Текст книги "Некромант по вызову. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 62 страниц)

Глава 19

«Главное в нашей работе – это не ошибиться в расчетах».

Мэтр Валоор да Шеруг ван Иммогор

Алтарь я увидел примерно там, где и ожидал – на северозападе своих скромных владений и почти на самой границе с землями Экхимосов. Причем был он столь же кустарного вида, таким же непримечательным, мелким и небрежно сляпанным. И даже находился в таком же овраге, как тот, первый, будто создавший его маг даже не планировал озабочиваться проблемой безопасности.

Что самое любопытное, если бы ктото вдруг задался целью и провел мысленную черту от первого алтаря до второго, то могу поклясться, что у него получилась бы линия, пролегающая почти параллельно той, что соединяла мой замок и первую деревню. Уж ктокто, а я прекрасно помнил особенности квадратичных заклятий и могу даже не гадать об их предназначении. Оно и так было предельно ясным. Да и для чего некроманту окружать свои территории такими штуковинами? Только для того, что набросить на эти земли какоенибудь масштабное заклинание. К примеру, заставляющее нежить самостоятельно плодиться из умирающих животных… придающее им сил… вынуждающее их самопроизвольно меняться, трансформируясь во чтото более сложное и мерзкое, как, например, те твари, которые жили в телах бывшей баронессы и ее дочечки, или же странные падальщики, которые меня тогда заинтересовали…

На самом деле вариантов была масса. Причем один выглядел гадостнее другого, несмотря даже на то, что с гибелью лича и уничтожением одного из алтарей само заклятие мгновенно потеряло силу и уже не поддавалось опознанию. Мне был важен сам факт наличия алтарей. Оставалось только выяснить, где они расположены.

– Молодцы, – похвалил я стаю довольно заулюлюкавших горгулий, уже успевших облететь окрестности и очистить их от мелкой нежити. Крупной, по счастью, рядом не оказалось, но рисковать я не хотел, поэтому слезать с Резвача и приближаться к алтарю не стал. – Теперь собирайтесь и прочешите весь юг моего баронства. Думаю, там для вас тоже должна найтись работа.

– Что? Прямо сейчас? – недоуменно каркнул Бескрылый.

– Именно. Вам сподручнее это сделать, чем Резвачу, поэтому отправляйтесь немедленно.

– Хозяин, а как же вы? Вдруг тут еще ктонибудь остался? Мы ведь могли и пропустить…

– Я не задержусь, – успокоил я нервно переступившего лапами Бескрылого. – И не собираюсь вскрывать алтарь сегодня.

– Но как же…?

– Это не обсуждается, – резко осадил я некстати засомневавшуюся тварь. – Встали и полетели. Живо! Когда закончите, возвращайтесь в замок – вы мне сегодня больше не понадобитесь.

Горгульи тут же суматошно захлопали крыльями, одна за другой поднимаясь в воздух, и стремительно растворились в темноте, благоразумно не став испытывать мое невеликое терпение. Только Бескрылый рискнул на пару мгновений задержаться, чтобы убедиться, что непосредственная опасность мне пока не грозит. А затем, набрав высоту и для виду покружив у меня над головой, с горестным вздохом улетел тоже. Прекрасно зная, что невыполнения прямого приказа я ему не прощу и, если застану рядом в ближайшие часа два, точно расколошмачу в пыль по возвращении.

Я же послал настороженно зыркающего по сторонам умсака по кругу, чтобы тщательно запомнить место и окружающую алтарь магическую защиту. Даже не поленился достать карандаш и набросать схему на специально прихваченном из кабинета клочке бумаги. Затем проверил все еще раз и удовлетворенно кивнул.

Все правильно: алтарь был относительно старым, заброшенным и наполовину пустым. Да и сила в нем была та же самая, что и в нашедшейся на северовостоке пирамиде. Никаких явных отличий я не увидел: такая же слабенькая сеть охранных заклинаний, та же непрочная глиняная основа, не рассчитанная на долгий срок службы, те же бреши в защите, постоянная и почти незаметная утечка, которой должны были радоваться все окрестные твари… полагаю, что не ошибусь, если предположу, что создавал эти алтари один и тот же человек и примерно в одно и то же время.

Впрочем, это даже к лучшему. Ведь только благодаря этому неосторожному мэтру у меня снова появился шанс стать цельным. И за это я был готов простить ему даже такую вопиющую небрежность в создании «темного» алтаря.

Другое дело, что вскрывать его сегодня я действительно не собирался. Бескрылый зря встревожился – мне не настолько требовалась сейчас сила, чтобы хапать ее без разбору. Вернее, она мне, конечно, нужна. Даже очень. Но сперва я должен был обезопасить себя от возможной ошибки. Затем – тщательно подготовиться. Истощить (желательно, на нужное дело) свой «светлый» дар, чтобы чужая энергия наполнила личную Печать до упора и не затронула сам дар даже краешком. Наконец, я просто обязан был заранее позаботиться о том, чтобы сила в ближайшие дни не рассеялась в пространстве и не утекла на материализацию какогонибудь дурацкого желания или мелкого проклятия, о котором я уже и думать забыл. А уж только потом…

Мечтательно улыбнувшись, я почти облизнулся, вспомнив восхитительный вкус этой самой силы. Затем предвкушающе покосился на нетронутый алтарь. С сожалением отвернулся. И, на всякий случай объехав овраг со всех сторон, ткнул Резвача пятками.

– В деревню!

Умный зверь понял меня совершенно правильно и за считанные минуты домчал до ближайшей деревни. Той самой, в которой я поселил своих зомби, и в которой сейчас вовсю кипела работа: повсюду стучали топоры, громко визжали пилы, мерно грохотали молоты в недавно отстроенной кузне, а на тщательно распаханном поле несколько фигур методично выпалывали первые сорняки.

При виде меня и яростно хрипящего умсака женщины дружно прекратили свое утомительное занятие и, не сходя с места, почтительно поклонились. В пояс, как полагалось. При этом, насколько я мог рассмотреть в темноте, их лица даже изобразили чтото похожее на приветствие.

Занятно, да?

Махнув им рукой – дескать, заметил и тоже признал, – я вихрем влетел в распахнутые ворота, которых еще неделю назад и в помине не было, с удовлетворением оглядел окружившую деревню крепкую стену из заостренных наверху бревен. Окинул быстрым взглядом полностью восстановленные дома, сараи, амбары и даже сеновалы. С гордостью отметил про себя, что зомби оказались гораздо расторопнее и аккуратнее простых людей. А затем, оставив Резвача присматривать за полем, быстрым шагом направился к кузнице.

Верзила, разумеется, был внутри, занимаясь привычным и явно любимым делом. В его могучих ручищах послушно плавилась заготовка серпа, в горне трещал и сыпал искрами жаркий огонь, оглушительно звенел мерно опускающийся на раскаленную докрасна железку молот, и неторопливо перебирал инструменты на установленном неподалеку от горна столе подмастерье.

Меня они заметили не сразу – второй зомби стоял спиной ко входу и за грохотом железа не сразу услышал мои тихие шаги. Верзила же настолько увлекся работой и так погрузился в процесс, что поднял голову лишь тогда, когда в душное помещение ворвался порыв ночного воздуха и взметнул пламя в горне на поллоктя.

– Доброй ночи, – спокойно кивнул я замершему с поднятым молотом кузнецу, в глазах которого тлели неяркие багровые искорки. – У меня к вам деловой разговор.

Верзила быстро зыркнул на удивленно обернувшегося подмастерья, которым, кстати, оказался тот самый мужик, что не так давно шарахался от сосватанного мной умертвия женского пола. Затем по давней привычке вздохнул и опустил руки вместе с тяжеленным инструментом.

– И тебе легкой смерти, хозяин. Никак, случилось чего?

– Собери людей, – вместо ответа приказал я неловко помявшемуся подмастерью. – Буди тех, кто еще спит, и тащи сюда всех баб с полей и огородов. Мужиков, разумеется, тоже. Немедленно.

Понятливого мужика словно ветром сдуло.

Дождавшись, пока за ним закроется дверь, я расстегнул ворот рубахи, чтобы не задохнуться в здешнем угаре, и с непроницаемым лицом повернулся к тревожно застывшему кузнецу.

– А ты, мой друг…

Под моим пристальным взглядом Верзила непроизвольно поежился.

– К тебе у меня будет отдельный разговор…

* * *

Когда я вернулся и, заперев довольно рычащего Резвача в сокровищнице, доплелся до спальни, на улице уже начало светать. Клюя носом и вяло бурча на свое слабое тело, я разобрал кемто заботливо согретую постель. Кинув недовольный взгляд на светлеющий горизонт за окном, решительно задернул тяжелые шторы и, забравшись под теплое одеяло, облегченно вздохнул.

Как я уже говорил, с преобразившимися зомби у меня было два пути быстрого решения проблемы: или я их убиваю, махом избавляясь и от опасности быть раскрытым, и от львиной доли «утечек» из Печати; или погружаю в многолетний стазис, достигая того же результата, но гораздо большими усилиями. В обоих случаях я навсегда или очень надолго терял с ними всякую связь и лишался постоянной подпитки, однако при этом сохранял полностью обустроенную деревню и мог принять еще одну порцию отчаявшихся беженцев.

Надо сказать, так себе перспективы.

Гораздо интереснее выглядел третий вариант развития событий, который я и явился им предложить. Однако, вопервых, он был невероятно сложен и почти неосуществим теми силами, которые я имел на данный момент… то есть, реализация данного вариант была сопряжена с длительным ожиданием и, соответственно, многократно увеличивала риск обнаружения моих «птенцов». Вовторых, план подразумевал полную осведомленность зомби о моих действиях касательно их самих. И, наконец, требовал просто колоссальных затрат энергии… причем «темной»… которой у меня, разумеется, тоже пока не имелось.

Так что тут было над чем серьезно поломать голову. Причем и им, и мне. Поэтому я позволил себе потратить еще одну ночь на это важное дело и теперь только ждал, что они ответят.

Конечно, в любом другом случае я бы их мнения даже не спросил: кто они такие, чтобы перечить своему хозяину или просто интересоваться своей незавидной судьбой? Зомби есть зомби – тупые и нерассуждающие исполнители, которых большинство мэтров даже не думало делать чемто иным. Однако в томто и проблема: я собирался раз и навсегда разрушить этот порочный круг и доказать в первую очередь самому себе, что вторичная трансформация неживого даже в случае со столь хрупким материалом, как умершие человеческие тела – не есть нечто абстрактное и неосуществимое.

К тому же, наработки по этой теме у меня остались еще с прежних времен. Более того, я уже начал их преобразовывать и адаптировать к данному конкретному случаю. Так что еще неделядве расчетов, и я выведу формулу, способную решить эту проблему.

Сложность же заключалась в том, что чем сложнее организация существа (хоть живого, хоть мертвого), тем больше усилий требуется приложить для того, чтобы она сохранилась при трансформации. Здесь же речь идет не о переселении души или духа – я собирался по крупицам собрать тела, привычки и ощущения давно умерших людей, заменив их потерянные души на сложный комплекс из тщательно продуманных поведенческих установок, базовых инстинктов, так же тщательно продуманную эмоциональную составляющую и память, которая должна будет стать основой для нового псевдоразума.

Да, со стороны это кажется совершенно недостижимой задачей – даже в наше время любые работы по созданию псевдоразума запрещены, а сама эта тема старательно засекречена. Совет до дрожи в коленках боится повторения истории в Велле, когда десятки и сотни таких псевдоразумных существ наводнили окрестности той несчастной деревушки.

Но, вопервых, я – не сумасшедший исследователь, готовый обратиться к незнакомому заклятью, предварительно не убедившись, что оно полностью безопасно. А вовторых… я это уже делал. Не далее как пятьдесят лет назад, когда придумывал и втайне даже от старых друзей создавал, а затем проводил испытания своей первой трансформы…

Закрыв глаза, я невольно улыбнулся, припомнив свои первые опыты и то, с каким азартом я вгрызался в записи старика Модши, в которых крылся ключ к разгадке этой интереснейшей загадки. Свои бессонные ночи, свою жадность, безмерное любопытство и почти одержимость, на которую вскоре обратил внимание мой последний учитель… если бы не мастер Твишоп, я бы никогда не добился успеха. Это правда. Потому что в основе самой идеи о превращении живого в мертвое и обратно лежала мысль об объединении «светлой» и «темной» составляющих магии. Имитация естественных процессов, протекающих в природе. Максимально достоверное подражание этой бесподобной, поистине неповторимой Богине, которая сделала нас теми, кто мы есть. То, без чего любая псевдожизнь утрачивала свой смысл, а награжденные ею создания мгновенно теряли едва обретенный разум. И то, без чего любая… даже самая героическая смерть на «темном» алтаре приводила к появлению всего лишь еще одного тела – бездумного, равнодушного и отрешенного от всего, что не связывало его управляющей нитью с хозяином.

Чтобы превратить моих, успевших нахвататься человеческих эмоций зомби во чтото более приемлемое, я должен был для начала дать им возможность самим решить свою судьбу и добровольно согласиться на вторую смерть. Получится у меня новое воскрешение – еще большой вопрос. Так что я постарался максимально честно разъяснить им причины и последствия своего предложения.

Теперь же я буду просто ждать и попутно копить силы. Потому что терять недавно обретенных «птенцов» я не хочу, но для того, чтобы ввести три десятка не совсем обычных зомби даже в простой стазис, потребуется немало энергии. А уж если они рискнут попытать счастья и попробуют мне поверить…

Я аж плечами передернул, представив, сколько сил мне тогда понадобится. Но потом всетаки повернулся на бок, решив подумать над толковым источником в более подходящее время, почти задремал и… едва не подпрыгнул, когда ктото тихонько дунул мне в лицо и льстиво шепнул:

– Хозяииин? Вы еще не спите?

Распахнув глаза и инстинктивно отшатнувшись от жуткой зубастой хари, по которой стекала вязкая полупрозрачная слизь, я тут же полоснул по ней растопыренными пальцами, совершенно забыв о том, что на них больше нет смертоносных рун.

Упущение, кстати. И весьма серьезное. Надо будет на досуге заняться. И подумать заодно над тем, как скрыть изменения в ауре, которые непременно вскоре проявятся. Если уж я сумел увидеть, хотя и с помощью артефакта, расходящиеся от Печати каналы, то когданибудь это заметит ктото еще. А проблемы мне не нужны.

Хмуро уставившись на испуганно отплывшую назад призрачную морду, я мрачно рыкнул:

– Еще раз сунешься без приглашения, развоплощу!

Морда виновато поблекла.

– Я просто зашел сказать, что наш клиент, наконецто, очнулся. Вы велели доложить, когда это произойдет, и я докладываю. Так вот, он уже проснулся и, как мне кажется, полностью созрел для дальнейшего внушения

– Ты и так его «навнушал» чуть ли не до мокрых подштанников, – буркнул я, припомнив, что действительно велел явиться, а исполнительный призрак смущенно потупился. – Молодец, что сказал. Теперь топай обратно и следи дальше. Ты, кстати, из замка вылететь можешь?

– Не знаю. Не пробовал.

– Так попробуй. Только незаметно. Если сил не хватит, из меня тянуть не смей, – на всякий случай, подумав о конфузе с зеркалом, предупредил я. – Если чтото заметишь, доложишь, когда проснусь. Понял?

– А если произойдет чтото важное? – взволнованно уточнил дух.

– Видишь зеркало в углу? Сообщишь ему. А оно подумает и решит, стоит ли твоя новость того, чтобы меня будить. Все, свободен, – зевнул я, снова укладываясь и закрывая глаза. – И помни: моя угроза при любом раскладе остается в силе.

– Спасибо, хозяин, – слаженно прошептали призрак и довольно надувшая щеки харя на раме. Я только отмахнулся, мечтая о том, чтобы меня оставили в покое хотя бы на пару часов, и попытался уснуть.

Однако стоило мне настроиться на долгий спокойный сон, как вдумчивую тишину спальни снова прорезал вкрадчивый шепот.

– Хозяииин… хозяин, а можно еще вопрос?

– Какой? – почти простонал я, приоткрыв один глаз.

– Я… это… поразмыслил немного и хотел бы попробовать наложить на нашего клиента другое внушение… знаете, через сон…

И тут уж я поспешил распахнуть сразу оба глаза.

– Что?!

– Я тут подумал… – перед моим лицом снова материализовалась задумчиво сморщившаяся морда гусеницы, которая, разинув пасть, поковырялась в ней острым когтем и почти сразу с гулким стуком ее снова захлопнула. – Мне вот показалось, что внушение через сон должно возыметь большее действие, чем просто словами. Вдруг этот тип, проснувшись и не увидев меня рядом, подумает, что ему все приснилось, и соблюдать данное вам обещание не нужно?

– Не переживай, я ему напомню… а почему ты решил, что можешь входить в чужой сон?

– Я же призрак, – пожала проступившими плечами гусеница. – Какая мне разница, где буянить – в реальности или во сне?

Я мысленно крякнул.

– Ну… если ты считаешь, что тебе это по силам, то… валяй, внушай нашему управляющему, что он должен быть со мной предельно честным. Только постарайся не свести его с ума раньше времени – мне за него потом его величеству отчитываться.

– Хорошо, учту, – довольно ухмыльнулась гусеница. – А нотации ему читать можно?

– Сколько угодно, – великодушно разрешил я. – Можешь даже зачитывать по ночам выдержки из королевского «Основного закона», чтобы господину Бодирэ было нескучно. Или размалюй стены в его комнате этими самыми выдержками, чтобы они проступали и ярко светились только в темноте… в общем, подумай сам.

– Тогда я лучше разрисую его комнату сценами казней, которые полагаются за тот или иной проступок! – воодушевленно предложило привидение и состроило такую зверскую рожу, что я едва не пожалел беднягу Бодирэ. – С подробностями! Чтобы и кровь лилась, и кишки летели, и кони били копытами… по причинному месту виновного… и чтоб палач скалил прореженные чужим кулаком зубы… ух! Как же много можно придумать чудесных пыток за простейший обман!

Я, не сдержавшись, снова зевнул.

– Давайдавай. Я гляжу, ты у нас изобретательный, так что разрешаю творить в рамках предыдущего приказа.

– О да. Отрезание лживого языка… – мечтательно промычал дух, закатив глаза. – Накручивание его на спицу и последующее медленное выдирание… выдавливание глазных яблок… вырывание ногтей…

– Эй. А ты кем в прошлой жизнито был? – с подозрением осведомился я, когда гусеница довольно захихикала.

– Не помню. А какая разница?

– Не вздумай испытывать свои таланты на мне или слугах! Поймаю за хулиганством – пеняй на себя.

– Что я, границ не понимаю? – тут же насупилось привидение. – Хозяин – это святое, а все остальные – лишь бесплатное приложение к нему. Поэтому как вы прикажете, так и сделаю. Кого велите – того и изводить стану. Вы же меня сотворили… вам и убивать, если что.

– Правильно понимаешь, – с легким удивлением отозвался я. – Молодец, хвалю. Сохранишь управляющему рассудок – оставлю тебя потом вместо него. Не сумеешь остановиться… ну, посмотрим, куда тебя тогда определить. В крайнем случае, будешь на воротах горланить – воров отпугивать.

– Значит, я остаюсь? – деловито уточнил призрак, тут же прекратив корчить рожи.

Я подумал, а потом всетаки кивнул.

– Да. Ты мне пригодишься.

– Вы не пожалеете, хозяин. Поверьте, – многозначительно улыбнулся он и тут же исчез. На этот раз – окончательно.

Я в третий раз улегся обратно на подушку и задумчиво уставился в потолок.

Мда. Насыщенный сегодня выдался денек. Пожалуй, даже слишком. Но, с другой стороны, это и к лучшему. Я совершено неожиданно обрел нового слугу, окончательно разобрался с возможными пакостями управляющего, получил прекрасного шпиона… вернее, даже двух… наметил пути решения большей части своих проблем. Обрел уверенность в завтрашнем дне. Заполучил шанс вернуть свои силы. Отыскал баланс между своими дарами. Приметил как минимум три неплохих «темных» источника, которые могли сократить сроки моего восстановления. Почти решил проблему большей части утечек… независимо от того, что там надумают мои зомби… и одновременно с этим сделал важный шаг в своем собственном развитии.

Неплохо для мальчишки, да?

– Легкой смерти, хозяин, – беззвучно прошептало зеркало, когда я довольно улыбнулся. – Пока вы живы, мы тоже существуем. Уже по этой причине никто из нас вас не предаст. Так что спите спокойно. И пусть ваш сон будет так же легок, как внезапная смерть…

Что уж он там бубнил еще, я не помню – уснултаки, намаявшись за последние сутки, как никогда. Но вот что я помню совершенно точно – это неожиданно посетившее меня, непривычное, но такое восхитительное тепло, разлившееся гдето глубоко внутри подобно целительному бальзаму.

Давно я в своей долгой жизни никому не доверял. Ни людям, ни нелюдям… учителю, разве что? Да и то – с оговорками. Так что внезапное признание своенравного артефакта, тоже с лихвой хватанувшего от меня человеческих эмоций, было на редкость приятным. Успокаивающим. Умиротворяющим. Дарующим какоето необъяснимое чувство защищенности, которого я почти не знал… странное чувство. Драгоценное и невероятно хрупкое. О котором я неожиданно вспомнил, подумав об учителе, и так же неожиданно понял, что больше не хочу его потерять.

Точнее, я внезапно сообразил, что очень хотел бы его вернуть.

Причем как можно скорее.

И я непременно его верну, как только буду готов повторить ритуал воскрешения.