Текст книги "Заледенел дом (СИ)"
Автор книги: Александра Лосева
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Если выберемся, напишу балладу, после которой не выживет ни один зритель – все помрут к концу второго куплета, от смеха, – пробормотала Иефа, пытаясь собраться с мыслями.
– Ты будешь петь или нет?!
– Почему я?!
– Кто из нас бард?!
– Ты лучше разбираешься в троллях...
– Кто из нас бард, я спрашиваю?!
– У меня плохо получаются песни на эльфийском...
– Иефа, пой!
– Я не знаю, что!
– Импровизируй! Ты бард или кто?!
– Я бард...
– Вот и примени свои чудесные бардовские спосооообностиииииииии! – на последней ноте дриада путила роскошного петуха, смутилась и замолчала.
– Вот сидит на камне тролль –
Бляха-муха, бляха-муха... – отчаявшись, загорлопанила на мотив известной дварфской застольной песни Иефа, -
Ну а мы сидим в воде,
Выйти не могём!
– Хорошо, – нервно одобрила дриада, – продолжай, продолжай!
– Мы тут мокнем голышом –
Бляха-муха, бляха-муха –
А на камне рядом тролль –
И на нас глядит! – входя во вкус, выдала полуэльфка и залилась истерическим смехом.
– Хватит ржать – пой! – яростно прошипела дриада.
– Только если дуэтом... – всхлипнула Иефа, согнулась в новом приступе смеха и, булькая, ушла под воду.
– Пой, чтоб тебя! – рыкнула Этна, за волосы выудив барда из озера.
– Сейчас... ох... дай воздуху глотнуть...
– Потом глотать будешь! Пой!
– Не могу! Судорога!
– Я тебе сейчас откушу что-нибудь! Пой!
– Дорогие мужики –
Бляха-муха, бляха-муха! –
Подрывайте-ка зады
И спасайте нас!
Очень мерзко для тролл я -
Бляха-муха, бляха-муха –
Очень мерзко для тролл я
Голышом плясать!
– Можешь, когда хочешь, – одобрила дриада. – Простенько и со вкусом... и запоминается легко. Теперь давай еще раз вместе.
– Вот сидит на камне тролль... – послушно начала по новой Иефа, с трудом двигая посиневшими губами.
– Бляха-муха, бляха-муха... – зардевшись, подхватила дриада.
***
– Тролль?! Там тролль?! – шепотом возопил маг. – Хотя, чему я, собственно, удивляюсь! Конечно, там тролль! Странно, что там демон Баатора не объявился!
– Заткнись и думай, – оборвал его Ааронн. – Отправь Зверя посмотреть, где он там засел и что делает. Если барышни до сих пор не вылезли из воды, значит он близко. Орк... Где этот треклятый орк?
– Здесь треклятый орк, – Норах возник из кустов, как привидение. – Ходил на животинку посмотреть – сидит на берегу шагах в пятнадцати от одежды, пялится на наших девиц. Не то чтобы очень крупный – видать молоденький еще.
– Тролль, чтоб вам пусто было! Как вообще вы умудрились проворонить тролля?! Тролля! Это же не мышь-полевка и не бурундук! Это же тролль!
– Кто-нибудь знает, как их убивают?
– Я слышал, нужно бить в глаз. Лучше всего стрелой. Говорят, у эльфов это хорошо получается.
– Обожаю ваши орочьи побасенки!
– Ты никогда не стрелял троллю в глаз?
– Представь себе!
– Поразительно!
– Да чего тут рассусоливать – топором его, и все дела!
– Да, Стив, топор его, несомненно, отвлечет, кто ж спорит, но боюсь, ты этого уже никогда не узнаешь.
– Слушайте, у нас маг под рукой. Огнявкой в рожу запулять – отвлечется, как миленький!
– Огневиком! И вообще – вам, любезный, никто права голоса не давал!
– Зулин, потом разбираться будешь!
– Погодите, а где Вилка? Совомедведь где?!
– Как это – где? Был здесь... Вилка! Вилка!
– Ну, мать вашу так и разэтак, если с ним что-то случится, мало нам не покажется...
– Знаешь, орк, Иефин совомедведь сейчас – не самая главная наша забота!
– Боюсь, эльф, что именно Иефин совомедведь сейчас – самая главная наша забота! Потому что он, как Иефа, всегда лезет как раз туда, куда не надо! Как вы думаете, кто начнет отвлекать тролля первым?
– Мы должны составить план операции...
Со стороны озера раздался оглушающий рев, в который вплелся пронзительный визг барда и дриады.
– К демонам план! – рявкнул Норах и скрылся в кустах.
***
– Вот сидит на камне тролль,
Бляха-муха, бляха-муха,
Ну а мы сидим в воде,
Выйти не могём! – в четвертый, кажется, или в пятый раз голосила Иефа, игриво взмахивая деревенеющими руками и пытаясь незаметно рассмотреть берег.
– Они не могут это проигнорировать, – бормотала дриада, – дварфская песня на эльфийском языке – это же ненормально, это привлекает внимание... Может, ты тихо поешь?
– Мы тут мокнем голышом –
Бляха-муха, бляха-муха –
А на камне рядом тролль –
И на нас глядит!
– И прекрати, я тебя умоляю, таращиться на берег!
Иефа старалась, изо всех сил старалась не таращиться на берег, но не получалось. Берег притягивал, звал, просто невозможно было горланить идиотскую песню и не пытаться увидеть того, из-за кого все это началось. Как должен выглядит тролль? Иефа понятия не имела – троллей не было на картинках в книгах из скудной библиотеки отца Арга. Орки были. А тролли – нет. Как должен выглядеть тролль? Серый, как камень? Зеленый, как мох? Пятнистый? Какого размера он должен быть? С гору? С холм? С трехэтажный трактир? Или все-таки двух этажей хватит? Иефа бросала на берег быстрые вороватые взгляды и не видела – не видела, черт бы все это побрал! А когда посмотрела в очередной раз, в глаза бросилось пестрое желто-коричневое пятно – Вилка.
– Нет-нет-нет! – прошептала полуэльфка, оборвав на полуслове очередное "бляха-муха".
– Что? – вскинулась Этна. И, словно отвечая на ее вопрос, подлесок взорвался оглушительным рёвом.
– Вилкааааааааа! – отчаянно закричала Иефа и бросилась к берегу, подняв тучу брызг.
– Стой! – вцепилась в нее дриада. – Стой, с ума сошла! Чем ты его бить будешь, дурочка, сиськами?!
– Пусти! Пусти меня! – полуэльфка барахталась, пытаясь вырваться из цепких рук Этны, и упрямо, шаг за шагом, продвигалась к берегу, таща на себе мокрую хозяйку леса, как водовозная кляча – бочку. – Он его раздавит, покалечит!
– Без тебя справятся! – пыхтела и отплевывалась дриада.
Ревущий подлесок вдруг расступился под оглушительный треск ломающихся веток, и тролль шагнул к самой кромке воды, мотая головой и рыча. Иефа и Этна дружно завизжали и шарахнулись обратно на глубину.
***
"Совомедведь твой – 0дурак! То есть дура! То есть... яйца Морадиновы! И вообще, убил бы тебя!" – остервенело думал Стив, продираясь сквозь путаницу тонких веточек. Визг полуэльфки штопором ввинчивался в прозрачный сентябрьский воздух, перекрывая все: громовое рычание тролля, истерический вой фамильяра, забористый мат орка и боевой клекот Вилки. Тролль! Мать же ж вашу за ногу и в штольню! Тролль!
Стиву почему-то не было страшно. Как будто разбираться с троллем – с которым, к слову сказать, и разбираться-то непонятно как – это обычная рутина. Просто вот так жизнь устроена – раз есть Иефа, значит, есть и неприятности. Вроде как заположено, помирать триста раз на дню за остроухую пигалицу и ее совомедведя. То есть вот будни у нас, у трансформированных дварфов, такие. Скучные. И ни паники, ни предбоевого мандража, ни бьющего в голову куража, когда плевать на жизнь и наличие здоровых конечностей – драка! Нет. Только сердитая стариковская досада.
Стив отстал от сопартийцев, запутавшись в лозняке, раздраженно бурчал себе под нос и все думал о том, какой же дурак этот совомедведь. Какой же дурак! И поди разбери теперь, кого спасать перво-наперво... А реву-то, крику – оглохнуть можно!
Стив выломился из подлеска, отплевался и обнаружил перед собой тролльскую ляжку, по которой тут же, не задумываясь, рубанул топором. Ну, так, для начала. Ляжка дернулась, едва не лишив Стива оружия, взревела пуще прежнего и лягнулась, отшвырнув дварфа обратно в ненавистный подлесок. Грохнуло, потянуло дымом, визг барда достиг небывалых высот. "Да чтоб вас всех! – страдальчески сморщился Стив, барахтаясь в лозняке. – Когда ж у нее дыхалка-то кончится?!"
– Огневик, Зулин, огневик! – надрывался где-то впереди Ааронн.
– Много вы своими пыхалками навоюете... – пробурчал дварф, отряхнулся и снова полез вперед. Филейная часть тролля никуда не делась, разве что сместилась чуть-чуть вправо и была украшена тремя обломками стрелы чуть повыше того места, где по всем законам природы после удара топором должна была зиять нехилая рана и вовсю хлестать кровища. Кровищи не наблюдалось, а вместо раны красовался огроменный рубец. Стив озадаченно хмыкнул и с укоризной посмотрел на свой топор. Топор смущенно поблескивал и винился – мол, что ж я могу, это ж тролль.
– Зулин, огневиком, мать твою! Он регенерирует!
– Ааронн, я не глухой и не слепой!
Стив пожал плечами, приноровился и со смачным кряканьем всадил топор аккурат в шрам. Терпение и труд все перетрут, – говорила мать, и Стив склонен был ей верить. Если долго долбить, можно в граните пещеру выдолбить даже ложкой, – говорил отец, и с ним Стив тоже был согласен. "В конце концов, тролль не гранитный, – подумал он на лету, врезался в старую иву и мешком свалился в колючий куст, – если запастись терпением, можно и троллю ногу отпилить", – кряхтя, встал на ноги, вздохнул, перехватил поудобнее топор и полез обратно.
***
Иефа охрипла.
***
Почему, ну почему, будь оно все проклято трижды и четырежды, ни разу, ни одного малюсенького разочка старикашка Мо не попытался подсунуть своему ученику какую-нибудь нудную книженцию о троллях?! Прозорливец, чтоб его! Мог же догадаться, что с его удачей тролли будут встречаться Зулину гораздо чаще, чем падшие женщины! Почему, ну почему?!
Уродливая морда тролля была сплошь утыкана стрелами, и в целом он здорово смахивал на злобного небритого дикобраза, но помирать не собирался. Стрелы явно причиняли ему боль, равно как и удары мечом, грозовые сети, когти Зверя и загнутый клюв Вилки, но...
– Зулин, огневиком, мать твою! Он регенерирует!
...но тролль регенерировал. Регенерировал, так его и разэтак! Где-то сзади, за спиной неубиваемого тролля, возился дварф и делал что-то такое, чем явно отвлекал чудище, потому что раз за разом тролль взревывал особенно яростно, кренился и начинал отбрыкиваться и отмахиваться, и тогда наступала короткая передышка. Зулин шумно выдыхал, проклинал колотье в боку и в очередной раз менял укрытие. Их, укрытий, становилось все меньше – ранее зеленый и живописный берег озера постепенно превращался в засыпанную ветками и щепой пустошь. А партия стремительно превращалась в артель инвалидов. Ааронн хромал и был странно скособочен, у орка безвольной плетью висела левая рука, Зверь щеголял порванным ухом, и, кажется, у него еще был сломан хвост, Вилка лишился половины перьев и был весь залит кровью, Стив после каждого нового полета по дуге все медленнее выбирался из лозняка, а сам Зулин с большим трудом поворачивал гудящую после добротного удара голову и в целом плохо соображал. Невредимой оставалась только женская часть партии, но и она – по самым скромным прикидкам – после длительного пребывания в холодной воде обязана была помереть от воспаления легких.
– Огневик, Зул, огневик! Жги его! Жги!
Тролль обернулся на крик друида, но тут его, кажется, снова достал Стив (вот кому упорства не занимать!). Чудовище дернулось, мотнуло головой, его правая нога подломилась. Тролль принялся разворачиваться, слепо шаря вокруг себя пудовыми лапами, и тут со стороны озера взметнулись мокрые древесные щупальца, оплели тролльское горло и потянули к земле.
– Огневик, Зулин, да что б тебя! Огневииииик!
Маг вздрогнул, моргнул, заторопился, бормоча заклинание. В середине правой ляжки тролля засел топор, и плоть вокруг него стягивалась, пытаясь исторгнуть из себя чужеродный кусок железа, но топор сидел крепко – похоже все-таки достал до кости. Тролль рычал, одной рукой пытался оторвать от горла лианы, а второй шарил в районе своего зада, и неугомонный совомедведь с клекотом наскакивал на его пятерню, полосуя пальцы когтями.
Зулин закончил формулу, отвел назад руку, целясь. Мешал Вилка. Мешал Стив, мячиком прыгающий вокруг цели в тщетных попытках вернуть оружие. Ну как тут огневиком, если все, как сговорились, – сгрудились на линии огня?
Тролль застыл на секунду, Стив приноровился, прыгнул и кулём повис на топорище, потом подтянулся, уперся пятками в тролльскую ляжку и дернул что было сил. Топор с хрустом и хлюпаньем вырвался из тисков, дварф мешком свалился на землю и тогда Зулин швырнул огневик, зажмурившись в последний момент и молясь о том, чтобы болван-совомедведь не принял его на себя.
Раздался торжествующий рык ока, радостный крик друида: "Руби, руби! Этна, прижигай!" – и Зулин понял, что попал. Не открывая глаз, маг прислонился спиной к стволу уцелевшего дерева и сполз вниз. Раздался треск, грохот, земля дрогнула – кажется тролль упал. Потянуло сладким тошнотворным запахом паленого мяса, рев тролля поменял тональность, превратился в почти стон, страдальческий и недоумевающий. Хлюпающе-хрустящие удары топора участились – кажется, Стив рубил врага "в капусту" в буквальном смысле слова. "Огневики, а как же... Ах, ну да, там же Этна..." – встрепенувшись было, Зулин снова обмяк, звон в ушах все нарастал, нарастал, планар поборолся некоторое время с дурнотой, вслушиваясь в звуки боя, а потом плюнул и с чувством невероятного облегчения провалился в черную дыру беспамятства.
***
– Стив, всё. Стив! Ну, хорош, хватит! Стив! Да помер он уже! Стиван!
– Помер? А ну как он сейчас опять... гере... грене... регне... да задница же – напридумывали слов!
– Стив, ну сам подумай, как он может регенерировать, если ты ему голову отрубил?
– Я не знаю, Ааронн! Я не спец по троллям!
– Ну все, все, брось... Оставь, говорю! Ты его уже в кучу фарша превратил!
– Туда ему и дорога, скотине!
Ааронн страдальчески вздохнул, пожал плечами и, шатаясь, побрел к озеру – отмываться. На берегу, мертвой хваткой вцепившись в плащ, сидела скрюченная полуэльфка и тряслась. Совомедведь, жалобно бурча, тыкался клювом ей в колени, требуя ласки и сочувствия, но Иефа этого будто и не замечала. "Она же ни разу не вмешалась", – с запоздалым удивлением подумал друид и окунул в озеро руки. По воде поплыли темные маслянистые пятна. Иефа повернула голову на плеск, и Ааронн поразился тому, какие у нее синие губы.
– Слушай, – сказал он, повинуясь неясному порыву, – мне нужна будет твоя помощь. Этот тролль нас здорово потрепал, тут работы не на один час. Так что давай отогревайся – и за дело.
– У меня больше нет запасных рубах, – с трудом шевеля губами, выговорила полуэльфка. – Бинты делать не из чего.
– Мне не нужны бинты, мне нужна твоя сила, – досадливо поморщился Ааронн.
Иефа закрыла глаза, сгорбилась еще больше и тихо-тихо сказала:
– Нет.
– Что? – эльф недоверчиво оглядел барда с ног до головы и на всякий случай еще раз переспросил: – Что?
– Нет, – повторила Иефа.
– Почему?
– У меня нет силы, – полуэльфка ткнулась лбом в колени и покачалась немного. – Нет силы. Совсем.
– Но...
– Я знаю, что была. Но я знаю – и ты знаешь – что она была не моя.
– Но ты же использовала как-то...
– Это было раньше. А теперь я не могу. Не могу, да пойми же. Или принимайте в свои ряды привидение – и тогда будет вам сила. Или терпите меня одну, но вот такую – бессильную.
– Иефа... – эльф отряхнул воду с рук и присел возле барда на корточки, осторожно подбирая слова. – Иефа, послушай... Твой совомедведь – на нем живого места нет. У Стива, кажется, отбито все нутро. Он, конечно, пыхтит и хорохорится, но ты же понимаешь, что это не показатель. Он будет пыхтеть и хорохориться, даже если ему обе ноги отрубят. Зулин без сознания, и, кажется, у него серьезное сотрясение. У меня не осталось целых ребер, и нога...
– Я вижу, – кивнула полуэльфка.
– Зверь истерзан так, что еле держится на ногах... Даже твой орк, он... Ему тоже нехорошо. Этна в порядке, но она не справится одна, а я... я вряд ли смогу быть ей полезен. Неужели ты совсем никак...
– Совсем. Никак! – Иефа повернула бледное лицо к проводнику и посмотрела ему прямо в глаза. Ааронн не выдержал и отвел взгляд первым. – Что ты хочешь сказать? Ты говори, не стесняйся. Я... не справилась. Я застыла. Без Элены я ни на что не гожусь. Я спела идиотскую песню и потом только и могла, что визжать, как свинья на бойне, пока голос не потеряла. И все. Все! Потому что – кто я? Без нее – кто я? Пустое место, как выяснилось! Бард... – Иефа тоскливо усмехнулась. – Я бесполезна, это ты хотел сказать?
– Иефа, нет, я совсем не это...
– Это. Целитель, маг, боец... И все взаймы, все не мое. У меня ничего нет. И я ничего не могу. И сама я – никто. Пустышка. Когда ты будил меня на рассвете и заставлял тренироваться, ты не меня учил – ты ее на свет божий вытаскивал. Я могу натаскать хворосту для костра. Могу воды вскипятить. Могу бегать – подай-принеси, могу повязки менять. Портки стирать могу. И все. Я даже утешительную балладу вам спеть не смогу, потому что голос потеряла, пока визжала на мелководье. Вы сражались, а я визжала. Как положено бабе. Как все визжат. Вот сюрприз какой. Я обыкновенная, понимаешь? Ну, что смотришь?
– Я... Я не знаю, что тебе сказать.
Скажи, что я вам нужна. Скажи, что моя смекалка и изворотливость – это не утешительная сказочка, которую я придумала сама для себя. Скажи, что плевать на магию – ее в отряде и так предостаточно. Скажи, что без меня партия – не партия, и поход – не поход. Скажи, что я никогда не путалась под ногами, скажи, что моя помощь неоценима, а если оценима, то очень, очень высоко. Скажи, что именно такая, без чужой силы, я вам необходима, что я не просто так, не зря тащилась за вами через лес, дурея от Зова. Скажи ...
Он не скажет, пичуга .
Нет! Скажи, что есть что-то большее, чем полезность, что-то, что важнее любой практичности, нужнее выгоды, скажи! Скажи, что вам было плохо без меня, что вы скучали, и плевать на мой гнусный характер, и плевать на мои вечные закидоны, и плевать на мою неуживчивость и языкатость. Нет! Скажи, что без моей языкатости, неуживчивости, моих закидонов и гнусного характера вам было плохо, скучно...
Он не скажет, пичуга. Потому что им не было плохо и скучно.
Пожалуйста, скажи ... Скажи хоть что-нибудь, что будет не так тоскливо, как мысли в моей голове, скажи какую-нибудь сердитую ерунду, чтобы я поняла, что тебе не все равно, ну проворчи что-то с досадой, выгни бровь, ответь мне хоть как-нибудь, только ответь!
Он не ответит, пичуга .
Скажи мне...
– Я правда не знаю, что тебе сказать, – Ааронн тряхнул головой и решительно поднялся на ноги. – Да, ты обыкновенная. И... у меня много дел, Иефа. Приходи в себя и подключайся. Как ты сама сказала – натаскать хворосту и постирать портки ты вполне способна.
– Хорошо, – полуэльфка сгорбилась еще больше, хотя казалось, что больше уже невозможно. – Хорошо, я займусь... всем этим... через минуту. В крайнем случае, через две.
Ааронн кивнул и отправился оттаскивать измочаленного дварфа от тролльских останков. Иефа проводила его взглядом и положила руку на загривок бестии, но тут же отдернула ее, измазавшись в чем-то липком.
– Вилка, ты же весь в крови, – пробормотала она, словно заново увидев своего совомедведя. – Давай-ка мы ее смоем...
Вилка послушно подставлял бока, жалобно взревывая, когда Иефа неосторожно задевала пострадавшие места. Полуэльфка смывала кровь с бестии и становилась мрачнее с каждой минутой.
– Маленький, я не могу тебе помочь... Ты потерпи, а? Пожалуйста... Я знаю, до тебя очередь дойдет еще нескоро, но я честное слово не могу тебе помочь...
Вилка щелкал клювом и доверительно заглядывал в глаза хозяйке, нутром чуя и разделяя ее тоску, и тыкал ей в руки лобастую голову...
– Иефа, где ты там?! – раздался сердитый окрик друида. – Мне костер нужен! И вода! И тряпье было бы неплохо постирать!
– Иду!
– Иефа будет стирать?! – изумился Стив, которого раздраженный проводник оторвал наконец от шинкования и увел на соседнюю поляну. – Иефа будет воду носить?! Иефа заболела?
– Иефа будет делать то, на что способна, – женскую работу, – буркнул эльф.
– Иефа – женщина?! – еще больше изумился Стив.
– Как выяснилось. Не вертись!
– Да что ты возишься со мной – иди вон, Зула подлечи, а то над ним Этна уже четверть часа бьется, все никак в сознание привести не может...
– Судя по дивному землисто-бледному цвету твоего лица, ты помрешь от внутреннего кровотечения минут этак через двадцать, если не раньше, – Ааронн раздраженно дернул плечом и уложил наконец строптивого дварфа на плащ. – Так что не рассказывай мне, как именно я должен применять мои знания целителя.
– Да ты сам на привидение похож, – уже не так уверенно возразил Стив. – Ты бы себя сначала в порядок привел. А меня Иефа...
– Стиван Утгарт! – эльф глубоко вздохнул, титаническим усилием сдержав бешеное желание двинуть непонятливого пациента чем-нибудь тяжелым по башке. – Послушай меня – очень внимательно послушай. Если хочешь жить, конечно. Иефа – НЕ целитель. Иефа – НЕ маг. Иефа – НЕ боец. НЕ предсказатель, НЕ следопыт, НЕ охотник, НЕ мастер ставить силки и еще тысячу разных НЕ. Приглядись к ней как следует, Стиван, и ты увидишь обыкновенного подростка-полукровку, плохо обученного, паршиво воспитанного, капризного, трусоватого и несносного. Она бесспорно талантлива во всем, что касается словоблудия, но и только. Рискну предположить, что и со стиркой, и с готовкой, и даже с собиранием хвороста для костра она справится довольно хреново, потому что я уже говорил тебе про тысячу разных НЕ, и среди этих НЕ – безусловно – есть НЕ прачка и НЕ кухарка. И сейчас, если тебе дорого твое здоровье, ты должен зарубить себе на носу – НЕ рассчитывай на помощь Иефы, если собрался жить дальше. Хотя ты вполне можешь обратиться к ней, когда тебе вздумается послушать что-нибудь мелодичное. Но и в этом случае тебе придется сначала дождаться того счастливого момента, когда она перестанет сипеть. Ты меня понял?
– Я тебя услышал, – сквозь зубы процедил Стив, которому все это сильно не понравилось, – но не понял. Что на тебя нашло, Ааронн? Она тебе не тем тоном опять ответила, что ли?
– Стив, ты и правда не понял, – Иефа шагнула к потухшему кострищу и свалила возле него охапку хвороста. – Ааронн все правильно говорит. Все эти способности я затолкала куда-то очень глубоко вместе с их настоящей хозяйкой – Эленой де Виль. Так что я буду таскать хворост. Как справедливо заметил Ааронн, получается это у меня довольно хреново, но тут хотя бы есть шанс научиться.
– Погоди, – дварф приподнялся на локтях и недоверчиво оглядел барда с ног до головы. – Так что – ты и готовить теперь будешь?
Иефа усмехнулась нерадостно и отправилась за следующей порцией хвороста, оставив вопрос без ответа.
– Она в порядке? – шепотом поинтересовался Стив, совершенно растерявшись от такого непривычного поведения полуэльфки.
– Она определенно не в порядке, – буркнул эльф. – Боги, это же очевидно – в ней дряхлое привидение сидит, конечно, она не в порядке. Лежи, не ерзай, я и так на пределе.
– Извини, – пробормотал Стив и притих.
Измочаленная и побитая, партия постепенно стягивалась к костру. Приковылял, пошатываясь, Зулин, которого дриада наконец-то привела в сознание, – приковылял и тут же с мученическим стоном рухнул на плащ, всем своим видом показывая, что мир жесток и несправедлив. Всклокоченный Зверь устроился чуть поодаль и принялся остервенело вылизываться. Придерживая левую руку правой, подошел орк, тяжело опустился на примятую траву, прислонился спиной к стволу дерева и так застыл, закрыв глаза. Этна, бледная и сосредоточенная, возилась с бестией – воздух вокруг совомедведя светился и потрескивал, Вилка бурчал жалобно, но терпел.
Иефа носила хворост. Потом воду. Потом разобрала и рассортировала раскиданные по поляне вещи. Относительно чистые сложила аккуратной стопочкой, а грязные связала в узел и ушла к озеру – стирать. Там она застряла надолго.
Ааронн закончил лечить Стива и немножко повалялся в обмороке, чем невероятно всполошил дриаду. Этна всплеснула руками, в спешном порядке разделалась с Вилкой и принялась хлопотать вокруг эльфа. Совомедведь тряхнул облезлыми боками, сунулся было в сторону озера, но почему-то передумал, вытянулся возле козявкиного плаща и уложил клювастую морду на лапокрылья.
Стив беспокоился с каждой минутой все больше.
Иефа вернулась в лагерь, развесила мокрую одежду по кустам, подбросила веток в костер, поставила кипятиться воду. Молча.
Стив зябко передернул плечами и сел. Его пугала тишина, но еще больше его пугал тот неизбежный момент, когда эта тишина будет нарушена.
Из кустов мячиком выкатилась ласка, сунулась к орку, тревожно попискивая. Шантажист шевельнулся и сдавленно зашипел. Дриада отвлеклась от обхаживания пришедшего в себя друида и виновато посмотрела на орка. Вздохнула, поднялась на ноги, принялась осматривать безвольно повисшую орочью руку.
– Я только одного понять не могу, – сварливо проговорил Зулин, и Стив вздрогнул. – Вот убейте меня – не могу понять, хоть и пытаюсь.
– Чего именно? – слабым голосом поинтересовался эльф. – В мире столько не понятных тебе вещей... уточни.
– Я не понимаю, вернулась Иефа в команду или нет!
– В каком смысле? – Ааронн повернулся на бок и подпер голову ладонью.
– А в таком смысле, что вроде как она и есть – Иефа, а толку от этого – ноль! – Зулин с вызовом вздернул подбородок. – Слышишь, Иефа?
– Слышу.
– А если слышишь, реагируй как-то! Почему Этна одна тут убивается, лечит всех без разбору? Тебе что, безразлична судьба партии? Тебя не заботит физическое состояние твоих товарищей? Могла бы по крайней мере своего совомедведя и своего драгоценного спутника-орка привести в порядок – все-таки сэкономила бы Этне силы и время! И не говори мне, что устала, – я тебя что-то в бою не наблюдал!
Повисла томительная пауза. Иефа внимательно рассматривала носки своих ботинок и молчала, маг закипал.
– Не могла бы ты принести еще воды? – тихо попросила дриада. Полуэльфка кивнула, взяла котелок, фляги и ушла к озеру.
– Мне что, одному интересно?! – возмущенно воскликнул маг.
– Помолчал бы ты... – начал Стив, но его перебил эльф, который скучающим тоном изложил теорию о тысячах разных НЕ, которыми является пигалица, и про способности взаймы, и про возможность увидеть барда без прикрас, и про дряхлого призрака внутри, и про трусоватость, и про обыкновенность, и даже про перспективу стирки и готовки. Пока он все это объяснял, вернулась Иефа с водой, и маг, в изумлении – будто впервые увидел – воззрившись на нее, воскликнул:
– Так от тебя, выходит, вообще никакого толку?!
Стив внутренне сжался, а полуэльфка подняла на планара усталые глаза и ответила:
– Да.
– Так за каким демоном тогда ты вернулась-то?! – маг в искреннем недоумении развел руками и даже головой покачал – мол, вот дурость!
Иефа посмотрела на него ничего не выражающим взглядом и ответила – тихо и равнодушно:
– Вот и я думаю...
Глава 9
Стив сидел у костра и думал-перебирал свои невеселые мысли, раскладывал их и так, и эдак, перемешивал, тасовал, как старую колоду, но ни до чего путного додуматься не мог. По всему выходило так, что пигалица уйдет. Уйдет и – ясен красен – пропадет совсем и окончательно, потому что не будет же четырехсотлетний призрак вечно сидеть смирным зайчиком. Когда-нибудь она вылезет, эта треклятая ведьма, и козявка с ней не справится. Кто-то должен быть рядом. Присматривать за непутевым бардом, иначе...
Да, но как сделать, чтобы она осталась? Когда все, что нельзя было говорить ни в коем случае, уже сказано. Каждый, мать вашу за ногу, высказался. И он, Стив, в том числе. Кто за язык тянул? Как теперь исправить?
Клин клином – решил Стив. Нужно, чтобы каждый сказал ей, что... что?
Что я убью за нее? Но это я. А остальные?
Что без нее – никак. Вот что должны сказать ей все. Что без нее – никак.
– Ааронн... – Стив решил не откладывать в долгий ящик и сразу принялся за дело. – Слышь, Ааронн?
– М?
– Ааронн, не спи. Ну, не спи же!
– Стив, в чем дело?
– Послушай... слушаешь?
– Оооо, боги... Я слушаю тебя, Стив, я слушаю тебя очень-очень внимательно.
– Нужно сказать ей... то есть, мы все должны сказать ей, каждый... но не хором, я имею в виду, как бы между прочим... ну, вроде как вот так случайно в разговоре обмолвиться, что – так, мол, и так, без тебя вообще никуда...
– Стив, я не понял ни одного слова. Соберись. Я знаю, что ораторство – не самая сильная твоя сторона, но если ты хочешь донести до меня какую-то мысль, пожалуйста, сформулируй ее как следует.
– Да пигалица же! Она уйдет, если мы не скажем. Понимаешь? Сегодня все отличились. Каждый, задница Мораддинова, ляпнул, и теперь... Теперь нужно исправлять, потому что она уйдет, я нутром чую, понимаешь? Нужно, чтобы каждый сказал ей, что без нее ну вообще никак невозможно продолжать поход. И ты должен первый, потому что она тебя слушает. Она выкаблучивается, конечно, много, но она точно тебя слушает. Для нее важно, что ты думаешь. Ты должен сказать ей, что она...
– А что она? – эльф приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Стива. – Что она, Стиван? Что она отличный боец? Это не так. Что она полезна как целитель? И это тоже неправда. Я не сторонник вранья. Что я должен ей сказать?
– Что тебе будет плохо без нее... – Стив глянул на проводника из-под нахмуренных бровей. – Тебе ведь было плохо без нее? Когда мы оставили ее там, в пещере. Когда мы шли... воевали, собачились и спасались... без нее. Тебе ведь было плохо без нее?
– Нет. Мне было плохо, потому что я не был уверен в том, что поступил правильно. Мне было плохо, потому что ни один представитель разумной расы не любит чувствовать себя сволочью и предателем. Поэтому мне было плохо. И знаешь, что? Вот она вернулась, а мне не стало хорошо. О чем это говорит?
– Сука ты, Ааронн.
Эльф усмехнулся и сел.
– Да неужели?
– Неужели. Я думал, мы все тут поболе, чем просто... Она за тебя... тогда, возле Ведьминого Глаза... Я думал, мы друзья стали.
– Друзья? Надо же... Не предполагал, что ты настолько наивен. Стив, скажи мне честно – только совсем честно – если мы вернемся живыми из этого похода, ты будешь регулярно зазывать меня на кружку пива, чтобы поболтать о жизни нашей несладкой?
– Нет, эльф, не буду. Но если тебе понадобится моя помощь, я брошу все и приду. Топором махать, кулаками или киркой... все равно. Потому что – хоть ты и не нравишься мне до усрачки – мы теперь на всю жизнь повязаны. Вот такой я, выходит, дурак. Потому что, как по мне, дружба – это больше, чем лясы за пивом точить.
– Резонно. Но разве я не делаю то же самое? Разве я не дерусь за нее, разве я не рискую жизнью, разве я не трачу силы на то, чтобы спасти и вылечить ее, тебя, Зулина, Зверя, Вилку – всех вокруг? Разве это не более показательно, чем, как ты изящно выразился, точить лясы? Так чего ты еще от меня хочешь? Рассказать Иефе сладенькую сказочку, в которую она все равно не поверит, потому что она, может, и не большого ума, но фальшь чует лучше, чем лисица кролика? Я не собираюсь носиться с ее уязвленным самолюбием – ну, вот такой я нехороший. Я, видишь ли, считаю, что если Иефа хочет выжить, она должна принять себя такой, какая она есть на самом деле – обыкновенной. И если у нее для этого недостаточно мозгов, что ж, не я в этом виноват. А поддерживать вранье об ее исключительности только для того, чтобы ее немного утешить, я не намерен. Тебе ясно?
