Текст книги "15-кратный зум (СИ)"

Автор книги: Александр Бахмет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– Увы! Сериалы не досняты. Купить их, следовательно, невозможно.

Вой отчаяния оглушил меня.

– Но! – Вой прекратился. – Я купил с правом перепродажи пять сериалов, которых никто из вас, и никто в других мирах ещё не видел.

Вой возобновился, но уже не минорный, а мажорный. Жёны обступили меня со всех сторон, чмокали, обнимали, толкали в плечи, трясли за руки.

– Али, как я тебя люблю!

– Ты прелесть!

– Ох, как я тебя отблагодарю!

– М-м-м! Лапочка!

Когда я остался с Катей один, она обняла меня и прошептала на ухо:

– Я уже испугалась, что они тебя растерзают.

– Ты ещё не привыкла. Ты пока что не чувствуешь себя частью моего гарема. Ты меня ревнуешь к остальным?

– Я сама не пойму. Любовница ревнует мужчину к его жене?

Я задумался.

– Скорее всего, что да. Но это – результат воспитания. В обычных моногамных семьях дети тоже могут ревновать родителей к своим братьям и сёстрам. При правильном воспитании они не просто способны уживаться, но и всячески поддерживают друг друга.

– Интересно, а как воспринимают дети других твоих жён?

– Как сводных матерей. Теперь у твоих детишек не только ты. У них теперь ещё четырнадцать мам. Иногда сводные матери любят детишек не менее, чем родные. Старшие жёны помогают воспитывать детей младших жён. Они для них все как родные. Или вот: Габриэла не могла иметь детей. Когда Изабель родила, Габи нянчилась с малышом, как со своим. Она тогда плохо говорила, мальчуган протягивал к ней ручонки, а Габриэла могла сказать только "кам ту ми" – "иди ко мне". Я возмутился, когда Изабель его стала называть Камту, но потом привык.

Катя прижалась ко мне.

– Я тоже привыкну…

Мы в этот предпоследний день ещё занимались приёмом грузов.

Прибыла партия биологических культур для Аурелии. Натача ругалась с кем-то по телефону:

– Вы с ума сошли? Что я буду делать с ними? В накладной значится "в состоянии анабиоза"… Ничего себе, в жидком азоте! Пару кил я могу ещё держать в азоте, но не двести тонн! А у вас не оговорены условия хранения, я могу просто отказаться!.. Это вы заплатите неустойку!

Пока она продолжала препираться, Джень и Корасон монтировали в одном из отсеков холодильную установку. Фархад помогал, чем мог. Пунь-туль с Катей перевозили элементы крепежа на роботах. Сыпались искры расплавленного металла, шипели плазмотроны, гупали десятки ног – человеческих и механических.

Я по карте отсеков расставлял грузы. Ещё не распакованный сепаратор дейтерия пришлось затолкать в дальний отсек. Так… Здесь сделаем проход, здесь лягут трубы охладителей, кабели протянем в этот лючок. Этот отсек будет заполняться первым, на планете Сирена. Этот отсек потом освободится и я его заполню на Заре. Эту стенку… Нет! Пусть будет герметичной.

За ужином мне докладывали о степени готовности тех или иных работ.

Сайт перенесен на арендованный сервер. Вайнона обязалась его сопровождать.

Рогуля передал несколько образцов ретрансляторов. Мне показалось, что это шедевр его изысканий. Представляете: высаживаете лес или лесополосу вдоль трассы, и она выполняет роль высокоскоростной радиолинии для местного Интернета? Образцы представляли собой мешочек с желудями. Рогуля сказал, что жёлуди лучше всего хранить в жидком азоте. Только Натаче этого нельзя говорить. Она мечтает искупать кого-нибудь в азоте…

Были кое-какие почтовые посылки. Естественно, это не простая почта. Узнав, что я совершаю рейс, мне предложили провезти несколько сот тонн ювелирных изделий, каких-то драгоценных тканей, эксклюзивных нарядов, картин, коллекционных вин и коньяков, моделей кораблей, надводных, подводных и космических, самолётов, летающих тарелок, автомобилей и мотоциклов. Была даже модель железной дороги, которая заняла отсек в сто квадратных метров. Я с некоторым сожаление вспоминал время, когда всё предпочитали пересылать в кодовом виде. Теперь, с появлением сканеров и наносинтезаторов народ обленился и предпочитает клепать копии с готовых образцов. Правда, ювелирные украшения по-прежнему приходится делать из натуральных материалов. Наносинтез кристаллов обходится всё ещё дорого. Чаще всего – дороже выращивания из расплава.

Опечатывая ещё один отсек и включая систему охраны, я глянул на часы: уже пора ужинать.

Во время еды меня поразила сосредоточенность моих жён. Они что-то активно обсуждали, и шелест их приглушённых голосов звучал как листья в лесу.

– Нет. Этот Роберто приходится ей дядей, но не родным…

– А его жена просто сволочь!

– Не принимай близко к сердцу! Они, скорее всего, найдут общий язык.

– С женой?

– Нет! С Роберто!

– Катя! А ты ещё не подсела на эти новые сериалы? – спросил я.

– Ну уж нет! Я стараюсь такого не смотреть, – ответила Катя.

– А у тебя есть любимые фильмы? Ты вообще кино смотришь?

– Конечно!

– Поделись! Я думаю, что это будет полезно всем. И я с удовольствием потрачу пару часов в день на нечто значительное, а не на жвачку, где рождения ребёнка ждут дольше, чем в реальном времени.

– Хорошо! – Катя задумалась и её лицо приобрело загадочное выражение.

Лёжа возле меня в постели, Катя поинтересовалась:

– Али! Почему девочки так скептично произносят "медовый месяц"?

– М-м-м… Возможно, что для тебя будет неожиданностью, но сейчас у меня нет дежурной секретарши…

– И что? – Катя сосредоточенно пыталась понять невысказанное.

– То, что после свадьбы на третий день Старший Помощник возобновляет секретарские дежурства. Но пусть тебя это не смущает… – Я попытался поцеловать её.

– Что?!

Мне показалось? Или она, действительно, чуть не ударила меня? Катя вскочила и села на край кровати, повернувшись ко мне спиной. Потом медленно развернулась лицом.

– Я подозревала, что у вас так принято… Но, почему же тогда – "медовый месяц"?

– Видишь ли… – я раздумывал, как ей подать это мягче. – Девочки косо смотрят на мои увлечения вне графика…

– О-о-о!? – у Кати расширились глаза.

– Хелена позволяет себе выделывать такое, изредка. Но, вообще-то, дежурная с полным правом может устроить скандал с дракой.

– О-о-о? – Катя склонила голову и сочувственно посмотрела на меня.

– А в медовый месяц новобрачная имеет полное право на мужа, то есть меня.

– Погоди! – Катя пыталась увязать полученные сведения в своей голове. – Но ночью с тобой спит секретарша или новобрачная?

– Кхм! – я откашлялся. – Ночью у меня секретарша, в смысле – дежурная… Но я могу провести остаток ночи с новобрачной. То есть, с тобой.

– Бедняжка! – жалостливо сказала Катя. Вдруг её тон резко изменился. – А силёнок хватит? Передовик-многостаночник… Гигант большого секса… Секс-символ, мать твою!

Она вскочила и стала одеваться.

– Катюша, солнышко! Погоди!

– Да пошёл ты! – в её голосе зазвенели слёзы.

Она выскочила от меня, едва одевшись. Я остался один, и вы даже представить не можете, как мне было тоскливо. Я ворочался с боку на бок чуть ли не час. Меня душило какое-то отчаяние. Конечно, ей девочки не рассказали всего. Или рассказали, но она поняла не так?

Я мучился от бессонницы. Меня то колотила какая-то ярость, то хотелось удавиться. Наконец, не выдержал и позвонил Натаче.

– Алло! – ответил знакомый шёпот.

– Ты чего шепчешь? – удивился я, тоже переходя на шёпот.

– У меня спит Катя. Пришла в слезах, я её полчаса успокаивала.

– Так ты что, с ней спишь? Она лесбиянка?

– Дурак ты, Али! – вздохнула Натача. – У неё куча проблем, а ты даже не поинтересовался, как её дела.

– Каких проблем? – я с ужасом подумал, что за стеной своих переживаний был невнимательным к Кате.

– Больших проблем! – голос Натачи стал чуть громче. Похоже, что она отошла от Кати подальше. – Я тебе сейчас расскажу. Открой!

Я открыл дверь. Натача выключила телефон, вошла и уселась на край моей кровати.

– Ты помог Кате только в том, что касается бизнеса. Но ты не учёл, что у Кати не оказалось ни копейки, её не очень большие счета прибрал к рукам Колтыга, она не заплатила за квартиру и коммунальные услуги, не заплатила очередные налоги, и на неё наезжает какая-то контора. Единственное, что меня успокаивает, – что эта контора, кажется, пытается действовать вне закона.

– А почему тебя это успокаивает? – удивился я.

– Угадай с одного раза! – фыркнула Натача, жонглируя телефоном, как Изабель ножом. – Завтра на них потренируемся.

Она встала и направилась к выходу.

– Ты уходишь? – с тоской простонал я.

– А что подумает Катя, если проснётся и не найдёт меня на месте?

– Она найдёт тебя у меня…

– Вот именно! Так что… – Натача чмокнула меня в лоб и прикрыла ладонью глаза, как покойнику. – Спи спокойно, дорогой товарищ!

Она ушла, а я хохотал до коликов в животе, до судорог и икоты. С ней не соскучишься. Хотя, когда это мне было скучно? Мои женщины не дают мне скучать.

Я успокоился и довольно быстро уснул.

Перед завтраком, пока все усаживались за стол, Саль-яла делала мне доклад.

– На вахте Назира. Её сменщица – Хафиза. Габриэла – с младшими детьми. Джень дежурит по кухне. С полудня твоя дежурная секретарша – Корасон. Хелена просит поручить ей при взлёте атмосферный участок, а Натача возьмёт орбитальное маневрирование. Работа с серверами завершена. Вайнона всю документацию перевела на себя. Счета свои мы законсервировали. С Джеком Смитом вопросы решены. Долгов нет, кредиты закрыты…

Жёны и дети подходили ко мне, целовали и занимали места за столом.

Подошли Вайнона и Фазиль.

– Вы летите с нами? – пошутил я.

– Вайнона просто экономит на готовке, – тоже пошутил Фазиль и добавил тихо: – А я ей потакаю. Ты же знаешь американскую кухню?

– Мы полетим с вами через полгода, на Лютецию, – добавила Вайнона. – Я к тому времени проведу реорганизацию своей фирмы, подберу управляющего…

Подошли Натача и Катя. Катя чмокнула меня в щеку с виноватым видом и уселась рядом.

Саль-яла продолжила после перерыва:

– Натача предложила разобраться с Катиными проблемами. Ты с ней, Корасон и Изабель сопровождаете Катю к ней домой. Она созвонилась с жилищным управлением, чтобы законсервировать на время квартиру. Там нужно немного посветиться. Потом надо посетить её дом в Грюнвее, она должна сделать там распоряжения. По данным Вайноны, там на вас должны наехать…

– Может сразу Корабль подогнать? – хмыкнул я.

– Не надо! Вайнона свой отряд потренировать хочет.

– Вы что, собираетесь всех перестрелять? – вмешалась Катя.

– Это будет зависеть от поведения этих ребят, – Саль-яла выключила экран своей книги. – Они работают вне закона, а значит…

– Среди них есть мои знакомые, – вздохнула Катя. – Как я их родителям в глаза буду смотреть?

– А как они смотрят тебе в глаза? – отрезала Саль-яла. – Их совесть не мучает? Как они могли таких уродов воспитать?

– Всё не так просто. И кто без греха?

– Ладно! – согласился я. – Пациент будет жить!

Корасон, садясь в машину, поправляла коробок-питатель с патронами, а Натача заботливо уложила ей складку брони на воротнике.

– Не забудь капюшон набросить. И ремешок накинь на лоб, потом только личину опускай!

– Да что я, маленькая? – Корасон с удивлением посмотрела на Натачу.

Изабель в новой куртке, звенящей своим содержимым при каждом шаге, остановилась возле меня.

– Ну, ты представляешь? – она упёрлась кулаками в бока, как это обычно делает Натача. – Катя вздумала взять с собой детей!

– Что? – у меня от удивления отвисла челюсть.

В это время в отсеке появилась Катя, ведущая за руки Мишу и Женю. Она игнорировала наши красноречивые взгляды.

– Катюша! – обратился к ней я. – Зачем ты детишек берёшь? Это же опасно!

– Глупости! – категорично заявила она. – Жорик их не тронет. Он не полный отморозок. А мои малыши давно не видели дома. Они его даже не могут вспомнить. Это их дом! К тому же, Натача же летит с нами?

Я глянул на Натачу, а она – на меня. На ней был брючный костюм из мягкой тёмно-серой ткани. Под ним – лёгкая "вязкая" броня. Конечно, она готовилась к серьёзному бою, а тут… Натача прикусила нижнюю губу. Поправила кобуру подмышкой, встряхнула волосами и молча уселась на место водителя.

Я пропустил в салон Катю с детьми и затем сел сам. Набрал номер Вайноны. Конечно, заведовал новым подразделением Фазиль, но я как-то привык по любому поводу обращаться к жёнам, а не к сыну. Вайнона, всё-таки, моя жена, хоть и бывшая.

– Вайнона? А-а-а… вы уже нас ведёте? Ну, хорошо!

Мы как раз выскользнули из шлюза, и я увидел неподалёку боевой флайер красно-зелёной расцветки, утверждённый цвет фрага моего правительства. Странно? Да… Но пора привыкать – на Лютеции я буду контролировать всё.

Мы заехали к Кате на квартиру, где она пробыла всего четверть часа, а затем направились к Грюнвею. Катин дом, унаследованный от родителей, занимал приличный участок, хотя здесь у всех были участки примерно такого же размера. Строение было в приличном состоянии, хотя и требовало не менее приличного ремонта. Банкир, давший кредит под эту недвижимость, сильно рисковал. Правда, Катя говорила, что он с ней хорошо знаком, а она не стала бы его подводить.

Наш флайер опустился прямо перед домом, спецназ Фазиля – чуть в стороне. Катя с Натачей взяли Мишу и Женю за руки и повели в дом. Я с Корасон и Изабель остались на страже снаружи. Я боялся за детей, но присутствие Натачи вселяло уверенность, что "всё под контролем". Кроме того, едва Натача вышла из машины, она включила трансляцию на мои очки изображения от своей камеры. Было ощущение, будто я не сижу в салоне, а иду по дорожке к дому, вхожу в дом. В левой руке рука Миши… Катя закрывает входную дверь, Женечка бежит в большой зал и… натыкается на какого-то крупного мужчину в чёрной рубахе и чёрных брюках. Коротко стриженная голова. "Ёжик" по-русски…

Я аж подпрыгнул на месте.

– Изабель! Корасон!

Корасон передвинулась к выходу из флайера. Я поднял руку.

– Постой! Не время… – моё внимание было полностью поглощено происходящим внутри.

Катя развернулась в сторону мужчины.

– Жорик? Ты что делаешь у меня в доме? – она не проявляла никаких признаков волнения.

– Катюха! Ты меня удивляешь! Не платишь налоги… Ты же просрочила месячный взнос! Что мне прикажешь делать?

– Какой ещё взнос? Я имею право не платить тебе, а выбрать другую крышу. Страховку и местные налоги я внесла вовремя. А у тебя, кстати, есть лицензия? Ты зарегистрировал свою крышу?

Натача медленно повернулась во все стороны. Я смог в своих очках увидеть расклад: из боковых комнат вышло ещё двое накачанных мужичков.

– Подруга! Ты забыла, наверное, что здесь мы хозяева, а не городские хмыри. Здесь все платят налоги мне, я всех здесь крышую. Ты поняла?

– Ты нарушаешь закон, Жорик. Я могу обратиться к своей крыше, чтобы меня избавили от твоих приставаний.

– Ой-ой! Я испугался! Витёк сказал, что у тебя в этом месяце нет крыши…

– Витёк сказал… Ты по-прежнему не заглядываешь в Интернет?

– А что я там не видел? Я предпочитаю баб живьём брать. – Жорик захихикал, потирая ладони. – И мне хватает того, что я собираю в нашем городке.

– А зря! Ты мог бы узнать там кое-что интересное. Например, то, что я вышла замуж.

– А-а-а! Так вон, какая у тебя появилась крыша? Ну, и где твой долбаный муж?

– Эй! – впервые нарушила молчание Натача. – Фильтруй базар!

– Не понял! Кто здесь пикнул? – Жорик зачем-то ухватил Катю за руку и крутанул на месте.

– Не трогай мою маму! – крикнул Миша. Он вырвался от Натачи и начал бить кулачками Жорика.

– Эй, пацан! Успокойся! А не то я тебя успокою!

– Только попробуй! Я позову своих мам, они из тебя макароны сделают… по… по-флотски! – Миша отбежал в сторону и принял позу показного равнодушия. Мне эта поза показалась знакомой. Изабель? Или Корасон?

– Мальчик говорит правду, – спокойно произнесла Натача. – Тебе будет больно об этом вспоминать. Советую быстро линять отсюда. Твой Витёк не поделился впечатлениями о нашем с ним знакомстве?

– Ты кто такая? – развернулся в её сторону Жорик. – Тебе мужики давно мозги не вправляли?

– Натача! Не надо! – крикнула Катя. Её испуганный тон мог встряхнуть кого угодно.

– Да я, собственно… ещё ничего и не сделала.

Мне не было видно лица моей старшей жены, но движения Жорика стали менее уверенные.

– Это кто такая? – спросил он у Кати.

Она задумалась.

– Первая жена моего мужа!

Мягко говоря, формулировка не соответствует положению вещей.

– Это моя мама! – крикнул Миша.

– И моя! – добавила Женя.

– Из детдома, что ли? – уточнил Жорик. Он ничего не понимал.

– Нет! – ответила Катя. – Я же сказала, что это первая жена моего мужа. Она представляет мою крышу. Как и другие жёны. Всего их пятнадцать.

– Опа! – у Жорика округлились глаза. Он, кажется, начал что-то понимать. – Эти… как их? Инопланетники? Космический султан?

Катя кивнула.

– Ну, так бы сразу и сказала! – Жорик запаниковал. Движения его рук стали хаотичными. – Катюха! Ну, ты же понимаешь, у нас всё по понятиям. Я же для порядку. Нельзя, чтобы народ совсем был без крыши. Катюха! Без обид! Я ж для порядку…

– Жорик! – попыталась остановить его Катя. – Мне нужна твоя помощь!

– Нет вопросов! – тем не менее, они все втроём начали продвигаться к входной двери.

Я ощутил, что пришло время появиться. Мы вышли из машины и направились к дому. Отряд Фазиля, в масках, с автоматами, выстроился за нами полукругом. Когда мы подошли, дверь распахнулась, и троица мужичков-здоровячков выскочила на порог. Бежавший первым Жорик чуть не уткнулся в грудь Корасон. Она отшатнулась и выставила вперёд ствол пулемёта. Изабель машинально выхватила из ножен тесак.

– Прошу прощения! – заизвинялся Жорик. – Мы приятели Катюхи. Вместе росли. Мы присматриваем иногда за её домом.

Он собирался смыться.

– Слушай сюда, приятель! – окликнул я его. – Я забираю Катюшу в путешествие. Её несколько месяцев не будет. Ты не мог бы присматривать за домом это время? Я плачу!

Изабель стояла рядом и внимательно изучала выступающие части его лица. При этом она непрерывно игралась своим ножом. Пара братков, сопровождающая Жорика, отодвинулась на безопасное расстояние, якобы, чтобы не мешать беседе.

– Да нет базара! В натуре! – горячо начал уверять меня Жорик. – Всё будет в лучшем виде.

– Ну что же! Деньги мои доверенные лица будут переводить на этот счёт, – я сунул ему одну из платёжных карточек. – И без фокусов! За тобой будут присматривать!

– Без проблем! Всё будет в лучшем виде! – повторил Жорик.

Троица удалилась с максимальной скоростью, которая ещё не позволяла назвать это паническим бегством. Мы вошли в дом.

– Всё в порядке? – спросил я.

– Я же говорила, что это безопасно, – спокойно ответила Катя.

Да-а-а… Она вполне подходила и мне, и моему гарему.

Возвращаясь на Корабль, я отдавал по телефону распоряжения Вайноне.

– Ты осмотришь дом… Да какая разница! Пусть твой архитектор смотрит… Я оплачу затраты… Да, на твой счёт, прямо сейчас.

Мне хотелось, чтобы Катя, вернувшись сюда через время, увидела шедевр.

– Катенька! А, может быть, сделать нечто новенькое? У Вайноны работают хорошие специалисты… На их усмотрение… Как в проекте "Ваш дом"?

– Н-н-нет! Пока что не надо… Мне так привычно.

– Катюша! Ты же начинала грандиозные проекты. Ты же думала, что будешь перестраивать родительский дом?

Я увидел, как она смутилась. Похоже, что-то постоянно не давало ей развернуться. Мечты стали ужиматься…

– Я думала только о ремонте. Что-то изменять собиралась только тогда, когда появятся деньги.

– Это не правильно! Нужно представлять себе, фантазировать, что ты хочешь от жизни. Тогда твоя фантазия сможет заодно подсказать, как обустроить жизнь, как зарабатывать деньги.

– Я и придумала, как заработать на Лютеции…

– М-да! Но теперь мы сможем это делать вместе.

Я обнял её. А с другой стороны её обняли детишки. Корасон, широко улыбаясь, смотрела на нас. У Изабель на лице застыла маска невозмутимости, но глаза были весёлыми. Она откинулась на спинку сиденья и демонстративно уставилась в окно.

Уже на Корабле я спросил у Натачи:

– Какие впечатления о Катином доме?

– Ты имеешь в виду моё мнение о её характере, который проявляется в жилье?

– Какая ты у меня умница! Именно это я имел в виду…

– Мне понравилось… Скромно, рационально, без понтов. И аккуратно. У неё есть чему поучиться.

Глава 22

Последние минуты перед отлётом оказались немного скучными. Всё завершено, подготовлено, сделано. Мы попрощались с Фазилем и Вайноной, с семейством Самойловых. Фостер и Ротштейн позвонили мне напоследок.

Когда я пришёл в командную рубку, Олег с Саль-ялой согласовывали полёт с диспетчерами. Опять нам выделяли "коридор", я перечислял "зелёный налог" и оплачивал услуги диспетчерского центра.

– Ну что, Лейла, порулишь? – спросила Натача.

– Нет! В другой раз! Хелена хотела…

– А вы будете теперь ждать клиента на станции? – поинтересовался я.

– Конечно! – кивнул Марков.

Зазвонил телефон на пульте. Саль-яла сняла трубку.

– Али! Тебя! – она переключила канал на мой аппарат.

– Я слушаю! – сказал я.

– Али! Дорогой!

– Альберт? – я сразу узнал его.

– Ты помнишь своё обещание? – у коменданта Костюка был веселый голос. – Олег тебе укажет причал, он знает. Вы до двадцати часов успеете? Оленька тоже ждёт вас с нетерпением. Мы хотели бы познакомиться со всей твоей семьёй.

– Тогда тебе придётся идти ко мне, – напомнил я. – Мой экипаж никогда не бросает свой Корабль.

– М-м-м… Ну, хорошо! Я это устрою! До встречи! – он отключился.

Мы взлетали почти вертикально. Никаких манёвров, никаких помех для воздушного транспорта. Диспетчер сказал «пространство свободно» и Хелена передвинула указатель вертикальной тяги на пульте. Бортовой компьютер плавно добавлял горизонтальной скорости, было почти скучно. Но чувство покидания обжитого места и погружения в путешествие немного щекотало нервы. Хелена не утерпела первая и включила «Полёт на Венеру». Через десяток минут компьютер пробубнил:

– Достигнута базовая орбита. Начат переход к точке либрации номер один.

В девятнадцать-ноль-ноль по времени Нукана мы уже пристыковались к станции "Либра-1". Марков быстро вывел нас на гостевой причал, а Лейла мастерски провела стыковку.

– Ты будешь моим пилотом, – прошептал Олег ей и поцеловал.

Гостевой причал отличался от обычного примерно так, как особняк отличается от вокзала. Конечно, сюда прилетали Президент, разные высокие делегации и просто желанные гости Костюка. Альберт вышел к шлюзу встречать нас. В дальних концах коридора маячили технари и охрана станции.

– Вы обязательно должны побывать у меня дома, – уговаривал он меня.

– Но я не могу взять всех своих жён с собой, – оправдывался я.

– Ну ладно! – проворчал Костюк. – Сейчас подтянутся мои главные силы, тогда и посмотрим…

По коридору к нам приближались две женщины. Одну я уже знал. Это была Ольга. Вторая… Меня вдруг осенило! Ай да Альберт!

Удивительно… Они были и похожи, и не похожи друг на друга. Одна более мягкая, другая строгая, почти холодная. И лишь иногда сквозь холодную маску просвечивала неожиданно тёплая улыбка и задорные смеющиеся глаза.

– А это Барбара! – представил её Альберт. – Али! – погрозил он мне пальцем. – Не смей отбивать Барбару у меня.

Он объяснил Оле и Барбаре суть проблемы. Оля сразу выдвинула предложение:

– Мы обязательно должны побывать в гостях у Али, а его семья – у нас.

– А как же наши дежурства и вахты? – напомнил я.

– Почти так же, как это принято на вашем корабле. Смена пришла, смена ушла, – подсказала Барбара.

Удивительно, как я сам до такого не догадался?

Мы так и сделали. Вечером мы гостили у Костюка. Он устроил торжественный ужин в большом конференц-зале. Правда, зал оказался не таким уж и большим. Мой Большой Зал был больше.

Заодно Костюк показал свою каюту. Это была как бы маленькая квартира из нескольких комнат. Комнаты мне показались маловаты, моя семья заполнила их так плотно, что с трудом можно было протолкаться. Конечно, вы должны учесть, что со мной были и дети.

Миша оказался очень любопытным мальчуганом. Он не отставал от Альберта ни на шаг, почти непрерывно задавая вопросы:

– А у вас много детей?

– А где они сейчас?

– А вы как долго работаете?

– А ночью вас тоже вызывают?

– А сколько кораблей принимает ваша станция?

– А ваши дети часто к вам приезжают?

– А чьи это у вас ботинки?

Я глянул туда, куда смотрел Миша – на коврике в прихожей стояли маленькие тапочки, сандалики и ботиночки. Конечно, они стояли здесь уже не один год, просто как память, дети у Альберта уже достаточно взрослые.

– М-м-м…, – замычал Костюк. – Это Костины, а это – Марикины ботинки…

Комендант двинулся дальше, показывая моим жёнам свои достопримечательности, а Миша остался стоять на месте. Его лицо выражало полнейшее изумление.

– Что случилось, сынок? – склонилась к нему Катя.

– Мам! Ты знаешь, это комарикины ботинки! – восторженным шёпотом заявил Миша. – Помнишь, ты читала мне сказку про комарика? У него были на картинке сапожки… А вот это – его ботинки!

Мы хорошо отужинали у Костюка, а на завтрак пригласили его к себе.

Альберт, ещё не протрезвевший после вчерашнего, приветствовал моих жён поцелуями руки. Он рассматривал их масляными глазами, но тут подошла Барбара.

– Альберт! – она взяла его под руку. – Не увлекайся! – Костюк моментально пришёл в себя.

Да, двух женщин ему вполне достаточно.

Оленька в толпе поймала меня за руку.

– Али! Я хочу поблагодарить вас…

– За что? – удивился я.

– Я пересмотрела своё поведение… Более того, я познакомилась с Барбарой. Она чудесная! Мы вдвоём полностью контролируем моего мужа. А он тоже вполне доволен. Я только подумываю, что нам необходима законодательная крыша, чтобы Барбара не была ни в чём ущемлена.

– А вас это не ущемит?

– Было бы хуже, если бы Альберт вздумал разводиться. К тому же, у вашего правительства уже проработана законодательная база?

– Ну, не совсем… Мы только начали…

Подошла Барбара. В ней ощущалась гораздо большая самостоятельность, чем у Оли.

– Али! Скажите, а ваш уклад предусматривает только многожёнство или и другие варианты?

Я задумался. Если я хочу осваивать новую планету, то следовало бы предусмотреть эти варианты. Я ответил искренне:

– Пока варианты не предусмотрены. Но мы проработаем и их. Присылайте предложения.

После завтрака мы начали прощаться. Я опять не выдержал и всплакнул, прощаясь с Лейлой. Пожал руку Олегу.

– Мы встретимся через полгода! – уверял он. – Мы будем вас ждать на "Либре".

Костюк, еле шевеля языком, бормотал:

– Али! Мы с тобой ещё поговорим о жизни. Я тебя понимаю и искренне люблю. Мои жёны – тоже, хотя и… как это… платонически.

Он предпринял попытку перецеловаться со всеми моими жёнами. Попытки закончились на Корасон. Она взяла его сзади рукой за пояс, подняла и со смехом чмокнула в щеку. К другим Альберт уже не приставал.

Оленька попрощалась с нами как со старыми знакомыми, а вот Барбара бросила на меня такой взгляд… Ладно! Через полгода я с этим разберусь.

Отойдя на безопасное расстояние от станции, мы включили маршевые двигатели на малую тягу. Впереди были почти две недели разгонов, скачков, торможений.

Первым делом я предпринял осмотр всего Корабля, всего оборудования, к которому я мог доступиться. Меня сопровождала целая делегация: Натача, Саль-яла, Джень, Роксана, Назира… Катя тоже была, но меня не покидало ощущение, что она чувствует себя не в своей тарелке. Мы осмотрели левиторы, систему искусственной гравитации, систему жизнеобеспечения… Саль-яла составляла расписание регламентных работ, периодических и капитальных ремонтов, проверок и тестов.

Почти перед самым полдником позвонила Девика.

– Али! Я чего-то не понимаю… В посудомоечной машине не работает клапан подачи воды.

– Джень! Девике нужна твоя помощь, – распорядился я.

– Я ей тоже помогу! – сказала Натача.

– Конечно! – я отпустил их.

За полдником Корасон делала мне доклад:

– Мы летим на Гитанию с промежуточной посадкой на Селебрине. Скачок с одним разгоном и торможением. – Она немного скривилась. – Скорее всего, нас ждёт скучное время. Разве что попадутся какие-то пираты или доморощенный флот одного из местных царьков планетного масштаба, не подчиняющихся Федерации.

– А что, таковые в этом районе водятся? – оживилась Саль-яла.

– Они об этом в Интернете не сообщают…

– А вы уже пересмотрели свои сериалы? – поинтересовался я.

– Кто как! – уклончиво ответила Корасон.

– Хелена! – обратился я к третьей жене. – Ты покопаешься в архиве?

Она согласно кивнула.

– Я думаю, что Натаче тоже было бы неплохо присоединиться к работе.

– Не возражаю! – снисходительно согласилась Натача. – Вот только… – она замолчала.

– Кто моя дежурная секретарша? – спросил я у Саль-ялы.

Она чуток замешкалась, обменявшись непонятными для меня жестами и взглядами с остальными жёнами.

– С полудня твоя секретарша – Катя.

Мне показалось, что Корасон подмигнула Кате, и у той на лице засияла счастливая улыбка. Это нарушение с их стороны. На период "медового месяца" молодая жена избавляется от секретарских обязанностей. Но, в данном случае, это была уступка для Кати.

Обдумав все особенности этой ситуации, я кивнул головой.

– Хорошо! Я не против!

Ушла на вахту Зульфия, а вернулась Изабель. Корасон откашлялась.

– Али! Джень и Натаче не удалось разобраться с клапаном…

– Вай! Женщины! Ну что бы вы без меня делали? – я допил остатки чая и встал. – Катюша! Ты разбираешься в электрогидравлических устройствах?

Через два часа, усталый и измазанный в пыли, паутине, солидоле и ферромагнитной смазке, я вылез из недр посудомоечного агрегата.

– Ну что? – спросил я у Девики.

Она несколько раз понажимала кнопки на пульте, поменяла настройки и режимы. Машина работала и подавала воду исправно. Джень укладывала провода в каналы, Натача одевала боковые панели, Катя укладывала в ящики инструмент.

– Вот и хорошо! Мыться? – я махнул рукой в сторону выхода.

– Как ты догадался, что виноват этот срезанный уступ? – начала допытываться Натача. – Я даже не обратила на него внимания. Мне в голову не пришло, что там вообще что-то было…

– Не знаю… Что-то на генетическом уровне. Или что-то из ноосферы.

– Спасибо, Али! – меня обцеловали все, включая Катю.

Конечно, очень приятно добиваться признания женщин таким образом. Я искупался, привёл себя в порядок. Пришла Катя, и мы повалялись до обеда на кровати, болтали о всякой ерунде. Мне вдруг пришла в голову интересная мысль. Я вытащил из шкафа покрывало с синтетическим мехом леопардовой расцветки и укрыл молодую жену.

– Ой! – воскликнула Катя. – Какое красивое!

– Нравится? Бери!

Она укуталась этой шкуркой и замурчала. Настоящая кошка!

Заиграл мой телефон.

– Алло! Хелена? Что ты хотела, рыбка моя?

– Али! Я нашла в архиве материалы про Алексея, – Хелена выжидательно замолчала.

– Чудесно! Подходи в мой кабинет.

Я вскочил.

– Катенька! Хелена нашла кое-какие материалы про Алексея, который жил в двадцатом веке. Тебе интересно?

Она согласилась идти со мной.

В моём кабинете нас было четверо: ещё пришла Натача.