Текст книги "Путь на восток (СИ)"

Автор книги: Александр Бочков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Мой ответ – нет! Вы не можете дать нам то, что нам нужно – мы не дадим вам то, что нужно вам. Ничего личного: интересы моих людей для меня превыше всего. Не надеюсь, что мы с вами ещё увидимся!

День прошёл в подготовительных хлопотах к последней, на время нашего нахождения на территории Минска, операции – захвату города Борисова по ветке Минск-Орша, расположенного в 86 километрах от Минска. Нужен был мне этот город в моих будущих планах…

Каждый батальон подразделялся на три роты: диверсионную; ударную-штурмовую; штурмовую. И готовились они, в главном, именно на эти задачи: первая рота – разведка и диверсии, незаметный захват позиций врага; вторая рота – атаки и захват переднего края противника; третья рота – зачистка… Но – не смотря на разделение функций в подготовке, все три роты умели делать всё! Но каждая в своем деле – чуть лучше… Во взводе и отделении – то же самое…И уже две ночи подряд первые роты восьми батальонов уходили в ночь в леса, вокруг Минска с весьма простой задачей: передвигаться в ночном лесу, хотя бы не как днём, но быстро и без травм… Это было нужно для захвата Борисова и для дальнейшего продвижения наших колонн по нашей земле, занятой немцами и выхода к нашим передовым частям. А уж там – будем себя преподносить так, чтобы от нас шарахались, как от чумных: связываться с такими себе дороже! а как это делать – я, думаю, знаю! Потому то и в каждый утренний сбор командиров батальонов для постановки задач проводил с ними пропагандистскую накачку, применяя и методы внушения. А как иначе – они моя опора в отражении атак особистов, комиссаров и штабистов разных уровней и мастей. Я доводил до них: единственный ваш командир – я! И товарищ Сталин! Остальных, не взирая на чины и звания – посылайте… ко мне! А нет меня на территории части – пусть ждут! То же доводил и до командиров рот, взводов, отделений. И до бойцов, беседуя с ним на полит занятиях: проводились они у нас после ужина… И условие было: на тот вопрос, на который не сможет ответить командир – отвечу я. Вот и приходил на политзанятия в взвода: беседовать с отделением не продуктивно; и отвечал на вопросы… Основной темой было поведение после перехода линии фронта. Объяснял: бойцов и командиров на передовой катастрофически не хватает, а тут выходит целые две дивизии подготовленных бойцов! Если уступим нажиму, сломаемся – отберут технику, продовольствие; раздергают и бросят исправлять их ошибки: затыкать дыры в обороне… Бойцы и командиры смурнели лицом; хмурились, кривились непроизвольно: все прошли плен и на своей шкуре испытали что такое – затыкать дыры! Тем более – формально повод у них есть: мы не регулярная часть, а сборная из бывших пленных – значит подлежим проверке! А сколько будут проверять две дивизии? Так что посылать всех и воевать с немцами так, как умеем, а я – как командир, добьюсь признания нас, как регулярной части… Иначе – расформирование! Вот перед такими посиделками мне и сообщили с проходной – ко мне рвётся майор НКВД Судоплатов. И я даже знаю – зачем!

Провели ко мне майора; тот поздоровался за руку и сразу же взял «быка за рога» – без всяких там разных подходов. Несерьёзно это…

– Товарищ майор! Мною получена радиограмма из Ставки. Вам. За подписью САМОГО! – произнёс он с почтением в голосе. Посмотрим…

– Что там за радиограмма, да ещё и мне? – бросил неприязненно – пришёл, понимаешь, от дел оторвал… Читай уж, раз пришёл… Судоплатов ошарашенно уставился на меня – такое непочтение к радиограмме. Из Ставки. За подписью Самого. Но – справился с растерянностью; достал из папки лист бумаги и с напором и какой то торжественностью и скрытым ехидством начал читать:

– Майору Марченко… Приложите все усилия для вывода на нашу территорию лиц, перечисленных майором Судоплатовым. Подпись – Иванов. Протянул мне лист. Я прочитал его, повертел по всякому…

– Это что товарищ майор? Спросил я у посланника Ставки, показав ему глазами на лист бумаги. Тот сначала не понял, а потом пояснил:

– Это лист с расшифрованным текстом радиограммы… Я вздохнул тяжело и поглядел на майора с сожалением – как на слабоумного:

– Это, Паша, филькина грамота! Возьми её… – сунул ему лист в руки – и не расстраивай меня своей тупостью, принимая меня за идиота. Хочешь – я тебе прямо здесь напишу несколько таких «радиограмм»? И даже зашифрую при тебе, а потом расшифрую?! Хочешь?

– Но это настоящая радиограмма из Ставки! – воскликнул ошарашенный моим спичем Судоплатов…

Я покачал головой:

– Не буду с тобой спорить… Может это и настоящая радиограмма, но мне то что? Я имею свою цель и задачу. Товарищу Сталину я только докладываю о результатах: связь у нас односторонняя! Поэтому я делаю только то, что считаю нужным. А Я НЕ СЧИТАЮ НУЖНЫМ выводить толпу гражданских, да ещё таких… за линию фронта! Это во первых. Во вторых. Ты мог договориться с ЭТИМИ… и подкинуть в Ставку мысль о необходимости выведения своих «друзей». Ведь они твои друзья – не так ли товарищ майор?!

– Я не понимаю о чём ты говоришь, но то, что ты говоришь – оскорбительно! Я доложу в Ставку о твоих разговорах и действиях! – возмутился Судоплатов. Я гнусно ухмыльнулся в ответ:

– Конечно, Паша – докладывай! Доказывай свою верность своим «друзьям» и покровителям! Ведь это они спасли тебя и твоего дружка Эйтингона: за бездарно проведённую ликвидацию Троцкого я бы вас – в лучшем случае – отправил в лагеря, а в худшем – расстрелял бы, предварительно хорошо допросив. А вам ордена дали. А ты – Паша, или искренне дружишь с ними, что не удивительно: жена у тебя еврейка, а ночная кукушка всегда дневную перекукует, или… направит в нужную сторону! То-то ты своего приятеля из лагеря выдернул, мотивируя тем, что он хороший специалист. Вот только я не помню за ним каких либо выдающихся действий… А помнишь, как ты спас своего приятеля, когда он соблазнил и обрюхатил свою сотрудницу, а когда узнал о её беременности – ты отправил его в длительную командировку, подальше из столицы. А сотрудница эта, чтобы избежать позора – застрелилась! Майор побледнел как снег:

– Откуда… Откуда ты это знаешь… – хрипло выдавил он из себя…

– От верблюда Паша… Глаза Судоплатова затуманились – «ушёл в себя», просчитывая видимо возможного фигуранта утечки…

– Да не напрягайся ты так: не знаешь ты его и вычислить не сможешь… – «успокоил» я его – не забивай голову а помни: вы все у нас под контролем. Ну… не все, но многие! Поздно, правда мы нащупали цепочку, ох поздно, да и не одна она, я так думаю! Идите, товарищ майор и больше не отвлекайте меня подобной ерундой. И передайте ЭТИМ…: спасение утопающего – их личное дело! Майор развернулся, как зомби и побрёл к ворота в сопровождении бойца охраны. А я пошёл на очередную политбеседу – промывание и настрой мозгов…

Вернувшись с беседы, зашёл в штабной отсек автобуса и «взлетев» вверх, устремился в сторону Борисова: проверить – не поменялось ли что в охране города за этот день? Не поменялось… Все посты; секреты; расположения пулемётных гнёзд при въездах по прежнему на прежних местах. И что радует: немцы выкатили из ремонтных мастерских роту танков Т-34 и раскидали поротно на въезды в город с севера, запада и юга. Танкисты в танках не ночуют, но расположены рядом – нам же меньше проблем… И ещё четыре танку стоят на грузовом дворе, готовые к погрузке на платформы. Все 16 штук – после капитального ремонта, да ещё: я посмотрел – с немецкими вентиляторами для очистки воздуха в танке. Мои умельцы, кстати, тоже поставили в наши тридцатьчетвёрки немецкие вентиляторы… Пусть немцы эту ночь ещё поспят спокойно, а послезавтра вечером к Борисову уйдёт эшелон с тремя диверсионными ротами. В этой операции я решил задействовать и бойцов совета Обороны, а то они скоро маяться от безделья начнут…

Немцы оставили станцию Колодичи в 17 километрах от Минска и более крупную станцию Смолевичи в 39ти километрах от Минска тоже, сосредоточив силы только в городе Борисов и на подступах к нему. Так что 47 километров в сторону Борисова можно проехать с «ветерком», а дальше – 40 километров ускоренным темпом по ночному лесу: 8 километров идёт один батальон; следующие 8 – их сменит второй батальон, а последние 8 – третий. Это будет для них очередной тренировкой. Оставшиеся до Борисова 6 километров вперёд пойдет моя рота и я, зачищая засады, посты, дозоры. Ну а батальоны – пойдут за ней в классический обхват с флангов… А бойцов и командиров совета Обороны задействую позже – при захвате города Орша. Вот для того, чтобы скоординировать действия, пригласил к себе генерал-лейтенанта, выслав за ним свою машину. Посмотрим как он среагирует на моё приглашение? Если приедет – пойдёт первый вариант; если не приедет – ограничусь вторым вариантом. Приехал…

Вот чем он мне импонирует: не стал заморачиваться субординацией, а после крепкого рукопожатия бросил слегка ворчливо:

– Зачем звал? Заставил, понимаешь ли оторваться от дел и поехать к младшему по званию, словно девка на свидание… Я улыбнулся:

– То, что я вам сейчас скажу, даже если вы и откажетесь, должно остаться здесь, иначе… сами понимаете…

– Напугал ежа голой задницей… – буркнул генерал, но насторожился.

– Это не пугалочки… Если то, что я вам скажу, узнает кто то другой – вы поставите под угрозу срыва серьёзную операцию. И тогда не только вы ответите за утечку информации, но и все ваши родственники! Серьёзно ответите: лет эдак на десять-пятнадцать! Вот тут генерала проняло «по взрослому» – понял, что шутки закончились…

– Я тебя внимательно слушаю – глядя в глаза произнёс он. Я начал объяснять ему действия и способ, отведённый вверенных ему войск в операции по захвату Орши. Чем больше я ему рассказывал о будущей операции, тем удивлённее и растеряннее становилось его лицо:

– И ты уверен в успехе этой операции? – спросил он растерянно.

– Я всё тщательно продумал и просчитал. До этого момента проколов не было. Не будет и в этой операции. Основную работу сделают мои бойцы, а вашим достанется второстепенная роль и зачистка города после захвата. Но и повоевать придётся… Так что вам нужно будет, не привлекая особого внимания, подобрать к послезавтрашнему вечеру полк с грамотным командиром и ещё один полк для удержания города в течение двух-трёх суток после захвата. Я, конечно, кривил душой, не раскрывая всего плана моей операции и истинной роли его полков в этой многоходовой комбинации. Но что делать: на войне как на войне – есть основные войска, а есть вспомогательные. Полки генерала – вспомогательные. Они будут отвлекать немцев от моих действий. А двух суток нам с лихвой хватит! Суть операции проста и незамысловата: после захвата города Борисова город Орша захватывают мои батальоны. Полк генерала обходит город с юга и атакуют его с востока – со стороны Смоленска. Затем, пока мы захватываем, рассматриваем трофеи на предмет что взять себе, а что отдать – зачищает город от немцев. И стоит в городе минимум двое суток, а лучше – трое.

Думаю – уйти раньше у них не получится: у меня столько всего, что брать ещё просто некуда! Ну разве что ещё чуть-чуть… А остальное оставим им. И этого будет очень много: город большой; станция узловая – в ней сходятся железнодорожные пути с шести направлений. Одно, правда второстепенное, одно с нашей стороны, но и четыре направления не шутка! Будет чем поживиться! Так что пока загрузят, пока отправят в Минск – как раз и уйдут минимум двое суток! Этим они прикроют нас. Немцы подумают, что мы ударим в направлении на Смоленск: ведь там ещё дерутся в окружении наши части и в лагерях находится огромное количество пленных. Пусть так и думают: для этого мне и понадобился этот удар. А мы пойдём – другим путём!

Глава десятая

Тяжела ты, доля горькая, командирская…

Сегодня в ночь уходят два батальона на юг – в сторону нашей базы под Минском: привести в боевую готовность оставленной в лесу бронетехники и выйти к утру на рубеж атаки для захвата Слуцка. Рота из этих батальонов захватит станцию Тимковичи, что в 70 километрах на запад от Слуцка. Там и продовольствием поживимся и вагонами и вооружением – что достанется от стоящего там небольшого гарнизона. А главное – оттуда отправлю Недвигину в Барановичи подарок – 4 танка КВ-1 и моторы к ним на грузовике. Заодно подкину продовольствия и патронов со снарядами: он стоит на переднем крае обороны, а боеприпасов много не бывает… Одновременно с этими батальонами уйдут из города ещё десять батальонов, но уже в эшелонах – первые два для захвата узловой станции Осиповичи, что расположена на железнодорожной ветке идущей на юг – к Гомелю. До станции Верейцы бойцы доедут с комфортом, а дальше уже – ножками до Осиповичей: всего то 10 километров… Два батальона захватят Осиповичи; там два батальона по железке отправятся на северо-восток к Могилеву. Четыре батальона, обойдя спящую и ничего не ожидающую станцию Осиповичи, уйдут по железке к главной, на этот момент цели – городу Бобруйск, чтобы атаковать его утром – в то же время когда и Осиповичи. Чтобы немцы раньше времени не заняли жесткую оборону города. Если займут – с планами на огромные трофеи придётся распрощаться: в городе – на его южной окраине расположена крепость вроде Брестской и выкуривать оттуда немцев – дохлый номер: у меня вся операция, хотя бы в начальный период, расписана буквально по часам и минутам. Расхождение по времени в разных метах нападения – неудача, влекущая за собой непредсказуемые, опасные для нас последствия при продвижении по занятой территории.

Суть операции как всегда проста, незамысловата, дерзка до невозможности, именно поэтому имеет все шансы на успех. Мы уходим из Минска. Уходим по двум направлениям: На восток – в сторону Борисова и Орши. Захватив эти станции, как всегда, занимаемся мародёркой. С нами – полк Совета Обороны Минска. Он остаётся в городе Орша: захочет – останется передним форпостом обороны а нет – отойдёт через день обратно в Минск. Немцы, узнав о захвате Орши, наверняка предположат наступление на Смоленск! А моя первая группа, в десять батальонов – разделившись на две группы, одной атакует с севера город Могилев, а большая группа уйдёт по железной дороге на город Кричев… Вторая группа – в 10 батальонов и мою роту, ударит на юг захватывая, одновременно, станцию Осиповичи и город Бобруйск! Из Осиповичей два свободных батальона по железной дороге уйдут на северо-восток к Могилеву. Дальше, не снижая темпа, свободные батальоны ударят из Бобруйска по узловой станции Жлобин! Ну а дальше – прямая дорога на Гомель! И все батальоны будут передвигаться исключительно по железной дороге! Третья группа в два батальона, на машинах с поддержкой бронетехники: танков, ЗСУ Ганомаг, Бюссингов, захватив по дороге, идущей от Минска к Могилеву город Березина – выходят к Могилеву для одновременной атаки на город с трёх сторон. Это первая часть моей многоходовой операции. Дальше последует вторая…

На следующее утро началась неспешная подготовка к предстоящей операции. Мы уходили из Минска – теперь уже надолго… Всё необходимое уже давно загружено в вагоны, осталось погрузиться только личному составу. Эшелоны стоят побатальонно: эшелон на личный состав; эшелон на технику; эшелон на бронетехнику; эшелон на продовольствие и боеприпасы для боя. Остальное – в тыловом эшелоне… Бойцы проводят штатную тренировку: выход на операцию из города в предзакатных сумерках – до станции Верейцы 97 километров: три часа езды. Немцев на железке нет и гадостей они нам не затевают: отправленные заранее разведывательные роты прочесали местность вдоль дороги. Тактика продвижения моего подразделения и разведгрупп с использованием железной дороги проста и напоминает игру чехарда. Один становится, наклонившись вперёд буквой Г и уперев руки в колени. Второй перепрыгивает через него и шагнув вперёд становится так же. Третий – после второго; четвёртый после третьего… Получается длинная цепочка. Так и у меня: первые два-три батальона штурмуют станцию, город, село, а последующие батальоны, обойдя атакующих, устремляются к следующему объекту нападения. Третья группа, минуя вторую устремляется с третьему объекту.

Первая группа, зачистившая и «обобравшая» свой объект катит в вагонах ко второму; проезжает его и едет к третьему. Тот уже захвачен, поэтому первая группа, минуя его устремляется по железной дороге к следующему – её объекту захвата. Вот так, красиво, на бумаге, выглядит мой план. Поглядим – как жизнь и немцы его оценят и какие выставят оценки… Главное – не задерживаться в захваченных сёлах, станциях, городах больше необходимого времени. На этом этапе операции. Правда есть большая сложность в выведении к Могилеву сразу трёх ударных групп для одновременной атаки со всех сторон. Ну да не боги горшки обжигают – подождут отставших, тем более что все атаки начинаются рано утром, а сейчас, когда светать стало позднее – перед рассветом, чтобы застать немцев «тёпленькими» – сонными…

Мы уходим, но на товарной станции и в тупиках оставляем больше десяти «пустых» эшелонов – грузись и езжай на все четыре стороны (вернее куда я позову сейчас, а дальше уж как захочется). Съездил сам к генерал-лейтенанту; обговорил ещё раз с ним все нюансы; оставил ему рацию с фиксированной частотой и контрольные время вызовов. Напомнил – не болтать: его полномочий вполне хватит, чтобы никому ничего не объяснять а просто приказывать. И посылать любопытных – ко мне! И как стимул – трофеи с захватов. Убедил и впечатлил… Первая группа уходит сегодня после обеда на Осиповичи и Бобруйск, а вторая группа – в ночь на Борисов. Вот и наступило послеобеденное время: батальоны, один за другим уезжали из города. Уезжали в неизвестность, но к известной всем цели: перейти откатывающуюся на восток линию фронта. И знали поставленную задачу – перейти с наименьшими потерями в людях и технике! Мы уходим, оставляя после себя пустые помещения; оставляем гарнизоны в Барановичах; Молодечно; Минске; надеюсь в Осиповичах… Знаю – им без нас станет трудно – очень трудно! Тяжело уходить… Но – так надо! Там – на востоке, Мы нужны больше, чем здесь. ОЧЕНЬ НУЖНЫ!

Перед выездом из города получил радиограмму: Слуцк, Тимковичи захвачены; коробочки отправлены эшелоном, ждём дальнейших приказов. А дальше им – захват по железке станции Старые дороги и подъехать к, уже захваченным Осиповичам и влиться в длинную череду эшелонов, взамен ушедших на Могилев, вывозя из захваченных города и станции всё, что необходимо нам или оставшимся в Минске и Барановичах: продовольствие, оружие, боеприпасы, вагоны и платформы и, конечно уголь. Да – именно уголь является для нас сейчас стратегическим сырьём: не будет угля – не на чем будет работать паровозам; встанут эшелоны с техникой, людьми, обеспечением. И мы застрянем, замедлим движение…

К эшелонам ударной группы присоединился эшелон с 17тью танками Т-34, оставленными в лагере под Минском, вместе с КВ… А первая группа увезёт из Минска 24 танка Т-34 – наскребли по сусекам и никому их не отдали! И ещё добавим: и в Борисове и в Орше и в Бобруйске есть эти танки: немцы их восстанавливали для себя, а мы воспользуемся! Уже подъезжая к Верейцам получил от Недвигина скупое сообщение: коробочки и остальное получил; огромное спасибо; удачи вам ребята! Ну что ж – и людям доброе дело сделали и искреннюю благодарность в ответ получили. А это уже не мало!

В головных эшелонах моя рота со всем снаряжением и штурмовой батальон, который будет прокладывать дорогу остальным батальонам при штурме Бобруйска. Пока разгружались – на землю упала спасительная темнота… Загрузились в грузовики, Ганомаги, на Бюссинги и покатили к Бобруйску лесными дорогами. После последнего дождя прошло три дня, так что земля немного подсохла и грязи на дорогах почти не было. Подъезжая к Осиповичам на малом ходу; «на цыпочках и дыша через раз», обогнули станцию стороной и устремились к Бобруйску… За десять километров до города вперёд ушли три взвода первой разведроты: справа от железной дороги; слева и по самой железной дороге: Я не исключал какой-нибудь подлянки от фрицев в виде мин на дорогах. Но – обошлось: не пуганые ещё гансы, ох не пуганные! Ну да нам же лучше – потерь будет меньше…

По ночному лесу неслышно скользят серые, размытые камуфляжем тени… Не слышно хруста веток под ногами; ругани и мата, когда отклонённая впереди идущим ветка смачно хлещет по лицу сзади идущего: тени скользят неслышно и почти незаметно, словно тени, миражи, призраки. ПРИЗРАКИ ЛЕСА… Так нас называли немцы там, в Берёзе, Ганцевичах, Ивацевичах… И вздохнули гансы спокойно, узнав, что Призраки Леса ушли на восток, захватив Барановичи и Минск – не будет теперь у них беспокойных ночей: а вдруг прямо сейчас к ним подкрадываются эти неуловимые призраки, от которых нет спасения нигде и никому! В Осиповичах и Бобруйске слышали, конечно о Призраках Леса, но это где то там – далеко… А Призраки уже здесь и они идут к вам! Идут неслышно и неумолимо…

Разведроты вышли на конечные точки – опушки лесов с северо-запада, запада и юго-запада Бобруйска. Неудобное для нас расположение: лесные массивы, по которым можно незаметно подкрасться и подвести бронетехнику, заканчиваются за 6–8 километров до города. Разве что невысокие холмы дадут возможность подобраться ещё на пару-тройку километров. Что делать – придётся работать с тем, что имеем… Эшелоны подтянулись к небольшому разъезду ещё в лесном массиве и стали сгружать бронетехнику: через него проходит просёлочная дорога с юга на север, по которой очень удобно выводить технику на позиции атаки на город. И снова: ехать на малом ходу до последней возможности, а дальше – впрягаться бурлаками и тащить Бюссинги и Ганомаги СЗУ как можно ближе к городу. Центральному батальону проще: небольшие языки невзрачного леска подходят к пригороду почти на километр, а вот северному и южному батальону, охватывающему город с двух сторон – придётся попотеть… А моей роте – помокнуть: им предстоит форсировать реку Березина и захватить переправы через неё, не давая немцам возможности отхода из города… Чем позже немцы узнают о захвате, тем больше пришлют нам всякого разного, нужного нам или бойцам совета Обороны Минска: с юга через Бобруйск и Осиповичи на Могилев и дальше на Смоленск идут эшелоны один за другим. И обратно тоже идут, хоть и с меньшей интенсивностью. И там для нас тоже есть немало интересного и нужного. Ценности и деньги, например. И продукты питания высокой ценности: икра; колбасы, масло; сало; красная и осетровая копчёная рыба, шоколад, коньяк…

Батальоны вышли на позиции уже под утро… В Осиповичах давно готовы – ждут только команды к началу. А у нас – работаю я и мой разведвзвод из трёх отделений: «пробили» проход в системе охраны городских окраин и уничтожив посты и секреты на юге два отделения начали зачистку вправо и влево, расширяя поход, а я понёсся к центральному батальону, а после – к северному… За моими бойцами в проход втягиваются первые разведвзвода первых разведрот батальона, а мы движемся к главным целям, имеющим радиостанции: управлении ж/дороги на станции; комендатуры; городского управления СС… Ну а мне – отдыхающие в кроватях бойцы, командиры охранного полка, роты полицаев и батальона управления СС. Зачистка идёт стандартно: тёмная сила фронтом облака накрывает казармы и здания, возвращая мне намного меньше потраченного, но это уже – издержки: ничего не поделаешь. Позднее доберу крохи… Захват Управления железной дорогой на станции бойцы проводят без меня, так же, как и захват городского управления СС: на станции дилетанты, а в управлении СС – гордецы: кто посмеет атаковать само СС?!

Я мечусь по городу и в своем теле и в астрале: контакт с командирами взводов в моей роте установлен прочный и я, при необходимости смело залазаю к ним в сознание, подсказывая и корректируя. То же самое делаю и с командирами батальонов и их рот: мне сверху видно все и заглянуть я могу куда угодно! И притормозить, или удержать от каких-либо действий я тоже могу. И, главное – немцев.

«Подвожу» к двери, ведущей в комендатуру, группу – в невидимости, естественно… Приказ часовому замереть и мы проскальзываем мимо него внутрь. Пусть он пока постоит – уберём позже: сейчас каждый боец на счету. Во дворе вторая группа отделения чистит всех, кто не спит, а один из бойцов «стережёт» часового. В руках у него, как и у остальных, в том числе и тех, кто со мной в здании – короткие мощные пружинные арбалеты (очень удобные: вставил стрелу: упёр стрелу в пол или стенку; навалился всем корпусом и стрела с еле слышным щелчком встала на боевой взвод): щелчок выстрела арбалета никого не насторожит, разве что заставит чуть напрячься: что это за звук такой? А потом для него будет уже поздно беспокоиться… В здании почти никого нет, только ночные дежурные, но они нам, пока, не нужны. Нам нужна комната радиосвязи. У дверей – часовой: немецкий порядок. Он нам не помеха: от моей «цепочки» отделяется боец, возникнув перед немцем из воздуха; одна рука на рот; вторая, с ножом – в печень и сердце. С проворотом! Подхватывает обмякшее тело и усаживает его на пол, прислонив к стене: устал бедняга на посту, сморило – вот и присел на минутку… Непорядок, конечно, но…

Сканирую обстановку в комнате: один радист сидит за радиостанцией и бдит, а второй спит на диванчике рядом. Больше никого нет – не аврал же, в самом деле, а посменное дежурство. Рывок дверь на себя и в комнату заскакивают два бойца! Радист даже не успевает повернуться, как получает удар ножом под лопатку! Второго, сонного, отключают так же: они нам не нужны – они всего лишь придаток к рации, а вот начальство нам пригодится. Группа зачищает здание: негромко хлопают спускаемые пружины арбалетов; чавкают, входя в человеческие тела металлические стрелы… Идёт привычная, для нас, работа спецназа. Выходя, убираем часового: теперь нам нужно захватить городское начальство. И начальство СС тоже… Снова в «цепочку» за мной и бег к расположению этого самого начальства. Причём оно нам и не особенно нужно: подурить стандартным, в любой армии, ответом голову запрашивающего вроде вышел на объект немного можно, а потом всё равно догадаются… Так что не особо заморачивались – как получится: живым или мёртвым – без разницы! А в городе шла своя, неслышная и невидимая врагу работа спецназа: бойцы растекались по городу, уничтожая немцев группу за группой. Вот зачищены танкисты роты танков Т-34, поставленных для обороны западной части города; вот зачищены посты при входах в крепость; падают, сражённые вылетающими из темноты стелами, часовые у складов и охранных помещений… И пока – не слышно ни одного выстрела… Раз все идёт по плану и гладко – к часовым СС, охраняющим три лагеря военнопленных подкрадываются бойцы, но уже с более дальнобойными составными арбалетами, со стальными луками в навершье: 100 метров для такого лука – не предел… Хлопают тетивы арбалетов; обвисают и падают на землю и доски наблюдательных вышек часовые. А серые тени уже скользят к баракам для спящей охраны и обслуживающего персонала лагеря. Убить всех!

Очень удачно прошла операция – ни одного выстрела, словно нам ворожит кто то сверху! Мосты: и железнодорожный и автомобильный и временный захвачены одновременной атакой с двух сторон: радиосвязь – великая вещь в работе спецназа! Не зря мокли в холодных водах Березины мои бойцы… Основные объекты у нас: теперь зачистка, но даже если и начнётся стрельба – уже не важно… А мне – к воротам лагерей с стандартными, уже, вопросами и стандартным отбором к себе в подразделение… правда сейчас отбор, как это на жаль, будет намного жёстче: не могу я тянуть с собой «через пол страны» лишних: тех, кого потом придётся отчислять… А что делать с остальными – теми кто истощён голодом и мучениями до предела? Кто тяжело болен?! Кто упал духом и потерял в плену веру – во все?!! Что делать с ними, как мне быть – они же наши, советские!!! Не знаю – пока не знаю, но до ухода из города, на юг – на Жлобин должен знать! И должен что то сделать: в лагерях около тридцати тысяч пленных! А командиров и политработников в спецлагере – не меньше пятнадцати тысяч! За весь период с 1941й по 1944й год в них погибнет свыше 44х тысяч человек! Из такого же лагеря в Луцке, уже почти заполненного, мои бойцы освободили три с половиной тысячи; тысячу приняли в спецназ на обучение; тысячу отпустили на «вольные хлеба»; полторы тысячи отправили на грузовиках в Минск: куда нам девать грузовики Газ-АА? А «минчанам» пригодятся, тем более к посланным бойцам прилагается и вооружение и обмундирование и продовольствие… Будет время у пленных прийти в себя. Я и здесь так же сделаю. Но что делать с теми, кто ничего не захочет? Вот вопрос?

Я уже не стремлюсь сделать всё сам и не занимаюсь мелочной опекой: мои командиры доказали своё право на самостоятельные действия, но… по плану и под моим ненавязчивым контролем. А я – работаю по крупным целям и веду постоянный контроль за всем, что происходит не поле боя или месте проведения операции. И пока у нас всё получается! Труднее с первой группой: они далеко и метаться туда-сюда не получается – слишком уж большое расстояние между нами! Поэтому в той группе – лучшие из лучших моих командиров!

Вот и сегодня: пока добирались до Бобруйска, я «вылетел» в астрал и понёсся к Борисову. Покрутился там, проверил – ничего не изменилось в расстановке в обороне? Всё по прежнему… Вернулся к эшелону, в котором находился Молодцов – уже «условно» капитан и командир первой группы. Он сидел над картой города и окрестностей. Всё в норме; всё без изменений – раздалось в его голове. Молодцов улыбнулся: командир бдит; контролирует ситуацию! Кивнул – принято. Я понёсся к своей группе – подъезжали…

Мои командиры достаточно умело руководили захватом. Я, в случае изменения расположения объектов атаки, «подсказывал» – остальное делали они сами… Сами захватили мосты; захватили высокое начальство; станцию; аэродром… Сами уничтожили охрану четырёх лагерей военнопленных. Доклады следовали один за другим и не могли не радовать – вырастала, выковывалась из серой массы моя гордость – бойцы и командиры Спецназа СССР! Оставив отделение в комендатуре, покатил на захваченный аэродром. На аэродроме – «уборка» территории: бойцы стаскивают в грузовики труппы убитых солдат охраны и зенитчиков… Вылез из кабины, пошёл на край аэродрома – к свалке разломанных и сгоревших самолётов. Всё точно – вот они! Прошёл, провёл рукой, словно не веря своим глазам по крыльям и стойкам шасси, осознавая – теперь это моё! Десять истребителей FW-190 – последняя перегонная партия для ассов Геринга. Увы – истребители-штурмовики не долетели до пункта назначения… В сторонке, как бедные родственники стоят рядком четыре красавца-штурмовика Ил-2 и двенадцать Пе-2 – пикирующих бомбардировщиков… Ну как пикирующих – под углом в 30–40 градусов… До «Штуки» им, конечно, далеко: та, сваливаясь на крыло идёт вниз почти вертикально, но «пешки» и не с горизонтального полёта бомбят… Главное – все эти машины абсолютно пригодны для эксплуатации – садись и лети! Немцы – хозяева рачительные: не сейчас, так чуть позже захотят их использовать, как наши пушки Зис-2; Зис-3; УСВ и танки Т-34 и Т-40. Пока они ещё только Т-34 иногда применяют, но захваченные танки и самолёты ремонтируют во всю! Тем более делают они это не сами, а пленные техники. Мне уже доложили: Захвачено 26 танков Т-34 – машины полностью пригодны к эксплуатации и ждут свои экипажи! Из Борисова тоже получен доклад: захвачено 16 танков Т-34, пригодных к эксплуатации. Столько, сколько я там и обнаружил. А на противоположной стороне аэродрома, под маскировочными сетями стояло 24 бомбардировщика Ю-88. Во время моего «посещения» аэродрома столько здесь не было. Видимо в это время большая часть самолётов была на бомбёжке…