Текст книги "Великая Пустошь (СИ)"

Автор книги: Александр Неверов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 67 страниц)

7.13

– В общем, так, – старый джигит посмотрел на Агея. – Начинаем прямо сейчас. План такой. Сейчас ты пойдёшь по лесу, вон туда.

Старик показал рукой в южном направлении, откуда они пришли.

– Пройди метров триста, а потом, выходи в долину и иди по ней к их лагерю. Твоё дело – изобразить из себя свихнувшегося от голода бродяжку.

На ходу, бормочи под нос, и, если сможешь, слезу пусти. Не громко, но, чтобы тебя слышно было. Когда дойдёшь до деревьев, старик тебя услышит и остановит. Если нет, то поверни туда, в деревья, к озерцу. Если старик спросит, чего ты туда полез, скажи, что тебе показалось, что там едой пахнет.

Когда он тебя остановит, бросайся на колени, говори, что не ел уже пять дней. Умоляй дать тебе еды. В ногах у него валяйся, на брюхе ползай и ботинки целуй. Надо, чтобы ты его убедил, что уже почти свихнулся от голода, и ради жратвы, готов на всё.

Короче, он должен убедиться, что ты жалкий червь. Но, при этом бормочи и рассказывай о себе, упомяни Коляныча, чтобы старик быстро понял, что ты из компании захваченных ими рабов.

– А зачем вот это всё? – немного удивился Агей. – Зачем в ногах ползать? Чтобы я отвлёк его, а ты схватил, чтобы выпытать, где ферма, куда они парней увезли?

– Правильно понимаешь!

– Но, погоди, Седат! Зачем нам вообще этот дед? Давай, как и раньше, просто пойдём за остальными... Они медленно идут, мы их легко догоним и проследим за ними, до самого их дома.

Старик невесело улыбнулся.

– Ты, что же, думаешь, их ферма прямо на границе стоит? Наверняка, она в жилых местах и, скорее всего, окружена другими фермами. А там могут быть люди! Как ты себе представляешь слежку по засеянным полям, на которых кто-то работает? Эти ублюдки придумают, как оправдать свою прогулку, а нам как быть? Кто знает, что их соседи предпримут, если увидят двух крадущихся бродяг?

К тому же, Агей, пойми главное – этот дед, сущий пустяк! Я его и без твоей помощи смогу, и убить, и оглушить. Главное не это, а наши парни! Если папашка Сквилл уедет с шерифом Груком, то там, караулить их, останутся трое мужиков: бугай Олаф, хиляк Санир и брат Фертины – Антон. Ты знаешь, Агей, как нам с этими тремя мудаками разобраться?

– Как?

– Я пока, ещё не всё продумал, но, в целом, план такой. Ты пойдёшь к ним на ферму и представишься таким вот жалким и голодным бродягой-попрошайкой, но, чтобы они сразу поняли, что ты друган Коляныча. За тебя награда ведь пятнадцать тысяч? Они, конечно, удивятся, что такие деньги сами к ним пришли и насторожатся. Но твоя задача – сразу убедить их, что ты жалкий червь, от которого никакой опасности. Они обрадуются, а тут я на них и нападу.

– А как ты нападёшь-то?

– Приду после тебя, постучусь к ним в дом, представлюсь ещё одним бродягой и начну действовать. А там и ты, им в спину, как-нибудь ударишь. Вот такой план. Как я уже сказал, я ещё не всё продумал и это только его основа.

Всё ещё может поменяться десять раз... Но, главное – действовать надо быстро! Пока шериф с главой семейства не вернулся.

И очень многое зависит от того, насколько убедительно ты сможешь притвориться жалким слизняком. Сейчас, с этим дедом, я посмотрю, убедительно ты прикидываешься или нет? Если да, то это очень хорошо для нашего нападения на их ферму. Если же ты не сможешь изобразить чокнутого бродягу и будет видно, что ты притворяешься, придётся план изменить.

– Понятно... – задумчиво пробормотал Агей. – Только... О чём мне с ним говорить-то?

– В том-то и дело, что тебе не надо с ним ни о чём говорить! Наоборот! Не допускай нормальной беседы. Веди себя как сумасшедший, но в то же время, рассказывай что угодно, о ваших делах. Про то, какие пираты негодяи, как они опасны и прочую чушь... А что до разговоров, то говорить с ним буду я, когда мы его схватим. Мне надо кое-что выяснить про его родственников и их ферму, прежде чем нападать.

– Ты будешь его пытать?

– Если придётся. Но ты, не волнуйся. Я уверен – здесь глухое место и если даже он будет орать во всю глотку, его никто услышит.

– Понятно...

– Ты точно всё понял?

– Понял.

– Сможешь это сделать?

Агей хотел сказать «постараюсь», но вовремя удержался и сказал:

– Всё сделаю, как надо! Только у меня один вопрос – сколько мне перед ним дурака валять-то, до того, как ты его схватишь?

– Да какая тебе разница-то?! Придуривайся, идиотничай, а я буду смотреть, как это со стороны выглядит. Когда пойму, что ты справляешься или не справляешься, вырублю этого старого болвана! Твое дело, изображать голодного дурачка как можно дольше, остальное я беру на себя.

– Я понял, – кивнул Агей.

– Отлично! Начинаем прямо сейчас! Иди!

Они поднялись на ноги.

– И ещё, – сказал Седат. – Самое главное, когда будешь там идиотничать, ни в коем случае не смотри по сторонам, не ищи меня взглядом по кустам! Всё внимание на старого ублюдка. Понял?

– Понял.

– Тогда, начинаем. Иди!

Ничего не говоря, парень развернулся и двинулся прочь, шагая между деревьев в северном направлении, туда, откуда они недавно пришли.

«– В принципе, – думал Агей. – Дело не сильно сложное. Этот старик, конечно, опасен, но вряд ли он захочет меня убить. Тем более, что Седат меня прикрывает. А вот дальше, на ферме, там уже придётся постараться!»

Он вдруг вспомнил, как в младших классах он участвовал в школьных спектаклях. В одном из них, Вилен играл роль сумасшедшего нищего. В память врезалась часть его роли, когда очкарик, одетый в лохмотья, сидел на сцене и, поднимая вверх указательный палец, говорил с идиотским видом:

– Я не дурачок! Я всё понимаю!

«– Вот, жизнь какая, непредсказуемая, – подумал парень. – Сейчас бы сюда, на моё место Вилена, он бы сыграл эту роль!»

Вспомнив это, Агей непроизвольно нервно хихикнул, однако решил эту идиотскую фразу «взять на вооружение».

Пройдя достаточное расстояние под деревьями, парень остановился, огляделся и, не заметив ничего подозрительного, вышел на открытое место, в долину. Там он направился назад, на север, прямиком к нужному место. В голове он прокручивал варианты своего будущего притворства...

Впереди, уже совсем близко, показались деревья знакомой рощицы. Помня инструкции Седата, парень начал всхлипывать. Вот тут, стоял папаша Сквилл, разговаривая с шерифом Груком. А слева, видна знакомая просека, ведущая между кустов на полянку, где девчонки собирали цветы.

Вспомнив про свою красавицу, парень искренне застонал от досады и бессилия.

«– Что за скотство такое! – только и подумал он. – Я должен был явиться к ней, как сказочный принц, а теперь... А, что, теперь?! Я ведь кто? Бродяга! Не то, что её нынешний женишок – шериф. Он крутой тип – сильный и при деньгах. А я кто, по сравнению с ним? Да никто! Замухрышка обоссанная! Ещё хуже, чем наш засранец Амин».

От таких мыслей, против воли, из глаз выступили слёзы, и парень сам уже не понимая, притворяется он или нет, искренне разревелся, как ребёнок.

На душе стало так погано, что ему просто захотелось подойти к ближайшему дереву и со всей силы долбануться головой...

Он прошёл несколько метров, как вдруг услышал голос:

– А, ну, стой!

Парень вздрогнул и остановился. Из-за дерева появился старик с ружьём, направленным на парня.

«– Сработало!» – только и подумал он.

Всё расстройство и дурацкие мысли испарились. В голове остался один азарт. Парню не терпелось сыграть свою роль «на отлично» и доказать старому джигиту, да и себе самому, что он, Агей, хоть чего-то, да стоит в этой жизни.

Старик, с довольно приятным лицом и седой бородкой, стоял, наведя на парня ружьё.

– Дедушка! – воскликнул парень, падая на колени. – Не стреляйте, не надо!

– Ты кто такой? – спросил старик, подозрительно оглядывая окрестности.

– Не убивайте дедушка! – заблажил парень. – Дайте поесть, умираю! Я уже пять дней не ел!

Старик вдруг быстро подошёл и, приставив ствол ружья к груди стоящего на коленях Агея, зло спросил:

– А где твой друг?

От этого вопроса парень оцепенел. В голове почему-то возникла мысль, что старик все эти дни знал, что за ними ведётся слежка. Но, зачем же он тогда остался здесь, один, раз знал, что где-то рядом ошиваются два врага?

Нет! Это вряд ли...

«– Тогда! – кольнула следующая мысль. – Возможно, он только что, засёк Седата и резонно предположил, что появившийся бродяга, его сообщник».

Это было уже больше похоже на правду, и Агей, испугавшись, сильно напрягся. Однако он смог из себя выдавить:

– Ка-ка-кой друг?

– Друг, друзья, с которыми ты странствуешь!

– Так... Нет никого, один я... А друзей убили, там, на Западном хребте!

– Когда? – на лице у старика появилось немного заинтересованное выражение.

– Пять дней назад! Убили их всех!

Агей заставил себя заплакать и затрясся в рыданиях.

– Кто убил-то их? – спросил Трерий.

– Охотники их убили! – навзрыд проговорил парень.

– Какие ещё охотники? – фыркнул старик с презрительным видом, мол, кому ты нужен, на тебя охотиться ещё... – Кто за тобой охотится-то?

Парень с глупым лицом улыбнулся, поднял указательный палец и, наконец, выдал свою коронную фразу:

– Я не дурачок! Я всё понимаю! Капитан Рамос охотился за Колянычем не просто так, а потому, что тот кое-что знает про него!

От этих слов уже оцепенел уже старик Трерий.

– Рамос? Коляныч? – удивлённо пробормотал он. – Ты знаешь Коляныча???

– Коляныч – мой лучший друг!

Старик вдруг внимательно огляделся и присел на колени рядом с сидящим дурачком. Отложив в сторону ружьё, Трерий взял за грудки парня.

– Говори! Какой-такой Коляныч?

– Коляныч – мой лучший друг! – воскликнул Агей. – Но его убили! И других тоже!

– Кого, других?

– Остальных! Вилена, Добера и Жереха!

При этих именах старик опять, словно впал в ступор, и уставился на парня безумным взглядом. Тот тоже вылупился на него. Так они сидели, наверное, минуту, после чего старик опомнился и спросил:

– А ты кто? Как тебя зовут???

– Агей я...

При этом имени Трерий в очередной раз сильно удивился. Однако в ступор он уже не впадал. Быстро оглядевшись по сторонам, он спросил:

– Здесь, сейчас, ты один?

– Один.

– Точно один?

– Да говорю же вам! Убили их всех!

– А ну-ка! – старик ещё раз внимательно огляделся по сторонам, после чего схватил парня за руку и поволок его в рощицу.

Пройдя немного, они очутились на поляне, где находилось рукотворное круглое озеро, метров десяти в диаметре. Оно было обложено каменной кладкой, и на берегу возвышалась каменная беседка. Когда-то она имела купол, поддерживаемый тонкими колоннами, но он давно обрушился, и беседка являла собой живописные руины.

Явно это была очень древнее сооружение и, в другое время, Агей с удовольствием осмотрел бы его, но сейчас не до этого. Он увидел, что рядом лежат несколько заплечных мешков и видна куча свежесломанных веток – будущий костёр.

Возле этой кучи, старик отпустил парня.

– Так! – сказал Трерий. – Рассказывай мне всё!

Агей сразу подумал, что за ними сейчас внимательно наблюдает Седат, и сразу бухнулся на колени:

– Дедушка! – запричитал он. – Дайте поесть! Я пять дней ничего не ел!

– Да какой я тебе, дедушка! – окрысился Трерий.

Он вдруг замолчал, посмотрев себе под ноги. Проследив за взглядом старика, Агей увидел лежащий на земле надкусанный сухарь. Почему-то парень подумал, что его уронила младшая сестрёнка Альны.

– Вон! – старик нагнулся, быстро подобрал сухарь и подал его парню. – Ешь!

Не колеблясь, тот схватил его и жадно начал грызть.

«– Тварь поганая!» – только и подумал парень, чувствуя, как на зубах скрипит песок, в котором был испачкан этот сухарь.

Внутри вспыхнул праведный гнев. Раньше, с самого момента захвата друзей в плен, этот старик, единственный из компании фермеров, не вызывал у Агея злости. Даже наоборот. То, что Трерий просил своих родственников не связываться с работорговлей, а идти дальше, в Ковчег, вызывало у парня уважение и симпатию. Но сейчас, этот мерзкий поступок всё перечеркнул.

«– Мразь! – думал Агей, с усилием жуя уже кем-то надкусанный сухарь. – Ну, что за мразь?! К тебе обратился голодный человек, а ты... Ну и мразь!»

Парня просто затрясло от негодования. Он твёрдо решил, что когда Седат схватит этого урода, то он, Агей, точно отвесит пленнику несколько увесистых оплеух.

«– Э, нет!» – на ум пришла новая мысль, и парень сам испугался её.

«– Убью! – подумал он. – Когда Седат закончит свой допрос, я лично прикончу мерзкого старикашку. Пусть получит по заслугам! Убью, что бы доказать Седату и себе, что я не хлюпик!»

После таких кровожадных мыслей, парень немного успокоился и даже засомневался, а сможет ли он вот так, не как в бою в Источнике, а спокойно, убить полностью беззащитного пленника?..

Несмотря на целый водоворот мыслей, охвативший его, парень не забыл и про главное своё задание.

– Дедушка, дайте ещё! – доев сухарь, начал клянчить он. – Дедушка...

– Подожди! Расскажи, сперва, как этот твой Коляныч выглядел?

Парень начал описывать своего друга и остальных парней. Убедившись, что описанные люди ему уже знакомы, старик опять ненадолго впал в ступор, а затем спросил:

– Так, ты когда их видел, в последний раз?

– Пять дней назад! Когда их убили...

– А ты их тела видел?

– Нет, конечно! Там охотники были. Они напали, а я не дурачок! Я под куст залез, а они дальше пошли. И они стреляли, и там кричал кто-то.

– А с чего ты взял, что их убили?

– А как же? – сделал удивлённую морду парень.

У старика же на лице было написано облегчение.

– Значит, – уточнил он. – Там стреляли, а ты побежал и их пять дней не видел?

– Именно так, дедушка! Я же не дурачок! Охотники знают, что мы на север шли, а я сюда, на запад, побежал. Там дорога была, холмы, а потом обрыв большой. Я чуть не упал туда! Я потом сюда побежал, а тут вы! Дайте поесть, дедушка!

– Подожди! А что за охотники-то были?

– Это потому, что Коляныч знал, и мы все знаем! – по-идиотски улыбнувшись, Агей поднял палец вверх. – Надан вернулся в Пустошь и начинает борьбу с Сегрегором. И нефтяники с ним заодно. Мы видели, как они сговаривались! И они не хотят, чтобы мы про это рассказали, поэтому и послали убийц за нами! И капитан Рамос тоже не хочет, чтобы мы болтали, и он, ещё раньше, послал за нами охотников...

– Да, ты откуда, всё это знаешь-то?! – выкрикнул старик.

– Я сам слышал. По рации! Охотники за рабами откликнулись и взяли контракт на нашу поимку. А капитан Рамос обещал им все расходы возместить.

Старик на несколько секунд задумался. Вдруг он вскочил на ноги и, глядя на небо, затряс кулаками.

– Ах, идиоты! Ах, дураки! – вскричал он.

Такая реакция сильно удивила парня. Неясно было, кого ругает Трерий.

– Говорил я ведь им! Говорил! – досадливо говорил старик.

При этих словах, Агей понял, что тот имеет в виду своих родственников-фермеров. Однако, не ясно, чего он сейчас так убивается? Ведь, наверняка, Коляныч сразу им рассказал, в какие опасные дела те ввязываются, решив связаться с пиратами. То ли старик это забыл, то ли из ума выжил, то ли были у него ещё какие соображения – это не ясно, да и не очень интересно...

Парень только согласно закивал и поднял вверх указательный палец.

– Я не дурачок! Я знаю, что охотники опасны! Очень опасны! А капитан Рамос и Надан – ещё опаснее их!

Старик вдруг с перекошенным лицом посмотрел на «дурачка», сидящего перед ним и вдруг рванулся к нему. Агей подумал, что тот начнёт его бить. Страха он не чувствовал, наоборот, был зол на старика и сейчас, едва ли не первый раз в жизни, с удовольствием ввязался бы в драку с этим гадом, но... Парень хорошо помнил инструкции Седата, в которых про драку не было сказано ни слова. Поэтому, он только воскликнул:

– Не бейте, дедушка! – и нагнулся, прикрывая голову руками.

Старик повалил парня на землю, перевернул на грудь и упёрся коленом ему в спину:

– Не бейте! – пискнул Агей.

– Не ори! – вдруг спокойным голосом ответил старик. – Есть хочешь?

– Очень хочу, дедушка! Я пять дней уже не ел!!!

– Пойдёшь ко мне домой? Там еды много и охотники тебя не найдут! Пойдёшь?

От такого вопроса Агей впал в небольшой ступор. Как реагировать на такое предложение, чтобы не вызывать подозрений, он не знал, но с трудом сказал:

– Не бросайте меня, дедушка. Возьмите с собой!

– Хорошо! Значит, пойдём вместе! – старик выкрутил парню руки за спину и начал их связывать неизвестно откуда появившейся у него в руках верёвкой.

– Дедушка! Зачем вы мне руки вяжете?

– Спокойно! Так надо!

Быстро связав руки, старик поднял парня на ноги, повёл к краю поляны, где лежали его вещи, и была собрана куча хвороста для костра. Старик посадил парня спиной к ближайшему дереву.

– Посиди тут!

– А руки-то, дедушка, зачем? – вопрошал парень плаксивым голосом.

– Слышал ты такое слово "надо"?

– Слышал, только, зачем?..

– Сиди тихо! А то охотники услышат, – Трерий склонился над своими тюками, начав перекладывать в них вещи.

Агей замолчал, недоумевая, какого чёрта медлит Седат? По его мнению, уже давно было пора вырубить старого гада, однако, ничего не происходило.

Вокруг полянки, среди деревьев, куча кустов, но Седата нигде не видать.

«– Что за чёрт!» – озабоченно подумал Агей.

Он был уверен, что старый джигит, где-то рядом, в кустах, наблюдает, но... Сколько можно ждать удобного момента?

7.14

«– Мало я тут унижался, перед этим старым уродом?» – зло думал Агей, сплёвывая крошки и песчинки, приставшие к зубам.

Он рассеянно взглянул в сторону старика и вдруг увидел за его спиной, в кустах, Седата. Встретившись с ним взглядом. Агей вздрогнул, а тот начал жестикулировать.

Он показал пальцем на парня, а затем сжал руку в кулак и поднял большой палец.

"– Это он, что? Показывает, что доволен мной?" – не совсем понял Агей.

Затем товарищ ткнул пальцем в копошащегося старика, потом в Агея и показал двумя пальцами идущего человека, махнув рукой в сторону севера.

"– Это чего?.. Хочет, чтобы я с Трерием пошёл к ним на ферму?"

Седат показал пальцем на себя самого и опять показал двумя пальцами идущего человека, опять махнув рукой в северную сторону.

"– Он тоже пойдёт туда?"

Между тем, старый джигит показал растопыренные пальцы, махнул рукой в северную сторону, показал пальцем на себя и изобразил несколько ударов кулаками.

"– Там, он собирается напасть на них?"

Потом он ткнул пальцем в Агея, поставил левую ладонь вертикально и ударил в неё правым кулаком, показав в сторону старика.

"– А это, что? Чтобы я ударил им в спину?" – подумал парень, сразу вспомнив разговор с джигитом перед этой вылазкой.

«– И как я это сделаю?»

Старый джигит сделал успокаивающий знак ладонью, мол, всё нормально. Показал большой палец, потом приложил указательный палец к губам, после чего скрылся за кустом, пропав из вида.

«– Ну, здорово...» – с неудовольствием подумал Агей, который уже настроился на то, чтобы в самое ближайшее время накостылять старику-фермеру по шее, ибо сильно хотелось отблагодарить его за щедрую кормёжку недоеденным сухарём, поднятым с земли...

Старик вдруг визгливо выругался и с силой пнул тюк, который собирал, отчего тот улетел в кусты. Резко развернувшись, Трерий визгливо выкрикнул:

– Какого хрена, я вообще, тут, ради них, жопу рву!!!

Сделав несколько шагов к куче хвороста для костра, старик снова ударил ногой, разбросав кучу веток.

Агей не успел удивиться, как дед подобрал свою винтовку и подскочил к парню:

– А ну, вставай! – крикнул он, поднимая одной рукой парня с земли.

Парень так легко взлетел в воздух, что едва не вскрикнул, удивившись силе старика. Стало очень стыдно за недавние мысли о драке с ним. Этот старый фермер оказался весьма сильным, и открытая драка с ним стала бы непростым делом даже для Седата...

– Идём! – выкрикнул Трерий.

Не беря ни одного тюка, оставив на полянке лопатку, несколько котелков для воды и другое барахло, старик потащил парня между деревьев. Выйдя из рощицы, старик быстрым шагом направился на север. Агей едва поспевал за ним...

Этот резкий уход, бросание вещей, изменение планов и прочее, выбили парня из колеи. Вместе со стариком они быстрым шагом отмахали почти километр, прежде чем Агей, наконец, не пришёл в себя, и не вспомнил про Седата. Наверняка старый джигит не бросил Амина, так что, при такой скорости, товарищи могли и не поспеть за ними. Следовало помочь им. И, немедленно!

– Дедушка!!! – взмолился Агей. – Дайте отдохнуть! Устал я, не могу идти!

Трерий остановился, с неудовольствием посмотрев на парня.

– Ладно, – пожевав губами, сказал он. – Отдыхай.

Агей, со связанными за спиной руками, немедленно бросился на землю, улёгся на бок, вытянув и правда, немного уставшие ноги...

Через минуту старик сказал недовольно:

– Ну, что? Отдохнул?

– Дедушка! Дайте ещё минуту! Умираю!

– Ладно, отдыхай, – бросил ему старик.

Он отвернулся от лежащего парня и начал оглядывать окрестности.

Немного погодя, Агей, решив не испытывать терпение старика, поднялся на ноги и продолжил путь.

– Дедушка, не так быстро, – плаксивым голосом просил парень. – Я не успеваю. У меня ножки болят...

Старик ругнулся, но скорость немного сбавил.

Далее они шли, делая привалы почти каждые километр-полтора. Во время отдыха, Агей с трудом удерживался, чтобы не обернуться и не оглядеть окрестности в поисках Седата. Однако рисковать было нельзя, и парень мужественно держался, не вертя головой попусту...

Старик и парень шли, всё время видя перед собой след, который оставила машина шерифа, смявшая на своём пути низкую траву. Местность же не сильно изменилась. Вытянутые холмы почти пропали, став значительно ниже. По пути встречались открытые пространства и небольшие рощицы. Иногда их путь пересекали совсем невысокие холмы...

Прошло около часа. Тучи на небе разошлись и снова светило яркое солнце. Настроение старика сильно переменилось. Если вначале пути он зло поглядывал на парня и изредка ругался сквозь зубы, то сейчас он вдруг резко подобрел. Расспросил Агея о родителях и начал рассказывать о своей семье.

Парень узнал, что у него было шестеро детей, из которых до взрослых лет дожили четверо, а жена умерла вскоре после рождения дочери Мелиссы. Его сын Сквилл, нынешний глава их семьи; здоровяк Олаф, щуплый Санир и дочь Мелисса. Когда шериф Грук женился на Мелиссе, то он заманил их сюда, на границу, соблазнив дешевизной местной земли, которую раздавали в аренду чуть ли не задаром. Дела пошли хорошо, но несколько лет назад Марта, жена Сквилла, умерла при родах вместе с ребёнком, оставив на него двоих дочерей. А год назад, точно также, при родах, умерла и дочка Мелисса – жена шерифа Грука.

После этого всё пошло наперекосяк. Цены на урожай сильно упали, и началась у них "чёрная полоса". Работать приходилось больше, а заработки были мизерные. Пришлось залезть в долги ростовщикам и, в конечном итоге, дело дошло до того, что, не видя иного выхода, их семья решила всё бросить и спастись от долговой тюрьмы в Ковчеге...

Рассказывая это, старик уже без всякой злости смотрел на парня. Он даже развязал ему руки и, рассказывая про свою жизнь, по-отечески похлопывал по плечу...

Агей делал вид, что ловит каждое слово, но на самом деле, слушал старика вполуха. Его обуревали весьма интересные мысли. Видя расположение и смену настроения Трерия, парень тоже остыл, выбросил из головы мысли о мести за грязный сухарь, и начал думать, нельзя ли использовать благостный настрой старика в своих целях?

Появилась очень заманчивая идея – открыться старику. Объяснить ему, что он, Агей, не дурачок, а рассказать, как всё обстоит на самом деле. Подозвать Седата и, втроём, серьёзно обсудить ситуацию и сообща придумать, как уберечь родных старика от неизбежных опасностей.

Агей готов был отдать фермерам весь клад в Белой Хвори, за исключением, конечно, доли Седата. Всё это за то, чтобы фермеры не выдали их пиратам, помогли им укрыться и добыть клад Белой Хвори. Парень знал, что Коляныч не будет против таких условий. Ведь, если эти ребята окажутся порядочными людьми, то тогда можно взять их в долю Большого Клада.

«– А там, пока они будут заниматься этими кладами, я бы сблизился с красоткой Альной, – восторженно думал Агей. – А затем, когда морской клад будет наш, я женюсь на своей принцессе! А там и Владлена с Севером можно выкупить из рабства. Я поделюсь с ними золотом, и они тоже свои семьи заведут. Построим себе дома на берегу океана, чтобы мы все рядом жили: Я, Север, Владлен и Коляныч. И тогда у нас всех, просто райская жизнь начнётся...»

В голову полезли такие приятные мысли, что хотелось плакать от радости. Однако, сразу же проявились сложности:

– Во-первых, шериф Грук. Ему обещаны сто тысяч, плюс Альна. Вряд ли он так просто откажется от такого соблазнительного куша. Как решить с ним проблему, Агей пока не знал.

– Во-вторых, сами фермеры. Парень знал, что Коляныч умнее его, и у него более подвешенный язык. Однако, несмотря на это, бывший раб за несколько дней плена не смог перетащить фермеров на свою сторону никакими посулами. Если фермеры не поверили ему, то вряд ли поверят и доверятся им сейчас. И всё это из-за неадекватности этих чёртовых фермеров!

Агей поморщился и подумал:

"– Правильно старик Трерий говорит. Идиоты они, эти его родственнички. Настоящие идиоты! Ведь можно же всё сделать без лишней суеты и рисков. Целых два клада их ждут не дождутся, а они доверились шерифу, который, при желании, легко их надурит..."

Поразмыслив немного, парень подумал, что и старик Трерий представляет проблему. У него сейчас хорошее настроение, но кто знает, что у него в голове, на самом деле, делается?

«– Вот устроим сейчас, с Седатом, с ним откровенный разговор, а он возьмёт и откажется! И что тогда? Убивать его? Ну, допустим, а дальше что?..»

Парень подумал, что лучше уж не лезть на рожон, а смиренно идти к ним, чтобы, добравшись до фермы и оказавшись среди врагов – «ударить им в спину».

«– Но, кто знает, как они себя поведут, когда мы придём к ним на ферму? – думал Агей. – Может, они меня, прямо с порога, отправят в чулан к пленникам, и попробуй тогда, ударь им в спину, сидя связанным вместе с Колянычем и парнями...»

От таких мыслей начала болеть голова, и парень решил действовать, как предписал ему Седат, а там видно будет...

Часа через два пути, миновав очередную рощицу, Агей увидел вдали, прямо по курсу, двухэтажный дом.

– Смотрите, дедушка! – глупо воскликнул парень. – Дом!

– Пришли уже, – хмыкнул старик.

Агей удивился. Не ясно, это их дом или это уже начинаются жилые места и их ферма дальше? Но как тут поговоришь серьёзно, когда играешь роль дурачка?

Они шагали вперёд и вскоре подошли к примитивной деревянной изгороди, состоящей из двух досок, прибитых к врытым в землю столбикам. Эта изгородь, высотой до пояса, преграждала путь и тянулась в обе стороны. Справа голая земля и, метрах в ста небольшой вытянутый холм заросший деревьями. Изгородь уходила туда, словно и не думая кончаться.

В левой же стороне, виднелась рощица и в каких-то полтораста метрах забор кончался. Судя по всему, там уже был обрыв каньона.

Перед забором тянулась канава глубиной в полметра. За забором бугристая земля, похожая на заброшенную пашню, и за ней, метрах в ста, стоял довольно большой двухэтажный дом из белых досок. Справа от дома, параллельно забору, тянулся ряд зелёных деревьев, уходящий к горизонту. С левой же стороны дома – за ним дальше, видна часть сарая, а на самом краю каньона стоит деревянная беседка.

– Дедушка, давайте отдохнём! – привычно взмолился Агей, когда они достигли заборчика.

– Уже пришли, – как-то страдальчески улыбнулся старик. – Вот мой дом!

– Дедушка, подождите минутку, сил нет!

– Ну, давай передохнём, – покладисто согласился Трерий.

Ситуация немного удивила парня. Получается, думал он, мы уже давно вышли из Пустоши в жилые места. Но где была граница Пустоши? Парень думал, что там будут какие-то знаки, типа пограничных столбов, про которые он читал в книгах.

– Дедушка, – решился Агей задать вопрос. – А вот это вот, всё... Мы ведь уже вышли из Пустоши, да?

Старик широко улыбнулся и показал рукой вниз:

– Видишь канаву? Это и есть граница!

– Граница Пустоши? – опешил Агей.

– Ага! Сейчас мы стоим с тобой на земле Сегрегора, а вот здесь, за оградой, уже территория округа Южный Виар.

– А кто копал эту канаву? – сам не зная зачем, спросил парень.

– Мы и копали! Тут раньше только столбики стояли, они обозначали границу земель чигуров. Это ведь раньше их территория была, а затем Сегрегор её заграбастал. Когда мы здесь обосновались, то комиссии приезжали. И представители Сегрегора и администрации округа. Потом, когда мы канаву вырыли, они снова приезжали, смотрели, правильно ли...

Старик усмехнулся.

– Забор тоже мы делали, вот этими самыми руками! Вон, видишь?

Трерий указал на беседку.

– Она прямо над обрывом в каньон, куда ты чуть не упал. Я эту беседку один, считай, строил. Им, ведь, всё некогда! Я один работал, по вечерам... Игрушка, а не беседка! С неё вид, знаешь какой, открывается? Закачаешься!

Только сейчас до парня дошло, что он, вместе с товарищами, пересёк всю Великую Пустошь, от края до края. От Восточного канала до Западного Каньона. И сейчас он стоит в её самой северо-западной точке.

– А тут, это?.. – спросил Агей, придав лицу дурацкий вид. – Пограничники-то ходят?

– Чего им здесь делать-то? Кого ловить? Тут только, вон, бывает бродяги шастают, которые в Пустошь, к Ковчегу бегут. Да... Не ожидал я, что на старости лет, тоже в Ковчег побегу, как бродяга...

Старик помолчал немного, а затем сказал:

– Вот такие дела, парень... Идём!

Они перелезли через ограду и двинулись по бугристой земле, направляясь к правой стороне дома. Подойдя ближе, Агей увидел, что дом окружает открытая деревянная веранда, и на этой стороне в него входа нет.

К востоку от дома, открытое место, метров пятнадцать, а далее стоял ряд молодых, но уже высоких деревьев, который тянулся на восток, вдоль границы, уходя к горизонту. За деревьями, в их тени, протянулась дорожная колея, уходящая на восток. Парень подумал, что она, скорее всего, выходит прямо на Западное шоссе.

Обойдя дом, Агей увидел, что эта дорожная колея проходила мимо дома к сараям, которые стояли сбоку, ближе к обрыву. Там высилось два больших амбара и несколько мелких хозяйственных построек.

Перед самим же домом расположилась площадка, на которой стоял, врытый в землю, вытянутый деревянный стол, с обеих сторон которого стояли, также врытые в землю, скамейки.

К северу от дома, метрах в семидесяти, с востока на запад тянулась лесополоса из молодых деревьев. В её разрыв уходила дорога, и Агей увидел там, дальше, зелёное поле и, вдалеке за ним, зелёные деревья.

Это всё, что успел заметить парень, когда они подошли к дому. Старик уверенно ступил на веранду и направился к белой входной двери, по краям которой находились узкие окна, закрытые изнутри горизонтальными жалюзи. Как только Трерий ступил на веранду, входная белая дверь открылась, и Агей увидел стоящего в проёме щуплого мужичка, Санира.