Текст книги "Дело Кристофера (СИ)"

Автор книги: Александра Гейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Жую эти блинчики в полном молчании. На этот раз они с клубничным сиропом. Ну хоть так…

– Как дела? – спрашивает Ашер.

– Я с тобой не разговариваю.

– Ааа, ладно, – хмыкает он и, опустив голову, улыбается. – А ноутбук отдашь?

– Нет.

К вечеру я готова выть. Выходной же, все гуляют, веселятся, а я… нахожу в сети одного лишь ненормального Каддини. А ведь я собиралась посидеть с Клеггами, посмотреть что-нибудь из Золотого Века Голливуда. Мадлен обожает актеров того времени. И я их тоже обожаю. Может, все-таки продаться? Смотрю на Ашера. Он сидит теперь в кресле напротив и копается в бумагах.

– Я нуждаюсь либо в тебе, либо в ноутбуке, – напоминает он. Чуточку краснею от этих слов, но упрямо молчу и делаю вид, что электронная игрушка меня ничуть не достала.

– Нуждаюсь в доме, нормальной еде и одиночестве.

– Лгунья, – мягко говорит мистер Перфоратор. – Но тебя никто не держит, ты знаешь, что нужно делать.

И кивает на свои джинсы. Несколько секунд я смотрю туда же, а потом понимаю, куда именно и заливаюсь краской. Нет! Ашер смеется.

– Хочешь поужинать?

– Да.

Осторожно краем глаза наблюдаю за ним. И, блин, он действительно достает из холодильника яйца, молоко… Твою мать. Во мне поднимается острое чувство злости и обиды… Я буквально сбрасываю с коленей ноутбук и подхожу к Ашеру сзади и, наконец, запускаю руку в карман его джинсов.

– Что? – Он смотрит на меня крайне удивленно.

– Ничего. Какой же ты придурок, не лучше остальных…

И это звучит так разочарованно. Потому что мой мистер Идеальный – еще один форменный кобель.

– Джо…

– Ашер, тебе действительно стоит освоить паяльник. И взять парочку уроков у папуасов. Ну или если кишка совсем тонка, то хоть яичницу жарить научись! Ты же гребаное клише! Красавчик на джипе, который живет в роскошном пентхаусе, печет блинчики на завтрак и возит девушек смотреть на трогательные граффити, нарисованные другими. Алло, все это срабатывает всего раз! На кой-черт ты притащил меня домой, если понятия не имеешь, что делать с женщиной вне постели? Впечатлил, привел к себе, поимел, наутро накормил и выставил прочь…

– Подожди, – хватает он меня за руки. – Ты права. Ты безусловно права. Но на этот раз меня выставила ты! Да еще и голым! И если думаешь, что я не захотел реванша, то глубоко заблуждаешься! Ты меня просто безумно разозлила. А я не из тех, кто отступает, поверженно опустив голову! Я всю неделю только и думал, что о том, как бы отыграться, а когда вчера позвонил… разом нашел ответ на свой вопрос. В общем сдавайся, или я не отстану.

Наверное, если бы он не признался в том, что я его зацепила, я бы ни за что даже не подумала остаться, но он сказал это вслух, а ведь не каждый сможет. И в итоге, в районе часов трех ночи мы уплетаем пиццу, сидя на безупречных, но мятых простынях Ашера.

Просыпаюсь я от запаха кофе и ласковых объятий мистера Перфоратора.

– Доброе утро, – улыбаюсь я. Ну не сказка ли? Даже блинчиков не состряпал. Учел, называется, пожелания.

– Доброе, – у самого уха шепчет Ашер. – Пора вставать. Уже одиннадцать.

– Сколько?! – аж подпрыгиваю я.

– Именно. Нужно собираться, потому что по воскресеньям мы с сестрой встречаемся за ланчем в ресторане в центре города. А туда еще нужно добраться. Со мной поедешь?

Стоп! Что?! Быстрее из этой кровати он мог выгнать меня только одной фразой: ТУТ ТАРАКАН! Но поскольку в пентхаусе Ашера этих тварей быть не может, приравняем к ним его сестру.

– Ты такая ужасная.

– Прости, но я не готова знакомиться с твоей сестрой, кошкой, собачкой и списком университетских заслуг!

– Но ты хоть еще раз придешь?! – хмурится Ашер.

– Только если купишь хлопья!

После этого Ашер начинает хохотать, а я беру такси до дома Мадлен Клегг, где собираюсь насладиться куриным супом… на завтрак.

А в понедельник я решаю поделиться новостями с Керри, по скайпу, прямо в кафетерии университета. Беру планшет, делаю видеозвонок. И первое, что вижу – макушку Марион, которую Керри пытается усадить смирно. Однако, девчушка видеть меня слишком счастлива и так и лезет своей улыбчивой мордочкой в камеру. Но я не настроена на сантименты. Не сегодня!

– Ашер печет блинчики, – сообщаю я чуть ли не с разбегу.

– Отлично. Хозяйственный мужик, – одобряет Керри. Ну конечно, я говорю, с одного раза Ашер может очаровать кого угодно. Видно, опыт у него колоссальный.

– Ты не поняла. Он печет только блинчики. Только их умеет готовить. То есть он печет их каждый день новой женщине.

– Тебе стоило подарить ему на день рождения кулинарную книгу. Знать бы заранее! – хихикает подруга. – А вообще ты за него не замуж выходишь, можно и блинчики по утрам поесть, лишь бы не готовить, – вздыхает подруга, у которой ртов дома вполне достаточно.

– Я не уверена даже, что хочу с ним встречаться. После Брюса-то сама понимаешь, – бормочу я тихо, чтобы никто не услышал. – А он уже предлагает мне с его сестрой познакомиться!

– Хм, прыток мистер Блинчики, – хихикает Керри, явно потешаясь над моими кривыми попытками избежать сближения с Ашером. – Джо, не делай поспешных выводов. То, что через твою жизнь прошел дружный строй м*даков не означает, что и Ашер Циммерман такой же. В любом случае, он же чуть ли не официально признанный король Сиднея. Ты расслабься и получай удовольствие ото всего, что он предлагает. Уверена, ты не разочаруешься. К тому же ранить психику такого мужчины твоими обидами на весь их род – преступление, – подмигивает Керри. – Ой… – восклицает она испуганно, а в следующий момент на стол передо мной с грохотом ложится какой-то лист бумаги. Подпрыгиваю и резко оборачиваюсь.

– Счастливого полета, – предельно ядовито рявкает Картер. – Передавай привет Такаши.

А затем разворачивается и быстрым шагом уходит. В кафетерии тихо-тихо. И даже Керри с Марион опасливо притихли. Картер же, наверное, стоял и слушал, а я так увлеклась, что и не заметила, как он подошел. Медленно беру в руки бронь рейса. Сегодня понедельник, а вылетаю я в четверг. В Осаку, как, наверное, вы уже догадались. И на целых две недели.

Глава 14. Ответы

Ашер хлопья купил. Он вообще молодец. Спать с ним – сплошное удовольствие. На ужин – заказанная ресторанная еда и роскошный вид из окон, на завтрак – лучший кофе во всем Сиднее и матрас, с которого вставать по утрам пытка. А еще не забудем упомянуть, что Ашер по утрам разгуливает по своему пентхаусу в одном лишь полотенце. Билеты в первый ряд, пожалуйста. Ради такого зрелища я даже продолжаю отказывать себе в столь полезных утренних пробежках. Вот прилечу из Осаки – вернусь к здоровому образу жизни, а пока берем от жизни все.

– Ты улетаешь завтра?

– К сожалению, – отвечаю я, не отводя глаз от полотенца.

– Пока ты там будешь, тебе стоит свыкнуться с мыслью, что моя сестра – не плотоядный монстр и не обручальное кольцо. К тому же, думаю, вы друг другу понравитесь.

– Ашер, ты серьезно собираешься со мной встречаться? На постоянной основе и без блинчиков?

– Да.

– Почему?

– Расскажу не раньше, чем ты согласишься познакомиться с Селией. Иначе этот разговор вообще лишен смысла.

– Мне нужно идти.

Да-да-да. Сестра Ашера – мой персональный таракан. Но, серьезно, мы с ним начали вроде как спать вместе всего лишь в субботу, а сегодня среда. Зачем мне знакомиться с его сестрой? Мы даже ни на одном свидании не побывали. Фыркаю и пристегиваю ремень безопасности. Нет, я определенно не рассматриваю эти с позволения сказать отношения как нечто серьезное. Король Сиднея и… я. Ну смешно же.

Мне нужно найти Картера, а то после фееричного вручения билета на самолетик я как-то все побаивалась зайти и спросить о цели своей поездки. Догадываюсь, что Картер бесится. Еще бы. Целовалась с ним, потом уехала к Ашеру, да там, считай, и осталась… Трезвенницей что ли заделаться?

– Мисс Адамс, Картер у себя? – спрашиваю я от дверей приемной.

– Он на собрании проректоров, но оно должно скоро закончиться, у него через час встреча в городе.

– Мне нужно с ним увидеться… – Ну да, дотянула до последнего! – Где, говорите, собрание?

Мне везет, когда я подхожу к конференц-залу, власть имущие мужи как раз выходят из дверей. Фривольно машу им ладошкой. Шон останавливается, не сводя с меня глаз говорит еще несколько фраз седовласому профессору, затем на прощание хлопает его по плечу и идет ко мне.

– Привет, – говорю я, подавляя нервоз. – Я так и не узнала цель поездки в Осаку. Она вообще есть?

Шон оглядывается на конференц-зал, а затем интересуется у застрявших в дверях проректоров:

– Ну вы там долго копаться будете?

А в подчинении у Картера, оказывается, господа очень талантливые! Одним взглядом объяснить кому-либо степень его презренности? Да я просто-таки зеленею от зависти.

– Заходи, – вполне миролюбиво говорит, наконец, Шон и закрывает за нами обоими дверь конференц-зала. Я сглатываю ком в горле. Зачем мы здесь? – Дело в том, что Такаши не просто так не участвует в нынешнем проекте. Мы с ним пишем еще один. И нам нужна твоя помощь.

Оу… а я-то было уже размечталась, что он из-за Ашера… Какая же я дура.

– Что за проект?

– Спросишь у Такаши. И никому ни слова. Понятно, Конелл?

Ох не нравится мне происходящее. Обхватываю себя руками и присаживаюсь на спинку стула.

– Я задал вопрос, – напоминает Картер.

– Во что ты меня втягиваешь? – вместо ответа спрашиваю я.

– Это просто проект.

– О котором ты боишься говорить вне закрытых дверей? – иронично интересуюсь я. – Очень похоже. Картер, скажи мне, что это за проект.

– Что было в пятницу? – вдруг спрашивает он.

– Шон, проект…

– Что было в пятницу? – невозмутимо переспрашивает он.

– Чего ты хочешь? – начинаю раздражаться я.

– Напомнить тебе о том, что было в пятницу.

– Я видела фото, – сухо отвечаю я.

– Ты рассказывала мне о том, как грустно иногда бывает здесь, в Сиднее одной.

– Я напилась, – начинаю я краснеть.

– И о том, что очень злишься на меня из-за яхты Эмилио Юнта.

– Я напилась, но это правда.

– А затем сказала, что понимаешь. Что не тебе с твоими проблемами судить, – обвиняюще тыкает в меня пальцем Шон, подходя ближе. Я сглатываю ком в горле. Все, я точно записываюсь в ряды трезвенников. – И ты меня целовала!

После этих слов я сильнее сжимаю себя руками. Боже мой. Да-да, мне совестно. А Картер, тем временем, делает еще один шаг ко мне, теперь он стоит вплотную, его губы приближаются к моим, стоит чуть вдохнуть, и они сомкнутся.

– А затем ты уехала с Ашером! – почти кричит он. – Какого. Черта?

– Я не могла сама уехать. Я даже не помню этого.

– Зато я помню! Ты уехала. Сама. В этом некого винить.

От этих слов, этой злости в его голосе я буквально повисаю на спинке стула.

– Неважно. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Я хочу снова тебя целовать.

Простота последней фразы пробирает до костей, но ее легкость не отметает проблемы. А как же Ребекка Йол, как же Эмилио Юнт и все эти интриги? А как же, в конце концов, журнальный столик?

– Я не могу. Ты абсолютно прав: спать с теми, кто для тебя ничего не значит, просто и приятно. Ашер гонит прочь чувство одиночества. А с тобой оно не исчезает. Думаю, мы и эти отношения как… как я и Франсин. То, что ходишь вокруг и жаждешь ласки не означает, что в итоге ее получишь. Шон, ничего у нас не получится. Пусть и хочется безумно…

Не знаю почему, но эти слова становится последней каплей, и мы бросаемся друг на друга. Целуемся так, будто от этого жизнь зависит. О да, я тоже хочу его целовать. Мое лицо в сильном захвате рук, и оттого больно. Но еще больнее разорвать прикосновение губ, тел…

Мозг точно наркотиком парализован. Я забываю об Ашере, с которым, вроде как, встречаюсь, я забываю обо всем на свете. Кажется, своими губами Шон отобрал мою волю, взял в плен и больше не вернет, и от меня останется лишь пустое тело, подвластное только ему. В данный момент кроме Шона мне ничего не нужно, а главное препятствие – узкая юбка… и то, что Картер вдруг пытается отстраниться.

– Я не идеальный, Джоанна, но извиняться за то, какой есть, не собираюсь. И если однажды ты перестанешь требовать от меня невозможное, то получишь все, что я могу тебе дать. А с Ашером у тебя ничего не выйдет. И очень советую тебе отказаться от этой идеи самостоятельно. Пока не начал действовать я сам, – хрипло шепчет он, а затем резко разворачивается и уходит.

Да, мне определенно есть над чем поразмыслить в Осаке.

В аэропорт я еду в гордом одиночестве, отказавшись от предложения Ашера проводить. Я оказалась меж двух огней и понятия не имею, что мне с этим делать. Шон и Ашер. Каждый хочет, чтобы я переосмыслила собственную жизнь. И мне определенно стоит это сделать, потому что несмотря на то, что я внезапно нашла почти идеального мужчину, завязывать с ним отношения не спешу. Кто в этом виноват? Брюс? Моя неуступчивость? Или все-таки не желающие поддаваться контролю чувства к Шону? Я знаю лишь одно: это ненормально. А Шон… а что Шон? Он не меняется, он точно программная директива #define. Вот он такой, и идите все к черту! А еще это правда – пока я пытаюсь сдвинуть его позицию хоть на дюйм, рискую состариться и отказаться ото всех ожиданий…

Самолет я переношу тяжело. Моя спина может казаться гладкой, точно у младенца, но это всего лишь иллюзия. Она болит и беспокоит меня даже во сне. Я не представляю, как полечу обратно так скоро. Радость одна – Такаши присылает целый лимузин, который везет меня прямо к нему в гости. Чудеса, да и только. Дом Такаши приятных воспоминаний не оставил и, признаться, все, что я о нем помню – сокрушительный наряд Пани. Но сегодня, выйдя из машины, понимаю, что весь негатив придумала сама. Тут довольно красиво. Не шикарно, как у Манфреда, не аскетично, как у Шона, а ровно на Бабочку Монацелли. Пусть жизнь Такаши и напоминает Санта-Барбару, он не так уж несчастен.

Мы с ним ужинаем традиционными суши, болтаем о ерунде, а когда, наконец, трапеза подходит к концу, Такаши спрашивает:

– Шон хотя бы рассказал вам, что это за проект? – спрашивает Такаши.

– Нет, конечно.

– Тогда у меня очень сложная задача… – вздыхает японец и несколько секунд просто молчит.

– Джоанна, этот проект вообще навряд ли легален… Потому что его задача – интерполировать собранные с электронных паспортов данные и, фактически, дать возможность некоторым инстанциям следить за местоположением человека в каждый момент времени. – И у меня отнимается дар речи.

– А разве этого… не мало?

– Мало. Но есть еще… сотовые телефоны. И GPS. – Боже, Картер неисправим, я его просто ненавижу! – И поэтому нам нужен человек, который знает, как разложить все это по полочкам суперкомпьютера. Шон считает, что это вы.

Чудненько! Теперь меня будут мечтать убить ВСЕ существующие ныне страны. Ничего, вариант с переездом в Антарктиду еще никто не отменял…

– Ты кинул меня в мясорубку, – кричу я на Шона по скайпу.

Он сидит в кресле и пьет, глядя точно на экран. На меня. И выглядит невероятно довольным и спокойным. Мне очень не нравится этот взгляд. Такое впечатление, что я веду себя в точности согласно его коварному замыслу!

– Поверь, нам совершенно ничего не грозит, – совершенно спокойно говорит он. Не понимаю я его уверенности в завтрашнем дне и безоблачном будущем.

– Это как это? – кричу я.

– Этот проект поддержан.

– Но кем?

– Поддержан, – повторяет Шон, не озадачиваясь объяснениями. И поскольку дальше терпеть все это я не могу – просто отключаюсь.

Осака мне нравится, Такаши тоже. Только поэтому я, стиснув зубы, терплю проект, фактически навязанный мне Шоном. С Такаши на удивление приятно работать. Он умеет ставить конкретные задачи, под которые надо адаптировать код. И никогда не повышает голос. Иногда я жалею, что не он наш сеньор Хакер.

На второй неделе пребывания мне удается познакомиться даже с бывшей женой Такаши. Она очень изящная японка, явно не из простых. И, мне кажется, они все еще любят друг друга, но тем не менее не вместе. Я их понимаю и сочувствую. В этом мире есть причины, по которым люди не могут быть вместе, как бы тяжело порознь ни было. Ну или я опять проецирую.

Ашер мне пишет, а Шон, разумеется, нет. Иногда мне удается выловить его в скайпе и задать пару вопросов по работе, но я стараюсь с ним общаться как можно меньше, потому что иначе начинаю злиться и обвинять, а это ничуть не помогает. Думаю, у меня начинается паранойя. Решила сходить по магазинам, протянула уже девушке карточку, но вдруг вспомнила, что это действие могут отследить и решила расплатиться наличными, хотя их у меня, прямо скажем, не так много. Билет на метро тоже купила за наличку. И теперь каждый раз вздрагиваю, проходя мимо камеры в отеле. Потому что Такаши пользуется даже этой информацией…

Отпечатки пальцев легко снимать с сенсорных дисплеев, а также банкоматов и терминалов, а камеры позволяют сопоставлять имена и лица… Боже. В современном мире человеку скрыться попросту негде. И вечерами я молюсь, чтобы Картер не вытянул этот проект, но это так глупо. Он ведь наш кибербог. Хотя информационные массы, которые он собирается обрабатывать, потрясают воображение. Это какую же нужно иметь уверенность в собственных силах, чтобы решиться на подобное?!

Я так переживаю из-за того, что узнала, что вспоминаю о наказах Шона и Ашера только за день до возращения из Осаки. И во время перелета все время пытаюсь решиться хоть на одно из предложений. Ведь когда я вернусь домой, с меня потребуют ответ… Ох… домой? Я правда только что назвала Сидней своим домом? Боже мой, видимо, это действительно правда…

Знаете, иногда я думаю, что наша жизнь – как фотография одного и того же здания, только с разных ракурсов. Сравнение странное, я понимаю, но, серьезно, найти что-то новое очень трудно. И это я отнюдь не о хорошем.

– Хм, а ты времени даром не терял, – хмыкаю я, глядя в здоровенную миску, до краев наполненную греческим салатом. Я уже говорила, что Ашер молодец? Пока меня не было, он, видимо, сидел и штудировал кулинарную книгу. Приятно. Так и тянет узнать, что еще он в ней вычитал.

– Нравится? – спрашивает Ашер, глядя на меня с улыбкой.

– Да. Ты мог бы стать поваром, если бы не ленился.

– Не в этой жизни, – фыркает Ашер. – Должность главного перфоратора меня устраивает.

После этих слов я начинаю улыбаться, но быстренько сворачиваю радужный настрой, когда вспоминаю, что сейчас он может затронуть щепетильную тему знакомства с сестрой… Черт. Я все еще не хочу встречаться с этой особой. Но… вдруг раздается звонок входной двери и, видимо, выбора у меня уже нет.

– Ты кого-то ждешь? – спрашиваю я настороженно. Неужели он обманом решил нас познакомить?!

– Сиди здесь, – напряженно отвечает мне Ашер, а сам встает и идет к двери.

Сиди здесь? Это что вообще было?! Я раздраженно сбрасываю с колен салфетку и следую за ним. Из прихожей раздаются голоса. Женский и мужской. Мгновение я медлю, может, действительно сестра? Но потом понимаю, что хватит с меня гаданий если бы да кабы! Я делаю еще несколько шагов по направлению к двери и храбро смотрю на происходящее.

Ну, собственно, особенного там ничего не происходит. Стоят и разговаривают. Она высокая, с каштановыми волосами, в дорогом костюме, он стоит, засунув руки в карманы джинсов… Но это напряжение ни с чем не перепутать. Хоть я и видела такое лишь однажды, как забыть? Могу жизнь поставить на то, что у Ашера Циммермана есть собственная мисс Каблучки.

И все, что я теперь могу – смотреть на Ашера как на предателя. Хотя я не знаю, нужно ли его обвинять, виноват ли он… В моей голове он уже сравнялся с Шоном. Я снова сижу в компьютерной комнатке и смотрю на чертов экран…

Надо отдать Ашеру должное, он свою подружку выставляет за дверь, а не ведет в дом, но найти ему оправданий я уже не могу. Как там сказала Керри? Через мою жизнь прошел дружный строй м*даков, и веры мужчинам больше никакой. Я смотрю на Ашера, который возвращается в столовую и вдруг понимаю, что тоже хочу быть мисс Каблучки, ну хоть для кого-нибудь. Той страстной роковой любовницей, забыть которую он оказался не в состоянии… И мне даже почти хочется разбить сердце какой-нибудь наивной девятнадцатилетней студентке. Неужели я настолько плоха, что даже этого не заслуживаю?

– Ты на меня так смотришь… – начинает Ашер.

– Я жду.

– Чего ты ждешь?

– Признание.

– Это Мария. Мы учились вместе.

– Вы вместе спали. Не надо преуменьшать, это унижает и ее, и меня.

– Джоанна, – начинает Ашер, и я буквально вижу этот переход от защиты к нападению. – Ты согласна познакомиться с моей сестрой?

– Нет, это Мария согласна.

– Послушай, я не спрашивал, что у тебя там случилось, и подозреваю, что Шон Картер – не тот опыт, который просто вынести, но если ты не готова даже на такую маленькую уступку, как знакомство с дорогим мне человеком, то о каких серьезных отношениях может идти речь?

– Серьезных отношениях? Да твои блинчики…

– Не надо тыкать в меня этими блинчиками. Пока тебя не было, я научился готовить салат. Это моя жертва. Я в достаточной мере терпелив, но ответная уступка просто обязана быть. Прости, но я не вижу смысла привязываться к человеку, который держит меня на расстоянии и не планирует это менять.

– Я не держу тебя… ладно, держу. Просто… ты должен понять, я не маленькая уже, у меня есть определенный багаж ошибок…

– Я старше тебя почти на десять лет. Моих ошибок вдвое больше. И я не прошу покаяться во всех грехах. Я просто хочу, чтобы ты согласилась встретиться с моей сестрой! Потому что для меня это важно.

– И поэтому сюда пришла твоя университетская подружка?

Да, это разговор двух глухих. Каждый гнет свою линию, не в состоянии признать правду: ему нужно больше, чем я могу предложить, а если не могу, то он найдет следующую, но я действительно не могу уступить, потому что не хочу начинать отношения, из которых выйду с новыми шрамами на сердце. Да, гарантии дают только страховые компании, но иногда, так случается, что ты просто не можешь переступить через себя и кинуться в омут с головой снова. И именно по этой причине я забираю свою сумку и говорю:

– Не ту выгнал. Можешь даже не говорить сестре, что не с Марией предлагал познакомиться. Я пойду. Счастья тебе, Ашер.

После этих моих слов он поднимает сцепленные в замок руки и с тяжелым выдохом закидывает их за голову. Я вижу, что он обижен, знаю, что в груди жжется, но расставание не бывает безболезненным. Я больше никогда не стану подстраиваться под чужие ожидания. Я уже побывала в шкуре замены Пани. Хватит. С меня довольно!

Я уверяю себя, убеждаю, что все хорошо, что я в порядке, что ничего страшного не произошло, ведь я и не собиралась с ним всерьез встречаться… но Ашер меня задел. Именно своей Марией. Именно тем, что не я та женщина, которую пускают на порог, стоит подружке улететь в командировку. И чтобы вернуть себе хотя бы остатки самолюбия, я пытаюсь накрасить ногти красным лаком. Но ничего не выходит. Сначала он неравномерно ложиться, затем смазывается, кусочки ваты прилипают к ногтям, и их никак не убрать… Мою руки, с остервенение очищаю ногти от ваты. Крашу и снова, и снова. И никак не выходит! У меня вообще ничего не выходит! Снова крашу, и снова смазываю, и смазываю, и стираю, и стираю. Я целых три часа сижу над этим занятием, и все никак. Кожа вокруг ногтей теперь кажется больной. Каждый, кто пытался стереть красный лак знает, что он въедается намертво. Теперь я просто обязана ее отчистить, и так усиленно тру, что теперь уже не знаю, лак это или воспаление…

Не только ногти не идеальные. Смотрюсь в зеркало. Корни моих волос за время пребывания в Японии отросли. И я должна их покрасить. Уже ночь, но ведь аптеки работают круглосуточно. Покупаю светлую краску, но моей любимой нет. Уже выхожу на улицу, смотрю на чертов флакончик, а потом, поддавшись порыву, толкаю дверь снова и беру другой бутылек – с цветом, идентичным моему натуральному. С этим значительно проще. Волосы будто только и ждали, что возврата к естественному оттенку. Я все еще не нравлюсь себе шатенкой, но и на свое блондинистое отражение уже смотреть не в состоянии. Наградив себя мрачным взглядом, я перебрасываю блестящие локоны через плечо и прикидываю, не лучше ли их вообще постричь…

А утром я записываюсь на маникюр, где мне приводят ногти в божеский вид. И я опаздываю на работу, но плевать. Если Картер скажет хоть что-нибудь, я ему врежу. Из-за больной спины, из-за Ашера, из-за всего, на что он меня подписал. Это мой условный рефлекс: если кто и виноват, то это Шон. И черта с два я признаю, что необъективна.

Я стою напротив зеркала при входе и стягиваю с себя пятиметровый шарф, замотанный вокруг и шеи, и волос. Он – тоже попытка сменить имидж.

– Док?! – слышу за спиной голос Каддини. Парень в шоке. Он, наверное, даже не подозревал, что я крашу волосы. Не похож он на человека, который заморачивается на подобные вещи. Для него Док – блондинка, которая с садистским наслаждением оглашает коридор цокотом каблуков. Но сегодня я шатенка (ибо в депрессии), без традиционных шпилек (ибо спина болит).

– Угу, это я, – говорю я, основа отворачиваясь к зеркалу. С таким цветом волос я выгляжу еще выше, худее и депрессивнее. Идеальная девушка двадцать первого века. Карьеристка с не сложившейся личной жизнью и прогрессирующим экзистенциальным кризисом.

– Эм, а кофе будешь? – неуверенно спрашивает парень.

– Каддини, то, что я покрасила волосы, никак не отразилось на моих вкусовых пристрастиях. Буду, конечно!

Однако, видимо, для итальянца смена цвета моих волос подобна прилету инопланетян, и пить со мной божественный напиток он отказывается. Ссылается на какие-то дела и убегает. Я где-то слышала, что это нормальная мужская реакция – ему необходимо время привыкнуть, но сегодня я в настроении проводить его мстительным взглядом… и не засчитать лабораторную работу. Однако, когда прихожу на пару картерианцев, понимаю, что есть более предпочтительный объект для нападок. Флэшбэк, пожалуйста. Я так и не рассказала о том, как мы сосуществуем после яхты с Ребеккой Йол. Так вот эта особа больше в глаза мне не смотрит.

Она как-то странно сутулит плечи и утыкается взглядом в пол. Заговорила со мной всего однажды – поблагодарила за то, что я не созвала дисциплинарный совет. Знала бы она мои истинные мотивы… Я много думала о них с Шоном. То, что она торгует собой не означает, что Картер обошел ее вниманием. Может быть наоборот, так ему даже предпочтительнее… То, что я не знаю природу их отношений, сводит меня с ума куда больше самой горькой правды.

Ребекка сидит около меня и защищается. Она определенно не дура, но параллельное программирование не для нее. От и до шаблон Шона. Пани тоже в моей области полный ноль. Интересно, на их фоне эго Картера еще больше раздувается? Мое, так точно! И я открываю рот, чтобы сказать Йол то, что ей нужно переделать все и быстро, но в этот момент она, точно почувствовав, поднимает на меня свои огромные затравленные глаза, и у меня из легких вышибает воздух. Она придет еще раз. Она будет снова сутулиться и испуганно таращиться в пол. И отвечать теорию, местами запинаясь и заикаясь. А я буду сидеть и сходить с ума. О нет, я просто не могу. Глядя на нее, я вижу ее в объятиях Шона, и хуже всего, что я помню, насколько она бесстыдно красивая без одежды.

– Иди, – процеживаю я сквозь зубы и ставлю подпись на титульном листе.

И в этот момент заходит Картер. И все мы втроем прямо застываем на месте. Йол каким-то неведомым образом ухитряется стать совершенно невидимой, а мы с Шоном как два идиота просто таращимся друг на друга. Вместо обид мне в голову лезут воспоминания о поцелуе и том, что он просил меня отказаться от Ашера. Собственно, последний в этом плане очень даже подыграл…

– У меня выросла вторая голова или что? – спрашиваю я, собрав все имеющееся раздражение.

– Вообще-то первая и единственная – своя, – сообщают мне ядовито. – Не обращай внимания, я просто пользуюсь моментом. Вдруг тебе уже завтра придет в голову перекраситься в свой вульгарный блонд снова.

– Ты пришел, чтобы поговорить о моих волосах? – огрызаюсь я.

– Нет. Я пришел за кодами Такаши. Но по случаю такого приятного сюрприза решил… задержаться.

Я пытаюсь повернуться на стуле, чтобы добраться до сумки, но моя спина категорически против. Тяжело опираясь рукой о столешницу, поднимаюсь. Знаю, что Картер прекрасно знает, в чем дело, старательно не смотрю в его сторону. Достаю флэшку и отдаю ее Шону.

– Благодарю. Предлагаю сегодня устроить экзаменовку мелких. По-моему, они достаточно поразвлекались с квантовым компьютером, пора их урезонить, пока они Матрицу не написали.

– Договорились, – кисло отвечаю я. – Но с каких это пор они для тебя мелкие, а я нет? Не приписывай мне лишние полжизни, приравнивая к своей престарелой персоне!

– Ох, Конелл, а я грешным образом подумал, что раз ты достаточно повзрослела, чтобы вернуться к родному цвету волос, то и потерянную в неведомых далях уверенность в себе обрела. Видимо, нет. Какая жалость. Ошибся. Извини, – насмешливо кланяется он.

Его губы кривятся в ядовитой усмешке, и я ловлю себя на том, что тоже сдерживаю смех. Кто бы мог подумать! А когда он уходит, я начинаю откровенно хихикать. Может быть, он и прав? Может быть, так я пытаюсь стать взрослее, серьезнее, смириться с тем, кто я и где мое место?

К квантовому компьютеру прихожу последней. Грейс и Каддини, заикаясь, рассказывают Шону о том, что ухитрились начудить без присмотра "взрослых". Они молодцы, почти связно рассуждают. Под ласковым змеиным взглядом ректора это отнюдь не просто. Стою и подпираю стену, потому что если сяду, то уже без чужой помощи не поднимусь. Я записалась на массаж, не подумайте, но прием только через два дня, до него еще нужно дожить. Очереди никто не отменял.

– Шон, а давай пригласим на семинар Бабочек, пусть послушают этих двоих, – наконец, подаю я голос. – И, если все будет хорошо, отправим на какую-нибудь конференцию с докладами. – Нуууу, например, на ту, которую организую я в обход своего непосредственного начальника…

– Да, это хорошая идея, – кивает Шон, видимо вспоминая наши с Клеггом старые войны за место под солнцем. – Слышали? Сейчас разберемся, что будете докладывать. – Ну да, зачем время-то терять? Хотя, может он и сам собирался предложить, а я просто вовремя вмешалась?

Грейс от предложения немножко зеленеет, а Каддини ликует, радость от встречи с Бабочками затмевает инстинкт самосохранения. Я, например, уверена, что Немаляев будет пытаться доказать всем и каждому, что прав только он, ведь этот зануда даже со мной так поступает, удивительно, что хоть авторитет Шона признает. Куда там студентишкам, им просто не выжить. Зато после такого прессинга любая конференция покажется ерундой.