Текст книги "Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)"

Автор книги: Александр Бочков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Теперь уже мне пришлось вести небольшой караван. Все необходимые бумаги у меня имелись: задумался высокий начальник о чём то возвышенном да и подмахнул – не глядя, лежащую перед ним бумагу. А она тут же исчезла… Мадрид – Торуэль – Лепида… Так и доехали – вдоль линии фронта до Андорры. А оттуда – рукой подать до Тулузы…Устал я за этот рейс дико: все посты приходилось напрягаться по максимуму, включая свои возможности гипнотизёра и спеца по НЛП. Справился, но по приезду в Тулузу был уже совсем никакой – держался только на силе воли! Разместил на отдых уставших не меньше меня водителей и вырубился! Проспал почти сутки. И водителям дал возможность отдохнуть в волю… Выспавшись – собрал боевиков-водителей. Мне бы рассчитаться с ними, да "отпустить" на волю, "прочистив" им мозги, но я предложил им непыльную работёнку. Стрелять и убивать не придётся, а вот поработать грузчиками – в полный рост! Они согласились, конечно: лишняя денежка не помешает…

Писателями и кинематографом создан для обывателя миф о том, что в подвалах золото любого банка стопками лежат золотые слитки; стройными штабелями выстроились банкноты разных государств! Это МИФ! Деньги и золото только тогда приносят прибыль – когда крутятся в обороте! Поэтому главная ценность банков – долговые обязательства, кредитные договора, облигации банка… А деньги и золото? Имеются, конечно – на всякий пожарный, но немного… Хотя у каждого банка своё … немного… Во Франции, финансовое проникновение в различные сферы деятельности осуществляют клановые корпорации семей из Америки – Лейбов и Кунов… Кроме французской ветви Ротшильдов, опутавших многие страны… Золото украсть заказали Лейбы… Значит им надо дать понять: красть у советских иудеев – себе дороже! Чем я и займусь, а испанцы мне в этом помогут…

Финансовая контора Лейб и сыновья размещалась в солидном каменном здании с высокой железной решёткой по периметру и солидной охраной. И собачки – доберманы у охраны имелись. И прямая связь по телефону с полицейским управлением города и полицейским участком поблизости… В общем: мой дом – моя крепость! Особенно ночью!!! Но вести ночной образ жизни, если можно всё сделать днём – моветон.

Сразу де после обеда в офис конторы пожаловал глава местного отделения семьи – "Патриарх"! Собрал подчинённых начальников отделов и скрипучим сухим тоном отдал распоряжение. У иудеев оспаривать приказание старшего в роду не принято, а у иудеев – финансистов – тем более! Отдал приказ и отбыл к себе в загородный дом – на отдых. А подчинённые – как наскипидаренные муравьи приступили к выполнению. И выполнили указание в срок. За полчаса до закрытия в задний двор конторы, спрятанный от любопытных глаз французов матерчатым навесом, заехал шеститонный грузовик. Выпрыгнувшие из него на асфальт испанцы – под руководством молодого парня, передавшего управляющему конторы сложенный вдвое документ с личной подписью "патриарха", споро начали грузить в кузов ящики… Одни были лёгкие; другие – потяжелее… А некоторые просто неподъёмные. Но грузчики умело и ловко загрузили ящики в кузов; молодой парень расписался в получении энного количества ящиков, а управляющий – в выдаче и грузовик выехал со двора… А утром в контору ворвался разъярённый "патриарх". Он, оказывается – никаких таких распоряжений не отдавал; в конторе – на совещании, не присутствовал и никакого грузовика не посылал! Документы с его подписью его не убедили… На разбор данного происшествия из Америки прилетел ревизор… Результат разбора: "патриарх" признан невменяемым и вывезен в Штаты, а финансовому дому Тулузы нанесён ущерб в 280 миллионов франков, большую часть из которых составляют долговые и кредитные обязательства… И ещё было выяснено: контрабандистами была вывезена из Перпиньона в Жирону (Испания) группа испанцев во главе с молодым человеком. И несколькими ящиками – по описанию напоминающими те, которые грузили в грузовик… А на адрес конторы пришло странное письмо, прочитав которое ревизор сильно побледнел! Текст письма был прост: "НЕ ПРОТЯГИВАЙТЕ РУКИ К НАШЕМУ ДОБРУ… В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ОТРУБИМ ПО ЛОКТИ! И ЭТО НЕ УГРОЗА!!! Г А В Е Н… Полученное письмо тут же переправили в Америку!

Грузовик быстренько отъехал от финансовой конторы Лёйб и сыновья; доехал до неприметного домика в пригороде. Боевики сгрузили коробки; зашли в дом с зашторенными окнами; перекусили "на дорожку" и вышли во двор. У грузовика их ждали те же самые коробки. Баски непонимающе переглянулись между собой, когда я приказал снова загрузить их в кузов. Загрузли. Сами сели в кузов и грузовик покатил к Лионскому заливу. Не заезжая в город – на загородном причале, все погрузились на небольшой деревянный баркас и вышли в море. Чуть больше десяти часов морской прогулки и группа высадилась возле Жироны – уже в Испании. Вместе с грузом. Я выдал баскам причитающиеся им за провозку груза из Испании во Францию доллары.

– А это вам премия! – энергично тряся руку каждому, показывал на ящики и коробки. И внушал – вы доставили груз по адресу конторы Лейбов; получили деньги и, закупив товар – переправились в Испанию… Ничего другого не было. Вообще! И меня они не видели!!! Оставил басков радоваться привалившему им счастью и решать – что им делать дальше. А сам – потопал в направлении Жироны: мне нужно добраться оттуда до линии фронта с республиканцами. А дальше – "по накатанной колее": попутками до Мадрида… Отдохнуть и домой: всё, что мне здесь нужно было сделать – я сделал. Встречай Родина бойца невидимого фронта! Только как примет она своего непутёвого сына? За три дня отдыха – столько мне отвела судьба в виде готовящегося к отплытию с Союз парохода, я и выспался, и отъелся, и приготовился к длительному морскому путешествию – явно не комфортабельному… Сунулся в невидимости на пароход – все каюты заняты…

С управляющим прощаться не стал, наоборот – продлил аренду жилья ещё на месяц… А не вернусь к сроку – бывает. И довольно часто… Подержит он мои вещички у себя, а потом… Да какая мне разница что будет с ними потом? Вещи обезличены; отпечатков моих пальцев нигде нет… Даже жировых отложений в виде не стиранных вещей: всё было разбросано по мусорным бакам Мадрида. А то, что осталось – куплено с рук на барахолках… Так что – прощай Мадрид… На пароход я заходил как канадский рейнджер, отправленный в длительный пеший маршрут по местам, где не ступала нога человека. Лояльного рейнджеру. Тёплый спальник; два тёплых одеяла; продуктов на 15 дней; три смены нижнего белья и два комплекта тренировочной формы… Ну и по мелочи ещё кое чего нужного. Оружие и ножи, которые я привёз сюда – естественно с собой. И – не удержался: повёз трофей из Испании – Браунинг Хай Пауэр. Калибр 9 мм; 13 патронов; присоединяемая к пистолету – в виде приклада, кобура как у Маузера и у пистолета Стечкина – в будущем… В общем – к путешествию готов! А что сухомятка – так это не проблема: думаю нальют мне горяченького – если хорошо "попросить"… Зашёл по трапу – человек-гора; скинул рюкзак и поволок его лестницами да коридорам в трюм. Там – закинул на высокий ящик, крепко закреплённый канатами. Отошёл, посмотрел – ничего не видно. Вот и славно! Пока – мне здесь делать нечего – поднимусь ка на палубу. Поднялся – вежливо пропуская мимо себя не видящих меня матросов и пассажиров. Чувствую – пол, чуть заметно, завибрировал – значит запустили моторы… Вышел – красота! Вокруг вода – буксир вытащил нас на внешний рейд. Дальше – мы уже сами, своим ходом…

И потекли монотонные будни… Вообще то не так уж и монотонные: и тренировки по рукопашному бою – правда только "с тенью"; и физическая накачка; и повышение навыков ментального и гипнотического контроля… Особенно трудным было совершенствование психотехники. Нужно было суметь и на человека воздействовать и результат воздействия оценить и сделать так, чтобы человек не удивился сделанному и не задумался – а почему это я сделал такое и именно так? А ещё и "попрошайничество" на кухне! Это же не круизный лайнер с шведским столом: подходи и бери чего душа пожелает и на столе лежит! Народу немного и недостача лишней порции, особенно повторяющаяся – может навести на ненужные мысли… Возможность легализоваться через несколько дней как "безбилетный заяц" или особо важная персона я отмёл после нескольких дней наблюдения за начальством: очень уж все были нервными, да дёрганными! Видимо жернова молоха по имени "кровавый монстр НКВД" уже начали раскручивать свою адскую работу. А может сказались непонятные события и смерти в Испании…

9 ноября – после грандиозного праздника, посвящённого очередной годовщине Октябрьского переворота, именуемого сейчас Октябрьской революцией, Сталин наконец то – с непонятным трепетом придвинул к себе одиноко лежавшую на краю стола обычную канцелярскую папку. Открыл… Кроме листа бумаги – первого письма незнакомца, так и не найденного Ежовым – лежало открытое и проверенное на отсутствие ядов, второе письмо… Отогнув клапан конверта Вождь запустил в него пальцы и вытащил… ещё один запечатанный конверт! И очередной лист бумаги, сложенный вдвое. Развернул его и начал читать… Чем дальше Сталин читал второе послание, тем больше багровел! Наконец – выронив лист из пальцев, стукнул кулаком по столу, выругался по-грузински и, вскочив из-за стола, зашагал по кабинету разъярённым тигром! Походил, успокоился. Вызвал секретаря, бросил: Машину!

Машина Вождя, сопровождаемая машиной охраны, подъехала к воротам старинного красивого здания в Настасьевском переулке под номером 3. К машине подбежал лейтенант НКВД; заглянул внутрь и приказал открыть ворота. Машины проехали внутрь, а лейтенант позвонил по телефону на Лубянку… У входа в здание часовой НКВД вытянулся в струнку, отдал честь! Сталин, машинально, поднёс пальцы к фуражке и прошёл внутрь. Внутри новый лейтенант выслушал Вождя и показал рукой – куда нужно идти. Сам же пристроился сзади… Спустившись по крутой лестнице Вождь вошёл в обширный подвал, вплотную заставленный деревянными ящиками. К нему тут же подошёл черноволосый мужчина, представился: заместитель директора Гохрана Логман Аркадий Самуилович… И застыл почтительно…

– У вас есть здесь заместитель? – негромко спросил Вождь…

– Да товарищ Сталин… – подобострастно произнёс зам директора…

– Позовите его сюда… Логман повернулся и махнул рукой. О сидящих за столами сотрудников отделился щупловатый мужчина средних лет. Не еврей… – облегчённо вздохнул про себя Сталин. Если бы кто то – ещё несколько месяцев тому назад, плохо отозвался о евреях в присутствии Вождя – мог бы поиметь немалые неприятности! А вот сейчас… – Сталин рад, что заместителем оказался славянин… Подошедший представился. Вождь отправил зам директора заниматься своими делами, а подошедшего "потянул" за собой, неспешно шагая вдоль штабелей одинаковых деревянных ящиков…

– Вы ведь зам Логмана? – спросил вдруг, остановившись, Сталин.

– Старший сотрудник отдела ценностей товарищ Сталин – спокойно ответил мужчина. Вождь кивнул задумчиво и вдруг спросил:

– А вы ничего странного не заметили товарищ старший сотрудник – сортируя ящики с золотом? Старший метнул быстрый взгляд на зама, продолжавшего непрерывно следить за беседовавшими…

– Заметил, товарищ Сталин… – взволнованно произнёс он – по привычке понизив голос… Вождь вопросительно поднял бровь…

– Я заметил товарищ Сталин, что в открываемых ящиках – первых двадцати – двадцати пяти лежало десять слитков. В ряд… А после них – по семь и три из них лежали поперёк ящика…

– Вы говорили о своих наблюдениях кому либо? – Сталин пристально посмотрел в глаза старшему сотруднику отдела ценностей.

– Я сказал о своих наблюдениях товарищу Логману, но он приказал мне заниматься своими прямыми обязанностями: сортировкой и взвешиванием… – глядя прямо в глаза Вождю, ответил старший сотрудник.

– Значит заниматься своими прямыми обязанностями… – задумчиво протянул Сталин и добавил странную фразу – и опять он прав… Развернулся; посмотрел в сторону зам директора. Тот тут же подошёл…

– Вы отстраняетесь от должности зам директора гохрана. Временно им побудет этот товарищ… – показал глазами на старшего сотрудника. А с вами побеседуют товарищи из НКВД… Логман рухнул на пол…

Вернувшись в кабинет, Сталин ещё раз прочитал текст, отпечатанный на машинке… Да… – он не будет предъявлять претензии испанскому правительству: незнакомец всё точно разложил по полочкам! И опять здесь засветились евреи…Мехлис… Орлов-Фельдбин… Розенберг… Сташевский… Кто там у нас ещё? – посмотрел в текст Вождь… Зиновьев, Каменев, Рейнгольд, Томский… Назначенный начальником самостоятельного 1 го отдела (охрана высших должностных лиц) главного управления госбезопасности Паукер – тоже еврей…

– Обкладывают суки! – скрипнул в ярости зубами Сталин. Успокоился – что там ещё? Донесение разведки о связях оппозиционных Гитлеру генералов с высшим генералитетом СССР: Тухачевским, Уборевичем, Якиром, Примаковым, Гамарником… Да ведь это же заговор! – в очередной раз вспылил Сталин, хотя это донесение читал совсем недавно… Рыков – бывший глава правительства снят – в августе с поста наркома связи… Нарком НКВД Ягода (Иегода) – снят с поста наркома в сентябре… Но откуда он мог всё это знать? Знать то, что ещё не произошло?! Откуда?!! Нужен: очень нужен мне этот человек! Тем более что в этом письме он и псевдоним свой назвал – Странник. Сталину до ломоты в суставах; до зубовного скрежета захотелось увидеть этого писаку; заглянуть ему в глаза и задать два вопроса. Пока два вопроса. Откуда он всё это узнает? И что ему нужно от товарища Сталина?!

Глава третья
Как ты встретишь меня моя милая…

Если приглядеться внимательно к карте, то на водоразделе Европы и Азии, именуемой Средиземном морем, можно с трудом разглядеть маленькую точку, упорно, словно букашка ползущую в только ей известном направлении… И уж совсем нельзя было разглядеть под слоем железа, именуемым палубой, ещё более мелкую букашку, хаотично – на первый взгляд, то появляющуюся; то исчезающую и хаотично перемещающуюся туда-сюда… Хаотично – на первый взгляд… С высоты какого-нибудь небожителя – суета сует и только… Вот только я так не думал… Пароход наш уверенно двигался в порт приписки; чрезвычайные события и происшествия миновали стороной нашу посудину. Даже погода – капризная для октября – и та баловала нас… Правда – как моряки говорят, иногда свежело… Это значит волнение и ветер, вызывающий это волнение, поднимался до 3–4 баллов и сухопутным крысам, которыми являлись большинство пассажиров, становилось не до морских красот и живописных закатов… Но на то они и сухопутные… А моряка такая погода только бодрит… И с таким определением таких вот моментов я тоже был не согласен… В глубине трюма, конечно, покачивало поменьше, чем в пассажирских каютах, но тоже было несколько гм… неудобно… А в остальном – прекрасная маркиза: всё хорошо, всё хорошо… И действительно: проливы уже прошли; с каждым днём мы всё ближе к Родине… И вскоре – ступим радостно на берег – такой желанный и любимый (сейчас), для большинства пассажиров. Да и для меня – каюсь, тоже! Ходить по земле как то предпочтительнее… Вот с такими мыслями я обычно укладывался спать в спальный мешок… И чем ближе к Родине, тем чаще посещала меня перед сном каверзная мысль: А как примет меня Родина после больше чем двух месяцев отсутствия? Я ведь и там не просто так ушёл в неизвестность…

"Паккард" Фриновскому я тюнинговал по максимуму: покраска; эмблема НКВД – щит и меч на дверцах; практически новая моторная группа с форсированным движком; электрические стеклоподъёмники; радио в салоне… Ну и так – по мелочи: улучшенный дизайн салона и внешнего вида корпуса; дополнительные фары и поворотники… И самый писк – мини бар между сиденьями водителя и пассажира, крышку которого можно было открыть с заднего сиденья. Зам наркома просто обалдел, когда я продемонстрировал ему эту штуку… И заплатил по царски – не скупясь… А откуда "дровишки" на такой апгрейд? Да с запада, вестимо… Предвидя такие заказы – вышел на старпома парохода, бегающего регулярно в Швецию и обратно. Сначала "разъяснил ему политику партии на данном этапе", а потом и задружился – показав какие денежки он будет иметь с нашей дружбы. И чего может лишиться… Метод кнута и пряника… Что поделаешь: с волками жить – только бы самому им не стать! Оттуда же мне старпом привёз радиодетали и запчасти к будущим радиовзрывателям и "адской машинке"… И вот ведь что странно: ничего особенного в том, чтобы сделать у нас такое же нет. Но не делают! Не могут – говорят… Нет того, сего… И уходят на запад сотни, тысячи килограмм золота за этим самым "то-сё"… Умники яйцеголовые получают это и… теперь уже не хватает "сё-то"… Прям как в народной присказке: Эта сказка хороша – начинай сначала… И никто не может понять – почему так? А я, ещё там – понял… Иудеи, прорвавшиеся к власти – тянут за собой своих; создают вокруг себя прослойку из верных им, а не умных и способных! Да что говорить: работяга получает 400–600 рублей. Мастер высокого класса – 800-1000. А инженеришка, только получивший диплом – 1200! А академик – десять тысяч!!! Вот и лезет жидовня на хлебные места, где можно работать не выдавая конечный результат – надо лишь делать вид, что стараешься изо всех сил! А твои соплеменники тебя в этом поддержат! Круговая порука!!! Физики-теоретики: Йоффе и прочие еврейские фамилии, прочно оккупировавшие в теоретической физике места, заявляли Сталину, что создание атомной бомбы в ближайшее время невозможно, когда в Германии, а потом и Англии с Америкой уже шли работы по её созданию! Когда Сталин приказал создать в СССР атомную бомбу – все иудеи физики, под разными предлогами, отказались участвовать в её разработке! А вот в её создании – когда стало ясно, что результат будет: набежали, аж подошвы сверкали! Побыстрее занять хлебные места и должности важные разобрать!!! И деньги за свои должности; Сталинские премии и все прочие блага получали не стесняясь! А в конструкторских бюро этой еврейской шушеры было – не счесть! Везде! Тупые, жадные, хитрые! Стремящиеся к одному – как и женщины: получить как можно больше за чужой счёт! Отдавая при этом самый минимум!!! И откуда тогда будет результат?! Правда – должен сказать честно: не все были такими! Но эти евреи – достойные уважения, подражания и почтения – терялись среди толпы иудеев, рвавших себе куски пожирнее, как стая гиен рвёт тушу животного, даже не убитого ими! Нет – надо менять такую систему и я её буду менять! Неторопливо; не спеша; не привлекая к себе внимания – но буду! Испания – первая, можно сказать, ласточка. Первая проба сил…

В один из вечеров, уже засыпая под привычную дрожь ящика подо мной, накатило воспоминание. Приятное и не очень – с последствиями которого мне ещё придётся – уверен, столкнуться…

…Дома – ещё до отъезда, зазвонил телефон. Поднял трубку – старый знакомый: начальник отдела контроля Наркомата машиностроения…

– Михаил… – замялся собеседник на том конце провода – ты можешь подъехать ко мне завтра утром? Или мне к тебе подъехать? Вот это да – крутой начальник что то от меня хочет? Отказать неудобно, да и не знаю – что за просьба… А наши отношения, начавшиеся ещё с совместной поездки в вагоне купе из Минеральных вод в Москву – не омрачались никакими нежелательными эксцессами с его стороны. Сказал – утром буду в половине девятого перед зданием наркомата…

Подъехал ровно в полдевятого – чиновник уже ждал меня. Подошёл, приветливо поздоровался за руку. И замялся. Я решил помочь:

– Говорите – что стряслось? Чем могу – помогу. Он вздохнул:

– Тут вот какое дело Михаил… У моей жены завтра день рождения… Я её очень люблю и стараюсь сделать для неё всё, что в моих силах! М…да… – как это знакомо… Только я тут при чём? Уж не хочет ли он подложить меня под супругу? – мелькнула шальная мысль?! А что – был в моей жизни такой случай… А знакомец продолжал:

– У нас эти торжества – полнейшая скука! Все друг друга знают – чужих в свой круг мы не пускаем… И всё строго по рангам – чёрт бы их побрал! Вот я и решил сделать жене подарок – пригласить тебя! Ты – вроде и не нашего круга, но с тобой за руку и замы наркомов здороваются! И мои коллеги тебя знают. Приди – а? Посидишь и уйдёшь… Да… – удивил он меня… С одной стороны – немного обидно: приглашает как диковинку какую то – для развлечения, а с другой – ради семейного счастья старается! И чего не прийти? Поужинаю на халяву…

К семи часам подошёл к квартире чиновника. Одетый как полагается – по моему мнению, с букетом цветов. Думаю – цветов достаточно, тем более я – "особый" приглашённый из разряда: Лучший мой подарочек – это Я! Позвонил: дверь открыл хозяин. Обрадовался, как родному. Провёл в зал, где за столом уже сидели приглашённые гости. Представил меня весьма оригинально: Все, кому надо – знают этого молодого человека. Ну а кто не знает – значит им это не нужно… Прикольно… Усадил меня в самый конец стола – по моей просьбе. И вечеринка началась… Поздравления и вручение подарков имениннице. На мой взгляд, она была так себе – на четвёрку с минусом. Полновата – слегка… Ну да на вкус и цвет… Тем более не мой… Я отметился коротко и стандартно – … Поздравляю… … Желаю… А если хозяин и ждал от меня чего то особенного, то не угадал. Хватит и того, что я пришёл… Затем вторая часть – тосты и пожелания. И тут я был краток…

Поглощение того, что стояло на столе – третья часть… Неслабо живут руководящие работники! Хотя – и в магазинах всего хватает и зарплаты у них приличные. Могут себе позволить… Стук ложек и вилок; порхающие фразы и междометия; лёгкий флирт глазами и голосом тому – кому можно… И контроль женской половины за мужской: где ненавязчивый, а где и плотный. И, естественно – ухаживания мужчин за женщинами. Тоже разный… Во всей этой толпе выделил одну пару. Мужчина ненавязчиво, но упорно ухаживал за надменной… – нет, скорее холодно-равнодушной девицей лет этак 25–26. Мужчина – 30–35 лет старался изо всех сил, а девушка принимала его ухаживания отстранённо-безразлично. И отвечала на его вопросы или говорила с ним не оскорбительно-надменно, а как то буднично-отстранённо. На такое и обидеться нельзя: разве что на себя и своё неумение разговорить эту "Снежную королеву" местного разлива… Остальные держатся как ровня. Ну – или почти ровня: кто то из них, наверное и замы…

День рождения катился – как я понял, по накатанной колее… Да – согласен: скучновато… Правда то тут; то там на минуту вспыхивал смех или короткая беседа; иногда мелькала весёлая или значительная реплика, внося оживление и снова скука… Хозяин поднялся; включил приемник; достал стопку пластинок… Последовало некоторое оживление – танцы! И тут всё солидно: ни тебе гопака; ни разухабистых плясок простонародья… Вальсы, кадриль, медленные танго… Я не танцевал: меня не приглашали, а мне приглашать? Я почти не пил, поэтому не дошёл до такого состояния, о котором пел Высоцкий:

– А где был я вчера – не найду днём с огнём. Помню только – что стены с обоями… Помню – Клавка была и подруга при ней. Целовался на кухне с обоими… Так что сидел и смотрел как другие танцуют… Пластинки почти все – заграничные; музыка знакомая… А не похулиганить ли нам товарищ приглашённый? Вдохнуть в – так сказать, унылую действительность, свежую струю? А чего я теряю? Нашёл взглядом хозяина; поманил… Чиновник подошёл. Я встал, наклонился к уху. Он сначала кивнул; потом посмотрел на меня задумчиво и снова кивнул… Наши телодвижения не остались без внимания – взгляды некоторых мужчин и женщин переместились в нашу сторону. Хозяин прошёл к приемнику; покопался в стопке. Дождался окончания песни; снял пластинку, поставил новую. Вот теперь уже многие заинтересовались происходящим. Интрига… Такое сладкое и волнующее действо…

– Аргентинское танго… – голосом профессионального конферансье объявил хозяин – по просьбе одного из гостей… В моей памяти возникла музыка; мышцы незаметно задёргались, повторяя в "реальности" все движения и па этого экзальтированного танца. Так – вроде бы я готов. Очередь за партнёршей… А сделаем имениннице приятное! Зазвучал бравурный проигрыш: я резко поднялся; быстро подошёл к имениннице – проигрыш перед танцем не вечен…

– Разрешите? – протянул руку к хозяйке праздника. Она было открыла рот – думаю отказаться по какой-нибудь причине, вроде… Я не умею танцевать этот танец…, но я схватил её за ладонь и рванул со стула! Ну истинный аргентинский мачо: властный, решительный! Подхватил именинницу за талию и повёл в танце… Сначала спокойно, безо всяких экстравагантных движений и па, всё усиливая и усложняя частоту и сложность движений! Гипноз; мыслепередача движений; накачка эмоций танца – всё пошло в ход! И близость рядом женщины: мягкой, податливой, согласной на всё! Это и есть основная задумка аргентинского танца: страсть для двоих! Песня подходила к концу; звучали последние аккорды; и вот он – последний! Я поддержал даму под спину; резко надвинулся на неё, заставляя откинуться назад! Глаза именинницы распахнулись; волосы откинулись до пола; я навис над ней, бросив в её сознание уже давно забытое современными женщинами полное подчинение доминанту – Самцу! Несколько секунд мы застыли в такой позе, получая каждый свои эмоции и чувства. Секунды, казалось – растянулись в вечность! Пора… Я распрямился сам; поднял за талию пока ещё не пришедшую в себя хозяйку и проводил до стоящего в ошеломлении мужа… А игла звукоснимателя шипя, перескакивала – шшш-тыдык…, шшш-тыдык… Подошёл и поднял звукосниматель; положил его на держатель. Снял пластинку; вложил её в конверт. И всё это в звенящей от напряжения тишине… Подошёл к, уже слегка пришедшей в себя хозяйке, подхватил ладонь; склонился. Лёгкий поцелуй и негромкие слова благодарности:

– Благодарю вас за танец несравненная именинница… Напряжение в зале разом спало… Стоящие гости загомонили; зашумели; задвигались. А я направился к своему месту – как ни в чём не бывало… Торжество не должно прерываться – ещё не всё выпито и съедено… Снова начались танцы, но ко мне никто не подходил, глядя на мою равнодушную физиономию, явно говорившую – в танце вам будет отказано! Прошло время танцев и – по видимому, наступило время третьего акта под общим названием: Празднование дня рождения. Хозяин принёс из какой то комнаты гитару. По виду – концертную; не советского производства и явно не дешёвую… Исполнил песню, а потом и романс в честь именинницы; получил свою порцию аплодисментов и передал гитару мужчине с манерами уверенного в себе галантного денди – того самого, что ненавязчиво обхаживал "Снежную королеву". Тот принял гитару – как должное; подтянул немного колки, достраивая и так замечательно звучавшую гитару и запел… Да – это несомненно прекрасный исполнитель! И игра и голос и исполнение на уровне очень хорошего профессионального певца и гитариста! И недаром он, раз за разом, срывал бурные аплодисменты гостей! Но – в какую то минуту мне снова стало скучно: ну как то не особо впечатляли меня романсы и песни для томных дам прошлого и настоящего, а певец явно был мастером в этом деле! С неудовольствием – в очередной раз поймал на себе взгляд именинницы… А не перестарался ли я со своей шуткой? Только обиды или ревности хозяина мне не хватало… Задумавшись – не услышал обращения ко мне хозяйки. Увидел; извинился…

– Михаил… – чуть обиженно произнесла именинница – я вижу вы заскучали? Вам не нравится исполнение или не нравятся романсы?

– Ну что вы! – возмутился я – и исполнение и романсы на высшем уровне! Серьёзно – без лести исполнителю! Певец, напрягшийся было, в начале фразы именинницы, слегка расслабился, но всё же смотрел настороженно. А я добавил, тем более что мои слова – правда:

– Всё на высшем профессиональном уровне: и игра; и пение…

– А вот мне кажется… – с простодушной улыбкой сказала хозяйка – что и вы тоже сможете нас удивить… И добавила непринуждённо – Возьмите гитару – спойте нам что-нибудь на ваше усмотрение… Вот она – во всей красе, месть женщины за невнимание к ней! Я, видите ли, считаю и всё тут! А ты выкручивайся как хочешь! Хотел было уйти в отказ: мол я не я и лошадь не моя, но потом подумал: а почему бы нет? И просьбу хозяина выполню – слегка взбодрить вечеринку…

– Только чур – за моё исполнение в меня ничем со стола не кидать! Помните: всё что на столе – приготовлено для еды, а не для метания в плохого исполнителя… – произнёс серьёзным тоном. И добавил – Только из уважения к имениннице и хозяину этого дома… Увидел сочувственное выражение чиновника: мол потерпи дружище – сочтёмся…

– Меня ваш супруг пригласил на празднование вашего дня рождения с целью слегка встряхнуть привычный сценарий таких вот праздников… – заложил я хозяина с потрохами. Жена удивлённо посмотрела на супруга – тот смутился. А я, выждав – продолжил:

– Ваш муж наверняка подарил вам замечательный подарок… А я, сейчас, подарю вам – от его имени, ещё один… Фух… – даже притомился от такой длинной и пафосной речи. Гитару – на колено; пальцы на гриф и на струны… Зазвучал непривычный здесь "плавающий" перебор струн: с покачиванием грифа и движением струн пальцами по ладам… Звучит необычно и безудержно, затягивая в мир и таинство звучащей музыки… Словно песня сирен, лишающая рассудка…

Used to be so easy… To give my heart away… 

– зазвучал проникновенно в зале хрипловатый голос певца Garry Moore, проникая через уши в мозг именинницы; обволакивая сознание, расслабляя волю… А мой взгляд: глаза-в глаза, гипнотизировал, выводил женщину из привычного мира празднования дня рождения в розовое Нечто, обволакивающее её обнажённое тело; заставлял расслабиться и получать удовольствие от нежных ласкающих прикосновений… Голос певца погружал её всё глубже в океан неги; всё сильнее обострял чувства… Припев: голос певца зазвучал чуть громче, раскачивая именинницу на качелях сладострастия то вверх – к вершинам наслаждения, то плавно опуская вниз – к небольшому отдыху перед новой волной, уносящей её ввысь! Но даже малознакомые с английским языком могли понять волнующее окончание припева, спетое с небывалой нежностью:

– But I song whis is bluz for you… (Но я пою этот блюз для тебя…)

Новый куплет: и теперь уже полное погружение в негу сменилось небывалой чувственной лаской! По губам, щекам, телу – не оставляя ни малейшей частички тела, скользили лёгкие прикосновения, вызывая никогда прежде не испытываемые чувства эйфории и наслаждения… Закончился куплет; за ним отзвучал припев… И зазвенели струны, баюкая в неге и чувственности тело именинницы… Пальцы игрока забегали по струнам; струны отозвались неземными звуками, заставляющими ласковое, нежное Нечто раскачивать чувственность словно на качелях: всё нарастающее наслаждение, доведённое до высшей точки и плавное, страшное в своём падении, скольжение вниз: а вдруг нового подъёма не будет?!! Низкие ноты сменили высокие; ласковую негу и чувственность сменили властность и жёсткость самца-насильника, берущего своё! О таких моментах в тайне мечтает каждая женщина, так же – как и боится их!!! И снова: бурная музыка струн сменилась знакомой – бесконечно нежной музыкой припева, с уже понятными без перевода словами… Короткий проигрыш и в наступившей тишине раздалось потрясающе нежное признание на русском: