Текст книги "Некромант по вызову. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 62 страниц)

Я посторонился, пропуская в комнату летающего уродца, и знаком велел ему занять место на подоконнике.

– Что ты узнал?

– Вам по порядку? – педантично уточнила горгулья.

– Начни с самого важного.

– Как прикажете… значит, так: насчет земель вы правильно угадали – нежити на наших границах осталось немного. Крупных вообще никого, а мелкую мы вчера благополучно сожра… ой, прошу прощения – скушали. Как вы и разрешили… правда, за ними пришлось немало погоняться, а некоторых вообще доставать прямо изпод земли, но мы справились!

– Молодец, – рассеянно откликнулся я и прикрыл глаза. – Дальше.

– Дальше мы облетели ваши деревни, реку и старую мельницу. Мертвяков там давно нет и вряд ли теперь объявятся – вы слишком сильно их напугали. Но в самых дальних домах… тех, что возле самой реки… мы почуяли следы вашей магии. Старой. Еще с того времени, пока вы были… ну… другим, – засмущался отчегото Бескрылый. – Следы, конечно, слабые, но именно благодаря им нежить боится сюда возвращаться.

– За какое расстояние ты их почуял? – не открывая глаз, уточнил я.

– Минут за десять нашего лета, хозяин.

– А что насчет замка?

– Почти ничего. Дух умсака из подземелья почти не доносится. Я даже отсюда его практически не чую. Но вот в лесу возле кладбища, где вы устроили остальных, ощутимо пованивает.

Я нахмурился.

Так. Вот и еще одна проблема вылезает… умсаков тоже надо кудато девать. Но с умертвиями всегда так – чем их больше, тем ощутимее становится их присутствие. Но не распихивать же их по всему лесу? И не закапывать в срочном порядке по одному, отмечая могилки симпатичными крестиками? Да и простыми могилками дело не решить – если уж прятать концы, то нежить надо упокаивать. А какой из меня сейчас некромант? Остается надеяться, что «светлому» пока хватит приключений на свою пятую точку, и в ближайшие дни он не напросится на прогулку по территории баронства.

– Что насчет зомби? – снова спросил я, откладывая очередную проблему на потом.

– Они очень хорошо спрятались, – призналась горгулья. – Запах был, а вот явные следы их присутствия мы нашли лишь после того, как подлетели к деревне вплотную. Пока это не смотрится подозрительно – после смерти лича прошло совсем немного времени, так что в течение нескольких месяцев запах не привлечет к себе внимания. Тем более что могилы не вскопаны, свежих разрушений нет, кости на дороге не разбросаны, следов крови тоже не видно. Но меня удивило другое: ваши зомби… вспахали старое поле, хозяин. Скажите: это нормально?

– Сейчас – да. Что еще?

– Еще мы прошлись по краю чужого леса и рискнули немного залететь за реку… – виновато вздохнул Бескрылый. – Нам пришлось охотиться, хозяин. Простите. Стая была голодна, а «дичи» там не в пример больше, чем здесь.

– Вас заметили? – сухо осведомился я.

– Нет, конечно! Мы вели себя тихо и старались не садиться на землю. А когда насытились, то… простите еще раз, хозяин – вы приказали не залетать далеко, но мне показалось… я чтото почувствовал там, на границе. И рискнул зайти немного дальше. Один. Но, честное слово, меня никто не видел!

Я насторожился и остро взглянул на съежившуюся птицу.

– Что ты нашел?

– Я… я не знаю…

– Что значит «не знаю»?

– Я не совсем понял, – совсем скисла горгулья. – Но помните, у нас в старом доме был алтарь?

– Какой? – чуть не вздрогнул я. – Черный, что ли? Которым я почти не пользовался?

– Да. Так вот, мне на мгновение показалось, что за рекой тоже такой есть. Поэтому нежити там гораздо больше, и она туда как бы… стремится, что ли? Меня вот тоже захотелось туда слетать, хотя я знал, что вам это не понравится, – понурился Бескрылый. – Остальных я не пустил, а сам…

Я тревожно забарабанил пальцами по подоконнику.

– Погоди ныть. Скажи: алтарь ты почувствовал далеко от реки?

– Нет, хозяин.

– Это еще мои земли или уже герцога?

– Я не знаю, – пожала плечами птица. – Нужно смотреть карту.

– Сейчас… – спохватился я и, порывшись в бумагах, выудил карту, с которой сам недавно работал. – Плоховата, конечно, но границы видны хорошо. Смотри: вот тут наш замок. Слева от него наши две деревни, лес и болото…

– О, на болоте мы тоже были! – внезапно припомнил Бескрылый. – И нашли там несколько русалок! Такие страхолюдины, хозяин, что просто нет слов! Только мы их не поймали – они сразу под воду ушли! Вот! Так что разбираться с ними придется вам самому!

– Демон с русалками, – отмахнулся я и снова уткнулся в карту. – Вот тут, справа, где у нас третья деревня и где живут наши зомби, кладбище. Рядом я спрятал умсаков. Еще дальше с севера на юг течет река… вот тут мельница… лес… какието овраги…

– Их я тоже помню, – проурчала горгулья, ткнувшись острым клювом в пергамент и едва его не проткнув. – Совсем недавно, если судить по следам, там обитала какаято крупная тварь. Но теперь она перебралась через реку и прячется в соседнем лесу. Гдето…

Его клюв задумчиво прочертил на карте грязную полосу и остановился почти точно напротив мельницы.

– Вот тут! И там же я чтото такое почувствовал, хозяин! Точно, это оно!

– Значит, всетаки мои земли, – задумался я, обведя подозрительный лесок в кружок. – Старая граница с Ангорскими пролегает чуть дальше на юговостоке. Получается, это еще от лича остался подарочек? Гм. Но если алтарь – его рук дело, то почему он все еще работает?

– Да, – поддакнул Бескрылый. – Когда вас уби… то есть, когда вы потеряли старое тело, наш алтарь сперва раскололся, а потом, когда вы воскресли, снова склеился! Но все равно на нем осталась просто агромадная трещина! А этот так брызжет силой, что наверняка целый!

– Тогда это не Невзун? Так, что ли? – озадачился я и тут же сам себе ответил: – Надо ехать и смотреть самому. Причем чем раньше, тем лучше.

– Хозяин, не надо, – неожиданно заволновалась горгулья. – Там какой только мерзости не водится… если вас там сожру… то есть, некрасиво скушают, нам будет нелегко снова обращаться в камушки.

Я хмыкнул.

– Ты мне что, советы уже даешь?

– Ни в коем случае! – всполошился Бескрылый. – Никогда, хозяин! Я знаю свое место! Просто… умирать снова не хочется! Знаете, как крылья чешутся, когда заново отрастают? И как позвоночник скрипит, когда в нем пропадают трещины? Ну хоть возьмите нас с собой, а?

Бескрылый вывернул длинную шею и умильно заглянул в мое лицо.

– Ну возьмите… хозяин, мы не подведем… клянусь своими перьями!

– Я подумаю, – скупо обронил я, и птица радостно взмахнула крыльями.

– Уррра! А когда?

– Когда надо. А теперь сгинь с моих глаз, пока карту окончательно не испортил. Она мне еще понадобится. И не шумите там: ночь на дворе, а я должен еще подумать.

– Как прикажете, – прошелестела мгновенно притихшая горгулья и почти неслышно ретировалась с подоконника.

Проводив ее глазами, я аккуратно прикрыл окно и хмыкнул.

Надо же, как ему понравилось быть живым… а ведь никто, увидев его сейчас, ни за что бы не догадался, что всего пару месяцев назад это была лишь слабая, никчемная, совершенно дохлая тварь, которую именно мне когдато и довелось…

От последней мысли я неожиданно замер и едва не позабыл, как дышать.

Ох ты ж… ну конечно!!! Как же я раньшето не догадался?! Вернее, какого демона я успел позабыть, кем был совсем недавно и как стал таким, как сейчас?! И по какой причине мне пришлось долго время работать под руководством весьма непростого наставника?! А также то, из какого материала я некогда создал своих крайне агрессивных, весьма своенравных и упрямых до отвращения горгулий, которых до сих пор надо регулярно ощипывать, чтобы не забывались?!

Эх, дурная моя голова… ну почему же я раньше об этом не подумал? И какого демона ломаю тут голову на тем, как поступить со своими мертвяками, если решение все это время лежало у меня перед самым носом?!!

Всплеснув руками и мысленно себя обругав, я смел со стола карту и все расчеты, которыми занимался весь день, благо я с ними почти закончил, а потом выхватил из стопки бумаги несколько листов и принялся торопливо вспоминать старые формулы из древнего арсенала некромантов.

Это заняло почти полчаса.

Но когда я закончил, то тут же взял другой лист и принялся так же поспешно выводить другой ряд – уже из области «светлой» магии, в которой мастер Твишоп, мир его праху, успелтаки меня здорово поднатаскать. И только благодаря которой я некогда совершил, как раньше считали, невозможное – превратил своих каменных горгулий в самых настоящих, почти что живых сторожей.

Правда, оживали они ненадолго и не полностью, но какая, по сути, разница?

К тому же, после моей смерти процесс, наконец, полностью завершился, и теперь, по крайней мере по ночам, ни один расчудесный маг не признает в них нежить. Если, разумеется, не попытается их убить и не увидит быстро каменеющие останки. Все остальное время они будут каркать, летать, плеваться, жрать все подряд и даже гадить, как самые обычные птицы. И ни внешне, ни по ауре, ни даже по поведению не будут от них отличаться.

Другое дело, что механизм этого превращения мне пока не до конца понятен. Но если предположить, что в момент моей смерти все резервы старого дара высвободились разом… да если посчитать, что при существовавшей между нами связи все эти излишки моментально ушли в тела моих созданий… причем не только горгулий, но и умсаков, и даже свежепреобразованных зомби, которых я успел посадить на «поводок»…

Так, может, в этом все дело, а?!

Может, вот он – источник всех этих странностей?! Моя собственная сила, которая в какойто миг потеряла хозяина и, будучи привязанной не только к нему… в смысле, ко мне… воплотилась в моих созданиях, в которых я вложил почти что душу?! Тем самым подарив им немного МОЕЙ жизни и сумев закончить то, что я когдато же и начал?!

Я судорожно вздохнул, неожиданно вспомнив все то, чему меня учили мои мудрые учителя. И особенно тот раздел в «Пособии для начинающего некроманта», где крупными буквами написано, что…

– «Сила истинного мэтра кроется не в его мускулах и даже не в великом даре, – шепотом процитировал я древнюю мудрость из затертой до дыр книги, которая передавалась в нашем роду из поколения в поколение. – Она заключается, прежде всего, в наших творениях. И чем прочнее и долговечнее этот живой или неживой накопитель, тем сложнее уничтожить его создателя… ибо удачнее источника, чем источник, сотворенный своими руками, для некроманта не существует»…

От внезапно пришедшей мне в голову диковатой догадки я аж пошатнулся. С тихим стоном зажмурился, потому что мгновенно всплывшие в памяти формулы внезапно предстали передо мной в абсолютно новом свете. Затем почувствовал непонятную резь в груди, понял, что слишком долго не дышу, и с тихим свистом выпустил из себя воздух. После чего, наконец, медленно опустился на стул, невидящим взглядом глядя прямо перед собой. А потом потянулся за торчащим в чернильнице пером и, лихорадочно переосмысливая свой старый опыт, принялся заново выводить на бумаге давно известные аксиомы.

Глава 10

«Спасение некроманта – дело рук самого некроманта. А также всех, кого он сочтет нужным привлечь на это богонеугодное дело».

Народная мудрость

На следующий день я, естественно, встал не выспавшимся, раздраженным и таким взбудораженным, что зашедшая поутру в спальню Лишия, наткнувшись на мой горящий взгляд, чуть не выронила кувшин с водой.

– Э… господин? – пролепетала она вместо обычного приветствия, растерянно уставившись на мой мятый камзол и несвежую рубашку, больше напоминавшую пожеванную тряпку. – Вы что, на ночь не раздевались?!

– Не успел, – хмуро буркнул я, с трудом вспомнив, во сколько добрался до постели. – Не стой в дверях. Давай сюда воду.

– Конечно, я сейчас, – спохватилась служанка и кинулась к столу, на ходу сдергивая с плеча чистое полотенце. – Вам бы искупаться не мешало. И побриться… наверное, тоже.

Я машинально провел рукой по щеке, с удивлением обнаружив на ней совсем еще легкий, юношеский пушок, и кинул быстрый взгляд в стоящее неподалеку зеркало. В котором отразился все тот же худощавый подросток, только но на этот раз трепанный, со вставшими на затылке дыбом волосами, с осунувшимся лицом, неестественным румянцем и лихорадочно блестящими глазами, больше похожими на глаза сумасшедшего.

– Пока терпит, – отмахнулся я, убедившись, что до нормальной щетины мне еще далеко. Затем тщательно умылся, старательно растерев лицо, и, еще раз взглянув на свое отражение, всетаки решил, что в таком виде даже по собственному дому разгуливать не стоит. – У нас есть, во что переодеться?

– Я принесу, – кивнула Лиш и осторожно поинтересовалась: – Господин, сколько вы сегодня спали?

– Не имеет значения, – тут же изменился мой тон, став сухим и официальным: еще не хватало перед собственной прислугой отчитываться. – Принеси мне одежду и завтрак в кабинет. Сообщи, когда придет Вигор. И еще через час приготовь горячую ванну.

– Как прикажете, господин, – тихо отозвалась мгновенно присмиревшая служанка и, забрав использованное полотенце, испарилась.

Я задумчиво пригладил торчащие во все стороны вихры, но потом не поленился и тщательно их расчесал: внешний вид – одно из слагаемых успеха любого уважающего себя мага. А мне сейчас нельзя брезговать даже такими крохами. Особенно перед лицом своих собственных слуг, которых с сегодняшнего дня должно заметно прибавиться.

Пройдя в соседствующий со спальней кабинет, я снова вернулся к расчетам. Вчера… вернее, уже сегодня утром… я их почти закончил, но еще не успел проверить. К тому же, следовало составить список необходимых для моей задумки ингредиентов, которые, к сожалению, не только дорого стоят, но еще и не в каждой лавке продаются.

Битый час провозившись с расчетами, я отвлекся лишь на горячий завтрак, принесенный точно в срок молчаливой служанкой. Причем, будучи верным старым привычкам, перекусил я, несмотря на возбуждение и спешку, очень неторопливо и основательно, старательно пережевывая грубую деревенскую пищу. Потому что еще в детстве усвоил, что эксперименты и заклятия никуда от меня не убегут, тогда как неправильное пищеварение способно испортить и то, и другое.

Затем, тоже по привычке, я тщательно перепроверил полученные данные в третий раз. Зарылся с головой в свои старые дневники, чтобы окончательно убедиться, что нигде вчера не ошибся и правильно припомнил объяснения учителя. Коечто после этого поправил. Коегде изменил структуру заклятия. Окинул взглядов гору исписанных сверху донизу листов, чувствуя законную гордость от проделанной работы. Наконец, с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку кресла и ненадолго прикрыл слезящиеся глаза.

Все. Я нашел логическое обоснование своим выкладкам и полностью перевел их в магические формулы. Правда, не в обычные, а выстроенные на основе рунного алфавита, который всегда привлекал меня своей умопомрачительной сложностью и многогранностью толкований. Разумеется, это было нелегко – я давно не пользовался данным способом письма. Но для меня с моим даром и слабыми резервами это был единственно возможный вариант, так что пришлось постараться.

Думаю, если все получится, мое имя могло бы стать настоящей легендой среди убеленных сединами магистров. Хотя до этого, надеюсь, всетаки не дойдет – слава и признание мне уже давно неинтересны. А если я всетаки ошибусь… что ж, предавать меня позору все равно будет некому, так что я в любом случае ничего не теряю. Ну, кроме собственной жизни, конечно.

Хотя когда меня останавливали подобные мелочи?

– Господин? – не дав мне толком отдохнуть, робко поскреблась в дверь Лишия. Заходить в кабинет ей было категорически запрещено, поэтому переступить порог она не посмела. – К вам пришел господин Вигон. Что ему сказать?

– Пусть подождет в холле.

Лишия так же тихонько ушла, а я поспешил встряхнуться, переодеться в чистое и, выждав положенное время, неторопливо спуститься вниз. Где с нетерпением дожидался аудиенции мой вчерашний собеседник, который, едва я вошел, поспешил коротко поклониться и, твердо взглянув мне прямо в глаза, решительно сказал два важных слова:

– Мы согласны…

* * *

…По полу люстры грохотааали,

Летали вилки вразнобой,

А молодых адеептов немааало

В ту ночь ушло на смертный бой.

А молодых адеептов немаало

В ту ночь ушло на смертный бой…

– мурлыкал я себе под нос, нежась в горячей воде.

…Бойцов ряды стояли тееесно,

С трудом держась за косяки,

Шатало «теемных», как болееезных,

Но не разжались кулаки.

Шатало «теемных», как болееезных,

Но не разжались кулаки.

Смотрели мутными глазааами,

На наглых «светлых» червяков

И тихотихо оошалевааали

На этих редких… ммм… дураков.

И тихотихо оошалевааали

На этих редких дураков…

Эх, годы мои годы! Кажется, так давно это было… благословенное время, когда я был действительно юн, горяч и искренне верил в то, что наш факультет – самый лучший. С тех пор моя кровь заметно остыла, буйный нрав присмирел, юношеские гонор и спесь давнымдавно преобразились в язвительность и умение изысканно издеваться над неудобными собеседниками… но, несмотря ни на что, я все еще люблю под настроение вспомнить старые времена, когда мы точно так же, как в древней студенческой песенке, сходились со «светлыми» в совсем нешуточных поединках.

…В безмолвии они стояаали,

Зловеще щерясь в сто зубов.

И краской моорды размалевааали,

Для устрашения врагов.

И краской моорды размалевааали

Для устрашения врагов.

Махнув трусами вместо флаага,

Их старший к бою дал сигнал.

Дыша мощнейшимии парами браааги,

Рванули «светлые» в аврал.

Дыша мощнейшимии парами браааги,

Рванули «светлые» в аврал.

Ну да, ну да. Примерно так все и было. Как сейчас помню…

…Летали ложки, зубы, крууужки,

Взрывались водные шары,

Огнем пожглиись столыподууушки

И враз потрескались полы.

Огнем пожглиись столыподууушки

И враз потрескались полы.

Адепты бились до рассвееета,

Ища кто прав, кто виноват.

И «светлых» песенкаа была бы спета,

Коль не учителей отряд.

И «светлых» песенка была бы спета,

Коль не учителей отряд.

Потом все драчуны мели подвааалы

И чисткой занялись котлов.

Но только полдень миновааали,

Как новый вызов был готов.

Но только полдень миновааали,

Как новый вызов был готов.

По полу люстры грохотааали,

Летали вилки вразнобой,

А молодых адеептов немааало

В ту ночь ушло в последний бой.

А молодых адеептов немаало

В ту ночь ушло в последний бой…

Надо сказать, господин Вигор не отнял у меня много времени – к нашему разговору он явно подготовился, поэтому все вопросы с контрактом мы решили влет. Правда, договоры у моих людей были индивидуальными – все сто двадцать семь, поэтому править придется каждый по отдельности. Но зато тут имелся и большой плюс: в дальнейшем при необходимости я смогу спокойно выбрать, кого именно принять под свою руку, а кого вежливо послать в… телепортационную арку. Впрочем, вряд ли ктото из них не будет стараться заслужить мое уважение – деваться им действительно некуда, так что зависели они от меня гораздо больше, чем я от них.

Вносить изменения непосредственно в договоры решили через несколько дней, когда я управлюсь с основными делами и приеду в занятую ими деревню с личной инспекцией. Заодно посмотрю, как они там устроились и что успели сделать. Постараюсь к этому времени уладить трудности с продовольствием и инструментом. Закуплю лошадей, чтобы они смогли заняться полями. Пригоню коров, овечек, свинок. Оценю, что за подданные мне достались и что им еще может понадобиться для нормальной жизни. Наконец, улажу дела с третьим поселением и придумаю, как его оградить от чрезмерного любопытства вездесущих крестьянских детей.

Пока по поводу реки и кладбища я велел Вигору проследить, чтобы в ту сторону никто даже носа не совал, сославшись на нежить и на то, что моя защита не всеобъемлюща. Народ они пуганый, мертвяков боятся, многие всю родню изза них потеряли, так что лишний раз рисковать не станут. Да и других проблем деревне до конца месяца хватит, а значит, время еще есть.

Все трудности по обустройству деревни я тоже со спокойной душой свалил на старосту. Ко мне велел обращаться по необходимости и особенно когда у него возникнут разногласия с господином Бодирэ. Также я обязал его делать для меня еженедельные отчеты, куда в обязательном порядке потребовал заносить все происшествия, достижения, неудачи, любые закупки и потраченные на них средства. Для чего обязал Вигора не просто проверять все, что будет ему поставлено господином управляющим, но и требовать с последнего должное качество материалов и, по возможности, самому присутствовать при их приобретении. А при возникновении споров смело идти ко мне и не стесняться в выражениях.

Услышав последнее требование, Вигор слегка насторожился, но быстро сообразил, что господин Бодирэ будет тут управляющим не вечно. Как и то, что его деятельность, как стороннего и абсолютно не заинтересованного в нашем успехе лица, вполне могла затянуть сроки выполнения моего контракта. И тем самым принести немалую пользу королевской казне.

Осознав подоплеку, староста многозначительно хмыкнул и в свою очередь предложил делать не только устные доклады, но и «не стесняться в выражениях» в письменном виде. Тоже, как он намекнул, для отчетности. Хоть передо мной, а хоть перед самим королем.

На это хмыкнуть пришлось уже мне, потому что для того, чтобы такой «отчет» приобрел вес для королевской канцелярии, его автор должен иметь официальную должность в баронстве. Например, наблюдателя, смотрящего, второго управляющего…

– Почему бы и нет? – со смешком отреагировал я на непрозрачный намек собеседника. – Должность я для вас введу. Моих полномочий и влияния на графа Экхимоса для этого хватит. Но она тоже будет с испытательным сроком. Скажем, на два года, после окончания которых я ее или упраздню, или же сделаю постоянной.

– Согласен, – хитро блестя глазами, заявил Вигор и лукаво прищурился. – Как насчет оплаты?

– Я решу этот вопрос после визита в деревню.

– Хотите посмотреть, на что я гожусь?

– Не без этого, – спокойно кивнул я, и мы дружно усмехнулись. После чего староста звучно хлопнул ладонью по колену и решительно поднялся с кресла, в которое я, вопреки всем канонам, снова его усадил.

– Договорились! Если все действительно будет так, как вы обещаете, то мы, зуб даю, найдем с вами общий язык, ваша милость! – широко улыбнулся он, глядя на меня снизу вверх. И сильно удивился, когда я не только не разделил его восторга, но и резко посуровел. После чего неторопливо поднялся, а затем, пристально глядя ему в глаза, отчеканил:

– У меня нет привычки бросать слова на ветер, господин Вигор. И я не терплю одолжений, запомните это. Мне нужно от вас доверие, но не панибратство. Благополучие, но отнюдь не праздность. Поэтому не будем торопиться с выводами, хорошо? Впереди еще два года серьезной работы, которая только в самом конце срока покажет, на что мы с вами способны. Я ясно излагаю?

У старосты нервно дернулась щека.

– Да. Я… понял вас, ваша милость.

– Я надеюсь, – медленно проговорил я, не сводя взгляда с его напряженного лица.

– Могу ли я предварительно составить список того, что будет необходимо деревне в самое ближайшее время и что мы не сможет приобрести или построить самостоятельно? – осторожно уточнил Вигор, медленномедленно отступая к дверям.

– Буду благодарен.

– В таком случае… – по виску старосты скатилась крохотная капелька пота, – я сделаю его к завтрашнему утру.

– Я буду ждать ваших предложений.

– Ээ… тогда я пойду, ваша милость?

– Идите, – милостиво кивнул я, снова усаживаясь в кресло и отводя в сторону взгляд.

Вигор украдкой вытер лицо и, повоенному четко отдав честь, строевым шагом покинул холл, до последнего держа спину неестественно прямой и, кажется, всерьез засомневавшись в моем происхождении.

Пока меня это не тревожило: чем раньше мои люди поймут, как себя со мной вести, тем лучше. Сегодня Вигор пытался меня прощупать – сперва обрадовал, затем постарался заинтересовать и, наконец, попробовал слегка обнаглеть. Я позволил ему сделать первое и второе, но вот на третьем шаге ему пришлось споткнуться и торопливо сдать назад. Правда, извиняться он не стал, что свидетельствовало о старательно продуманном умысле, но зато крепко задумался. И теперь только от меня зависит, какие он сделает из случившегося выводы…

Когда вода остыла, я в приподнятом настроении выбрался из бадьи, а затем, тщательно вытершись и одевшись, снова спустился вниз. Где обнаружил уже построенных в шеренгу, приодетых, аккуратно причесанных и весьма взволнованных слуг, перед которыми решительно прохаживалась моя скромная девочка и суровым голосом наставляла:

– …никогда на вас не должно быть надето грязной одежды! Хозяин терпеть не может неаккуратных и не прощает пренебрежения. Лицо у вас должно быть приветливым, несмотря на плохую погоду, вскочивший на мягком месте чирей или сварливую жену; голос – вежливым, даже если вам на ногу уронили наковальню, руки – чисто вымытыми…

«А волосы в носу и ушах тщательно выстрижены», – мысленно продолжил я, замерев у порога и с интересом уставившись на трех крепкого вида молодых парней с простецкими, но открытыми и довольно приятными лицами; двух худых вихрастых мальчишек с исцарапанными лицами и озорными смешинками в темных глазах… вероятно, братья – слишком уж похожи; двух испуганно сжавшихся девушек в застиранных, стареньких, но аккуратно заштопанных платьях; и особенно – на высоченного, на полторы головы выше Вигора, здорового, как медведь, бугая, который следил за хрупкой Лиш с таким напряжением и так сильно горбился, словно это она была страшным зверем, а он – недоразвитой соплей.

– Если хозяин будет недоволен, он может вас сурово наказать, – не заметив меня, продолжала Лишия стращать будущих слуг. Причем, судя по всему, удавалось ей это без особого труда – люди выглядели встревоженными, нервно теребили кто – рубаху, а кто – подол платья. Время от времени то один, то другой старательно вжимали головы в плечи, а тот бугай, который явно старался выглядеть менее массивно вообще в какойто момент попытался отступить за спины парней. Одни мальчишки чувствовали себя более или менее сносно. По крайней мере, голов они не опускали, а следили за передвижениями Лиш скорее с любопытством, чем с испугом.

Интересно, что она уже успела им рассказать?

– Хозяин у нас строгий… требовательный…

Это да. Это про меня.

– И фантазия у него весьма богатая…

Конечно. Столько лет подстраивать гадости «светлым»… за это время можно огого как поднавтыряться.

– Но даже если он собственноручно будет спускать с вас шкуру, вы обязаны попрежнему вежливо улыбаться и радоваться тому, что он не придумал для вас более серьезного наказания, – в полнейшей тишине закончила долгую речь моя милая служаночка, и тут уж я не выдержал.

– Лиш, хватит пугать людей, – при виде появившегося меня персонал дружно икнул и торопливо попятился. – Они пришли сюда работать, а не зарабатывать себе язву.

Увидев меня, девушка ойкнула, но тут же опомнилась и исполнила вполне себе изящный реверанс:

– Господин Гираш…

Я вопросительно изогнул бровь: это она ошиблась или я ослышался?

– Позвольте представить вам ваших слуг, – ничуть не смутилась моего пристального взгляда Лишия и очень мудро повернулась ко мне не спиной, а всего лишь вполоборота. – Молодых людей зовут Вир, Лещ и Зур. Они будут помогать в кузнице и вообще по замку. Дейла и Зара – мои новые помощницы… вместе мы постараемся в кратчайшие сроки навести в замке порядок. Племянники Зары – Рик и Шмыг… Шмыг – это прозвище, господин, но мальчик не возражает, чтобы его звали именно так…

Один из мальчишек важно кивнул и тут же громко шмыгнул носом. Второй, напротив, отчегото насторожился, но виду постарался не подать. Молодец, смелый. И сообразительный – мой мимолетный взгляд ему не понравился. Девушек, которым я почти не уделил внимания, он вообще испугал и чуть не заставил попятиться. Парни вели себя гораздо спокойнее, хотя тоже неуверенно метались взглядами по сторонам, стараясь не смотреть на меня прямо.

Мда. Кажется, эти люди сроду не бывали в домах размерами больше коровника. Поэтому пребывание в огромном, с их точки зрения, замке стало для них серьезным испытанием.

– Я взяла мальчиков для мелких поручений, чтобы не стаптывать ноги, бегая в деревню и обратно, – посвоему истолковав мое молчание, поспешила пояснить Лиш. Но потом заметила мой легкий кивок и с облегчением указала на здоровяка. – А это – Горт. Он будет работать на кухне. Никого лучше я пока не нашла.

Я только пожал плечами – как ни странно, именно к еде я с годами стал не особенно привередлив. После крайне неприхотливой трансформы и ее странноватых срывов я был способен сжевать даже подошву от сапога на завтрак, если ничего путнее поблизости не имелось. Не говоря о том, что сырое мясо уже очень давно перестало быть для меня неприемлемой пищей.

Не запомнив ни одного из названных имен, я еще раз внимательно оглядел новую прислугу. А затем всетаки решил пояснить несколько важных моментов:

– Легкой жизни обещать вам не буду – сами видели, что тут творится, поэтому должны понимать, что работы предстоит много. Платить буду хорошо. Достаточно для того, чтобы вы не пожалели о своем согласии. Но и спрашивать буду строго. Для начала хочу, чтобы вы усвоили ряд простых правил. Первое – я не терплю пререканий и пустых споров. Второе – не приемлю неуважения к себе. И третье – я привык, чтобы любые мои распоряжения исполнялись быстро, молча и точно. Запомните: ЛЮБЫЕ распоряжения. Так что если вы будете соблюдать эти простые правила, никаких сложностей во взаимопонимании у нас не возникнет. Наконец, четвертое… и, возможно, самое главное – я не люблю, когда мои дела обсуждаются посторонними. Поэтому если узнаю, что гделибо… в вашем ли доме, в доме ли ваших соседей или даже в совершенно другом городе появится информация о моей частной жизни, вам будет лучше сразу покинуть мои земли, не попадаясь мне на глаза. Мои требования понятны?

– Да, господин, – нестройным хором отозвались новоявленные слуги.

Я улыбнулся.

– Превосходно. В таком случае можете приступать.