пришлось бы потратить тридцать секунд, чтобы обежать ее по кругу. Но вот обстановка была совершенно незнакомой: раньше учебные классы в обязательном порядке имели столы и скамьи для учеников, пол был ровным, а не поднимающимся по направлению к противоположной от учебной доски стене; да и не случалось такого в мое время, чтобы студенты занимали положение выше преподавателя. А тут все обстояло ровным счетом наоборот: почти два десятка стоящих полукругом и узких до неприличия столов, где могла поместиться лишь тетрадка и локти ученика; высокие ступени, взбирающиеся чуть ли не под потолок; длиннющая доска на добрых две три комнаты; стоящий перед ней такой же длиннющий стол, на котором без помех можно было препарировать сразу двух человек; и какоето непонятное приспособление перед ним, смутно похожее на трибуну. К которой как раз и подошел совершенно незнакомый мне мастер, с вежливым недоумением уставившись на мое озадаченное лицо.

Демон… и зачем они все это нагородили?

За необычными партами, как и следовало ожидать, уже сидел первый курс – все двадцать девять человек, среди которых отыскалось аж двадцать три нагло ухмыляющихся рожи и шесть симпатичных девичьих мордашек, насмешливо изучающих мою растерянную физиономию. Правда, изза одинаковой формы отличить их можно было лишь по длинным волосам и повадкам, но я успешно справился с этой задачей. И, равнодушно мазнув по ним взглядом, плавно обернулся к преподавателю.

Гм. И правда, в первый раз его вижу – тощий, почти как я, длинный, нескладный, чемто похожий на неошкуренную швабру. Невыразительная физиономия; узкий острый подбородок, надменно выдвинутый вперед; тонкий аристократичный нос, чуть загибающийся на кончике книзу; болезненно выпирающие скулы; желтоватая кожа; блеклосерые глаза, наполовину прикрытые ненормально светлыми ресницами; очень короткие, безупречно уложенные, такие же светлые волосы, один вид которых наводил на мысль об армейском порядке в голове у их хозяина… занятный тип. И он явно не станет одним из моих любимых преподов в Академии.

– Проходите, молодой человек, – с издевательской улыбочкой предложил он, отвернувшись и демонстративно поправив бумаги на полке своей «трибуны». А потом небрежно добавил: – Мы так долго вас ждали, что от нетерпения чуть не сгрызли себе все ногти на руках.

Ага. Язвим, значит… пытаемся умничать… авторитет себе набираем среди малолеток…

Я вежливо улыбнулся.

– Благодарю вас, мастер. Так приятно знать, что ты комуто нужен в этой жизни. Поверьте, я бесконечно сочувствую вашим безвинно пострадавшим рукам, но не могу не напомнить, что ногти имеются и на нижних конечностях.

– Как вы сказали? – замер маг, резко подняв голову от бумаг и вперив в меня недобрый взгляд. – Это что, у нас на курсе завелся шутник?

Я удивленно моргнул.

– Ну что вы, мастер. Я вообще шуток не понимаю.

– Ах, вот оно что… – на тонких, кажущихся почти незаметными губах мастера заиграла недобрая улыбка. – Что ж, посмотрим. Как вас зовут, адепт?

– А вас?

Преподаватель удивленно дрогнул и, чуть сузив глаза, по слогам произнес:

– Мое имя – мастер Нарди фон Берден, адепт. Я – ваш преподаватель по Основам магического моделирования, а также Основам рунной и заклинательной магии.

– Очень приятно. А меня зовут Гираш, и я – ваш новый студент, – бодро отозвался я, в упор не замечая, как постепенно меняется характер улыбки «светлого».

– Это ваше полное имя? – почти ласково осведомился он.

– Нет, мастер. Полное звучит как: ВальтиэрСугнарГираш Невзун. Но я предпочитаю, чтобы меня называли только третьим именем. Оно, на мой неискушенный взгляд, более благозвучное.

Улыбка мастера окончательно увяла, а брови, напротив, сдвинулись к переносице.

– Вы – барон Невзун?

– Совершенно верно, – все так же вежливо согласился я, терпеливо стоя у двери. – В АВМ меня представил наставник – мастер Лиурой. Возможно, вы о нем даже слышали.

У преподавателя в глазах промелькнуло какоето странное выражение.

– Да, конечно. Кто же не слышал о мастере Лиурое… значит, вы ТОТ САМЫЙ барон Невзун?

– А что, нас на самом деле много? – внезапно обеспокоился я. Опля. Неужто ктото претендует на МОЕ наследство?! – Знаете, в последние два года мне только и говорят, что об отсутствии близких родственников…

– Нет. Насчет этого вас не обманули, – задумчиво отозвался маг. – Насколько мне известно, вы – последний представитель своего рода. Однако сложившаяся вокруг вас ситуация выглядит довольно… забавно, не находите?

Хм. Ну, в принципе, я и не сомневался, что все, кому надо, уже в курсе. И даже похихикали (а может, и повыдирали себе волосы с досады во всех маломальски пригодных для этого местах), узнав, что в исконно «темном» семействе вдруг появился первый за долгие годы «светлый» маг.

Я сделал каменное лицо.

– Не вижу в этом ничего забавного, мастер.

– Думаю, вы поймете меня позже, – многозначительно улыбнулся мастер Нарди а затем, видно, почувствовав себя отмщенным, благодушно кивнул. – Проходите, адепт. Не стоит задерживать целый класс, выясняя такие незначительные подробности.

Хаха. Это он меня, типа, оскорбить хотел?

Проигнорировав озадаченные взгляды сокурсников и сделав вид, что не понял намека, я красноречиво помялся и, разумеется, не сдвинулся с места.

– В чем дело, адепт? – недовольно спросил фон Берден, нахмурив светлые брови еще больше.

Я выждал небольшую паузу, во время которой по группе сидящих неподалеку студентов прошло легкое волнение, а потом преувеличенно громко вздохнул и, оглядев их совсем еще детские мордашки, негромко осведомился:

– Скажите, мастер, а могу ли я сесть не в общем ряду?

– Что? – удивленно моргнул «светлый», машинально окинув взглядом немаленькое помещение, где на первых рядах уже не было ни одной свободной скамьи – наивные первокурсники, видимо, решили, что чем ближе к учителю, тем лучше, и, не сговариваясь, скучились вблизи «трибуны». Тараща на нас одинаково растерянные глаза и силясь понять, что же такое происходит.

Меня их подход, конечно, насмешил, но никак не устраивал.

– Я хотел бы занять отдельное место, – терпеливо повторил я, упрямо топчась у входа. – Если это, конечно, возможно.

Мастер Нарди выразительно обвел правой рукой учебную комнату.

– Здесь полно свободных лавок, адепт.

– Да, вы правы. Но, боюсь, они находятся слишком далеко от вас.

– Да неужели? – насмешливо фыркнул «светлый», недвусмысленно покосившись на пустые задние парты. – Настолько далеко, что вам это кажется неприемлемым? Или у вас иная причина находиться к преподавателю как можно ближе?

– У меня редкое заболевание, – я сделал несколько быстрых шагов к «трибуне», одновременно понизив голос до доверительного шепота. – Избирательная глухота, называется. По этой причине, сидя вдалеке, я вряд ли смогу уловить все детали вашей… несомненно познавательной и крайне интересной лекции. Нет, если вы запретите, то в последующие два с половиной часа мне придется многократно вас перебивать и переспрашивать, что может нарушить ход вашей замечательной лекции и испортит от нее все впечатление. И если вас это устроит…

Мастер нахмурился.

– Таковы правила, и я не вправе их менять, адепт. Как не вправе сгонять со скамей студентов, которые пришли сюда раньше вас. Вы можете занять любое понравившееся из оставшихся в аудитории свободных мест, барон. И это все, что я могу вам предложить.

– Благодарю, этого вполне достаточно, – чинно наклонил голову я и прошествовал к его собственному столу, где остался одноединственное на весь класс кресло, не так давно заботливо нагретое для меня «светлым». В негото я и уселся под обалдевшими взглядами сокурсников и под звучное поперхивание такого же обалдевшего преподавателя. После чего демонстративно взвалил на стоящий рядом стол свою немаленькую сумку, привычным жестом сложил руки на груди и приготовился внимать.

– Адепт Невзун! – наконец, опомнился мастер. – Что вы себе позволяете?!

Я повернул к нему недоумевающее лицо.

– А что не так?

– Вы еще спрашиваете?!

– Ну да. Вы ведь сами предложили занять любое понравившееся место… и я выбрал это.

– Но оно уже ЗАНЯТО! – рявкнул, не сдержавшись, фон Берден, вперив в меня яростный взгляд.

– Кем же это? – изумился я.

– МНОЙ!

– Так вы ведь стоите на трибуне, – с подкупающей простотой указал я на истинное положение дел и для верности еще хлопнул ресницами. Однако с кресла так и не поднялся. – И будете там находиться вплоть до окончания занятия. Разве нет? Или преподавателям уже разрешается начитывать материл сидя? Насколько я помню, в правилах Академии написано, что…

– Я знаю правила, – процедил «светлый», наглядно доказывая, как же я ошибся, когда решил, что никогда не выберу его в качестве своего «любимого преподавателя». – И не хуже вас, поверьте.

– Очень за вас рад, – вежливо улыбнулся я. – Тогда я думаю, вы согласитесь, что на время урока это место можно считать свободным? И что я ничем не нарушил вашего приказа, а всего лишь воспользовался вашим же любезнейшим предложением? К тому же, не сомневайтесь: когда лекция закончится, я с удовольствием уступлю это кресло снова вам.

– Усступите?! – почти прошипел взбешенный маг.

– Конечно! – с воодушевлением подтвердил я и обезоруживающе улыбнулся. – Вы ведь не возьмете свои слова обратно?

У «светлого» негромко клацнули зубы и нехорошо изменилось лицо, порадовав меня угрожающе быстро наливающимся румянцем и нездоровой краснотой белков глаз. Пальцы он тоже сжал на полке с бумагами так, что та оглушительно скрипнула. И все это – под моим кристально чистым, абсолютно открытым, полного искреннего участием взглядом, в котором прямотаки горела уверенность в собственной правоте.

– Ххорошо… – свистящим шепотом выдавил, наконец, из себя маг, молча обещая мне скорую и страшную расправу. – Сидите, адепт Невзун. Но после окончания урока вы останетесь и ЛИЧНО мне перескажете содержание этой лекции, понятно?

Все. Я его уже люблю!

Я расплылся в новой улыбке и закивал, как дурной.

– Конечно, мастер. Как скажете. Только давайте уже начнем поскорее, а то вы не успеете изложить материл.

И выжидательно уставился на его лицо, с которого так же стремительно сбежала вся краска.

Какоето время «светлый» буравил меня бешеным взглядом, явно желая чтото сказать, но потом резко отвернулся, сжал челюсти так, что на скулах заиграли тугие желваки, и, подняв глаза на притихших адептов, сухо бросил:

– Действительно, начнем…

Закинув ногу на ногу, я блаженно откинулся на спинку честно отвоеванного кресла и прикрыл веки.

Ну что поделаешь? Люблю комфорт. И там, где его можно сохранить, приложу все усилия, чтобы не лишать себя даже крохотного удовольствия. Конечно, отношения с данным конкретным «светлым» после этого обязательно ухудшатся до состояния «безудержная ненависть», но чемто приходится жертвовать ради достижения целей. Тем более, что данный представитель «светлой» Гильдии лично мне почти ничем не интересен.

К тому же, сегодня я закономерно не выспался, поскольку по давней привычке поздно лег и до сих пор не научился без понуканий просыпаться раньше обеда. Так что имею полное право отдохнуть еще немного и потратить последующие два с половиной часа на очень важное, безусловно нужное и ОЧЕНЬ полезное для общества дело. Потому что общаться со злым некромантом – занятие, опасное для здоровья и жизни. А я, можно сказать, добровольно избавляю окружающих от необходимости терпеть многообразные проявления своего гнусного, но изобретательного характера. Делаю благое дело. Так что пусть рукоплескают и сердечно благодарят. Когда высплюсь, непременно потребую бурных оваций.

– Адепт Невзун? – вдруг подозрительно ласково обратился ко мне мастер Нарди, некстати оторвав от размышлений. – Мне показалось или вы нагло СПИТЕ НА МОЕЙ ЛЕКЦИИ?!

Неохотно приоткрыв один глаз и оценив выражение лица «светлого», я с укором покачал головой.

– Как вы могли так плохо обо мне подумать, мастер? Просто изза проблем со слухом я крайне плохо воспринимаю зрительную информацию и отвлекаюсь на внешние раздражители. А мне бы не хотелось упустить ни слова из столь безупречно подобранного материала. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Продолжайте, мастер – хотелось бы узнать, как вы рассматриваете возможность применения второго закона дуолаттики <sup>[10]10
  10 Дуолаттика (производное от термина «диалектика») – теория, рассматривающая все, существующее в мире, как результат взаимодействия противоречивых сил, событий и пр., и считающая всякое движение результатом взаимодействия этих элементов. Второй ее закон говорит о закономерности перехода количества в качество. Прим. автора.


[Закрыть]</sup>в отношении развивающегося дара.

– Это – весьма сложный и неоднозначный вопрос, – несколько обескураженно ответил маг, не ожидавший отпора. – И на него нет единого ответа. Хотя большинство исследователей сходятся на том, что в отношении в дара законы дуолаттики как раз неприменимы.

– И это странно, не правда ли? Если верить теории одного весьма грамотного и довольно известного архимага и считать, что все существующее подчиняется этим законам, то почему именно магический дар стал тем исключением, которое только подтверждает правило?

– Вы знакомы с учением мастера Твишопа, адепт? – задал вопрос в лоб мастер Нарди.

Я улыбнулся.

– У нас богатая семейная библиотека.

– Неужели? И как в таком случае вы могли бы прокомментировать указанное вами противоречие?

– На мой взгляд, оно вполне укладывается в первый закон дуолаттики, мастер, о котором вы только что говорили, – вежливо отказался я от обсуждения щекотливой темы. – Прошу вас, продолжайте.

– Что ж, – я удостоился весьма любопытного взгляда от фон Бердена. – В таком случае, возвращаясь к теме дуолаттики, я должен еще заметить…

Я успокоенно прикрыл веки и отключил слух.

Все. До конца занятия меня теперь вряд ли побеспокоят. А если что, то содержание лекции я и без того знал наизусть – мастер Нарди банально передрал ее с записей одного моего знакомого архимага и нагло присвоил его мысли. Так что я не напрасно его изводил перед началом урока и непременно выясню, почему ректор допускает столь вольное трактование чужих лекций, да еще без ссылок на первоисточник.

В мое время за такое убивали без разговоров. А сейчас…

Я поморщился и тут же подумал о другом: интересно, как там мой драгоценный замок? Всего несколько дней прошло с момента отъезда, а на душе уже неспокойно, хотя я сделал все, чтобы дело спорилось и без моего присутствия. С Лиуроем разобрался, буквально утопив его в куче бесполезной литературы, сыпящейся на его голову, как из рога изобилия. Устроенный им небольшой экзамен благополучно выдержал, намеренно ошибившись в паре ответов и снискав благодушный взгляд от так называемого «учителя». Снискал расположение графа, позволив Бескрылому охотиться в тех местах, а соседу заявив по секрету, что опробую на его территории старый отцовский артефакт, изгоняющий нежить. Который еще раньше использовал на своих землях и достиг весьма впечатляющих результатов…

Обустройство замке полностью закончил, украсив его и обставив, как полагается. Со слугами разобрался. Заместителя нашел и с облегчением передал ему все текущие дела. Вот только Глюк… это наш призрак такое себе имечко придумал… был личностью чрезмерно активной и несколько увлекающейся. Как бы он там не начал строить персонал сверх необходимого и пугать возможных гостей.

Конечно, арку я держал всегда закрытой и воспользоваться ею мог только сам. Но долго ли сесть на телегу и доехать до баронства из того же герцогства Ангорского или графства Экхимос?

Вот именно.

Разумеется, я предпринял определенные меры, и теперь замок бдительно стерегли не только горгульи, но и целая свора прирученных личной мной домашних питомцев. К примеру, хитрая Мурлыка, к которой особенно прикипела душой Лиш, ее трехцветные сестренки Мявка и Мурка, от которых были без ума все наши слуги; басовитый Гавкач, от грозного рыка которого иногда в панике подскакивал на своей постели даже я; его младшие братья – лохматые, неторопливые и важные до безобразия Рев и Гром, от которых даже лишнего «гав» было не дождаться; длинноухий любимец Глюка – Жрака, которого я уже раза два хотел уменьшить в размерах, чтобы не переводить понапрасну еду, но всякий раз отступался, слыша умоляющее бормотание призрака, которому и в самом деле до безумия нравился этот огромный, ленивый и очаровательно мягкий, как детская игрушка принцессы, комок кроличьего меха; наглый до удивления Пачкун, которому я пообещался собственноручно заштопать отверстие в туловище, если тот не прекратит гадить на новенькие ковры, но которого спасло заступничество Шмыга, рискнувшего взять на попечение этого ползучего засранца; а также куча всякой другой мелочи, которой я велел сидеть в подвале до особых распоряжений…

Да, с некоторых пор мои земли стали гораздо более защищенными, чем иные крепости. Но все равно – этого могло оказаться недостаточно. Тем более что охранниковлюдей я не мог себе позволить нанять, да и проверять их верность было совершенно некогда. Не каждый ведь пойдет в услужение в замок бывшего некроманта, где спокойно разгуливает фамильное привидение? Ну вот. Поэтому оставлять свое сложное хозяйство без постоянного присмотра я, если бы не обстоятельства, и сейчас бы не рискнул.

Хотя с деревнями у нас пока все было нормально. Поздние урожаи действительно сильно выручили и позволили неплохо заработать. Причем часть денег я благоразумно оставил на попечение Вигора и его помощника дядьки Рата, который и правда соображал в таких вопросах; а остальное пустил в дело и нанял новых людей, чтобы занялись резко увеличившимися полями и заметно пополнившимся поголовьем скота, что уже не помещалось в пределах деревни и потребовало сооружения надежного загона за пределами тына.

Господин Бодирэ, как и обещал Глюк, стал смирным, вежливым и послушным, как овечка. Более того, вцепился в работу настолько рьяно, что всего за два года мы отбили почти половину моего долга и заметно улучшили благосостояние баронства. Я даже свои неприкосновенные десять тысяч золотых ни разу не тронул, чтобы выплатить проценты. А уж как наш управляющий вел себя со слугами – вообще любодорого посмотреть.

Лиш после этого в Глюка буквально влюбилась. Да и другие слуги, которым я под страхом смерти запретил пугаться нашего призрака, со временем прониклись и уже не вздрагивали, когда в самый неожиданный момент перед ними возникала морда гигантской гусеницы, требующая отчета о проделанной работе. Более того, все они незаметно присматривали друг за другом, а у Лиш, к тому же, был переговорный амулет, который я разрешил ей использовать в самых крайних случаях, чтобы спросить совета или помощи… но даже несмотря на это, мне все равно было неспокойно.

Похоже, завяз я с этими смертными. И к за́мку, что удивительно, привязался. Столько трудов в него было вложено, столько сил и таланта… никому теперь не отдам. Никогда. Я жадный. Даже если покойный барон внезапно решит воскреснуть, чтобы восстановиться справедливость – фигу: упокою во второй раз и закопаю под железную плиту. <sup>[11]11
  11 Считается, что железо обладает удерживающим действием на нежить


[Закрыть]</sup>А на тех, кто при жизни вздумает позариться на мое имущество, наложу какоенибудь особо мерзкое проклятие… мне все равно в течение ближайших лет нужно будет кудато сбрасывать копящуюся «темную» энергию. Так почему бы и не благородное дело?

Краем уха прислушавшись к тому, что несет с «трибуны» мастер Нарди, я с трудом сдержал зевок.

Эх, скукота… заняться, что ли, изучением аур сокурсников, пока есть возможность?

Кстати, в самое ближайшее время всетаки следует разобраться с порталом. Надежная связь с замком и близость к артефактам нужна мне, как воздух. Без них я как без рук, и это не преувеличение. Нич даже позволил себе осторожно пошутить, когда увидел выражение моего лица при виде выложенных и неохотно убранных в шкаф накопителей, маскирующего амулета и кучи всякой всячины, к которой я привык, как ко второй коже. Но и он хорошо понимал, что находиться в средоточии Света без малейшей защиты – опасно для нас обоих, так что следовало как можно скорее отыскать вход в Черную башню…

Неожиданно мои размышления прервал тихий скрип открываемой двери.

– Коллеги? – внезапно изменился голос лектора, став напряженным и вибрирующим, как натянутая струна.

Я с удивлением приоткрыл глаза и озадаченно уставился на группу адептов, неловко переминающихся в дверях. Один, два, три… хм… да их восемь, оказывается. И все – с черными грифонами на нагрудных знаках. Мрачные, не выспавшиеся и оченьочень неуверенные в себе.

– Можно, мастер? – робко спросил стоящий первым паренек с решительным лицом самоубийцы.

Мастер Нарди натянуто улыбнулся.

– Конечно. Проходите… коллеги. Мы давно вас ждем.

– Благодарю, – коротко наклонил голову все тот же паренек и, настороженно покосившись на напрягшихся за партами «светлых», вошел в аудиторию. А следом за ним, старательно прикрываясь друг дружкой зашли остальные… все до единого «темные», которых зачемто принесло на наш урок.

– Устраивайтесь быстрее, мэтры, – поразительно мирно попросил вошедших преподаватель, старательно сдерживая раздражение. – Вы и так опоздали, поэтому вникать будете по ходу дела. Если чтото не поймете, подойдете потом – я разъясню.

«Темные» бочком просочились на верхние ряды скамей, а я чуть с кресла не упал, наблюдая за этим чудом. Нет, я не понял: что делают «темные» на занятии «светлых»?! Кто им разрешил?! Кто, в конце концов, решился на такую глупость, когда всем давно известно, насколько адепты двух отделений терпеть друг друга не могут?!!

– Спокойно, – привлек к себе внимание учеников мастер Нарди и в подтверждение своих слов достал из нагрудного кармана какуюто уставленную печатями бумагу. – Распоряжение ректора – в связи с нехваткой преподавателей объединить ваши курсы в один. Сейчас – на постоянной основе, а дальше – только на теоретических занятиях. Всем все понятно?

– Да, мастер, – растерянно прошелестел класс, и я окончательно выпал в осадок. После чего опомнился, поспешил закрыть неприлично разинутый рот, окинул внимательных взглядом жмущихся друг к другу «темных» и… очень надолго задумался, полностью потеряв нить рассуждений лектора.