Текст книги "Некромант по вызову. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 62 страниц)

Глава 11

«Если хочешь сделать хорошо – сделай сам. Так ты всегда будешь знать, кому предъявлять претензии».

Нич

На дело мы отправились той же ночью. Мы – это я, Резвач, Бескрылый и стая из трех десятков горгулий, которая после наступления полуночи бесшумно снялась с наружной стены и молча устремилась к заброшенной мельнице, указывая мне дорогу к черному алтарю.

Резвач оказался умничкой – прекрасно видя в темноте и чувствуя шлейф моей собственной силы, оставшейся после наших летунов, он безошибочно ощущал направление и всего за пару часов сумасшедшего галопа доставил меня куда нужно. Правда, подходить к алтарю вплотную я ему запретил и спешился сразу после того, как умсак перемахнул через тихо журчащую речку, на противоположном берегу которой застыла громада заброшенной мельницы. Затем тщательно прислушался к царящей в лесу мертвой тишине, наложил на себя заклинание ночного видения, внимательно огляделся, убедившись, что внутри мельницы не притаилась никакая тварь, и лишь после этого кивнул терпеливо дожидающемуся приказа Бескрылому.

Лес оказался старым, давно не хоженым и неопрятным. Мрачные, угрюмо топорщащиеся голыми сучьями высохшие деревья, густой слой перепрелых листьев под ногами, угрожающе поскрипывающие ветки, пожелтевший от недавней засухи мох… травы тут почти не было – вместо нее островками чернела такая же сухая, больше похожая на пыль земля. Кусты выглядели так, словно под ними каждый день резвились стаи землероек, а жестоко поломанные и начисто лишенные листвы прутья жадно обгладывали голодные зайцы.

Одним словом, неприятное место. Да и пахло тут НАШЕЙ силой, «темной», поэтомуто и лес засыхал на корню, и зверье давно не водилось, и атмосфера царила такая, что простой человек сдох бы от тоски, не дойдя до алтаря.

Почувствовав, как нагрелась Печать под рубахой, я хмыкнул и, отодвинув в сторону спускающиеся до земли ветви какогото дерева, решительно зашагал вперед. Некроманту тут бояться нечего, а некроманту, увешавшемуся с ног до головы защитными артефактами, и подавно. Я же не дурак соваться сюда без подготовки.

Машинально почесав зудящее предплечье, я мельком покосился наверх – горгульи бесшумными тенями перелетали с одного дерева на другое, сопровождая меня, как почетный эскорт. Правда, не все – Бескрылый, как обычно, неуклюже ковылял рядом, не рискуя лишний раз подниматься в воздух. То ли не привык еще, то ли, что гораздо более вероятно, просто не хотел упускать меня из виду. Но я не вмешивался – мои создания, в отличие от многих других, всегда получались самостоятельными. И в этом были как свои минусы, так и большие плюсы. Но, в конце концов, они – это лишь отражение меня самого, так что я не считал нужным чтолибо менять и до поры до времени давал им определенную свободу.

– Уже близко, хозяин, – неожиданно каркнул Бескрылый, в очередном прыжке задев меня наполовину расправленным крылом. – За чащей будет холм, за холмом – овраг, а в овраге – то самое место.

Я молча кивнул. После чего успокаивающе потрепал по холке всхрапнувшего Резвача, не отходящего от меня ни на шаг, на всякий случай проверил заряд амулетов, с огорчением подумав о том, что сейчас даже умсак чует алтарь лучше, чем я. Но быстро встряхнулся и удвоил осторожность. Если горгульи ничего не напутали, гдето тут должно обитать немало нежити, сбежавшей с моих территорий.

– Тварь мы почувствовали вон там, – тревожно повернула горгулья клюв в сторону небольшой рощицы по правую руку от меня. – Сейчас ее нет, но запах еще свежий.

– Учту, – снова кивнул я, снова покосившись на Резвача: зверь вел себя спокойно. Пока. А значит, крупной нежити поблизости действительно не было. Видимо, твари еще не успели понять, что изгнавшая их сила серьезно ослабла и не представляет никакой угрозы. Да и граница моих земель проходила слишком близко отсюда, так что какоето время у нас еще было.

Без всяких приключений добравшись до нужного холма и отыскав упомянутый овраг, я придержал умсака и, отправив горгулий патрулировать окрестности, осторожно спустился. Бескрылый не соврал – на дне действительно нашлось нечто, отдаленно напоминающее черный алтарь. По сути – кусок глины, из которой вылепили на редкость уродливое подобие пирамиды, затем обожгли… видимо, теми же кривыми руками, которые ее лепили… затем приволокли на выбранное место, умудрившись по пути исцарапать поверхность и отколошматить немалый кусок с одного бока; после чего с размаху плюхнули на сырую землю и, не озаботившись даже минимальной защитой, оставили под открытым небом.

Судя по состоянию глины, соорудили эту поделку не так давно. Полгода… максимум год назад. Раньше – вряд ли, иначе повреждений на пирамиде было бы гораздо больше, а позже тоже маловероятно, потому что в противном случае у нее гораздо сильнее оказались бы подмыты края: совсем недалеко от алтаря протекал ручей, который весной наверняка разливался во всю ширину оврага, так что если бы пирамиду поставили не этой весной, а прошлой, то ее наверняка бы уже размыло. А она только скособочилась.

Обойдя кривобокую конструкцию по кругу, я присел на корточки и хмыкнул.

Интересно, чья эта работа? Руки бы оторвать тому дилетанту, который пытался приспособить это убожество для сбора «темной» энергии. Так грубо нарушить форму сосуда, позволив драгоценной силе бездарно утекать в никуда… оставить ее без привязки, не обеспечить даже малейшей защитой… воистину мне стыдно за Гильдию, выпустившую из своих недр столь непредусмотрительного идиота. На барона Невзуна это непохоже – он был достаточно аккуратной личностью и не позволил бы себе даже малейшего пренебрежения правилами. Да и не мог это быть он – со смертью любого некроманта все его творения, кроме, быть может, проклятий, теряют силу. А алтарь даже не треснул. Так что, похоже, тут поработал какойто заезжий самоучка. Или же алтарь ставили наспех, для важного, но краткосрочного дела, которое требовало одноразового использования, после чего про него благополучно забыли.

Со временем пирамида накренилась, нарушив гармонию течения силы, стенки ее размылись дождями, потеряв немалую часть своих способностей к концентрации, да и степень рассеивания изза повреждения давно не обновляемых заклятий достигла удручающе высоких величин. В результате, эманации силы резко ослабли и почти слились с общим фоном населенной нежитью местности. Так что даже пришлые маги, явившиеся вместе с графом для проверки, ничего не обнаружили.

Правда, это были «светлые», так что о результатах говорить не приходится, но мои крылатые помощники правильно забеспокоились и оченьочень правильно не рискнули приближаться к оврагу вплотную: несмотря ни на что, силы тут еще осталось немало. Заманчивой, бесхозной, бесплатной и жизненно необходимой, при одной мысли о которой я непроизвольно облизнулся.

Конечно, сам по себе алтарь для меня бесполезен: мы, некроманты – народ жадный, поэтому если чтото делаем, то только для себя и так, чтобы плодами наших трудов не смог воспользоваться посторонний. Поэтому чужое имущество, за исключением артефактов, золота и книг, нас практически не интересует. По этой же причине переделать алтарь так, чтобы он собирал силу для меня, а не для какогото дяди, я не смогу. Но вот забрать то, что он успел накопить за целый год вынужденного простоя… ради этого, пожалуй, стоило напрячься.

Но в этомто, собственно, и проблема: разрушить алтарь быстро и потихому, чтобы захапать его содержимое, у меня не получится – мало того, что потребуется потратить на него уйму сил, которых пока нет, так это еще вызовет мощный всплеск магического фона и тут же привлечет внимание всех окрестных магов. А установка магических «глушилок» мне пока не по карману.

Просто перенести добычу в замок, чтобы разобраться с ней под защитой замковых заклинаний тоже вряд ли выйдет, поскольку к нам в гости наверняка скоро опять заглянет мастер Лиурой, а спрятать от него «темные» эманации я вряд ли сумею.

Использовать сложные, хитроумные и крайне энергоемкие заклятия, известные каждому выпускнику АВМ, способные вытягивать силу медленно и осторожно, я тоже не могу: специфика дара не та. К тому же, нет никаких гарантий, что тот же Лиурой или маги герцога Ангорского не устроят еще одну проверку территорий и не обнаружат мое сокровище. Или что через месяц или два, пока я буду готовиться, алтарь окончательно не погаснет.

Нет, конечно, был еще один вариант – оставить все как есть и не трогать эту штуку вовсе. Но я буду не я, если отступлюсь от своего. Да и несолидно отказываться от дармовой силы.

Мэтр я, в конце концов, или нет?

Оглядев кособокую пирамиду со всех сторон и изучив опутывающую ее магическую сетку, зияющую огромным количеством дыр, я еще раз убедился, что ею давно не пользовались, и ненадолго задумался. После чего выпрямился, обошел находку еще раз и, прикинув все возможные варианты, решительно тряхнул головой.

Эх, была не была… придется использовать нестандартные формулы.

Не дожидаясь возвращения горгулий, я закатал повыше рукава и принялся за дело: первонаперво почистил землю вокруг алтаря от прошлогодних листьев и упавших сверху веток; старательно ее разровнял, посетовав на близость воды и избыточную влажность. Поморщился, обнаружив, что мои сапоги оставляют слишком глубокие следы в сыром грунте, но тратить силы на его осушение не рискнул – на влажной земле знаки держатся лучше. Поэтому пришлось начинать сложный чертеж издалека, с внешнего круга, куда уложились пассивные охранные заклинания, затем рисовать средний круг, куда размещать более активные компоненты и только потом приступать собственно к рисунку.

Традиционную магию использовать не стал – слишком затратно и хлопотно. А руны тем и удобны, что они универсальны и не привязаны ни к уровню силы, ни к цвету дара. Да и на магический фон практически не влияют, что, в конечном итоге, и предопределило мой выбор. Правда, это значительно увеличило сроки подготовки и на порядок усложнило мою задачу, но ради собственной безопасности стоило рискнуть.

В общей сложности на рисунок я потратил почти три часа, старательно выписывая стиком на земле причудливые круги и загогулины. Дело, как и следовало ожидать, шло медленно, со скрипом, потому что новое тело, хоть и слушалось беспрекословно, но нужных навыков пока не имело, изза чего на каждую руну приходилось тратить гораздо больше времени, чем обычно, добиваясь безупречной четкости линий и тщательной выверенности рисунка. Уже и горгульи мои успели вернуться, аккуратно рассевшись на ближайших деревьях, и Резвач начал проявлять первые признаки нетерпения, да и сам я откровенно подустал, чего по прошлой жизни давно не случалось. Однако дело того стоило. И когда я закончил последние приготовления и с удовлетворением огляделся, земля вокруг алтаря была испещрена рунами так, что мне не удалось бы сделать ни шагу в сторону, чтобы не повредить какуюнибудь линию.

Одним словом, хорошая работа. Прямо горжусь. Осталось только проверить все еще раз и убедиться, что в мои расчеты не вкралась какаянибудь нелепая ошибка.

– Хозяин, у нас гости, – неожиданно проскрипел откудато сверху Бескрылый, оторвав меня от важного дела. Остальные горгульи, когда я поднял взгляд, только сжались в комочки и попрятали головы под крылья – знали, что я терпеть не могу, когда меня отвлекают по пустякам.

Я ожидаемо нахмурился.

– Что там еще?

– Та тварь, кажется, вас учуяла и теперь возвращается.

– Что за тварь?

Бескрылый пугливо втянул лысую башку в плечи.

– Вам лучше самому посмотреть – я такого еще ни разу не видел.

– Далеко она?

– Нет, хозяин. Она очень шустрая: через несколько минут будет здесь.

– Хорошо, – кивнул я, спокойно отворачиваясь от вожака. – Значит, еще успею проверить рисунок.

Бескрылый не рискнул возражать и послушно умолк, намертво вцепившись когтями в ветку и превратившись в статую, тогда как я целиком погрузился в работу, тщательно осматривая свои художества в поисках возможных недочетов.

Недочетов, к счастью, не оказалось – все руны находились строго на своих местах, ни одна линия не смазалась и ни один знак не пропал. А вот обещанная Бескрылым тварь и правда явилась, хотя и несколько раньше, чем я ожидал, потому что, когда я поднял голову и огляделся в поисках гостьи, она уже буравила меня голодными глазами. Подобралась, зараза, со спины, остановилась в десяти шагах и теперь холодно изучала меня сквозь узкие прорези век. Милая такая… совсем небольшая, всегото с две моих ладони… симпатичная, беленькая и пушистая… зайка. Которая отличалась от обычной крольчихи только красными точками зрачков, острыми когтями, которым обзавидовалась бы волчица, и хищными повадками.

При виде нее я непроизвольно расплылся в улыбке.

– Здравствуй, заинька…

От звука моего голоса, в котором появились привычные мурлыкающие нотки, нежить замерла.

– Здравствуй, моя хорошая. Ты так вовремя решила заглянуть к нам на огонек!

«Заинька» бесшумно оскалилась, продемонстрировав внушительный набор совсем не кроличьих зубов, и тихо зашипела.

– Ах ты, лапонька, – умилился я, заметив, что она еще и начала расти. – Нука, покажись во всей красе дяденекроманту…

Нежить в ответ утробно заворчала и стала стремительно меняться, прямо на глазах проходя все те стадии трансформации, которые я уже имел удовольствие наблюдать месяц назад, когда общался с милейшей госпожой Невзун и ее очаровательной дочерью. Сперва у «зайки» вылезла вся шерсть с боков, обнажив уродливую морщинистую кожу. Затем вытянулась морда, по обеим сторонам которой упали длинные вялые уши. Значительно подросли в размерах клыки. Истончились и стали еще длиннее лапы. Округлилось тело. Наконец, сперва отвис, а потом и полностью отвалился бесполезный хвост. На его месте выросла острая, похожая на стальную игла, наверняка смазанная какойнибудь дрянью. А в довершении всего странная тварь привстала на задних лапах, как заморский зверь кургуру, и хрипло рыкнула.

– Прокашлялась? – участливо осведомился я, не двигаясь с места и знаком запрещая Резвачу вмешиваться. – Небось, проголодалась, милая?

Тварь недовольно засопела, и я сокрушенно развел руками.

– Прости, ничем не могу помочь: после моих птичек, к сожалению, в зубах камни застревают, а коняшка еще и кусается. Конечно, я мог бы предложить тебе свое костлявое тело в качестве гарнира, но боюсь, его вкус тебе совсем не понравится.

«Зайка» с подозрением принюхалась, мельком покосилась на застывшего поодаль умсака, по очереди оглядела таких же неподвижных горгулий, после чего разочарованно опустила передние лапы и с досадой клацнула зубами.

«Голодна, напряжена, слегка растеряна, – совершенно спокойно констатировал я, внимательно изучая рисунок наброшенного на тварь управляющего заклинания. – При этом терпелива, разумна и способна на правильный анализ ситуации. Понимает человеческую речь. Может оперировать простейшими понятиями. Хотя сравнительно молода – не старше полугода. Привязана не к хозяину, а к алтарю, чем и объясняется его плачевное состояние. Нити управления прочные, сложные, но давно не обновлялись. Так что, скорее всего, создал ее действительно лич. И по этой же причине после его смерти она осталась на ногах. Интересно, сколько тут бродит таких феноменов? Сколько из них уцелело?»

Не отводя взгляда от нежити, я так же спокойно кивнул, когда она неожиданно спрятала зубы и в мгновение ока вернулась в прежнюю трансформу.

Любопытно. Видимо, сперва господин барон экспериментировал на животных, прежде чем решился изменить себя и своих близких. Это, судя по всему, один из последних и наиболее удачных его образцов, который после разрушения привязки к хозяину обрел самостоятельность. Питается, вероятно, смешанным образом – и за счет пойманных животных, и за счет энергии алтаря. Причем второй способ для нее предпочтительнее, иначе она не примчалась бы сюда, как только я потревожил пирамиду. Из этого следует две вещи: первое тварь более или менее себя осознает; и второе – она не позволит мне так просто разрушить источник своего существования. Однако на данный момент я для нее – не самый привлекательный объект для охоты. Человеком от меня (спасибо эликсирам!) не пахнет. Одежда насквозь пропитана мертвым духом и тоже не выдаст. Ауру я приглушил амулетами, ими же искусственно замедлил сердцебиение. Так что для нежити я почти так же безразличен, как стоящее на краю оврага дерево с сидящими на нем горгульями.

– Хозяин, она не одна, – вдруг снова подал голос Бескрылый, и я, краем глаза подметив мелькнувшие на краю оврага тени, мысленно восхитился.

Нет, ну надо же! А тварюшка и правда умна до безобразия! Явилась сюда одна, напоказ, в то время как ее товарки в это время аккуратно окружили нас, отрезая все пути к отступлению! Значит, я был прав, и она тут не одна такая необычная. Кажется, покойный барон создал себе небольшую личную армию, пока увлекался преобразованием нежити?

Как мило.

«Зайка», кинув быстрый взгляд наверх, недовольно зашипела. После чего поняла, что эффект неожиданности утерян, снова оскалилась и, прекратив ломать комедию, быстрее молнии прыгнула. Не на Бескрылого, конечно – до предусмотрительных горгулий ей было не достать… и не на массивного Резвача, уже успевшего отрастить себе все положенные приличному умсаку средства защиты. Конечно, она нашла самую легкую добычу – меня. Надежно запертого посреди сложного рисунка. Слабого. Лишенного большей части своих способностей. И соблазнительно беззащитного.

Ах, как она красиво летела, выставив вперед свои прекрасные когти… с какой потрясающей скоростью во второй раз приняла боевую трансформу, продемонстрировав себя во всей красе… как восхитительно рычала, уже предвкушая момент, когда вопьется в мое горло… и как смачно хряпнулась всем телом о невидимый экран, который я предусмотрительно выставил на самой границе внешнего круга.

От мощного удара одна из охранных рун первого контура на мгновение вспыхнула неярким красноватым светом и тут же погасла. «Зайку» аж сплющило, превратив в мохнатый блин, и раскатало по экрану, как выпотрошенную шкурку.

– Что, больно? – посочувствовал я, рассматривая выпученные глаза нежити, распластавшееся по прозрачной стенке голое пузо, вывалившийся, намертво прилипший к этой стенке язык с несколькими десятками крохотных присосок и перекошенную морду, на которой застыло выражение крайнего удивления. – Прости, перестарался. Сейчас уберу.

Я дотянулся стиком до крохотного значка на краю своего рисунка и чуть поправил одну линию. В то же мгновение экран исчез, и «зайка» безвольно стекла на землю, хрипло выкашливая остатки легких и вяло дрыгая всеми четырьмя лапками.

– Если бы ты знала, как мне не хватало подопытного материала, чтобы изучить феномен трансформации высшей нежити… – мечтательно произнес я, дотянувшись до нее стиком и брезгливо отбросив под копыта хмуро ворчащему умсаку. – Присмотри за ней. Если дернется – можешь придавить, но постарайся не переусердствовать. Мне она еще понадобится.

Умсак злорадно заржал и коротким ударом копыта перебил зашевелившейся «зайке» хребет. Затем одним щелчком челюстей откусил безвольно повисшую хвостовую иглу и только тогда довольно хрюкнул.

– Хороший мальчик, – улыбнулся я, поднимая голову и всматриваясь в мелькающие наверху тени. – Бескрылый, ты голоден?

– Как всегда, хозяин, – предвкушающе облизнулся вожак.

– Их слабые стороны вам теперь известны. Можете охотиться.

– Спасибо, хозяин, – проурчала горгулья, а остальная стая отозвалась слаженным восторженным клекотом. – Вам еще один экземпляр для опытов нужен?

– Нет, – отмахнулся я. – Развлекайтесь.

Горгульи с торжествующим воплем сорвались с веток и всей стаей ринулись на тревожно взвизгнувших тварей, которых по приблизительным подсчетам затаилось на краю оврага не меньше десятка. Там сразу стало шумно и, судя по звукам, довольно весело. В то время как я вернулся к алтарю и еще полчаса потратил на то, чтобы отыскать ниточку, связывающую пойманную тварь с пирамидой, аккуратно ее отсечь и, наложив на разом обмякшую нежить временное управляющее заклятие, успокоился.

Все. На ближайшие несколько дней она сохранит все свои свойства и не растечется у меня под руками гнусно смердящей лужей. Жаль, конечно, что я лишился ритуального кинжала – с ним все было бы гораздо легче – но ничего не попишешь: создать второй я пока не могу.

– Что ж, начнем, пожалуй, – пробормотал я, закончив с «зайкой». – Образец добыл, алтарь закрыл, концентрирующие руны нанес, от соглядатаев избавился… заодно лес почистил, воздухом подышал… осталось только силушку забрать и можно возвращаться.

Потерев ладони, я дождался, пока истошный визг издыхающих тварей и довольный клекот горгулий затихнет, а затем снова обратился к алтарю. Раньше было нельзя – пока живы «зайки», работать они мне спокойно не дадут, да и настройки могли попортить. А вот когда мои птички избавили эту землю от их утомительного присутствия, и они прекратили тянуть силу из пирамиды… когда я убедился, что, кроме них, больше ни одна тварь к ней не привязана… можно было начинать настоящую работу. Без риска. Без помех. И без опасности разоблачения.

Осторожно освободив правое предплечье, я приложил свою Печать к шершавой поверхности пирамиды. Аккуратно совместил ее с заранее выцарапанной на глине последней руной. Мысленно пожелал себе удачи, глубоко вздохнул и только тогда произнес словоактиватор. После чего внутренне напрягся и едва не вздрогнул, ощутив, как освободившаяся энергия потоком хлынула в мое тело. Чистая энергия. Дармовая. Могучая. И изумительно свежая.

Прямо глоток воды для умирающего в пустыне.

Не обращая внимания на мгновенно разогревшуюся Печать, я продолжал внимательно следить за магическим фоном, моментально подскочившим сразу на несколько единиц. Но, к счастью, так и не вышедшим за пределы очерченного круга и сохранившийся там на нулевой отметке. Правда, у меня самого при этом аж волосы затрещали от разлившегося в воздухе напряжения, а кожа на предплечье, наверное, скоро просто сгорит, но почти забытое ощущение собственного, воистину безграничного могущества того стоило.

Оно было упоительным… волшебным… пьянящим, как крепленое вино, выпитое сдуру натощак. Оно с размаху шарахнуло по моему рассудку и едва не отправило его в долгую дорогу к глубинам собственного «я». Оно оказалось настолько сильным, что ему до зубовного скрежета хотелось поддаться. Раствориться в нем. Растаять, как ложка меда в горячем травяном настое. Слиться и на какоето время стать с ним одним целым…

Даа. А я уже и забыл, когда чувствовал себя так хорошо. Пятьдесят лет в утомительном стазисе, долгие годы в изгнании, бесконечная слабость и бесчисленное количество уловок, призванных хотя бы на мгновение создать подобие сегодняшнего моего триумфа… ничего удивительного, что я едва не размяк. И ничего странного в том, что меня на какоето время посетило острое желание сделать чтонибудь помальчишески безумное.

К счастью, оно быстро прошло, и недавняя эйфория схлынула так же неожиданно, как и появилась. А бурлившая во мне сила, наконец, улеглась и успокоенно свернулась плотным клубком гдето в районе пупка. Смирная, послушная, уже МОЯ сила, которой мне так не хватало все последнее время. Правда, насчет знака я испытывал определенные сомнения, потому что заемная энергия далеко не всегда оправдывала мои ожидания. Иногда она пополняла резервы целиком, когдато, наоборот, артачилась, и с нее не было никакого проку… сейчас я рассчитывал на то, что кровное родство с прежним бароном Невзунов сыграет свою роль и сделает ее более покладистой. Всетаки теперь я не столь зависел от источника, как раньше, так что и шансов на благополучный исход гораздо больше, чем когда я был вынужден подчиняться капризам своей буйной трансформы. Да и явного отторжения пока не наблюдалось. Думаю, уже через деньдва можно будет точно сказать, что из этого получилось.

Встряхнувшись, как пес после купания, я блаженно прикрыл глаза, желая до последней капли насладиться своим успехом, но потом все же опомнился. С сожалением вздохнул. Терпеливо дождался, когда поток окончательно иссякнет и, уже чувствуя запах паленого, неохотно отнял горящую, как в огне, руку от алтаря.

Тот, лишившись подпитки, тихо скрипнул и с шелестом осыпался на землю.

– Вот и все, – спокойно констатировал я, привычно отстраняясь от боли, и с интересом изучая приличный ожог на предплечье. Глубокий, с крупными волдырями по краям и отвратительного вида черным струпом на том месте, где совсем недавно была Печать. Вернее, теперь струп – это и была Печать, только грубо выжженная на мне чужой силой и разъевшая руку почти до кости.

Я поморщился от запаха горелой плоти, а затем пнул носком сапога оставшуюся от пирамиды горку сухой глины.

– Надо зарыть это поглубже. Так, чтобы никаких следов не осталось. Бескрылый, вы закончили?

– Да, хозяин, – сыто проурчал откудато сверху вожак.

– Следующей ночью порыскаете по округе и поищете другие такие штуки.

– Есть! – повоенному отрапортовал он и предвкушающе щелкнул клювом. – Но мы и сегодня готовы. Твари оказались сыыытными… у нас хватит сил на поиски прямо сейчас.

– Нет, – отрицательно качнул я головой, скупо сцеживая силу на исцеляющее заклятие. – Скоро начнет светать. У нас осталось мало времени.

Бескрылый вздохнул.

– Как скажете. Можно мы хотя бы окрестности облетим еще разок?

Я снова качнул головой, проверяя, как работает уже подживающая рука.

– Нет. Вы и так нашумели. Уберите здесь все и возвращайтесь в замок.

Горгульи согласно каркнули и послушно сорвались с веток. А я, подхватив с земли безвольно обвисшую «зайку» и еще раз проверив остаточный магический фон на месте алтаря, удовлетворенно кивнул: отлично. Пока работают руны, ни единой капли магии не вырвется отсюда наружу. Ее, правда, и так осталось немного – все, что было можно, я уже забрал. Но какието эманации все равно еще витают, так что пусть Бескрылый сперва все тут вычистит, а потом просто затрет крыльями мой рисунок. От него самого уже давно никаких следов не остается, так что беспокоиться не о чем. А то, что пока еще ощущается в воздухе, быстро рассеется, и уже через пару часов фон тут станет нулевым <sup>[1]1
  1 Нулевой фон считается естественным. Превышение рассчитывается в магических единицах прямо пропорционально степени насыщения магической энергией. Выражается в цифрах от одного до ста.


[Закрыть]</sup>.

Свистом подозвав довольно скалящегося умсака, я устало забрался в седло. Уже чувствуя приближение отката и не испытывая ни малейшего желания переживать его посреди леса, коротко и доходчиво объяснил горгульям предстоящую задачу. Заставил Бескрылого дословно повторить мои указания и, только убедившись, что он понял все правильно, повернул Резвача к замку.

Все. На сегодня моя задача выполнена. Можно со спокойной душой отправляться домой и наслаждаться заслуженным сном. Хотя бы до тех пор, пока на горизонте не объявится очередная проблема или же пока горгульи не отыщут для меня еще один алтарь, который я мог бы аккуратно и, главное, незаметно выпотрошить.