Текст книги "Некромант по вызову. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 62 страниц)

Глава 15

Свои обещания надо выполнять. Даже смерть не является оправданием.

Надпись на могиле некроманта

– Невзун, вы опять не выспались? – устало спросил мастер Нарди, заметив, что я снова сижу на его уроке с закрытыми глазами.

Я тут же повернулся к нему и помотал головой.

– Нет, что вы. Как раз сегодня я неплохо выспался.

И это была сущая правда. Потому что первым занятием у нас сегодня стояла Земля, и я ее с чистой совестью прогулял, а точнее – благополучно проспал, потому что все еще считал, что нецелесообразно убивать вечно хмурого мастера Руха только изза того, что он очень хочет видеть меня на своих уроках.

И это было тем более актуально, что остаток вчерашнего дня я был сильно занят и уснул только тогда, когда на улице начало светать. Вернее, все это время провел я в качестве гида для своего престарелого учителя, показывая ему старые лаборатории «темных»; знакомил с радостно хрюкающей Зубищей, которая сперва приняла его за добычу и попыталась некрасиво скушать, но потом исправилась и даже позволила себя внимательно осмотреть. Демонстрировал свои познания в картографии, потому что явившийся на мой призыв Томас, как выяснилось, добыл для нас ценные сведения, и их надо было гдето зафиксировать. Наконец, собственноручно обследовал ту часть подземелий, которую он посчитал наиболее близко расположенной к необходимым нам подвалам, а потом подробно инструктировал нетерпеливо повизгивающую Зубищу, которой страсть как хотелось чтонибудь разрушить.

Сообща решив, что большую часть работы ей придется проводить днем, пока идут занятия, и башня пустует, мы совместными усилиями расчертили выбранную часть подземелий, составили подробный план работ. Обязали Томаса тщательно следить за их ходом, смотреть за тем, чтобы тварюга не начала рыть подкоп в другом направлении, получили от него утвердительный кивок и только тогда со спокойной душой вернулись в комнату. А поскольку после всех этих забот на сон времени оставалось ничтожно мало, то грядущая Земля мастера Руха сильно меня выручила. Хотя, конечно, изза вчерашних событий некая вялость все еще присутствовала.

И мастер Нарди это заметил.

– Вы скверно выглядите, Невзун, – сказал он, хмуро оглядев мою бледную физиономию. – У вас, я гляжу, проблемы с даром?

– Это временное явление, – вежливо ответил я. – Я просто немного перенапрягся.

– Ну, конечно. Жаль, что мастера Ворга нет на месте. Вам бы не помешала помощь лекаря. Или хотя бы отдых.

«А вот это верно, – подумал я, глядя на то, как преподаватель отходит к своему месту и возвращается к теме лекции. – Еще только четвертый день учебы, а я уже жду – не дождусь своего законного выходного».

Как бы там ни было, но больше меня не трогали. Я спокойно досидел до конца урока, от нечего делать начав составлять карту аур своих однокурсников. Услышав звонок, как и вчера, не стал никого дожидаться и прошмыгнул к выходу до того, как меня успели окликнуть или о чемто спросить. Затем плотно пообедал, восполняя потраченные вчера силы. Сделал вид, что не заметил, как пришедшие на перекус «темные» кидают в мою сторону недвусмысленные взгляды… особенно Верия, которой явно было что мне сказать. Дождался, когда они, не получив ответа, с разочарованием удалились, не рискнув завязывать разговор у всех на виду. И только потом засобирался на третье занятие, совершенно точно зная, что до завтрашнего утра мы с ними точно больше нигде не пересечемся.

– Некроманточка… – плотоядно оскалился изпод моего локтя Нич, провожая уходящих «темных» долгим взглядом и особенно задержав взгляд на Верии. – Зря ты ей не ответил. Она могла бы здорово сократить нам работу.

– Нет. Хватит одной Зубищи, – вполголоса ответил я, раздумывая над тем, что из еды лучше прихватить с собой. По опыту знаю, еще до ужина непременно проголодаюсь, так что нужно это учесть.

Однако Нич, из принципа не желая уходить, не наевшись до отвала, тут же вцепился в куриную ногу.

– Да она будет рыть подкоп не один день! А некроманточка привела бы нас в подвалы сразу!

– Все может быть. Но тогда мне пришлось бы брать ее с собой и объяснять, зачем они вообще мне понадобились.

– Подумаешь… – c фыркнул таракан, жадно доедая мясо с моей тарелки, пока я выбирал между пирогами и фруктами: сумкато не безразмерная. – При желании ты легко мог бы от нее отделаться!

– От нее – да. Но не от толпы ее коллег, которые ни за что не оставили бы нас наедине. Так что, как ни крути, а Зубища надежнее.

– Кстати, а почему «ЗБ»? – внезапно заинтересовался Нич и высунулся опасно далеко изпод рукава. – И что это за номер, который ты ей присвоил?

– «ЗБ» означает «зайцевидный большезуб», – так же тихо пояснил я, поспешно прикрывая его локтем. – Это профессор Ирум так ее обозвал. А номер дал я, включив туда день, час и месяц своего рождения.

– Тринадцатый день… седьмой час… четвертого месяца… гм. И зачем это было нужно?

– Ни зачем. Тогда я увлекался числовой символикой и пытался составлять цифровые закономерности, взяв за основу простейшие рунные схемы. Они, правда, себя не оправдали, но в то время это мне казалось это интересным.

– Ну, с Зубищей, можно сказать, у тебя получилось. Хотя при этом надо учитывать влияние твоего источника, наличие поводка, последующего стазиса… наверно, ты прав. Кстати, ты скверно выглядишь, Гираш. Я тебя вчера загонял?

Я мотнул головой.

– Нет. Просто случай с Лонером никак не идет у меня из головы.

– Вот почему ты сегодня такой рассеянный… даже не заметил, что я подложил тебе в тарелку протухший огурец.

Я только отмахнулся.

– Не в этом дело. Подумай сам: как бы ты поступил на месте Лонера, если бы понял, что чтото пошло не так, и твои ученики находятся в опасности?

– Помог бы, конечно, – фыркнул учитель. – За адептов во время занятия каждый преподаватель отвечает головой. И что бы ни произошло во время урока… независимо от причин, злого умысла или простой случайности… вина за произошедшее все равно ляжет на его плечи. С этим еще при мне было строго: смерть или увечье каждого адепта будут оплачены даром его нерадивого учителя. Так что, заметив неладное, я бы встал, несмотря на свой артроз, подошел к клетке и прибил бы ту тварь, которая рискнула поставить под угрозу мою репутацию. А потом уже начал разбираться, почему она там оказалась, кто ее туда приволок и по каким причинам фиксаторы на секционном столе оказались такими ненадежными.

– Верно. Но что, если бы в тот момент ты не мог встать? Скажем, у тебя нет одной ноги… и что, если бы у тебя больше не было дара, которым ты мог бы воспользоваться, чтобы защитить твоих учеников?

– Я даже с одной ногой допрыгал бы до клетки, – проворчал таракан, наконец, отваливаясь от тарелки. – И даже если бы у меня не было дара, то я нашел бы способ справиться с тварью. Как минимум поднял бы клетку, чтобы дети смогли убежать.

– И поставил бы под угрозу весь класс?

– Гираш, ну что ты мне тычешь в глаза инструкциями?! Без тебя прекрасно знаю, что это запрещено, но чтото же сделать было нужно?

Я невесело хмыкнул.

– А если НИЧЕГО нельзя было сделать? Если тот, кого ты мог и позвал на помощь, тебя подвел и не явился по первому зову? Если без него твои физические силы ничтожны, а магических нет вовсе? Учти: счет идет на секунды… любое мгновение может закончиться предсмертным криком и резким увеличением сил твари, которую в этом случае вообще будет страшно выпустить на свободу, где противостоять ей сможет лишь молодой и неопытный демонолог и сам ректор, который почти ничего не смыслит в «темном» искусстве. При этом ты все еще отвечаешь за жизни тех, кто находится в клетке, точно так же, как и тех, кто остался вне ее… ПОКА еще в безопасности, рисковать которой ты не имеешь никакого права. Что тогда делать, если ты понимаешь, что абсолютно бессилен чтолибо изменить?

Нич нахохлился.

– Можно было подбежать… ну хорошо, подползти к клетке! Погреметь по ней костылем, отвлекая внимание твари! Попрыгать вокруг, поорать, потыкать или просто кинуть в мертвяка тем же костылем, наконец… попробовать его выманить в дальний угол, чтобы дети сумели убежать!

– Не получится. Клетка сделана так, что ее не открыть без магического воздействия. Правила безопасности, Нич – замок ведь можно и когтями вырвать… а поднимать ее, когда внутри находится нежить, строго запрещено.

– Даже если и так, я бы все равно не смог НИЧЕГО не делать в такой ситуации!

– А Лонер смог, – тихо сказал я. – Он был не способен нам помочь и не имел права рисковать остальными. Он прекрасно знал это. И понимал, что любые его усилия ни к чему не приведут. Поэтому не стал терять достоинства, ковыляя по кафедре на костылях. Не стал усиливать панику в классе, демонстрируя ученикам свою беспомощность. Он просто ждал, Нич… молча, неподвижно, отчаянно. Для этого нужна железная воля, потрясающее хладнокровие и невероятное самообладание, которого раньше я в Лонере както не замечал.

– Зато я замечал, – недовольно буркнул таракан. – Есть у меня один знакомый некромант, который на его месте поступил бы точно так же…

Я усмехнулся.

– Увы. На месте Лонера я не усидел бы на стуле. И, даже будучи на костылях, полез бы к решетке, подгадывая момент, чтобы удачно проткнуть излишне прыткого мертвеца. У свежих зомби, к твоему сведению, есть несколько слабых мест – к примеру, у них очень податливые мягкие ткани, которые все еще сохранили связь со спинным мозгом. Поэтому один точный удар какимнибудь острым предметом в основание шеи, как раз между шестым и седьмым позвонками, и…

– Что ж ты его самто не использовал, раз такой умный?

– А «светлым» его не преподают, – снова усмехнулся я, поднимаясь изза стола. – «Прикосновению смерти» обучают лишь мэтров, да и то – на последнем курсе. Ну и наемных убийц, разумеется, потому что этот способ очень уж удобен для бесшумного устранения. В любом случае первогодка знать о нем никак не мог.

Нич огорченно вздохнул, проследив за тем, как я, не сумевтаки сделать выбор, сгребаю в сумку все подряд. А затем незаметно шмыгнул под мантию и затаился, готовый к переноске за пределы столовой.

– Какой у тебя следующий урок? – приглушенно пробубнил он уже оттуда.

И я впервые за утро улыбнулся.

– Вода. Думаю, Лилитана де Ракаш будет очень рада меня видеть…

* * *

– Что это? – брезгливо осведомилась маркиза, когда я подошел перед началом урока и торжественно положил на ее стол стопку аккуратно перевязанных тесемочкой листов. Ее прелестное лицо при этом выразительно скривилось, чувственные губы сложились в презрительную усмешку, но глаза смотрели настороженно, цепко. Как будто подозревали подвох.

Я обезоруживающе улыбнулся.

– Мой отчет, сударыня. Вы же просили составить его после отработки у мастера Ворга?

Она тут же нахмурилась.

– Да, конечно.

И кончиком изящного пальца отодвинула мой конспект в сторону.

Я коротко поклонился, всем видом показывая, что не забыл о правилах этикета, и вопросительно кивнул на ее стол.

– Вы позволите?

– Что именно? – сперва не поняла она, а потом досадливо сморщилась. – Ах, это ваша глупая шутка…

– Увы. Это не шутка, а жизненная необходимость, – учтиво ответил я, подумав про себя, что могу здесь и помереть со скуки, если чтонибудь срочно не предпринять. – Так вы позволите?

– Нет, – неожиданно отказала маркиза и решительно поднялась изза стола. – Хватит того, что вы в прошлый раз подняли на уши весь класс. Занимайте свое место… но рядом с остальными, Невзун! И, пожалуй, начнем уже урок.

– Как прикажете, – снова поклонился я, отвернувшись, бодро направился к ближайшему подоконнику. Куда и уселся с самым независимым видом, с комфортом устроив на коленях сумку и положив на нее раскрытую тетрадь.

Лилитана де Ракаш сжала зубы.

– Невзун, что это опять за шутки?!

– Я занял свое место, – невозмутимо откликнулся я. – И я сижу рядом с остальными. Как вы и велели.

– Но я велела вам сесть в общем классе! – повысила голос маркиза, заставив шушукающихся адептов поспешно закрыть рты и повернуть головы в мою сторону.

Я покачал головой.

– Нет. Вы велели мне занять место, не уточняя, каким оно должно быть. За исключением того, что я должен сесть рядом с остальными учениками. Я сел так, чтобы соблюсти оба этих условиях. Посмотрите сами: ваш приказ ни в чем не нарушен, госпожа.

Она со свистом сцедила воздух сквозь сжатые намертво губы, полоснула по мне раздраженным взглядом, а потом резко отвернулась.

– Ваше поведение вызывает серьезные сомнения в стремлении получать новые знания, Невзун. И в отсутствии желания благополучно сдать экзамены, которые вас не минуют.

Я беззаботно поболтал висящими в воздухе ногами.

– Буду иметь это в виду, госпожа. Спасибо за предупреждение.

Наверное, я слегка перестарался с нагнетанием обстановки и чуточку увлекся, потому что маркиза больше ничего не ответила, но зато громко поскрипела зубами и в довольно резкой форме сообщила классу, что сегодняшний урок начнется с проверочной работы. Причем письменной. После чего велела убрать учебники с парт, потребовала достать чистые листы бумаги и лично раздала каждому из беспокойно ерзающих учеников персональное задание.

– Опишите мне все заклятия Воды первого порядка, господин Марион… леди Ирия, вам придется назвать все известные вам особенности магии Воды и ее отличия от магии других стихий… леди Илона, перечислите, пожалуйста, десять основных принципов работы с Водяной стихией… господину Скарву достанется вопрос о заклятиях второго порядка, его соседу слева предлагаю описать их отличия от заклятий первого порядка, а соседу справа, соответственно, третьего. Леди Диора, если никто не возражает, распишет нам три главных уравнения, с помощью которых можно рассчитать силу воздействия стихии на единичный предмет стандартных размеров и фоном в десять магических единиц. Ее подруга сделает то же самое, но уже для двух предметов с теми же размерами и фоном в два раза ниже предыдущего. Господин Ломьер проведет расчеты для предмета с массой, вдвое превышающей стандартную. Остальные займутся решением схожих задач, но с условиями, которые сейчас появятся на ваших листах. А вы, господин барон…

Взгляд леди Ракаш на мгновение остановился на моих болтающихся ногах.

– Вы, я думаю, вполне сможете сделать более интересную работу. И изобразите на бумаге схему воздействия магических потоков на стандартный объект со стандартным магическим фоном при условии, что вы – магуниверсал с очень скудными возможностями и способны пользоваться только заклятиями первого уровня. Приступайте.

Я чуть не рассмеялся, когда маркиза надменно вскинула подбородок и с довольным видом вернулась за свой стол, пребывая в полной уверенности, что посадила меня в лужу. Нет, конечно, она была в своем праве и не вышла за рамки школьной программы первых нескольких дней обучения. Весь необходимый материал мы уже получили, так что никаких претензий формально ей предъявить было нельзя. Тем более, что ничего сверхординарного от меня не требовалось. Кроме хорошего понимания основы сразу ВСЕХ четырех стихийных школ и умения быстро и аккуратно рисовать.

Высунув от усердия язык, я тут же принялся за чертежи, краешком глаза посматривая на безупречный профиль маркизы. На то, как она сперва презрительно молчит, свысока поглядывая на несчастных адептов. Как изредка постукивает острым ноготком, предупреждая тех, кто излишне ворочается на лавке и подает умоляющие знаки соседям. А потом, утомившись пресекать многочисленные подсказки, от нечего делать покосилась на мой мирно покоящийся в углу отчет.

У меня аж рука замерла, когда она задержала на нем взгляд и словно бы заколебалась. На губах появилась саркастическая ухмылка, так что пришлось поспешно уткнуть нос в схему и не поднимать его до тех пор, пока леди Ракаш не убедилась, что мне совсемсовсем не до нее.

Когда она протянула руку и осторожно, как бы невзначай, подвинула к себе мой титанический труд, прикрытый сверху скупо подписанным титульным листом, я даже дыхание затаил и, прикусил губу, чтобы не выдать себя даже неосторожным вздохом. Затем всетаки кинул стремительный взгляд на откровенно скучающую даму. С нескрываемым удовольствием отметил, что перетягивающая отчет лента как бы сама собой сползла на стол. А потом увидел, что маркиза, воровато покосившись в мою сторону, всетаки перевернула первый лист, и радостно хрюкнул.

Маркиза мгновенно замерла и метнула на меня подозрительный взгляд.

Пришлось громко прокашляться и начать ожесточенно черкать в своей схеме, чтобы не испортить сюрприз.

К счастью, через некоторое время она снова расслабилась. Обвела надменным взором старательно скрипящих перьями адептов, которым точно не было никакого дела до ее любопытства. Наконец, опустила взгляд на мои каракули, вчиталась, затем перевернула второй лист и… застыла, как изваяние, потрясенно уставившись на нашедшуюся там картинку.

Собственно, это была даже не картинка… вернее, не только картинка. А если еще вернее, то, скорее, у меня получился не простой отчет о проделанной в Лечебнице работе, а тщательно иллюстрированный доклад на тему вскрытия конкретного трупа. И для того, чтобы он выглядел совсем уж сногсшибательно, я снабдил каждую картинку простенькой, но очень качественной иллюзией, которая придавала изображению объем, глубину и делала его почти живым.

Беда заключалась в том, что создание иллюзий – довольно трудоемкий процесс, требующий предельного сосредоточения на том, что ты хочешь изобразить. Для качественного рисунка нужно в совершенстве знать предмет, ставший основой для работы, изучить его в деталях и, чтобы случайно в вашу иллюзию не вкралась какаято посторонняя мысль, ни в коем случае нельзя отвлекаться. Потому что в противном случае вы, желая показать другу флегматично жующую корову на зеленом лугу, рискуете вместо нее нарисовать свою одноклассницу, мысль о которой крайне не вовремя проскочила в вашей шальной голове…

Ментальная магия, она такая коварная… поэтому нет ничего удивительного, что пару раз… ну ладно, не пару, а немножко больше… мои мысли упорно возвращались к человеку, который стал причиной моего пребывания в секционной. Для юного «светлого» мага, пораженного редкой красотой очаровательной, но строгой маркизы это было бы так естественно! Поэтому, создавая иллюзии лежащего на столе тела, он совершенно случайно наложил на него трепетный образ очаровательной леди. И, будучи очень впечатлительным мальчиком, так же случайно представил ее себе несколько… неодетой. Ну, насколько хватило его богатого воображения. А что? Вполне себе нормальная реакция, разве нет?

Вот только когда потрясенная маркиза узнала в накрытом простыне теле свою собственную фигуру, у нее пропал дар речи.

Когда уже на следующей странице с этого самого тела оказалась откинута простыня, из ее горла вырвался какойто сдавленный стон, больше похожий на гневный рык, который мог бы напугать даже привыкшего ко всему некроманта.

Но когда чуть ниже в отчете появилась целая серия детализированных рисунков, последовательно и очень точно описывающих весь процесс вскрытия, со всеми подробностями, со смаком, с торчащими изпод кожи распиленными ребрами, выпотрошенной грудной клеткой, вздутыми кишками и демонстративно разложенным на столе комплексе внутренних органов, над которым уже застыла рука с зажатым в ней острым скальпелем… леди стало резко не по себе. Потому что при внимательном рассмотрении можно было заметить… и она, несомненно, это увидела… что на каждом из этих рисунков неизменно присутствует одно и то же лицо. Красивое, совершенное, с очаровательной улыбкой на безупречных губах, от которых было просто невозможно оторваться…

Признаться, мне всегда было интересно знать, как себя чувствуют люди, узрев свой собственный труп в такой компрометирующей ситуации. Представляете: смотришь на чужое тело, понимаешь, что оно именно чужое, но потом вдруг, будто по волшебству, его очертания начинают незаметно меняться… руки, бедра, грудь… лицо постепенно плывет, приобретая вполне узнаваемые черты…

Сперва ты просто смотришь на него, не в силах поверить в то, что все это – правда. Но потом в груди холодеет от совершенного правильного осознания. Лицо становится все четче. Реальнее. Ближе. И в какойто момент ты с содроганием понимаешь, что видишь там самого себя. Как будто смотришься в зеркало и с ужасом сознаешь, что это ТЫ лежишь на секционном столе… это ТВОЕ тело разрезано, как свиная туша… и это над ТОБОЙ занесено острое лезвие, хотя ты еще вроде бы дышишь и даже можешь членораздельно говорить…

Жуть, правда?

Но это еще не все. Потому что ниже, старательно привлекая к себе внимание умышленно посаженными кляксами, шли такие же подробные комментарии, в которых то и дело мелькали фразы: «…в процессе вскрытия трупа леди Ракаш(имя старательно зачирикано, но все же читаемо)… неизвестного мужчины… выявились следующие значимые изменения… в кишечнике(очередная жирная клякса, буквально бросающаяся в глаза и тоже подразумевающая некое имя) найдены следующие признаки несомненного старения… в ходе изучения материала сердечной мышцы…(на этот раз имя не видно, но легко угадывается по размерам кляксы) того же неизвестного трупа… обнаружены пораженные жировыми бляшками сосуды, а в печени объекта – несомненные признаки чрезмерного употребления крепких напитков, что привело к ее структурной перестройке и задержке жидкой части крови в брюшной полости…»

И так далее, и тому подобное. Вплоть до вывода о причине смерти, в котором аж дважды… ну, это я просто увлекся… мелькали тщательно заштрихованные места. При одном взгляде на которые становилось предельно ясно, о ком именно шла речь в отчете.

Когда с лица леди Ракаш стремительно сбежала вся краска, а прерывистое дыхание стало похожим на последние вздохи агонизирующей лани, я демонстративно поставил в конце своей схемы жирную точку и бодро спрыгнул с подоконника. После чего с гордостью донес свой исписанный схемами лист и, игнорируя завистливые взгляды со всех сторон, со стуком положил на преподавательский стол.

– Госпожа Ракаш, я ее добил!

– Ччто? – непроизвольно вздрогнула маркиза, пугливо накрыв рукой ледащие перед ней бумаги, и резко подняла голову. – Кого вы добили?!

– Схему, – вежливо улыбнулся я, заставив ее вздрогнуть во второй раз и в панике покоситься на проверочный лист. – Я ее закончил и готов сдать вам на проверку.

Ее расширенные глаза метнулись в сторону отчета, затем на мое невозмутимое лицо.

– Ккакую еще проверку?

– Которую вы хотели устроить. Помните? Мое задание? Схема воздействия магических потоков на стандартный объект со стандартным магическим фоном?

– А… дда, – маркиза дрожащими пальцами поправила сбившуюся прическу и незаметно вытерла выступивший на виске пот. – Кладите. Я посмотрю попозже.

– С вами все в порядке? – участливо спросил я, пытливо заглядывая ей в глаза.

– Дада. Конечно. Что у меня может быть не в порядке? Очень рада, что вы справились раньше остальных.

– Тогда, может, вы хотите дать мне еще какоенибудь задание? – вкрадчиво уточнил я, слегка наклонившись над столом.

– Нет, – поспешила отодвинуться леди. – В этом нет необходимости. Возвращайтесь на свое место, барон. Вы уже достаточно… поработали. И, как я вижу, неплохо освоили материал.

– Благодарю, – широко улыбнулся я и, оставшись довольным произведенным впечатлением, таким же бодрым шагом вернулся на подоконник.

Остаток урока я провел в блаженном ничегонеделании. Меня никто ни о чем не спрашивал, не задирал, не пытался уколоть или язвительно поинтересоваться, в какихтаких местах сейчас витает моя душа. Меня не теребили, не требовали объяснений, не допытывались, хорошо ли я слышу… красота да и только!

И я даже смог закончить начатую на предыдущем уроке схему аур своих одноклассников, потому что больше мне никто и ничем не мешал.

Когда прозвенел долгожданный звонок, леди Ракаш в изнеможении приложила руки к вискам и, плотно зажмурившись, нетвердым голосом сказала:

– Все свободны.

После чего буквально упала на свой стул и, уронив голову на скрещенные руки, окончательно забыла про удивленно переглядывающихся учеников.

Убедившись, что никаких других воспитательных мер для нее не понадобится, я бесшумно подошел, осторожно собрал разлетевшиеся от ее порывистого движения листки. Как бы невзначай провел над ними раскрытой ладонью и, так же незаметно отступив назад, вкрадчиво мурлыкнул:

– До свидания, леди…

Она вздрогнула, будто ее ударили, и резко отняла руки от бледного, хотя не и потерявшего своей красоты лица. Но я уже был далеко – беззаботно посвистывающий, бодро помахивающий своей сумкой и ловко крутящий длинными, вполне узнаваемыми по картинкам пальцами остро заточенный карандаш.