Текст книги "Великая Пустошь (СИ)"

Автор книги: Александр Неверов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 67 страниц)

Великая Пустошь

Часть 1. Зря мы сюда полезли...

1.1

– Смотрите! – воскликнул очкастый Вилен.

Все вздрогнули и сразу посмотрели на бывшего библиотекаря, который резко привстал с земли и тыкал пальцем куда-то назад, туда, откуда они пришли:

– Вон! Видели???

Все сразу же вскочили на ноги, тревожно глядя в сторону оставленной позади равнины.

– Чего такое? – недовольно квакнул здоровяк Добер.

– Вон там, на тех холмах, прямо сейчас, чего-то блеснуло! Да ярко так!

Агей не понял, шутка это или что, но, глядя на посерьёзневшее лицо Коляныча и старика Елизара, он тоже поднялся на ноги.

– Что конкретно ты видел? – спокойно поинтересовался Жерех.

– Я видел, как что-то блеснуло вон в тех холмах, – пояснил библиотекарь.

– Где бинокль? – быстро сказал Коляныч, ни к кому не обращаясь.

Старик быстро вытащил из вещей и подал Колянычу их бинокль. Бывший раб уточнил, в какой стороне Вилен видел яркий блик и стал смотреть туда.

– Да, чего там может быть? – презрительно скривился здоровяк.

– Может, просто, какой камень блестящий, а может и бинокль, – ответил Коляныч, медленно исследуя в своей бинокль оставленные не так давно холмы.

– Какой там может быть бинокль? – недоумённо сказал Добер, поднимаясь на ноги.

Жерех, не обращая внимания на бугая, посмотрел на Коляныча.

– Ты что, думаешь, что это охотники за рабами могут быть? По нашу душу, которые?..

– Не знаю, – медленно ответил тот, обшаривая биноклем холмы. – Всё может быть.

– Погодите... – встревоженно завертел башкой Добер. – Коляныч! Это ты, что, думаешь, охотники нас догоняют?

– Не знаю. Может они, а может просто что-то блеснуло.

– Я точно видел, – сказал Вилен. – Яркая вспышка была. Примерно, как блик зеркала на солнце.

Коляныч опустил бинокль, задумчиво почесал подбородок и сказал:

– По моим прикидкам, они через день-два только могли бы догнать нас. А там, кто знает... Может даже быть, что за нами вообще никто не идёт.

Ещё немного посмотрев на далёкие холмы несколько минут, Коляныч ничего не увидел и передал бинокль стоящему рядом старику. Тот недолго смотрел, после чего Добер едва не вырвал у него бинокль и сам, с умной рожей, тоже некоторое время смотрел на восток.

– Вообще-то, – сказал Жерех, – это мог быть блик от бинокля. Солнце как раз в ту сторону смотрит.

Все сразу обернулись, глядя на уже клонящееся к горизонту светило.

– Но это может быть также что угодно, – продолжил говорить Жерех. – Обломок скалы или даже осколок бутылки, которая тут много лет лежит.

Однако все стояли и смотрели в ту сторону, ожидая, не появится ли новый блик.

– Ты точно что-то видел? – посмотрел на очкарика Добер.

– Видел! Будто блик стекла, но яркий!

– Блик яркий, – передразнил его бугай и снова прилёг на землю.

Остальные также начали рассаживаться, но то и дело поглядывая на восток, в сторону невысоких холмов, которые они пересекли около часа назад. Между ними и теми холмами тянулась плоская, заросшая мелким кустарником равнина.

Сейчас беглецы сидели, сделав привал на восточном склоне невысокого, вытянутого холма. Обычно, достигая холмов, они делали привалы их на западной стороне, чтобы во время отдыха видеть, что там, впереди, и прикинуть будущий путь. Но сейчас иной случай. Привал они хотели сделать ещё двадцать минут назад, но решили всё-таки дойти до этого, невысокого, но длинного холма, тянущегося поперёк их курса. Однако путь к нему оказался более далёким, чем казалось, так что все сильно вымотались.

Они успели отдохнуть лишь несколько минут, как Вилен чего-то там усмотрел...

– Ладно, – сказал Коляныч, усаживаясь на землю. – Это и правда может быть всё, что угодно...

– А если это охотники? – дрогнувшим голосом спросил Агей.

– Хрен его знает. Может и они. Но паниковать не надо. Спокойно отдыхаем и идём дальше.

Жерех, всё смотревший в бинокль, оторвался от созерцания далей.

– Я поднимусь наверх, осмотрюсь, – сказал он, ни к кому не обращаясь.

– Иди, – бросил ему Добер, после чего бывший раб, быстрым шагом двинулся наверх по склону.

Коляныч почему-то за ним не пошёл. Он присел на землю и задумчиво посмотрел в сторону, где минуту назад, якобы, что-то блеснуло...

Пролежав несколько минут, Агей решил сходить по малой нужде. Поднявшись и отойдя за ближайший куст, он расстегнул ширинку и, делая дело, посмотрел на восток, откуда они пришли. Взору открылась плоская желто-оранжевая равнина, заросшая низким кустарником. Идти там было не очень удобно, приходилось всё время вилять между кустами.

Вдали, километрах в пяти, виднелась ещё одна вытянутая с севера на юг холмистая гряда. Там они делали прошлый привал. Именно где-то на ней чего-то усмотрел Вилен.

Сегодня шёл уже четвёртый день с момента пересечения границы Пустоши у канала и плантаций. За эти дни они не встретили ни одного человека. Да что там, даже животных видно не было. Песчаная почва почти всегда была рыхлой, идти было трудновато, но за эти дни на пути не встретилось следов ни человека, ни машины. Часто виднелись следы каких-то мелких животных, вроде сусликов или же крыс.

Иногда попадались целые поля с песком, так что идти было довольно трудно.

День назад случился рыжий пылевой туман из-за которого стало трудно дышать. Елизар объяснил, что это явление местные называют – пыляк.

– В обычном тумане, – говорил старик. – Ничего не видать из-за испарённой воды. А в пыляке ничего не видать из-за мелкой пыли. В Пустоши пыляки – не редкость. И это дело очень вредное. Если дышать во всю грудь во время пыляка, то лёгкие забиваются пылью. Люди от этой дряни быстро стареют, начинают кашлять кровью и подыхают.

– Как же народ-то живет в Пустоши при таких делах? – удивился очкастый Вилен.

– Так и живут, – усмехнулся старик. – Выживают. А чтобы пыляк не сильно вредил, есть способы поберечься...

Старик раздал всем повязки. Под руководством Елизара, парни смочили их водой, парни завязали себе нижнюю часть лица. Только так местные и спасаются, объяснил старик. Хотя в этом, пылевом тумане и было видно солнце, но идти стало труднее и Колыныч часто поглядывал на свой компас, чтобы дежать направление на запад...

Единственное, что отвлекало путников от трудного пути и сильно убивало время, так это интересные разговоры, которые вели Коляныч с Жерехом, рассказывая интересные случаи из своей рабской жизни. Агей только сейчас узнал, что настоящее имя Коляныча – Николай, а кличку ему дали уже в рабстве, ибо среди рабов уже было много Николаев, Ников, Колянов и Кольков, поэтому когда его кто-то назвал Колянычем, эта кличка прилепилась к нему и стали его звать исключительно так. И сам он, по его словам, привык к этой кличке, что уже считал, что его так и в детстве звали.

Также все узнали, что настоящее имя Жереха, Константин, а кличку ему дал кто-то из пиратов, но почему его назвали этой рыбой, бывший раб даже не догадывался. Однако парень, как и Коляныч знал огромное количество анекдотов и интересных историй, что хорошо помогало убивать время во время унылого и нелёгкого пути.

Идти по бездорожью было нелегко, но Агей уже, можно сказать, привык нести тяжёлые носилки, а вот что будет дальше, он даже и не задумывался, предоставив думать о будущем более сведущим товарищам...

Закончив дело и застегнув ширинку, Агей хотел уже уходить, как услышал рядом шаги. Подошёл Коляныч, встал неподалеку, тоже лицом на восток, и тоже стал справлять малую нужду.

– Как себя чувствуешь? – спросил он у парня.

– Да, как? – пожал плечами Агей. – Как все. А ты?

– Если честно, то хреново.

– Это как? – немного удивился Агей.

Коляныч застегнул ширинку и подошёл к парню. Оглянувшись, нет ли кого рядом, бывший раб посмотрел на товарища и спросил:

– А вообще, ты как считаешь, правильно мы идём?

Парень усмехнулся:

– Коляныч, ты нас ведешь, и я тебе доверяю. Да и все тебе доверяют.

Тот досадливо сплюнул:

– Отрадно слышать, что вы мне доверяете. Вот только я сам себе уже ни хрена не доверяю!

– В смысле?

– В смысле, совсем! – бывший раб досадливо поморщился. – У меня, Агей, голова в жизни ни разу не болела, а вот эти дни, просто раскалывается! И всё это от мыслей: правильно ли мы сделали, что полезли сюда?

– А разве был выбор?

– Был! Можно было идти на север, вдоль канала и не заходя в Пустошь. Знаешь, мне сегодня ночью этот канал снился. Вернее, не канал, а бортик его бетонный. Я его руками трогал и смотрел, как он вдаль уходит, а потом заметил, что канала рядом нет – один бортик, словно дорога. Вот такой вот сон!

Не зная, что сказать, Агей молчал, а товарищ сказал:

– Сейчас вот не знаю, что и думать. Этот бортик у меня из головы не идёт. Ты сам видишь, как мы тут чапаем. Еле плетёмся! То кусты, то песок. А по этому бортику мы бы с максимальной скоростью шли бы. Он, ведь, как дорога! В тех краях, где я родился, была поговорка – "если спешишь, спеши по дороге". До меня только сейчас весь её смысл дошёл! Мы бы просто летели по этому бордюрчику! Километров пять за час только так делали бы. Ведь это не песок, как здесь, а просто идеальная дорога. По моим прикидкам, мы сейчас, от силы, километров тридцать за день делаем. Ну, может, больше чуть. А вот по той дорожке мы километров пятьдесят в день пробегали бы, как минимум! За эти дни уже вполне бы километров двести, а то и больше, отмахали бы!

– Ну, это да, – пробормотал Агей. – А как же охотники?

– Вот! Охотники тоже по этой дорожке за нами бежали бы. И куда быстрее, чем мы. И впереди – неизвестно что! Кто знает, где там уже северные обитаемые места начинаются, и что там за люди, и что за порядки? Может, они там и слышали про объявление Рамоса. Ну и вообще, не ясно, на сколько километров этот канал тянется? Может, он там, уже через десять километров закончился бы.

– Тогда нечего и говорить, – сказал Агей. – Значит, мы правильно сделали, что сюда пошли.

– А куда сюда-то?

– Ну, как, куда? В Пустошь... Елизар ведь сказал, что здесь тоже люди живут.

– Вот где они, эти люди? Где-то здесь этот посёлок, Хибар, куда нас Елизар ведёт, но вот где он и как нас там встретят?

– Кто знает? – опять пожал плечами Агей. – Но я думаю, что тут кто угодно будет лучше, чем охотники Рамоса.

– Надеюсь, – Коляныч почему-то улыбнулся, глядя на парня, и, ободряюще похлопал его по плечу.

Вместе они вернулись к остальным, где прилегли на землю.

– Я вот, что думаю, Коляныч, – подал голос старик. – Трудновато мы сейчас шли, я вижу выдохлись все, и...

– А ты, дед, что, выдохся? – перебил Добер.

– А чего мне выдыхаться? Я почти налегке иду. Я о вас думаю, и предлагаю – давайте немного подольше отдохнём здесь, дабы силы вернуть.

– Да я не против, – отвечал бывший раб, лежа на земле и глядя в чистое, предвечернее небо.

Агей решил даже немного подремать, восстанавливая силы. Также его радовала мысль, что когда надо будет отправиться в путь, нести носилки подошла очередь Вилена, а ему придётся идти почти налегке.

– Смотрите! – снова вскрикнул Вилен.

– Чего, блин?! – зло вскрикнул Добер, с неудовольствием глядя на очкарика.

Взглянув на него, Агей увидел, что тот сейчас указывает в другую сторону, вверх по склону. Там, к ним быстро бежал Жерех, держа в руках бинокль. По тому, с какой скоростью он нёсся вниз, было видно, что он явно что-то увидел или чем-то испуган.

Видя, что Елизар с Колянычем поднимаются на ноги, парень тоже поднялся.

Подбежав, Жерех остановился, восстанавливая дыхание.

– Ты, что? – встревоженно спросил Коляныч. – тоже блик видел?

– Нет! – он странно усмехнулся. – Людей я сейчас видел!

– Где??? – спросили все.

– На той стороне холма. Там низинка, а в ней люди копошатся. Трое. Один старый уже. Они там камни собирают, вроде как площадку для огорода расчищают. А за ними, дальше, там и километра нет, крепость стоит! Три башни и стены высокие.

Все посмотрели на Елизара.

– Башни и стены из жёлтого камня? – спросил он.

– Да. Из светло-желтого.

– Значит это Хибар. Тут одна в округе крепость такая. Я хорошо её помню. Стены там высокие и башни тоже. Из жёлтого камня стены.

– Как ты помнить можешь? – усмехнулся Добер. – Если ты тут не был никогда.

Старик усмехнулся:

– Конечно, не был. Но очень много про неё слышал и хорошо помню, что когда про Хибар у нас рассказывали, все упоминали высокие башни и стены из жёлтого камня. Скорее всего, это точно Хибар!

– Да, – сказал Жерех. – Эти трое, которые возятся тут, они точно местные крестьяне. И, кстати, там двое собирают камни, а один их куда-то в сторону таскает, в кусты. Я думаю, можно его там стреножить, по-тихому.

Бывший раб многозначительно посмотрел на Коляныча.

– Идём! – возбуждённо сказал тот.

Все сразу, гурьбой, двинулись по склону холма наверх. Агей глядя на товарищей, вдруг встретился взглядом с Добером.

– А вы куда прётесь? – немедленно скривился тот, глядя на молодых парней. – Какого вам там надо?

Все остановились. Коляныч не стал спорить с бугаем и посмотрел на Агея и Вилена:

– Останьтесь с вещами. И смотрите, не мелькнёт ли там что.

Он кивнул на равнину, откуда они пришли.

Парни с неудовольствием повернули назад. Вернувшись к вещам, Вилен начал ходить взад-вперед, то и дело поглядывая на восток, не сверкнёт ли там опять? Агей сперва тоже таращился на равнину и холмы на горизонте, а потом ему это надоело, и он прилёг на землю, решив набраться сил.

«– Кто знает, что там за люди, по другую сторону холма, – подумал он. – Как бы нам сейчас от тих „местных крестьян“ драпать не пришлось».

Решив набраться сил, он прилёг, но через минуту встал, чувствуя нервное возбуждение. Сильно захотелось тайком сбегать наверх, глянуть, что там за крепость и что там за люди. На придирки Добера было наплевать, но вот перед Колянычем не хотелось выглядеть безответственным типом. Поэтому, отойдя в сторону, Агей, как и библиотекарь, стал ходить взад-вперёд, поглядывая то на равнину, то гребень их холма, где уже не было видно товарищей.

Немного походив, Агей снова прилёг, решив всё-таки отдохнуть, но через минуту Вилен воскликнул, тыкая пальцами куда-то вверх по склону. Вскочивший на ноги Агей увидел, что там, чуть пониже вершины холма, Коляныч, Жерех и Добер, пригнувшись, бежали куда-то в правую сторону.

Сильно забилось сердце. Агей вспомнил рассказ Жереха о том, что кто-то там носит камни в кусты.

"– Видимо, они решили поймать его", – сообразил Агей.

Всякую усталость словно рукой сняло. Парни сидели и, не в силах молчать, строили догадки, что там сейчас происходит. Вилен считал, что они поймают, и будут пытать пленника. Агей тоже склонялся к этому, но считал, что вряд ли пытки там нужны. Парни начали спорить, сильно ли их товарищи будут бить пленника, выбивая из него данные? В таких бесплодных разговорах прошло полчаса. Товарищи не возвращались.

– Слушай! – вдруг сказал Вилен. – Может, их там схватили и самих сейчас пытают?"

Агея передёрнуло. Такая мысль ему в голову не приходила.

"– А ведь верно, – потрясенно подумал он. – Что, если, и правда, так?"

– Слушай! – возбужденно проговорил библиотекарь. – Ты сиди здесь, Агей. Наблюдай. А я сбегаю, гляну.

Не дожидаясь ответа товарища, очкарик быстро побежал вверх по склону. Глядя ему в спину, Агей подумал, что неясно ведь, как быть, если это, и правда, так. Что тогда делать-то, куда бежать?

Парень вспомнил, что еды у них уже в обрез. Позавчера начали сильно экономить, а сегодня утром Елизар сказал, что завтра к обеду еда и вода полностью кончится. С едой в Пустоши не густо. Никаких животных, кроме сусликов они тут не встретили, но с водой, дело другое. День назад, наткнулись на заброшенный посёлок из глинобитных развалин. В центре этого селения находилась широкая круглая башня, внутри которой оказался круглый глубокий бассейн, на дне которого обнаружилась вода и вполне чистая. Беглецы пили её уже второй день и пока никаких негативных последствий не ощущали.

«– И что нам тогда с Виленом делать, если наших там всех поймали? – опасливо думал Агей. – Бежать к этим развалинам и жить там, рядом с водой? От жажды там точно не умрёшь, но чем питаться???»

Потекло время ожидания. То и дело поглядывая на часы, парень топтался на месте, оглядываясь по сторонам. Ни на холме, ни на равнине рядом, никакого движения. Прошло минут двадцать, как наверху показались фигуры товарищей, которые быстро шли вниз. Глядя на них Агей почувствовал огромное облегчение. Судя по походке – они просто быстро шли, но никак ни удирали от кого-либо. Единственное, что насторожило, так это отсутствие Елизара.

Подойдя к вещам, парни остановились.

– Там люди, – сказал Коляныч, глядя на Агея. – Это Хибар. Сейчас пойдём к ним.

– А теперь, слушайте все, – бывший раб обвёл взглядом товарищей. – Постараемся войти к ним, получить или обменять воду с едой, и уйти. Как там выйдет, не знаю. Ведите себя дружелюбно. Никакой агрессии. И, самое главное, помните – мы все, из Белого Озера!

1.2

Это «Белое Озеро» Коляныч выдумал ещё позавчера. По его замыслу, при заходе в какой-либо населённый пункт, они должны представиться жителями посёлка Белое Озеро, что лежит далеко на востоке, в дне пути от канала, рядом с озером, вроде того, что они видели неподалёку от жилища Елизара.

– Небольшое озеро, – объяснял Коляныч. – В нём рыба водится. Карпы. Наш посёлок основан после того, как бандиты разгромили Городище, лет пятнадцать назад. И мы все выжившие. Домов у нас там несколько десятков, а жителей чуть больше сотни. Про Ковчег мы давно знаем и давно собираемся исследовать этот вопрос. И вот сейчас решились. Мы добровольцы. Идём в Ковчег, дабы узнать, что там и как. Если хорошо – вернёмся потом за остальными. Если плохо – просто уйдём назад. И, самое главное, ни про каких пиратов, Рамоса, Сегрегора и беглых рабов мы знать ничего не знаем!

Эта выдумка всем понравилась и они долго её обсуждали по пути. Коляныч даже предложил выдумать всем новые имена и так называть друг друга, но против этого выступил Жерех.

– Нету смысла в этой херне, – сказал он. – Только мозги себе замучаем, запоминать всё это.

– А чего нам сейчас делать, по дороге? – парировал Коляныч. – Времени же полно.

– Да я не про это. Даже если запомним всё, то в любой момент можем спалиться. Да нас и легко разоблачить могут. Я слышал историю, как один раб сбежал и другим именем назвался. Его заподозрили, и как-то, когда он разговаривал, со спины неожиданно позвали настоящим именем. Он дёрнулся, обернулся, ну его и сцапали. Да и не это главное, а то, что у них есть наши описания. Они объявили ведь, что один совсем молодой, Агей. Один в очках, Вилен. Один, здоровый бугай, Добер.

Не надо быть каким-то сверхумным, чтобы понять, что это про нашу компанию. Не забывайте, что те, кто может себе позволить на рабов охотиться и кто имеет радио – это серьёзные люди. Среди них дураков мало и они легко нас разоблачат, даже если мы другими именами представимся.

– Жерех прав, – согласился Елизар. – Если мы придём в место, где про нас знают, то эта маскировка не поможет. А в тех местах, где нет радио, незачем дурака валять и переименовываться. Но вот эта идея с Белым Озером, где живут беженцы из Городища, мне нравится. Её и надо всем рассказывать.

Эти воспоминания быстро пролетели в голове Агея.

– Так что не забываем, – сказал Коляныч, берясь вместе с Добером за носилки. – Мы с Белого Озера, идём к Ковчегу. Говорить буду я, или Жерех, или Елизар. У нас опыта побольше. А вы особо рты не раскрывайте. Говорите в общих чертах и, главное, про остров и пиратов не проболтайтесь!

Парни подняли носилки. Агей же, чья очередь была «идти налегке», поднял свою сумку и сумку Елизара.

– А где дед? – спросил он.

– Там. С местными говорит.

Оглядевшись, ничего ли не оставили, парни быстрым шагом двинулись вверх по склону. Поднявшись на вершину, Агей, наконец, увидел крепость.

Она стояла где-то в километре от холма. В ширину она была, чуть ли не в сотню метров. В восточной стене три прямоугольных башни и высокая, метров пятнадцать, стена между ними. На правой, угловой, башне торчит деревянная вышка. С левой же стороны, в глубине крепости, высится современная, сужающаяся кверху, стальная радиомачта.

Крепость выглядела примерно так, как крепости в старых книжках и парень, пожирая её глазами, в который раз пожалел, что рядом нет Севера и Владлена.

Перевалив через холм и двинувшись вниз, Агей увидел, что за холмом находится узкая зелёная низинка. Там виднелись четверо: Елизар и трое местных крестьян. Приближаясь к ним, парень различил, что местные похожи на обычных рабочих – одеты в грубые штаны и длинные куртки с рукавами. На голове у всех троих – конусообразные темно-жёлтые шапки, которые напомнили парню шляпку гриба-поганки, что росли на острове. В руках крестьян – мотыги на длинных ручках.

Один местный – такой же старый, как Елизар. Другой – усатый мужик средних лет. А третий, весьма крепкий молодой парень. Когда путешественники приблизились, все трое взглянули на них без всякого испуга, а скорее с интересом и даже небольшим удивлением. Особенно их внимание привлекли носилки. Видимо, тут мало кто носил вещи подобным образом.

Подойдя, Агей и Вилен поздоровались, но ответил им, кивнув, только старик.

– Пойдём, что ли, – сказал он и, повернувшись, первым двинулся в сторону крепости.

Агей с товарищами потянулись за ними.

– Так это, что, у вас тут, значит, бандитов нет? – спросил Добер.

– У нас, браток, бандитов давно уже нет, – усмехнувшись, ответил старик. – Вот лет пятнадцать назад, вы бы так спокойно не походили, они бы вас быстро в оборот взяли. А сейчас, можете спокойно дышать.

– Так вы и ваш Хибар, значит, под Сегрегором? – спросил Жерех.

– Что значит "под"? – ответил старик, и в голосе его явно послышалась обида.

– Сегрегор наш глава. Это его Пустошь. Если бы не он, хрен бы я дожил до своих лет.

– А он тут живет, что ли? – опять спросил Добер.

– Да где тут? – хмыкнул дед. – Я же говорил тебе уже, он в столице нашей живёт, в Новой Надежде. Это тысяча километров отсюда, на юго-запад.

– Значит, сейчас у вас бандитов нет? – не успокаивался Добер.

– Да какие тебе бандиты тут! – раздражаясь, воскликнул дед. – Нет здесь бандитов! Вот заладил, бандиты да бандиты!

– Ну, ты и нас пойми, – быстро вступил в разговор Коляныч. – Я вам ведь говорил про налёт на наше Городище. У него тогда брата родного угнали. Вон, у парней, родители пропали с концами...

– Ну, – смягчаясь, пробормотал старик. – Мне ли про налёты не знать. Тут раньше такое было... Если бы вы тогда появились, не завидовал бы я вам. А сейчас, хоть всю Пустошь обойдите, никто вас и не тронет.

– Это если они по дорогам они пойдут, – заметил лысый крестьянин.

– А какой дурак сейчас без дорог в Пустоши-то ходить будет? – хмыкнул старик.

Миновав полосу кустарников, путники вдруг вышли... на дорогу. Обычная, одноколейная, давным-давно утрамбованная грунтовка протянулась с юга на север. По другую сторону дороги, метрах в ста от неё, уже высилась крепость.

– А куда это, вот это, вот, ведёт? – спросил Добер таращась на дорогу, как на чудо.

– Там, – старик махнул рукой на север, – километрах в пятидесяти, Дол. Тоже посёлок. А там, – дед почему-то махнул рукой в сторону крепости, – Перекрёсток.

– И сколько до этого Перекрёстка? – поинтересовался Коляныч.

– Да километров пятьдесят есть.

– Да больше, – возразил усатый мужик. – Там чуть ли не шестьдесят, с гаком.

– Не знаю, но за день пройти только так. Я раньше много раз хаживал.

– Не ты один, – хмыкнул мужик.

Ступив на дорогу, крестьяне почему-то не пошли прямо к крепости, а повернули на юг, шагая по дороге. Молодой парень показал на крепость. Там, над левой башней, высились четыре деревянные опоры, держащие площадку, накрытую навесом. По лестнице, что находилась внутри опор, быстро спускался человек.

– Заметил, – усмехнулся старик. – Побежал докладывать.

– Кому докладывать? – немедленно спросил Добер.

– Начальству, кому же ещё?

– И как оно у вас тут, начальство-то? – спросил Коляныч.

– Да ничего, грех жаловаться.

Миновав крепость, дорога через сотню метров вдруг, почти под прямым углом, повернула на запад. Посмотрев на крепость с этой стороны, Агей понял, что та являет собой квадрат, шириной метров в семьдесят. Всего тут восемь прямоугольных башенок – четыре по углам крепости и по одной посредине каждой стены. С этой, южной стороны, средняя башня была шире, чем остальные и внизу у неё были ворота, ныне заложенные камнями. Между этой и левой угловой башней стена была разрушена, и там виднелись стальной сетчатый забор и лёгкие решётчатые ворота. Над левой угловой башней высилась, метров на двадцать вверх, замеченная ещё издалека радиоантенна и у подножия башни выделялась двухэтажная пристройка из какого-то белого материала, имеющая современный вид.

В воротах крепости уже стояли и смотрели на них полдюжины людей. Агей заметил в руках у нескольких короткоствольные карабины.

От дороги, что тянулась прямиком на запад, к воротам уходила подъездная дорога. Достигнув перекрёстка, крестьяне остановились.

– Вот что, – сказал старик. – Наши вон, собрались. У нас давно уже странников не было, вот они и удивились. Вы тут постойте, а мы сходим, объясним кто вы и что вы. Не бойтесь.

– Да мы и не боимся! – зло сказал ему Добер.

Старик и его товарищи, не спеша, направились к воротам. Путники же положили носилки на утрамбованную дорогу. Посмотрев вслед крестьянам, здоровяк перевёл взгляд на Коляныча:

– Слушай, может зря мы с ними пошли, а? У них вон, оружие!

– А как тут без оружия? – хмыкнул бывший раб. – Но нам всё равно придётся иметь дело с местными. Не можем же мы от всех шарахаться. Да жратву надо где-то брать.

– Думаешь, они нам дадут еды? – скривил губы Добер.

– Не дадут, а обменяют. Благо есть на что.

Здоровяк понял, что тот намекает на их золотые украшения и замолчал, задумавшись. Остальные тоже молчали, напряженно и тревожно глядя на крепость.

"– Кто знает, что тут за люди? – думал Агей. – Эти трое вроде нормальные, но как на счёт остальных? Как бы они на нас не накинулись!"

– Слушайте внимательно! – сказал Коляныч. – Ведём себя дружелюбно. Улыбаемся. Говорить буду я и Елизар. Остальные молчите или отвечайте просто – да или нет. И, самое главное, никаких конкретных вопросов: сколько их тут, много ли оружия, откуда еда и прочее!

– А почему, спросить-то нельзя? – набычился Добер.

– Да потому что надо тебе, чтобы нас приняли за каких-то лазутчиков, которые всё у них вынюхивают?

Здоровяк, наморщив лоб, опять задумался.

– Так что, – говорил бывший раб, – лучше молчите или односложно отвечайте. Пусть лучше за тупых примут, чем за шпионов.

Пока он говорил, Агей видел, как трое крестьян дошли до приоткрытых ворот и остановились там, оживлённо обсуждая что-то с остальными. Не прошло и минуты, как все стоящие там, стали махать путникам руками, приглашая подходить.

– Ну, начали, – скомандовал Коляныч, поднимая носилки.

Шагая к воротам, Агей разглядел людей, которые там стояли. Помимо знакомых троих крестьян видны ещё пятеро. Двое из них были одеты в грубую одежду и такие же, конусные шапки, как у крестьян. В руках у обоих карабины. Агей обратил внимание, что у одного из этих охранников одна нога деревянная – из короткой штанины торчит палка, опирающаяся на землю кругляшком, похожим на копыто. Парень сообразил, что этот охранник охраняет ворота крепости. А второй охранник, это тот дозорный, который недавно, у них на глазах, спускался с наблюдательной вышки.

Оставшиеся трое мужчин выглядели более представительно и не носили конусообразных шапок. Обращал на себя внимание старик с короткой седой бородой. Он был одет в серый халат и широкополую жёлтую шляпу. Рядом с ним стоял высокий плосколицый старик с чёрной косынкой-банданой на голове и тоже одетый в серый халат. А третьим был лысый коротышка с жидкой бородкой, одетый в грубую, но весьма чистую одежду.

Когда путники подошли ближе, вошли в ворота и поставили носилки на землю, старик с красивой бородой сказал:

– Приветствую вас в нашем селении, путники. Давно у нас гостей не было, но мы здесь, в Хибаре, рады всем. Я – Алдер, староста Хибара. А это мои близкие.

Пока он говорил, Агей обратил внимание, что у этого главы нет левой руки, даже рукав на халате отсутствовал. А у старика в бандане, на тыльных сторонах обоих его ладоней вытатуированы слова: РАБ.

Глава посёлка представил своих "близких". Как понял Агей, эти трое были местное начальство – высокий старик в бандане – Харум, а лысобородый коротышка – Лакк. Охранников он тоже представил, но Агей не запомнил их имён.

Потекла неспешная беседа. Коляныч также назвал своих спутников и начал рассказывать об их походе на запад. Он так ловко повёл разговор, что через пару минут староста сам предложил ему пройти в дом, поговорить подробно, пока парни отдохнут. Бывший раб кивнул Елизару и они вдвоём, в сопровождении местного начальства скрылись в белом доме, что был пристроен к угловой башне, над которой высилась антенна.

Остальные же остались с местными на улице. Рядом с воротами стояли несколько длинных лавок и все расселись на них. Глядя вглубь крепости Агей увидел, что внутри крепость застроена одноэтажными глинобитными домиками и там всего три улочки и несколько рядов одноэтажных домиков посредине. Остальные домики лепились к крепостным стенам.

Напротив ворот, метрах в двадцати от них, висел большой навес из белой ткани. Под ним стояли лавки и два вытянутых стола, за которыми легко могло уместиться полсотни человек. Навес примыкал к одноэтажному дому, который, в отличии от остальных домиков выглядел недавно построенным. Немного удивляло полное отсутствие людей внутри крепости. Да и домики не похожи были на жилые, у многих не было окон.

– Так, значит, вы с самого края Пустоши? – спросил дозорный.

– Да, с Белого Озера, – кивнул Жерех.

– Я раньше такого названия и не слышал, – задумчиво проговорил охранник с вышки.

– Ты много чего не слышал, – усмехнулся старик-крестьянин. – А даже у нас, в округе, много развалин, где раньше жили люди, а сейчас уже и не осталось тех, кто помнит названия этих мест.

– Ну, это ладно, но скажите мне, зачем вы в Ковчег прётесь? – не отставал дозорный. – Чего вы там забыли?

– А вы разве не слышали, что там хорошо? – стараясь изобразить удивление, сказал Жерех. – Говорят, что там куда безопаснее, чем в Пустоши. Разве нет?

– Мы-то откуда знаем, как там? – усмехнулся старик. – Про Ковчег мы тоже давно слышали, а вот про то, как там жить, так у нас говорят, что там ничего хорошего и нет. Ковчег есть, люди туда бегут, вернее, раньше бежали, но никто назад не возвращался.

– Может там так хорошо, что никому назад и не охота? – предположил усатый крестьянин.

– Да не в этом дело! – подал голос охранник с деревянной ногой. – Вы хотя бы представляете себе, где этот Ковчег и сколько дотуда?