Текст книги "Некромант по вызову. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 62 страниц)

Глава 4

Не так страшен некромант, как его малюют.

Нич

Обед со мной случился точно по расписанию – вот уж чегочего, а это мероприятие я не пропустил бы ни за какие пряники. Особенно в свете того, что Нич умудрился оставить меня без завтрака.

Гонимый зверским голодом, я нахально не пошел в столовую вместе с классом, а воспользовался ближайшим потайным ходом и оказался у раздатки минут за двадцать до того, как галдящие адепты обоих отделений АВМ, занятия у которых закончились в одно и то же время, заполнили просторное помещение.

Разумеется, к этому времени я уже успел перепробовать все имевшиеся в столовой блюда и предусмотрительно нагрузил самыми вкусными из них свой поднос. После чего бережно отнес его к дальнему столику и, выбрав лучшее место, с урчанием набросился на еду.

– Ну и горазд же ты жрать, – скептически заметил раздавшийся прямо у меня за спиной знакомый голос.

Я скосил глаза, с аппетитом обгладывая куриную кость, и, приметив спускающегося по стене таракана, фыркнул.

– Фи, магистр, как это неучтиво с вашей стороны – мешать бедному студенту спокойно насыщаться. А еще знатного родуплемени… с каких это пор всякие там графья стали столь некультурно выражаться?

– С тех самых, когда всякие там бароны… – ядовито отозвался Нич, проворно юркнув мне под локоть, пока его не заметили, – начали нагло жрать в три горла, не соизволив подождать своего голодного друга!

– Присоединяйся, – великодушно разрешил я, сунув ему под нос обглоданную кость. – Мне не жалко.

– А молнией по носу не хочешь? – ласково осведомился таракан, отпихнув «подарок» лапой. – Или, может, тебе новый орган вырастить на лбу – тото господин Ворг сегодня порадуется…

Я укоризненно посмотрел на спрятавшегося под рукавом мантии учителя.

– Что бы ты понимал – в костях же самый смак! Костный мозг знаешь, какой питательный!

– Это ты своим горгульям говори, – пробурчал Нич, подтянув к себе исходящую ароматным паром котлету и жадно вгрызшись в ее нежное нутро. – А в моем возрасте есть жирное вредно.

– Тогда ешь траву, – мстительно посоветовал я, отодвигая тарелку с мясным так, чтобы он не смог до нее добраться, не выдав себя посторонним. – Я специально взял с раздатки целый пук, чтобы ты ненароком не угробил свое драгоценное здоровье, поедая эту невкусную, сделанную из куриного трупа дребедень.

Нич гневно засопел и, проглотив громадный кусок, недовольно уставился на меня снизу вверх.

– Слышь, ты… жертва домашнего насилия! Верни котлету, пока я добрый!

– Возьми лучше морковку, – сосредоточенно жуя, сказал я и на всякий случай убрал подальше пирожки с яблоками. – Или хрен… хрен, кстати, ну оочень полезен для здоровья. Особенно в пожилом возрасте, когда начинает страдать такая важная для мужчины функция, как… демон! Нич!!!

Вцепившийся мне в руку таракан угрожающе зашипел. Да так громко, что толпящиеся возле раздатки адепты начали недоуменно озираться. Но, к счастью, студенты были слишком озабочены проблемой добывания пищи, чтобы уделять внимание чемуто еще, так что мои манипуляции внимания не привлекли. Поэтому я рискнул сперва приподнять руку вместе с повисшей на ней тараканом и, опустив ее под стол, яростно потрясти. Понял, что это тщетно. Легонько стукнул тщедушное тельце о стену, ножку стола, собственную острую коленку… наконец, наклонился к полу и мстительно придавил недовольного таракана ботинком, а когда тот от неожиданности раскрыл пасть, проворно всунул туда хвостик от морковки и наставительно заметил:

– Добрее надо быть к людям, Нич. Добрее… глядишь, никто из них на тебя случайно не наступит.

– Пусти! – злобно простонал таракан, бессильно скребя лапками по полу. – Пусти, гад, а то хуже будет!

Я широко улыбнулся и, придавив его еще немного, чтоб не рыпался, выпрямился, а потом с удовольствием вернулся к прерванному занятию. Благо адепты уже успели разобраться с очередью у раздатки, похватали кто что мог, а теперь, галдя и шумно обсуждая свои дела, начали рассаживаться за полупустые столики.

Народу, кстати, было много – огромное помещение, которое поначалу показалось мне излишне просторным, заполнилось в считанные минуты. Многочисленные столы, расставленные ровными рядами, моментально оказались занятыми. Адепты, которым не хватило стульев, были вынуждены перекусывать стоя, с надеждой поглядывая на счастливчиков, которым повезло больше. А самые умные заняли стулья не только заранее и для себя, но и для друзейприятелей, охраняя их от посягательств менее расторопных студентов, пока остальные набирали еду на подносы.

Убедившись, что никому нет дела до меня и натужно хрипящего под ботинком таракана, я расслабился. Звериный голод уже отступил, живот приятно потяжелел, а на душе разлилась сытая истома.

Хорошоо… эх, как же хорошо, наконец, наесться вдоволь! И главное, ни за что платить не надо – питание для адептов Академия обеспечивала в полном объеме и на высшем уровне, так что я мог до умопомрачения трескать деликатесы, не опасаясь за целостность своего кошелька.

– Гираш, смотри, кто там! – вдруг придушенно прохрипел Нич, в последний раз дернувшись.

Обеспокоившись, что совсем его придавил, я поспешил приподнять ботинок и одновременно кинул быстрый взгляд на входные двери. После чего мигом позабыл про задыхающегося таракана и, внимательно осмотрев вошедших, помрачнел.

Их было два с половиной десятка – хмурых, настороженных, стоящих плотной группой молодых людей в возврате гдето от шестнадцати до двадцати лет. Девушки и самые младшие по всем законам стаи были оттеснены внутрь, как слабые и уязвимые, а крепкие и рослые парни, напротив, оказались снаружи живого круга, готовые защищать остальных до последнего вздоха. Но у каждого на левой половине груди красовались два расправивших крылья черных грифона, при виде которых у меня нервно дернулась щека и както тревожно стало на сердце.

Обычно мы – завзятые одиночки, не терпящие вторжения в свое личное пространство и с трудом переносящие большие скопления людей. У «светлых» во все века существовали какието общества, кружки по интересам, традиции, собрания, объединения… а некромантам это было не нужно. Каждый из нас считал себя вполне самодостаточным, чтобы обходиться без компании и не чувствовать себя при этом обделенным. Мы жили, творили и умирали в гордом одиночестве, редкоредко растрачивая время и силы на семью, детей или чтото иное, помимо любимой работы.

Но эти дети действительно пришли сюда единой стаей, сплотившейся перед лицом общего врага. Вынужденной терпеть присутствие друг друга, неохотно принимающей помощь соседей, но готовой в один миг огрызнуться на любого, кто рискнет показать зубы.

Вот только их было так мало… слишком мало для огромной Академии аж с десятью курсами учащихся. Даже если учесть, что после амнистии прошло всего пять лет и, следовательно, «темных» адептов старше пятого курса тут быть не могло, все равно – за пять лет отыскать всего два десятка потенциальных некромантов? Во всем Сазуле и прилегающих территориях?!

Неудивительно, что от будущих мэтров исходила такая смесь настороженности и угрозы, что ее, кажется, ощущали даже первогодки: я заметил среди ожидающих в очереди адептов несколько знакомых лиц. И был вынужден признать, что мастер Твишоп не ошибся насчет привитых им чувств к «темным» коллегам – все мои одногруппники смотрели на вошедших, как на кровных врагов. При виде них в столовой мгновенно стихли разговоры и прекратился смех. Молодые люди тут же выпрямились, расправляя плечи и наливаясь дурным азартом. Девушки надменно вскинули подбородки и выразительно скривились, будто в столовой пахнуло смрадом с кладбища. Ктото даже демонстративно зажал нос, комуто понадобилось с грохотом открыть окно. Ктото привстал, угрожающе поигрывая мускулами. И лишь немногим в зале хватило ума молча развернуть стулья и вернуться к прерванному разговору.

– Я ж тебе говорил! – прошептал Нич, вскарабкавшись по моей штанине наверх и снова юркнув под мантию, умудрившись стащить со стола остаток недоеденной котлеты. – С этого года они сделали столовую ОБЩЕЙ! Вон, как на «темных» смотрят! Кажется, преподаватели никого не предупредили?

– Предупредили, – вполголоса обронил я, потянувшись за пирожком. – Ты просто невнимательно слушал вступительную речь ректора. Если бы он не сказал, то тут уже вовсю летали бы боевые заклятия. Просто сегодня первый день занятий – народ еще не привык. А завтра будет попроще.

Нич с сомнением проводил глазами медленно двинувшихся к раздатке «темных» и удивленно хмыкнул, когда опоздавшие к обеду «светлые» дружно подались назад, уступая место.

– Вот даже как… – пробормотал он, с недоверием оглядев угрюмо молчащих адептов и попутно умяв нехилый кусок пирога. – Решили, значит, сразу взять быка за рога? Нет чтобы плавно, постепенно…

– Загнивающий палец лучше отсечь сразу, – отрицательно качнул головой я, глядя на то, как «темные» наполняют едой свои подносы и, провожаемые многочисленными взорами, уходят в дальний угол столовой. – Может, в этом и был бы смысл, если бы они продумали все как следует. А полумеры ни к чему хорошему не приведут. Ты обратил внимание, что на втором уроке ни одного из «темных» не было?

– Откуда? – подцепив лапой еще один пирог, удивился таракан. – Я был только на первом. И то, не с начала.

– То есть, ты не рискнул подглядывать за Ледяной стервой? Хм… да не шипи: я прекрасно помню, что только благодаря тебе дражайшая леди Лилитана вошла в состав Совета магов лишь со второй попытки…

– Она вошла туда только после моей смерти! – шепотом рявкнул Нич, покончив, наконец, с обедом и перебравшись по мантии мне за спину.

– Именно. Но меня сейчас больше интересует, почему мэтрам не позволили присутствовать на Воде… я смотрел расписание: общими у нас пока идут лишь непрофильные предметы – Основы рунной и заклинательной магии, Основы магического моделирования, Алхимия, Целительство, Общая некромантия и Основы пространственной магии.

Нич возмущенно засопел. Или просто обожрался, а теперь старательно прятал одышку за наигранным недовольством?

– Да, я тоже видел: на стихийной магии «темные» присутствовать не должны.

– При этом «Некромантию» разделили на какието дурацкие подразделы, – покачал головой я, все еще поглядывая на молодых «темных», но их, как ни удивительно, все еще никто не задирал. Они в полном молчании перекусили, постаравшись управиться как можно быстрее, затем так же молча встали и сплоченной группой покинули столовую. – Раньше такого не было. Только демонология шла отдельно. А теперь еще какаято Магия проклятий появилась и Оккультизм, как будто обычный некромант неспособен качественно когото проклясть или без проблем пообщаться с фамильным привидением… дурь, одним словом. И это при том, что учителей на эти дисциплины у Академии нет, а занятия ведут всего два преподавателя… по очереди… какойто Гриммор де Фугг и мэтр Лонер Кромм.

– Кромма я знаю, – внезапно оживился Нич, удобно устроившись у меня на шее и выставив кверху усы, как антенны. – Старый такой маг… из безродных, но зато с талантом. Ему, кажется, поставили Закрывающую Печать, если мне не изменяет память?

– Да, – хмуро согласился я. – Так же, как Модше… помнишь такого?

– Еще бы не помнить, – пробормотал таракан, тяжело вздохнул. – Если бы не он, я бы в свое время не обратился к тебе.

Я поджал губы.

– Кромм и Модша на какомто этапе работали вместе. Над одной, разумеется, проблемой. И вместе потом изза нее… пострадали.

– У меня не было выхода, – снова вздохнул Нич. – Права вето на решения Совета магов его глава, как ты знаешь, не имеет. Я смог только смягчить наказание, заменив смертную казнь на лишение дара. Но и это было весьма непросто, несмотря даже на твое участие.

– Помню. Тогда это спасло их жизни. А теперь они вынуждены влачить жалкое существование недомагов – знающие неизмеримо много, но не способные почти ни на что.

Моего уха осторожно коснулся тонкий усик.

– Ты тоже так жил, Гираш.

– Да, – сухо кивнул я. – Поэтому мне было неприятно увидеть сегодня в расписании фамилию Лонера. Осколок прошлого… живое напоминание о моих ошибках… надо будет его навестить.

– А второй что за тип? – както слишком уж поспешно сменил тему Нич.

– Понятия не имею. Ктото из молодых, наверное – фамилия де Фугг мне незнакома.

– Мне тоже, хотя все графские рода я когдато знал наперечет. Видимо, комуто из его предков его величество пожаловал за время нашего стазиса титул.

– Угу. За заслуги во время войны Гильдий, например, – съязвил я, но Нич не отреагировал и лишь задумчиво обронил:

– Все может быть… пойдука я пробегусь еще разок по Академии. Погляжу на преподавателей, оценю размах перемен, оценю, что тут еще успели переделать. Вернусь поздно, так что не ищи.

– Не буду, – усмехнулся я. – Не переживай – я не настолько к тебе привязан, чтобы лить слезы изза твоего исчезновения. К тому же, вечером меня ждет лаборатория мастера Гриндера Ворга. Думаю, там я проведу время с пользой.

– А, этот старый фанатик, обожающий ковыряться в чужих внутренностях… полагаю, вы друг друга стоите, – пренебрежительно фыркнул Нич, тяжело спрыгнув с моего плеча и юркнув под стол. – Удачно пообщаться.

Я проследил за тем, как он, отдуваясь от съеденного и переваливаясь с боку на бок, протиснулся под ногами мирно беседующих «светлых», храбро пробежал по краешку чьейто мантии, чуть не задев хитиновым боком чужую ногу, но не рискнув протискиваться в узкую щель в стене, через которую сюда пробирался. Помедлил, дождавшись, когда объевшийся до неприличия таракан окажется поблизости от открытого пространства, которое отделяло его от спасительной тени раздатки, а потом хмыкнул и создал крохотную иллюзию. Простенькую совсем. Почти незаметную. Только и способную на то, чтобы подсветить крадущегося к выходу таракана провокационным алым огоньком.

– Ааа! – пару мгновений спустя раздался истошный девичий визг.

Я с чувством выполненного долга запихнул в рот последний пирожок и с удовольствием прикрыл глаза.

– Ииии! – заорали уже на два голоса. – ЧУДОВИЩЕ! МОНСТР!

Ктото из парней с грохотом отодвинул стол и ринулся спасать перепуганных однокурсниц.

– ГДЕ?! ЧТО?!

– Здесь ТАРАКАН! – наконец, разглядел ктото заметавшегося между столами Нича, чем вызвал еще большую панику. – Ой! Мамочки! Какой же он громадный…

– Где?! Не вижу! Покажите мне его!

– Да вон… вон он светится! – сразу несколько дрожащих пальцев указали на бешено мечущийся над полом меткуогонек, отлично показывающий, где именно пытается укрыться ошарашенный таким поворотом дела и изрядно растерявшийся беглец. – Он бежит сюда… нет, теперь туда! Налево! Ай, уже направо! К дверям… нет, от дверей… да ловите же этого монстра!!! Чего вы мешкаете?! Он наверняка кусается!

– Вот шустрая тварь! – неприятно удивились адепты, нарезая круги по столовой и поминутно спотыкаясь о мебель. – Откуда он тут только взялся?!

– Из лаборатории «темных» сбежал! Откуда еще?! Давите его! Скорее, пока не убежал!

– Я его потерял!

– И я… он кудато туда юркнул…

– Может, в щель забился?

– Да в какую щель?! Он же здоровый, как свинья! Ни в одну щель не протиснется!

– Ааа!!! Вот же он! УБЕЙТЕ ЕГО!!! КТОНИБУДЬ, ПОЖАЛУЙСТА! Я насекомых боюсь…! – взвизгнули уже с другого конца зала, и по столовой прокатилась новая волна истеричных воплей. Все до единого девушки с поразительным единодушием повыскакивали изза столов, тут же забираясь на них с ногами; парни переворачивали все вверх дном, ища нарушителя спокойствия. Нич лихорадочно носился гдето внизу, из последних сил уворачиваясь от брошенных ножей, вилок и даже летающих ботинок. А я…

Я сидел в сторонке и наслаждался жизнью, с задумчивым видом дожевывая пирожок и размышляя о том, что ректор очень мудро запретил использование боевых заклятий вне учебных классов. Если бы не это, боюсь, Нич бы так легко не отделался.

Впрочем, движение – жизнь, как утверждают мудрецы. Вот я и помог старичку слегка растрясти жирок… он мне за это потом спасибо скажет. Возможно. Когданибудь. Если, конечно, не сообразит, кто его пометил, и не вспомнит некстати, что я обещал отомстить ему за испорченное утро…

* * *

На этот раз в учебную комнату я явился самым первым – остальные застряли в столовой, с опаской вернувшись к обеду после того, как «злобный кусачий монстр» был с позором выгнан из общественного места. Делать там было больше нечего, веселье закончилось, поэтому, утащив напоследок из раздатки понравившиеся мне пирожки, я спокойно отправился на поиски нужного класса.

Последним на сегодня уроком в расписании значилось занятие по магии Огня, преподавать которую нам должна была уже знакомая мне графиня де Ривье. Худая такая, нескладная, активно молодящаяся магесса с некрасивым лицом и проницательными глазами. Именно ее мастер Лиурой привел когдато в мой дом, дабы зафиксировать случай вновь выявленного «светлого» дара. И именно про нее я слышал, что она, так же как леди де Ракаш, мастер Гриндер Ворг и сам ректор, является полноправным членом Совета магов.

Зайдя в помещение с номером «13» на двери и наскоро оглядев сравнительное небольшой, скупо обставленный класс, я без колебаний прошествовал к учительскому столу и, расположившись за ним с максимально возможным комфортом, принялся раскладывать по полочкам свои наблюдения.

Насчет «темных» я пока решил не делать выводов – понаблюдаю за ними, послежу за поведением, а уж потом буду думать, насколько Нич прав в своих догадках. Но вот в чем он точно не ошибся, так это в том, что до конца студенческие потоки действительно не объединили.

Собственно, это стало ясно еще в процессе изучения расписания, изза которого я рискнул вступить в открытый конфликт с Ледяной стервой – общими у мэтров с мастерами было всего шесть предметов. Те самые, о которых я всего полчаса назад говорил Ничу и которые, как нарочно, стояли первыми парами на протяжении всей рабочей недели. При этом стихийная магия Воды, Огня, Воздуха, Земли была отведена только для «светлых» адептов и занимала все остальное учебное время, а составные элементы «темной» науки, за какимто демоном разделенные аж на четыре дисциплины, предназначались исключительно для будущих мэтров. Более того, Целебное дело, в отличие от прежних времен, почемуто ввели в обязательный курс для изучения «темными», «Общую некромантию» с какогото перепугу стали преподавать «светлым», Основы рунной и заклинательной магии вообще объединили в одно целое, да еще добавили такой предмет как Алхимию, которой в годы моего обучения в АВМ на первых курсах вовсе не было.

Вывод напрашивался сам собой: Совет начал реорганизовывать всю систему обучения магов, пытался расширить кругозор подрастающих мэтров и мастеров, обогатив их новыми, никогда ранее не даваемыми знаниями. А вот для чего вся эта суета… на данный момент мне пришла в голову лишь одна дельная мысль: Совет пытается создать из нового поколения нечто среднее… чтото, вплотную подступающее к понятию «магауниверсала», владеющего знаниями и мэтров, и мастеров и способного худобедно пользоваться и тем, и другим. Однако делается это не так давно и отнюдь не для того, как мне кажется, чтобы создать единую Гильдию магов – для этого в Совете находится слишком много неглупых людей, прекрасно понимающих абсурдность подобного решения.

Но если вспомнить о том, что случилось в канун моего второго воскрешения, и представить, что ктото… когдато… заполучилтаки дневники одного небезызвестного архимага и проникся высказанной им идеей соединения несоединимого: жизни и смерти… «темного» и «светлого» даров… таланта мастеров и некромантов… то картина вырисовывалась совсемсовсем другая. Причем очень, надо сказать, нехорошая. И она, к сожалению, означала, что драгоценные записи мэтра Валоора, украденные в свое время одним тщеславным засранцем, отыскали себе нового хозяина ДО ТОГО, как старый барон Невзун принялся по ним работать. А также то, что эти записи были расшифрованы, систематизированы, тщательно проверены и приняты к сведению, как прямые указания к действию. Причем ктото их старательно изучил, проникся мыслью о том, что существование ЕДИНОГО дара и жизни после смерти вполне возможно. А теперь искал способ повторить один давний эксперимент, используя несведущих адептов, как дешевое сырье, с которым очень удобно работать.

Но тогда получается, что случившееся в баронстве – отнюдь не единичный случай, и что проблема куда масштабнее, чем я себе представлял. Более того, стремление объединить потоки «темных» и «светлых» студентов имело под собой лишь одну логичную подоплеку – это было необходимо для выявления скрытых способностей адептов. К примеру, мэтров – к магии мастеров и наоборот, что крайне редко, но все же случалось в нашем мире. Однако это, в свою очередь, приводит нас к еще одной любопытной мысли: Совету зачемто понадобились именно такие уникумы – редкие самородки, <sup>[14]14
  14 Самородками называют магов в первом поколении.


[Закрыть]</sup>имеющие сродство к обоим видам магии. Для этого были придуманы и испытания с иллюзиями, которые, судя по всему, в последние пять лет стали проводиться регулярно; и совмещенные занятия, где опытный преподаватель мог легко проверить любого новичка на способности к своему предмету; и даже предпринимаемые ректором попытки смягчить отношение к юным мэтрам, которые по здравому размышлению начинали восприниматься лишь как еще один повод вызвать недовольство лишенных поблажек мастеров…

Придя к такому выводу, я с мрачным видом забарабанил пальцами по столу.

Мдя. Судя по всему, всех нас в скором времени ждет серьезная проверка, как и предсказывал Нич. Хотя, возможно, агрессивное поведение учителей – это тоже своего рода испытание. Создать адептам дополнительные напряги, вывести их из равновесия, тем самым спровоцировав неожиданный выброс спрятанных в даре сил…

Хм. Пожалуй, этим можно объяснить мои сегодняшние успехи. И тот удивительный факт, что ничего страшнее визита в лабораторию мастера Ворга я за эти выкрутасы так и не получил. В какое бы иное время мне сошло с рук издевательство над опытными мастерами?

– Чтото вы рано, адепт Невзун, – внезапно раздалось мягкое от двери, и в класс грациозно вплыла мастер Ларисса де Ривье. Показавшаяся мне еще выше, чем обычно – видимо, изза каблуков, – и гораздо тощее, чем в прошлый раз, что, возможно, было связано с траурночерным цветом ее мантии. Некрасивая, угловатая, с резкими чертами лица, она выглядела… мягко скажем, не самой симпатичной леди в Академии. Но, как ни странно, ее внешность не вызывала отторжения. Вероятно, потому, что графиня была единственной известной мне дамой, которая не стремилась сделать себе искусственную внешность и не боялась показаться такой, какой была на самом деле. – Обычно студенты не торопятся покидать столовую, пока не прозвенит предупреждающий звонок.

Поднявшись изза стола, я отвесил ей короткий уважительный поклон.

– Возможно, мне просто захотелось встретить вас первым, сударыня?

– Льстец, – усмехнулась магесса, подходя ближе и окидывая меня оценивающим взглядом. – Гораздо более вероятно, что вы всего лишь домчались до раздатки первым, успели наесться до отвала, а теперь решили вздремнуть перед началом урока, пока остальные неспешно насыщаются.

Я хмыкнул.

– Вы хорошо разбираетесь в потребностях адептов, графиня.

– Конечно, – без тени сомнения кивнула она. – Ведь когдато я была такой же, как и вы.

– Не думаю, – едва заметно улыбнулся я. – Полагаю, что как раз МНОЙ вы не были, сударыня. И это, наверное, даже хорошо.

– Почему? Вы считаете себя какимто особенным?

Я улыбнулся чуть шире.

– Разумеется. Ведь второго такого «меня» никогда не было, нет и уже не будет.

Графиня одобрительно кивнула.

– Тоже верно. Рада, что ваше остроумие попрежнему вам не изменяет, барон. Судя по всему, вы планируете и у меня отнять стол, как сделали это недавно у мастера Нарди и маркизы де Ракаш?

– Если вы позволите, – со вздохом сознался я, выразительно покосившись на уютное преподавательское кресло.

– А что за причина, позвольте узнать? – ничуть не огорчившись, полюбопытствовала магесса. – В вашу болезнь, простите, я не верю – мы с вами успели достаточно пообщаться, чтобы отговорка с глухотой могла меня обмануть. Не хотите сидеть вместе с остальными учениками? Считаете себя выше них? Или, может, у вас столь высокое мнение о себе, что существующие правила кажутся вам смешными и никчемными?

Я внимательно посмотрел на ее лицо, на котором все еще играла легкая улыбка, подметил, как блеснули ее похолодевшие глаза, а потом во второй раз вздохнул и виновато развел руками.

– Не поверите – я всего лишь люблю комфорт. Но сиденья на скамьях такие жесткие, что мой костлявый зад просто не способен на них усидеть. Тогда как постоянный зуд в этом месте, знаете ли, сильно отвлекает от учебы…

Графиня удивленно вскинула брови, а потом неожиданно расхохоталась.

– Принимается, адепт. Как ни странно, но ЭТА причина нравится мне гораздо больше, чем та нелепая выдумка, которую вы рассказали остальным. Можете сидеть за моим столом, Невзун – даю вам официальное разрешение… ну, хотя бы за то, что смогли улучшить мое настроение. Только прошу вас – не кладите ноги на столешницу и избавьте меня, пожалуйста, от своих острот. Хотя бы на время занятия.

– Договорились, – хмыкнул я, довольный исходом беседы. – Но раз уж об этом зашел разговор… хочу уточнить: я могу на всех ваших занятиях безнаказанно пользоваться вашей мебелью, графиня?

Она спокойно кивнула.

– При соблюдении моих условий – да.

– Благодарю вас, – совершенно искренне ответил я и, подметив, как в дверь робко заглядывают подоспевшие из столовой однокурсники, торжественно пообещал: – Даю слово, что на ваших занятиях острот в свой адрес вы не услышите.

Ларисса де Ривье снова усмехнулась.

– Все же вы наглец, Невзун… но я прощаю вам эту дерзость. Чтото мне подсказывает, что даже такое обещание – весьма серьезная уступка с вашей стороны… проходите, господа! – обернувшись к дверям, повысила она голос и отступила к доске, перестав обращать на меня внимание. – Занятие начинается, и я не советую вам опаздывать на него, топчась снаружи, как бедные родственники.

– Простите, госпожа магесса, – тихонечко уточнил я. – А что, если бы они были богатыми родственниками? Да еще и не вашими?

– Невзун, вы же обещали! – сердито прошипела графиня.

– Так ведь занятие еще не началось, – обезоруживающе улыбнулся я, а когда снаружи прозвенел мерзкий колокольчик, выразительным жестом захлопнул рот и поспешно плюхнулся на мягкое кресло, всем видом изображая покорность.

Она несколько мгновений сверлила меня подозрительным взглядом, особенно когда я примерно сложил руки на столе и вперил отсутствующий взгляд над головами торопливо рассаживающихся адептов. А затем, все еще сердясь на эту невинную шалость, с недовольным видом обернулась к классу.

– Добрый день, адепты. Следующие два с половиной часа мы посвятим изучению магии Огня… а если повезет, вы даже сможете увидеть, как она работает… скажем, на какомнибудь особо говорливом добровольце.

Я заинтересованно дернул ухом, прямотаки чувствуя на себе многозначительный взгляд преподавательницы, но рта мудро не раскрыл. И вообще, сделал вид, что меня тут нет. Только после этого она успокоилась, расслабилась и, убедившись, что сделка все еще действительна, приступила к собственно уроку.