Текст книги "Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)"

Автор книги: Александр Бочков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Посидели со Слуцким за столом; поговорили душевно… Больше говорил, естественно он, но и я тоже вставлял фразы в разговор, чтобы не выглядеть невежливым. А потом хозяин провёл экскурсию по своей неофициальной фазенде… Открывал тайники; давал краткое описание некоторым безделушкам или пачкам денег. А хорошая у Слуцкого память… Особо порадовали меня драгоценные камни и архив компромата, который собирал этот предусмотрительный иудей на всех, до кого мог дотянуться… Ну и личная заграничная резидентура… Подобранная, кстати – в тайне от своих хозяев! Да… – сильно подкосили веру в единство иудеев иудеи-банкиры, начавшие с 1921 го года беспредел против своих соплеменников, внезапно разбогатевших на богатствах бывшей царской России, хлынувших бурной рекой из молодой Советской республики! Ну да их – местных богатеев понять можно: они, можно сказать, по крупицам собирали свои богатства – не гнушаясь ничем, а эта босота, получившая в один миг огромные ценности, полезла со своим свиным рылом в калашный ряд! Обидно – да!!! Вот и замутили местные, объединившись слегка, Великую депрессию с 23 го года, длившуюся аж шесть лет, чтобы пощипать новоявленных нуворишей и показать им – кто в этом доме ХОЗЯИН! И показали! Всем!!! В том числе и иудеям в Советской России… – жаловался Слуцкий… А я ходил за хозяином; поддакивал, восхищался его талантами и умениями и… выносил его богатства на свет божий, то есть – на стол в зале. Пришлось даже все еду убрать со стола…

Затем Слуцкий, видимо, устал и опустил свою кудряву голову на стол… Я начал запихивать в прихваченные сумки то, что лежало на столе. Надо же создать хозяину максимум удобств! А то куда не двинется рука – всегда на что то натыкается… А вот сейчас – после того, как я убрал в пару сумок выложенное на стол богатство, накопленное непосильным трудом обмана, вымогательства и шантажа, ложись как хочешь. Тем более – тебе придётся долго спать – целую вечность… Набросал в печку дров и закрыл заслонку поддувала и верхнюю заслонку – угарный газ начал постепенно пробираться в комнату… Сумки в машине; покидал туда ещё и коробки с иноземными вкусностями и коробки с коньяком. Заднее сидение и багажник полон. Вылил из иноземного чуда – дизель генератора, вырабатывающего ток, всё топливо: бедолага поработал чуть-чуть и, закашляв, заглох – фазенда погрузилась в темноту. Прикрыл дверь: уже с трудом пробираясь по комнате, заполненной угарным газом, сел в Мерседес и на малом ходу отбыл из дачного посёлка… А хозяин? Хозяин уснул вечным сном – я продублировал ещё и остановку сердца в придачу к отравлению угарным газом… Когда его найдут – картина будет ясная: выпил сверх меры и отравился угарным газом. Генератор отработал топливо и заглох. Комната выстыла и тело начальника ИНО превратилось в ледышку… Осталось только вернуть на место лимузин… Да… – придётся мне сегодня потопать ножками, ох придётся…

Сегодня – рано утром я отогнал свою Эмку на склад сельхозпродуктов. Пара амбаров из под пшеницы освободилась – конец декабря на дворе… Поговорил со сторожем: я ставлю машину в один из пустых амбаров и вешаю свой замок, но похожий на прежний. Машина стоит до завтрашнего утра. О том, что машина в пустом амбара – знаем только мы двое. Я заберу машину завтра утром. Если не получится – послезавтра, отплата за второй день будет вдвое больше… Сторож посомневался для виду – чтобы цену поднять и согласился. Поторговались, конечно – как без этого: скучно деду на охране всю ночь, а тут такая возможность языком почесать… Так что ждёт меня моя ласточка – не дождётся! А номера на машине, естественно не мои…

Проехал по лесной дороге километров десять и на выезде из леса остановился. Ещё едя на дачу – на гостеприимно "предоставленном" мне заднем сиденье, приметил я этот выезд: длинный бугор, практически свободный от снега – ветер всё сдул с хребта… Вот по нему, вспомнив молодость – и перетаскал шесть сумок метров на сто от дороги. Сложил рядом, да накрыл белой простынёй. И метров с 30 не поймёшь – что это такое, а уж со ста, да ещё и ночью?! Риск, конечно есть – но мизерный… Сложил и погнал Мерседес на дачу…

Загнал машину во двор и побежал по дороге обратно в Москву… Аккуратно побежал – снег накатан, а там где он не накатан – остаются следы… А мне это надо? Часа три бежал – прям марафонец какой то! Если бы не физическая подготовка, да умения от "Ведьма и К^о", то и не знаю – как бы выдержал это?! Хорошо ещё, что морозец был не сильный – градусов 6–8… С трудом, но добежал до склада… Постучался в ворота: раз, два, три… Наконец дедок вышел: оторвал бедного ото сна. Ну ничего: бедность эту мы компенсируем! Забрал своего пепелаца – ласточку мою; подкинул дедку премию в размере оплаты за сутки и провёл разъяснительную работу: дедок напрочь забыл о том, что предоставлял кому то в аренду пустой амбар! А деньги? Ну а что деньги: сегодня они есть, а завтра их нет…

Доехал до бугра – почти светать начало… Быстро перетаскал сумки в салон – с трудом поместились: Эмка это не Мерседес класса представительский! Но поместились и ладно… Доехал до своей квартиры; во двор машину уже затолкал: вроде как бензин кончился. Бывает… Всё оставил в машине – только портфель с бумажным компроматом и списками агентов и здесь в Союзе и за границей, забрал с собой: полистаю на досуге… Вот странно как то: денег иностранных у меня куры не клюют, а сделать с ними здесь ничего не могу. Вывозить надо за границу. Ну – вывезти не проблема – у ГАВЕНА каналы отлажены и механизм работает и без его вмешательства: каждый на своём месте знает что делать. И делает. И получает свою долю малую. Но часто… Только вот что мне не понравилось в "беседе" со Слуцким: его личные гешефты с пушниной, золотом камешками – плохо, конечно – но не смертельно. Хуже то, что свои каналы выхода за границу стал строить Каганович-старший и, естественно – глава рода, который поддерживал Лазаря. Самый сильный клан в Советском Союзе. Но он полез на чужую делянку – ГАВЕНА и должен быть наказан. И будет наказан!

Пол дня отсыпался: работы мало: и холодно и праздник Новый год на носу… Елки для населения пока что ещё не ввели в обиход, но скоро иудеи и эту нишу займут: ничего делать не надо; ничего выращивать – тоже! Знай себе – руби елочки (чужими руками), да продавай народу (тоже чужими руками) и греби себе денежку лопатой! Но это дело не скорое, так что отрываться от коллектива не будем и наряжать красавицу не будем. Во избежание – так сказать…Просто отпраздную. Как и с кем? Попозже подумаю, а пока – есть дела поважнее… И я вышел из дома – решать возникшие проблемы. Открыл дверь в гараж; выгрузил сумки; сложил их в дальний угол и накрыл грязной мешковиной Причём сумку с деньгами положил подальше, а сумки с продуктами и выпивкой – первыми. Хитрость – так себе, но мне, вроде как, спокойнее… У меня на двери – сторожевая и охранная метка стоит. Если кто залезет – наткнётся на продукты и выпивку. А кто дальше – значит: не повезло…

Секретарь Слуцкого – молодой парень, был не только исполнительным и дисциплинированным, но и умным и преданным – что не часто встречается среди сотрудников НКВД. Потому – пока до обеда начальство не спрашивало о его шефе – подчинённых он выпроваживал обычной фразой: Шеф занят… А чем он занят и где – не их ума дело! Но после обеда позвонил Лазарь Каганович, желая перемолвиться с Абрамом Слуцким парой-тройкой фраз… А после того, как секретарь огорчил его отсутствием босса на месте в связи со служебной надобностью – позвонил Матвей Берман… Но и тут секретарь взял на себя смелость прикрыть шефа, как бывало не раз, когда тот ударялся в загул – вежливым тоном уведомил зам наркома о том, что начальник отбыл на явочную встречу с важным информатором и когда появится – не сказал… Рисковал секретарь – но такое было не первый раз и всегда Слуцкий уберегал своего преданного секретаря от гнева высшего начальства! Так что когда босс не появился на рабочем месте и к вечеру – секретарь не насторожился. Бывало такое – нужно просто будет подготовить ему все необходимые бумаги на завтра. Задержался; подготовил и отбыл домой: жестокий режим 37–39 х годов ещё не наступил и пока ещё можно было позволить себе всякого рода поблажки – как при бывшем наркоме НКВД – Генрихе Ягоде…

Утром секретарь проснулся как обычно. Позавтракал и выехал на работу затемно… Выезжая из двора – дисциплинированно затормозил и посмотрел налево. Он не походил на большинство сотрудников НКВД, получивших власть и считающих, что теперь им сам чёрт не страшен! И ездящих так, словно все обязаны уступать им дорогу, а иначе!… Но секретарю пришлось видеть, как выковыривали из легковушки такого вот лихого сотрудника, в которого въехал грузовик! Ну и что, что шофера коллеги забили сапогами? Покойнику то было уже все равно… А сейчас слева – на высокой скорости, мчался ЗиС-5 "хлебовозка", встреча с которой не входила в планы секретаря. Пусть проедет… – усмехнулся он – а я номерок запомню… А потом дам задание парням второго зама Слуцкого – Горожанина (тоже еврея) арестовать этого лихача. Ну а в камере я с ним вдумчиво побеседую о правилах дорожного движения… Мечтательно глядя, на мчащийся по дороге грузовик, секретарь даже не уловил момент, когда ЗиС резко вильнул вправо и врезался правой стороной бампера точно в край двери водителя! Молодой, перспективный сотрудник ИНО НКВД только успел увидеть налетевшую тень и грудь пронзила страшная боль! Пронзила и улетела – вместе с душой, или что там есть у иудеев…

Я "зашёл" в приемную начальника ИНО после обеда. Никакого ажиотажа, нервозности и паники не наблюдалось. Секретарь "отфутболивал" сотрудников привычной во все времена фразой: Начальство занято… Ушёл и вернулся уже к концу рабочего дня. И снова – тишь да гладь… Ну и прекрасно! Уехал домой; полистал компромат и списки сексотов (секретных сотрудников). Подумал и проработал в деталях завтрашнюю операцию по нейтрализации возникшей угрозы. А угроза эта – секретарь Слуцкого! Это ведь через него шла информация к деловару. И фотографию мою он видел. И связать исчезновение шефа со мной может – парень по виду далеко не дурак! А потому… Рано утром к магазину продтоваров подъехал грузовик– хлебовозка ЗиС-5. Выбор мой пал именно на этот грузовик по двум причинам: мне нужна была тяжелая машина и водитель – замазанный в спекулятивных делишках. После аварии ведь из водителя все жилы вытянут – даже если у него будет 1000 процентное алиби! А этот – мухлевал с хлебом вместе с продавцом: проще говоря продавал часть булок "налево". По завышенной цене, естественно… И всё же… Когда грузчики выгрузили хлеб и закрыли заднюю дверь, я выдернул водилу из кабины и сильным ударом отправил его в глубокий нокаут: плохое самочувствие на неделю и сломанная челюсть ему гарантированы! Может это хоть как то его спасёт от допросов с пристрастием в НКВД…

Грузовик рванул в ночь и растворился в предрассветных сумерках. План "Перехват"; "Невод"; "Кольцо" тут, пока ещё, не придумали в связи с отсутствием связи, так что пока сообщат; пока растрезвонят по нужным местам… Полчаса у меня точно есть, если не час. Да и искать меня будут на выезде, а не в центре города. А я встал, потушив фары, но не глуша мотор, в двухстах метрах от квартиры секретаря… Вчера, легонько коснувшись верного пса начальника ИНО, навесил на него охотничью метку… Классная штука: словно светящаяся точка, она показывает местонахождение объекта в радиусе 400–500 метров. А тут до квартиры всего 250… И что самое важное – все остальные ауры людей, светящиеся каждая своим оттенком – отсекаются и невидны: кроме охотничьей метки. Это и хорошо и плохо. Хорошо следить за объектом, но не видно, как к тебе может незаметно приблизиться кто-нибудь другой. Но тут уж выбирать не приходится: придётся положиться на органы слуха и чувств. И свою сноровку – если что…

Вот точка двинулась сверху вниз – объект спускается по лестнице. Вот он садится в машину. А вот он тронулся с места – ну и мне пора. Начал разгоняться, когда из проезда-колодца появился нос легковушки. Теперь два варианта: парень будет ждать, когда я проеду и не будет ждать… Парень решил подождать. Так даже лучше: на большой скорости крутнул руль вправо; правый бампер впечатался в край дверцы, выворачивая её внутрь. Взвизгнул разрываемый металл и острые зубья разорванной двери взрезали левый бок секретаря, погружаясь всё глубже и глубже в тело. Парень умер почти мгновенно! Трудно жить с располосованным на куски сердцем и распоротыми лёгкими! Болевой шок отключил мозг, чтобы больше никогда не включить его снова… Мне очень жаль, но своя рубашка ближе к телу…

Вцепившись руками в руль и уперевшись ногами в пол я, как смог – погасил удар о легковушку, бросивший меня на рулевое колесо. Если бы не мои предосторожности – лежать мне в кабине с раздробленной о рулевое колесо грудью! А так – ну ткнулось оно в грудину – но в пределах допустимого… Мотнул головой после удара, отгоняя потрясение и раскрыв дверь, стёк с сиденья на дорогу. И ходу! через дорогу и в близлежащий переулок! Сначала медленно, пошатываясь, а потом, восстановившись – побыстрее, уйдя в невидимость… Остановился возле какого то заводика – возле ворот которого были масляные разводы и посыпал свои следы кайенской смесью – перца, соли, перетёртого табака. Так – слегка посыпал, чтобы подумали на масло и бензин… А дальше – вышел на тротуар, по которому уже спешили на работу ранние пташки… Постоял на остановке трамвая, окончательно затирая свои следы чужими. И как финал – вытащил из-за пазухи новые ботинки и переобувшись – выбросил старые в мусорный ящик. Всё – ушёл: теперь можно немного передохнуть. А то я уже забыл тот подгоняемый адреналином сумасшедший мир скоростей в принятии решений и их исполнении! Это время кажется мне медленно ползущей черепахой, но и то, что сейчас завертелось – явный для меня перебор! Как сказал герой одного весёлого фильма: После такого – или водка, или по бабам! А лучше – и то и другое. И много! Увы – мне такое точно не светит: баба – то бишь Катя Малышева меня поставила в жёсткие рамки выбора – перед моим отъездом в заграницу и не факт, что она обрадуется мне сейчас… Других – пока не имеется… Водка или коньяк? Да ну их – похмелье хоть и будет панацеей от потери миллионов сожжённых нервных клеток, но как то меня не прельщает…

Неторопливо катил из Москвы в Тушино и выстраивал цепочки своих возможных дальнейших действий с учётом возможных противодействий моих недругов… И внезапно заметил – а ведь помогает! Отпускало понемногу под монотонность неспешно убегающей под колёса моего авто грунтовой дороги… Особо способствовало этому отсутствие мчащихся туда-суда автомобилей разных классов; ухарей и мажоров асфальтных дорог и пугающий рёв клаксонов и мощных моторов… Идиллия и сельская пастораль… Я даже подхватил по дороге одну пейзанку – что у нас категорически не приветствовалось, если не хочешь получить проблем на свою пятую точку! Правда сначала пришлось эту пейзаночку убеждать – хотя и недолго, что я хороший! А недолго потому, что маньяков здесь если и слыхали, то как в сказках: тёмною, тёмною ночью и на страшной, страшной дороге в ночь нечистой силы! Вот примерно так мне и ответила девушка на мой осторожный вопрос-намёк. И ещё порадовала: я мол, хороший, добрый и ласковый! Ну про хороший и добрый – с этим понятно. Плохой и злой бы не пригласил в авто, и сразу же стал бы приставать! А вот про ласковый… – как она догадалась? Или это намёк с её стороны? – лениво думал я, перебрасываясь с попутчицей фразами разного рода… Мы – как думают женщины – иногда бываем ужасно толстокожи; тугодумны и вообще – тормоза! Ну и пусть себе так думают – лишь бы не доставали своими благоглупостями… Нет – ведь точно намекает! Зарулить, что ли куда-нибудь подальше от людских глаз? Нет – лениво что то…

Довёз пейзаночку до самого дома, обеспечив этим самым разговорами и домыслами на целую неделю и соседок и подруг. Она – как та Красная Шапочка, ездила в соседнюю деревню к тётушке. С подарками в виде окорока забитой по случаю свинки, в семье этой девушки… Расставаясь, эта ветреная особа чмокнула меня в щёку и пригласила на местный аналог дискотеки… Брррр… Пришлось мне, как то – побывать на подобной, в одной из деревенек, в середине семидесятых… Впечатлений остался выгон и маленькая тележка! Но – как галантный кавалер пообещал твёрдо: как только – так сразу! С тем и отбыл, пока родители не вышли знакомиться – с далеко идущими последствиями…

Приехал и сразу в квартиру к Хафизовым. Отец и дочь – дома сидят, как послушные дети. Алишер – на работе в полную смену – ответил отец на мой вопрос…Забрал обеих и повёз устраивать на работу. Наилю – в автопарк при железнодорожном депо. Пока – на место уборщицы. Пока… Директор, хоть и принял меня с распростёртыми объятиями – сразу погрустнел, когда зашёл вопрос о приеме бывшей осуждённой по 58 й статье. "Убедил" – показав все бумаги. И ещё сказав таинственную, но так понятную многим руководителям фразу: Надо дружить… И добавил: сегодня ты поможешь мне – завтра я тебе… И добавил конкретики: перед тем, как ехать на склад наркомата – позвоните вечером мне… Наиля отправилась к секретарше, а я уточнил ещё один вопрос: кто в хозяйстве самый страшный бабник? Не считая директора, конечно! Директор запунцовел, но стал отмахиваться от такого громкого звания, в том числе и руками: такая похвала любому мужчине приятна, хотя – по жизни далеко всё не так… Директор поинтересовался у меня – чуйка у таких людей на неприятности развита сильно: а мне зачем знать о том – кто у них самый грозный бабник?

– Да пойду и морду заранее начищу, чтобы к моей женщине не приставал… – ответил улыбаясь – а заодно и другим предупреждение будет! А то ведь как? Раз из сиделок – значит можно и не церемонится! Директор снова поскучнел: то ли ему драчка на территории не нужна; то ли сам имел какие-нибудь виды… Но промолчал и фамилию назвал. Вышел и пошёл к слесарям – самый шебутной народ… Время обеда – как раз, ну и, за некруглым столом, собралась вся бригада – восемь рыл… И водочка на столе. Бутылка: так, для согрева и куража на работе. А тут я нарисовался и сразу же "быка за рога":

– Синицын кто из вас будет? Бригадир – по видимому, спросил:

– А на какой предмет интересуешься? Меня ещё помнят – поэтому и спросил вежливо. А я так же вежливо ответил:

– Знакомую свою к вам на предприятие устраиваю. Временно… Ну и хочу предупредить самого страшного ходока по бабам – к моей женщине даже близко не подходить… Вскочил молодой парень:

– А кто ты такой, чтобы мне указывать?! Ты здесь никто – понял! – дерзко выпалил, довольно таки красивый герой-любовник…

– Так вот я и зашёл предупредить тебя, чтобы потом пустых базаров не было… – начал разъяснять смазливому несмышлёнышу – а заодно и предупредить, что из-за твоей дурости может пострадать вся бригада… Ну тут и остальные заволновались: пришёл хам; "наехал" на их "коллегу", да ещё и им грозит! Не можно терпеть такое! И парень это тоже понял. И "оборзел" в конец – идиота кусок…

– Думал я просто приглядеться к этой крале: может она не в моём вкусе, а после твоих слов – я её точно разложу и не раз! – нагло ухмыльнулся местный Казанова… Ну что с дурака взять?

– Значит разложишь, говоришь… – улыбнулся я добродушно – дурачок… Ты хоть из-за стола выйди, а то испортишь всё, что на столе лежит, а еда ведь – всему голова… Казанова, продолжая ухмыляться, перенёс одну ногу через скамейку, вторую; повернулся ко мне… И остальные начали подниматься: неторопливо, солидно… Кто то даже с сожалением на лице: жалко пришлого дурака…

Быстрый шаг к Казанове и удар подъёмом стопы меду ног. Парня чуть подкинуло вверх – бил не сильно, но солидно. И тут же завертел бой на ограниченном пространстве: в ход пошли руки, ноги, колени, локти… Секунд десять-пятнадцать – и вся бригада лежит кто где и стонет, матерится… И пытается встать. Но получается плохо…

– Значит так мужики… – дождавшись, пока все, кроме скорчившегося в позе эмбриона неразумного дитяти, встали на ноги, веско начал я – вы получили за тупость вашего коллеги. Я ведь предупреждал? Предупреждал… Может кто то из вас думает: напал на нас, когда мы были за столом – потому и побил! Так кто так думает – давайте повторим ещё раз… Только теперь буду бить без жалости! Желающих проверить верность моих слов не нашлось…

– Когда этот… – ткнул пальцем в лежащего Казанову – придёт в себя – объясните дураку: я слов на ветер не бросаю. И ещё скажите: полезет он – получит вся бригада! Да не так как сейчас – в больничке поваляться придётся! Бригадир буркнул хмуро:

– А не боишься на нарах оказаться – борзый? Я ухмыльнулся:

– А вы про такую организацию НКВД СССР слышали? Мужики погрустнели – слышали, конечно… А я добавил ещё:

– Я вот ещё что думаю: возьмите ка вы над ней шефство – объясняйте неразумным похотливым особям, что приставать к моей женщине – чревато для здоровья. В первую очередь вашего… И только потом – приставальщика… В общем – договорились полюбовно…

Оставили Наилю осваивать место работы и поехали с отцом Алишера в механические мастерские железнодорожного депо. Там тоже дело пошло со скрипом, но я "убедил" начальника мастерских – он приобретает ценного кадра. А с местными органами я вопрос решу… Оставил Хафизова оформляться и поехал в местное отделение НКВД. В вестибюле дежурный сержант нехотя оторвался от какой то писанины и высокомерно буркнул, мельком глянув:

– Чего надо? М…да… Провинция и нравы тут провинциальные…

– Встать! – грубо бросил я и сержант взвился, как ужаленный. Прочитал ему выдержку из устава о внешнем облике и примерном поведении сотрудника органов НКВД; намекнул на возможные кары и прошёл внутрь здания. Секретаря начальника просто "пригвоздил" взглядом к стулу… Вошёл в кабинет начальника отделения. Старший лейтенант… И с ним "провёл беседу"… Предъявил ему все бумаги Хафизовых и в конце "задушевной" беседы назвал фамилию Фриновский… Результат: отец, и дочь будут поставлены на негласный учёт, как сидевшие по 58 й статье, но в их дела и жизнь сотрудники вмешиваться не будут. Ибо это может закончится чревато. Для вмешавшихся сотрудников…

А теперь – в "спецуху"… Традиционная раздача подарков; долгий разговор с сестрёнкой о… очень важном по её мнению и пустопорожней болтовнёй по моему… Ну ладно: немножко можно и потерпеть и иногда послушать – а вдруг что то проскочит нужное или важное? Не проскочило… Ну и ладно – может в другой раз повезёт… Поговорил с истопником. Поинтересовался у Дергачёва: как себя ведут Алишер и Колюня? "Полковник" "отчитался" – очень даже хорошо ведут! Претензий нет – даже просят увеличить нагрузку. Оба… Но Дергачёв, помнил мой наказ – не торопится, хотя даже так – результаты налицо. Те два парня до занятий и эти два после – как небо и земля! Это радует… Значит – будем говорить теперь с Колюней. Дождался его с работы, отвёл в сторонку – в беседку: подальше от любопытных глаз. Вижу – парень насторожился, напрягся, словно о ожидании неприятностей…

– Коля… Я тебе задам один вопрос… От того – как ты на него ответишь – будет ясно: задавать тебе вопросы дальше, или нет?

– А они мне нужны – эти вопросы? – набычился парень. Логичная реакция: а чего это к нему полезут с какими то вопросами, даже уважаемый им знакомец – бывший недруг…

– Думаю нужны, хотя и не уверен… А может ну их – эти вопросы?…

– Да задавай уж – раз начал… – пробурчал Колюня…

– Ответь мне – только честно: ты считаешь своего отца врагом народа? За дело его посадили – или по оговору? Коля помрачнел:

– Это, вообще то два вопроса… – неприязненно бросил он – но я отвечу. Честно отвечу! Выпивать любил – да… Резкий и грубый временами был – да! Бабником стал – после смерти мамы – да!!! – сорвался на крик парень… – Но врагом народа он не был: он дело свое любил и болел за него… – закончил он уже негромко…

– Я так думаю – это из-за доктора… – словно вспоминая – задумчиво произнёс Колюня – дамочка красивая была и к ней "подбивал клинья" батин комиссар, но она с моим отцом роман закрутила – сука… Думается мне – комиссар и мог написать на отца. А тут ещё этот спор с конструктором БТ-5 по поводу колёс для поездки по рельсам! Приезжал он к бате в часть, чтобы провести испытания своего танка… Ну батя и выдал ему всё, что думал об этой хреновине! Даже я – дурак-дураком и то понял: танк этот – пустая трата денег народных… Кстати – встрепенулся Коля – батя так этому конструктору и сказал! И ещё сказал, что напишет своё мнение наркому Ворошилову… Так что и этот козёл тоже мог написать… – закончил парень, наконец, такую длинную для него речь… Что ж – уже есть повод для того, чтобы заняться освобождением его отца: хороший танкист стране нужен…

– Так… – задумчиво протянул я – с этим понятно… Значит – ты его врагом не считаешь? – Колюня замотал лохматой головой…

– Ладно – с этими двумя позже разберёмся… – буркнул я – и, тогда – ещё один вопрос: отец твой Ворошилову рапорт или письмо писал?

– Да вроде писал что то… – наморщил лоб парень – он даже на охоту несколько дней не ездил после отъезда этого конструктора хренова! – ухмыльнулся Колюня – что то там в кабинете писал и матерился! А вот товарищу Ворошилову он писал, или кому то другому – не знаю… – честно признался Николай и с надеждой спросил – а тебе это зачем?

– Отца твоего будем из лагеря вытаскивать… – буднично ответил я. Лицо парня засветилось надеждой:

– Как Хафизовых? – с надеждой спросил он и быстро, словно опасаясь, что я откажусь, добавил – ты только скажи – что надо сделать? Или кого убить надо – я всё сделаю ради бати! – выпалил он.

– А сумеешь? – прищурился я. Колюня выдохнул резко:

– Я сумею! Ты только научи – как и кого!!! Заявочка, однако! Вот и ещё одно подтверждение моей правоты: арестовать отца или мать, а потом сказать – товарищ Сталин в этом виноват! Он установил такой режим, при котором и арестовывали и сажали и расстреливали! А то, что делали это другие и дела фальсифицировали другие – зачем знать тому, кого выберут на роль мстителя. Товарищу Сталину; Советскому Союзу; тем, кто в нём живёт?! А кукловоды – как всегда в стороне…

Скорый поезд Москва – Архангельск проглотил в свои недра двух молодых парней. Правда проглотил в недра с комфортом – купейными местами: верхней и нижней полкой. И где стремительно, а где и неторопливо понёс их на север – к северному морскому порту на Белом море… С попутчиками – чиновником наркомата лесного хозяйства и мелким партийным чиновником парни быстро нашли общий язык: выложили на стол солидную гору довольно дорогой еды и бутылку коньяка… А партийному чиновнику парень – тот что помельче, уступил верхнюю полку. Ехали дружно и, можно сказать, весело: тот, что помельче оказался приятным собеседником. Парень поздоровее – всё больше молчал, но при случае тоже мог рассказать и анекдот и случай из жизни. Из чужой, естественно: что он успел повидать то за свой короткий век… Парни вышли в районном центре Нядома…

Сошли мы с Николаем в районном центре Нядома… Николай – с объёмным вещмешком за плечами и я – с немалых размеров фанерным чемоданом. Присели в зале ожидания на скамейку – дух перевести… "Отправил" в сторону милицейского сержанта, вознамерившегося к нам подойти: ни к чему нам лишний интерес… Затем оставил Колюню приглядывать за вещами, а сам отправился на "разведку". И хорошо, что не надолго… Захожу в зал, а по бокам моего приятеля сидят, обняв его за плечи, двое крепких мужичка с характерной внешностью, а напротив него – ещё один – на корточках… И судя по обстановке – желают заполучить наш багаж… Наглецы! Быстрым шагом подошёл к борзым местным (полушубок расстегнул заранее): двое вскинули на меня напряжённые взгляды, да посильнее упёрли в бока Колюни финки, чьи лезвия еле высовывались из длинных рукавов поношенных бушлатов. Третий – одетый в ватную куртку, хотел было встать, но застыл словно каменная статуя человека, присевшего поделиться с землёй частью своего содержания. А как быть, когда тебе в затылок упёрлось что то круглое и холодное; раздался характерный металлических щелчок а негромкий голос небрежно бросил:

– Замер – рвань лагерная… И через секунду – Финки убрали…

– Шлёпнуть вас что ли прямо здесь? При нападении на сотрудников НКВД при исполнении?… Смотрю – вы здесь совсем страх потеряли… – лениво процедил я, вжимая ствол всё сильнее в затылок "сидельца". Тот отмер, прогнусавил жалобно – как они умеют, при необходимости:

– Извини начальник! Мы же ничего такого! Просто за жизнь беседовали… Мы же ничего такого… Отпусти нас – а…

– Неохота отписываться за истраченные патроны… – буркнул я и рявкнул зло – валите отсюда! Урки испуганными воробьями прыснули в стороны, огибая меня и исчезли из зала…

– Что, Колюня – испугался? – усмехнулся я. Парень скривился:

– Да как то всё быстро произошло! – виновато буркнул он…

– Так это у них отрепетировано давно и в таких ситуациях проверено… – успокоил его я. – В таком случае – тебе, надо было вывернуться из захвата первого в сторону второго и валить его, а дальше – как получится… Ничего… – если со мной свяжешься – научишься!

– Да уж теперь я точно от тебя не отстану! – решительно бросил парень, уняв бившую его дрожь… – А что мы дальше будем делать? – задал он закономерный вопрос. Я ответил – Отца освобождать…