Текст книги "Путь на восток (СИ)"

Автор книги: Александр Бочков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Мне доложили и в Гомеле я увидел: Сталин нашёл командиров для группировок в Орше; Могилеве; Барановичах и Гомеле и прислал их транспортными самолётами Ли-2 с «сопровождающими лицами». И первое, что они сделали, прилетев – «наехали» на командиров моих батальонов, стараясь подгрести под себя ту технику, продовольствие и людей, которые они имели! Неудивительно – получить такое на халяву: с остальными же ещё надо работать и работать! Правда как наехали, так и отъехали! Молодцову, бедолаге, пришлось пристрелить шибко наглого комиссара, выхватившего наган из кобуры и резвого особиста, который явно не хотел пугать оружием, а вовсе даже наоборот – пристрелить капитана! И не важно, что он защищал дивизионного комиссара: направил оружие на командира Спецназа – отвечай своей жизнью! Впечатлило! Всех! А «разобиженный» Молодцов передал прибывшему командующему только винтовки; патроны и немного пулемётов – Максим и ручной Дегтярёва, которые нашлись на складах хранения у немцев. Остальное, как и большую часть продовольствия – придержал. Мол – доложу командиру, как вы тут себя повели: что прикажет сделать – то и выполню! Капитан Кравченко в Могилеве просто послал прибывшего командующего далеко и надолго после его наглого наезда, заявив в лицо ошарашенному генерал-майору:

– Раз вы так нагло себя ведёте – связывайтесь с моим командиром и сам решайте с ним вопрос передачи вам того, что он наметил вам отдать! Прикажет – отдам; не прикажет – хрен вы что получите!

Вот так. Было бы смешно, если бы не было так грустно… Генералы, естественно, нажаловались в ставку. Они думали – здесь для них мёдом намазано и встретят их, как при мирной жизни проверяющих: хлебом-разносолами и горячительным, да ещё и уважительным подхалимажем! А тут – работы немеряно! А рядом – такое богатство! А им не дают это богатство: не вами оно собрано и не для вас!

Ставка пыталась связаться со мной несколько раз на определённой для неё частоте, но безрезультатно – радист «трубку не брал: абонент вне доступа или временно не доступен»… А я понял – «пора уже рубить концы»… Красная Армия большая; я не карательные органы – всех дураков; службистов и фанатиков не перестреляю да и не дадут, так что нужно убирать объекты для зависти и желания отобрать. Истребители Ме-109 и Ме-110 после двух удачных вылазок, сильно потрепавших транзитные бомбардировщики, следующие на фронт, перебросил в Бобруйск. Тамошний «прилетевший» командующий оказался наиболее адекватным: «наехал» аккуратно и получив «отлуп» – так же мягко отъехал, не портя отношений. Ну и мы к нему со всей душой! А вот мне пришлось выдержать наезд по жёстче. Один из прилетевших командующих был для Гомеля. Мои связались со мной: что делать: бушует как ураган, требует срочно доставить его в Гомель. Раз требует – доставьте… на их самолёте. А для солидности – пусть с ним летит сопровождение – три пары FW-190. Пусть лётчики во время сопровождения потренируются: одна пара сопровождает а две – устраивают бой между собой! Проигравшая пара – на сопровождение. И снова бой… По прилёту к нам в Холмечь отчитаются – кто сколько раз победил… И у себя, в Бобруйске, оставшиеся две пары пусть поработают в воздухе, благо погода пока позволяет… Истребители Ме-109 из Орши перевёл в Быхов – как прикрытие бомбардировщиков.

По прилёту командующий обороной «развил» ну очень кипучую деятельность: сразу же приказал, через посыльного, прибыть мне в уже созданный мной штаб Обороны города! Ответил вежливо: я занят и вместо него решать его проблемы не буду… А если я ему нужен – пусть приезжает, предварительно выяснив – когда у меня будет свободное время… Командующий, получив такой ответ очень возбудился: до него, видимо, не дошла информация из Орши, что с нами нужно разговаривать вежливо. Бросил трубку, предварительно рявкнув: Я сейчас приеду – разберёмся! Разобраться – это мы можем… Правда у укреплённого пункта товарной станции (а где ещё хранить трофеи – поближе к вагонам…) пыл его, видимо поубавился: и охрана, не пропустившая его без моего разрешения; и два Бюссинга у въезда; и охрана у моего штабного автобуса показали ему – тут тебе не там… И всё же не удержался от наезда: ну привычка у них такая:

– Ты что себе позволяешь майор? – из уважения к званию «майор НКГБ» тон его был не сильно раздражённый – я направлен сюда командовать обороной города! И ты подчиняешься мне! Я пожал плечами и произнёс равнодушно, глядя ему в глаза:

– Вам товарищ генерал-майор поручили руководить обороной – руководите… Я вам не мешаю – занимайтесь тем, для чего сюда прилетели… А моё подразделение – у него другие задачи… И вот что: хорошо, что вы приехали ко мне. Отобранные из пленных желающие служить в Красной Армии вымыты; одеты в добротное обмундирование – правда немецкое, но уж чем богаты… Из них сформированы отделения, взводы; роты… Батальоны формируйте сами… Командиров на взвода и роты выбрали сами пленные, но вы можете назначит на своё усмотрение. Всех бойцов и командиров – около двадцати тысяч – две полноценные дивизии… У генерала брови взлетели «под небеса»: две дивизии?!

– Именно так товарищ генерал. Питанием все они обеспечены на неделю: дальше – уже ваша забота…

– Отдай нам всё продовольствие, а себе возьмёшь оттуда сколько нужно! – властно заявил командующий.

– А морда у вас не треснет от такой наглости? – бросил равнодушно. Жестом остановил набравшего в грудь воздуха генерала:

– Я ещё не закончил… Сегодня до обеда представите количество созданных батальонов с численным составом. Получите вооружение со трофейных складов временного хранения: винтовки Мосина; пулемёты Максим и Дегтярёва; патроны… Кому не хватит – выдадим немецкие винтовки Маузер с патронами. Получите также противотанковые 45мм пушки – все, что есть на складах. Со снарядами… И завтра до ужина смените моих бойцов охраняющих периметр города. Хотя бывшие пленные и ослаблены – пока мы в городе, немцы не нападут! А у нас свои дела… Если завтра до ужина ваши бойцы не придут – мои покинут свои позиции…

– Это как это покинут?! Вы что себе позволяете! – вскочил прибывший с генералом довольно упитанный военный со знаками различия дивизионного комиссара – да мы вас за такое к стенке поставим по закону военного времени! – выкрикнул он. Посмотрел на него, как на диковинку, склонив голову к плечу:

– А вы, собственно, кто будете уважаемый? Комиссар дёрнулся было от слова уважаемый, но приосанился, даже стал выше ростом:

– Член военного совета ставки Верховного главнокомандования, направленный непосредственно к вам. И как член военного совета… – я грубо прервал его возвышенный монолог, должный внушить к нему уважение – такого нужно сразу «ставить на место»:

– Военная должность? – спросил резко… Комиссар сбился с пафоса:

– Дивизионный комиссар! – ответил с гордостью.

– Я не спрашиваю вас о звании… – бросил резко – я спрашиваю о военной должности: командир полка; дивизии; начальник штаба… «Член» растерялся. Я вздохнул и бросил небрежно:

– Всё ясно. Значит дармоед! Комиссар побагровел, открыл рот…

– Не надо оправданий – мне всё ясно. Вас ко мне прислали по ошибке – я эту ошибку исправлю. Вы останетесь у командующего Обороны города: мне вы абсолютно бесполезны! И не надо мне возражать! – заметив, что «член» хочет что то сказать – это вопрос решённый! А сообщить в ставку о своих победах я и сам могу…

– Я сообщу об этом в ставку! – наконец то озвучил свои мысли «член» военного совета ставки – и пока не получу приказа об отзыве – буду находиться в вашем расположении в вашем штабе.

– Да сообщайте сколько угодно… – милостиво согласился – я не возражаю. О штабе… Штаб у меня здесь; здесь я и сплю, так что вас я сюда не пущу… Относительно нахождения в моём расположении… На территории у меня посторонние не ходят. Охрана выведет вас за пределы охраняемой территории. Вежливо, а будете сопротивляться – просто выкинут! Зачем мне нужен балласт-дармоед? У меня своим бойцам еды не хватает… И какая польза от вас? Что вы можете? Командовать? Кем или чем? У вас нет военной специальности, значит командовать пехотой… А как – посылать её в атаку: с криками «Ура» на пулемёты? Мы так не воюем! У меня при захвате этого города погибло два бойца. Правда ранений получило около двадцати, но все будут жить и скоро встанут в строй! А сколько у вас погибнет при захвате такого города из полка? Хотя нет – полка вам будет мало… Так сколько процентов личного состава: сорок; пятьдесят; семьдесят… Повернулся к генералу, с изумлением уставившемуся на меня:

– И не вздумайте решить, что я с вами шучу товарищ генерал! – развернулся к опешившему генералу. – Вам поручили оборону – с вас и спросят! – жёстко и безапелляционно закончил свой спич. И ещё – между нами… – продолжил уже доброжелательно, даже доверительно – как между старыми знакомцами – с нами не надо ссориться – с нами нужно дружить… Тогда мы вам ещё чего-нибудь подкинем: например зениток, пушек и гаубиц. А может быть грузовиков, броневиков и танков… Но за это уже нужно очень дружить с нами дружить!

Из Минска, эшелонами, ушли два последние батальона, оборвав, окончательно, последнюю нить, связывающую нас с Белорусской столицей, да и с Белоруссией тоже: пора уходить и из Орши; и из Могилева; и из Бобруйска с Гомелем. Время нашего пребывания здесь закончилось… Здесь мы родились; здесь росли и мужали; здесь проверяли себя на прочность! Здесь мы обросли и массой и мускулами и силой: количеством бойцов; качеством подготовки и уровнем вооружения! Всё здесь, уже до боли знакомое и даже родное. Но главные дела будут там, под Москвой. А здесь: здесь мы сделали то, что надо и значит – пора уходить. Уходить – на восток…

Если батальоны эшелонами, даже с транспортом и бронетехникой передвигались более-менее компактно, то тыловое обеспечение занимало огромные площади на станциях: эшелоны, которые не было необходимости разгружать – подходи; открывай дверь и бери что надо; грузовики на платформах тоже были забиты под завязку – на станционных путях, как говорят – яблоку негде было упасть! И, главное – всё это было нужно. Нужно нам там – за линией фронта! С тем обеспечением мы долго не протянем, даже если и будем что то получать… Так что вагоны и платформы только прибавлялись. А тут ещё и вагоны для дивизии рекрутов с из обеспечением; боеприпасами; оружием и бронетехникой с зенитными установками… Это пушки им пока не нужны, а зенитные орудия – в первую очередь. И растянулись наши эшелоны, ка цыганский табор в движении – от Осиповичей до Гомеля; от Могилева до Гомеля… У Молодцова эшелонов хоть и поменьше чем у меня из-за меньшего количества рекрутов, но в Кричеве, куда он направит своих бойцов это количество резко увеличится: в Кричеве 3 лагеря военнопленных и не менее 25 тысяч пленных в них! И сколько из них изъявят желание служить в моём Спецназе?! И у меня тоже пополнения из пленных прибавится: на пути моей группы до узловой станции Унеча, где пересекутся пути моих двух групп – три станции: Добруш; Злынка; Новозыбков. А там и гарнизоны, хоть и маленькие и пленные для разных работ имеются. Как говорится: с миру по нитке – так и эшелон наберётся…

Дождь лить перестал, но мелкая морось с неба продолжает сыпаться… Под ней быстро намокают бушлаты и куртки; холод проникает под мокрую одежду, которая не согревает, если не двигаешься… Динамо – сила в движении! – вспомнился мне лозунг прошлых, вернее будущих лет. А в нашем случае: в движении жизнь! Пока стоим в городе – есть возможность отогреться в парилках, а когда начнём движение на восток – к станции Унеча? Чем и как будем согреваться? Спиртным: как принято – не наш метод. Разве чуть-чуть.

Нам – в отличие от группы Молодцова придётся поработать ножками: и грязь помесить и помокнуть изрядно – между станциями по 15–20 километров, разве что от Новозыбково до Унечи 55 километров… А земля, по которой мы будем двигаться встретит нас лужами и грязью; лесной сыростью и водопадами с оставшихся на деревьях листьев. Зато, когда в такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит и немец нас не будет ждать, да службу рьяно нести – что нам только на руку! А здоровье? – а медики на что и куча лекарств, которыми забиты вагоны? Да и некогда нам болеть – немца громить надо!

Сегодня утром мне доложили Молодцов и Кравченко: согласно моего плана и новой стратегической доктрины (о как умею мики в баки забивать) ночью Кравченко, выступивший из Могилева, захватил промежуточную станцию Чаусы, расположенную как раз посередине пути от Могилева до Кричева, не используя ни бронетехнику, ни грузовики, ни броневики: грязи на дорогах хватало, а мелкий противный дождь глушил звуки, так почему не подъехать эшелоном поближе? Батальону удалось подъехать по железке чуть ли не к самой станции… Ну а дальше – по отработанной схеме, тем более немцы попрятались по избам и сараям: у них же походных парилок нет! Кравченко и атаковал Кричев: группе Молодцова по железке ехать дольше и у них тоже по дороге станция Горки: примерно на таком же расстоянии… Так что батальоны Молодцова въезжали в захваченный город как «белые люди» не вылезая из вагонов своих эшелонов… Нахождение в городе – одни сутки: за это время нужно собрать трофеи на станции и в окрестностях; отправить излишки эшелонами в Оршу и Могилев; обработать огромное количество пленных: произвести отбор в РККА и в Спецназ и подлечить больных перед отправкой в те же города… Лишняя задержка смерти подобна: до Рославля, в котором обосновалась наступающая 4я танковая группа Вермахта – меньше 90 километров! А немцы не дураки: два плюс два сумеют сложить и перебросить по железной дороге часть войск для ликвидации угрозы в их непосредственном тылу. Это не где то там глубоко в тылу – это в их непосредственной зоне действий!

Вечером батальоны моей группы входят из города. Направление – на станцию Унеча. Строго на восток. Между нами – четыре станции: Добруш; Злынка; Новозыбков, Клинцы. Их нужно проскочить используя тот же приём – «чехарда». Проскочить так, чтобы к утру атакующие станцию Унеча батальоны стояли на позициях атаки! И батальоны рванулись вперёд, словно стадо носорогов, сметая на своём пути любые препятствия! НО – с минимальными потерями: подъезжали эшелоном; высаживали диверсионные группы, которые исчезали в темени леса; сгружали транспортные Ганомаги с задними гусеницами вместо колёс; усаживались туда целым отделением и вперёд – навстречу станции. А диверс. группы уже «шустрили» на позициях охраны. Десант с Ганомагов окружал станцию; уничтожал охрану и подавал сигнал: путь свободен! Новый батальон уходил вперёд с этой станции, а уставшие и промокшие до нитки бойцы стряхивали; счищали с себя и Ганомагов грязь; залазили в свои вагоны, в которых дежурные уже раскочегарили до красна две печки-буржуйки; переодевались в сухое, а промокшее и грязное развешивали по многочисленным гвоздикам, а как подсохло – счищали прилипшую высохшую грязь… А до этого – горячий отвар из листьев и ягод. И солдатские байки: кого; сколько и как… Многим не нравилось вспоминать, но с ними сидел командир отделения, который записывал в блокнот наиболее интересные и важные с точки зрения дальнейшего применения приёмы и способы. Записанное относил командиру взвода; тот – командиру роты, ну а тот – комбату. Интересные приемы и способы тут же спускались вниз – ком рот; ком взводов; ком отделений. И комбаты перебрасывались такой информацией между собой. Принцип, введённый мною прост: хочешь победить врага – совершенствуйся! Не будешь совершенствоваться ты – будет совершенствоваться он. И побеждать – тебя! Не даром немцы прошли путь от границы до Москвы за пять месяцев, а наши генералы – за ТРИ года! Очень уж привыкли воевать по старинке, а многие так и не отучились: Ура, в атаку! В лоб – на пулемёты; противотанковые орудия, да с жидкой поддержкой арт огнём или вообще без него… Про самолёты вообще молчу – часто даже отбомбиться толком не могли… А всё оттого, что не было заложено это умение до войны. Умышленно не заложено; обманно; преступно! Предательски! И заговор маршалов – это только верхушка айсберга! Главное так и осталось скрыто. Иудеями…

Проскочили, можно сказать, не заметив станцию Добруш; за ней – Злынку… К Новозыбкову подошли уже за полночь. Время ещё есть – я решил запустить своих, да и самому размяться… Стратегия не менялась, только к транспортным Ганомагам добавились ещё ЗСУ Ганомаги с 37мм зенитными пушками. В них, к зенитчикам залезли под брезентовую крышу ещё несколько бойцов. Новозыбков – станция побольше остальных – от неё на юг уходит железнодорожная ветка до города Новгород-Северский и гарнизон станции побольше… Вот и мы бросили на штурм целых две роты! И я со своим отделением… Взяли быстро и почти без стрельбы: моя «разведка с воздуха»; моё отделение «поураганило» и я «посвирепствовал», в придачу к моим бойцам…

И покатили, после взятия Новозыбкова к последней преграде перед главной целю этой ночи – станции Клинцы. Клинцы – это уже не станция – это уже небольшой городок. Но нам очень важно, чтобы по «железке», через неё, беспрепятственно прошли эшелоны с бойцами и техникой и чтобы служба и охрана Клинцев не подняла тревогу в эфире. Здесь пришлось выложиться максимально: сроки поджимали – рассвет скоро! Главной моей целью – после казарм, были радиостанции: комендатуры; управления безопасности СС; железнодорожной станции. Я даже не старался уничтожить радистов – просто щедро бросал чёрную силу в здания, а кто там находился в это время?… Наши, советские, там быть не могли, а «не наши»… Могли быть и «засланные» – наши под прикрытием, но тогда им просто не повезло… В городке ещё шла зачистка, а эшелоны уже рванулись к главной цели – станции Унеча – вершине сегодняшней операции!

Унеча – станция узловая. С севера к ней подходит железная дорога из Кричева. С запада – из Гомеля. На восток уходит «железка» к Брянску через Почеп, а на юг – к Хутор Михайловскому через Погар. Южнее – основное расположение 2ой танковой группы Гудериана и оттуда она, через четыре дня, атакует 13ю армию и прорвав её оборону, устремится к городу Орёл, который и захватит с ходу безо всякого сопротивления наших частей! Потому что их там просто не будет! А запасов топлива, которое там складировали и не удосужились охранять, хватит группе Гудериана, чтобы дойти до Москвы! Вот такие у нас «умники» в генштабе; ставке; генералитете… Шапошников… Написал книгу, принятую на ура – «Генштаб – мозг армии». Вот так: просто, но весомо – мозг! И ведь эту чушь; более того – опасную чушь возвели в ранг святости: мозг армии и никак не меньше! Больше – можно! А у меня, после прочтения такого опуса, возник простой вопрос: а над чем же тогда с таким умным видом думают на фотографиях такие крутые «перцы» как Жуков и ему подобные? «Мозг» то уже всё продумал! Знай только команды отдавай! До первого выстрела, а дальше всё покатится по непредсказуемой дорожке. Умниками из штабов непредсказуемой! А как они её могут предсказать, когда они и передовой то не видели, не говоря о том, чтобы участвовать в боевых действиях! Но ведь за что то им надо получать ордена и всяческие блага! А за рутинный труд орденов не дают. И этим военчиновникам тоже надо получать ордена и блага. А за что, если они следуют разработанному «мозгом» плану? Короче – как в басне дедушки Крылова: кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку… А дело делает рядовой ваня; с сержантом петей и взводным мишей, да ротным колей… Из тех, кто выживет после выполнения таких «гениальных» планов и не менее «гениального» командования! То-то мне пришлось столкнуться с подобным ещё в Минске и после него: Отдай жену дяде, а сам иди к бляди! Ты собрал; научил; подготовил, а мы используем – пока ничего не останется, а после – как Жуков, будем просить: дайте резервы; танки; пушки, самолёты – свои кончились… Как то кончились неожиданно – сами не заметили как… Меня, в своё время, очень удивило (не буду говорить возмутило) самоуверенное выражение Жукова Сталину, приведённое им в своих мемуарах: могу командовать дивизией; армией; фронтом… Как ты можешь командовать армией, не говоря уже о фронте – болезный, когда ты и дивизией то по настоящему никогда не командовал! Хотя… Бросать вперёд на врага без подготовки и пехоту и танки, как было на Халхин – Голе – не считаясь с потерями: тогда да – так можно командовать хоть чем! А ведь был он у Сталина в каждой бочке затычка. Но не по причине воинского таланта, а по причине банальной и простой, как две копейки: беспрекословного выполнения приказа ХОЗЯИНА. Выполнить – ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!

– Товарищ командир… – осторожно прервал мои грустные размышления радист – вас вызывает Молодцов…

– Товарищ командир! Мои передовые батальоны подъезжают к Унече и готовы перекрыть северное и южное направление атаки! Молодец! Успел таки! А я уже заволновался: моей группой, до рассвета, мы не успевали перекрыть станцию со всех сторон…

– Рад тебя слышать истребитель комиссаров! – бросил я в ответ.

– Да он сам виноват, товарищ командир. Выдернул наган с таким видом, будто готов меня пристрелить! Ну я и выстрелил – на опережение! Всё по уставу – как вы говорили…

– Ты не переживай капитан – всё ты сделал правильно! Теперь будут знать – наставлять оружие на бойца или командира Спецназа – не просто опасно, а смертельно опасно! – успокоил его я. – Не дрейфь – пока я командир – любой может чувствовать себя спокойно, чтобы и дальше громить немцев… Комиссаров много, а Молодцов один такой!

– Скажете тоже – товарищ командир… – засмущался Молодцов так, что чёрная трубка у меня в руках порозовела… Или мне это просто показалось? Ладно – эмоции на потом; сначала дело…

– Занимай позиции с севера и с востока. Диверс. группы пускай по твоей готовности, а штурм станции – по первым выстрелам! Танки, я думаю – будут не лишними, но только не Т-34…

– Принято товарищ командир! – ответил капитан и отключился. А я хмыкнув, скривился на миг – не всё так просто и радужно, как ему представил: ещё придётся схлестнуться с Мехлисом, а уж с Берией – так без всякого сомнения! И армейские особисты на нас затаят если не злобу, так неприязнь точно! Да плевать – всё равно нам когда то придётся схлестнуться с ними: а часом раньше – часом позже… Но это будет потом, а сейчас – штурм станции Унеча…