Текст книги "Великая Пустошь (СИ)"

Автор книги: Александр Неверов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 67 страниц)

1.6

Прежде, чем ответить, дозорный несколько секунд вглядывался в стоящих перед ним парней, а затем, медленно сказал:

– Чего вы там забыли-то? В Ковчеге?

– Да, ты не представляешь, сколько у нас про него разговоров! – чуть ли не воскликнул Жерех. – Сколько себя помню – постоянно про него болтаем! Иногда до драк доходит. Вот мы, самые решительные, и решились.

– Делать вам нечего!

– Да мне, честно говоря, надоело на Белом Озере сидеть. Баб у нас тоже мало, семью не создать. А тут думаю, дай пойду, посмотрю как тут с ними дело обстоит...

– Так ты что, пошел в Пустошь, чтобы бабу себе найти? – ухмыльнулся дозорный.

– Да, не то, что бы... Другие края посмотреть хочу, а если баба подвернётся, то я и не против.

Дозорный засмеялся:

– Тут пол Пустоши не против. Говорю же тебе, туго у нас с этим делом.

– Да, я не про баб, а вообще. Вот смотри, ты же видел всех наших?

– Ну.

– Видишь ведь, что мы не какие-то бродяжки, а цель имеем?

– Ну.

– Вот и скажи, как думаешь, если попросим у властей, пропустят они нас всех через Пустошь?

– Думаю, что нет.

– Почему?

– А зачем это им? Это я вот тут, да и Алдер, вникнуть можем. Понять вас. А властям это зачем?

Дозорный вдруг двинулся в сторону, подошёл к двери и высунулся в проём, некоторое время глядя во двор крепости, а затем кивнул парням, отвёл их в угол башни и сказал тихо:

– Я вам так скажу, ребятки, вы что же, думаете тут просто так, в Пустоши, куда хотите, туда и идёте?

Поскольку парни молчали, внимательно глядя на собеседника, тот продолжил:

– Это у нас здесь – окраина и глохомань. А вот там, южнее, в каждом городе, в каждом посёлке, при въезде и выезде посты. Все машины проверяют!

– Бандитов ловят? – спросил Агей.

Дозорный хмыкнул и посмотрел на парня, как на неразумного ребёнка:

– Бандитов давно уже нет. А проверяют дорожные документы. У всех они должны быть в порядке. Если куда-то едешь, то нужен документ от властей, где будет указано, куда едешь, откуда и через какие места. И таких постов куча. Везде они эти документы спрашивают.

– У каждой машины? – поинтересовался Жерех.

– Да!

– А у пеших?

– В том-то и дело, что пешком в Пустоши никто не ходит! Ну, может, между селениями, которые рядом. А вот в дальний путь никто ногами не ходит! Раньше полно бродяг было. И у нас подолгу жили и мимо проходили, а теперь уже, лет десять, как и след их простыл! За бродяжничество наказание полагается! Я не думаю, что власти будут терпеть, что вы со своими носилками по дорогам ползать будете и всем встречным-поперечным про Ковчег рассказывать.

– Сегрегор, что, не любит людей, которые в Ковчеге живут?

– Да, с этим Ковчегом, непонятно ничего... Давно ещё, годы назад, говорили вроде, что там нормальным людям делать нечего. А что там делается, хрен его знает. Тут ведь, у нас, всего одна дорога – которая сперва на запад тянется, а потом на юго-запад сворачивает. Если же прямо, на запад идти, то километров через сто, Разрушенная гряда будет. Там древняя дорога, Восточное шоссе, проходит. По нему, с Северных Земель, в Южные Земли, караваны ездят. А дальше к западу, там, Белая Хворь. Хрен знает, что это такое, но, как говорят, гиблое место. За Хворью лежит Срединное шоссе и на нём стоит город Нефтенол, где нефтяники живут. У них там, с древних времён, завод огромный. Они бензин делают и Сегрегору не подчиняются. Не любят они его.

– Почему это?

– У них рабы раньше работали. А как Сегрегор всю Пустошь захватил, то пресёк это дело. Пришлось им рабство отменить. Но, я слышал, что те рабы, кто на их нефтяном заводе рабом вкалывал, все остались. Только они сейчас какую-никакую плату за работу получают и уйти могут, когда захотят.

– А за нефтяниками, к западу, что?

– Там горы и город, Источник. Это одна компания с нефтяниками. Те нефть добывают, а эти воду.

– А дальше что?

– Дальше хрен его знает что, а ещё дальше Большой Каньон. Что такое каньон я не знаю точно. Говорят, что это как овраг в земле, но огромных размеров. И вот за этим каньоном этот ваш Большой Ковчег. А что там рядом, какие там наши города и вообще живёт ли кто, я и понятия не имею. Сечёшь, какое расстояние пройти надо? Хрен вы туда дойдёте, даже если вам Сегрегор разрешит.

– Н-да, – сказал Жерех. – А вы здесь, как бы, к Северной Пустоши относитесь?

– Не как бы, а север у нас тут. Не считая Дола, Хибар самое северо-восточное поселение Пустоши.

– А там, – показал на окно бывший раб, – далеко на севере, что?

– Далеко на севере – Северные Земли, – сказал дозорный. – От нас до них – чёрте сколько идти.

– У нас болтали, что до них тысяча километров.

– Да нет, – усмехнулся мужик. – Я думаю, километров пятьсот. Хотя... Может, и больше. Но пешком, один хрен, не дойдёшь.

– Получается, что за вами тут Дол, а за ним уже безлюдье полное и ничего там нет?

– Так и есть. Раньше там жили, конечно, ну, как жили... Кое-как... Вот там, на север и к западу, Красная крепость. Она примерно, как вот наша, была раньше, а уже давно там пара башен только и осталась. Я помню, что там источник был внутри, бассейн, и его однажды бандиты трупами забросали. Потом другие бандиты заставили нас мертвяков вытаскивать и воду плохую вычерпывать. Это когда я ещё малой был.

– Это далеко на севере?

– Километров семьдесят.

– А где Древесный овраг ты знаешь? – спросил Жерех.

– Первый раз слышу.

– Это где-то здесь, севернее вас. Когда наше Городище разорили, то мы там долгое время ещё сидели, дрожали. И один наш, ходил на северо-запад, за канал и где-то, вроде в этих краях, нашел он посёлок под названием "Древесный овраг". Потом к нам вернулся. Сказал, что там источник и деревьев много. Мой отец и еще несколько, пошли на разведку, чтобы посмотреть, можно ли туда всем перейти? Думали, там безопаснее будет. Ну и... сгинули с концами.

Слушая эту историю, Агей понял, что Жерех её выдумал, чтобы разговорить охранника об окрестностях.

– Вообще не припомню такого, – задумчиво сказал тот. – Деревьев тут вообще не сильно много. Вот, Каменный лес есть. Он на север и на восток немного. Это холм большой, заросший соснами. Я там, ещё мальчишкой бывал. Запомнил, что полно скелетов и черепов там валялось. Потом на севере, но западнее, там Кирпичные холмы. Раньше какие-то строения были, типа широких башен, но сейчас они обрушились, и на холмы уже похожи, и некоторые уже деревьями поросли. Ну, ещё там, за Долом, Кресты. Там клан один обитал. Когда у них рабы восстали, они деревянные кресты в землю поставили и на них рабов, ещё живых, подвесили. И те на солнце там коптились. Те, кто там был, говорили, что ещё долго на крестах скелеты висели.

– А ты их видел?

– Видел. Издалека. Подходить боялся, малой был. Но скелетов там вроде не было, на них. Потом, как Сегрегор воцарился, его люди эти кресты посшибали.

– Так что, не в нужную сторону твой отец пошел тогда, – сказал дозорный. – Тут у нас, севернее, гиблые места были. Сейчас там, я думаю безопасно, бандитов же нет, но вряд ли там кто живёт. И, кстати, у меня у самого дед в тех краях сгинул. Я его и не помню почти. Это потом, мне отец рассказал, что тот тоже ушел, лучшие края на севере искать и не вернулся.

Жерех задумался, а дозорный спросил:

– А у вас там, на Белом Озере, как дело обстоит?

– Да так себе, в принципе, неплохо, но иногда голодно бывает.

Бывший раб довольно складно стал врать про житьё-бытьё на выдуманном Белом Озере. Про то, как разводят плантации и рыбу на озере.

Агей же подумал о том, какой молодец Жерех. Вроде бы они тут просто стоят, пустой болтовнёй занимаются, а вон сколько узнали. И о местных порядках и о том, что к северу и к западу. И, самое главное, про посты и проверки на дорогах. Оказывается, в Пустоши по дорогам, без путевых документов и шагу ступить нельзя! Интересно, как на эту новость Коляныч отреагирует? Хотя, может он и сам сейчас об этом от Алдера узнал.

Между тем, Жерех взахлёб травил разные байки. Судя по лицу дозорного, тот воспринимал всё это за чистую монету и искренне посмеивался над забавными случаями из жизни выдуманного посёлка.

Агею же стало не интересно.

– Ладно, – сказал он. – Я пойду, по стене пройдусь.

– Давай, – откликнулся, не оборачиваясь, Жерех.

– Не кувыркнись, – напутствовал его дозорный.

Парень покинул башню, выйдя на восточную стену крепости.

Эта стена тоже оказалась в хорошем состоянии. Под ногами ровные плиты и выемки под балки. Осторожно шагая вперёд, Агей посмотрел во двор. На другой стороне крепости, возле закрытых ворот, ведущих к новому посёлку, на корточках сидели трое местных. Они разговаривали и не видели, что по противоположной стене крепости идёт парень. Агей перевёл взгляд на главные ворота. Там никого не видать. Коляныч, староста и остальные куда-то ушли.

Добравшись до средней башни на восточной стене, Агей вошёл внутрь, и сразу остановился, немного удивлённый. Эта башня оказалась обитаемой! Возле внешних окон стояло несколько столов и книжных шкафов. Один стол, явно письменный. На нём видны бумаги и карандаши в стакане. На полках шкафов какие-то толстые тетради. Рядом несколько табуретов. В другой стороне башни, где окна, выходящие во двор – узкая щель, ведущей вниз лестницы и рядом небольшая кровать. Явно это не старые вещи, а тут кто-то живёт.

Почувствовав смущение, парень хотел даже вернуться назад, к Жереху, но переборов себя, он быстро прошёл через башню и вышел на следующий участок стены. Пройдя немного, Агей остановился и осмотрелся.

Внутри, во дворе, никого не видать. Только сидят у противоположной стены трое крестьян у ворот. Посмотрев в другую сторону, за стену, Агей увидел дорогу, идущую вдоль крепости. За ней хорошо виден вытянутый холм, на противоположной стороне которого они недавно устроили привал и где встретили местных.

Двинувшись дальше, парень вошел в угловую башню. Она оказалась пустой. Парень подошел к окнам, выходящим на восток. Знакомая дорога шла вправо и там изгибалась под прямым углом. Подойдя к южным окнам, Агей увидел дорогу, уходящую вправо, на запад. За ней пустые пространства до горизонта.

Осмотревшись внутри, Агей решил посетить и последнюю башню крепости. Выйдя на стену, он вдруг обратил внимание, что стена здесь явно отличается от уже посещённых участков. Некоторых плит пола не хватало, а между теми, что ещё остались, зияют не широкие, но весьма глубокие щели. Казалось, что стена вот-вот развалится.

На секунду парень остановился, раздумывая, стоит ли рисковать, идя дальше? Тем более, что и башня, виднеющаяся впереди, выглядела такой же ненадёжной, как и стена перед ней.

Тут же вспомнились потерянные товарищи – Север и Владлен. Уж они-то точно не стали колебаться и трусить. Парень сжал губы и решительно двинулся вперёд. Внимательно глядя под ноги, он быстро преодолел опасный участок стены и вошел в башню.

Внутри оказалось просторнее, ибо эта башня шире, чем остальные. Однако выглядела она хуже всех. Часть потолка обрушилась, закрыв ход на лестницу. Среди плит пола и обломков рухнувшего потолка росли пучки желтой травы. Оглядывая ещё державшиеся стены, Агей подумал, что не так далёк день, когда эта башня начнёт разваливаться на части.

Осторожно пробравшись к противоположному дверному проёму, парень выглянул наружу. Прямо перед ним несколько метров целой стены. Далее обрыв и довольно крутой склон вниз. Там главные ворота в крепость. На другой стороне, стена продолжалась таким же крутым склоном и, после нескольких целых метров, стена заканчивалась последней, угловой башней. Дверной проём там закрыт вроде бы деревянными досками. Наверху же высится стальная радиоантенна.

Подумав, что незачем тут зря торчать, дабы не приняли за шпиона, Агей повернул назад. Осторожно покинув башню и, быстро преодолев ненадёжную стену, он вернулся в угловую, юго-восточную башню. Подойдя к окну и глядя на дорогу, поворачивающую под прямым углом и обходящую крепость, Агей опять вспомнил дорогих ему товарищей.

«– Эх! – думал он. – А ведь как было бы классно, если бы они были сейчас здесь. Мы бы тут разведали-обследовали всё. И парни, наверняка бы придумали, как дальше быть и куда лучше идти! По крайней мере, какой-нибудь ценный совет Колянычу дали! Да и можно было бы никуда не идти! Плевать на это золото-богатство. Остались бы тут втроём. Работали бы в деревне, а вот в этой башне обустроили бы себе жилище! При таких делах и никаких персональных унитазов не нужно. Что может быть лучше, чем жить вместе с лучшими друзьями в башне древней крепости!»

"– И ведь ещё месяц назад я жил на острове, был обычным школяром, и понятия не имел, какие вещи творятся за пределами острова, – думал парень. – Ведь мы там долгие годы сидели, дурака валяли, а тут, вон, что творилось! Бандиты ездили на машинах, народ убивали, между собой воевали! А здесь вот самая настоящая крепость!

И особенно обидно, что узнав такие грандиозные вещи, оказавшись здесь, нельзя этим поделиться с друзьями! Накатила тоска и заныло сердце. Посмотрев немного на окрестности, Агей вышел из башни и двинулся назад. Парня охватила апатия, а настроение испортилось. Он решил не забивать себе голову мыслями о будущем, а предоставить это решать остальным.

«– Лягу, посплю, – думал парень. – А они пусть сами решают, куда идти».

Только войдя в обитаемую башню, до него дошло, что спуститься вниз можно было и в той, угловой, башне. Решительно повернув на лестницу, хватаясь руками за стены, Агей осторожно двинулся вниз. Он помнил предостережение старосты, но ступени на удивление хорошо сохранились. Когда ему оставалось миновать всего два пролета, он услышал какой-то звук снизу. Удивлённо остановившись, Агей услышал, как кто-то, то ли кашлянул, то ли харкнул. Явно внизу, в небольшом промежутке между ступенями и выходом на улицу, кто-то стоял!

Парень нерешительно замер. В голове мелькнула мысль вернуться назад и спуститься в другой башне. Ведь эта башня обитаема и не хотелось, чтобы местные подумали, что он тут рыскал и что-то вынюхивал, как лазутчик.

Агей уже решился тихо двинуться наверх, как услышал незнакомый молодой голос.

– Подумать только, – сказал он. – Сам Надан пришёл сюда, словно...

– Словно бродяга, – усмехнулся второй голос, в котором Агей сразу узнал местного начальника Харума. – Его ведь, в те времена, по-разному именовали, например "Потрясатель Юга". Как тебе такой титул? А вот, видишь, куда всё пришло...

– Ведь раньше же были... такие люди... великие! Сколько джигитов в Пустоши было! И трудно поверить, что Сегрегор взял и убил почти всех! Ведь это же легендарные времена были!

– Ты только легенды слышал, а мы с Наданом уже тогда были легендами, да и то, я сам, не сразу в случившееся поверил. Когда нас Сегрегор разгромил, то я подсуетился, конечно, жизнь спасая, но всё это осознать сразу не смог. Я года два потом, считай, тут лежал на брюхе, смотрел на происходящее, офигивал, и только дым одним местом пускал.

– Но ведь, столько кланов и вождей великих было...

– И все, представь себе, обосрались. Причём, капитально и вонючо. Вот, сейчас, вспомнилось мне. Был тут, на Севере, такой вождь – Большой Мо.

– Да, вы рассказывали.

– Ага. Клан у него не то, чтобы большой, около полусотни джигитов, но сильные они были. А боевых машин у него почти два десятка было. Когда Сегрегор начал наверх ползти, то я приезжал сюда. К твоему отцу и к этому Большому Мо. Так вот, этот жирдяй Мо только посмеивался. Говорил, что всё понимает и за Сегрегором уже давно внимательно следит. Дескать, надо дать ему насытиться, крови напиться, а потом уже и прихлопнуть. Чем больше кланов Сегрегор разгромит, тем богаче станет и тем больше наша добыча будет, когда мы его прихлопнем.

– И, что же?

– Ничего! Не договорились. Потом пытались, конечно, коалицию против Сегрегора создать, но уже поздно было. Я тебе ведь рассказывал.

– А этот, Большой Мо, что с ним стало?

– Он своё получил.

Внимательно слушающий Агей расслышал, как Харум тихо засмеялся.

– Когда стало ясно, что Сегрегор верх одержал, то этот Мо решил ему присягнуть. Да только опоздал. Года три назад, я в Перекрёстке встретил человека из его клана.

– Джигита?

– Да. Джигита. Он меня, конечно, не узнал, но много интересного рассказал. От него я узнал, что люди Сегрегора приехали в ставку Большого Мо, схватили толстяка, на виду у всех подвесили вниз головой, в жопу ему шланг вставили, и воду пустили. Ему там пузо разорвало!

Услышав это, Агей сразу же вспомнил, как ему на острове, перед операцией, делали клизму. От услышанного способа казни стало жутко.

– Сегрегор умеет выдумывать казни, – проговорил внизу парень.

– Да, при чём тут он? Я сам, таким способом, не раз казнил. А на пирах мы и не такое выделывали... Тихо! Идёт вроде.

Внизу замолчали, и Агей услышал тихие шаги. Кто-то приблизился к башне и вошел в проём.

1.7

– Ну, здравствуй, Надан, – сказал Харум.

– Здравствуй, Гецул, – ответил ему голос, в котором изумлённый Агей сразу же узнал голос старика Елизара.

– Гецула давно нет, – ответил Харум. – Одна тень осталась. Да и не стоит сейчас старые имена называть. Тем более, в Хибаре.

– Согласен, брат.

– Вот, кстати, познакомься, это Берг, сын Берга Трехпалого.

– Как же, – отвечал Елизар. – Знал я твоего отца, знал. Знатный вождь был, и клан его во всей Пустоши известен был.

– Для меня большая часть познакомиться с вами, господин Надан, – дрогнувшим голосом сказал парень. – Мне про вас господин Харум столько рассказывал!

– Да... Рассказал немного про наше старое житьё-бытьё, – подал голос Харум. – Ладно, Берг, нам поговорить надо, а ты иди в караульную башню, встань в дверях и прикрой нас. Если рядом кто появится, дай знать.

Послышались тихие удаляющиеся шаги.

– Он, и правда, сын Берга? – спросил Елизар.

– Вряд ли. Но одно время Хибар их вотчиной был. Мне Трёхпалый рассказывал, что они здесь часто всем кланом расслаблялись. Отдыхали, так сказать, душой и телом. Наверное, мамка-шлюха насвистела ему в уши, что он сын самого Берга, а этот дурачок и поверил. А как там на самом деле, уже не узнаешь. Не похож, ведь, он на него, ни капли. Хотя, его мог заделать один из джигитов Берга. А то, что он считает себя сыном Трёхпалого, так то – мне на руку.

– Ладно, Гецул, то есть Харум... Я понимаю, что ты удивился, когда меня с этими бродягами увидел. Но как я удивился, увидев тебя с татуировками раба! Расскажи, как ты выжил то, и как в начальство здесь выбрался?

– Унылая у меня история, Надан, то есть, Елизар. Когда наша коалиция обосралась, ещё толком не собравшись, я понял – конец нам всем. Поэтому собрал в колонну всё добро, всех верных людей, и отчалил.

– Много их с тобой было?

– Мало. Большинство парней решили остаться и драться, как я и их не уговаривал, как не объяснял... Где теперь их косточки?..

Старик сплюнул.

– Думаешь, всех выбили? – спросил Елизар.

– Конечно! Они у меня злые и дерзкие были. Такие головы перед Сегрегором не склонили бы. И он таких не щадил.

Лже-Харум некоторое время помолчал, а затем продолжил:

– Я в Северные Земли решил податься. Как Большая война началось, я там плантацию прикупил. Мог и в Южные Земли двинуть, там тоже кое-что было, но пришлось бы с боем пробиваться. А на север тогда легко можно было с нефтяниками проскочить. Прибился бы к их конвою и запросто ушёл бы.

И вот мне бы, дураку, уехать спокойно, но не мог я так просто уйти. Вроде и ясно, что Сегрегор одолевает, но разве сразу поверишь в это? Мы, ведь, такие сильные и на тебе! Бросай родные места и беги, как крыса...

Вот я сюда, на Север, и завернул. Сам знаешь, здесь народу меньше, чем у нас, но тоже ведь серьёзные вожди: Берг тот же, Большой Мо, Салага Жёлтый, Мигул. Я думал, что у них мозги наконец-то включатся, они поймут, к чему дело идёт...

Какой там! Я чуть не охрип, объясняя им, а они сидят, да чего-то там думают, да прикидывают. Мне бы сразу бежать, а я всё ждал, на что-то надеялся. Тем более, что слухи самые разные приходили. Вот, про тебя, например. Одни говорили, что тебя убили. Другие что ты Сегрегора теснишь. Третьи кричали, что ты на Север отступил и с тобой народу тьма, и вы собираете силы, чтобы контрудар устроить. Это сейчас-то мне всё ясно, а тогда, я ещё надеялся.

Старик зло сплюнул.

– И, что же? – спросил Елизар.

– Вот, ждал и дождался! На мой лагерь налетели Шатуны. Помнишь их?

– Это у которых на эмблеме череп на колесе?

– Они самые!

– А откуда они тут взялись? Они же всегда на самом юге обретались.

– Это я потом узнал, что они быстро под Сегрегора легли и в бой сами рвались, выслуживались. Вот и налетели они, и ещё другие уроды с ними были. Всего машин пятнадцать. Началась буза и мы им хорошо врезали. Сразу восемь машин расхерачили. Они отступили, но и нам досталось. Сожгли, гады, бензовоз и два моих тягача подпалили. А куда я без тягачей? Всё добро бросать?

– Я ещё не успел осознать, как видим, на полнеба пыль. Большие силы к нам прут. Мы запросили по радио, они не отвечают. Явно это сегрегоровские гады. И куда нам? Собрали кое-что и на четырёх машинах на север рванули. Они за нами гнались километров сто, не меньше. Мы оторвались, но я один остался. Куда мои ребята делись, хрен его знает. У меня рация повредилась, и я остался с одним парнем, Грумом. Верный воин был, настоящий джигит!

Вот сидим мы, что делать не ясно. Бензина нет, рации нет. Куда идти? И вот как-то я понял, что дело дрянь и с минуты на минуту, нас забацают. Ну и придумал. Бросили мы машину и там, в холмах, затерялись. Не знаю, каким чудом, оказалась у нас термическая машинка. Ну, которыми на металле эмблемы выжигали. Но ты ведь знаешь, что ей и татуровки делать можно?

– Можно, но никто не делал. Такие тату не уважали.

– Вот! Это вы, герои, всё по старинке делаете, чтобы с кровью и терпеть! А тут быстро можно сделать, ну, мы и решились. Друг другу на руках и на лбу выделали. Ловко вышло. Я такие у многих рабов видел. Чьи-либо клеймы не стали ставить, чтобы не спалиться, но и таких рабов, с тату, как у меня, полным-полно в Пустоши было. И ведь через час после гравировки, уже можно подумать, что татуировке много лет! А машинку мы в приметном месте, закопали. Ты же знаешь, что такие татуировки свести легко ей можно?

– Знаю, конечно.

– Так вот, только мы в рабов преобразились, как на нас налетели. И знаешь кто?

– Кто?

– Чигуры!

– Откуда они здесь? Они же на дальнем западе, почти где Ковчег. Неужто тоже тогда под Сегрегора легли?

– В том-то и дело, что нет! Какие-то черти залётные. У них такие эмблемы, каких я и не видел раньше. Раболовы. Грум за пушку схватился и его успокоили. А я растерялся, и меня они живым взяли. Бросили в клетку, к другим рабам. Ну, и сюда они приехали, в Хибар. Здесь их сегрегоровцы и накрыли. Чигуров на колья, а меня, с остальными рабами, на свободу: гуляй, рванина!

– За раба приняли?

– Ещё как! Я тогда оброс, отощал, ну и татуировочки прямо в точку оказались!

– Так ведь, всегда можно определить, что они фальшивые!

– Специалист может, это да. Но какой тут специалист, на окраине? Конечно, искали наш народ. Заставляли догола раздеваться, но я-то ведь чист! Говорил я парням – не делайте тату! Зачем? Приспичило? Сделайте термическую, её всегда или убрать или заменить можно. Так нет же!

Вот, тебя взять. У тебя же и на затылке и на груди и на спине, вон такие картины! Повезло тебе, что руки у тебя чистые, а то бы тебя сейчас здесь быстро бы в оборот взяли! Мы бы с тобой, конечно, всё равно поговорили бы. Но ты бы не тут стоял, а сидел бы в комнате, с решётками на окнах.

Харум тихо засмеялся.

– Ну, это ясно, – сказал Елизар. – А как ты здесь в начальство выбился?

– Да это же элементарно! Тут же вокруг – одна рвань и дураки. Сам знаешь – в стране слепых и одноглазый карлик – король! А я способный оказался. Вон, раньше всех читать и писать научился!

Старики тихо рассмеялись.

– А народ, что, и не узнал никто? – спросил Елизар.

– А кто? Мы же с тобой работали на юге. На север редко выбирались. Да и в маске я тогда всё время был, кто меня узнает? Меня даже не все вожди без маски видели.

– А местные кланы?

– Всех местных вождей Сегрегор подчистую вывел. Почти все местные джигиты тоже под раздачу попали. Но, кто уцелел, тех увезли в другие места. Тут одни рабы и прочая срань осталась.

– Но, всё-таки, узнать могут. Не боишься?

– Раньше боялся сильно. Сейчас как-то привык. Хотя, то и дело новости приходят, что, то тут, то там, то одного, то другого, выловили. Но это мелюзга всякая. Я до сих пор в розыске, но попробуй узнай меня. Да даже если кто и узнает, как докажет? У меня ни татуировок, ни особых примет. Даже если найдётся кто, его слово будет против моего. А у меня здесь репутация почти, безупречная. Вкалываю, не ленюсь. Вон, за антенну отвечаю. Мастерскими управляю. Я мог бы и старостой стать. Но тогда пришлось бы часто в Перекрёсток выбираться. Да и в Новую Надежду, Алдер иногда ездит. А там народу много. Кто знает, на кого нарвёшься? Зачем рисковать?

– Понятно.

– И, кстати... Уже после войны, я с Сегрегором виделся неоднократно.

– Где это???

– Он сюда приезжал несколько раз. Вот, общались с ним, как с тобой. Он мне руку жал. Благодарил за честный труд.

– Как же ты его не загрыз?!

Старый бандит тихо засмеялся:

– Ну, Надан, ты даешь! Я всё, что имел, потерял, но ум, кое-какой, у меня ещё остался. Легко сейчас, в безопасности, мечтать о том, как его на кол сажаешь. А реальность, она, брат, другая.

– Да уж, – задумчиво проговорил Елизар. – Я его всего один раз видел. Ведь, он кто? Да, никто! Обычный дурак!

– Обычный дурак всю Пустошь не нагнул бы, – невозмутимо заметил Харум.

– Это да. Но ведь он выглядит, как обычный мудак. Ничего в нём героического!

– Зато мы, такие все, герои легендарные, и вон как обосрались! Ладно, Нада... Елизар, то есть. Я про себя рассказал. Расскажи и ты, про дела свои скорбные.

– Да уж, – хмыкнул лже-Елизар. – Дела у меня и скорбные и скверные. И, самое забавное, что моя история от твоей не сильно отличается.

– Это как?

– Я тогда, и правда, на север Пустоши отступал. Помнишь Ноиля Крылатого?

– Конечно.

– Он тогда один отряд Сегрегора разгромил. И мы с ним договорились у Каменных ворот встретиться. Планы у меня были неплохие. Я на северные кланы надеялся и сюда шёл. И вдруг мне известие приходит. Верные люди указали место, где вражеская колонна снабжения остановилась. У них там и еда, и вода, и бензин. И охрана небольшая. Вот я и планировал: с Ноилем силы объединить и колонну эту захватить. Это бы нам сразу славу повысило. Для переговоров это хорошо. Я хотел местным вождям хороший куш предложить. Не поскупился бы! Думаю, если бы мы пошли тогда все вместе в бой, то вполне могли бы, если не разгромить Сегрегора, то, хотя бы, с севера его выбить. Но сперва мне надо было с Ноилем встретиться.

– И, что же?

– Двинулся я к нему. У меня пятнадцать боевых машин было, два малых бензовоза и два грузовика. И мы в засаду угодили, возле Белых дюн. Я до сих пор, так и не понял, Ноиль меня сдал или мы просто налетели?

– Про Ноиля я с тех пор и не слышал, – сказал Харум. – Вроде среди тех, кто на службу к Сегрегору перешёл, его не было.

– Кто знает... В общем, налетели мы на засаду. Сразу три машины у нас полыхнуло. Меня бортанули и я сознание потерял, не смог командовать. А со мной лопухи были. Толковых ребят, настоящих джигитов, ещё в первые дни выбило, и вот приблизил тех, кто остался. От джигитов там так, одно название... Они запаниковали, думали, меня убило. Оборону построить не смогли и врассыпную бросились. Их, вроде, хотели на юго-запад гнать, но они сообразили вырваться, и на северо-восток кинулись.

– Когда я очухался, мы уже до канала добрались и одни остались. Рация не работает и где остальные – не ясно. На той стороне канала, ещё не сильно далеко отъехали, как бензин кончился. До засады, в машине со мной, четверо были. Когда я очухался, узнал, что одного подстрелили и его по пути выбросили, а еще одного подстрелили и он кровью истёк. Остались двое со мной. Я их недавно приблизил к себе, думал нормальные ребята. А они крысами оказались, шушукаться стали, чтобы сдать меня Сегрегору и себе прощение купить. Но я начеку был, и пришлось мне решить с ними этот вопрос. Один я остался. Машины нет, рацию пробили. Что делать, не ясно.

– Примерно, как у меня ситуация, – заметил Харум.

– Вот! Я хотел пулю в голову пустить, но вспомнил, что океан там рядом уже. И как-то обуяло меня настроение такое... Решил я до воды дойти, напоследок в воду окунуться и тогда уже и кончить свои дни.

– И что же?

– Собрался. Пошёл. И там чудо настоящее. Дым я увидел и наткнулся на отшельника. Елизар его звали.

Внимательно слушающий Агей, просто не мог поверить своим ушам...

«– Как же так? – потрясённо думал он. – Наш Елизар, который столько рассказывал про бандитов и сам оказался бандитом, да не простым, а крупным вождём!»

– Этот отшельник был мутантом, – рассказывал лже-Елизар. – Он нормально выглядел, но голова у него была немного маленькой. А так он нормальным был. Он раньше в Городище жил, это посёлок там. Мы ведь с тобой его разгромили, почти прямо перед войной. Помнишь?

– Как не помнить?

– Вот! Хозяйство там у него, куры, огород. В общем, стали мы жить с ним. Он радио увлекался, я же тоже это дело любил. Мы, в мастерской всё свободное время проводили. Я к машине сходил, рацию забрал, и мы её починили. Слушали всю Пустошь и вообще, что в мире делается. Вот. А потом, три года назад, Елизар этот умер.

– Сам умер?

Лже-Елизар усмехнулся:

– Совсем за отморозка меня держишь? Этот дед был неплохим мужиком. Как он копыта откинул, мне там, одному, совсем хреново стало.

– Назад не тянуло?

– Ещё как. Но куда мне было идти? Раз здесь, вон, какие дела. Кто тут меня ждал-то, кроме Сегрегора и его отморозков?

Я тебе врать не буду, Харум. Года два назад, я пытался вернуться. Дошел до канала, а потом зассал. Да! Зассал! Перед тобой-то мне чего скрывать? Кому я тут нужен один и без всего? Так и вернулся назад и занялся хозяйством. А неделю назад, эти ребята объявились.

Старик коротко рассказал о товарищах Агея.

– Вот так и было, – закончил лже-старик свой рассказ. – И, когда я их встретил, то, на всякий случай, решил отшельником Елизаром назваться. Дескать, там всю жизнь прожил.

– А как ты им свои татуировки объяснил?

– Никак! Они их не видели, и, надеюсь, не увидят.

Услышав это, Агей вдруг вспомнил, что когда они пересекали канал, то Елизар ушёл в сторону, дабы одному обсушиться. Агей тогда приписал это стеснительности старика, но оказывается, тот не хотел показываться голым перед остальными, дабы не выдать какие-то татуировки, что покрывали его тело.

Голова от всего этого шла кругом. Парень даже не знал, как на это реагировать и лишь продолжал внимательно слушать.