Текст книги "По гриб жизни (СИ)"

Автор книги: Александр Виленский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава 91

Конечно же, это была ловушка.

****ь, а я же говорил. А я же го-во-рил. ****ь, ****ь, ****ь, ****ь!

Утро давно наступило на джунгли, примяло к листьям росу, пар частично развеялся, приказ Альбины был прост – обследовать прибрежную зону, двигаться старым маршрутом в сторону “кровавой” поляны.

Арбалет взведён, меч выходит из ножен легко, щит подвязан на бечеву, на бантик, можно развязать или оторвать. Да, я проверял. На прогалину выхожу медленно, напряжённо, трупов волновых монстров на поляне нет. И в самом центре – большой портал, радужная плёнка создаёт праздничное настроение. Шучу. Блин, опять руки потеют. Враг стоит рядом с порталом, чуть назад и левее, ближе к воде; рядом с ним двое местных, метисы с похожими на межкомнатные двери ростовыми щитами.

В этот раз черты шамана не скрыты туманом. Это лицо старика, морщины, оспины, глаза проницательные, острые, счастливая, беззаботная… или безумная? улыбка. Да, он нам улыбается, и зубы целые. У него походу с башней проблемы. ***а.

Стоим, арбалеты смотрят на цель. Люди молчат, слышу журчание воды, смущённое шипение пара… “Огонь!” – кричит рыжая.

Свист тетив, миньоны шамана сдвигают щиты, болты впиваются в дерево. Один вообще летит мимо, и вроде не мой. Какое-то умение, что-то вроде увеличивающегося в полёте булдыгана, летит за ещё одним болтом, это кажется Ди? в щит ударяется булыжник размером с голову, треск, визжащий метис падает спиной назад, выпускает из рук деревянное полотно. Маленькая, но победа! Арбалет повторно взведён, решительно целюсь в лежащую на красной земле фигуру.

– Стойте! – на чистом русском кричит шаман, рука с ножом сигнально вскинута вверх. Одет он в какие=то лохмотья, в белые волосы вплетены ярко-красные, оранжевые ленты, – Или я убью её! – неожиданно сильным рывком правой руки из-за спины он выдёргивает девочку лет десяти, нож опущен, прижат к её горлу. Местная, лицо чумазое, испуганное. ****ь.

Откуда он знает русский? Что делать? Откуда эта девчонка? Блефует? —

Мне нужен только он, —

сумасшедший старик вновь широко улыбается, держит девочку за волосы, смотрит на меня?? – Да, да, мне нужен только этот парень. Я отпущу девочку. И его я тоже даже пальцем не трону. Я лишь хочу с ним поговорить. Мне надо с ним поговорить.

Старый ******с! ****ь все смотрят на меня, недоумение, с какого перепугу ему нужен именно я? Альбину возьми, э не, Альбину не надо, вон пухлого бери, он наваристый. Что за хрень в голову лезет. Что делать-то? Нельзя соглашаться на требования террористов, да? И что, атаковать и пусть она сама выгребает? Я даже имени её не знаю. Может она вообще притворяется! Лука нюхнула, слёз по лицу размазала и стоит, в ус не дует. Может она его внучка? Допустимые потери?

– Ты его знаешь? – подозрение в голосе Альбины.

– Первый раз вижу! Второй, – буркаю недовольно, ещё бы, – Но в прошлый раз я даже лица его не разглядел.

– Что ему от тебя надо?

– Я что тебе, Пушкин!?

Что ему от меня надо? Между отрядами метров двадцать, длинных-длинных метров. Нас восемь, их трое, девочку не считаем, математика за нас. Непонятно, где змея, непонятен портал. Понятен, непонятно, что он тут делает. И где волновики-якоря. Блин! Щитоносец поднялся, занял своё место в строю. Шаман улыбается, нож у горла ребёнка. С каждой проходившей мимо секундой внутри живота колючим, склизким клубком растёт чувство бессилия, отвращения к самому себе. Из пара обволакивающего кипящую реку, показался знакомый силуэт, да ****** * ***!! приехали. Голова змеи вознеслась над поляной, застыла, лениво прикрыла глаза. И камлать ему, ***а, не потребовалось. А я говорил.

– Иди сюда, Миш, – ****ь, откуда он знает моё имя?? – взгляд в сторону Альби. голос негромкий, ребристый, угрожающий, – Иди сюда, Миш. Ты ведь хочешь, чтобы твои друзья остались в живых? Даже если тебе и напревать на Руфину, – рука, держащая волосы, тянет назад сильнее, маленькая голова запрокинулась, девочка взвизгивает.

Я считал каждый сделанный шаг, тридцать семь. Я, наверное, подсознательно пытался сделать каждый шаг чуточку короче. Чтобы дойти хоть немного, но позже. Ещё чуточку позже, пожалуйста, ещё чуть-чуть. В правой руке меч, в левой бессильно опущенный арбалет. Иллюзия безопасности, создаваемая готовым к битве оружием, сыпется перхотью на красный песок. Чувствую себя голым, беззащитным.

– Стой. Хорошо, стой здесь, —

я от них в трёх метрах. Портал остался чуть правее, я, походу, перегораживаю нашим сектор стрельбы. Впрочем – метаю взгляд вверх, на застывшую неподвижно, будто спящую голову легендарного монстра – это несущественно. Змея, кажется, почувствовала внимание, голова наклонилась, правый глаз приоткрылся, уставился на меня. Ммама. Стоп, змеи же не могут закрывать глаза, у них веки срощены? —

А вы уходите.

– Что? – невольно вырвалось у меня. Не только у меня.

– Я говорю о том, что вам, – шаман смотрит через моё плечо, я даже не стал поворачиваться, не хочу провоцировать Якумаму, – Нужно уйти.

– Мы никуда не уйдём! – натянутый голос рыжей, – Ты нас совсем за идиотов держишь?

“Ну почему совсем?” – ответил я ей мысленно. Чертов чёрный юмор.

– Так надо, – уверенно ответил шаман, – Я отпускаю девочку, – он отвёл нож от её горла, вложил оружие в ножны на поясе, – Иди, Руфина. Иди к тёте Альбине.

Девочка сделала неуверенный шаг, другой, оглянулась и с неразборчивым криком побежала мимо меня, прочь; наши её, видимо, встретили, попытались успокоить? за спиной слышны негромкие, непрекращающиеся рыдания. Змея, вытянув дрожащий кончик языка, громко шипит, шаман метнул в её сторону быстрый взгляд.

– Откуда ты знаешь моё имя? – еле слышно выдохнула Альбина, – Впрочем, это неважно. Мы всё равно не уйдём.

– Почему? – шаман спрашивает об этом как-то слишком спокойно, невозмутимо. Как о погоде.

– Потому что я ПОКЛЯЛАСЬ тебя убить, урод!

Готов поспорить, у неё сейчас руки по локоть в волновом огне. Я всё так же стою к шаману передом, к драконам задом. Раз решил не оборачиваться, так и незачем начинать, блин, она опять на меня смотрит. Ну, Якумама.

– Это хорошо, – старик кивнул, – Но сейчас ты слаба. Тренируйся и приходи, я буду ждать, – ***а, этот придурок опять улыбается. Точно ненормальный. Псих, господи прости.

– Мы не уйдём без Миши, – голос Валерия.

– Вы уйдёте, – шаман говорит, и его слова ложатся холодными надгробными плитами, – Или умрёте. К слову, – шаман словно к чему-то прислушался, – Пришло время укола.

– Что?

Поверхность портала пошла волнами, на поляне проявилась тройка волновых монстров. Привычные крысобаки на пару секунд замерли, рванули вперёд, в сторону наших. Я резко развернулся, занося для удара спату; “стоять!” – хлестнул по перепонкам приказ безумного старика, сопровождаемый шипением змеи.

Урод.

Тварь.

Я, конечно, мечтаю послать его далеко и надолго, но огромная голова следит за мной насмешливым глазом, раздвоённый язык высунут наружу, нюхает воздух всего в пяти метрах правее-выше. Слушаю и повинуюсь, ублюдок.

Всё новые крысы выпрыгивают из портала, замирают-отмирают, несутся через поляну. Почему они игнорируют гоп-компанию шамана, почему они не атакуют меня? Наши справляются – ещё бы. Именно с таким противником мы привыкли работать. Бессильно сжимаю кулаки, я неслучайный, но зритель, мне… ххе, нельзя принять участие в зачистке. Эвфемизм для слова “бойня”, оно мне всегда не нравилось, я так думаю, кому нравится чувствовать себя мясником.

Как с крысюками работают драконы я знаю, интерес вызывала работа Димкиной, ****ь. Н-да. Альбининой команды. Рыжая работает огненным мечом, изредка кидает махонькие огнешарики, куда меньше, чем Димкины, **я. Сжав зубы, поворачиваю голову, гляжу краем глаза на невозмутимо взирающего на происходящее шамана. Дорого тебе, ***а, билет в этот театр встанет.

Растаман работает своей деревяшкой, его меч более длинный, чем мой, и судя по всему, не менее острый. Лёгкий, наверно, ещё. Он говорил, что может сделать кожу твёрдой, типа кора… но в битве на себя укусы принимать не спешит, весь шит на щит, напирает на ловкость, напоминает по манере боя Валерия. Пальцы берёжёт, ххе. Нифига себе! Вожак схватил крысу за хвост подтянул к себе, поднял и кинул в наших! Не попал, но сам факт.

Айрат, как и Ди, в первую очередь арбалетчик, к болтам крепит разрастающиеся камушки. Это он тогда стрельнул? не Ди. Я не понял, откуда он их берёт: создает из воздуха или достаёт из кармана? – в полёте они заметно разбухают. В вожака втыкается болт, следом, словно привязанный на короткой цепочке, сантиметров десять-двадцать, по округлой траектории влетает камень.

Чем-то похоже на удар кистенём…

Да…

Ди, на первый взгляд, просто стреляла из арбалета, но через пару минут я таки углядел – твари, на которых падает её взгляд, замедляются. Тяжёлый у неё взгляд, да. Антонио достал из-за пояса второе мачете, работает с обеих рук, обходит атакующих тварей боками, отступает назад, к арбалетчикам.

Тварей в разы больше нормы. Обычно на одного волновика выбегает 6–9 особей, среди них один вожак. Здесь же 8мь волновиков, или шаман тоже? его миньоны? Итого… возьмём по семь, должно быть 56 крыс, 7 вожаков, плюс минус там пять-десять. Я уже насчитал 18 мёртвых вожаков, я и не говорю про “рядовых”; твари всё ещё лезут. Хорошо, что у волновиков много выносливости и куча запасных болтов.

Впрочем, бойня эта привычная, конвейерная, не то что в прошлый раз – когда крысы пёрли из леса скопом. Мы так и не нашли логичной версии – как шаман, или кто иной, сумел собрать их в таком количестве вне портала, организовать и спустить на нас неорганизованной толпой. Умение массового контроля? Специальные загоны? Пастушьи собаки? Бред. Крысы сейчас не представляют особой угрозы. Кошусь на огромную змеиную бошку, что нависает над моей душой. Казалось, будто змея осознанно наблюдает за битвой, и голова так наклонена задумчиво, не, не, бред. Просто инстинкты хищного зверя и запах свежей крови привлекли её внимание.

– Уходите! – да, это сказал я. Голос мой хриплый, но уверенный, негнущийся. Можно сказать, не голос, стояк, – Со мной всё будет хорошо.

В это я, конечно, не верил. Впрочем, ещё меньше я верил в то, что мы сможем что-то сделать этому древнему монстру. Вы когда-нибудь на КАМАЗ смотрели спереди, с трёх шагов. А теперь представьте, вся эта кабина может ещё раскрываться и внутри зубы, и яд, и камаз длинный как поезд, и тебя собирается убивать. Я помню силу удара змеи, я помню длину её клыков. Я, наверное, отправившись сюда, тоже, слегка помутился рассудком. Ага, слегка. Мне ведь даже снилась эта змея этой ночью.

Тварь достойна отстойного голливудского ужастика. А может, броситься на шамана с мечом? До него метра четыре, лишь двое щитоносцев перегораживают путь. И что будет, если я сумею его достать? Вряд ли змея просто уползёт / растворится в воздухе. Скорее она схарчит меня и всю мою команду, всех, кто не успеет убежать. А они не успеют. И они не побегут… сразу не побегут, смелые и глупые.

Один пухлый спасётся.

– Уходите! – повторил я, поочерёдно вглядываясь в глаза Валерия и Альбины.

Я понимаю, я вижу, как им тяжело. Я не хотел бы быть на их месте.

– Уходите! – долгая, тошнотворная пауза, – Это приказ.

Глава 92

Да, они ушли. Кто-то скажет – предатели, я скажу – люди с не совсем отбитыми мозгами. УМНЫЕ люди бы в этот проклятый лес не попёрлись. Да, я тоже дебил. И, видимо, сейчас за это заплачу.

– ЛёсИмуй!

– крикнул шаман в сторону леса, —

ЧЁни кхавАйму, —

рукой он указал в ту сторону, куда ушла наша отступающая группа. Чуть было не написал – позорно отступающая. Нет, не позорно. Тактически грамотно. Иначе бы никто не ушёл. ***ть! Что я сам себя убеждаю-то. Они-то ушли, мне что теперь делать. Я, скажу сразу, умирать не хочу. Из леса выходят метисы, много. В обычной гражданской одежде, поношенные джинсы и светлые рубашки, на шеях крупные бусы, широкие браслеты на запястьях, копья в руках, одни мужчины. От совсем юных, 13-14-летних, до умудрённых жизненным опытом пенсионеров, чей шаг шаркает, чей шаг теперь редко пружинит. Их много, я ведь уже говорил, да? Так вот, их ОЧЕНЬ много! Толпа вооружённых чернокожих, ладно, ладно, темнокожих.

– Михаил, ты нужен мне для одного эксперимента.

ЧТО, ***ТЬ! Всё, ****ц, меня даже не убьют, надо мной будут измываться. Долго, мучительно. ***ть, хаииис, **ка. Как Ван Сьерджерт, тот был такой же спокойный, травил людей ядом, этот шаман будет с мечтательным видом отрезать мне пальцы.

И сам, заметьте, сдержит обещание – пальцем меня не тронет, его миньоны всё за него сделают. И даже меня не убьёт, я сам умру от полученных ран.

Надо его убить. Убить. Как? Отвлечь. И меня всё равно догонят черножопые ублюдки. Но там хоть быстро, **ка. В реку? Да ну **х. Если сразу не отключусь, заживо буду вариться? Не, лучше копьём в сердце или в голову. И шамана надо убить. Убить. Убить. Как?

– Я, конечно, мог бы поставить этот эксперимент на себе, но, понимаешь…

Ага, я всё понимаю. Ты на голову *****тый, но себя пока кромсать не готов. Ничего, скоро крыша тронется ещё чуть-чуть, и ты сам себя с удовольствием прикончишь. Но я постараюсь сделать это быстрее, да, постараюсь, я ещё побарахтаюсь, я.

– Почему ты такой самоуверенный, **ка?

– Что? – нахмурился старик.

– Почему ты такой самоуверенный, чёрт тебя подери!? Ты “великодушно” отпустил мою команду – спасиибо тебе за это, – меня несло, я выпустил из руки арбалет, картинно снял освободившейся конечностью невидимую шляпу, – Низкий, как говорится, поклон! А ты не боишься, что о тебе все узнают – правительство, армия, весь мир!!??

– И что они мне сделают? – самодовольная улыбка, – Пошлют войска? Пусть посылают, мы их встретим. Станут бомбить сельву? Может, сбросят ядерный заряд?? – пауза, – Но взрывчатка здесь уже не работает. Здесь вообще современное оружие не работает. Взять, например, твой пистолет…

***ть, у меня же есть пистолет! Вот только из него нельзя стрелять. Или всё же можно? Меч перекладываю в левую руку, трясущейся, неуверенной правой извлекаю его из кобуры. Я словно в первый раз рассматривал свой ПМ, новый, лёгкий, дарящий… даривший ощущение уверенности в себе, в своей способности стоять за себя. На этой мысли моё раскачанное паникой сознание подкинуло мне картинку тех новосибирских гопников, по нервам кипятком хлещет злоба, в ушах многослойная вата.

– Ты меня вообще слушаешь? – недовольный голос старика.

– Что?

Метисы с копьями стоят вокруг нас кольцом, многослойным, надёжным кольцом. Копья держат перед собой, наконечники опущены, но если их приподнять… то они будут смотреть на меня. Страшно, предсказуемо.

– Я тебя спрашиваю – зачем ты притащил в сельву мёртвый кусок металла? Вам не сказали, что огнестрельное оружие здесь бесполезно? Или это сувенир?

Разлинованное морщинами лицо шамана не выражает эмоций; не могу понять, смеётся он надо мной, или же говорит серьёзно. Но это, **ка, неважно! Неважно!!! Его надо убить. Неужели я сейчас умру?!? Неважно, убить. Как. А если? Ну а вдруг. Мысли мечутся, глаза боятся, руки делают, меч падает; левая рука помогает правой устремить ствол пээма в прикрытую балахоном грудь. А меч почти воткнулся в ногу. Но не воткнулся.

– Серьёзно? – старик не обеспокоен, он всего лишь удивлён, – Вам не рассказывали о солдатах с оторванными по локоть руками? О полках, отмахивающихся от крысюков железными палками, в которые внезапно превратились их любимые автоматы? Или может быть ты в этом отношении какой-то особенный, арха?

Я не слушал его, я не хотел слушать его слова. Они так похожи на правду. Я молюсь всем богам этого мира, всем богам всех миров. Пожалуйста, я никогда в вас не верил, но я буду! буду верить!! ***ть, кто-нибудь, отзовитесь, мне нужна помощь!

– Жми уже, проверим твою удачу, – ухмылка, – Оторвёт тебе все пальцы, пожжёт сетчатку, или так, отделаешься испугом.

Он смотрит мне прямо в глаза, а я… я никак не могу нажать на курок. Боюсь, что выстрела не последует. Что моя последняя соломинка окажется гнилой, не способной держать вес. Боюсь, что выстрел прозвучит. Ведь передо мною живой человек. Нет, не человек, убийца!! Эта гнида убила Димку! Нет, это не он! Это змея. И не факт, что он ей приказывал. ЭТО ОН! Кто ещё мог приказывать долбанной гадюке-переростку. Хорошо, что она уплыла… кидаю опасливый взгляд в сторону реки… она уплыла сразу вслед за нашими. Надеюсь, у них хватило ума отступить подальше от берега, ведь хватило!??

***ть, в ***у их всех, мне надо нажать на этот ****ый курок! Сейчас!!

Старик устал ждать, отводит глаза, что-то говорит аборигенам, те лыбятся; “бах!” – выстрел, за ним ещё два, в груди шамана дыры, кровь, тело падает назад, левой рукой подхватываю с земли меч… задняя стенка портала в паре метров, пячусь к матовой, полированной поверхности; черномазые кричат, скалят зубы, целят наконечники копий, мужик с крестиком на щеке прёт на меня буром, выстрел, труп, второй справа, выстрел, выстрел, ещё один, враги падают, на их место встают новые, хищные, листовидные наконечники метят мне в грудь, в глаза, в пах, выстрел, осечка, осечка, кидаю пистолет ему в лицо, отмахиваюсь мечом…

Да они со мной играют, **ки! Намечают удар, я дергаюсь в ожидании боли, в последний момент они останавливают копьё. Что вообще происходит, ***ть!?

Игру пора заканчивать? первый укол мне в бедро, второй в руку, порвана кожа, течёт кровь; отступаю, они оттеснили меня от стены, я открыт со всех сторон, верчусь как юла, копья повсюду; меч со мной, но я смог перерубить лишь одно древко, они словно осы, жалят, что-то кричат; кажется, мне срезали ухо и часть скальпа. По лбу течёт кровь, ноги, спина, руки исколоты, я не могу поднять меч, повреждены мышцы? держу его за рукоять, не хочу отпускать, мощный тычок в живот обратной стороной копья заставляет сделать очередной шаг назад, в глазах что-то сверкает, по правому уху бьёт тишина. Пытаются отдышаться, размазываю по лбу кровь, впереди полотно портала, вокруг мёртвые джунгли. Из полотна торчат наконечники копий, много. Почему они не идут за мной в портал? Они специально затолкали меня сюда? Зачем??

Одежда порвана, из многочисленных ран сочится кровь. Справа река. Не кипящая, обычная. Совпадение? Неважно. Я хочу подойти к ней, но ноги отказывают; я падаю, роняю меч, пытаюсь не разбить лицо, не сломать нос, у меня это получается.

Я, кажется, терял сознание. Часов нет, солнце светит над головой. Где оно было? Не помню.

Глава 93

Трупы, повсюду трупы. Сотни трупов.

Вот девочка без головы. Или это мальчик в платьице. Нет, это точно девочка. Мальчики, даже индейские, не носят голубой ситец. Грязно-голубой, неважно. Здесь ходили, и не один человек, много человек. Ещё чуть-чуть и тропа, а так – тропинка.

Может, лучше по ней не ходить? Ноги несли меня вперёд, на всё усиливавшийся запах крови.

Очнувшись, я не стал умываться. На голове у меня что-то вроде засохшей корки, левое ухо отсутствует. Рюкзак, у меня был рюкзак с аптечкой, да. Я снял со спины то, что от него осталось. Размочаленная, рваная тряпка, всё, что могло выпасть, выпало. Уроды. Смыл кровь с ладоней, напился бегущей водой, о паразитах стараюсь не думать.

Река скорее ручей, неглубокая, шириной в пару метров. Вода приятно холодит горячее тело. Не слишком ли горячее? Трогаю лоб. Непонятно. В голове уныние, телом овладела слабость, синяки, кровоподтёки. Пощупал грудь, в паре мест стреляет острой болью.

Всё плохо.

Ещё бы.

Портал там же, где я его оставил. Из радужной плёнки торчат наконечники копий, 9ть штук, на разной высоте. Распределены по поверхности портала. Они не устают их держать? Меняются? Зачем вообще такие сложности, ради одного меня? Я, конечно, пуп земли, но. Они загнали меня в одиночную камеру. Просторную, с водой. Наверняка, что-то из этого даже можно есть – я вгляделся в окружающую меня флору.

Зачем это всё? Не проще бы было скинуть меня в яму, закрыть сверху решёткой из кольев? Почему они меня не убили? Даже после того, как я грохнул их лидера. И товарищей. Или он выжил? Да не, я видел три сквозных. Но кто его знает, магия, ***ть.

От портала к стат-барьеру – тропа. На ней я нашёл первое безголовое тело.

Это был, судя по отсутствую груди, мужчина. Тело пахнет кровью, чуть-чуть. Это ведь значит, что он умер недавно? Иначе бы тело начало разлагаться? Мухи, личинки там. Меня начало подташнивать. Желудок пустой, если не считать налитую в него речную воду. Но его это не смущает. Он протестует против такой реальности.

Я иду по тропе, ощущая всё более отчётливый запах скотобойни.

Возле стат-барьера стоят пустые пластиковые тазы, штук 10ть. Два дерева спилены, брошены тут же; возле красных от крови пней валяются отрубленные человеческие головы, какие-то рядом, какие-то поодаль. “Откатились”. Голов целая куча, я стараюсь их не считать, не вглядываться в мёртвые лица. Меня всё сильнее тошнит. Зарубки от топоров на жертвенных пнях. Верёвки, перекинуты через толстые ветви растущих рядом деревьев, на них всё ещё висят привязанные за ноги безголовые туши.

Нет, не туши. Тела, тела. Это всё люди. Меня вырвало, в спазме я упал на колени.

В кустах я нашёл остальные обескровленные тела. На тазах – красные потёки, капельки на дне.

Рука к стат-барьеру, смахиваю какое-то уведомление, сливаю ману, “Прохожий!”

Передо мной клавиатура, пальцы стучат по буквам, совершают глупые опечатки. “Вы ушли, на поляну вышла куча индейцев с копьями, я из ПМ убил шамана, индейцы загнали меня копьями в портал и сторожат выход. Здесь внутри валяется куча обескровленным трупов. Сотни трупов. Передайте инфо властям.”

Развернулся, смотрю назад. Никто от портала не бежит, не пытается меня остановить. Я могу прямо сейчас нажать “отправить” и всё, сообщение уйдёт. Куда я так спешил? Паника была глупой, необоснованной? Видимо, да.

Что мне написать про себя? Как они могут мне помочь? Запросить помощи у Косте? У правительства Перу, в консульстве, через Михаила Александровича? Сколько это займёт времени? … На дорогу сутки туда, сутки обратно, окей, пусть меньше. Там… не знаю… самое быстрое день-два, это уже четверо суток. Чернозадые это понимают. Они явно убьют меня раньше… или переведут в другое место.

“Отправить”.

Наступила ночь, стало немного прохладней. Я лежал на спине, смотрел на луны. Потом заснул. Проснулся от холода, не ужасного, пробирающего до костей, всего лишь неуютного. Всё тело чешется, болит грудь.

А я ведь убил человека. Даже не одного. И меня это не беспокоит. Хотя нет – я прислушался к себе – беспокоит. Немного. Это, наверное, потому что и я вскоре умру, да. Я невольно взглянул в сторону портала, отсюда его не видно. Выбранное мною для лёжки место равноудалено как от портала, так и от места массовой резни. Меня вновь начало мутить. Это убитый шаман организовал всё это? Как его звали?

Какая теперь разница.

Солнце встало.

Я так и не смог разобраться со временем этого мира. 26ть часов против наших 24рёх. А сейчас уже пишут, что не 26, меньше. Врут? Меня сюда засунули где-то в два? Который сейчас час? Жень уже прошёл? Наши добрались до “блокпоста”?

Есть хочется, с гастрономическим интересом рассматриваю окружающую растительность. А ведь можно было попросить кого-нибудь из индейцев, того же Антонио, он бы рассказал, что здесь съедобно, что нет. Может я бы даже запомнил. Если б знал, что это пригодится. Знал бы прикуп. Сорвал какой-то лист, покрутил в пальцах, понюхал. Как там учили на ОБЖ. Что-то вроде “потрите им запястье, если не покраснело, не воспалилось через 15 минут… или полчаса? то кладите на язык, подержите, если норм, съешьте маленький кусочек и подождите ещё час-полтора?” Что-то в таком духе.

Сходил до портала, проверил – копья на месте. Напился воды, вернулся к стат-барьеру.

Сапёр

Интеллект: 12 (94 %)Интуиция: 9 (80 %)Удача: 4 (22 %)Сила: 13 (0 %)Выносливость: 12 (31 %)Ловкость: 9 (11 %)

Мана: 46/46

Меченый: неактивноМагия жизниМалый поиск кладовМалая склонность к познаниюПотаскунКрепкие рёбра

О, какой я сегодня удачливый. В силе круглое число 13, люблю эту цифру. Может я сумею у дерева спросить – съедобны ли его листья и плоды? Как-нибудь.

Хорошо, что те солдаты не знали, что я потаскун. А то пришлось бы мне палатки тащить, ххе. А так ману сэкономил. Ещё чего-нибудь нашим написать? Они сейчас не могут ответить, стат-барьера под рукой нема. Что им написать? Телеграфируйте, пожалуйста, ботанический справочник, с упором на съедобные растения тропической полосы? Хотя… они ведь могут спросить Антонио, пухлый что-то часто встречающееся сможет описать. Ага, сможет. Русский не знает и английский тоже не знает. Если удастся ему объяснить – что от него требуется – то он сможет найти и показать эти растения, наши уже на русском их опишут. Ага, так опишут, что я ничего не пойму. Я не ботаник, ты не ботаник, ботаники – не мы.

Сплюнул, воду беречь не надо, воды достаточно. Пошёл искать собеседника, дерево для общения. Я очень коммуникабельный человек.

Нашёл очередное странное дерево. Невысокое, метров 6–7, всё покрыто маленькими, тесно посаженными чёрными шариками, прямо по стволу и веткам. Я бы сказал, так обычно грибы растут, паразитируют на коре. Но эти штуки не похожи на грибы, больше на виноград, маленький. Но виноград растёт гроздьями, кажется. Не, точно гроздья, я помню картинку. А тут прямо на стволе.

Раздавил одну, хм, ягоду между пальцами, осторожно понюхал, втёр в запястье, сижу, медитирую. Пахнет приятно.

Я дерево. Приве-ет!

Человеческий ум, занимаясь повторяющимся делом, либо начинает скучать, либо ищет мелкие, неочевидные отличия. Это дерево медленнее моих предыдущих собеседников. Тупее? Однако при этом оно активнее отзывается на слова. Никого вокруг нет, говорю с ним вслух. Сначала просто “о погоде”, потом пошло-поехало; я говорил про жизнь, боль и страх. Про то, что не знаю, что от меня хотят метисы, и как мне выбраться из всей этой ситуации живым-здоровым. И возможно ли это. Про Димку и рыжую дуру, у которой я пошёл на поводу. Дурак. Надо была ДУМАТЬ своей головой, надо было её отговорить. Если бы можно было всё вернуть назад, то я бы, наверное, не поехал в Перу. Димку только надо было тоже отговорить. Получилось бы? Не знаю. Всё равно уже ничего не исправить.

Сеанс психоанализа закончен, встаю с кушетки, иду к барьеру. Хочу посмотреть, как изменилась мана. Неизвестное дерево было… было радо пообщаться, да. Оно мне улыбалось. Это так необычно, я уже привык к их презрению. Они… будто не верят в меня, считают меня игрой собственного воображения, такой, скажем, не особо правдоподобной игрой. Я будто бы им снюсь, я таак думаю.

Я не успел дойти до барьера, слегка подсвеченная розовым стена внезапно начала движение в мою сторону; я опешил, в недоумении остановился, стена же резко ускорилась, с разгона воткнулась в меня, сбивая с ног, выбивая из лёгких воздух; обжигающая боль в районе груди, пытаюсь встать, куда там, меня тащит по земле, крутит, как набитую ватой куклу, через кусты, обдирая руки, лицо, срывая остатки одежды, кожу, быстрее; что-то хлестнуло по правому глазу, дикая боль, я кричу, выплёвываю остатки воздуха, я им не вижу, мельтешение картинок, удар спиной о дерево, хруст костей, темнота.