Текст книги "Короли и советники (СИ)"

Автор книги: Александра Гардт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Сейчас все спокойно сядут за этот стол и поговорят.

Я кивнула и почти упала в стоявшее ближе всего кресло.

Остальные последовали моему примеру. В конце концов, спорить со взбешенным Желларном дураков не нашлось.

– Больше такого здесь не будет, понятно? Ссоримся, деремся, травим друг друга. Закончили. Лаэн получает доступ ко всей информации, мы ведем себя цивилизованно, инцидент с поджогом и отравлением забываем, как страшный сон. Вы что, ребята, такого в Академии не было! Развели тут ученические забавы. Теперь вот еще. Кто-нибудь мне может объяснить, почему посол вдруг уехала?

– Потому что Белло ее… – я испуганно замолчала, поняв, что звук вернулся и говорить мог не только Желларн.

– Любовь моя, – спокойно отозвался Эллорн, – ты совершенно права, могла бы и назвать вещи своими именами. Как я пару минут назад сумел выяснить, посол уехала, оставив письмо, в котором говорится, что теперь достойно представлять интересы своей страны она не сможет.

– Чудесно, – хмыкнул Себ, и по его сплетенным пальцам я каким-то образом поняла, что он все еще не прочь врезать Белло.

– Можно я тоже уеду? – поинтересовался Иелиан устало.

– Нет, брат, нельзя, – отозвался король. – Сам понимаешь почему.

Я исподтишка бросила взгляд на принца. Похоже, его порядком утомила наша безумная дворцовая жизнь. Она и меня успела укатать, по правде говоря. А я-то прошла через три года Академии.

– И что будет из-за уезда? Война? – требовательно спросил Желларн, возвращая разговор в русло.

– Какая там война, – Белло махнул рукой, – она же сама уехала. Теперь пришлют другого, да еще с извинениями.

– Так все нормально? – уточнил Желларн.

– Вполне, – кивнул Белло.

– И мы можем идти спать? – напряженно поинтересовался Себ.

– Надпись, – только и выдавил из себя король.

– А что надпись? Посол уезжала и оставила, – бросил герцог, и я так и не поняла, шутит он или нет.

– Давайте надпись тоже оставим в прошлом, – спокойно предложил Желларн, но тут взвился Белло:

– Ты вообще видел, что там написано?

Красноволосый парень развел руками:

– Сходил посмотрел, да. По моим ощущениям, среди нас никто настолько дурно не воспитан.

– Но не посол же это сделала, – чуть поспокойней произнес Белло.

– А что? – включился в разговор подозрительно долго молчавший Эллорн. – Приревновала тебя к Раэлане, уехала, поняв, что ничего у вас не выйдет, и оставила надпись на стене.

– Про демонов? Она написала про демонов, да? – вдруг подал голос Иело, и я нервно сглотнула, вспомнив содержание надписи.

По правде сказать, действительно походило на мальчишечьи гадости. Мне такого в Академии, конечно, не говорили – пусть бы только кто-нибудь попробовал – но слышать я подобное слышала.

Я взмахнула рукой, собираясь сказать, что посол этого написать никак не могла, слишком мужской слог, но тут меня скрутил приступ дурноты, я оперлась на стол и в изнеможении подняла глаза, столкнувшись взглядом с Желларном. Себ, тем временем, аккуратно взял меня под локоть, чем добился, конечно, уничтожающей волны презрения со стороны Белло.

– Король, – произнес Эллорн достаточно спокойно и даже прохладно, – давайте позволим Лаэн отоспаться, а потом уже будем выяснять, кто и что написал. Злодей в замке и никуда не скроется, час туда, час сюда…

В глазах плыло, и я начала чувствовать острую благодарность к лорду, который, тем временем, продолжал:

– А от советника толку будет больше после того, как она выспит свои бессонные отравленные ночи.

Судя по отсутствию реакции – я начала понемногу приходить в себя – Белло готов был согласиться, но тут Эллорн выдал:

– Себилиарн мог бы проводить ее до комнаты, – и я поняла, что сама бы не отпустила себя спать на таких условиях.

– Ну да, а следы пока выветрятся окончательно, – холодно отрубил король, и я схватилась руками за голову, даже не скрываясь, так сильна была боль.

В следующее мгновение я почувствовала чьи-то холодные пальцы у себя на висках. Стало ощутимо легче.

– Полное истощение, – констатировал перегнувшийся через стол Желларн. – Король, я могу восстановить энергию пресветлой, но эффект продлится лишь около двух часов, а после этого ситуация станет заметно хуже. Боюсь, Лаэнкантана отключится прямо на месте.

– Делай, – коротко бросил король, и мне снова захотелось что-нибудь сжечь; какую-нибудь деталь его гардероба.

– Магия воздуха, – извиняющимся тоном сказал Желларн и опустил руки. Сразу стало очень плохо. Я посмотрела на него, вздохнула и кивнула.

На виски снова легли белые пальцы. Все закружилось, завертелось, а потом прошло сразу и совсем. Я подняла глаза – и снова стала собой. Свежей, бодрой, радостной, нормальной. Даже лучше, чем в Академии. Лучше, чем когда-либо. Это ощущение, кажется, разделили все.

– Ну что? – поинтересовалась я радостно. – Сознаемся сразу или будем испытывать мое терпение вместе с моим же временем, которое, как мы все помним, истекает?

Себ хмыкнул и покачал головой. Остальные смотрели на меня во все глаза и молчали.

– Хорошо, – кивнула я. – Тогда для начала выясним, во сколько надпись была сделана.

– Остановись, – сказал Эллорн. Голову наполняла невероятная легкость, и я лишь подосадовала на то, что лорд, как всегда, первым понял мою не очень хитрую, но все-таки игру. – Почему ты берешь на себя роль главного?

Я развела руками и вопросительно посмотрела на всех присутствовавших по очереди.

– Твою непричастность, насколько я помню, может подтвердить только герцог. А если вы таким образом сговорились? – колко поинтересовался лорд.

– Конечно, мы сговорились, – жизнерадостно произнес Себ. – Четыре года ни слова друг другу не сказали, а тут сговорились, чтобы всех сбить с толку и отвести от себя подозрения. Что там, Лаэн никогда гордостью не отличалась, я сам тоже, поэтому, король, повесьте нас около дворца на закате.

Я с опаской глянула на Белло. Тот изо всех сил старался сдержать улыбку, и сердце в груди застучало гораздо чаще, чем следует.

– А еще в заговор мы взяли Желларна, – произнес Себ. – Чтобы наверняка.

Тут рассмеялась и я. Маг воздуха, напротив, поджал губы и неодобрительно произнес:

– Многовато натяжек, действительно. Предлагаю считать Лаэн и Себилиарна невиновными, а по ходу дела выясним, так ли это.

Я радостно кивнула:

– Так что насчет времени? Кто первым обнаружил надпись?

Все промолчали, и я вздохнула:

– Ладно, давайте хотя бы установим границы.

– Вот-вот, – вдруг пробормотал Иелиан. – Что будет тому, кто сделал надпись?

– Предлагаю весь день быть у короля на побегушках, – жизнерадостно сказал Себ.
Король только нахмурился в ответ.

– Я бы для начала выяснил, кто виновник и что им двигало, – спокойно отозвался Желларн и задумчиво посмотрел на свои ладони.

Трудно было не согласиться.

– Виновник будет исключен из Совета – если он в нем состоит, разумеется – и удален из дворца, – небрежно проронил Белло.

Воцарилась тишина.

– Отлично, – хлопнула в ладоши я, – так приступим? Когда надпись была сделана?

Эллорн кашлянул, сделал большие глаза (эта мина, видимо, должна была мне что-то сообщить) и проговорил почти в рукав своей черной рубашки:

– Я вернулся в замок чуть раньше трех, надписи не было.

– А куда ты, собственно говоря, катался? – поинтересовался Себ, и я одобрительно кивнула. Кажется, наше умение одинаково мыслить никуда за шесть лет не исчезло.

– Это не имеет отношения к делу, – холодно отозвался лорд.

Я пожала плечами:

– Отлично. Я спустилась в погреб в четыре с чем-то, точно помню, что стена была чистая.

– В погреб? – изумленно переспросил Беллиан.

Я кивнула.

– Я забрал оттуда Лаэн в шесть, мы поднялись по лестнице. Ничего не было, – задумчиво произнес Себилиарн. – И только когда мы шли обратно, в восемь…

Беллиан привстал, облокотившись на стол, и сузил глаза:

– Это что еще такое происходит в моем дворце?

Я сглотнула и подавила желание начать оправдываться.

Себ медленно и изящно закинул обе ноги на стол, и я чуть было не упала с кресла от неожиданности.

– Вы собираетесь отвечать на мой вопрос? – в голосе Белло прозвучала угроза.

– Теперь видно, насколько ты не выспался. Лаэн пошла в погреб, потому что ей хотелось алкоголя: при отравлении тем типом спелла, который ты использовал, вино служит слабеньким, но антидотом; чутье, как обычно, не подвело пресветлую. Себилиарн забрал ее из погреба и вылечил окончательно. Все очевидно, – почти не делая пауз, произнес Эллорн.

Я слегка хмыкнула.

Белло скривился и встал на ноги:

– Дальше-то что?

– Дальше выходит, что надпись была сделана от шести до восьми часов утра, – ответила я, глядя на Себа. Тот кивнул. – Если только кто-нибудь не предложит более точное время.

– А в котором часу нас покинула посол? – вдруг поинтересовался герцог.

– Я вернулся к себе в семь, – с явной неохотой выдавил Белло. – Надписи еще не было.

Я бросила задумчивый взгляд на Себа, потом еще один, внимательный, на принца, сидевшего как бы в стороне от всех нас.

– Иелиан, простите мне мое любопытство, – протянула я, уже раздумывая над тем, какими словами его пытаться оправдать, – но почему вы порывались броситься из окна, когда мы застали вас около надписи?

– Хотел прыгнуть вниз, схватить лошадь и ехать к себе, – сумрачно отозвался принц, показавшись мне еще во сто раз краше.

– Зачем же? – Себ задал мой вопрос, и мне осталось вернуться мыслями к будущей оправдательной речи.

– Когда я увидел это, – у принца даже расширились глаза, – я понял, что сейчас тут начнется такое, что даже демоны позавидуют. И решил под шумок бежать.

– Потому что надпись сделал ты? – продолжил Себ.

Я задумалась и потерла виски: что-то не клеилось.

– Да какое там! Она была выжжена на стене, я тер с полчаса, наверное, – возмутился принц. – Мне просто здесь надоело, ну я и…

– Выжжена? – переспросила я. – Мне показалось, это фиолетовая краска.

– Нет, не краска, – покачал головой Желларн.

Я поднялась с кресла с намерением пойти вниз и убедиться самой.

– Лаэн, – позвал маг воздуха, – я убрал несколько слоев стены, теперь там ничего нет.
Я замерла на месте и во все глаза уставилась на Желларна. То же сделали и остальные.

– Зачем? – опять сощурился король, и я поймала себя на том, что такой Белло нравился мне все меньше с каждым мгновением.

– Действительно, зачем? – повторил Желл. – Такую красоту просто преступление на стене не оставить!

Поднялся гомон, и мне пришлось изо всех сил стукнуть кулаком по столу, чтобы утихомирить этих придурков.

– … ничего это не значит, – договорил какую-то фразу Себ и игриво посмотрел на меня.

– Тот, кто сделал надпись, не стал бы ее уничтожать, – произнесла я, постаравшись звучать как можно более уверенно: я понятия не имела, кто из присутствовавших мог бы решиться на такое, а главное – зачем. Голова работала на полную, но вариантов пока не было никаких.

– Согласен, поэтому из списка подозреваемых исключаем Иелиана и Желла, – поддержал меня Себ, и я почувствовала некоторое облегчение.

– Чудесный образчик логики, мои дорогие, – легко и куртуазно улыбаясь, произнес Эллорн. – Получается, главные подозреваемые – я и король.

Иелиан даже засмеялся. Я кашлянула и выразительно поглядела на Себа. Получился, конечно, полный идиотизм, но если смотреть на пару шагов вперед, и это сделал кто-то из них… Неужели Белло так разочаровался в Раэлане? Да даже если это был Эллорн, в самом деле! Я закусила губу, чтобы не начать улыбаться.

– Теперь мы сделаем по-моему, – жестко проговорил король. – Сейчас каждый в двух словах расскажет, где он был с семи до восьми утра.

В двух словах, конечно, не получилось: поговорить любили все присутствовавшие.

Я опустила голову на руки, потом вскинулась и сделала глоток из кубка, любезного наколдованного Эллорном. Усталости не чувствовалось вообще, но информации в голове был явный избыток – и я пока не знала, как с этим справиться.

Эллорн повернул, кажется, в сто пятнадцатый раз и пошел от одной стены к другой через весь зал, Белло подбросил снятый с пальца перстень, а Иелиан тяжело вздохнул и вдруг, вытянув руку, поймал его – местами мы успели поменяться неоднократно. Тогда Себ, кивнув куда-то в пустоту, заговорил:

– Вы позволите мне подвести итог?

– Валяйте, герцог здравого смысла, – печально ответил Белло и неодобрительно посмотрел на брата, который и не подумал перстень отдавать.

– Тогда я, пожалуй, начну, – Себ задумчиво потер подбородок. – Дополняйте, если что не так.

– Потом, – вклинилась я. – Иначе мы не закончим и до вечера.

– Герцог и герцогиня здравого смысла, – хмыкнул Эллорн и снова пошел по уже привычному для глаза маршруту.

Я хотела было бросить взгляд на Белло, но удержалась; Себ, тем временем, заговорил:

– Дела на данный момент обстоят следующим образом. Желларн после ужина отправился в библиотеку и просидел там до половины пятого утра, после чего ушел к себе и не выходил вплоть до самого рассвета, подтвердить это никто не может. На вопросы о библиотеке пресветлый отмалчивается. Эллорн ездил по каким-то загадочным делам сразу после ужина, вернулся, участвовал в разговоре, состоявшемся около трех часов ночи (равно, как и я, Лаэн и король), после чего обретался в своих покоях. Иелиан проспал до шести утра, собрался, попытался обмануть защитные заклятия, пошел бродить по замку. Затем, около восьми он увидел надпись и попытался ее оттереть. Мы с Лаэн были вместе добрые несколько часов перед тем, как застали принца за его занятием. И наконец, наш король, не сумев заснуть после уезда посла, застал нас троих около надписи. До этого пресветлый поминутно находился с кем-то, – Себ на мгновение замолчал. – Кажется, это все.

Обвинить можно было кого угодно – пожалуй, за исключением Белло – но при этом обвинять было некого. Я на мгновение ушла в воспоминания: а не я ли случайно наколдовала надпись, – потом хмыкнула, отгоняя шальную мысль.

– Не понимаю, кому это могло быть на руку, – произнес Себ. – Разве только послу, – он пожал плечами. – Чтобы внести раздор в наши ряды. Прощальный подарок, так сказать. Сидим же и выясняем уже полдня, вместо того, чтобы готовиться к приезду следующего. Проблема в том, что о помолвке короля и пресветлой никто из них не знает.

Меня внезапно осенило:

– Принц, а в ваших скитаниях по замку, которые заняли чуть ли не полночи, вы никого не заметили?

Иело поднял на меня свои огромные печальные глаза, и я инстинктивно вздрогнула, вдруг поняв, что по внешности он ни капли не уступает брату, обладая, в сущности, иной природой красоты. Он хотел что-то сказать, потом покачал головой, и тут в разговор вклинился Эллорн, наконец замерший на месте прямо перед окном:

– Я так подумал, Лаэн, ведь виновата ты. Посуди сама: отличная месть за отравление, потом это извечное женское соперничество, кто лучше и красивее, ты или она…

Я вскинулась и одарила лорда уничтожающим взглядом. Скрестила руки на груди – и вдруг поняла, что до одури напугана. Лишиться поддержки одного из друзей оказалось на поверку очень страшно.

– Вот еще, – Желларн фыркнул, и все обернулись к нему, – ты сколько Ла знаешь? Что-что, а вопросы внешности и внешнего в целом ее всегда волновали мало. И ты можешь проклясть меня, если все присутствующие со мной не согласятся.

Страх отступил, и я улыбнулась, но Эллорн только покачал головой. Да что с ним такое?

– Абсолютно, – тихо и мелодично произнес Себ. – И не будем забывать, что Лаэн была со мной.

– Меня интересует, почему она была с тобой, – заявил Белло. Я чуть было не застонала в голос: пошли на второй круг.

– Потому что кто-то должен был влить в нее антидот, пресветлый, – отозвался Себ и очень нехорошо посмотрел на Белло.

– Так, – сказала я и встала. – Действие заклятия скоро кончится, а потом я вроде бы буду лежать без сознания. Мне не хотелось бы, чтобы что-то происходило без меня.

Эллорн резко рассмеялся, и я опять с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть: друг стоял прямо в лучах солнца, ни дать ни взять сияющий дух отмщения. Ужасно привлекательный дух отмщения. Иелиан бросил на него, как мне показалось, неодобрительный взгляд и кашлянул.

Я поняла, что все собравшиеся представляют для меня одну большую загадку. В самом деле, неужели разница между мужчиной и женщиной все-таки существует? Я покачала головой и сжала покрепче руки.

– И чем был вызван твой смех? – едко поинтересовался герцог у Эллорна. – Может, признаешься уже, а то всем надоело тут находиться?

– Конечно, сейчас возьму и признаюсь в том, чего не совершал, – рыкнул лорд в ответ. – А смеялся я потому, что…

Вдалеке раздался мелодичный звон. Мы все инстинктивно повернулись к окну: кто-то пересек границу владений Белло.

– Еще не хватало, – пробормотал Себ и первым поднялся со своего места; за ним поспешили и все остальные.

– Кто это? – просто спросил Желларн.

– Понятия не имею, – отозвался Эл. – Не новый посол же, в самом деле.

Все переглянулись. Гостей во дворце ждали исключительно по приглашеним, для визита нового ставленника Акероители прошло чрезвычайно мало времени, тогда, пожалуй, оставались только плохие вести.

Легкий звон приближался, и я нервно сглотнула.

– Желл, а меня хватит на короткий бой?

Красноволосый маг воздуха, уже занявший свое место подле короля, оценивающе на меня посмотрел, а потом кивнул. Я облегченно вздохнула, огляделась – и чуть не заулыбалась от удовольствия: все пятеро магов, находившихся в зале, стояли готовые к битве, Себ прикрывал не хотевшего уходить Иело. Вот это дело, а что до надписи – то какая, право слово, разница? Кто-то решил заявить о себе – и только.

– Это гонец, – сказал Эллорн, ежесекундно выглядывавший из окна, и все шумно пошли к своим местам, старательно не придавая излишнего значения мгновению, когда все отчего-то решили, что нам придется драться.

Я снова прикинула варианты: Себ просто не мог этого сделать, Иело, конечно, не очень любил брата, но магическая природа надписи полностью его оправдывала, Желларн был неспособен на подлость. Как и час назад, в подозреваемых оставались Эллорн и Беллиан, и я все никак не могла уловить суть происходящего.

– Гонец из Акероители к вашим услугам! – провозгласил появившийся в дверях юноша, и я лениво отметила, что мои друзья все равно находятся в полной боевой готовности. Как на них сердиться, в самом деле.

– Благодарю, – Белло спокойно принял сообщение и слегка улыбнулся. – Желаете заночевать или отобедать?

Гонец замотал головой и, как мне показалось, покраснел.

– Не могу принять столь щедрое приглашение, мой король, – сказал он, поклонился и был таков.

– В самом деле, Белло, – проговорил Эллорн и вздохнул. – Нам пора уже завести несколько слуг, иначе кого из нас ты бы отправил готовить для гонца?

Увлеченный чтением, король только замотал головой.

– Да, я все понимаю, Академия, традиции, маги не нуждаются в помощи, но речь идет только об одиночках, вроде меня. В королевском дворце должны быть помощники.

– Нет, – просто обронил Беллиан. – В прошлой раз отход от магических традиций закончился… – он вдруг вздохнул, и мне почудилось, что король силится удержаться от какого-то действия, – довольно плохо. Так что продолжим, как и раньше, готовить при помощи магии. Лаэн, кстати, твоя неделя начинается, как только проснешься.

Я подняла брови: лучше не придумаешь. Хотя ничего трудного в этом и не было.

– И вот что, – Белло сделался вдруг чрезвычайно серьезным; это каким-то образом было связано с тем несовершенным действием, но дальше, вглубь, внутрь я разглядеть не смогла, как не могла никогда, – у меня был один очень злой прадед. Пакостник, клеветник, плел интриги, как только мог, рассорился с северянами. Судя по всему, надпись – дело рук его призрака, который тут иногда появляется.

У меня от удивления чуть рот не открылся, но Белло продолжил, спокойно и невозмутимо:

– Так что, я думаю, не имеет никакого смысла сидеть тут. Мне неважны проделки всяких старых шутников, ибо только что я в очередной раз убедился в том, что вашей преданности нет предела. Хочу только сказать, – он запнулся, склонил голову, и свет душераздирающе красиво заиграл на его темных-темных волосах, – что я настолько же сильно предан вам всем. Прошу меня простить, что держал вас здесь, не подумав о простейшей возможности; просто дедуля любит разнообразие, ругательства на стенах я вижу впервые. На след меня навел Эллорн своим предложением о еде.

Иелиан вдруг побледнел, как смерть, и вскочил на ноги:

– Вспомнил, да? Всего полдня прошло – и ты вспомнил! – с этими словами он почти бегом направился к выходу из комнаты, и я инстинктивно поднялась на ноги.

Белло проводил брата долгим взглядом и как-то совсем невесело усмехнулся:

– Криэллиан появляется каждый год в день смерти родителей. Еще раз прошу меня простить. Мне нужно поговорить с братом. Лаэнкантана, – я вздрогнула и чуть было не расплескала слезы, стоявшие в глазах, – прошу, выспись как следует, нас ждут трудные дни и настоящие переговоры. Новый посол, как пишет Анирелиадана, –монах и настоящий талант в дипломатии, так что будем рассчитывать только на тебя.

– Быстро же они спохватились, – проговорил Себ, когда король замолчал. – Она должна была послать гонца впереди себя, а потом, на полпути, когда другой приехал с ответом, написать письмо тебе и отправить парня – на другом коне, наверное.

– Сколько же животных загнали, – покачал головой Эл.

В этот момент я как-то особенно остро почувствовала, что Академия закончилась. Сколько лет прошло – и наконец-то все серьезно. Меня пробрал озноб.

Беллиан, кажется, решил договорить до конца:

– Желларн, спасибо, что вывел надпись, я думаю, это было не так просто, – маг воздуха, с опрокинутым лицом – наверное, зеркальное отражение меня – просто кивнул в ответ. – Себилиарн, благодарю тебя за то, что помог Лаэн.

Герцог сделал едва заметное движение подбородком вниз; впрочем, было видно, что и он очень расстроен.

Белло медленно встал, зачем-то поправил левую манжету и чинно пошел из залы, старательно не сутулясь. Через мгновение, спохватившись, за ним побежал Эллорн, а потом не выдержала и я.

– …он ни разу не говорил того, чего бы ты сам ни думал? – донеслось до меня из-за поворота, и я вдруг решила, что не нужна. Что я никогда не была нужна Беллиану, улыбке и свету, королю нашей страны.

Я остановилась, как вкопанная. Развернулась, нырнула в узенький коридорчик, дошла до своих покоев – не помню, как – легла на кровать и все думала, что я совсем ему не нужна и никогда не была нужна, и какая разница, что пишут на стенах призраки, даже если они озвучивают настроение короля, и какой смысл, если я никогда не усну, потому что я не нужна единственному человеку на этой проклятой плоской поверхности в сотни и сотни лиг, которому я так хотела быть нужной с того самого момента, как впервые увидела его – из окна классной комнаты – гордого, бледного, шестнадцатилетнего и ужасно опаздывавшего, он шел по залитой солнцем зеленой лужайке, за ним развевался по ветру черный шелковый плащ, на лицо падали прямые темные волосы, и я так сильно захотела быть ему нужной, что на мгновение затянуло где-то в запястьях, отдало в висок. А он распахнул дверь через несколько мгновений, вошел внутрь, сел за мной и тут же, без запинок, выдал: 'Красоток же не учат магии, я ошибся классом?', – все засмеялись, а я не оборачиваясь, наугад ударила учебником, и, судя по сдавленному стону, попала.

Смысла больше не было.

6

В комнате стоял гул. Читать было невозможно. Поняв, что усмирить в одиночку целую группу мальчишек мне явно не удастся, я захлопнула учебник и обвела присутствовавших недовольным взглядом. Малдреан вздрогнул и отвернулся, остальные принялись гомонить еще сильнее. Я неодобрительно покачала головой, а потом почувствовала, что кто-то на меня смотрит.

Конечно, это был Себ, стоявший у огромного, во всю стену, окна. Предыдущие полтора года я старательно игнорировала его пламенные взгляды, но тут вдруг подумала: 'Да сколько это может продолжаться', – вскочила с места и почти побежала к бывшему лучшему другу, с каждым шагом ускоряясь, просто чтобы не передумать и не свернуть куда-нибудь по дороге. Меня переполнял гнев, и впервые в жизни я была уверена, что ударю человека по лицу. Просто так, безо всяких магических штучек. Себ чуть поднял брови, но с места не сдвинулся, видимо, стремясь продемонстрировать, что я не на того напала. Естественно, пресветлый 'Рн – бесстрашнейший принц. Из-за воспоминания глаза застило окончательно; я была готова раскричаться на всю Академию, и плевать, кто меня услышит. Все, вот он, сын Лиарна, спрятаться не сможет, ничто его не спасет. Я занесла руку, и тут мир почему-то рухнул к моим ногам; вернее, рухнула я – к его основанию?

Зазвенело стекло, руку полоснуло чем-то острым. Я поняла, что лечу вниз. Махнула пальцами, спокойная, бесстрашная, подумаешь, банальный спелл амортизации. А потом приду и шкуру спущу с шутника. Но тело вдруг пронзила жгучая, воющая боль, и начался ее отсчет.

Раз. В горле булькало и жгло. Я никак не могла вдохнуть, не могла пошевелиться, а вокруг было ярко-голубое небо, слепившее глаза. Свет будто хотел меня испепелить, уничтожить, превратить в часть себя. Хрипеть было больно, но я все-таки захрипела, и по щеке потекло что-то густое и отвратительно вязкое. Попробовать пошевелить рукой, наколдовать лечение, ну же, принцесса!

Два. По щеке текла кровь, и я с ужасом поняла, что не чувствую вообще ничего, кроме боли. Не ощущаю кончиков пальцев, а значит, не могу себя спасти. К небу примешались чьи-то волосы и темные глаза, пришло ощущение, с ним вместе – белая вспышка, за которой разглядеть ничего нельзя. Стон, стонать, от этого легче.

– Все будет хорошо, – уверенно сказал кто-то, и я почувствовала, что лежу не на гладкой поверхности, а на чьих-то коленях. Зрение вдруг стало кристально-ясным. Стонать, ну же, давай.

Три. Надо мной склонился Беллиан. Молчать, не издавать ни единого звука, и так уже опозорилась по полной программе.

– Сначала целение, потом боль. Простите, пресветлая, – красавчик зажмурился и стал колдовать, а я вдруг увидела, что он прокусил себе губу, и по его подбородку протянулась тонкая красная ниточка. Не знаю, как не расхохоталась в голос.

Четыре.

– Все, все. Теперь все хорошо.

Я попыталась нагло улыбнуться – выйти должно было очень эффектно, в моем-то состоянии! – и спросить: 'Да ну?!'. Смех обернулся кашлем, и остатки слов пришлось проглотить вместе с кровью. Пять.

– Да, – отозвался Беллиан, и удивление на миг расцветило мой осколчато-светлый мир боли. – Лаэн, кричи, блядь, да почему же ты не кричишь, демоны тебя забери?!

Боль действительно рвалась из легких, но так пасть перед этим типом, который на прошлой неделе обогнал меня в зачаровании… Лучше спокойно и с достоинством умереть. Шесть.

И тут боль исчезла.

Я зашлась кашлем, вздрагивая в руках Беллиана, чувствуя, что он меня обнимает, видя все и сразу, но особенно хорошо различая его, темные волосы, почти черные глаза, испуганную улыбку – и солнечный свет, который, оказывается, все это время тоже был вокруг. Семь.

– Не носите это кольцо больше, пресветлая, оно несчастливое – Беллиан стащил с моего указательного пальца побрякушку с двумя рядами сапфиров, вложил мне ее в ладонь – и вдруг рассмеялся, потерянно и горько, звонко и убито. Он так и не отпустил мою руку, и вместо боли все мое сознание оказалось заполнено этим новым ощущением.

Восемь.

Разряженная в пух и прах, я сидела в тронном зале и думала о том, что ничем не могу помочь человеку, спасшему мою жизнь. Догнать бы его, поговорить, как прежде, но… Я уронила голову на руки и сосредоточилась на прохладе, исходящей от пяти моих лучших колец. Пролежав в отключке почти два дня, я так и не смогла ничего придумать. Приходилось признать очевидное: мы с Беллианом в жизни не говорили по душам. Он молчал о своем происхождении, потом – о брате, продолжает не распространяться о смерти родителей. И смысла-то не было его догонять: за ним увязался Эллорн, а я только стала бы обузой, которой, впрочем, всегда и была.

Хотелось плакать; я провела так полдня, не зная как взбодриться – и стать нужной хоть кому-нибудь. Во дворце все, как обычно, ходили на голове: к вечеру должен был приехать старик посол. Я попыталась включиться в приготовления, тоже дело, но Эллорн велел мне забыть о работе, съездить домой за красивым платьем и сидеть отдыхать. Я вздохнула в ответ и, еле передвигая ноги, побрела вниз, переполненная чувством бессмысленности происходящего. Рядом с конюшней мне встретился Себ, я только и сумела, что махнуть рукой в знак приветствия, запрыгнуть на первого попавшегося коня и умчаться куда глаза глядят. Впрочем, толком никуда они и не глядели.

Вернувшись, я долго снимала мешок с вещами с седла, пошла во дворец – и наконец напоролась на короля. Стыд бросился мне в лицо; я с надеждой подумала, что он все-таки заметил, как я сорвалась бежать вслед за ним, но тут оборвала себя – и даже поздороваться толком не смогла. Белло в излишне вежливом тоне попросил меня составить за ужином портрет посла – и не утруждаться ничем более. Я кивнула в ответ, цепляясь за возможность быть полезной, нужной, чуть не прокусила губу от досады – и в очередной раз дала ему уйти. Научиться бы путешествовать во времени и не дать себе свалиться из окна демонской башни.

Некоторое время я придумывала соответствующий спелл, потом вспомнила, что Эллорн говорил про принца, третьи сутки сидящего в своей комнате, сняла с пальца какой-то не очень симпатичный перстень и с размаху запустила им в стену. Сколько мне тут еще торчать? Почему они даже во встречающую группу меня не взяли, ну кто поверит в эти глупости о том, что я нужна не усталая, кто поверит в то, что я вообще нужна?

– Простите.

Я даже подскочила на месте. Около двери стоял очень высокий молодой человек с пронзительными серыми глазами. Я пошевелила пальцами, готовясь без замаха бить молнией. Противный звон, возвещавший о присутствии чужаков на территории, не прекращался уже довольно давно, и кто-то этим хитроумно воспользовался. Хоть в учебники по захвату дворцов записывай. Я вздохнула, напряглась – и вдруг подумала, что просто не смогу с ним драться, попаду под заклятие и умру безо всякого сожаления. Потом все же позволила энергии сгуститься у себя в ладони. Состояние – только к подземным демонам, право слово, учителя бы за такой настрой вышибли с занятия и были бы правы. Сейчас же меня вполне могли вышибить из жизни.

– Я… Не очень уверен, что попал по адресу, – начал мой визави. – Насколько я знаю, здесь должен быть король, а вовсе не королева… – он замялся, а я растерялась.

Парень и не собирался драться, да и одет он был просто роскошно, для приема, но никак не для битвы.