Текст книги "15-кратный зум (СИ)"

Автор книги: Александр Бахмет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6

После завтрака все занялись своими делами.

Я с Марковым, Роксаной и Изабель прошли в командную рубку, чтобы подготовить отлёт корабля. Назира за пультом переговаривалась с Вайноной, проверяя все системы. Я скомандовал:

– Роксана! Начинай!

Старший Помощник подняла голову, оторвавшись от своих записей. Она нервничала.

– Сейчас… Сначала надо проверить готовность станционных служб…

– Погодите, – сказал наш гид. – Я здесь для того, чтобы облегчить вашу работу. Вы, конечно, можете сделать это сами, но правила для разных портов могут отличаться. У нас свои правила. Вам нет смысла их изучать и запоминать. Так что, предоставьте всё дело мне.

Он сел за экран базовой станции связи, поднял руки, но так и застыл. Я вздохнул и опять повторил:

– Роксана!

Кажется, она поняла, что от неё требуется. Включила связь, вывела на экран адресную книгу. Олег ткнул пальцем в строку.

– Сначала надо связаться с дежурным оператором.

Они с Роксаной быстро нашли общий язык. Заполняли какие-то бланки, отправляли их по Сети. Марков дал кредитное обязательство оплатить швартовку на "Либре-1", явно намереваясь продать наш никель на планете. Потом мы вместе оформляли заявки на гражданство, пролёт в атмосфере, рассматривали карты, на которых Марков изобразил возможные места посадки. Условия размещения были одно лучше другого, вплоть до большого комфортабельного загородного дома, но именно дом мне и не нравился. Я, как мог, сопротивлялся настойчивости своих женщин:

– Послушайте, зачем нам дом? У нас есть Корабль со всем необходимым. Кроме того, его следует поддерживать в рабочем состоянии. Зачем нам ещё дом? Вы что, все свои вещи будете таскать туда-сюда?

– Ну, Али! Это же смена обстановки… Это же настоящий дом! Это же отдых от привычного окружения, – хором уговаривали меня Роксана, Изабель и Назира.

– И от меня тоже? – вспылил я. – Вы и меня сменить захотите? Мы никогда, ни на одной планете не оставляли свой Корабль. И это место – не исключение.

– Но, Али…

– Будет, как я сказал! Я не допущу, чтобы мой гарем жил в неподготовленном для этого месте!

Я пока что не был готов признать этот мир своим. Надо ещё осмотреться.

Марков, чуть помедлив, тут же показал мне несколько посадочных площадок в дальнем пригороде Нукана.

– Это вам больше всего подойдёт. На флайере всего десять минут полёта до любой точки города. Зелень, река с озером. По соседству расположена небольшая турбаза. Туристы, правда, любопытный народ, но проявляют большую терпимость, чем местные жители. Вы для них будете просто ещё один элемент новизны. А вам, действительно, не нужно подключаться к коммуникациям?

– Абсолютно…

– А топливо?

– Чуток можно было бы прикупить. Но это позже, как появятся деньги… В основном наши реакторы используют обычную воду. Она поглощает нейтроны, образующиеся дейтерий и тритий отделяются и идут в реактор. Дефицит нейтронов гасится за счёт покупного дейтерида лития.

– О-о-о! У вас неплохая модель силовой установки. У нас, кстати, вы можете прикупить сепаратор тяжёлой воды.

К полудню все формальности были закончены. Хелен, приняв вахту, занялась подготовкой к посадке. Она всё проверила на эмуляторе сама, а потом усадила за пульт Фазиля и ещё раз повторила эту процедуру с ним.

– Мама! Ну, дай ты мне самому всё сделать, – взрывался он, когда Хелена пыталась ему подсказывать.

– Ну, делай, я не буду мешать, – говорила она, нежно поправляя ему локон на голове.

Мне неожиданно пришло на ум, что он не трясёт головой, сбрасывая её руку, как обычно делал в таких случаях. Похоже, ему знакома женская ласка…

Марков обзванивал по телефону коллег:

– Да-да. Мой клиент выбрал этот район, готовьтесь.

– Господин Самойлов? Мой клиент намерен разместиться на вашем участке. Он ему очень понравился. Да, на той самой площадке, вполне удобно. Нет, их это не смущает, полная автономность. Я могу гарантировать полное отсутствие мусора… Да-да! Вам не придётся об этом беспокоиться…

– Алло! Тонечка? Мануэль не отвечает, оставьте ему записку… Или сами предупредите всех. Ну-у-у, мы же всё обговорили! Всё, как условлено… Я беру тринадцать процентов… А это, как вам будет угодно. Ну, хорошо, двенадцать с половиной, раз вас число смущает!

Раздался звонок на Центральном Пульте. Хелен с кем-то поговорила полминуты и обернулась ко мне:

– Али! Тебя!

– Кто? – спросил я с удивлением.

– Комендант Костюк…

Я даже не стал делать ей замечания за нарушение. Как сказала бы Натача, это всё "понты". Все заняты делом, не до протокола. Я сел за пульт.

– Здравствуй, дорогой! Как поживаешь?

– Спасибо, хорошо. – Костюк радушно кивнул мне. Всё его лицо излучало удовлетворённость жизнью. – Я чего звоню… Твой корабль покидает наш причал. Но на обратном пути, когда бы вы ни вздумали оставить нашу гостеприимную планету, прошу обязательно найти время и залететь в гости. Я размещу вас в специальном гостевом секторе.

– Спасибо!.. Обязательно воспользуюсь твоим приглашением, – я, честно говоря, был сбит с толку.

Мы попрощались, и я вернулся к своим делам. Согласовал с Роксаной время посадки, обзвонил всех женщин, уточнил их действия в момент посадки и все смены дежурств. Напоследок, вместе с Изабель я прошёлся по кораблю, бегло осматривая силовые агрегаты, коммуникации, двери и стенки, положение и состояние грузов. Когда мы спустились в технический этаж, то застали там Вайнону с Натачей за осмотром гравитаторов. Вокруг стоял довольно сильный шум.

– Что-то случилось? – спросил я у Натачи.

– А ты разве не слышишь? – ответила она вопросом на вопрос. – Провода в катушках, похоже, имеют люфт. Когда у нас начнутся перегрузки, установка будет работать с повышенной температурой, от этого поплывёт компаунд и вибрации ещё вырастут. После посадки было бы хорошо их подремонтировать.

Я кивнул и направился к выходу. В последний момент обернулся – Натача с Вайноной о чём-то энергично разговаривали. Разрази меня гром, если они обсуждали болтающиеся обмотки гравитатора. Но, мне показалось, что я догадываюсь, о чём они говорят.

После полуденной молитвы и лёгкого полдника мы опять вернулись в командную рубку. Сейчас в качестве дежурной секретарши меня уже сопровождала Назира. Вахту несла Хелен и она уже начала подготовку к посадке. Фазиль был рядом, принимал донесения из отсеков. Пришли Натача с Лейлой. Лейла, проходя мимо брата, пощекотала его своими остренькими пальцами под рёбрами, отчего тот взвыл и вскочил, было, чтобы наказать шаловливую сестрёнку, но Хелен осадила обоих и призвала к порядку.

Наступал важный момент. Были включены все экраны, работали все видеокамеры снаружи и внутри корабля. Марков ещё раз связался с дежурным диспетчером станции и после этого объявил:

– Ну вот, мы свободны! Отчаливаем!

Хелен взялась за ручки управления, но управлял кораблем Фазиль. Я наблюдал. Назирэ молча сидела рядом. Натача и Лейла сидели в сторонке, следя глазами за экранами. Олег во все глаза смотрел на Лейлу.

Фазиль довольно легко вывел корабль из причала, но я видел, что Хелен неотрывно следит за экранами и не отпускает ручек управления. Был только один момент, когда она посоветовала сыну ускорить разворот. Когда Фазиль включил автопилот, мать подошла к нему и поцеловала. Я тоже поздравил его с хорошо выполненной работой.

Впереди было около получаса маневров в автоматическом режиме. Хелен осталась за пультом, а остальные болтали о всякой всячине, шутили. Я спросил у Маркова:

– Олег, на выбранной нами площадке хороший климат?

– Смотря, что вы под этим понимаете… Очень мягкая зима. Бывает снег. Но летом жарковато. Иногда на улице жара достигает сорок градусов.

– Разве это жара… – возразил я. – А мягкая зима, это сколько градусов?

– Десять-пятнадцать.

– Плюс?

– Нет. Минус.

– М-м-м… Это в какой системе? По Фаренгейту?

– Что вы, по Цельсию, конечно. Но сильные морозы бывают редко.

Я явственно ощутил холодок, пробежавший по коже.

– А сколько это – сильные морозы?

– Тридцать-сорок.

– Да-да, – едва пролепетал я, покрывшись испариной. – Это как раз русский размер, то есть величина.

Хелен обернулась и, иронично прищурившись, посмотрела на меня. Она всегда возмущалась моей нелюбовью к цифрам. Я понял, что тут чуток прокололся. Как это я не учёл, что у русских другое представление о климате. Но наш гид, похоже, понял суть моих вопросов.

– Для летнего периода эта климатическая зона очень хороша. Ночью свежо, днём – умеренно жарко. На зиму можно элементарно перебраться ближе к экватору. Если двадцать или двадцать пять градусов вам покажутся прохладой, можно на несколько месяцев просто сменить полушарие. У нас иногда целые города переезжают. Но остаётся много любителей зимней погоды. Есть также любители осени, не говоря уже о весне.

– Люди бросают свое жильё?

– Чаще всего это жильё, снимаемое в наём. Зато зимой вовсю кипит ремонт. А летом жильцы, как правило, возвращаются в те же квартиры и дома, где они жили раньше.

– Получается, что у них как бы два дома?

– Можно сказать и так. Но есть такие, что путешествуют со своими домами. Цепляют к флайеру и… – Олег махнул рукой.

Я помолчал.

– А насколько удобно жить в заснеженном городе? Его же надо чистить от снега. Как это делается, если люди уезжают?

– Есть целые кварталы под куполами. А там, где нет купола, – на дорогах, тротуарах, даже на крышах, снег просто растапливается. Везде проложены греющие кабели.

– Но, это же сколько электроэнергии надо!?

– Да разве ж это проблема? Чего-чего, а энергия – не проблема…

Я хотел уточнить этот момент, но Хелен позвала Натачу, и та устроилась вместо неё в кресле. Второе место заняла Лейла, бесцеремонно согнав с него Фазиля. Начинался атмосферный участок.

Лейла вела Корабль сама. Плазма пошла на убыль. На экранах стало видно поверхность планеты. Тёмно-зелёные участки лесных массивов, моря и океаны, очерченные яркими линиями берега с белой пеной прибоя, заснеженные суровые вершины гор, выпирающие чуть ли не в стратосферу, кое-где белеют груды облаков, раскиданные как вата на новогодней ёлке. Я не раз совершал посадку на планеты, но каждый раз у меня спирает дыхание от этого зрелища. Это – как первая ночь с любимой женщиной. Её тело едва прикрыто полупрозрачными шелками, а ты проникаешь под эти покровы, прикасаясь ладонью к её нежному телу и мягкой коже.

Я вернулся к созерцанию происходящего в рубке.

Натача демонстративно откинулась на спинку кресла, положив руки на подлокотники. Фазиль наблюдал это чуть исподлобья. Он завидовал и ревновал – ему не позволили такой самостоятельности. Хелена хотела подойти к нему, но я её остановил, усадив возле себя. Всё шло, как будто, хорошо, но что-то мне не давало покоя. Мы садились не на дикую планету, и что-то здесь было не так…

– Что-то не так, – проворчал я Маркову.

– Связь! – вдруг крикнул он, подавшись вперёд. – Нет связи! Диспетчер долго молчит! Мы уже не в плазме!

Лейла стала шарить левой рукой по светящейся поверхности пульта.

– На сканер смотри, – подсказала Натача. – Смени тип связи, кодировку.

Лейла чуть замедленно стала переключать меню. Я подошёл к ней, нарушая все законы своего Корабля и всех флотов Галактики, и нажал нужную кнопку.

– Не отвлекайся от управления…

В тот же момент динамики истошно завопили:

– Чёрт вас подери! "Родник"! Немедленно поднимитесь на сто метров вверх! Вы меня слышите?!

Лейла потянула ручку на себя. Из под нас медленно выползал силуэт снижающегося гигантского лайнера. Похоже, мы чуть не сели на него сверху.

– Передохни, я пока возьму управление на себя, – скомандовала дочери Натача.

Я подхватил встающую Лейлу, чтобы она не упала. Вид у неё был бледный, но держалась хорошо. Она провела ладонью по лбу и на непослушных ногах попыталась выйти из-за пульта.

– Всё в порядке. Всё уже хорошо, – приговаривал Марков, подхватив девушку с другой стороны. – Это недосмотр диспетчера. А самолёт, похоже, идёт на автомате.

Мы усадили Лейлу в свободное кресло, и я предоставил Маркову утешать её дальше. Натача пикировалась с диспетчером, легко играя словами.

– … А какого хрена вы сменили кодировку? Вы могли бы нас до новых веников вызывать… Мы согласовали протокол обмена с таможней. А-а-а, вы перепутали борт?… Переключатели? Похоже, вы частенько путаете свой дом с соседским, а свою жену с соседкой… Вы полагаете, что я сама не найду? Хотите поучить меня топографии?… Я догадалась, что в интимной обстановке… Нет, я в такие сомнительные заведения не хожу… Меня есть, кому провожать, спасибо… Вы не забыли ещё про какой-нибудь борт? Они тщетно ждут ваших советов… Уже не ждут?… Не сомневаюсь… Я подумаю об этом…

Мы уже шли на малой высоте. Видны были здания Нукана, автострады, магистрали магнитопланов. Потом изображение сместилось, город сдвинулся куда-то вправо, и под нами поплыли загородные виллы, зелёные поля и лужайки, речки и озёра.

Марков придвинулся к Натаче.

– Вот наша площадка… Заходите с той стороны, пусть деревья останутся слева… Шлюзом лучше развернуться к реке. Вот так, хорошо. Всё… Можно садиться.

К удивлению Олега наш корабль повис над поверхностью лужайки. Натача выключала навигационную аппаратуру. Наш гид забеспокоился:

– Вы не выпустили шасси?!

– У нас гравиподвеска, – пояснила Натача. – Очень удобно. Потребляет около пары киловатт, зато никаких лишних нагрузок на корпус или силовые элементы. При желании высота может быть увеличена.

– Всего два киловатта? – Марков был озадачен.

Он задумался и даже не заметил, что мы все вышли в коридор. Я прямо со своего телефона объявил, что посадка благополучно завершена и желающие могут выйти наружу. Но, сегодня мы выйдем только пешком, отходить от корабля никому не разрешается, дежурства на корабле по форме два.

Трап с тихим шелестом опустился и упёрся в твёрдую землю. Я огляделся. Рядом были Роксана, Назирэ, Изабель, Габэ, Корасон. Затем я услышал детские крики и орава малышни, сопровождаемая Зульфией, вывалилась наружу, вытолкав и всех нас.

Я повернулся к Назирэ. Она доложила:

– Натача – на вахте, Саль-яла – на орудийной установке, Вайнона дежурит на кухне.

– А где остальные?

Назирэ пожала плечами. В этом момент я увидел остальных жён и успокоился.

День клонился к закату. Лёгкий тёплый ветерок приятно овевал лицо, хотя мне показалось, что немного прохладно. Детишки устроили шумную беготню вокруг Корабля, а Зульфия ходила вокруг, чтобы видеть всех.

– Ей нужен помощник, – сказал я. – Хотя бы на время прогулок.

– Хорошо, – моментально ответила оказавшаяся рядом Роксана.

Вокруг трапа прогуливался Марков. Он улыбался, держал пальцы "веером" и с кем-то весело беседовал по невидимому телефону:

– А вы что, ожидали грома небесного? Мы все уже наслаждаемся вашим воздухом. Невероятно свежий. Я бы даже сказал, что вкусный… Нет-нет, пусть подождут до завтра… Но у вас же частная собственность?.. Все интервью завтра! Или послезавтра… Можете и сами…, – он глянул в мою сторону и я кивнул головой. – Али не особенно горит желанием.

Тут я заметил, что по холмам в нашу сторону плывёт чёрный лакированный гравикар. Олег развернулся в его сторону, продолжая беседовать, и помахал рукой.

Гравикар подъехал к нам и плавно опустился на траву. Был он, на мой взгляд, не очень вместительным, – на семь-восемь человек максимум. Из машины вылез крепенький, среднего роста мужчина, с лысиной на полголовы. На нём был уже надоевший мне чёрный костюм.

– Господин Самойлов, – представил мужчину наш гид. – Владелец нашего участка земли.

Я понял, что у меня начинаются настоящие проблемы с русским языком.

– Григорий, – представился Самойлов и в задумчивости оглядел нашу компанию. – Проблем с посадкой не было?

– Да так, были несущественные мелочи, – махнул рукой Марков. И, обернувшись ко мне, добавил: – По правде говоря, следовало бы застраховать корабль перед посадкой…

Самойлов громко засмеялся. Когда он успокоился, Марков начал представлять ему нас. Он, конечно, ограничился тем, что назвал меня, а я затем представил ему Роксану и Назиру. Роксана после этого представила остальных моих жён и старших детей. Григорий погладил ладонью лысину и сказал:

– Приглашаю вас в мой дом, отметим вашу благополучную посадку и наше знакомство…

После этого он с тоской посмотрел в сторону своего гравикара. Я думаю, что он мельком услышал про космического торговца с семьёй, и представил семью, привычную для большинства планет. Мне пришлось взять командование в свои руки.

– Спасибо за приглашение, Григорий. Однако, порядок на нашем Корабле не позволяет основной части нашего экипажа покидать его. Поэтому, с нами смогут поехать только моя дежурная секретарша Назирэ, наш постоянный юрист Дейла и кто-то из старших детей.

Я обернулся к остальным жёнам, на ходу вспоминая график дежурств, вахт и прочих работ.

– Дейла! Фазиль! Фархад!

– Отец, разреши мне остаться, – проговорил Фазиль.

Я заметил, что Фархад с каким-то прищуром посмотрел на старшего брата и чуть улыбнулся. Взгляд Роксаны мне многое сказал бы, но она смотрела на Самойлова и его машину, а Назирэ рассматривала окружающую природу. Ничего – разберёмся. Хотя, ситуация уже почти понятна. Я махнул рукой в знак согласия.

– Роксана!

– Да, господин?

– Ты остаёшься!

– Хорошо, господин! – Старший Помощник перевела взгляд на Фазиля.

Шайтан! Кажется, она поняла моё распоряжение как приказ следить за ним? Я и так догадываюсь, что происходит в моей семье. Нужны ли мне ещё "стукачи"?

– Проследи, чтобы народ не сильно напивался.

Я улыбнулся ей и, наклонившись, чтобы поцеловать, прошептал:

– Две бутылки, три – максимум! Еды побольше. Обсуди подробности с Натачей. Но готовит пусть Хафиза, а расставляет Зульфия. Нарезает пусть Изабель, а…

– Али, я это всё знаю, не беспокойся, – Роксана поцеловала меня в губы. – Иди переодевайся, вас ждут.

– Хорошо. Кстати, устрой маленькую экскурсию для Самойлова по Кораблю.

Сборы у нас заняли чуть более получаса. Это время потребовалось, в основном, мне, хотя я полагал, что оно нужнее моим женщинам. Пришлось поломать голову над подарками для Самойлова, но на помощь пришла Натача. Пока я, сидя в главной рубке, копался в базе данных корабля, чтобы понять, чего экзотического можно синтезировать и что уже есть на складе, она сама обсудила этот вопрос с Марковым и кое-что приготовила. Вы уже догадались? Правильно, дочь десантника приготовила в качестве главного, настоящего мужского подарка многозарядный карабин с оптическим прицелом. Я разглядывал содержимое пакетов, сваленных на столе, и угадывал авторов подарков. Изабель поделилась своими ножами – она каждый месяц делает новый, с каким-нибудь выкрутасом. Хафиза подобрала самые красивые и ароматные сладости, произведенные нашей оранжереей, Зульфия отдала пару вытканных её машинами покрывал, Габэ – какую-то экзотическую африканскую маску из своей многочисленной коллекции. Смартфон в титановом корпусе с золотистым покрытием – это Вайнона. Флакон духов – Дейла? Нет, скорее – Назира. Набор косметики… Гм… От Дейлы – ручка с часами, фонариком и навигационным маячком. Или – это от Вайноны? Халат с бомбонами – это, наверное, Эллида… Она нечто подобное мне делала. О-о-о! Теннисная ракетка! Откуда? У меня ёкнуло сердце. Саль-яла! Если бы она не вышла за меня замуж, могла бы стать настоящей спортсменкой. Ракетка была в магазинной упаковке. Я вздохнул. Как говорила моя вторая жена, она никогда не жалела о содеянном, так как не собиралась становиться "проффи". Я аккуртно уложил коробку с ракеткой в сумку и глянул на Натачу. Она чуть усмехнулась:

– Ты всех угадал?

– Нет. Почти половина вещей вызывает сомнения…

– Вот и хорошо. Чтобы ты не думал, что знаешь о нас всё.

Она по-особому произносила это: "мы", "нас". Был я, и были они, мои жёны. Даже во время ссор между собой они сохраняли единство, и Натача много сделала для этого.

Я поцеловал её в висок.

– Смотрите, не дебоширьте. Приеду, всё проверю! Кстати, кто вместо тебя на вахте?

– Лейла. Пусть потихоньку привыкает.

Усаживаясь в машину Самойлова, я помахал стоящим у трапа Натаче и Роксане, и у меня защемило сердце. Странно, как будто надолго прощаюсь. Сидящие рядом Дейла и Назирэ тоже, как будто, испытывали что-то похожее. Только Фархад с нетерпением ждал, когда тронемся.

Машина ехала на запад, и клонящееся к закату огромных размеров солнце производило на нас оглушающее впечатление. Я вспомнил, как в одной древней книге садящееся солнце, окружённое облаками, было названо "Глаз Бога".

Григорий включил радио, и салон заполнил голос дикторши:

– … подали заявления в суд более двух тысяч протеже этого правительства. Они требуют лишить его главу лицензии и выплатить оговоренный условиями штраф. Адвокаты истца утверждают, что добьются занесения всех членов этого правительства в "чёрный список", чтобы никто из виновных не смог больше участвовать в работе никаких других правительств.

– Президент Аль-Канара забил стрелку с буграми десятка самых преуспевающих фирм планеты. Президент призвал их отвечать за базар, когда всего месяц назад на стрелке в Красинке они обещали забить на связи с фирмой "Викат". Как вы знаете, стрёмные афёры "Виката" привели к кипежу братвы в Бугле и Мысняке.

– По-прежнему падают акции МТД и КЭС. Правда, знатоки уверяют, что через пару недель их курс опять заторчит. Более того, падение стало едва заметным после объявления о начале переговоров между КЭС и "Ол-Дар". По данным исследовательской группы Робинсона, "Ол-Дар" владеет более чем 60 процентами акций сети "Интер-Плант", и объёмы поставок генераторов потребителям достиг миллиона в день… И, напоследок, о курсе бабла на валютном рынке, погоде и разной лабуде вы узнаете после пятиминутной рекламной паузы…

– Да ну его!.. – сказал Самойлов и выключил приёмник. – Али, чего хорошего вы нам привезли? Я жажду купить лицензию!

– На что конкретно?

– Да какая разница? Всё пойдёт в дело. Последний серьёзный торговец у нас садился лет пять назад. Были, правда, интересные продажи, когда в прошлом году к нам приехала группа специалистов по освоению океана. Они хорошо подготовились, привезли кучу литературы. Но, вы сами понимаете, весь материал был выбран с оглядкой на их интересы. А от всяких туристов проку мало.

– А я уже начал размещать рекламные материалы в Сети. И продажи уже идут полным ходом.

– Да это не то… – разочарованно протянул Самойлов. – Вы сами можете не знать, что интересует покупателей. Иногда бывает такая мелочь, а из неё вырастают отрасли.

– Я могу обратить ваше внимание на кое-что, – вклинился Марков. – Их корабль тратит всего два киловатта на удержание в подвешенном состоянии.

– О! Вот это уже кое-что! – выкрикнул Григорий. – У меня машина жрёт до пяти на малой скорости. Так это же не сравнить!

И он начал подробно рассказывать про свою машину, её агрегаты, про свою работу на предприятии по сборке гравикаров.

Мои жёны немного рассеянно рассматривали пейзаж за окнами, и только Фархад проявлял к разговору живой интерес. "Акции", "лицензирование", "лизинг"… Мы пересекли не очень широкую речку, проплыли над пышным кустарником, и я увидел приближающийся хороший домик на краю жиденького зелёного леска.

– Так здесь недалеко! – и я указал рукой в его сторону. – Это ваш?

– Красивый? – с нотками гордости спросил Самойлов. – Мы с Анечкой сами проектировали. Зашли на сайт, проделали все нужные действия… А потом к нам заехали ребята из фирмы и сделали всё остальное. Мы через неделю уже вселились.

– У вас большой участок земли? – спросил я.

– Совсем нет. За этой рощей он почти заканчивается. Здесь в ширину километров пять лесных насаждений.

– Это вы называете небольшой?

– Да нас же на планете совсем немного. Мне приятель по дешёвке продал его, налоги на недвижимость платить надо, а руки до всего не доходят. Вот я и стал сквайром. Из рощи получится хороший лес. Сейчас это молоденькие посадки. Заодно хочу организовать охотничье хозяйство, наша братва будет довольна.

– Вы дорого платите за землю?

– Прилично, но у меня, кроме лесозаготовок, есть платный пляж на озере, турбаза, которая возле вас. Старшая дочь водит экскурсии, а сын по выходным дням устраивает водные походы на байдарках по реке. Зимой на вон тех холмах отличное катание на лыжах. Но я ещё не успел это место как следует оборудовать.

– А кому идут налоги? Вашему правительству?

– Нет, конечно! При чём здесь правительство! Это местные налоги… Я же припёрся сюда, где уже живут люди. Это как ставки в букмейкерской конторе. Правда, эти налоги идут не людям, а в местный бюджет. То есть, в конечном итоге, и людям. Местные общины строят на них дороги, школы, пляжи, если есть речка или море…

Григорий начал разворачивать машину, чтобы удобнее посадить её перед домом. Последовала мягкая посадка на пористое покрытие, и мы выгрузились с кучей сумок. Я рассчитывал, чтобы на каждого человека из моей семьи пришлось по одной, но наш хозяин и гид как настоящие джентльмены забрали сумки у Назирэ и Дейлы.

– Заходите, гости дорогие, – крикнул Самойлов, открывая дверь. – Аня! Нина! Коля! Встречайте!

Его жена, Анна, оказалась крепкого сложения женщиной с каштановыми волосами и карими глазами. Она расцеловалась не только с Олегом Марковым, с которым, похоже, давно была знакома, но и с моими женщинами, сыном и даже со мной. Их дочь Нина ограничилась только рукопожатиями, чуть дольше задержавшись возле Фархада. Николай, поздоровавшись за руку со всеми мужчинами, галантно поцеловал руки женщинам. Ох уж, эти русские!

Я первым делом устроил раздачу подарков хозяевам.

Карабин был встречен вздохом восхищения. Самойлов вертел его в руках, примеряя к плечу. Трогая щекой приклад, заглядывал в прицел, гладил рукой цевьё, скобу курка, коробку магазина.

– А какой у него пропеллент? – наконец поинтересовался он.

– Воздушно-газовая смесь, – ответил я, показывая пенал для газового баллона. – Никакого запаха, никакого дыма. Заправки хватает на тысячу выстрелов. Запал – пьезоэлектрический. Обойма на двадцать припасов, но, если понадобится, легко расширяется до сотни. Можно стрелять пулями, шприцами, дробью. Одиночными или очередями. Камера сгорания легко меняет объём. Максимальная дальность стрельбы – шесть километров. Но это с форсажной камерой. И отдача такая, что можно плечо вывихнуть.

– Ни фига себе! – пробормотал Григорий, опять заглядывая в прицел. – Это кого же я могу подстрелить за шесть километров?

Я рассмеялся.

– Это переработанный карабин для космоса. У него удалена система подачи жидкого окислителя. А в космосе им можно было подстрелить космический корабль. Даже на расстоянии в сто километров.

– Это супер! – ещё раз вздохнул Самойлов. – Спасибо. Я про такой и не мечтал.

– Ух, ты! – опять воскликнул он, когда я показал набор ножей. – Это охотничьи или кухонные? – Он постучал по материалу рукоятки, поддел ногтем лезвие и высоколегированная сталь зазвенела как струна.

– Можно и так, и так. Можно брать в турпоходы. Незаменимая вещь. Вот этим тяжёлым можно даже рубить дрова.

– Пап! Можно я буду его брать? – спросил у отца Николай.

– Думаю, что иногда можно, – милостиво согласился тот.

До сих пор ахали и охали мужчины, но вот настало время охать женщинам. Они получили коробочки с духами и косметикой.

– Это безопасно? – осторожно поинтересовалась Аня, разглядывая огромную палитру разноцветной туши, кремов, теней. В её голосе слышался акцент другого языка. Смешанный брак? Неплохо.

– Мы это делаем сами для себя. Используем только самые надёжные компоненты, – успокоила её Назирэ. – Даже при малейшем сомнении в рецептуре мы её бракуем.

– Ой, какая прелесть! – Нина понюхала духи. – Какой чудесный запах… А я слыхала, что восточным женщинам нравится совсем не то, что западным.

– Есть маленький нюанс, – уточнила Дейла. – Мы не совсем восточные женщины. На Земле всё сильно перемешалось. Назирэ, например, – европейка из семьи исламских христиан.

– Разве такое бывает? – удивилась Аня.

– Бывает ещё и не такое, – многозначительно хмыкнул я.

Про себя Дейла скромно умолчала. Она родилась в Англии, но её родители – эмигранты из Ливана.

Последней была извлечена теннисная ракетка.

Григорий долго вертел её в руках, оценивая центровку, инертность, удобство рукояти. Потом дал подержать ракетку жене. Она несколько раз взмахнула ею с ловкостью мастера-профессионала и вдруг спросила:

– Чья она?

– Моя вторая жена, Саль-яла, увлекалась теннисом одно время.

– Это чудесная вещь! И очень дорогой подарок. Она не хотела бы вспомнить своё увлечение на нашем корте? Я с удовольствием сыграла бы с ней…

– Я передам ей ваше предложение.

Я собирался поставить сумку в угол, но обратил внимание, что внутри что-то перекатывается. Это мог быть посторонний предмет, но Назирэ как будто ждала ещё чего-то. Ясное дело – внутри лежит не замеченный мною подарок. И правда, – в уголке я нашёл маленькую коробочку. Моя восьмая жена отвернулась в сторону, скрывая улыбку. Шайтан подери этих химиков.

Я открыл коробочку и обомлел. Анна издала тихий стон, Нина прижала ладони к щекам, Николай почесал затылок. Григорий поперхнулся и откашлялся. Марков молча хлопал глазами, не совсем поняв, что он видит. Только Дейла с лёгкой усмешкой взглянула на Назирэ.

В коробочке, на чёрном переливающемся бархате лежал кулон с огромным бриллиантом. Я вынул его за цепочку из белого золота и сразу оценил качество обработки. Это выглядело будто капля росы на серебристой паутине. Конечно, Назирэ работала не одна. Она могла вырастить кристалл, но металл обрабатывали, похоже, Натача и Вайнона. Огранку, наверное, тоже помогали делать они. Каждое звено было отлито целиком и имело тонкую чеканку. А кристалл в кулоне крепился не лапками, а нитями, пронизывающими алмаз. Да-а-а! Но этот фокус под силу только Назире.

Я отдал коробочку Григорию, а кулон надел на шею Анне.

Самойлов прикоснулся к алмазу рукой и чуть повертел его, оценивая плотность, игру света на гранях. Потом решительно сказал:

– Я тоже хочу вам кое-что подарить… Альба!

Он крикнул очень громко, и я услышал в глубине дома какое-то странное движение. Было похоже, что бежит собака, но странно бежит. Её лапы были, как будто, обуты. И движение лап было очень ритмичным.

Наконец, дверь гулко распахнулась от удара и в помещение влетело огромное механическое существо, покрытое почти полностью, как латами, полированными пластинами из нержавеющей стали, местами это был голубоватый пластик и серого цвета резина. "Айбо DZ 7700", машинально оценил я. Механический пёс остановился, разглядывая нас. В глубине его глаз недобро загорелись красные огоньки.

– Альба! Ко мне! – скомандовал Григорий. – Сидеть!

Он открыл лючок у собаки на затылке, что-то нажал и сказал: