Текст книги "Путь. Начало (СИ)"

Автор книги: Александр Поляк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

– За наджи’е, – продолжая жмурится пробормотал Странник, поднимая руку с напитком вверх.

Затем потянув очередную порцию пепельного виски сквозь соломинку, Странник закинул одну ногу на другую, устраиваясь поудобней на теплой каменной скамье, и продолжил наблюдать за едва различимым закатом над озером, который казался ему ярче света от ядерного взрыва.

По своей природе, человеку всегда мало. Всегда не хватает того, что есть. Однако только тогда, когда есть время, чтобы задуматься над этим. У Странника этого времени сейчас было в избытке. С тех пор, как его избавили от обязанности посещения Собраний, ему было совершенно нечем заняться. За первую неделю с того момента, изучив часть Города, человек понял, что чувствует себя в толпе крайне некомфортно. Ловить на себе постоянные любопытные взгляды золторианцев, которые помимо прочего так и норовили залезть в голову к интересному пришельцу, было тем еще удовольствием. Пришельцы на Золе были крайне редким и экзотическим явлением. Золторианцы не привыкли видеть существ не похожих на себя, а Странник выделялся сразу, хотя бы оттенком кожи. И тогда человек приметил для себя это безлюдное место на берегу озера, где и стал проводить большую часть времени, зачастую с порцией Этеро-Цке в руке.

У Странника было множество вопросов, на которые никто не мог ответить, однако раньше он попросту не обращал на это внимания. Теперь же его мучили постоянные мысли, с самой разнообразной тематикой. Самой популярным был вопрос его происхождения. Не потеряв моторных навыков и мышечной памяти, оставаясь полностью дееспособным, человек совершенно ничего не помнил, до момента своего пробуждения на «Претенденте». Пытаясь забраться в глубины своего сознания, в поисках ответа на вопрос: «Кто я такой», – Странник находил лишь белые пятна, как будто кто-то старательно поработал с отбеливателем, над его воспоминаниями.

Кроме того, он выяснил, что эта «амнезия» была фрагментарной. Стерлись только личные воспоминания, все связанное с самим Странником. К примеру, он четко помнил все события последних лет, происходившие на Земле, к которым он не имел отношения напрямую. Он застал начало человеческой экспансии в космос, верней, его активной стадии. Странник помнил, что человечество наконец-то начало интегрироваться в галактическое сообщество. Помнил какой год был на Земле. 2268 год, по стандартному земному исчислению. И если верить Кевину, в момент их последней встречи был тот же 2268 год. Из-за этого, тот факт, что человек сейчас в девятнадцати тысячах световых лет от Земли становился еще более странным. Путешествие на такое расстояние, даже на корабле с новейшим варп-ядром, должно было занять точно больше года. Однако это было не так, и подобные мысли были вторыми по популярности в его голове.

И был еще один момент, природу которого Странник, частично все же смог для себя объяснить. «Человеку всегда мало», – говорил он себе. Почти всем разумным видам, по природе оседлым, к которым относился и Homo Sapiens, свойственна тяга к дому. Но не смотря на данное утверждение, человек, подсознательно ощущая, что Земля, за девятнадцать тысяч световых лет от которой он находился, была его местом жительства, чувств, подобных тяге к дому, не вызывала. Зола так же не обладала подобным притяжением. Более того, где-то в глубине сознания Странник ощущал некую темную, непонятную тягу, ощущение сродни тем, что испытывают путешественники, перед началом длительного похода, но гораздо более глубокое, мрачное и… Холодное. Человека бросало в дрожь, стоило ему только сосредоточится на этом ощущении. Это был чей-то зов. Какого-то непонятного существа из самых мрачных глубин вселенной. И это существо, одновременно со всем страхом и холодом, которое оно вызывало, излучало и манящее притяжение. Логово этой твари и было тем местом, куда так тянуло Странника. И он чувствовал, что ему не избавится от этого ощущения, что он пойдет на все, лишь бы достигнуть места назначения. И что достижение этого места не сулит ему ничего хорошего.

Радовало только одно: Странник совершенно не представлял, где это место, и зов не давал никаких подсказок для его обнаружения. А затем, неспособность долго концентрироваться на столь пугающем ощущении, помогла человеку найти простое оправдание всему этому бреду. Это была банальная тяга к свободе, тяга к странствиям, в попытках найти свое место, которое на фоне «изменения восприятия» преобразовывалось в такое жуткое непонятное ощущение. Человек искренне верил в это, искренне уверял себя в придуманной самим собой, и для себя же, лжи.

– Ты же понимаешь, что сожжешь себе роговицу?

Странник, пытаясь понять, откуда доносится голос, закрутил головой, затем пару раз с силой сжав и разжав веки, смог сосредоточить внимание на фигуре, от которой, судя по всему, исходил звук.

– А… Привет и тебе, Милашка.

Девушка с пепельными волосами, левитирующими в пространстве лишь покачала головой:

– Ты сожжешь себе роговицу, – без тени эмоций повторила она, – Эта штука притупляет восприимчивость рецепторов и…

– Ну не надо, – беспардонно перебил говорящую человек, – Для подобных нравоучений и тирад уже есть Болтун.

Лицо Милашки на мгновение изобразило возмущение, но Странник этого не заметил, потому что уже отвернулся, продолжая болезненно щуриться на закат.

– Я не думала, что другие виды столь эгоистичны. Разве для этого тебе проводили те процедуры по увеличению жизненного цикла? Чтобы ты опять…

– Не обобщай, – снова перебил девушку Странник, даже не оборачиваясь, а затем подумав, продолжил, – Сколько тебе лет? Ну в смысле… В каком ты возрасте? Потому что твои слова, как смесь слов моей матушки, и девочки-подростка.

Золторианка начинала выходить из себя, но старалась этого не показывать.

– Знаешь что?! – она запнулась в своей речи, но быстро поправилась, – Тебе то самому сколько лет? Потому что ты говоришь, в точности, как наши едва научившиеся первым словам дети, когда они еще не разумеют, о чем говорят! А еще… Ты… Ты ведь даже не знаешь, как бы сказала твоя мать! Ты ведь попросту не помнишь этого… Как ты можешь…

– Вы то все знаете, да? – тихо пробормотал Странник.

Золторианка почувствовав себя виноватой, быстро умолкла.

– Может хватит копаться в моей голове? – так же тихо и холодно продолжил Странник, – Говорите вы со мной вслух, но это как будто шутка для вас. А на деле крадете мои воспоминания, а потом используете против меня. Как-то не честно, учитывая, что я на то же самое не способен.

Милашка скривила губы и отвернулась, и только спустя какое-то время заговорила:

– Извини. Не стоило говорить и… Я понимаю, твои чувства. Для нас мысленная эмпатия считается обычным делом, но тебе наверно не легко с этим. Когда она работает только в одну сторону, это должно быть и правда не так хорошо, – затем переминаясь с ноги на ногу она вздохнула и продолжила, – И да, ты прав. Я действительно еще не могу считаться взрослой, по нашим меркам… Наджи говорит, что я еще не готова, что я слишком вспыльчивая…

Странник понял, что она говорит про Брата, но перестал слушать золторианку. Он все еще находился в своих мыслях. Помимо того, его организм уже впитал большую часть Этеро-Цке, что он принял, и просто сосредоточится на словах, было не таким уж плевым делом.

– … Он ведь старается… Ему не все равно. Пытается тебе помочь, а ты… Такое впечатление, что тебе просто плевать. Он продолжает ходить на Собрания вместо тебя, ты ведь знаешь? А он от них сам не в восторге. Наджи говорил, что ты когда-то сказал ему нечто такое… Это его задело. Потому что пришелец, от силы месяц, находящийся на планете, на которой он сам жил со своего рождения, уже успел заметить и не побоялся сказать вслух то, к пониманию чего он шел долгие годы.

– Зачем ты пришла, Милашка? – лицо Странника теперь было мрачным, и сосредоточенным настолько, насколько это вообще было возможно в его нынешнем состоянии.

– Я… – золторианка отвела взгляд, – Просто он сам бы ни за что этого не сказал. Он не так долго тебя знает, но уже уважает. Ты прямолинеен, наджи. Даже наши люди, со своей врожденной способностью к взаимодействию, иногда скрывают свои мысли. Ты – другой. Тебя даже не нужно читать. Потому что то, о чем ты думаешь, вот-вот сорвется с твоего языка. Он уважает тебя за это. За твои мысли. Ты бы мог…

– Я знаю, к чему ты клонишь, – встав со скамьи с озлобленным лицом, Странник, слегка пошатываясь, начал медленно приближаться к золторианке, – Я вижу, к чему идет этот разговор. На планете уже не первую сотню лет творится бюрократический ад, и вот, о чудо! Прилетает пришелец из далекого космоса, и говорит: «Ребята. У вас здесь не все в порядке! Что-то не так». Кучка согласных, сразу подхватывает: «Да, черт подери, он прав! У нас что-то не так!» Но так как у них самих кишка тонка сказать об этом вслух первыми, они подхватывают на руки пришельца, и тащат его прямо к главному. «Вы знаете, что он сказал? Скажи им пришелец! Скажи им!», – Странник замолчал, уставившись прямо в темные глаза золторианки, у которой в этот момент слегка подрагивали губы, – Все к этому идет, Милашка, не так ли? Поспешу тебя огорчить – этого не будет, – человек отвернулся и направился обратно на скамью, с явным намерением вернуться к оставленному Этеро-Цке, – Я очень рад, что у нас с Братом схожие мысли, и я крайне ему благодарен, за его высказывание на этом вашем «Собрании», но на этом все, – уже присев, и успев потянуть напиток, через соломинку, Странник обернулся на золторианку, которая продолжала стоять, не двигаясь на своем месте, – Вы кажется неверно определили мою роль во всем этом. Я не собираюсь устраивать у вас переворот, Милашка. Цитируя Брата: «Кто я такой, чтобы осуждать систему…» Ну и так далее. Это даже не моя планета, – с этими словами, человек вновь отвернулся и закинул ногу на ногу.

– А где твоя планета, Странник? – послышался голос, отдающийся вибрацией в голове, и от этого голоса у человека побежали мурашки.

– Что? – с расширенными зрачками, не поворачивая головы, но напрягши все тело, переспросил Странник, – Что ты сказала?

– Я просто спросила, где твоя планета, наджи… – уже привычным голосом, тихо ответила Милашка.

Человек незаметно выдохнул, и снова расслабился, приняв произошедшее, за какое-то странное недоразумение, – Моя планета? Земля. Это мой дом. Она очень далеко отсюда…

– Но это – не твой дом, Странник, – опять послышался тот жуткий голос.

Человек в испуге вскочил с места, как ужаленный, и забегал глазами вокруг себя, – Кто это? Это ты? – круглые глаза перескочили на золторианку, которая даже вздрогнула от происходящего.

– Что я?

– Ты это делаешь? – человек быстрым шагом направился к ней, золторианка же напротив попятилась назад, – Зачем? Зачем ты так со мной?

– Что? Я не понимаю… – выставив руки перед собой оправдывалась девушка, – Я ничего не сделала…

Странник остановился перед ней, неровно дыша, и отвел взгляд. Подумав секунду, он пробормотал, – Действительно…

– Прекращай пить эту дрянь, наджи… – медленно проговорила золторианка, не сводя глаз со Странника, – И пожалуйста, подумай о том, что я тебе говорила про наджи. Ты меня совсем не так понял. Просто… – она потянула эти слова, думая, чем закончить фразу, – Думаю у вас в языке есть такое слово – ответственность. Или может быть – благодарность? Только благодаря наджи, ты сейчас сидишь здесь, наблюдая за закатом. Так хотя бы не гробь свое здоровье, которое мы тебе подарили.

С этими словами Милашка развернулась и направилась по каменной дорожке в сторону центра Города. Уже удаляясь, полуобернувшись, она добавила:

– До встречи, наджи.

Странник ничего ей не ответил. Он все еще пытался отдышаться. Мотнув головой, он провел руками по лицу, а затем вернулся на скамью. Заметив рядом сосуд с Этеро-Цке, человек схватил его и с силой отбросил подальше в сторону озера. Золт полностью ушел за горизонт, погрузив Золу в еще больший мрак.

Часть 1. Золт. VII

– Черт, неужели нельзя было отправить сюда ходоков? – недовольным гулким эхом отразился от сводов пещеры голос одного из шахтеров.

– Ну что ты… – пробормотал другой, покрытый слоем пыли, золторианец, который шел впереди, с промышленным биофонарем, – Ходоки стоят гораздо больше нас, наджи.

– Ну нас хотя бы не завалило по дороге сюда, – послышался голос третьего, – Вы знаете, что у меня клаустрофобия? Я чувствовал себя крайне неуютно, пока мы шли по тому узкому туннелю. Не представляю, как теперь возвращаться обратно…

– Как ты вообще умудрился стать шахтером, с клаустрофобией? – вновь отозвался идущий с фонарем.

– Как и ты, наджи. Никто меня не спрашивал.

– Тихо! – золторианец, освещающий путь поднял руку вверх, – Вы слышали?

Все трое мгновенно замолчали, прислушиваясь к гнетущим подземным звукам. Шахтеры находились посреди большого воздушного мешка, на который наткнулась лазерная установка, в процессе бурения. Поле установки отказывалось сжигать, некоторую структуру в мешке, вследствие чего чуть не произошел механический контакт. Благо, что установка была отключена вовремя, иначе бы всем шахтерам вынесли строгий выговор, а возможно даже судили бы на Собрании, за испорченное дорогостоящее оборудование. Однако, бурение надо было продолжать. Биоматериал, которым были переполнены недра Золы, сам себя не добудет. Хотя, вероятно, и мог бы, учитывая то, с какой охотой он сам выстраивал из себя высотки в главном Городе, лишь по одному «указательному контакту».

– Вы слышали это? Скажите мне, что слышали…

– Я ничего не слышал, наджи…

– Не знаю… Мне показалось, как будто что-то было…

– Где? – обернулся золторианец с фонарем, к одному из своих спутников, – В какой стороне?

– Ну… – замявшись, пытаясь прикрыться рукой от слепящего света фонаря, забормотал шахтер, – Мне показалось, что звук шел оттуда, – он указал рукой влево прямо в темноту.

Фонарь осветил указанное направление. Там, метрах в тридцати, где свет уже едва пробивался сквозь взвешенную в воздухе пыль, своды пещеры начинали сходиться, и кое-где, сквозь серо-коричневые камни, которые, не смотря на века, так и не затронула пыль поверхности, проблескивал металл.

– Нет… – пробормотал золторианец с фонарем, который уже знал, с чем столкнется в скором времени, – Только не это…

Свет упал на старинную, покрытую тысячелетним слоем пыли, массивную металлическую дверь.

– Что это наджи? – полюбопытствовал один из шахтеров.

– Это – проблема, – пробормотал главный шахтер, прикрыв ладонью лицо, – Одно из древних убежищ. В них наши предки скрывались от ядерного апокалипсиса на поверхности. Их расположение отмечали при консервации, но это было так давно, что теперь, хрен разберешь, где они были и были-ли там вообще…

– Ты уже сталкивался с таким, наджи? – удивленно спрашивал другой шахтер.

– Да… Было однажды. И тогда у нас были большие неприятности. Пришлось полностью менять маршрут бурения и…

Говорящего прервал громкий звук, доносящийся со стороны двери, как будто кто-то ударил чем-то металлическим по ней.

– Что это было? – испуганно прошептал золторианец, стоящий слева.

Стоящий с фонарем перевел на него свой суровый взгляд, отчего спросившему вдруг стало еще более жутко.

– Нет! Ты же не думаешь идти туда?! – шепотом, срывающимся на визг, запротестовал другой шахтер, когда главный медленным шагом направился в сторону двери.

– Мы должны проверить, – уверенно ответил главный.

– Черт, ты совсем спятил? – не унимался протестующий.

– Ну тогда стой, и жди. Прямо тут. В темноте.

Протестант поджал губы, и с недовольным лицом зашагал вслед за главным.

Когда все трое уже почти приблизились к двери, раздался очередной стук. Да. Теперь можно было отчетливо разобрать. Это был стук. И он доносился изнутри. Из-за двери, запломбированной более пяти тысяч лет назад.

– Что это, черт его дери, такое может быть? – почти простонал испуганный золторианец.

Шагающий с фонарем нервно сглотнул, но продолжил приближаться к запечатанной двери.

Когда все трое подошли уже вплотную, раздался третий стук. Золторианцы отшатнулись, а один из них, беззвучно бормоча, схватился за сердце и прислонился к холодной стенке, чуть не сползая по ней.

– Наджи!

Другой шахтер удалился проверить своего товарища, оставив главного один на один с пугающей, как будто нависающей над ним, дверью.

Не рискнув прислониться ухом к металлу, главный крикнул:

– Эй! Есть там кто? Назовись!

В ответ раздались неясные звуки изнутри, а затем чей-то голос, казалось, очень далекий, едва слышный:

– Наджи? Наджи’е? Эл верда три джисоми ду герма? Висто джи нармоли! Три висто джи…

Это были слова на золторианском. Но они были совершенно не понятны главному. Диалект был настолько древний, что из всей фразы, золторианец понял только слова «наджи» и «три».

– Постой! Я не понимаю тебя! Слышишь! Я не понимаю, что ты говоришь.

Голос продолжал надрываться, не пытаясь даже прислушаться к тому, кто снаружи. Главный перевел свой ошарашенный взгляд на спутников, стоящих в стороне, и встретился с парой точно таких же взглядов. Но внезапно фраза прервалась.

– Эй! У тебя там все в порядке? Ты меня слышишь? – главный приложил ухо к металлической поверхности.

Голос попытался ответить, но вышло как-то неестественно, с заиканием:

– … Эл ве-ве-ве-верда… Надж-дж-джи’е… Иииистаааа… – голос затих.

– Эй! Что с тобой? Мы идем, слышишь! Мы сейчас откроем дверь!

– Откроем дверь?.. – шахтер, стоящий рядом со своим, едва не получившим инфаркт, товарищем, с удивлением уставился на главного.

– Да. В тот раз, мы тоже открывали. И по протоколу все равно придется. Так что лучше сейчас. Здесь где-то должна быть аварийная панель…

Главный водил рукой по пыльной поверхности рядом с тем местом, где дверь встречалась с землей.

– Ну же… Я точно помню, должно быть где-то здесь… Ага! Вот оно!

Золторианец наткнулся на едва выступавшую ручку под слоем земли, и с силой дернул ее на себя. Когда пыль, взметнувшаяся от этого действия, осела, главный уже заканчивал что-то набирать на небольшой панельке, которая оказалась под той крышкой, что он снял.

– Что это… Да это же электронная панель! – подошедший шахтер затряс главного за плечо.

– Ничего страшного. Она совершенно безвредная, поверь мне, – лишь отмахнулся главный, – Так… Еще вот это… Все!

Дверь с шумом дернулась, выпустив застоявшийся воздух изнутри убежища, издав при этом характерный звук.

– Вот и все. Отлично. Слышишь, ты, кто внутри, мы уже почти рядом! – главный подошёл к двери, и прихватив за самый край начал с силой толкать в сторону.

– Ну же! Давай! – кряхтя бормотал золторианец, пытаясь сдвинуть древний металл с места, – Должна поддаться!

И вот дверь со скрежетом отъехала в сторону, создав небольшой проход, сантиметров тридцать в ширину.

Главный, тяжело дыша, отошел чуть назад от двери и направил в проем свет своего фонаря. Свет уходил далеко вглубь огромного помещения, и терялся во взвешенной в воздухе пыли. Главный сделал шаг в сторону проема, и в этот же момент заметил некоторое движение внутри. Свет фонаря отразился, на мгновение ослепив его. Отведя фонарь в сторону главный вновь взглянул в темноту проема и заметил в ней две небольшие красные точки, примерно на уровне его глаз. Только собираясь пробормотать губами фразу: «Что за черт?», – он услышал низкий механический голос:

– Иста, наджи.

В следующий момент металлическая конечность одним взмахом вырвала с корнем руку, держащую фонарь из тела главного, и из этого места мощным потоком хлынула розовая золторианская кровь. Раздался нечеловеческий, разрывающий гулкую подземную тишину вскрик, и звук разбивающегося фонаря. Затем еще два крика, звуки раздираемой плоти, бульканье и жуткие хрипы. А после все затихло. Тишину в последний раз прервали звуки, похожие на писки и треск работающего компьютера, а затем приглушенный хруст костей, как будто чей-то череп переехал каток.

Часть 1. Золт. VIII

– Наджи!

– Здравствуй, Брат, здра…

– Нет времени, – резко перебил Странника золторианец, – Выходим. Сейчас.

– Что за спешка? – Странник, недоумевая медленно перевел свой взгляд с потертой книжки в руках на быстро приближающегося к нему, необычайно напряженного Брата. Его бледные губы были сжаты и превратились в две прилегающие друг к другу линии. Странника это, несомненно, насторожило, но он не спешил выбираться их мягкого кресла с синтетической обивкой. Не меняя своего удобного положения, он наблюдал, как Брат быстрым шагом преодолевает порог маленькой комнатки, которая последние полгода служила ему спальней.

– В чем дело? – человек отвел руку с книжкой в сторону, и указал на нее другой рукой, – Я тут раздобыл эту старинную штуку. Оказывается, раньше вы использовали имена…

– Вставай, тебе говорю, – раздраженным тоном перебил говорящего Брат.

Раздражения в голосе Брата Странник не слышал еще никогда. Человек понял, что дело серьезное, и быстро положив чтиво на полупрозрачный журнальный столик, вылез из кресла и поспешил за золторианцем, который уже направлялся к выходу, лишь резкими движениями руки призывая Странника поторопиться.

– Так что случилось, не поведаешь мне? – не сбавляя ходу спрашивал человек, уже покинув свою квартиру, проходя по приятно освещенному светлому коридору.

– Они будут судить тебя, – Брат провел рукой перед округлой панелью, вызывая лифт.

– О! Вот так новость! – иронично воскликнул Странник, остановившись рядом с золторианцем, – Мне кажется твоя информация уже устарела, друг мой…

– Сейчас не до шуток наджи, – оба зашли в достаточно просторный лифт, и Брат отрывисто проговорил: «Холл». Лифт двинулся с места.

– Все очень серьезно. Они… – Брат выдохнул, давая себе время подобрать слова, – Они собираются обвинить тебя в том, что из-за тебя скоро начнется вторжение, – чуть тише он добавил, – Если уже не началось.

– Вторжение? – Странник непонимающе повел головой, – Машин? – немного помедлив, он продолжил, – Но каким образом они собираются это аргументировать? И с чего вообще они решили обвинить меня именно сейчас?

– Потому что им нужен козел отпущения, – холодно ответил Брат, – Им уже не до аргументации. Сейчас они просто истерично пытаются снять с себя ответственность. Совет Наджи’е напуган. Они не ожидали, что нечто подобное в действительности когда-нибудь произойдет.

– Мило, – скривил улыбку человек, – Но что конкретно произошло?

– Примерно неделю назад произошел инцидент. Шахтеры при бурении наткнулись на одно из древних законсервированных убежищ. При его вскрытии что-то произошло. Троих шахтеров нашли мертвыми. Сначала все списали на несчастный случай, но затем… – Брат, не меняя выражения лица поджал губы.

– Что? – в нетерпении чуть не крикнул Странник.

– Они сканировали местность, и нашли следы того, чего там быть не должно… Не могло быть. Рабочая электроника. Следы электромагнитного излучения явно неестественного происхождения. В те времена мы еще пользовались электронными технологиями. Но прошло столько времени… Все и думать забыли про эти убежища… – Лифт остановился и выпустил двоих. Прямо перед выходом из здания уже ждала «желешка». Брат быстро в нее втиснулся, Странник же, чуть помедлив, вздрогнул всем телом и тоже позволил транспорту поглотить себя, издавая при поглощении звуки отвращения. Транспорт зафиксировал оба тела в себе и создал свободное воздушное пространство внутри, после чего Брат проговорил: «Зал Собрания», – и «желешка» быстро двинулась к месту назначения.

Странник наблюдал за быстро пролетающими перед глазами полупустыми улицами и парками, и с удивлением отметил, что прогуливающихся жителей стало значительно меньше, а оставшиеся передвигались крайне резво и очень нервно, как будто боясь куда-то опоздать.

– Это не самое страшное, – вновь подал голос Брат, – Просканировав остальные законсервированные убежища, во многих были найдены активные источники излучения, – Странник перевел свой взгляд на золторианца. В его глазах застыл… Нет, это был не страх. Это был максимальный уровень тревоги, который, вероятно, для всегда спокойного Брата, был чем-то гораздо худшим, чем страх. – Они двигались. Там машины, наджи. Они были прямо у нас под носом, а мы их не замечали. Вторжение уже началось. А мы узнали об этом только сейчас.

– Подожди с выводами, – попытался успокоить золторианца Странник, – Во-первых, как я понимаю, эти убежища закрыты. И закрыты снаружи. Это значит, что изнутри просто так не выйти. А во-вторых… Если бы они активизировались, давно, то… Это бы не осталось незамеченным, верно?

Брат грустно усмехнулся и отвел взгляд, – Все эти аргументы не в твою пользу, наджи, – повисло молчание, которое нарушалось лишь звуком передвижения желеобразного транспорта по трассе. Затем Брат добавил, – Знаешь, постарайся поменьше говорить на Собрании. Иначе, боюсь, нам не удастся доказать твою невиновность.

– Ты сам то веришь, что я тут ни при чем? – слегка подавленно пробормотал человек.

Золторианец задумался, а затем повернув голову к Страннику ответил, – Я на это надеюсь.

***

Уже на подходе к огромному залу Собрания, без сомнений знакомого Страннику, стоял шум. Высокие, широкие коридоры были до отвала забиты золторианцами в строгих серых одеяниях, пытающимися перекричать друг друга. В результате такого крика, совершенно никто не мог понять друг друга, и это приводило лишь к усилению шума. Странник с Братом пробивались ко входу в главный зал через эту толпу, в которой никто не обращал на них внимания. Перед входом стояли четверо золторианцев-охранников коренастого вида, не свойственного представителям этой планеты, и с необычными посохами в руках. Странник еще ни разу не видел ничего подобного. Однако он смог ознакомиться с принципом их действия, когда из толпы прямо на охранника неуклюже вылетел один из участников общей «дискуссии». Еще на подлете тела, охранник одним резким движением активировал посох, отчего его окончание, как будто бы завибрировало, испуская слабые едва различимые волны в пространстве, затем сделав виртуозный взмах посохом, охранник едва коснулся его навершием подлетающего, отчего все его тело затрясло в судорогах, после чего он, как парализованный свалился на пол, пуская слюни по подбородку. Затем охранник что-то прокричал, но его слова вновь потерялись в общем шуме толпы.

Когда Странник с Братом подошли вплотную ко входу, охранники их заметили, и расступились, давая возможность пройти. Толпа вокруг чуть затихла, наблюдая за проходящими в «священное место». Однако их двоих сразу оглушил шум изнутри, как только массивные сверкающие двери начали разъезжаться в стороны. Внутри зала царил тот же хаос, что и снаружи, с единственной разницей: все участники дискуссии все же держались своих мест. Стоило только человеку со своим сопровождающим, переступить порог помещения, все взгляды вновь были устремлены на них. Наконец воцарилась относительная тишина, теперь шум доносился лишь снаружи, но дверь почти не пропускала звук. Судья кивком указал Страннику с Братом на их места в зале, где их уже ждал Болтун. Его обычно блаженное выражение лица пропало, на смену ему пришла отвратительная испуганная гримаса, от созерцания которой Странник испытал чувства подобные тому, когда минут двадцать назад он садился в «желешку».

Странник устроился на скамье между Братом и Болтуном, который не сводил с него взгляда своей невыносимой гримасы. Человек нервными жестами попытался попросить его изменить это выражение, но, судя по всему, до Болтуна никак не доходило, чего от него хотят.

Недолго думая, Судья поднялся со своего места, за высокой трибуной у дальней стены зала, вслед за ним встали и все присутствующие. Он быстрым движением возвел руки к потолку и раздался его громогласный голос:

– Иста, наджи’е.

Весь зал хором отозвался: «Иста».

В отличие от всех остальных заседаний, на которых успел побывать Странник, сейчас этот жест казался просто нервирующей формальностью, и был проведен соответствующе.

Судья сел на свое место, вместе с залом, и без длительных прелюдий заговорил:

– Объявляю внеплановые слушания открытыми. Обвиняемого взять под стражу.

К Страннику направились двое с посохами, наподобие охранников, которых он видел перед дверьми в зал.

Брат встал со своего места и запротестовал:

– В этом нет необходимости, наджи. Его вина еще не доказана, и нет никаких оснований…

Судья, недослушав, перебил его, – С тобой мы разберемся позже, наджи. А сейчас не препятствуй воле наджи’е.

Охранники продолжили неумолимо приближаться. Брат оглядел зал сердитым взглядом и обратился ко всем присутствующим:

– Вы все заранее сговорились, чтобы взять его под стражу? Это нарушение…

– Наджи, сядь на место… – тихо пробубнил Болтун, не поднимая головы, – Прошу тебя, пожалуйста, сядь.

– Нет не сяду! – громко ответил ему Брат, – Это против правил!

– В данных обстоятельствах, решено было ими пренебречь, – сурово отвечал Судья со своего места.

– Пренебречь? – возмущался Брат, – Вы решили пренебречь нашим Кодексом? Да какое вы право имеете…

– Сядь на место наджи! – громогласно перебил его Судья, – В данных обстоятельствах, Собранию предоставляются особые полномочия. Полномочия, продиктованные военным положением.

– Когда это было объявлено военное положение? – не переставал возмущаться Брат.

– В то время, когда ты доставлял обвиняемого. Решение было принято единогласно Советом Наджи’е.

– Это все равно не отменяет того факта, что у обвиняемого есть право… – не унимался Брат.

– Нет у него никаких прав, – отрезал Cудья, – Обвиняемый опасен для общества, и в соответствии с директивами Военного положения будет помещен под стражу на время разбирательств и до вынесения приговора.

– Да вы же все заранее уже решили, не так ли? – крикнул Брат, указав сначала на Судью, а затем оглядев всех вокруг, – Вы, понимаете, что совершаете преступление так нагло игнорируя…

– Уберите его из зала, – холодно огласил Судья.

Брат хотел было вновь возмутиться, но охранники уже стояли по бокам от скамьи, где сидел Странник и остальные, и один из них, недолго думая, ударил Брата тем самым посохом примерно в область солнечного сплетения. Известно, что произошло дальше. Не дав упасть Брату, охранник подхватил его и направился к большой двери, откуда двое только недавно вошли внутрь. Другой же в это время подходил к Страннику с другой стороны. Отойдя от шока после увиденного, человек вскочил с места и закричал на весь зал:

– Какого черта?! Что вы творите? Болтун, скажи им что-нибудь, черт бы тебя побрал!

– Им можно, наджи, – все так же, не поднимая головы пробубнил Болтун.

Странник оскалился злобной ухмылкой, – Ну спасибо тебе Болтун, поддержал в трудную минуту.