Текст книги "15-кратный зум (СИ)"
Автор книги: Александр Бахмет
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
Глава 13
Корасон только с первого взгляда могла показаться грубоватой. На самом деле она была более чувствительна, чем кто-либо. Иногда она была непосредственна как ребёнок, легко обижалась, но, к счастью, легко забывала обиды.
Утром я умудрился проснуться раньше положенного времени и отключил будильник. Я вспомнил! Моей одиннадцатой жене сегодня двадцать восемь! Я быстренько оделся и выскользнул в коридор. Из каюты Корасон доносилось повизгивание шуруповёрта. Я нажал кнопку звонка, и почти сразу же дверь распахнулась. Смуглое лицо Саль-ялы в защитных очках выглянуло в проём.
– Мы уже скоро! – сказала она.
– Давайте и я что-то помогу, – предложил я свои услуги.
В комнате был полный кавардак, и мне показалось, что на наведение порядка понадобится как минимум неделя. Натача, лёжа на строительных лесах, привинчивала светильники, Назира и Габэ прокладывали трубы к новой душевой кабинке, Хафиза крепила ткань на стены строительным степлером. Мебель вся стояла дыбом. Кругом валялись обрезки пластика, металлических профилей, звукоизолирующих матов, коробки с инструментом и крепежом. Роксана и Зульфия прекратили возню с ковровым рулоном. Старший Помощник подошла ко мне.
– Али! Твоя задача – продержать Корасон ещё хотя бы час.
– А лучше – два! – поправила Натача.
– Я столько не смогу, – шутливо пожаловался я.
– Надо! – Роксана была необычайно категоричной. – Ну, постарайся, – она чмокнула меня в щеку.
Конечно, чтобы всё выглядело необычным сюрпризом для Корасон, надо постараться. У нас почти сложилось правило, что на день рождения мы устраиваем ремонт каюты виновницы торжества. Иногда обходимся малым – что-то новенькое из мебели, новые обои… Иногда эти сюрпризы вырастают в капитальный ремонт, который происходит в ночь накануне торжества. Так что, секретарское дежурство Корасон было не случайным, а вот я сделал своим жёнам пакость – вместо спокойной работы с самого вечера они возились с моими проблемами, да ещё не спали ночью. Когда я осознал масштаб содеянного, мне стало нехорошо. Минимум, что я мог сделать – развлекать свою одиннадцатую жену до тех пор, пока ремонт не будет закончен.
Я вернулся в свою каюту и тихонько нырнул под одеяло. К счастью, Корасон не проснулась. Призрачный свет ночника едва освещал её лицо. Уголки губ были печально опущены. Поскольку мы легли очень поздно, то она сможет проспать ещё часа три.
Я припомнил, какая она была перед свадьбой. Рослая, стройная, правда, худощавой её назвать было нельзя – как-никак, а восемьдесят килограмм она тогда уже весила. Она милостиво разрешила мне не нести её на руках по трапу, это было бы слишком рискованно. Даже во время беременности она сохранила свои тренировки, правда, Назира ей не позволяла сильно нагружаться. Непосредственно перед родами она поправилась, и её прежний вес уже не вернулся, сейчас Корасон весила чуть меньше сотни, хотя впечатления полной не производила. Стоило во время стычки с аборигенами на очередной планете ей только показаться, как конфликт тут же благополучно завершался в нашу пользу. Правда, появлялась она не одна, а в компании со своим любимым пулемётом. Пираты?… Ну, они вообще не знали о существовании Корасон, а тем более, что она проникла к ним на корабль. Для них это был неприятный сюрприз. Когда мы их вытеснили после тяжёлого получасового боя, они быстро отчалили, чтобы залатать то, что осталось. Я, правда, не уверен, что можно было залатать это решето. Корасон, набирая ленту, чередует патроны: один – бронебойный, один – трассирующий, один – зажигательный. Иногда добавляет осколочный. У них не осталось ни одного целого иллюминатора. И их корыто не сгорело только потому, что космический вакуум не способствует горению. Когда эти негодяи отстыковались, она прилетела к нам своим ходом, используя пулемёт вместо двигателя.
Я вспоминал давно прошедшие события. Как мы все переживали, когда не нашли Корасон на борту. Мы тогда не совсем понимали, что происходит. Никто не догадался включить внутреннюю связь, мы с самого начала сделали так для маскировки, а потому Корасон тщетно пыталась докричаться до нас из своего скафандра. Это Пунь-туль её заметила на мониторе внешнего обзора. А как мы её потом вылавливали на флайере с открытым фонарём…
Я осторожно положил руку на её плечо. Корасон замурчала и прижала меня к себе.
– Али-и-и! – она стиснула меня руками и чуток навалилась всем телом. Это чертовски приятно, если только не долго. Через минуту она меня отпустила, и я смог расправить рёбра и вдохнуть вдоволь воздуха. В боку опять появилась боль. Проклятье!
– Солнышко моё! Поздравляю тебя с днём рождения! – я погладил её по голове и поцеловал. У меня была приготовлена коробочка с кулоном, но я не мог пока к ней дотянуться.
Корасон уткнулась лицом мне в плечо.
– Ещё так! – она опять замурчала, а я опять гладил её по голове.
Странно, – может быть права Девика? Поглаживание точек на голове восстанавливает какие-то процессы в нервной системе?
– И шею!… – попросила Корасон.
Потом она попросила погладить ей плечи, потом спинку, потом… Ну, главное, что в этот раз я не оплошал. Кажется, она была вполне довольна. Притиснувшись ко мне всем телом, она горячо шептала мне на ухо:
– Али! Как я тебя люблю, ты не представляешь…
– И я тебя, моя радость. Я боюсь даже вспоминать тот момент, когда ты летала в пространстве, а мы тебя искали по отсекам. У меня сердце выпрыгивало, когда мы открывали очередную дверь, и я представлял, что там лежишь ты…, – у меня сбилось дыхание и я замолчал. Это было чудом, что Корасон не была ранена. В пустоте это было бы смертельно. Тогда были ранены Натача, Изабель и Назира. Роль врача пришлось взять на себя Девике.
Я прижал её лицо к своему. Может быть, это только мне кажется, но, когда мы соприкасаемся телами, то, вроде бы, питаемся одной энергией, и даже думаем одинаково. Мы становимся единым целым.
Заиграл мой телефон. Ага – Роксана.
– Али! Народ уже хочет есть, но ты пока не пускай Корасон в её каюту! Думаю, она поймёт ситуацию.
– Ладно! Постараюсь…
Конечно, я пропустил утреннюю молитву. Но, разве каждая из моих жён не достойна такой маленькой жертвы. Да они заслуживают гораздо большего. Я объяснил Корасон обстановку, и она согласилась с необходимостью приводить себя в порядок в моей каюте. Заодно я преподнёс ей кулон и сам надел его ей на шею.
Завтрак сегодня начался гораздо позже обычного. Роксана уже сменила вахтенную Эллиду, пообещав её сменщице, Зульфие, принести завтрак, как только он будет готов.
В коридоре я застал Маркова. Он бродил в некотором смятении возле кают-компании.
– Али! Доброе утро! Что-то случилось?
Я ему объяснил, что происходит.
– Вот оно что! А я думал, что мне показалось… Когда я проснулся, первая мысль была, что я – в одной из арендованных квартир, а соседи затеяли внеочередной ремонт. Каркас, всё-таки, хорошо передаёт шумы. – Он задумался. – Жаль, что меня не предупредили… День рождения – это святое!
Думал он совсем недолго. Похоже, что его посетила некая удачная мысль, с которой он удовлетворённо удалился.
За завтраком доклад мне сделала Роксана. Корасон же принимала поздравления. Старший Помощник склонилась ко мне и сказала:
– Мы всё закончили. По-моему, получилось здорово!
Когда поток поздравлений иссяк, к имениннице подошёл Олег.
– Меня эта новость застала врасплох, но я знаю, что такого ни у кого из вас нет. Ты, Корасон, будешь первая, кто испытает это на себе.
С этими словами он одел моей жене очки. Они чуть отличались от тех, что носил сам Олег. Конечно, это изделие было более изысканной формы. Оно имело форму полукруглого щитка, чуть прикрывало уши. Вообще-то, эти очки не сильно отличались от причудливых солнцезащитных очков. Марков что-то поправил на оправе, что-то нажал. Корасон вздрогнула.
– Ой! Да это же! Это…
Следующие минут десять очки путешествовали по рукам, а точнее – по головам всех присутствовавших в зале. Побывали они и у меня.
– Так это и есть ком-очки? – спросил я у Маркова.
– Да! – подтвердил он. – Это, практически, миниатюрный компьютер со встроенным телефоном и позиционером. В этих крохотных щитках – динамики, а под стёклами, по обе стороны от носа, размещены микрофоны. Я полагаю, что вам всем необходимо их иметь.
– Ну-у-у, может быть, это и не обязательно…, – пробормотал я.
– Обязательно! – ответил Олег. – Во-первых, вы можете видеть то, что видит кто-то один. Можете общаться, будто стоите рядом, хотя находитесь по разные стороны планеты. Вы можете видеть в темноте, и вообще в любом диапазоне волн. Используя специальные насадки, вы можете видеть сквозь предметы. Вы можете использовать навигационную систему, или программного гида. Он все подсказки может выводить вам на стёкла. А ещё я вас сведу со специалистом, он продаёт программу, позволяющую этими очками управлять оружием.
– Зачем? – удивился я, возвращая подарок Корасон.
Марков удивлённо поднял брови.
– Оружие высокой точности наведения, – как школьнику, назидательным тоном ответил он. – Вы можете использовать ваши пушки, лазеры и ракеты на расстоянии десятков и сотен километров от Корабля. Вы с очками – всего лишь целеуказатель. Корабельный компьютер пересчитывает исходные данные и сам наводит оружие.
Я немного подумал.
– Идея неплохая. К сожалению, такая система не обладает психологическим эффектом, каким обладает наша Корасон с пулемётом наперевес.
Марков отрицательно помахал пальцем в воздухе.
– Эта система не для психологического эффекта. Она – для настоящего боя. Есть ещё один тонкий момент. – Он зачем-то заговорил шёпотом. – Вы – без оружия. А противник ваш убит неизвестно кем. Киллером, который сбежал и его не смогли найти. Никто не станет искать установку, стрелявшую в другом конце города. Локаторы управления воздушным движением не замечают пуль.
– Ну, я бы не хотел использовать оружие в этом качестве. А какая у него прицельная дальность? – поинтересовался я. – Уход пули?..
– В зависимости от самого оружия. Допускается около десяти сантиметров максимум. При наличии ветра. Но есть интеллектуальные пули, с компенсацией ухода. Хотя, проще повторить выстрел.
– Да, Олежка! Ты умеешь делать рекламные ходы, – я усмехнулся. – Наверное, я воспользуюсь твоим предложением. Правда, я предпочёл бы эту систему никогда не применять.
– Неисповедимы пути господни, – вздохнул Олег.
После завтрака мы посетили каюту именинницы. Корасон была в восторге. Я, честно говоря, сам обзавидовался. Потолок был сделан с какими-то выкрутасами, стены имели форму кривой не весть какого порядка. Но, при этом, везде были размещены ящички, полочки, ячейки для цветов, одежды, книжек, всяких безделушек, которых тоже было во множестве. Вся каюта выглядела роскошной, изысканной игрушкой, приятно ласкающей глаз и удобной в обращении. Душ, туалет, кровать, выдвижные кресла, электронные обои на две стены… Корасон, как маленькая девчонка, прыгала от избытка чувств и всех перецеловала, она же понимала, кто был исполнителем этих чудес. Было, конечно, исключение – проект делала она сама на своём компе, а остальные женщины лишь чуток его подправили.
– Ой, спасибо! Какая прелесть! Как красиво! Какие вы молодцы! Как я вас всех люблю!…
Марков, оглядев эту роскошь, покачал головой.
– И во что это вылилось? – тихо спросил он.
– Какая разница, – ответил я. – Если женщина хочет… Лишь бы это было реализуемо. Это, кстати, совсем не дорого, и, конечно же, не дороже моего звездолёта?! А работа… Они сами всё сделали.
Мы в этот день почти ничем не занимались: кое-какие текущие дела, ответы на какие-то телефонные звонки. И мои жёны, и дети слушали музыку, смотрели фильмы, читали интересные фрагменты из книг, стихи. С полудня моей секретаршей была Джень, моё круглолицее солнышко Джень. Если бы я её не любил, то может быть, что она бы меня раздражала. Она непрерывно вертелась, что-то делала, смеялась, шутила. Она даже на вахте одновременно слушала музыку, смотрела какой-нибудь фильм, читала какие-то документы, что-то писала в своей книге, заодно могла говорить с кем-то из жён или детей по телефону да ещё ковыряться в поломанном электронном приборе. Джень я сразу предупредил, что до завтрашнего утра никаких встреч, никаких переговоров.
– Хорошо, господин, – с улыбкой согласилась она. – Но я сразу хочу обратить твоё внимание на дела, которые прежние дежурные не успели закончить.
Я вздохнул. Что-то делать – это было её нормальное состояние.
– Что ещё за дела?
– Хафиза оставила запись про Дениса Рогулю, она не успела с тобой обсудить его предложение. Марков говорил с Корасон и Роксаной, а они перевели стрелки на меня. Вопрос о закупке ком-очков и программы "Супер-командос".
– Это завтра!
– Хорошо, господин! Подарок для Камту…
– Тоже завтра!
– Самойлов устраивает приём для знакомых бизнесменов, прислал приглашение для всех нас.
– Завтра посмотрю…
– В Техническом Центре Нукана состоится выставка био-нано-технологий. Только не говори, что тоже будешь смотреть завтра! Выставка продлится всего три дня. Первый день был сегодня.
– О, Аллах! Я в любом случае не успею везде сам.
– Али! У тебя есть четырнадцать помощниц. Позвать Роксану? Мы сейчас быстро всё распишем. – Джень улыбнулась.
Я махнул рукой. Как я ни упираюсь, мои жёны вертят мною, как хотят. Кто-то проявляет меньше настойчивости, кто-то больше. А когда они при этом мило улыбаются…
Роксана пришла в мой кабинет, вся ещё пышущая жаром, видимо разгорячённая танцем. Её глаза сверкали, она тихонько напевала себе под нос какую-то мелодию, а ноги всё ещё пытались совершать танцевальные движения. Она стала обсуждать какие-то вопросы с Джень, причём так тихо, что я не слышал. Вдруг обе женщины развернулись ко мне.
– Али! – сказала Роксана. – Приглашение от Самойлова…
– А ты не можешь без меня решить этот вопрос?
Роксана пожала плечами и глянула на Джень. Та сложила молитвенно ладошки и медленно начала мне объяснять.
– Послушай, Али! Мы почти все уже были на всех вечеринках, которые устраивал Самойлов. Он их устраивает в какой-то мере для тебя. Мы можем решать некоторые вопросы бизнеса сами, но твоё неучастие наносит твоему делу непоправимый вред. Общение с возможными партнёрами – очень важный элемент. Твои жёны хорошо справляются там, где приходится иметь дело с деловыми женщинами. Но есть и мужчины, сторонники старых традиций. И здесь, на Аль-Канаре, личные контакты имеют огромное значение.
Я что-то промурчал нечленораздельное. По правде говоря, я боялся вечеринок у Самойлова. Вдруг опять напьюсь!..
Заиграл телефон у Роксаны.
– Хорошо, переключай на меня, – быстро ответила она.
Она с кем-то негромко поговорила и глянула на меня.
– Али! Это тебя добивается Денис Рогуля.
– Гм-м! А разве мои дежурные секретарши не решили с ним все вопросы?
Я мимоходом прикинул, сколько времени прошло с его первого звонка.
– Похоже, что дальше придётся решать тебе, – Роксана поспешно перевела соединение на мой номер.
– Али Мухадди! – назвался я. – Я вас слушаю!
– Пожалуйста, не переключайте меня больше! Я этого не вынесу. У меня голова от ваших жён пухнет. – Его голос был истеричным и усталым. – Я почти неделю пытаюсь с вами связаться. Ваши жёны ставят меня в какую-то очередь, потом обещают перезвонить. Я жду. Я уже решаю, что у вас такая вежливая форма отказа, но мне звонят, назначают переговоры. А когда я звоню, меня опять начинают перебрасывать с телефона на телефон. Ещё немного, и я ваших жён начну узнавать по голосу.
– Возможно, вам это пригодится, – пошутил я. – Нам следует встретиться.
Он от неожиданности замолчал, а я глянул на Джень. Они с Роксаной, обе, вывели на разворот своих книжек моё расписание. Роксана ткнула пальцем в пустую клеточку, а Джень быстро переключила экран и показала мне записи в журнале дежурств.
"… стоит посмотреть. Надо встретиться с разработчиком. – Хафиза."
Я назвал Рогуле дату. Он начал меня за что-то благодарить, в его голосе появилась какая-то дрожь.
– … я уверен, что вас наша разработка заинтересует, – тараторил он. – Наш институт давно занимается этой темой. И хотя финансирования было явно недостаточно, наши успехи уже почти можно назвать производственным уровнем.
У-у-у!.. Вот почему Хелена его отфутболила. Им очень нужны деньги. А уровень – "почти производственный". Ещё несколько миллионов… Или сотен миллионов… Хафиза заинтересовалась, но она не так считает деньги, как Хелена.
Наконец, этот Рогуля устал, мы распрощались.
– Джень, солнышко! У Хафизы здесь есть ссылка на сайт. Познакомься и ты с этим вопросом.
Роксана отвернула в сторону смеющееся лицо и сжала губы, чтобы себя не выдать. Она отметила мою попытку избавиться от гиперактивной Джень, загрузив её работой. Только, что здесь смешного? Мне тоже придётся в этой проблеме копаться. Так пусть мне хоть немного эту тему подготовят.
Я старался ничем никого не загружать, но сам провозился с электронной библиотекой до самого вечера. За ужином мы пили чай с чудесным пирогом, который испекла Хафиза. Когда я похвалил её мастерство, она скромно ответила, что ей помогала Натача и в этом есть и её заслуга. Вот уж никогда бы не подумал, что Натача способна такое печь. Джень по моей просьбе привычно протарахтела мне расклад дежурств и вахт. Всё было спокойно, подозрительно спокойно.
После ужина мне захотелось пройтись по Кораблю, посмотреть по уголкам, что и как. Думаете, что мне делать просто нечего? Если бы вы в Космосе хотя бы раз искали дыру от метеорита в обшивке, то у вас такой мысли даже не появилось бы.
Заодно я смотрел, чем занимается моя семья.
Натача после ужина помогала Хафизе драить кухню. Изабель в мастерской ковала какую-то деталь. Назирэ расставляла в кассеты синтезатора какие-то реактивы.
– Али! Ты обещал зайти ко мне просканироваться…
– Да-да, солнышко! Но чуть позже…
Эллида в своей каюте делала зарядку для беременных. Корасон была занята изучением своей новой каюты.
Я заглянул к детям. Старшие умели себя занять сами. Фархад с Пунь-туль обсуждали изречения из Корана. Подозреваю, что правоверные мусульмане из них получатся с некоторой натяжкой, уж очень грамотные. Хотя, среди европейских учёных многие были истинно верующими. Фарида опять возится с малышнёй, похоже, что ей это нравится. А вот в одной из комнат почему-то стояла подозрительная тишина. Если дети не шумят, то жди какой-нибудь проделки.
Я заглянул туда. Хэри и Заина сидели за учебными столами какие-то притихшие.
– А где Хелена? – спросил я.
Согласно расписанию, Хелена должна быть с младшими детьми.
Хэри пожала плечами, но расширенные глаза Заины показывали, что произошло что-то неординарное. Я набрал на телефоне номер своей третьей жены, но она не отвечала.
– Так где Хелена? – спросил я уже совсем неласково.
– Она ушла, – ответила перепуганная Заина. Хэри молчала, глядя в книжку с картинками.
– Мы можем в командной рубке найти её положение, – подсказала Джень.
Мы примчались на вахту. У меня было отвратительное ощущение. Вахтенная Зульфия вывела на экран пространственную карту всех телефонов.
– О, Аллах! – завопил я. Телефон Хелены почему-то находился в закрытой зоне реакторного отсека.
Я включил общую тревогу и помчался туда, где, как мне казалось, находится Хелена. Джень без промедления бросилась за мной. Когда мы прибежали на место, у меня отлегло от сердца. Хелена находилась в крохотной комнатке, размером метр на метр, в котором размещался крохотный резервный пульт управления реакторами. Я открыл тяжёлую металлическую дверь и заглянул внутрь. После этого моё сердце опять сжалось. Хелена сидела на маленьком сидении, облокотившись на консоль, уткнув голову в ладони, и горько-горько рыдала. Её плечи тряслись, по рукам и щекам текли слёзы, окрашенные тушью.
– Миленькая моя! Что случилось? – спросил я и вместо ответа услышал только спазматические всхлипы.
Я начал вытирать Хелене лицо своим платком, но она уткнулась мне лицом в грудь и опять зарыдала, неудержимо и жалобно. Дверь за моей спиной была открыта, поскольку я просто не мог вместиться в этом маленьком помещении. Я услышал снаружи шорох шагов и тихий шёпот.
– Али! – раздался голос Назиры. – Пусть выпьет…
Она протянула мне стакан с жидкостью. Фу! Валерьянка!
Я поднёс стакан Хелене и она выпила, всхлипывая и стуча зубами по стеклянному краю. Прошло ещё несколько минут, прежде чем Хелен начала успокаиваться. Она ещё несколько раз начинала рыдать, уткнувшись в меня, но я похлопывал её по плечу, и это оказывало успокаивающее воздействие.
Мы все привели Хелену в её каюту. Слава Господу, что никого не пришлось спасать от лучевой болезни. Натача почти сразу вывела меня в коридор и одела мне на голову наушники от своего коммуникатора. На экране было изображение из камеры наблюдения. Хелена занималась с Хэри и Заиной. Поведение Хэри было вызывающим.
– Если ты не будешь знать простейшей математики, ты никогда не сможешь быть, как твоя мама, – говорила Хелена.
– Вот и учи меня! – повелительным тоном сказала дочь Вайноны.
– Я и пытаюсь тебя учить. Тебе только нужно выполнять мои рекомендации.
– А я не хочу! – закапризничала Хэри.
– Ты не хочешь учиться? Или не хочешь, чтобы тебя учила я? – спросила Хелена. К своему несчастью, она любит расставлять все точки над "і" и не терпит недомолвок.
Хэри запнулась на несколько секунд, а потом выпалила:
– Я не хочу, чтобы меня учила какая-то фашиха!
Хелен будто подавилась воздухом. Я никогда не видел у неё такого выражения лица. Она будто ослепла. Смотрела перед собой, но казалось, будто смотрит внутрь себя.
Она медленно встала и направилась к двери. Похоже, она действительно ничего не видела, потому что дверь нашла наощупь. У Хэри вытянулось лицо. Она взглянула на сестру и тихо спросила:
– А что я такого сказала?
Похоже, Заина была в неведении, потому что пожала плечами, но при этом сказала:
– Всё равно тебе достанется! Папа говорит, что приличные девочки не должны употреблять неприличных слов.
– А как узнать, приличное это слово или нет?
– Это просто! – заверила Заина. – Если папа произносит эти слова, то они приличные. Папа не говорит неприличных слов.
– Моя ты умница! – пробормотал я под нос.
– Спасибо! – удивлённо ответила стоящая рядом Натача. – Что думаешь делать?
– Как что? Мирить!
Когда я вошёл в классную комнату, кроме Хэри там была вся наша ребятня.
– А-а-а! Группа поддержки? Мне кажется, дорогие мои, что Хэри в вашей помощи не нуждается. Чтобы обидеть Хелену, ей ваше участие не понадобилось. Так что… ответ ей тоже держать самой, и я вас попрошу…
Едва мы остались наедине, в комнату вошла Натача.
– Али! Разреши мне поговорить с Хэри? – это было произнесено не как просьба, а как вежливая форма приказа.
Я не стал пререкаться со своей Старшей Женой и покинул помещение. В конце концов, я могу всё посмотреть из своей каюты. Естественно, я не учёл, что микрофоны в системе наблюдения не самые лучшие. Натача с Хэри говорили очень тихо. Единственное, что я хорошо услышал, была фраза: "… это она виновата, что мама уехала! И её сынок! Я их ненавижу!"
Натача обняла плачущую девочку и долго ей что-то шептала на ухо.
– … и Хелена не могла поступить иначе. Они с твоей мамой очень дружили, – сказала она чуть громче. – Хелена была готова на всё для неё. Ты это понимаешь?
Хэри, в свою очередь, что-то горячо зашептала ей в ответ.
– Нет! Что ты! – ответила ей Натача. – Если бы ты знала, как Хелена без неё скучает! И как мы все скучаем…
Хэри вдруг отодвинулась от неё.
– А почему же мама не может даже позвонить мне? Почему не позвонила до сих пор?
Натача отвернулась в сторону, и её губы зашевелились. Я не умею читать по губам, но тот небольшой набор русских ругательств, которые мне известны, очень легко было распознать. Моя первая жена не могла претендовать на звание приличной девочки.
– О-о-о! У неё была неимоверная куча дел! – сказала Натача вслух. – Мне кажется, она сейчас не замечает даже мелькания дней. А ты вполне могла бы ей позвонить. Али вчера встречался с твоей мамой по делам, наверное, у него есть её номер телефона.
Настала моя очередь произносить беззвучные русские ругательства. Теперь, согласно определению Заины, все девочки мира могли считать себя приличными. Будто по волшебству, в каюту в этот момент вошла Джень, и я дал ей указание срочнейшим образом найти телефон Вайноны.
– Одну минуту! – сказала моя двенадцатая жена и исчезла за дверями.
Ровно через минуту она принесла мне телефон Вайноны.
– Так быстро? – удивился я.
– Я взяла его на сервере у Натачи.
– А откуда он у Натачи? – полюбопытствовал я.
– Она его взяла у Хелены.
Я, наверное, сидел с раскрытым ртом и только через какое-то время догадался его закрыть. Если бы не присутствие Джень, которую я считаю приличной девочкой, я выругался бы вслух.
Конфликт закончился благополучно. Натача позвонила Вайноне. Вайнона позвонила дочке. А Хэри попросила прощения у Хелены. Перед самым отбоем они сидели на кровати в обнимку, обе в соплях, и что-то наперебой друг дружке рассказывали.
У-у-у-х-х! Занавес!..