Текст книги "Дело Кристофера (СИ)"
Автор книги: Александра Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)
– А я тебе говорю, что Ашер никогда не откажется от своего покровителя. Даже Селии не удалось его уломать, а тебе и подавно.
– Ты считаешь, что Селия для Ашера имеет большее значение, нежели я?! – Это так оскорбленно по-детски звучит, что хочется хлопнуть себя по лбу, а Шон с явно с трудом сдерживает злую усмешку.
– Когда ты собираешься вывезти вещи из моего дома?
– Ох черт, совсем забыла о них… Времени совсем нет…
– Если очень тяжело, я могу послать их с курьером сам. Ашеру, например. Ты же, вроде, с ним собираешься жить. Могу даже под свадебный подарок замаскировать…
– Картер, хватит, я знаю, что ты против этого брака…
– Удивительно! И с чего бы это? – закатывает он глаза.
– Мне хорошо с Ашером! – восклицаю я.
– Да что ты? – копирует он мои интонации.
– Ты можешь за меня порадоваться?
– Порадоваться тому, что ты решила покончить жизнь самоубийством? Ты уверяешь и себя, и меня, что тебе хорошо с каждым, от которого ты планируешь залететь. Только заканчивается это больницей и передачей полномочий мямле Клеггу. Уже проходили. Но я знаю и кое-что другое: со мной тебе было тоже вовсе не плохо.
– Мое право выбирать как жить! – кричу я в ответ так громко, что сама ужасаюсь. Что случилось? Отчего я так разнервничалась? Не потому ли, что он прав? Какого черта я пришла сюда, чтобы с ним поговорить? Пригласила, называется, на помолвку.
– Так, дьявол, выбери! Ты никогда не задумывалась, почему я тебе помог на Сицилии? – резко меняет он тему.
– Как всегда! Тебе было это удобно.
– Неправильный ответ. Я помог тебе, потому что тогда ты действительно сделала свой выбор, ты решила бороться до конца, несмотря ни на что. Это было тебе нужно настолько, что ты бы скорее уничтожила и всех вокруг, чем сдалась. И я сделал все, чтобы твое решение было не напрасным! – Я вздрагиваю. Неужели он именно так рассматривает случившееся? – А сейчас ты словно взбесившийся компас, не знаешь куда показывать. Сама не понимаешь, чего хочешь. Никаких ориентиров. Давай же, сделай свой выбор так же уверенно, как о нем кричишь, чтобы и я знал, что мне делать дальше.
Какой выбор? Я его сделала той ночью, когда Ашер сделал мне предложение. Наверное, я всегда буду желать Шона, чуточку мечтать о нем. У нас слишком много прошлого, чтобы вычеркнуть, чтобы забыть. Он научил меня мечтать, он научил меня идти напролом, он научил меня не сдаваться. И это навсегда останется со мной, а потому раз я сделала свой выбор, я мнение не поменяю. У нас ничего не получится, потому что я буду хотеть большего, нежели он.
– Привези мне ключи от дома. Я вывезу вещи в четверг, пока ты будешь на семинаре. Потом верну.
Я отворачиваюсь и иду к выходу. Ну, собственно, я получила ответы на все свои вопросы, и даже больше!
– Трусливая дура, – доносится мне вслед. Говорю же, информации перебор. Но ведь, блин, ужасно обидно!
В четверг я стою в домике Шона. Одна. А сердце обливается кровью. Передо мной открытый чемодан. И так хочется рыдать, но нельзя, потому что, скорее всего, Картер где-нибудь поставил камеру, лишив меня возможности оплакать собственный отказ от мужчины, которого все еще люблю. Разумеется, я уже щедро закусила сие событие мороженым дома, но здесь… здесь кажется, что лет, разделивших нас, не было и тяжело вдвойне. Мерещится, что вот сейчас влетит в дверь Франсин, и я буду выпихивать ее из спальни, тем самым не давая ей залезть на кровать. Или выйду в гостиную и обнаружу там Шона с выпивкой и ноутбуком на журнальном столике. А если он позволит, я сяду к нему на колени и буду целовать, целовать, целовать, пока мы оба не сойдем с ума.
Вздрогнув, бросаю очередную стопку вещей в чемодан. Подхожу к полкам с парфюмерией. Мое лавандовое мыло совсем не пахнет, зачем мне оно? Зачем его забирать? Мыло не пахнет, а тюбик с краской для волос безнадежно засох. Раньше я использовала чуть более темный оттенок, чем сейчас, а это значит, что даже если бы он не засох, толку бы от него не было… но я не должна оставлять здесь ничего, потому что это игра, правила которой задал Картер. Либо ты уходишь насовсем и забираешь о себе даже память, либо ты этого не делаешь и сталкиваешься с последствиями собственного выбора. Я уверена, мне не место ни в доме Шона, ни в спальне Шона. Я должна вернуть ему каждую частичку, которую отняла. И должна вырвать себя из его тела, из его мозга. Чтобы он обо мне не думал, иначе… иначе он найдет способ заставить меня бегать по кругу снова.
Чертов Шон. Мне вот интересно, он что, как синяя борода запрещал женщинам заходить в эту комнату? Но ведь они бы не подчинились, что он им говорил? Или… или не было никого? Эта мысль душит. Или после меня действительно не было ни одной? Нет, я не верю, что Картер жил монахом, но жил ли он не монахом здесь? Дьявол, я больше не имею права на подобный интерес. Я не должна думать о Шоне Картере. Теперь, я часть семьи Циммерман, и об этом знает весь город. Селия права, есть вещи, которым нужно соответствовать. Есть люди, которым нужно соответствовать. Не могу я позволить себе обмануть Ашера. Даже в мыслях!
Я не говорю Ашеру, что в багажнике у меня чемодан собственных вещей, но и домой не заезжала, чтобы его выгрузить. Я не выдержала бы ни секунды одиночества. Я бы сдалась. А здесь, с ним… есть за что цепляться. И я буду.
Я даже думала отказаться от вечера прощания с Бабочками. Потому что не знала, как после разговора и сбора вещей взгляну в глаза Шону. Но потом поняла, что это будет расценено как слабость, а ее-то мне допускать и нельзя. Поэтому, пораскинув мозгами, я пригласила еще и Грейс с Каддини. Ну а что? Все уже знакомы.
Больше книг Вы можете скачать на сайте – Knigochei.net
– Я сегодня пью только текилу! – тыкаю я пальцем в Алекса. Он смеется. – Никакой водки. Слышишь?
– Может и слышит, но понимает навряд ли, – меланхолично сообщает мне Шон.
– Он не такой идиот, как ты думаешь, – вступается за мужа Пани.
– А ты давно знаешь, что я думаю? – тут же прилетает ядовитый ответ. Алекс и Карина коротко переглядываются, будто что-то недавно обсуждали, а теперь получили наглядное подтверждение. Я, кажется, даже знаю, что именно. Не мое дело! Не мои проблемы!
– Каддини, проследи, чтобы меня водкой не напоили.
– Будет сделано, Док, – с готовностью выкрикивает парень, заставляя умилиться всех окружающих. Боже, этот мальчишка – ходячий генератор обаяния! Кстати, сегодня, по случаю прощания с Бабочками он причесался, надел рубашку и, оказывается… симпатичный.
Чувствую за него что-то типа родительской гордости. Пока я размышляю о природе происхождения этого странного чувства, передо мной с грохотом приземляется бутылка.
– Текила, – объявляет Немаляев, будто оно не очевидно. – Все тебе.
Понятия не имею, из вредности он это или из благородных побуждений, но прекрасно понимаю, что если выпью столько окажусь под столом, а у Пани в руках фотоаппарат, между прочим! Она не сможет не заснять такое зрелище. Повезет, если в газеты не разошлет.
Пока я прикидываю масштабы собственных проблем (а-ля пьет ли еще хоть кто-нибудь текилу), наш сеньор Хакер поднимается, чтобы произнести тост. Разумеется, Картер есть Картер, он лаконичен до зубной боли.
– За Бабочек, – объявляет он. И… и все? Но, оказывается, никому их присутствующих не нужно объяснять, как много сокрыто в этих словах. За мечту, за сотни идей, за вдохновение…
Вслед за остальными слизываю соль и залпом опрокидываю стопку, а потом вгрызаюсь в кусочек лайма. По венам распространяется жар алкоголя, щеки краснеют, и проблемы начинают казаться отдаленными, а Алекс приглашает меня потанцевать. Я, разумеется, соглашаюсь в надежде увидеть, как Пани закатывает глаза. И она, естественно, это делает.
Кстати, Алекс не сидел в Сиднее с нами все это время, он просто воспользовался возможностью повидаться со старым другом… дважды. Ну или ревнует, но мне до лампочки, слышите, мне вообще никакого дела до этого треугольника. А еще просто нравится Алекс. Танцуем, смеемся. Он не понимает меня, я – его. Но разве ж привыкать? Я целых четыре года не понимала Шона, и виной тому был вовсе не обыкновенный языковой барьер.
Но вдруг, посреди третьего, на удивление веселого танца, Алекс наклоняется к моему уху и говорит:
– Ты совершаешь ошибку.
И неким десятым чувством я вдруг понимаю, о чем именно он говорит, и отдергиваюсь назад, но парень подхватывает меня быстрее.
– С Ашером.
– Нет! – восклицаю я громко.
– Глупо отрицать. Вы пара с Шоном, не с ним, – качает он головой, продолжая насиловать собственный английский.
– Я не нуждаюсь в твоих советах! – отчаянно мотаю я головой.
– Все видят, Джо. Даже Картер, этот слепой кретин, понимает.
Расстраиваюсь, конечно, а как иначе? Остаток вечера я собираюсь торчать в собственном телефоне. Меня не радуют ни Бабочки, ни текила. Я никогда и не думала, что Картер не из упрямства так тянет одеяло на себя, что он догадывается. Да, возможно Алекс ошибается, но вдруг нет? Сколько помню этих двоих, они всегда понимали друг друга просто мистическим образом, хотя являлись чуть ли не противоположностями друг друга. Беспечный Алекс и упрямый Картер… Черт возьми.
Однако, в какой-то момент моя голова точно сама собой поднимается, а взгляд устремляется к двери. А там… стоит и расплывается в счастливой улыбке Керри. Я вскакиваю с места, чуть не опрокидывая стул, и бросаюсь к ней, потому что сегодня она мне нужна как никогда. Человек, которому можно все рассказать, не боясь быть неправильно понятой. Ведь именно Керри знает всех моих тараканов по именам, ведь именно Керри не нужно объяснять, по какой такой причине я отказываюсь от Шона Картера, несмотря на уговоры и душевные терзания. Она не допустит, чтобы меня начали терроризировать своими предположениями снова.
Мы обнимаемся не меньше минуты, а потом Керри начинает ерошить пальцами мои волосы.
– Не поняла, ты что, лесенку выстригла?
– Ну да, я так уже делала. Перед Осакой, помнишь?
– Точно! И как забыла такую тучу стенаний? А волосы куда, кстати, дела? Я бы хоть на парик приспособила.
– Не смешно!
– Очень смешно! Хаха. Кстати, а где текила? А ну давай, за нас обеих. Как же в такие моменты я жалею о том, что вечно беременна, – смеется она.
После этого Керри решительно высвобождается из моих объятий и топает к столу, берет стопку и, вздыхая, наливает туда минералку.
– Ну ты посмотри! Никаких радостей жизни, – сообщает она мне, демонстрируя шипящую жидкость.
Как только мы с Керри выпиваем, меня внезапно начинает пробивать на полную чушь.
– Знаешь, это Марион, – произношу я неожиданно даже для себя. – Она подловила Ашера. Я почти завидую тому, с какой легкостью твое дитя цепляет миллиардеров.
Керри начинает хохотать.
– Марион? Серьезно? Осторожнее, Джо, ведь мы с крошкой тебя подвинем, кто ж в Австралии не мечтает породниться с чуть ли не королевской семейкой? Кстати сказать, это будет легко и просто, ведь в отличие от некоторых Марион натуральная блондинка, и ей не придется тратить бешеные суммы на подкрашивание корней! – Керри глупо хихикает, и я присоединяюсь, потому что напилась, да и вообще просто счастлива ее видеть.
В этот момент раздается щелчок затвора фотоаппарата, и мы с подругой дружно поворачиваемся в сторону Пани, даже улыбаемся. Керри мисс Каблучки не любит, но, спорю, Карина ей очень даже интересна. Вон как рассматривает!
– Как ты меня нашла? – наконец, дохожу я до главного.
– Мадлен, – отмахивается подруга. – Так, помнится ты на кого-то из этих парней жаловалась, что он вредный и постоянно тебя достает.
– А, вон. Немаляев, – указываю я в толпу кидающих дротики в дартс.
– А он симпатичный. И все равно такой зануда?
– Это ты его еще трезвым не видела, сейчас он еще ничего.
И Керри расплывается в нахальной улыбке, наблюдая за моими коллегами, которые как раз возвращаются за столик.
– Обожаю заставлять таких парней краснеть до кончиков ушей, – поднимает Керри брови.
– Ты замужем, – напоминаю я.
– Ты что, совсем не пьяная? Давай срочно добирай и прекращай занудствовать. Что это из тебя Циммерманы сделали, Love Mississippi? – Но вдруг отдергивает бутылку от стопки и говорит:
– Так, стоп, срочно сюда телефон, ключи от машины и от квартиры, чтобы я была уверена, что ты без меня никуда не свинтишь. Я же твои замашки назубок знаю!
– Ты что мне девичник устраиваешь? Халтуришь? – начинаю вредничать я.
– Джоанна. Конелл. Ты что, серьезно думаешь, что твой девичник будет таким скучным?!
Если бы это был девичник, я бы заставила всех здесь присутствующих мужчин раздеться, и… и начала бы с него, – указывает она на Немаляева. Парень аж застывает на месте, а затем… действительно начинает краснеть. – Черт, ну это слишком просто! Компьютерные фрики все так легко смущаются?
– Да, – без обиняков отвечает Каддини. Его честность и открытость заставляют меня улыбаться, а потом в голову приходит идиотская идея.
– Мммм, Керри, мммм, – отчего-то начинаю я мычать и размахивать руками. – К черту Циммерманов, слышишь? Вот! – совершенно неприлично тыкаю пальцем в Каддини. – Вот за кого ты выдашь Марион замуж. Каддини, запиши себе там, где-нибудь, что ты уже обручен.
– Кто такая Марион? – удивленно чешет в затылке парень. Сдается мне, до брака этот парнишка дорастет именно к совершеннолетию дочери Керри! Не очень-то его расстроила перспектива женитьбы, а значит с отношениями совсем глухо.
– Это с какой такой радости? – внезапно начинает возмущаться подруга. О нет, свое чадо она абы кому не отдаст!
– А вот с какой: пока твоя средненькая растет, этот парень как раз дозреет до захвата места сеньора Хакера и оставит Картера без работы. Уверена, он может. И, кстати, он не такой кретин и социопат. – Ага, мщу за слова Алекса, доказываю, некое "особое отношение" некоторым не более чем померещилось.
– Заметано, – охотно соглашается подруга. А вот у Каддини интересы совсем не семейные.
– Ты правда считаешь, что я стану следующим Картером? – с благоговейным придыханием спрашивает он.
– Каддини, расслабься, вот текила. Хоть денек побудь нормальным человеком.
– Слушай, Конелл, а ты уверена, что эти товарищи студенты? – ядовито интересуется подруга. – Сидят все серьезные, глядят на нас с осуждением.
– Не переживай. Просто они презирают веселых нас за просто-таки непристойную беспечность, – хмыкаю я, а Каддини и Грейс как-то испуганно переглядываются, будто я их раскусила. Ага, вот оно, значит, как! – Сидят себе и пишут коды, даже я не была такой больной на всю голову.
– Ага, ты такой стала, когда я замуж вышла и уехала. Эх, нельзя тебя бросать, Love Mississippi, пропадешь ты без меня!
– Тооочно, – роняю я голову на плечо подруге.
– Помнишь то неземное лето? Ты зависала на кафедре Роба, а в выходные мы ехали к Джеку, собирали народ и развлекались на побережье. Серфинг, пляж, текила и наша с тобой комнатка на втором этаже по наружной лестнице. Господи, как я скучаю, Джо! А на следующее лето я уже вышла замуж, а ты окончательно помешалась на своих Бабочках. – На глазах Керри выступают слезы воспоминаний, честные, не пьяные. – Не слишком ли быстро мы повзрослели?
– Нет, Керри, мы повзрослели вовремя.
Обнимаю ее и целую в лоб, так уютно, так знакомо. И кроме этого не хочется ничего, не хочется взрослых проблем. Ее объятия – символ моей юности, и так будет всегда. В полутемном помещении вспыхивает спичка, Алекс прикуривает, но почему-то это очень вписывается и в настроение, и в музыку. Его никто не ругает, потому что нами завладела ностальгия. Алекс с Шоном перекидываются парой коротеньких фраз, а Карина улыбается, значит, они о хорошем. Компания окончательно разбилась по интересам, но все естественно, так всегда бывает.
И в этот сладкий момент в бар врывается Селия. Глаза горят, шаг решительный, на лице – смертельная обида.
– Я тебе сотню раз уже позвонила! – шипит она, тыкая в меня пальцем.
Ох, телефон-то у Керри.
– И что? – огрызаюсь я. Она что, даже на один вечер меня в покое оставить не может?! А после свадьбы, интересно, это закончится, или, напротив, станет хуже?
– Мы пропустили встречу с пекарем! Скоро твоя свадьба, а торт так и не выбран!
– Боже, Селия! – срываюсь я. – Да мне фиолетово, каким будет этот торт! Мои друзья (преувеличила, но не суть) уже завтра разъедутся по всему миру, я хочу просто забыть обо всем остальном до завтра!
– Не я выбирала дату, не я вынудила всех устраивать праздник меньше, чем за два месяца!
– Я никого не вынуждала. Я переживу, если у меня на свадьбе будут розовые, а не кремовые розы! И мне плевать вензеля или голубки на приглашениях. И плевать, если свадебные декорации не будут смотреться на снимках в режиме сепия!
– Знаю! Только ты забыла, что становишься частью семьи, для который важны и голубки, и торты, и чтобы платье было выполнено в кружеве ручной работы, потому как каждую мелочь, которую недосмотрим мы, увидят и раскритикуют окружающие! Привыкай к тому, что отныне и впредь тебе нужно нравиться не только себе, но и другим!
– Да это даже у тебя не получается, а ведь ты ради внешнего совершенства скоро спать перестанешь! – рявкаю я в ответ. – Ты же просто монстр, Селия! Очнись, ты не нравишься, тебя боятся. – После этой фразы плечи женщины как-то странно сжимаются, будто я ранила ее не на шутку, даже стыдно становится. – Ты уверена, что это лучше, чем быть "вульгарной американкой"?
– Что?! Да она охренела! – с криком вскакивает Керри. – Так, Селия Штофф, иди отсюда.
Это я подружка невесты, а ты давай следи за добродетельностью брата. С тортами мы как-нибудь и без тебя разберемся.
А вот после этого Селия и вовсе уязвленно вскидывает голову, резко разворачивается и уходит.
– Браво, Джо, – вдруг начинает театрально аплодировать Картер. – Ты только что испортила отношения с женщиной, которая держит руку на пульсе всей светской жизни Сиднея.
Он был прав. Но я больше не могла выносить эту женщину…
– Телефон, – требую я у Керри и набираю номер своего жениха. – Ашер, какой у нас на свадьбе будет торт?
– Джоанна, час ночи… – сонно говорит он.
– Вот именно! – рычу я. – Тогда почему твоя сестра уверена, что я в час ночи, после полбутылки текилы, должно обладать подобными сведениями? Прошу принять во внимание, что если ты задумал превратить сие мероприятие в коронацию с всенародным гулянием, сам ее и организовывай! А то я что-то не заметила за тобой особого энтузиазма. Такое впечатление, что я выхожу замуж не за тебя, а за твою сестру! Прости, но на последнее я не подписывалась!
– Ладно-ладно, я с ней поговорю… – миролюбиво говорит Ашер.
– НЕТ! Ты придешь, принесешь поводок и будешь ее от меня оттаскивать каждый раз, когда она соберется меня укусить!
– Я же сказал, все улажу, – недовольно бормочет он.
– Ну раз так, спокойной ночи, милый, – сладко пою я в ответ.
В трубке раздается смешок, а потом Ашер отвечает:
– Повеселись, Джо, – и сбрасывает звонок.
Ладно, вынуждена признаться, что просить Ашера участвовать было мерой перестраховочной, потому что в данный момент мы стоим с ним в сторонке и не понимаем, что вообще здесь делаем. Все дело в том, что ситуация… несколько изменилась.
Место проведения военных действий: лучшая Сиднейская кондитерская. Участники противостояния: Селия Штофф и Керри Прескотт. А мы с Ашером всего лишь пытаемся стать как можно менее заметными. Ибо страшно.
– Йогуртовый торт легче. Женщины, как правило следят за фигурой… – сообщает Селия.
– Если ты намекаешь на мою полноту, то виной тому не торт, а муж. – Ашер начинает кашлять, даже рукой закрывает рот, чтобы спрятать улыбку. – Тебе бы тоже попробовать, характер, знаешь ли, улучшает.
– Керри! – восклицаю я, краснея за нас обеих. Ну серьезно, кто-то совсем совесть потерял.
Кстати, лицо Селии тоже заливается краской праведного гнева.
– Ашер, если тебя перестанут принимать в большинстве домов, я точно буду знать причину, – сухо говорит она, выпрямляя спину так, будто ей под лопатки чем-то острым ткнули.
– Не переживай, сестренка, – улыбается Ашер ей. – Не перестанут.
– Хочу много крема и безе! – продолжает гнуть свое Керри.
– И табличку: осторожно, переносной инфаркт! – огрызается Селия.
– Если тебе так неприятно, не смотри, – пожимает плечами Керри. – Закрой каким-нибудь куполом и обходи стороной.
– А что, это мысль… – вдруг загорается Селия. – Может быть выстроить пирамиду, под которой будут различные на вкус кусочки? Джоанна! – Ох уж этот до боли знакомый менторский тон.
– А?
– Ты согласна? – требует Селия.
– Ашер, ты согласен? – требую я.
– Серьезно? – закатывает он глаза. – Да делайте, что хотите.
– Делай, что хочешь, – выдавливаю я кислую улыбку.
В общем, теперь мы работаем именно в таком режиме. Керри доводит Селию до того, что она не в состоянии доставать меня. Идеально. Наверное, только у них двоих во всем мире есть соизмеримое количество нерастраченной энергии.
– Ну что, все? – с надеждой спрашиваю я.
– Завтра встретимся за ланчем, утвердим шаблоны приглашений. Я набросала пять вариантов.
– Селия лихорадочно листает свой блокнот в поисках записей. – И, конечно, план рассадки гостей обсудим.
Подловила. За ланчем не будет ни Ашера, ни Керри. Вздыхаю и смиряюсь. Подруга итак терроризировала Селию уже несколько дней подряд. Как бы ни было мне легко в текущем режиме, долго это не продлится, ведь Керри уедет, а потому уступки необходимы.
В общем, на следующий день мы встречаемся в одном из любимых ресторанов моей будущей родственницы. Я кладу перед ней лист, на котором отмечена уже половина гостей. И, вспоминая слова Шона, спрашиваю.
– Эмилио Юнт будет?
– Знаешь его? – не поднимая глаз от бумаги, спрашивает Селия.
– Видела. Однажды.
– Будет. Таких людей нельзя обходить вниманием.
– Это мерзко! – презрительно кривлю я губы.
Селия вкидывает голову.
– Тогда скажи об этом не мне, а Ашеру! Я тоже от этого человека не в восторге, но брат всегда на его стороне.
– Он же… сутенер!
– Сутенер? – Селия кажется по-настоящему удивленной.
– Ты была на его яхте? Ты видела, что там творится?
– Не была и даже знать не хочу, как там оказалась ты. Он не сутенер. Бери выше. Он завязан, кажется, со всей дрянью, которая творится в этом городе.
– У него работает "жрицей любви" моя студентка. Фамилия Йол тебе не знакома?
– Давай вернемся к плану рассадки, – резко обрывает меня Селия. Но вдруг я понимаю, что ей страшно… и отступаю.
После ланча, нагруженная новой кучей планов и идей, от которых ужасно болит голова, я возвращаюсь в университет. Решаю выпить таблетку, иду в буфет, чтобы попросить воды и встречаю там Шона. Стоит в общей очереди, людей пугает. Вокруг него на расстоянии метра никого. Все жмутся друг к другу, лишь бы только ненароком не коснуться достопочтенного ректора. Вспоминаю, как шарахалась от него тогда, в его кабинете и, плевав на несчастный хвост очереди, встаю рядом.
– У тебя что, мисс Адамс заболела? – обычно она приносит Картеру все, что бы он не попросил.
– Она занята.
– Экий ты, выходит, заботливый, – хмыкаю я.
– Точно, – кивает Картер.
– Ты был прав, – говорю я сухо.
– Какое неожиданно приятное заявление. Продолжай.
– Про Юнта. Селия доступно мне объяснила, что его будут приглашать даже на день Благодарения.
– Семейная идиллия, а? – хмыкает Картер. – Вечером надо обсудить дальнейшие действия по проекту с Такаши. Жду тебя в офисе Бабочек.
А потом движением руки пропускает меня к прилавку первой. Беру стакан воды и благодарно киваю Картеру, а внутри все дрожит. Я как-то совсем не учла, что когда уедут Бабочки, мы с ним останемся в пустом офисе наедине, и это будет слишком интимно.
Глава 17. Исчезнувшая
Sun is red; moon is cracked
Daddy's never coming back
Nothing's ever yours to keep
Close your eyes, go to sleep
If I die before you wake
Don't you cry, don't you weep
Nothing's ever as it seems
Climb the ladder to you dreams
If I die before you wake
Don't you cry, don't you weep
Nothing's ever yours to keep
Close your eyes; go to sleep
Tom Waits
Платье, которое в итоге мне досталось, просто невероятное. Селия может бесить меня сколько угодно, но правда в том, что она выбрала безупречный цвет – не ярко-розовый, не как у жвачки, даже не бледно-розовый, и не нежно-розовый – он кремово-розовый, таким образом я безупречно сольюсь с золотистыми декорациями, которые изначально подбирались под белый наряд. Фасон тоже изменился ровно настолько, чтобы никто не назвал платье дешевкой. Оно точно стекает. Выглядит оно в точности как мечта…
Но, несмотря на то, что все кажется идеальным, наверное, каждая невеста должна задаться вопросом: а не совершаю ли я ошибку? И, может, я бы и пустила этот шаг по периферии, но испуганный вид мамы заставляет задуматься.
– Ты уверена, девочка моя? – так тихонько-тихонько спрашивает она. Прелестно.
– Ма! – отворачиваюсь я от зеркала, чтобы взглянуть непосредственно на нее. – Ты должна сказать, что я поступаю единственно правильным образом и все у меня сложится удачно!
– Если ты в чем-то не уверена, нужно было об этом сообщить пару месяцев назад, – сообщает мне Селия.
А миролюбиво настроенная Керри отмахивается от зануды гроздью винограда:
– Да успокойся ты. Все знают, что Ашер зашибенный. Избалованный, конечно, а еще зазнайка, но уж точно лучший из всех ее дружков. Уж поверь мне.
– Рада, что тебе нравится мой брат, – фыркает Селия, но она заметно польщена. – Итак, раз дошло до сомнений, значит, пора выдвигаться. – И картинно встает из кресла, а затем подходит ко мне, обхватывает лицо руками и, заглядывая в глаза, говорит. – Ты потрясающе выглядишь! – Это настолько непохоже на Селию, что я выгибаю бровь. – Что? Я должна была это сказать. Все, теперь можно идти, лимузин уже ждет.
Мы спускаемся на лифте по очереди – сначала я, чтобы не помять платье, потом остальные. Шофер весь услужливый и улыбчивый, дверь передо мной открывает. Все по-циммермански, и ничуть не меньше. Мы решили, что поеду в церковь я одна. Обернувшись, вижу Селию. Она как раз загружает в свою машину необходимые мелочи, а том числе маму и Керри. Ха-ха. Спорю, она в свой ненаглядный блокнот записала и это тоже.
Надо сказать, все отлично. Я выгляжу великолепно, вокруг друзья. Мы с командой подружек невесты проторчали в салоне красоты вчера весь день. Керри болтала и хохотала, Мадлен умилялась и восторгалась, а массажист, тем временем, содрогался от гримасы Аманды Грейс. Да-да, не удивляйтесь, мне просто нужна была третья девушка и… либо Грейс, либо мисс Адамс, либо секретарша нашей кафедры. В общем, я долго думала и решила в пользу Грейс, но, думаю, если бы я упомянула, что для присутствия на моей свадьбе ее заставят выщипывать брови, она бы мне сломала нос. Думаю, девушка из феминисток, но Селии-то по барабану, она как увидела Аманду, сразу выхватила блокнот и, спорю, начала вспоминать всех известных миру специалистов по уходу за кожей, ногтями, волосами и прочее, прочее.
Пока я вспоминаю то, что творится, лимузин останавливается около церкви. Вы думаете вход свободен? Ничего подобного! Зевак невероятное множество. Неужели свадьба Ашера – настолько знаковое событие? Замечая у самых дверей Каддини, я вздыхаю с облегчением. Не потому что он может врезать кому-либо за меня (Каддини и врезать? Я вас умоляю), просто он хотя бы знакомый и адекватный, не удивляйтесь, это уже дорогого стоит!
– Док, ты потрясающе выглядишь! – восклицает он, едва завидев меня. Это звучит не более натурально, чем у Селии. Закатываю глаза. – Да-да, миссис Штофф попросила меня так сказать, она считает, что тебя должно подбодрить мужское восхищение.
– Селия не умеет выбирать целевую аудиторию. У Роберта получилось бы лучше.
– Охотно бы с ним поменялся, – кивает Каддини.
А меня берет за руку папа.
– Доченька, – улыбается он. – Ты у меня такая взрослая и красивая!
Хм, звучит искренне, но я уже ни в чем не уверена.
– Это тоже Селия попросила? – настороженно спрашиваю я.
– Нет, конечно! – вполне себе искреннее гневается папа.
– Чудесно. Тогда пойдем. Ашер, надеюсь, приехал.
– Да, конечно, – улыбается отец. Ну да, Ашер может, конечно, и опоздать, но не когда это по-настоящему важно.
Внутренние двери церкви закрыты, что позволяет Селии до меня добраться. Она подправляет мою помаду, затем закрывает лицо фатой и, наконец, заставляет перехватить букет более удачно. Для снимков.
– Селия, уйди отсюда. Ей не это нужно! – бедром отталкивает сестру Ашера Керри, а потом бесцеремонно хватает меня за плечи.
– Ты пройдешь по проходу. Смотри только на Ашера, а то увидишь еще свою маму и разрыдаешься упаси Боже. Не вздумай реветь, слышишь? Там кругом фоторепортеры, ты не должна на фото напоминать скунса!
И точно по заказу, мама начинает шмыгать носом и рыдать. Селия, улыбаясь и почти воркуя, подхватывает ее под ручку и в своей манере проскальзывает в зал, утаскивая возмутительницу спокойствия с глаз подальше. А затем весьма недвусмысленно начинает звучать марш Мендельсона. Ну хватит уже трепаться, люди ждут, так и слышу я голос будущей золовки.
По проходу по очереди начинают двигаться Аманда, за ней Мадлен, а после целый корабль в лице беременной Керри. Мое сердце колотится, когда мы с отцом оказываемся перед присутствующими. Я не смотрю в зал, я не могу видеть не маму, а Шона. Я не собираюсь терзать свое сердце. Вместо этого изучаю выражение лица Ашера, вижу радость и обожание, совсем как у Лайонела когда-то. Это придает мне сил и уверенности. Все хорошо, все правильно.
Наконец, папа целует мою руку и передает ее Ашеру, а тот наклоняется к моему уху и шепчет:
– Ты потрясающе выглядишь.
– Селия? – спрашиваю я кисло.
– Угу, – хмыкает он.
В этот момент музыка смолкает, и священник начинает зачитывать свою речь. Мама уже в голос рыдает за моей спиной, слышу, как Мадлен пытается ее успокоить, внезапно мне становится настолько смешно, что я поворачиваюсь к Керри и подмигиваю ей. Она широко улыбается в ответ. Мне речь священника не очень интересна, а вот радость Керри – да… Я поворачиваюсь к служителю церкви только когда он задает сакраментальный вопрос:
– Согласны ли вы, Ашер Циммерман, взять в жены Джоанну Конелл?
– Да, согласен, – улыбается мой все еще жених и смотрит на меня.
– Согласны ли вы, Джоанна Конелл… – Мое сердце начинает колотиться так, будто готово выпрыгнуть из груди. – Взять в мужья Ашера Циммермана?
– Да, я согласна, – негромко отвечаю я.
Это правильные слова, все правильно и идеально. Однако, не дождавшись вердикта священника, Ашер впивается поцелуем в мои губы. А я его отталкиваю прочь.
– Ашер, это же репетиция!
– Так поцелуй как раз и есть самая важная ее часть! – протестует он. А я начинаю смеяться прежде, чем могу сделать недовольное выражение лица.
